Волею судеб, очутился я в ихних заграницах.
Живу тут всего 7 месяцев, местным языком владею на уровне школьника "из понаехавших". Акцент свой привёз с Урала.
Вечером, пользуясь автобусом, провожаю свою пассию домой. Сидим в конце салона, никого не трогаем, в салон заходят двое, непонятной национальности.
(за семь месяцев, что я здесь, так и не понял, кто по национальности граждане этого типа, скорее всего цыгане. I fuckin' hate pikeys)
В салоне за нами сидит пара бабушек, впереди сидят: школьник, крохотная, и довольно миловидная азиатка, мама с маленьким сыном и ещё какая-то парочка.
Двое вновь зашедших сразу начинают страстно обсуждать азиатку, которой не повезло оказаться ближе к дверям.
говорили примерно следующее:
- Бешмеле ле шмелебе льшбель мещмеле, льбумешле эльшумеле.
(за точность цитаты не ручаюсь)
Так едем одну остановку, становится заметно, что азиатке на следующей выходить. (но жить, видимо, ещё хочется)
Она боком протискивается к двери, эти двое начинают всячески её зажимать, смотрю на паренька что сидит с девушкой, ближе к дверям, в начале салона,
как и подобает современному европейскому парню, отвернулся и смотрит в окно.
Напряжение нарастает, азиатка уже чуть не плачет. Пытаюсь встать со своего места, но меня одёргивает моя зазноба и с дрожью в голосе говорит: не надо.
Я сразу вспомнил, что свой костюм поджопника ещё с вечера замочил в тазике, и он ещё не высох.
Тем временем подъезжаем к остановке, и становится понятно, что азиатку там никто не встречает, и что она, гарантированно, выхватит лучей толерантности, если автобус сейчас уедет.
Нажимаю на спец кнопку, которая предназначена для мам с колясками, чтобы двери дольше не закрывались. Пульс подскакивает до запредельных высот.
Азиатка уже на остановке, эти двое рядом с ней. Она вся в слезах, но кричать, видимо, воспитание не позволяет.
Пара шагов до двери, соскок со ступеньки, свинг с правой, но поскольку кашу я в детстве не любил, оппонент лишь согнулся в позу блюющего на пол.
Второй заметил меня (а меня трудно не заметить, я ем пять раз в день), и замахнувшись, сразу, почему то, решил прилечь на холодный асфальт. На улице зима, а он, дурачок, в ботиночках на тонкой подошве.
Повернулся к азиатке (хотел на ней левый боковой опробовать), а она уже бежала прочь.
Цыгане тоже быстро поднялись и благоухая перегаром (вон оно как оказывается) побежали в другую сторону.
Моя спутница встала в дверях, чтобы автобус не уехал, но водитель всё контролировал.
Заходим обратно в салон. Все молчат, только бабушки, глядя на меня, оживлённо что-то обсуждают. Видимо ставки делали.
Садимся обратно на свои места
Говорят спасибо. Спасибо вам большое. Я так и не понял за что, а они пуще прежнего меня обсуждают между собой.
И тут я замечаю, что из руки у меня идёт кровь. Видимо порезал о курчавые патлы цыгана.
Я говорю: - Вот мудила черножопая. Девушка парирует: - не ругайся. (У неё очень нежные уши)
Прислушиваюсь, а одна из бабушек, услышав наш разговор, выдаёт на местном наречии:
- Аааа, так он русский. Тогда ничего удивительного.
Тем, кто до меня помог этой бабушке составить представление о русских парнях: - Всем добра.
Место действия: Чешская Республика.
