ТЕБЕ ЧЕЛОВЕК
Что такое преданность в нашем расхожем понимании? Стойкость и неизменность в своих чувствах, верно? Некая форма ответственности в исполнении своих обязанностей, и больше в современных словорях не найти. Кстати, на крупнейшем поисковом российском сервере, запросов со словом "преданность" - всего 6 000 в месяц, со словом "честь", смысл которого, кстати, тоже уже утерян, примерно 150 000, а со словом "любовь", что уже совершенно не понятно что означает - более четырех с половиной миллионов в месяц! То есть любовь в 750 раз популярней преданности... Хотя понятно, что по-настоящему любить может только глубоко преданный человек, верно? Об этом на протяжении веков втирали нам столько бородатых классиков, верно? Что, мол, именно преданность отличает прочные отношения от хрупких, что купить в современном мире можно все что угодно, но кроме преданности, ведь речь не может зайти о том что кто то может перекупить преданность.
Итак, дорогие мои, слова "преданность" и "предательство", одного корня как все мы знаем, пре"данность", тоесть ничего необыкновенного в этом качестве нет, понимаете? Это нормально, быть кому то преданным, быть кому то верным, испытывать за что то или за кого то некую форму ответственности, и от всех от вас, меня сегодняшнего отличает только то, что для меня это на 100% аксиома, понимаете? "Данность" настолько естественная, что даже не требует того, что бы быть объясненной. Предательство же, это как бы преданность, данная поносить на время, понимаете? А потом, забранная обратно, то есть пре"дать".
Итак, дамы и гопода, говорят что преданность - явление не материального порядка, и на земле она служит некой магнитной нитью, что связывает людей друг с другом, говорят так же что это самое благородное и возвышенное качество из всех, оно ценно лишь тогда, когда проявляется в полной мере, без каких либо "но", понимаете? Ведь сказал кто то из мудрецов, что такие как я, то есть те кому повезло преданно любить в итоге познают все грани страданий и боли одиночества, говорят даже что, чем преданнее человек, тем глубже будет нанесена ему рана предательства, и все мы об этом слышали... Говорят что вы люди умираете когда теряете надежду, я не знаю так ли это на самом деле, но сейчас мне так плохо, так одиноко, что хочется просто умереть и все, понимаете? Идти некуда. желаний никаких...
Итак, дамы и господа, говорят, "Преданность" - это заранее спрогнозированное поражение .Но судить о том, прав тот, кто это сказал или нет, можете и будете только вы...
Итак дорогие мои. Мы остановились на том, что выбившись из сил и, абсолютно потерянный, я упал прямо на шпалы. Сколько я здесь пролежал без движения и какой-либо мысли, я не очень помню... Но вот, ко мне уже подходит женщина, путевая обходщица, гладит по голове, приносит воды и что-то говорит... У нее такой теплый и очень спокойный и похожий на его голос...
"Кого - то любимого потерял?", - спрашивает она,- "Навсегда, да?". И, как бы, считывая со слезящихся глаз мой ответ, продолжает: " Тяжко! Я знаю! Провожать навсегда - это все-равно, что самому умереть!"
Она присаживается ко мне. " Я вот, тоже и отца, и сына, и мужа на войну проводила... Видишь, старая какая стала! Тоже бежала за поездом, тоже падала, и просила себе смерти...Ты пей-пей, мой хороший!..." Я смотрю ей в глаза и думаю: " Хороший человек! Хорошие глаза! Грубые в трещинах руки."...
И вот, женщина уже помогат мне отползти с полотна дороги. "Лежи здесь, я сейчас приду". Идет в сторону где несколько других женщин копаются на путях. Но лежать я не хочу, встаю, и шатаясь бреду за ней. Та оглядывается, ждет меня.
