Тренировочная девушка. Очень интересный рассказ. Длиннопост.
Тренировочная девушка.
Существует в твоей жизни, ты ее прячешь в шкафу за скелетом своего раннего онанизма. Ты никому про нее не рассказываешь. Друзья смеются, мол, интересно, а было ли? Но ты такой, та нахуй надо?! Не было конечно, сразу в высшую лигу перешел. Но это не так. Она есть.
Тренировочная девушка.
Это как с первой игрушкой, компьютером, машиной. Родители говорят, а после ты сам для себя берешь за жизненную установку. Зачем сразу хорошее? Или дорогое? Он, то есть ты, должен научиться ценить вещи. Поэтому игрушку покупают хуевую и цельную, из какого-нибудь куска говна, компьютер слабый, чтобы научился на таком. А машину, вот держи мой жигуль, научись ездить – говорит тебе папа. Но все это вещи и в их отношении принцип появления ценности через недорогие элементы работает. Ты же его впитываешь с детства, поэтому используешь и в отношении с людьми, особенно с девушками. Ты идешь на свидание и сразу понимаешь, что она тебе не нравится, причин может быть много, главное, что не нравится. Все в ней не так и друзьям бы ты ее не показал. Это не тот человек, не пара. Но телефон не удаляешь. Потому что ты сам еще не особо хорош, и те, из-за которых ты выхватываешь стояк особо от тебя не текут. Поэтому ты ждешь, и начинаешь искать плюсы в этой девушке со свидания и чем дольше период воздержания, тем больше плюсов ты находишь. И длинный нос стачивается резцом юношеского стояка, и забродившее семя делает все желаннее ее рот, ее руки в веснушках манят, они будто уже и не в веснушках, а в изюме, как сдобная булочка. Чем дольше, тем лучше она становиться. И она в отличие от тех других все время в онлайне. Ты долго решаешься, и вот выходишь на связь. Ты опять идешь с ней на свидание, и она опять идет на свидание с тобой и вы оба знаете, что дело не в мороженном. Ты понимаешь это обреченно - она будто горькое лекарство, а она понимает это с персиковой теплотой, ты не лекарство для нее, ты это все для нее на данный жизненный момент. Ее онлайн светился исключительно для тебя. Ты ругаешь себя, за то что тебе не хватает смелости быть с теми кто не нуждается в тебе, а она хвалит себя. Не ошиблась. И думает, что все у вас будет хорошо. Ты о таком не думаешь. Ты размышляешь, есть ли у нее на лопатках такие же веснушки как на руках. Если да, то трахаясь по-собачьи ты можешь стать дипломированным астрономом, соединяя в воображении ее веснушки-звезды в созвездия. Ты будешь размышлять о вселенной ее спины между неспешными фрикциями чтобы не кончить до конца того трека который играет на ее проигрывателе.
Вы едите мороженое, но для тебя сейчас любая пища мороженое, оно холодит нёбо, оно добирается до самого мозга. Холод. Ты решаешься. А она сидит с румянцем и ждет твоего решения, она сама знает и про свой нос и про свой рот, но сейчас это ее оружие и оно никогда не промазывает. Она как мать Тереза к ней приходят все прыщавые юнцы, несмелые, без гнезда, и она становится их гнездом. Их теплым и влажным, будто после дождя гнездом. Ведь чтобы любить ее, пускай и недолго особой смелости не надо. Смелость будет тратиться на тех, что сейчас не текут. Будет тратиться, когда накопится. А сейчас вот она
Тренировочная девушка.
Она улыбается и ждет тебя. Ты доедаешь мороженое. Последняя ложка особенно долго тянется, ведь после нее надо ехать к ней и ебаться. К себе ты ее не повезешь, тебе кажется, что она там может поселиться навсегда. Она проснется утром и останется, она тебя полюбит, она напечет тебе гренок и ты будешь их есть и кивать и она станет твоей женой.
Но ты просыпаешься у нее, и ты смотришь, и ничто не застилает твой взор. Нет уже бурного семени, нет твердости в штанах, единственной твердости на вчерашний день. Ты в отчаянии, ты смотришь на ее мерный сон и тебе хочется, чтобы кто-то перекусил яремную вену у тебя на шее. Она не то. Ты ругаешь, что повелся на крики своей эндокринной и выделительной системы. Ты хочешь уебаться об косяк двери при выходе и все забыть. Но ты не делаешь этого, даже больше. Ты приходишь еще месяц или полтора в эту квартиру и дорисовываешь на ее спине созвездия. И с каждым разом это все меньше становиться похоже на фантастический фильм.
