13-летний капитан
К сентябрю 1943 года, когда наши войска готовились к разгрому противника на Таманском полуострове, гитлеровцы создали в районе Новороссийска мощный оборонительный рубеж, получивший название Голубая линия.
Фашисты считали его неприступным.
Вот тогда-то и родился у командования 18-й армией и Черноморским флотом замысел высадки морского десанта в самый центр вражеской обороны – Новороссийский порт.
В то время развалины города и побережье вокруг Цемесской бухты представляли собой сплошной укрепленный район.
Подходы к порту простреливались многослойным артиллерийским и минометным огнем, берег был опоясан проволочными заграждениями и защищен минными полями.
Поэтому необходимо было ворваться внутрь порта и высадить десантников прямо на полуразрушенные молы и причалы, хотя и на них противник установил многочисленные, хорошо защищенные огневые точки.
Первый бросок десанта, перед которым ставилась задача захватить участки высадки для основных сил и уничтожить вблизи них огневые точки и заграждения, было решено провести с торпедных катеров, как наиболее быстроходных и способных на большой скорости преодолеть простреливаемые участки.
Одним из таких катеров был и ТКА-93, которым командовал лейтенант А. Черцов.
В экипаже этого катера был 13-летний юнга В. Лялин.
К этому времени он уже неплохо изучил устройство катера, подготовку к работе и запуск моторов.
В море его брали только в тех случаях, когда катер выполнял относительно безопасные задания.
Сейчас же катеру предстояло идти на серьезное и опасное дело.
Потому, как ни просил юнга командира взять его в поход, Черцов категорически отказал ему.
В ночь на 11 сентября ТКА-93 вместе с другими катерами ворвался в захваченную врагом бухту.
Под шквальным огнем он выстрелил торпеды по расположенным на причале огневым точкам.
Мощным взрывом некоторые из них были буквально сметены в воду.
По оставшимся в живых гитлеровцам бил из пулемета боцман катера старшина 2-й статьи И. Панин.
И хотя над катером свистели пули и осколки снарядов, Черцов уверенно подошел к намеченному месту и высадил десантников первого броска.
Увидев, что они начали продвигаться в глубь порта, он развернул катер и, как это было предусмотрено планом, полным ходом вышел из бухты и помчался в Геленджик за второй партией десанта.
Приняв на борт 25 человек и погрузив несколько десятков ящиков с патронами и гранатами, командир повел катер обратно.
Когда ТКА-93 подошел к порту, начало светать.
К тому же противник подтянул к порту артиллерию, минометы и их огнем создал почти сплошную огневую завесу.
Не мешкая, бросая катер из стороны в сторону, меняя скорость, Черцов пошел на прорыв.
И почти сразу в катер попал снаряд, осколками которого вывело из строя один мотор. Скорость катера уменьшилась...
И в это время командир увидел юнгу.
Оказалось, что, когда катер принимал вторую группу десантников, Валерий вместе с ними проскользнул на корабль.
Ощутив удар снаряда по катеру и снижение скорости, он оставил свое убежище, в котором просидел все время перехода из Геленджика.
Перекрикивая грохот стрельбы и рев работающего на предельных оборотах второго мотора, Черцов приказал юнге спуститься в моторный отсек и передал туда, чтобы его посадили на палубу между моторами.
Это было сейчас наиболее безопасное место.
Катер уже входил в порт, когда по его корпусу застучали осколки разорвавшихся рядом снарядов.
На этот раз появились раненые.
Безжизненно повис на ограждении турели пулемета боцман Панин, упал, зажимая рану рукой, стоявший в рубке рядом с командиром механик катера главный старшина Н. Ченчик.
Через мгновение обмяк и навалился на штурвал раненый Черцов.
Начали падать обороты работавшего мотора.
Снова рядом с бортом взорвалось несколько мин, выпущенных из многоствольного миномета.
Мотор заглох...
Катер безжизненно закачался на расходящихся от взрывов волнах, продолжая медленно по инерции двигаться к защитному молу.
