Вспоминая Джигарханяна
Три дня назад, на 86-ом году жизни, умер Армен Джигарханян. И так уж вышло, что он был единственным большим актёром театра и кино, с которым мне удалось пообщаться лично.
Фото: Дмитрий Дубинский
Это было лет 20 назад. Я был ещё мелким школьником, а моя бабушка работала тогда в пермском театре оперы и балета, где и проходило выступление Джигарханяна.
Фанатом Армена Борисовича я, если честно, никогда не был и знал его исключительно по фильмам, но получить автограф судьи Кригса и Горбатого, казалось мне чем-то очень крутым.
Название же спектакля уже давно позабылось, а может я и вовсе его не знал - тогда меня больше интересовали декорации и костюмы актёров, чем их роли или имена. Помню только, что программка спектакля была серебристого цвета.
Короче говоря, во время антракта бабушка отвела меня за кулисы, где я встретил Джигарханяна и, после краткого приветствия, протянул ему брошюрку для заветного росчерка. Он быстро расписался и хотел уже вернуть мне брошюру, но тут заметил, что ручка не пишет.
Нахмурив брови он попросил у кого-то другую ручку, но и она не оставила следов на бумаге. Побагровев, он потребовал третью, а потом и четвертую, но ни одна из них не писала.
Доведённый до белого каления непокорностью канцелярских товаров, он стал так сильно давить на ручку, что буквально вырезал на несчастной бумажке свои инициалы, а потом резко встал и, обложив своих коллег отборным матом за отсутствие нормальных ручек, с шумом вышел из комнаты.
На самом же деле ни ручки ни коллеги не были виноваты перед Джигарханяном - все дело в том, что сама брошюрка была глянцевая и простые шариковые ручки никак не могли оставить след на её поверхности. Мне это казалось очевидным, но я был слишком застенчивым и вежливым мальчиком, чтобы делать замечания взрослым.
Так мой поход за кулисы окончился скандалом в гримёрке и неловким молчанием бабушки.
Ну, а я получил от народного артиста не только оригинальный автограф, но и целый набор ругательств, о которых раньше и не догадывался.