В уже набившую оскомину тему о школе. Как я наводил справедливость.
Эпизода будет всего 2, оба с преподавателями русского языка и литературы, правда, с разными.
Первый: 5й класс, нам только-только выдали новую училку. Архимерзкая была особа, эдакая гламурная кисо лет 27-29, с на редкость скверным характером. Сидел я на первой парте прямо перед этой "личностью". Первый урок, спать хочется невыносимо, но со сном я как-то сумел бороться, а вот с зевотой - нет. Так и сидел, позёвывая, тактично прикрывая пасть рукой, не показушно, а просто зевалось. За что мне эта особа и влепила огромную двойку в дневник. Минуты 2 я сидел, тупо не втыкая, что произошло, а потом в голове созрел план. Нет, никаких кнопок, клея, бертолетовой соли и прочих хулиганизьмов. Я просто отвёл училку к директору и заставил её объяснять, на каком вообще основании была поставлена двойка. Объяснить она так и не смогла. Зато на карандаш её поставили и на следующий год русский язык и литературу у нас преподавала уже другая женщина, милейшее юное создание, которое было обажаемо всеми тремя 6-ми (уже) классами.
Второй: Дело было уже в 10-11м классах, у меня уже выработался свой нрав (весьма тяжелый, к слову), с которым и пыталась бороться учительница по русскому и литературе, по совместительству мой классрук. Тут была уже затяжная война, а не маленькая локальная баталия, как в первом случае. Началось всё с обязаловки в школьной программе по литературе. Вот не интересно мне было читать всякие там войну и мир, преступление и наказание и прочую лабуду. Не то чтобы школьная программа полностью игнорировались, Жуль Верн, Бредбери, Булгаков и Гоголь были проглочены почти моментально. Однако препода сие положение не устраивало, препод отчаяно со мной боролся. Собственно, мой бунт против школьной программы заключался в том, что я занимался на уроке чем угодно, кроме того, чем было нужно (как и у любого школьника), впрочем, на вопросы по теме я каким-то манеров умудрялся отвечать правильно, чем приводил училку в ещё большую ярость. В итоге, после полугода войны, я ей предложил, что я буду заниматься на уроках литературы... литературой. Но той, которая мне больше нравится. Это была победа. Пока все писали сочинение о душевных метаниях Болконского, я бодро строчил о сложности и комплексности фэнтезийных миров на примере Фаэруна. Все были, в общем-то, довольны, но лафа окончилась при подготовке к выпускным экзаменам.
Очень много было пролито крови в боях за свободу мнения. Собственно, нельзя написать неправильно сочинение на тему "как я вижу такого-то героя". Но это же школьная программа, унификация и всё-такое. В общем, сочинения я писал "не правильно". Ни художественных, ни грамматических ошибок в них практически не было, но вот то, что моё видение произведений и персонажей не соответствовало мнению преподавательского состава и критиков-современников, обещало сказаться на моей оценке в аттестате очень и очень критично. В итоге конфликт был решён при помощи всё того же директора (нет, я не был ни любимчиком, ни стукачом - в кабинете директора я часто бывал за нарушения дисциплины), препода по философии и такой-то матери. Ну как разрешён... Просто к тому времени у русички уже накопилась некислая такая стопка моих сочинений почти по всем произведениям из обязательной программы и паре из произвольной программы, причём сочинения толковые, а не бумажка на подтереться. Было принято решение, что за весь этот труд тупо неэтично ставить неуд или даже тройбан. А чтобы избежать неравенства, были добавлены ещё пара десятков билетов по неклассической литературе (в качестве альтернативы обычным).