Итак дорогие мом, сегодня я тот, кто слишком хочет верить человеку, понимаете?... И в человека тоже! Слишком хочет быть нужным и преданным...Тот кому нужен кто то самый дорогой и единственный. И на моем жизненном пути, конечно, встречалось много хороших и по-настоящему светлых людей. Меня многие любили, ценили, кто-то из вас, даже, спас мне, однажды, жизнь... Но травмы, как физические, так и психологические, что шрамами исполосовали мое тело и душу, в сумме своей, почему-то оказались сильнее того добра и света, что многие из вас мне дарили. И, наверно, проведя со сбитым сердцем и кровавыми ранами двое суток, на диком морозе, я мог бы пережить последнее свое испытание, если бы у меня осталась хоть капелька надежды!...Понимаете?
И вот я опять бегу по этим бесконечным шпалам, как вы видите, бегу за вечно ускользющим с поля зрения поездом надежды...А проводник железной интонацией снова и снова говорит умоляющей его женщине: "Не могу остановить. Не положено." А я все бегу и бегу, как вы видите, в груди колотится она, это словно бензин в бензобаке, что когда то обязательно заканчивается,надежда. В голове ни одной мысли, и только один голый восторг тупой преданности... тебе, человек!... Боже, если бы вы только знали, как мне нужно растратить это рвущееся из груди тепло, как нужно отдать все без остатка, ну хоть кому нибудь!.. Как во мне его много... А мимо по прежнему пролетают путевые столбики фраз и цитат, несущиеся словно из детства... -"Пустите меня к фургону, пожалуйста" -"Что вам там нужно??" -"Да собаку я свою ищу, хорошую собаку. Может она там, в фургоне сидит?" Но сторож не умолим. -"Хороших не сажают! Сажают вредных и больных, чтобы не заражали никого!" - "Ну пожалуйста, мне ведь только посмотреть." -"Видишь, вход запрещен, читай и понимай." И глядя в эти железные глаза, старик уже было теряет надежду, и что то вдруг так больно начинает колотить внутри. Он прикладывает руку к груди, и... -"Что с вами?" -"Да с операции я, почти 20 лет с войны осколок тут носил, теперь вот вроде вырезали, приехал с больницы, а пес пропал, понимаешь?.." -"20 лет?!." Сторож неожиданно стал самим собой, глаза оттаяли... -"20 лет, расскажи кому, не поверят!" И вот он уже отодвигает засов, "Заходи, но только быстро." и вот мой старик уже идет к фургону, как вы видите, идет с огромной надеждой...
Скажите мне, вот вы лично, какой раз уже смотрите этот фильм? И я уверен, каждый раз, гдето глубоко внутри у вас теплилась надежда, верно?? Ну вот, ну может на этот раз он откроет дверь фургона, а там я, живой, счастливый. Верно?? И это естественно возникающая в вашем сердце молитва, снова и снова разливается из вашего сердца во все стороны, как только повествование доходит до этого кадра, но сделаем паузу дорогие мои, а то слезы уже заливают глаза, сделаем паузу... Итак, дамы и господа. Если бы раз и навсегда, отмонтированные фильмы имели способность сменять свои финалы, в зависимости от молитв зрителей, то моя сегодняшняя история, конечно же, стояла бы в этом списке под номером 1, верно?.. Ведь видеть всю эту глубину страдания, просто не выносимо, верно? И кто то из критиков уже называет этот фильм самым мозахичным фильмом советской классики. Итак, дорогие мои, мы остановились на моменте, в котором сторож распахивает двери фургона, и вот, вот он, этот момент... Мой старик резко отшатывается, как вы видите, и все вы, конечно же, помните этот кадр, и вот он я, бездыханно лежу, уткнувшись носом в дверь, губы и десны изорваны о рваные края жести, ногти передних лап налиты кровью, снежинки падают на мой нос и не тают. Итак, дорогие мои, я опять как было уже не раз, прошу у вас прощения, за то что опять развел так называемый "мелодраматический кисель", но дело в том, что совсем недавно, буквально под новый год, я оказался в доме своих родителей, и перебирая старые книги, наткнулся на эту. И вы не поверите, зачитался и расклеился по швам, поплыл, и в итоге уснул на совершенно мокрой подушке, и всю ночь кудато бежал, и уже возвращаясь обратно в москву, под стук колес, мне всю дорогу казалось, что по шпалам бежит за мной, вы не поверите, мое собственное детство, и мне уже хочется сказать проводнику "Ну, пожалуйста, остановите." Конечно же я не сказал, я ведь не сумасшедший, верно? Тем более что прекрасно знаю что он ответит. Итак, я ехал в уютном поезде, думая о том, есть ли что то более преданное нам людям, чем наши собственные детские впечатления, как водится, заложившие в нас самое главное?