" Дойдет или нет? " – думал, едва не теряя сознание от боли и потери крови, Черцов.
Прошла минута, две или пять?..
И вдруг он услышал из открытого в моторный отсек люка мальчишеский голос:
– Товарищ командир! Починили правый мотор! Разрешите заводить?...
– Давай, юнга, – почти прошептал Черцов.
Раздался хлопок из выхлопной трубы, и катер задрожал от работы мотора.
Черцов включил скорость.
Катер понемногу набирал ход.
Вскоре он ударился обо что-то днищем и остановился. Десантники спрыгнули в воду и, поднимая над головами автоматы, ящики с патронами и гранатами, двинулись к берегу.
А в это время мотористы матросы Н. Кузнецов и И. Шаманский, стоя по колено в воде, заделывали пробоины в моторном отсеке.
Когда на катере не осталось ни одного десантника, Черцов дал задний ход.
Облегченный катер сошел с мели.
Черцов развернул его, стремясь скорее отойти от берега.
В это время рядом с катером раздался взрыв, Черцова сильно ударило в спину, и он упал рядом со штурвалом, потеряв сознание.
Повинуясь переложенному при падении командира рулю, катер начал описывать циркуляцию, а вокруг него вставали всплески от взрывов снарядов и мин, прорезали воздух пули, посвистывали осколки.
Скорость падала.
Чувствуя неладное, раненый Кузнецов, борясь с поступавшей в моторный отсек водой, крикнул Лялину:
– Юнга, быстро в рубку, посмотри, что там!
Валерий выбрался из моторного отсека, перебрался через искореженную взрывами обшивку ограждения и втиснулся в рубку.
Здесь он увидел лежащих в крови командира катера и механика.
Юнга потянулся к штурвалу.
Встав на ящик с боцманским имуществом, он увидел в ветровое стекло и защитный мол, от которого они только что отошли, и освещаемую взрывами и прожекторами бухту, и всполохи стрельбы на берегу.
Увидел развороченный взрывом нос катера и молчавшие пулеметы.
Катер казался мертвым...
Валерий сжал обеими руками штурвал и, напрягаясь всем телом, начал его вращать, стремясь прекратить циркуляцию и лечь на курс в море.
Полузалитый водой катер с трудом подчинялся детским рукам.
И все же юнге удалось увести катер от берега.
В море качка усилилась.
Через пробоину в носу захлестывала вода.
Катер кренило.
В носовой отсек бросился радист матрос В. Полич, стремясь хоть чем-то заделать пробоину.
Но вода продолжала заливать катер.
Все тяжелее, с надрывами работал мотор, постепенно падали его обороты.
Руки Валерия дрожали от усталости.
Управлять катером становилось все труднее.
Когда впереди показался мыс, за которым был вход в Геленджикскую бухту, из моторного отсека высунулся Кузнецов и хрипло выдохнул:
– Давай, юнга, правь к берегу, мотор заливает, не дойдем!
Лялин и сам чувствовал, что катер все глубже садится в воду, что вот-вот он может пойти ко дну.
И он направил его к ближайшему мыску.
Мотор остановился, когда берег был совсем рядом.
Через несколько минут волнами прибоя катер выбросило на каменистую отмель.
В рубку протиснулся Полич и со словами "Ну все, кажется, дошли! " бросился к лежавшему без сознания командиру.
Из моторного отсека вылез Шаманский, помогая выбраться на палубу Кузнецову.
Оставив штурвал, Валерий стал трясти за плечи Черцова.
– Где мы? – спросил очнувшийся командир.
– Рядом с базой, товарищ командир, все в порядке, – ответил Полич.
– Кто вывел катер из-под огня?
– Он, товарищ командир, Валерий! – Полич обернулся к Лялину и подозвал его.
Увидев юнгу, Черцов попытался улыбнуться и тихо произнес:
– Спасибо, тринадцатилетний капитан!
