Это было недавно...
Это было в СССР 70-х годов. Мы с двоюродным братом проводили лето у бабушки в деревне, нет, не в деревне, - в крупном селе, где есть два колхоза, сахарный завод, три школы, три библиотеки, больница, много магазинов, железнодорожная станция. По вечерам старшие бегают на танцы. В колхозном доме культуры играет самодеятельный коллектив "Славяне", в заводском - "Орион". Для села более чем достаточно. В те дни, когда танцев нет старшие (15-17 лет) провдят вечера "на дубках" - сидят до зари на бревнах, сложенных возле усадеб. Тогда шло массовое строительство и никого за стройматериалы, сложенные перед усадьбой, не штрафовали. Они там лежали десятилетиями и были вечерним убежищем для юнцов с их первыми любовными опытами. Мы, кто помладше, ложились спать "с курами", как и бабушки с дедушками. И просыпались рано. Старший двоюродный брат просыпался поздно - часов в 11-12 дня. Завтракал и пропадал опять на целый день. День его был полон, как мне казалось, необычайных приключений и фантастических событий. И я очень хотел участвовать в этих приключениях. Но меня он не брал, малышня, куда мне...
На самом деле он с ровесниками гонял на велосипеде по окрестностям, купался в реке, ловил раков, пек их в костре, играл в карты дни напролет.А вечера проводил с девчонками "на дубках". Эта сторона жизни городских подростков, проводивших лето в селе, обрастала массой всяких слухов, вымыслов и домыслов. Кто с кем, когда, зачем, сколько раз и так далее. Селяне по сто раз на дню женили и разводили молодых любовников, но им это никак не мешало.
Не смотря на то, что старики и мы, малолетние, просыпались рано, завтрак был приурочен ближе к полудню. К моменту пробуждения старшего брата. В летней кухне хлопотала бабушка. На столе были совершенно обычными домашняя сметана, творог, свежее, кислое и топленое молоко, суп-кулеш, борщ, вареный картофель, арбузы, яблоки. Летом - свежие помидоры, огурцы, лук, капуста, зелень; зимой - бочковые помидоры, огурцы. Мясо было редкостью. В основном - курица или петух в борще, два-три раза за лето.
Сало же было в избытке круглогодично, так как держали свинью, которую резали обязательно на Рождество. Сало солили в обычных деревянных ящиках и к лету оно, конечно, портилось - прогоркало. Холодильники было очень большой редкостью в селе.
Держали также гусей, кроликов. Но ели их в основном осенью и зимой. Лето было, в основном, вегетарианским.
Но не голодным. На завтрак часто бабушка делала блины на яйцах, кефире и сахаре. Очень было вкусном незамысловатое блюдо их свежего творога, сметаны или топленого молока и вишневого варенья.
Моя тетушка, которой сейчас 83 года, обожала исключительно топленое молоко и молозиво. Других молочных продуктов не признавала. И не признает до сих пор. Но разве такие продукты она покупает в магазине?Многих продуктов было в изобилии. Например, в кладовке у бабушки стояло несколько мешков с белым и несколько мешков с "рыжим" сахаром. Белый и сейчас многие покупают и едят килограммами и мешками. А вот "рыжий" продаетя сейчас маленькими порциями по очень высоким ценам. В моем детстве же, когда я хватал из мешка кусок тростникового сахара и грыз его, бабушка говорила:
- Брось, это для скотины, возьми белый сахар и ешь.
Кроме кубинского коричневого сахара, который сегодня почти на вес золота, скотине нередко препадал неудавшийся бабушкин творог. Она готовила его практически ежедневно. Молока было очень много. Корова летом трижды в день давала по 20 и более литров жирного молока.
