Караблекрушение медузы⁠⁠

(режиссер джеймс Кнмерон 19 век) длинно

«Медуза» (фр. Méduse) — сорокапушечный французский фрегат типа «Паллант», спущенный на воду в 1810 году. Принимал участие в Наполеоновских войнах. После Реставрации Бурбонов он был переделан в en flûte и направлен для транспортировки французских чиновников во французскую колонию Сен-Луи (Сенегал). Во время этой экспедиции из-за некомпетентности офицеров фрегата корабль налетел на мель и впоследствии затонул.

В 1816 году Франция вернула свои колонии в Сенегале, оккупированные Великобританией во время Наполеоновских войн. Король Людовик XVIII решил направить туда новую колониальную администрацию, военный гарнизон и поселенцев — всего в общей численности 392 человека. Среди них были новый губернатор Жюльен-Дезире Шмальц, путешественник Гаспар Теодор Молльен, путешественник Рене Калье. Переправить людей должна была флотилия, состоящая из флагманского корабля «Медуза» под командованием Дюруа де Шомарея, корвета «Эхо», брига «Аргус» и флейта «Луара».

17 июня 1816 года флотилия покинула Рошфор и направилась к Сен-Луи. Фрегат был гораздо быстрее остальных кораблей флотилии, из-за чего в скором времени вырвался вперед. Губернатор Шмальц пожелал достичь колонии как можно быстрее, по кратчайшему маршруту вдоль берега, изобиловавшего опасными рифами и отмелями. Капитан привлёк учёного Ришфора из числа пассажиров для выполнения задач навигации, хотя тот, несмотря на учёное звание, не имел навыков навигации. Ошибка в расчётах в конце концов привела к тому, что он неправильно оценил местоположение корабля относительно обозначенной на карте отмели у берега Мавритании. Из-за его ошибки, вместо того, чтобы обойти отмель, фрегат пошёл прямо на неё.

2 июля «Медуза» налетела на мель в 50 километрах от берега, между Портендиком и заливом Банк-д'Арген[1]. Попытки снять корабль с мели не увенчались успехом.

Плот

Для эвакуации пассажиров планировалось задействовать лодки фрегата, для чего понадобилось бы сделать два рейса. Также были предложения построить плот и выгрузить на него груз корабля, чтобы облегчить его и снять с мели. В итоге был построен плот длиной 20 и шириной 7 метров. Тем временем начал усиливаться ветер, а корабль начал давать трещину. Под угрозой развала судна пассажиры и экипаж запаниковали, и капитан принял решение немедленно покинуть судно. Семнадцать человек решило остаться на фрегате, 147 человек перешло на плот.[2] На перегруженном плоту было мало провианта и никаких средств управления и навигации.

В условиях предштормовой погоды команда на лодках скоро осознала, что буксировать тяжёлый плот практически невозможно, и стала опасаться, что пассажиры на плоту начнут в панике перебираться на лодки. Люди на лодках обрезали буксировочные канаты, оставив тем самым плот на произвол судьбы, и направились к берегу. Все спасшиеся на лодках, включая капитана и губернатора, добрались до берега по отдельности.

На плоту же положение сразу же обернулось катастрофой. Выжившие разделились на противоборствующие группы — офицеры и пассажиры с одной стороны, и моряки и солдаты — с другой. В первую же ночь дрейфа 20 человек было убито или покончило жизнь самоубийством. Во время шторма десятки людей погибли в борьбе за наиболее безопасное место в центре либо были смыты волной за борт. Провизия быстро иссякала. На четвёртый день в живых осталось только 67 человек, многие из них начали практиковать каннибализм. На восьмой день 15 наиболее сильных выживших выбросили за борт слабых и раненых[3].

Тем временем Шомарей направляет барк «Аргус» к севшей на мель «Медузе», чтобы спасти её груз, среди которого были бочки с 92 тысячами франков золотом и серебром. На тринадцатый день оставшиеся в живых люди обнаруживают на горизонте «Аргус», который не замечает плот и скрывается из виду. К счастью, через два часа он возвращается и случайно натыкается на плот и подбирает выживших.[4] Пять человек из них умирает до прибытия корабля в Сен-Луи. «Медузу» удается найти только через 54 дня. Из 17 людей, оставшихся на фрегате, в живых осталось только трое: двое умерло на корабле, двенадцать человек пропали без вести на самодельном плоту.

