Музыкой навеяно
Lera Lynn – Lately
- В чем твоя проблема? - Я смотрю на неё, не рассматриваю вглядываясь в каждую мелочь и подмечая тонкие штришки её внешности. Меня не интересуют детали, их пуская оставят себе третьесортные романтики. Образ, единая картина - вот то, что мне нужно. Пусть даже не четкий, пусть всего лишь набросок, но мне нужен образ, картина целиком, пускай с неровными ломанными линиями, обрубками шипов торчащими во всё стороны, но все равно цельный. Я смотрю на неё, но не вижу. Взгляд словно замыленный, он будто соскальзывает с неё, изредка позволяя сфокусироваться на каких-то отдельных деталях, она не хочет их показывать, но почему-то так или иначе выставляет, практически неуклюжий подросток, желающий привлечь к себе внимание, но не понимающий как. Она молчит, не игнорирует мой вопрос, просто отвечает молчанием, с легкостью смахивая с подбородка уже набежавшие слезы. То как легко она реагирует на собственный плачь поражаеть и отдаёт фальшью. Весьма обманчивое впечатление, добивается ли она именно его? Скорее всего нет. Просто попытка превратить слезы во что-то обычное, незначительное. Презрительное доказательство слабости, которого почему-то стыдится, но не может скрыть и просто подаёт в совершенно ином виде. Когда ей больно она говорит "все в порядке, это нормально", а потом удивляется, что люди ищут в ней стержень, а не найдя разочаровываются. К этому она тоже привыкла, к постоянному разочарованию, не в людях, в себе. Своего рода это извращенная, мазохистская форма защиты, точнее трусливое бегство. Вместо попыток разобраться - убогое презрение и ненависть, которым так удобно оправдываться перед собой, уверяя себя в собственной бесполезности. Хотя чужие ожидания она тоже никогда не оправдывает, уже даже привыкла к постоянным угрызениям совести, блудливой сукой жмущимися к ногам, паралитическим ужасом пробирающиеся под одежду. Она ненавидит себя за это, за глупую потребность оправдывать ожидания, за невозможность оправдать их. Но куда больше куда больнее пронзает осознание "никто никому ничего не должен", элементарная истина, которую казалось бы давно усвоила, но нет, вопреки здравому смыслу отказывается применять к себе, легко успокаивая краденой мудростью других. Она вся состоит из краж, каждая мысль, каждый жест, каждое слово, в неё нет ничего хоть сколько-нибудь своего, сплошное воровство и обман, не убогая мимикрия, но желание стать кем-то другим. Только вот кем, ещё сама не поняла. И это злит, злит и нарушает её высокомерно-царственное спокойствие, с которого она презрительно смотрит на окружающих, броско навешивая ярлыки, на всех, кто не угодил тонкой натуре, или кто ещё хуже посмел её задеть. А ведь это так просто, задеть неоправданно раздутое самомнение - одно касание, и мыльный шар нарциссизма лопается, щелочными брызгами разъедая глаза. Я все ещё пытаюсь осознать этот образ, зацепиться хоть за что-то, но нет, только кривые кусочки пазла, они не подходят друг к другу, а даже если и подходили то уже слишком размокли от горечи джина, и превратились в юродивое месиво из бумаги и картона. Края слишком рваные, грубо обрубленные и прилеплены друг к другу. Суетная спешка с которой она постоянно пытается собрать из себя хоть что-то, но делает только хуже. Попытка стать кем-то каждый раз оборачивается провалом.
Если бы не одно "но", мне бы было даже жаль её. НО, я ничего не могу проделать с презрительным отвращением. При всем своём желании, я всё ещё не могу ей помочь. От этого становится стыдно. Она снова смахивает с подбородка слезу, снова с той же восхитительной легкостью, я криво улыбаюсь ей в ответ. Какое-то время мы простом молчим, и просто сверлим друг друга взглядом. Только спустя пять минут я смахиваю слезы с подбородка и повторяю вопрос в зеркало.
- В чем моя проблема?