Бабушка ставила на плиту огромную кастрюлю и выливала в нее 15-20 литров кислого молока, которое следовало очень медленно нагреть до образования нежного творога. Но плита, работавшая на дровах и угле не позволяла точно регулировать нагрев, как современные газовые или электрические. Бывало кастрюля нагревалась слишком быстро, кислое молоко начинало сильно кипеть и творог получался жестким, бабушка говорила - " как жужелица". Без сожаления такой творог и сыворотка из под него отдавались собакам, кошкам, поросятам и корове.
Вообще в моем детстве молоко и молочные продукты воспринимались так, слокно они добыты из колодца. Стоило только опустить ведро, и вот оно, - полное молока, сливок, ряженки, сметаны или творога, по желанию. В действительности это был тяжелый труд. Содержать корову - это тяжелый труд. Теперь в том селе единицы держат коров. А в моем детстве с каждой сельской улицы на пастбище выгоняли не менее чем по пол-сотни коров.
Пасти было особенно то негде - все угодья были колхозными и самим колхозникам на них вход со скотом был закрыт. Поэтому пасли по окраинам, на болотах, неудобьях. Но все коровы была сыты, здоровы и исправно давали молоко.
Спустя 20-30 лет мои родственники пытались держать корову. Сама она чувствовала себя более или менее нормально, но отелы были трагическими. То родит мертвого теленка, то живого, но сама не поднимется и придется прирезать. Отказались от этой затеи. Стали держать только синей. Сейчас и свиней не держат - негде купить поросенка.
В старые времена поросят покупали на рынке. В выходной день ехали бабушка с дедом и брали нас, малышню. Дед долго выбирал поросенка под советы бабушки. Потом выбранного поросенка помещали в простой мешок и везли на автобусе домой. От остановки до дома поросенок путешествовал на спине у деда. Порой он выражал недовольство своим визгом.
Немедленно по прибытии бабушка принималась кормить новобранца. В большую жестяную банку из под сельди иваси (да, тогда можно было купить пятикилограммовую банку сельди иваси в сельском магазине) наливалось молоко, добавлялись яйца, творог, ломти белого хлеба. Это была еда поросенка месяцев до пяти-шести. Потом ему начинали давать вареный картофель с комбикормом, сдобренный все же молоком, простоквашей, творогом.
Каждый день бабушка варила в огромном чугуне "поросячьи картошки". Одно-два ведра картошки каждый день. Это была мелкая картошка. Сейчас, когда вижу такую в магазине, вспоминаю, как дед ел такую мелкую картошку, а бабушка подтрунивала над ним. Мол, вот чудак, - ест поросячьи картошки.
Телевизоры в то время уже были во многих, даже сельских, домах. Помню, как вечером в новостях про события на Дальнем Востоке, показали танк. Он ехал с экрана прямо на меня. Я не выдержал, вскочил со стула и убежал в соседнюю комнату.
Все лето мы бегали полуголые и босые. Рвали горох на колхозных полях, складывали за пазуху, сравнивали у кого больше и объедались эти горохом. Целыми днями плескались в озере Березовом на противоположном берегу которого старушка полоскала белье, а рядом сосед Сашка ловил карасей. Этот Сашка, ныне покойный, служивший на подлодке, придумал радиостанцию, которая передавала из его дома музыку с пластинок, которые крутились на радиоле. Ребятня и взрослые слушали эту музыку на берегу озера Березового.
От озера Березового сейчас осталась небольшая ложбинка, поросшая травой и ивняком. Ни следа от озера...
Много утекло воды. Коренным образом поменялась жизнь. То село село теперь живет по законам города. Везде асфальт, газ, супермаркеты, кольца на дорогах, некошеные луга, безработица. Закрыты дома культуры, библиотеки. Осталась одна школа. Живут селяне как в городе. Не то что скотину, огороды многие перестали сажать. Урбанизация! А натурального молочка, творожка всем хочется. Да где ж его взять.
O tempore, o mores!
Всем, кто меня читает и подписывается, выражаю благодарность и признательность. Надеюсь, я вас не разочаровываю!