Первая ночь в неволе.⁠⁠

Около полуночи меня привезли из ИВС (изолятор временного содержания) в тюрьму. Зайдя в тюремную камеру, я увидела восемь приветливых симпатичных женщин возрастом от 18 до 50 лет.

Сразу хочу описать саму камеру. Квадратное помещение размером до семи метров в длину и семи в ширину, с некрасивыми стенами грязно-коричневого цвета. Потолки очень высокие до пяти метров. Два огромных окна, на которых с внутренней и внешней стороны установлены решётки. На полу старый истёртый линолеум. Над дверью горел ночной светильник. На потолке висели четыре плафона с лампочками. Из мебельной обстановки: 3 двухъярусных и 3 одноярусных железных шконок (кровати). От брони-двери по левой стороне, стоял стол для посуды и двухкамерный холодильник Индезит, за ним вешалка для одежды. Над столом на кронштейне установлен телевизор. По правую сторону от двери: на стене большое зеркало, ещё одна вешалка для одежды, под которой стояла длинная тумбочка для обуви. Здесь же отгороженный отсек с раковиной и туалетом, встроенным унитазом в полу. Сразу за отсеком располагались железный обеденный стол – общак, по бокам которого были две скамьи. Далее шли две одноярусные шконки, впритык к одному из окон. На противоположной стороне располагались остальные шконки. Стол, скамейки, тумбочка для обуви и шконки были намертво прикручены огромными болтами к полу.

Поздоровавшись с женщинами, я прошла в камеру и сев на скамью, представилась, назвав свои фамилию, имя и сразу назвала по какой статье меня арестовали.

Все женщины в камере отчего-то разом напряглись.

Их безмолвие напрягало меня и я задала следующий вопрос:

“Девочки, а кто у вас в квартире старший или главный?”

“В нашей камере нет “Старшей”, у нас всё “На братве”!” – хором ответили мне две женщины.

Позже я узнаю, что эти цыганка и хохлушка были арестованы за мошенничество.

“В других камерах есть старшие, но мы решили, что нам не нужна старшая, так как мы все равные!” – добавила армянка.