Осколки прекрасного 2.
Есть ещё, дорогой мой подписчик, люди, интересующиеся историей родного (а может и не очень) города. Передышка была более чем долгой, можно и продолжить путешествие во времени...
Наливаем ледяного компота в стаканчик (в такую жару - самое то) и наслаждаемся...
"Ростов никогда не был архитектурной столицей мира. И похоже, увы, никогда ею уже не станет. Ростов, конечно, не булгаковская Москва и не Петербург Достоевского. Но и здесь дома хранят свои жуткие и прекрасные истории, тайны и легенды.
За легкомысленностью прекрасной и продажной Клио ныне сложно отличить историческую правду от фольклорного вымысла. Но люди верят в то, во что хотят верить, а посему будем снисходительны и попробуем просто изложить хотя бы частицу того, что нажил Ростов за два с половиной века своего существования."
Самый юридический дом.
Это в нынешние времена гонорары отечественных адвокатов стали предметом торгов и спекуляций, превратив юристов чуть ли не в банду беспринципных вымогателей. Во времена людей натуры широкой, за ценой ради выгоды не стоящих, хороший адвокат был товаром штучным, за что и получал плату, позволявшую ему быть не объектом для анекдотов и неприличных шуток, а уважаемым членом общества и обеспеченным человеком. В частности, известный нахичеванский юрист Моисей Аджемов был депутатом IV Государственной думы, а его родственник Никогос владел одним из самых больших в Ростове доходных домов (Большой проспект, 37, сохранившийся и поныне).
Кандидат прав Леонид Горбенко и юрист Павел Оболонский много лет заседали в думе ростовской, а частный поверенный Евгений Робук даже был претендентом в городские головы.
Однако самый главный куш сорвал другой ростовский юрист, сумевший оказать настолько значительную услугу своему клиенту, что тот расщедрился на сказочный даже по современным меркам гонорар. По утверждению местных краеведов, вероятно, самый красивый особняк на Пушкинской, построенный в 1898 году по проекту 41-летнего городского архитектора Николая Дорошенко в стиле «кирпичной» эклектики, принадлежал на тот момент Владикавказской железной дороге.
Выпускник столичной Строительной гимназии к этому времени был уже достаточно известен в архитектурных кругах как автор проектов сквера вокруг памятника Лермонтову в Пятигорске и Пантелеймонова храма в Ессентуках в 1886-87 годах. К тому времени, будучи сначала младшим, а затем старшим архитектором Ростова, Дорошенко построил в городе массу сооружений в стиле «кирпичной» эклектики и в «русском» стиле. Дом на Пушкинской, 115, зодчий строил как «выставочный» для купца Домбровского, владевшего также трехэтажным доходным домом по соседству.
Дорошенко расстарался и для этого проекта смешал барокко и классицизм. Высокие полуциркульные окна с кариатидами, вазоны на крыше, ассиметричный фасад, мраморная лестница, коринфские пилястры, ажурные решетки и оградки, резные двери, плафоны, дубовый паркет.
Однако дела у купчины пошли неважно, и он, дабы покрыть долги, вынужден был продать влетевший ему в копеечку особняк сразу после его завершения и по-тихому исчезнуть из Ростова. Покупателем стала богатая ВлЖД, руководство которой в лице начальника Ивана Иноземцева ценило прекрасное и могло позволить себе скупать недвижимость в центре города. Главный железнодорожник Юга России даже себе перед уходом на пенсию в 1908 году отстроил на станции Каррас великолепный особняк по собственному проекту.
В конце же века XIX дорога, протянувшая железные руки к Большому Кавказскому хребту, погрязла в судебных процессах. Сметливые аборигены поняли, какую выгоду сулит им отчуждение земельных участков для строительства новых веток, и ломили такие цены на свои клочки, что владеющее частной железной дорогой акционерное общество в составе таких известных представителей крупного капитала, как Алексей Путилов, Алексей Вышнеградский, членов царской фамилии, придворной аристократии за голову хваталось. А дабы хоть как-то минимизировать потери, руководство дороги нанимало пронырливых адвокатов, которые бы в судах за известную сумму отстаивали интересы казны железнодорожного АО.
Многолетние тяжбы конца века вынудили «железных генералов» пойти на отчаянный шаг — Иван Иноземцев при свидетелях поклялся отдать тому адвокату, который выиграет для ВлЖД несдвигаемый камень преткновения — земельный надел на участке строительства линии Тихорецкая-Царицын, — жемчужину своей собственности в качестве гонорара. Тот самый барочно-классицизмовский особняк на Пушкинской с маленьким садиком.
Желающих особенно не было — по опыту знали, что придется годами торчать в судах различной инстанции. Известные адвокаты как-то обошли стороной заманчивое предложение. Зато объявился малоизвестный ростовский стряпчий Аполлон Петров, взявшийся отбить землю для железнодорожников. За полгода он выкричал, выстрадал, выжилил в процессах разрешения для ВлЖД на строительство ветки, чем сэкономил ей несколько миллионов рублей, а себе — несколько тысяч на особняк, о котором до того не мог и мечтать.
Ростовская легенда гласит, что Иван Иноземцев был человеком слова — и в том же году в дом на Пушкинской въехала небольшая семья стряпчего, мгновенно ставшего знаменитым. Впоследствии, однако, об адвокате Петрове в Ростове не было ни слуху, ни духу, но супруга его Софья до самой революции жила в особняке, на зависть местным купчихам, наотрез отказываясь от заманчивых предложений продать дом. Ныне в этой жемчужине на Пушкинской размещается Музей изобразительных искусств, экспонаты которого сами по себе являются жемчужинами.
Историк и журналист С. Кисин.
Не понравился текст? Ставьте минус в комментариях.