Дорогие пикабушники, сегодня меня понесло на рассуждения о нашем народе и нашей великой стране. Россия. Огромная страна с огромным количеством ресурсов, населением около 140 млн. человек. Я не сильна в политике и этнографии, не знаю, от чего зависит цена за баррель нефти, но упорно не могу понять, почему в нашей стране пенсионеры вынуждены собирать бутылки и просить милостыню в метро...
Живу я в Санкт-Петербурге, в "культурной столице", на ст.м. Ладожская. И около двух лет назад, когда я жила в общежитии своего университета МСГ, кто знает (захотелось побыть студентом полностью), переход со желтой ветки на синюю осуществлялся через Садовую. Топать приходилось, откровенно говоря, немало, что юную экономистку очень бесило. Ножками-то лень шевелить. И как-то раз на Сенной, спускаясь по ступенькам, я увидела в уголке бабушку. Личико - печеное яблочко, росту 150 - не больше, что по сравнению с моими 178 просто маленькое чудо. Стоит со стаканчиком, в котором несколько монеток. Тогда я работала и получала стипендию, в кошельке было несколько сотенных купюр и одна пятисотка. Обычно я не подаю милостыню, потому что знаю, что обычно за всем этим стоят какие-нибудь бароны, но в тот момент сердце дрогнуло. Безмолвные слезы на глазах, которые она украдкой вытирала чистым носовым платочком в рукаве (сразу вспомнила, как моя бабушка в детстве учила меня его так носить) и дрожащая рука, прижимающая стаканчик к себе. Я подошла к ней и отдала все, что в тот момент у меня было с собой. И вы просто представьте себе, бабушка, которой все 90 лет налицо, упала передо мной, сыкухой 18ти лет, у которой за плечами абсолютно ничего нет, ничего, чем бы можно было похвастаться! Бабушка, которая пережила и войну, и блокаду (как впоследствии оказалось), работала на заводе, вырастила двоих детей ( о них отдельное слово будет), кидается во мне в ноги, начинает плакать и желать мне здоровья. Это мы должны старикам в ноги падать и благодарить за все! На все это смотрят со стороны абсолютно равнодушные лица. Подняв ее рывком на ноги (весу в ней цыплячьего, ну правда), я попыталась ее успокоить, а она норовилась поцеловать мне руки. Тут я не выдержала и сама разревелась. Так как время было послеучебное, мы стояли и просто разговаривали. Так я и узнала, что Валентине Тимофеевне 92 года, что живет она в центре в большой квартире, а ее 2е детей, сын и дочка уехали за границу, и о маме благополучно забыли. Есть еще внуки, которых она ни разу в жизни и не видела. Старушка пережила все дни блокады, работала на заводе и любила ходить каждый вечер на Дворцовую площадь, вне зависимости от погоды. Она позвала меня к себе пить чай, господи, я поражаюсь наивности таких людей! Сколько в них доверия к чужим людям! Впоследствии, я еще много раз ходила к ней, помогала из студенческих сил продуктами, мы подолгу беседовали на разные темы. Я очень много узнала о том, как жили в Ленинграде, как боролись с холодом и голодом, как убивали друг друга за кусок хлеба.

Сейчас мне 20, с момента моего знакомства с Валентиной Тимофеевной прошло 2 года. Я ее не видела пару месяцев, а телефона у старушки нет. Платить нечем, да и разговаривать тоже не с кем, подруги умерли от старости. Несколько дней назад я решила зайти к ней с конфетами, она очень любила птичье молоко и чай. Моя маленькая бабушка была сладкоежкой. Дверь мне открыла женщина лет 40 и абсолютно равнодушным голосом сказала, что "Мама умерла, а вы что, сиделка?" И тут Остапа понесло... Особой выдержкой я никогда не отличалась, дралась в детстве, по поведению одни двойки, поэтому, швырнув ей пакетик с конфетами в лицо я разоралась на весь дом о том, какая же все-таки она сволочь, как ее мама побиралась в метро и что я очень надеюсь, что квартиру бабушка отписала государству. Сосбсно, ничего светлого не произошло, та женщина не раскаялась и не стала говорить, что ей жаль. Она просто закрыла дверь.
К чему все это было написано? Наверное, я просто лишний раз хочу сказать: кто бы ты ни был, анон, пожалуйста, береги своих родителей и бабушек с дедушками. Я очень люблю Россию с ее бескрайними лесами и озерами, степями и полями, но ненавижу наше правительство. В нашей ГосДуРе поголовно все долларовые миллиардеры и миллионеры, а пенсия у Валентины Тимофеевны была 5500. На месяц. Я не понимаю, почему в стране с такими богатствами пенсионеры вынуждены собирать бутылки. Роисся, как обычно, вперде. Пока мы будем позволять это, пока мы будем такими вот равнодушными, ни о каких заоблачных высотах жизни можно даже не мечтать.

Начнем. Жил да был один... ну, скажем, вампир. Только он и сам не знал, что он вампир. Как такое получилось? Да очень просто.
Его угораздило родиться евреем. Неизвестно, какая муха его в детстве укусила, что он стал вампиром, да это и неважно - всё-равно никто ничего не заметил. Родители у него были не то чтобы религиозные, но кашрут соблюдали, и малыша воспитали соответственно. То есть, крови - ни-ни! Вампир так и привык думать, что бифштексы с кровью и кровяная колбаса - это жуткая гадость, и при одной мысли о таком непотребстве его начинало мутить. Опять же, специфика национальной кухни приучила его к чесноку, без которого не обходится ни одно приличное еврейское блюдо. Ежедневно умываясь водой из Кинерета, в который впадает святая река Иордан (а другой воды в Израиле и нету!), вампир мало-помалу выработал иммунитет и на святую воду. Поначалу, в детстве, еще был хлипким и слабеньким, но к переходному возрасту окреп и отъелся. Аристократическая бледность, присущая вампирам, исчезла под загаром - такова сила израильского солнца. Пристрастившись к чтению гротесков, мальчик рано испортил себе глаза, а они и без того были красноватые от природы. Но очки носить не стал, а завел себе контактные линзы приятного карего цвета. Один из клыков ему выбило качелями еще до того, как тот успел подрасти и заостриться, и ему поставили аккуратную коронку. А второй клык, неэстетично портящий прикус, удачно исправил знакомый стоматолог. Так что с виду никто не принял бы вампира за вампира.
Мальчик подрос, закончил школу, отслужил в армии, закончил институт, женился. Никаких странностей в его поведении не наблюдалось. Ну, разве что он почему-то имел привычку, целуя свою жену, покусывать ее за шею - но не до крови, и даже не больно. Потому что очень ее любил и, конечно, не стал бы причинять боль. Дети пошли в мать, обычные еврейские детки. Хотя кто их, конечно, разберет...
Вампир жил счастливо, но недолго. Все-таки воздержание от крови и умывание святой водой, не говоря уж о чесноке, плохо сказались на его бессмертном организме. Вместо отмерянной ему вечности вампир сумел протянуть всего каких-то 96 лет и умер глубоким стариком, в окружении детей, внуков и правнуков. В здравом уме и твердой памяти.
Чего и вам желаем.