И если теперь о
Итак, дорогие мои, слова "преданность" и "предательство", одного корня как все мы знаем, пре"данность", тоесть ничего необыкновенного в этом качестве нет, понимаете? Это нормально, быть кому то преданным, быть кому то верным, испытывать за что то или за кого то некую форму ответственности, и от всех от вас, меня сегодняшнего отличает только то, что для меня это на 100% аксиома, понимаете? "Данность" настолько естественная, что даже не требует того, что бы быть объясненной. Предательство же, это как бы преданность, данная поносить на время, понимаете? А потом, забранная обратно, то есть пре"дать".
Итак, дамы и гопода, говорят что преданность - явление не материального порядка, и на земле она служит некой магнитной нитью, что связывает людей друг с другом, говорят так же что это самое благородное и возвышенное качество из всех, оно ценно лишь тогда, когда проявляется в полной мере, без каких либо "но", понимаете? Ведь сказал кто то из мудрецов, что такие как я, то есть те кому повезло преданно любить в итоге познают все грани страданий и боли одиночества, говорят даже что, чем преданнее человек, тем глубже будет нанесена ему рана предательства, и все мы об этом слышали... Говорят что вы люди умираете когда теряете надежду, я не знаю так ли это на самом деле, но сейчас мне так плохо, так одиноко, что хочется просто умереть и все, понимаете? Идти некуда. желаний никаких...
Итак, дамы и господа, говорят, "Преданность" - это заранее спрогнозированное поражение .Но судить о том, прав тот, кто это сказал или нет, можете и будете только вы...
Итак дорогие мои. Мы остановились на том, что выбившись из сил и, абсолютно потерянный, я упал прямо на шпалы. Сколько я здесь пролежал без движения и какой-либо мысли, я не очень помню... Но вот, ко мне уже подходит женщина, путевая обходщица, гладит по голове, приносит воды и что-то говорит... У нее такой теплый и очень спокойный и похожий на его голос...
"Кого - то любимого потерял?", - спрашивает она,- "Навсегда, да?". И, как бы, считывая со слезящихся глаз мой ответ, продолжает: " Тяжко! Я знаю! Провожать навсегда - это все-равно, что самому умереть!"
Она присаживается ко мне. " Я вот, тоже и отца, и сына, и мужа на войну проводила... Видишь, старая какая стала! Тоже бежала за поездом, тоже падала, и просила себе смерти...Ты пей-пей, мой хороший!..." Я смотрю ей в глаза и думаю: " Хороший человек! Хорошие глаза! Грубые в трещинах руки."...
И вот, женщина уже помогат мне отползти с полотна дороги. "Лежи здесь, я сейчас приду". Идет в сторону где несколько других женщин копаются на путях. Но лежать я не хочу, встаю, и шатаясь бреду за ней. Та оглядывается, ждет меня.
Итак дорогие мом, сегодня я тот, кто слишком хочет верить человеку, понимаете?... И в человека тоже! Слишком хочет быть нужным и преданным...Тот кому нужен кто то самый дорогой и единственный. И на моем жизненном пути, конечно, встречалось много хороших и по-настоящему светлых людей. Меня многие любили, ценили, кто-то из вас, даже, спас мне, однажды, жизнь... Но травмы, как физические, так и психологические, что шрамами исполосовали мое тело и душу, в сумме своей, почему-то оказались сильнее того добра и света, что многие из вас мне дарили. И, наверно, проведя со сбитым сердцем и кровавыми ранами двое суток, на диком морозе, я мог бы пережить последнее свое испытание, если бы у меня осталась хоть капелька надежды!...Понимаете?
