Уже видел
«Я бы написал книгу, но я не такой. Может хоть рассказ? – не знаю чем закончить и с чего начать.»
Миллионы слов в голове неказисто складывались в вялые мысли, изложить которые он явно не смог бы. Шел дождь, и тяжелое серое небо было так низко, что, казалось, вот-вот раздавит город своей свинцовой массой. Люди мелькали серыми силуэтами, пытаясь укрыться от дождя, они плотнее кутались в плащи, раскрывали цветные зонты, которые были столь же серыми, как и они сами. Он уже видел все это раньше, но все ровно не понимал, как все это работает. Вроде бы это так просто: каждый живет свою жизнь, во что-то верит, на что-то надеется, а однажды это заканчивается. Знаете, он ни на грош не верил во все это. «Никому нельзя доверять без оглядки» -подумал он. В соседнем дворе залаяли собаки. Весь промокший он что-то бережно прятал под своей курткой. Это была его любимая книга. Он много раз перечитывал ее, но она, как ничто другое, продолжала удивлять его.
Стой ближе к двери и всегда успеешь выйти, когда все пойдет не так. Нас же с детства учили бояться, обходить стороной шумные компании и никогда ни за кого не заступаться. А что если то, во что мы верим это и есть правда? Что если мы скованны рамками своей реальности настолько, что вешаем ярлыки не видя сути происходящего, мы верим окружавшему нас миру на слово, отказываясь взглянуть самому. Мы просто боимся.
До дома было еще далеко, и у него была возможность посмотреть на то, что он видел уже сотни раз, но будто бы не видел ни разу. Цыганка. Она сидит здесь каждый день, но сегодня ее взгляд был особо грустным. Мимолетное ощущение того, что он знал ее уже долгие-долгие годы, возможно даже в прошлых жизнях, прошло так же незаметно как нахлынуло. С неба падала вода. Откуда ее там столько? Ему было непонятно все. Все чему учили в школе, все что говорят и во что верят люди, было неправдой. Странно что он понял это только сейчас. Слишком поздно или слишком рано.. не так уж важно.. Важно лишь то, что теперь он готов понять..
Дом манил его обещанием сладкого одиночества в компании печатной машинки. Она лежала в шкафу с тех самых пор, когда отец –журналист ушел из семьи. «Надеюсь дома есть что-нибудь покрепче.»
Несколько раз пикнула трубка мобильного телефона, оповестив хозяина о разряженной батарее. « Тем лучше» -подумал он и кинул ее с моста. Немного пролетев, трубка мелодично булькнула, но он не услышал этого.
Он торопился, боялся, что время вновь сомкнется в плотном капкане рутины и не даст больше шанса понять, как устроен наш мир, он уже не раз видел как это происходит.
Никто не знает, сколько ему еще отведено, но то, как провести это время – личное дело каждого. Быть счастливым или загнанным в угол, радоваться каждому мгновению или проклинать жизнь за несправедливость. Все прелесть и ужас нашей жизни заключаются в выборе..
А знаете, он так и не дошел до дома, поскользнувшись на крыльце, он так и остался лежать там до следующего утра, пока не был обнаружен соседом. Дождь смыл лужу крови, и он лежал, будто бы любуясь чем-то. Его глаза были по-прежнему открыты. В них было больше жизни, чем у любого из тех, кто остался под этим серым небом.
Миллионы слов в голове неказисто складывались в вялые мысли, изложить которые он явно не смог бы. Шел дождь, и тяжелое серое небо было так низко, что, казалось, вот-вот раздавит город своей свинцовой массой. Люди мелькали серыми силуэтами, пытаясь укрыться от дождя, они плотнее кутались в плащи, раскрывали цветные зонты, которые были столь же серыми, как и они сами. Он уже видел все это раньше, но все ровно не понимал, как все это работает. Вроде бы это так просто: каждый живет свою жизнь, во что-то верит, на что-то надеется, а однажды это заканчивается. Знаете, он ни на грош не верил во все это. «Никому нельзя доверять без оглядки» -подумал он. В соседнем дворе залаяли собаки. Весь промокший он что-то бережно прятал под своей курткой. Это была его любимая книга. Он много раз перечитывал ее, но она, как ничто другое, продолжала удивлять его.
Стой ближе к двери и всегда успеешь выйти, когда все пойдет не так. Нас же с детства учили бояться, обходить стороной шумные компании и никогда ни за кого не заступаться. А что если то, во что мы верим это и есть правда? Что если мы скованны рамками своей реальности настолько, что вешаем ярлыки не видя сути происходящего, мы верим окружавшему нас миру на слово, отказываясь взглянуть самому. Мы просто боимся.
До дома было еще далеко, и у него была возможность посмотреть на то, что он видел уже сотни раз, но будто бы не видел ни разу. Цыганка. Она сидит здесь каждый день, но сегодня ее взгляд был особо грустным. Мимолетное ощущение того, что он знал ее уже долгие-долгие годы, возможно даже в прошлых жизнях, прошло так же незаметно как нахлынуло. С неба падала вода. Откуда ее там столько? Ему было непонятно все. Все чему учили в школе, все что говорят и во что верят люди, было неправдой. Странно что он понял это только сейчас. Слишком поздно или слишком рано.. не так уж важно.. Важно лишь то, что теперь он готов понять..
Дом манил его обещанием сладкого одиночества в компании печатной машинки. Она лежала в шкафу с тех самых пор, когда отец –журналист ушел из семьи. «Надеюсь дома есть что-нибудь покрепче.»
Несколько раз пикнула трубка мобильного телефона, оповестив хозяина о разряженной батарее. « Тем лучше» -подумал он и кинул ее с моста. Немного пролетев, трубка мелодично булькнула, но он не услышал этого.
Он торопился, боялся, что время вновь сомкнется в плотном капкане рутины и не даст больше шанса понять, как устроен наш мир, он уже не раз видел как это происходит.
Никто не знает, сколько ему еще отведено, но то, как провести это время – личное дело каждого. Быть счастливым или загнанным в угол, радоваться каждому мгновению или проклинать жизнь за несправедливость. Все прелесть и ужас нашей жизни заключаются в выборе..
А знаете, он так и не дошел до дома, поскользнувшись на крыльце, он так и остался лежать там до следующего утра, пока не был обнаружен соседом. Дождь смыл лужу крови, и он лежал, будто бы любуясь чем-то. Его глаза были по-прежнему открыты. В них было больше жизни, чем у любого из тех, кто остался под этим серым небом.