Автор, нарой лучше еще инфы про Гагарина, Фиделя, Кубу, там же наверняка не одна эта фотка была (да и эту можно наверное найти в необрезанном варианте) Будет тебе и счастье и обсуждение - а так, кроме "Боян" ты ничего не услышишь здесь видимо...
Человек необыкновенного мужества и удивительной душевности, Юрий Гагарин располагал к себе с первого взгляда. Еще спускаясь под дождем по трапу, улыбающийся, с поднятой в приветствии рукой, он уже казался кубинцам таким близким. И стал совсем своим, когда, отмахиваясь от предложенного кем-то плаща, весело заметил: "Да ладно, не сахарный - не растаю".
Как тут было не уловить дружелюбного намека на тот "фирменный" продукт, которым издавна славилась эта страна. Шутка Гагарина кубинцам понравилась. Лучшую визу на въезд трудно было придумать.
Куба была одной из первых среди тридцати стран, где побывал Юрий Гагарин, совершая после полета в космос свой "земной" виток славы.
Казалось, сама природа решила отметить тот день по-особому. 24 июля 1961 года, 2 часа дня. Ил-18 с Юрием Гагариным идет на посадку в гаванском аэропорту "Хосе Марти". Вдруг солнце заволакивают тучи, мощный тропический ливень обрушивается на кубинскую столицу. Но план встречи не был нарушен.
Юрий Гагарин в парадной белоснежной форме вышел на поданный к самолету трап, и раскаты грома перекрыл взрыв приветственных возгласов и аплодисментов. И ни высшее руководство страны во главе с Фиделем Кастро, ни тысячи кубинцев, собравшихся на встречу советского космонавта - никто не дрогнул, оставшись под проливным дождем. А ливень как неожиданно начался, так и перестал. И снова засияло солнце, когда Гагарин, сойдя с трапа, оказался в горячих объятиях встречавших.
В коротком, на летом поле, интервью Фидель Кастро сказал: "Я, как весь наш народ, испытываю радостное волнение в связи с приездом Юрия Гагарина. Мы встречаем его с необыкновенным энтузиазмом. Это великое событие для нашей страны".
За два с небольшим года, прошедших к тому времени после победы революции, народ Кубы не раз убеждался, как много значит для него - и в строительстве новой жизни, и в защите завоеванной свободы и независимости - поддержка Советского Союза. Но приезд Гагарина кубинцы восприняли не просто как еще одно, хотя и впечатляющее, проявление этой солидарности.
В те дни над островом Свободы витали отголоски недавних тревожных событий. В середине апреля наемники тех, кто здесь прежде хозяйничал, предприняли вооруженное вторжение в районе Плайя-Хирон. И хотя "гусанос" ("червяки"), как презрительно прозвали их кубинские патриоты, были за три дня ожесточенных боев раздавлены, ветер угроз с берегов всесильного соседа не утихал.
Приезд Гагарина был для кубинцев словно знак из космоса - "вы не одни, вам есть на кого опереться". Конечно, ни о каких "земных таинствах" речь не шла. Главное, что на кубинской земле в то нелегкое для страны время был советский космонавт. По всему чувствовалось: с ним кубинцы испытывали прилив новых сил.
Был свой символ в том, что на грандиозном митинге, посвященном "Дню 26 июля", дню штурма казарм Монкада, ставшего началом революционного выступления легендарных "барбудос" (тогда еще безусых "бородачей"), советскому космонавту вручили высший кубинский орден "Плайя-Хирон", учрежденный в память об исторической победе. Орден N 1 привезли на трибуну прямо из мастерских, где изготовили. До этого новая Куба не знала никаких орденов.
...Повсюду царил эмоциональный подъем. Сердца кубинцев наполняло еще одно, так необходимое для достойной жизни чувство - гордость за свою страну, свой народ. Вспоминались слова Хосе Марти: "Даже голос слабых крепнет, когда он славит достойных". Принимая советского космонавта на своей земле, кубинцы, далеко не слабый народ, проникались осознанием и своей причастности, пусть опосредованной, к достижениям современного прогресса. Они невольно возвышались в собственных самооценках и по-новому представляли место своей страны в мире. Чего стоило только одно предсказание Гагарина, что "недалеко то время, когда в космос полетят кубинские космонавты"! В ответ шквал рукоплесканий сотряс главную площадь Гаваны - это уже на митинге, собравшем более миллиона человек. Спустя 19 лет пророческие слова Гагарина сбылись: в космос полетел посланец Кубы Арнольдо Тамайо Мендес.
Встречаясь с советским космонавтом, кубинцы хотели еще лучше узнать, какие они, люди далекой страны, страны "победившего социализма". Обострившийся к нам интерес был объясним. В дни, когда на Плайя-Хирон развернулись бои, Фидель Кастро провозгласил кубинскую революцию социалистической. Для основной массы кубинцев многое было неведомо. И если уж и возникал вопрос о социализме, то в те дни он представлялся им не иначе как "социализм с лицом Гагарина".