Ты убеждаешь себя, что она твоя тренировочная девушка. Ты придумал этот термин исключительно для нее. Ты якобы пробуешь себя с ней. Ты проводишь некие эксперименты по длительности акта и так далее. Она твоя недорогая игрушка, твой первый компьютер со слабой видео картой, она твои жигули, с той лишь разницей, что папа твой на ней не ездил. Ездить сразу стал ты. Ты понимаешь, что это не правильно и она человек такой же как ты с такими же чувствами. Она боится одиночества и хочет, чтобы ее кто-нибудь любил. Но этот кто-то точно не ты. Эти сравнения с вещами возникают сами по себе, и ты ничего не можешь с собой поделать. Она твоя тренировочная девушка этим все сказано. Ты ездишь, месяц или полтора и каждый раз на утро себя ненавидишь. Нахуя? Спрашиваешь ты и оправдываешь свой поступок. Я тренируюсь. Как спортсмены. Ведь прежде чем дойти до именных рекламных кроссовок, надо разносить добрый десяток пар на тренировках. Твоя будущая красавица жена только будет восхищаться твоим умением владеть ситуацией и скорострельностью своего орудия.
Но однажды ты не приезжаешь. Резко замолкаешь. Или мямлишь что-то в рубку. Но это редко, обычно пихаешь в ее онлайн нечто банальное, маловразумительное сообщение по поводу, почему ты ее бросил. Ты частишь, что причина в тебе с ней все в порядке. Ты говоришь, что с тобой ей, такой замечательной, будет трудно и плохо и на все ее заверения, что за тобой она как жена декабриста пойдет в огонь, и в воду - ты предлагаешь остаться друзьями. А после периодически поглядываешь за активностью. Ее онлайн гаснет, но через несколько дней опять зажигается ярким сиянием, ведь каждый хочет счастья и ищет его посредством любых средств.
Проходят годы, и ты накопивший то, что называют мужественностью, идешь с важным подбородком с теми, кто раньше не тек. Сейчас все переменилось. Единственное о чем ты всегда думаешь с липким страхом - не встретить никогда случайно тренировочную девушку. Но не бойся, ведь ее как мы уже договорились и не существует и никогда не существовало.
Существует в твоей жизни, ты ее прячешь в шкафу за скелетом своего раннего онанизма. Ты никому про нее не рассказываешь. Друзья смеются, мол, интересно, а было ли? Но ты такой, та нахуй надо?! Не было конечно, сразу в высшую лигу перешел. Но это не так. Она есть.
Тренировочная девушка.
Это как с первой игрушкой, компьютером, машиной. Родители говорят, а после ты сам для себя берешь за жизненную установку. Зачем сразу хорошее? Или дорогое? Он, то есть ты, должен научиться ценить вещи. Поэтому игрушку покупают хуевую и цельную, из какого-нибудь куска говна, компьютер слабый, чтобы научился на таком. А машину, вот держи мой жигуль, научись ездить – говорит тебе папа. Но все это вещи и в их отношении принцип появления ценности через недорогие элементы работает. Ты же его впитываешь с детства, поэтому используешь и в отношении с людьми, особенно с девушками. Ты идешь на свидание и сразу понимаешь, что она тебе не нравится, причин может быть много, главное, что не нравится. Все в ней не так и друзьям бы ты ее не показал. Это не тот человек, не пара. Но телефон не удаляешь. Потому что ты сам еще не особо хорош, и те, из-за которых ты выхватываешь стояк особо от тебя не текут. Поэтому ты ждешь, и начинаешь искать плюсы в этой девушке со свидания и чем дольше период воздержания, тем больше плюсов ты находишь. И длинный нос стачивается резцом юношеского стояка, и забродившее семя делает все желаннее ее рот, ее руки в веснушках манят, они будто уже и не в веснушках, а в изюме, как сдобная булочка. Чем дольше, тем лучше она становиться. И она в отличие от тех других все время в онлайне. Ты долго решаешься, и вот выходишь на связь. Ты опять идешь с ней на свидание, и она опять идет на свидание с тобой и вы оба знаете, что дело не в мороженном. Ты понимаешь это обреченно - она будто горькое лекарство, а она понимает это с персиковой теплотой, ты не лекарство для нее, ты это все для нее на данный жизненный момент. Ее онлайн светился исключительно для тебя. Ты ругаешь себя, за то что тебе не хватает смелости быть с теми кто не нуждается в тебе, а она хвалит себя. Не ошиблась. И думает, что все у вас будет хорошо. Ты о таком не думаешь. Ты размышляешь, есть ли у нее на лопатках такие же веснушки как на руках. Если да, то трахаясь по-собачьи ты можешь стать дипломированным астрономом, соединяя в воображении ее веснушки-звезды в созвездия. Ты будешь размышлять о вселенной ее спины между неспешными фрикциями чтобы не кончить до конца того трека который играет на ее проигрывателе.