И вот я опять бегу по этим бесконечным шпалам, как вы видите, бегу за вечно ускользющим с поля зрения поездом надежды...А проводник железной интонацией снова и снова говорит умоляющей его женщине: "Не могу остановить. Не положено." А я все бегу и бегу, как вы видите, в груди колотится она, это словно бензин в бензобаке, что когда то обязательно заканчивается,надежда. В голове ни одной мысли, и только один голый восторг тупой преданности... тебе, человек!... Боже, если бы вы только знали, как мне нужно растратить это рвущееся из груди тепло, как нужно отдать все без остатка, ну хоть кому нибудь!.. Как во мне его много... А мимо по прежнему пролетают путевые столбики фраз и цитат, несущиеся словно из детства... -"Пустите меня к фургону, пожалуйста" -"Что вам там нужно??" -"Да собаку я свою ищу, хорошую собаку. Может она там, в фургоне сидит?" Но сторож не умолим. -"Хороших не сажают! Сажают вредных и больных, чтобы не заражали никого!" - "Ну пожалуйста, мне ведь только посмотреть." -"Видишь, вход запрещен, читай и понимай." И глядя в эти железные глаза, старик уже было теряет надежду, и что то вдруг так больно начинает колотить внутри. Он прикладывает руку к груди, и... -"Что с вами?" -"Да с операции я, почти 20 лет с войны осколок тут носил, теперь вот вроде вырезали, приехал с больницы, а пес пропал, понимаешь?.." -"20 лет?!." Сторож неожиданно стал самим собой, глаза оттаяли... -"20 лет, расскажи кому, не поверят!" И вот он уже отодвигает засов, "Заходи, но только быстро." и вот мой старик уже идет к фургону, как вы видите, идет с огромной надеждой...
Скажите мне, вот вы лично, какой раз уже смотрите этот фильм? И я уверен, каждый раз, гдето глубоко внутри у вас теплилась надежда, верно?? Ну вот, ну может на этот раз он откроет дверь фургона, а там я, живой, счастливый. Верно?? И это естественно возникающая в вашем сердце молитва, снова и снова разливается из вашего сердца во все стороны, как только повествование доходит до этого кадра, но сделаем паузу дорогие мои, а то слезы уже заливают глаза, сделаем паузу... Итак, дамы и господа. Если бы раз и навсегда, отмонтированные фильмы имели способность сменять свои финалы, в зависимости от молитв зрителей, то моя сегодняшняя история, конечно же, стояла бы в этом списке под номером 1, верно?.. Ведь видеть всю эту глубину страдания, просто не выносимо, верно? И кто то из критиков уже называет этот фильм самым мозахичным фильмом советской классики. Итак, дорогие мои, мы остановились на моменте, в котором сторож распахивает двери фургона, и вот, вот он, этот момент... Мой старик резко отшатывается, как вы видите, и все вы, конечно же, помните этот кадр, и вот он я, бездыханно лежу, уткнувшись носом в дверь, губы и десны изорваны о рваные края жести, ногти передних лап налиты кровью, снежинки падают на мой нос и не тают. Итак, дорогие мои, я опять как было уже не раз, прошу у вас прощения, за то что опять развел так называемый "мелодраматический кисель", но дело в том, что совсем недавно, буквально под новый год, я оказался в доме своих родителей, и перебирая старые книги, наткнулся на эту. И вы не поверите, зачитался и расклеился по швам, поплыл, и в итоге уснул на совершенно мокрой подушке, и всю ночь кудато бежал, и уже возвращаясь обратно в москву, под стук колес, мне всю дорогу казалось, что по шпалам бежит за мной, вы не поверите, мое собственное детство, и мне уже хочется сказать проводнику "Ну, пожалуйста, остановите." Конечно же я не сказал, я ведь не сумасшедший, верно? Тем более что прекрасно знаю что он ответит. Итак, я ехал в уютном поезде, думая о том, есть ли что то более преданное нам людям, чем наши собственные детские впечатления, как водится, заложившие в нас самое главное?
И если теперь о