Всего из 240 людей, отплывших на «Медузе» из Франции, в живых осталось только 60

Лишившись двадцати человек, плот несколько приподнялся, и над поверхностью моря показалась его середина. Все стали стремиться туда. Сильные давили слабых, тела умерших бросали в море. Три пассажира бросились в воду, чтобы покончить с собой. Выжившие разделились на противоборствующие группы.

«Прошлая ночь была страшна, эта еще страшнее. Огромные волны обрушивались на плот каждую минуту и с яростью бурлили между нашими телами. Ни солдаты, ни матросы уже не сомневались, что пришел их последний час. Они решили облегчить себе предсмертные минуты, напившись до потери сознания. Опьянение не замедлило произвести путаницу в мозгах, и без того расстроенных опасностью и отсутствием пищи. Эти люди явно собирались разделаться с офицерами, а потом разрушить плот, перерезав канаты, соединявшие бревна. Один из них с абордажным топором в руках придвинулся к краю плота и стал рубить крепления. Меры были приняты немедленно: безумец с топором был уничтожен. И тогда началась всеобщая свалка. Среди бурного моря, на этом обреченном плоту, люди дрались саблями, ножами и даже зубами. Огнестрельное оружие у солдат было отобрано при посадке на плот. Сквозь хрипы раненых прорвался женский крик: “Помогите! Тону!” Это кричала маркитантка, которую взбунтовавшиеся солдаты столкнули с плота. Корреар бросился в воду и вытащил ее. Таким же образом в океане оказался младший лейтенант Лозак, спасли и его; потом такое же бедствие с тем же исходом выпало и на долю гардемарина Кудена. До сих пор нам трудно постичь, как сумела ничтожная горстка людей устоять против такого огромного числа безумцев; нас было, вероятно, не больше двадцати, сражавшихся со всей этой бешеной ратью!»

К утру четвертого дня на плоту оставалось чуть более пятидесяти человек. Стайка летучих рыб выпрыгнула из воды и шлепнулась на деревянный настил. Они были совсем маленькие, но очень хорошие на вкус. Их ели сырыми. В следующую ночь море оставалось спокойным, но на плоту бушевала настоящая буря. Часть солдат, недовольных установленной порцией вина, подняла бунт. Среди ночной тьмы опять закипела резня.

На восьмой день на плоту оставалось в живых только 28 человек. Израненные, покрытые язвами, обессиленные, мучимые жаждой и голодом, одурманенные солнцем, люди впали в состояние апатии и полной безнадежности и ничего не соображали. Кое-кто бредил. Многие сходили с ума. Обезумевшие люди ползали по палубе и кусали друг друга за ноги. Некоторые уже пришли в такое исступление от голода, что накинулись на останки одного из своих товарищей по несчастью. «В первый момент многие из нас не притронулись к этой пище. Но через некоторое время к этой мере вынуждены были прибегнуть и все остальные». Мари-Зинаидаида, маркитантка из Сенегала, умерла в тот же вечер. Ее тело тоже съели.

На одиннадцатый день было принято бесчеловечное решение. Сильные выбросили за борт слабых и раненых, которые съедали их порции.

Наконец, на двенадцатый день, утром 17 июля 1816 г. на горизонте показался корабль, но вскоре исчез из виду. В полдень он появился снова и на этот раз взял курс прямо на плот. Это был бриг «Аргус». Взорам его экипажа предстало страшное зрелище: полузатонувший плот и на нем пятнадцать истощенных до последней крайности, полумертвых людей (пять из них впоследствии скончались). А спустя пятьдесят два дня после катастрофы был найден и фрегат «Медуза» – он, ко всеобщему удивлению, не затонул, и на его борту еще были три живых человека из числа тех семнадцати, которым не хватило места в шлюпках и на плоту.

В числе спасенных на плоту были Корреар и Савиньи. В 1817 г. они опубликовали записки об этих трагических событий.

Есть в интернете ещё более ужасные подробности данной трагедии, кто захочет может ознакомиться.