Support

Морозным вечером я отправился в гастроном. Проходя мимо автобусной остановки, увидел молодого парня, одетого на удивление легко. Он стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, и старательно тер пальцами уши и нос. Достаточно было одного беглого взгляда, чтобы понять: подросток не просто замерз, а получил опасное обморожение пальцев, мочек ушей и кончика носа. На вопрос, кто он и что здесь делает, парень не ответил, продолжал старательно растирать обмороженные части тела и раскачиваться.
Я принял единственное, как мне показалось, верное решение – позвал его с собой в магазин. Там, во-первых, парень может хоть чуточку отогреться, во-вторых, куплю ему что-нибудь поесть, в-третьих, осмотрю его внимательно и, если потребуется, вызову скорую или позвоню знакомому главврачу одной из больниц, чтобы оказали необходимую помощь и определились, как быть дальше. Однако мальчик наотрез отказался пойти со мной, продолжал растирать уши и нос, а на вопрос, чей он и что здесь делает, повторял одну и ту же фразу: – За мной должны приехать! То, что за ним никто никогда не приедет, было совершенно очевидно. Я уговаривал мальчика, более того, стал решительно настаивать на том, чтобы он пошел со мной, и даже взял его за плечо, увлекая в сторону гастронома.
В это мгновение ко мне подошла пожилая дама в изношенной каракулевой шубке и шапочке-таблетке. – МужчЫна! – строго сказала мне дама, – мужчЫна, почему вы пристаете к нему? Что вы от него хотите? Я ответил этой женщине, похожей на старуху Шапокляк, что я врач, а у парня обморожено лицо и я хочу осмотреть его в магазине, накормить, вызвать скорую помощь и договориться о госпитализации. – МужчЫна! – строго сказала «шапокляк». – Меня не проведешь! Никакой вы не врач! Вы самый настоящий педофил! Это не вас позавчера показывали по телевизору? Постепенно вокруг нас стала собираться если не толпа, то человек восемь- десять точно. Я еще раз повторил этим людям, кто я и что хочу от парня. – А ведь я этого мужчину тоже где-то видела! – воскликнула другая тетка. – По телевизору! – догадался старичок в тулупе, - речь там шла о педофилии! – Эй, кто-нибудь! Немедленно вызовите полицию! Педофила поймали! – визгливо прокричал женский голос за спиной. И я понял: спорить с этими людьми и доказывать им что-либо бесполезно. И мальчику теперь не помочь, и объясняться с полицией себе дороже, если они попытаются меня задержать. Резким движением я отряхнул руку старичка, вцепившегося мне в плечо, решительно запустил руку в пустой карман, и рванувшая наперерез баба попятилась: «Товарищи! Он может быть вооружен! Вызовите полицию!»
В магазин идти расхотелось. Отойдя метров на тридцать в сторону дома, я оглянулся. Толпа почти разошлась. И только одинокий мальчик стоял, раскачиваясь, на остановке, растирая обмороженное лицо. «А ведь он никому в этом городе не нужен! – с ужасом подумал я. – И никто никому не нужен! Почему так? Почему?!»

(с)Игорь Князькин.