Вы едите мороженое, но для тебя сейчас любая пища мороженое, оно холодит нёбо, оно добирается до самого мозга. Холод. Ты решаешься. А она сидит с румянцем и ждет твоего решения, она сама знает и про свой нос и про свой рот, но сейчас это ее оружие и оно никогда не промазывает. Она как мать Тереза к ней приходят все прыщавые юнцы, несмелые, без гнезда, и она становится их гнездом. Их теплым и влажным, будто после дождя гнездом. Ведь чтобы любить ее, пускай и недолго особой смелости не надо. Смелость будет тратиться на тех, что сейчас не текут. Будет тратиться, когда накопится. А сейчас вот она
Тренировочная девушка.
Она улыбается и ждет тебя. Ты доедаешь мороженое. Последняя ложка особенно долго тянется, ведь после нее надо ехать к ней и ебаться. К себе ты ее не повезешь, тебе кажется, что она там может поселиться навсегда. Она проснется утром и останется, она тебя полюбит, она напечет тебе гренок и ты будешь их есть и кивать и она станет твоей женой.
Но ты просыпаешься у нее, и ты смотришь, и ничто не застилает твой взор. Нет уже бурного семени, нет твердости в штанах, единственной твердости на вчерашний день. Ты в отчаянии, ты смотришь на ее мерный сон и тебе хочется, чтобы кто-то перекусил яремную вену у тебя на шее. Она не то. Ты ругаешь, что повелся на крики своей эндокринной и выделительной системы. Ты хочешь уебаться об косяк двери при выходе и все забыть. Но ты не делаешь этого, даже больше. Ты приходишь еще месяц или полтора в эту квартиру и дорисовываешь на ее спине созвездия. И с каждым разом это все меньше становиться похоже на фантастический фильм.
Ты убеждаешь себя, что она твоя тренировочная девушка. Ты придумал этот термин исключительно для нее. Ты якобы пробуешь себя с ней. Ты проводишь некие эксперименты по длительности акта и так далее. Она твоя недорогая игрушка, твой первый компьютер со слабой видео картой, она твои жигули, с той лишь разницей, что папа твой на ней не ездил. Ездить сразу стал ты. Ты понимаешь, что это не правильно и она человек такой же как ты с такими же чувствами. Она боится одиночества и хочет, чтобы ее кто-нибудь любил. Но этот кто-то точно не ты. Эти сравнения с вещами возникают сами по себе, и ты ничего не можешь с собой поделать. Она твоя тренировочная девушка этим все сказано. Ты ездишь, месяц или полтора и каждый раз на утро себя ненавидишь. Нахуя? Спрашиваешь ты и оправдываешь свой поступок. Я тренируюсь. Как спортсмены. Ведь прежде чем дойти до именных рекламных кроссовок, надо разносить добрый десяток пар на тренировках. Твоя будущая красавица жена только будет восхищаться твоим умением владеть ситуацией и скорострельностью своего орудия.
Но однажды ты не приезжаешь. Резко замолкаешь. Или мямлишь что-то в рубку. Но это редко, обычно пихаешь в ее онлайн нечто банальное, маловразумительное сообщение по поводу, почему ты ее бросил. Ты частишь, что причина в тебе с ней все в порядке. Ты говоришь, что с тобой ей, такой замечательной, будет трудно и плохо и на все ее заверения, что за тобой она как жена декабриста пойдет в огонь, и в воду - ты предлагаешь остаться друзьями. А после периодически поглядываешь за активностью. Ее онлайн гаснет, но через несколько дней опять зажигается ярким сиянием, ведь каждый хочет счастья и ищет его посредством любых средств.
Проходят годы, и ты накопивший то, что называют мужественностью, идешь с важным подбородком с теми, кто раньше не тек. Сейчас все переменилось. Единственное о чем ты всегда думаешь с липким страхом - не встретить никогда случайно тренировочную девушку. Но не бойся, ведь ее как мы уже договорились и не существует и никогда не существовало.