katya.polsckaya

Помимо мечты попасть когда-нибудь в Аргентину, была у меня и еще одна, весьма специфическая, но прямо вытекающая из первой – посетить кладбище Реколета (исп. Cementerio de la Recoleta). Находится одно в одноименном районе, весьма престижном и дорогом. Само собой, случайные люди здесь не похоронены, всё президенты, спортсмены и деятели искусства. Впрочем, последнее пристанище нашли здесь и просто представители богатых и знатных семейств Буэнос-Айреса. Надо было иметь немалое состояние, чтобы позволить себе выкупить здесь место. Когда на кладбище еще разрешено было строить новые склепы, цена на клочок земли была сопоставима со стоимостью квартиры, сейчас можно только «подхоранивать» преставившихся родственников в фамильные усыпальницы.

Первое впечатление, которое испытываешь попадая сюда, – это действительно отдельный район города со своими улицами. На стенах таблички, а на дверях замки. Впрочем, некоторые склепы откровенно заброшены и сквозь разбитые двери можно рассмотреть, что внутри. Черепов и прочих человеческих останков я не увидела, а вот гробы, иногда открытые (но пустые), в ассортименте.

Все туристы, попадающие на кладбище, первым делом бегут смотреть на могилу Эвы Перон, более известной как Эвита (это о ней популярный мюзикл и фильм с Мадонной в главной роли). У аргентинцев к ней отношение, мягко говоря, неоднозначное, но посещение склепа ее семейства – обязательный пункт туристической программы. А с эстетической точки зрения, это усыпальница, пожалуй, самая скучная и непримечательная на всей Реколете.

Мария Эва Дуарте де Перон (1919 – 1952) — жена президента Аргентины Хуана Доминго Перона. В 16 лет Эва дебютировала в качестве актрисы, а в 26 вышла замуж за Хуана Перона. За недолгие семь лет брака Эва проявила себя как харизматичный лидер, поддерживая перонистский режим. Эва Перон знаменита еще и тем, что активно занималась благотворительностью. Ее фонд помогал беднейшим слоям населения, старикам, бездомным и детям-сиротам. Аргентинцы до сих пор с жаром спорят о том, кем была эта женщина для страны: благословением или проклятьем.

26 июля 1952 года Эва скончалась от рака. Посмертные приключения Эвиты не менее увлекательны прижизненных. Первые три года забальзамированные останки были выставлены на всеобщее обозрение в хрустальном гробу. В сентябре 1955 года режим Перона был свергнут, а тело его супруги похищено. Гроб с телом путешествовал по всему Буэнос-Айресу, то и дело останавливаясь на ночь в доме какого-нибудь военного, причастного к Революции. В 1956 году тело было тайно вывезено в Италию и погребено на кладбище Муссоко в Милане под именем Мария Маджи де Маджистрис . В 1974 году сторонники Эвы вернули тело супруги Хуану Перону, который на тот момент находился в Мадриде. В том же году Перон во второй раз стал президентом Аргентины. Продлилось его правление недолго (1 июля 1974 года Перон скончался от остановки сердца), и возвращение многострадальной мумии Эвы Перон в Аргентину организовала уже его третья по счету жена, а по совместительству первая в мире женщина-президент Мария Эстела Мартинес де Перон (более известная как Исабель).

С 1976 года тело Эвы Перон покоится на кладбище Реколета в фамильном склепе семьи Дуарте.

Руфина Камбасерес (1884-1903) — дочь аргентинского писателя Эухенио Камбасереса. В день празднования своего 19-летия молодая девушка умерла, предположительно от сердечного приступа. На следующий день тело было похоронено на кладбище Реколета. Спустя некоторое время смотритель кладбища сообщил, что крышка гроба сломана. По официальной версии в склеп забрались воры, ведь Руфина принадлежала к богатому семейству и была погребена вместе с дорогими украшениями. Однако родственники девушки придерживались другой версии: Руфина была погребена заживо, а очнувшись в окружении склепов и могил умерла во второй раз, уже по-настоящему.

Склеп Руфины Камбасерес — единственный на всем кладбище выполнен из цельного куска мрамора.

Лилиана Кросиати (1945-1970) принадлежала к семейству итальянского парикмахера. Когда девушке было 25 лет, она вышла замуж и уехала с молодым супругом в свадебное путешествие в Австрию. В феврале 1970 года отель в городе Инсбрук, в котором в то время находились молодожены оказался погребен под снежной лавиной. Тело мужа Лилианы так и не нашли.

Склеп девушки выполнен из дерева и стекла (тех материалов, которые нравились ей при жизни) и в точности копируют её спальню. Рядом с усыпальницей находится статуя Лилианы, изображающая покойную в свадебном платье, а рядом находится ее верный пес, который по легенде умер в один день со своей хозяйкой (другие, впрочем, утверждают, что животное скончалось несколькими годами раньше).

Смотрители кладбища утверждают, что каждый год у склепа появляется мужчина с букетом цветов, но исчезает раньше, чем кто-нибудь смог бы его рассмотреть.

То, что находится над землей – лишь небольшая часть кладбища. Склепы уходят вниз на несколько метров, а вдоль стен подвала расположены гробы с представителями нескольких поколений одной семьи.

Работники кладбища утверждают, что здесь живет 81 кот, не больше не меньше. Мы, правда, встретили только одного, остальные, вероятно, были в отпуске. Но и этот один представитель семейства кошачьих нас позабавил, призывно мяукая, отдаляясь на небольшое расстояние и ожидая нас, определенно куда-то вел. Мы то уже было вознадеялись, что сейчас он нам покажет что-то особенное, что он выбрал нас, чтобы открыть какую-то местную тайну. Спустя минут десять кот привел нас к…питьевому фонтанчику. Ну что ж, и на том спасибо.

Самый большой склеп на кладбище принадлежит семейству Басуальдо. Ничем особенным ее члены в истории Аргентины не отметились, разве что только тем, что смогли позволить себе самую грандиозную, а значит и дорогую усыпальницу на Реколете. Выстроена она в форме часовни в французском стиле и сочетает в себе религиозные элементы иудаизма и христианства. Женская статуя символизирует сцену из «Притчи об умных и глупых девах». Одна из этих дев зажигает свечу в 7-рожковом подсвечники. Этот подсвечник является знаковым в католицизме и иудаизме. Также в композиции присутствует латинский крест с эмблемами четырех евангелий на концах.

Бывшие президенты Аргентины здесь также представлены в большом количестве.

Бартоломе Митре (1821-1906) является прямым потомком Яниса Димитриу Митропулоса, одного из первых греческих переселенцев, ступивших на аргентинскую землю.

В 1842 году Митре участвовал в революции Риверы, а позже и в осаде Монтевидео. В то время он свел знакомство с итальянским революционером Джузеппе Гарибальди.

Вторая половина XIX века была неспокойным временем для Аргентины. В 50-х годах Бартоломе Митре был активным участником действий, направленных на независимость провинции Буэнос-Айрес от остальной части страны. В 1853 году Митре стал одновременно депутатом законодательного собрания, военным министром и министром иностранных дел.

С 1862 по 1868 Митре находился на посту президента Аргентины. А после того, как оставил свой пост, основал газету La Nación (она выходит с 1870 года и считается одним из самых влиятельных изданий во всей Латинской Америке). До сих пор газета находится в ведении потомков Митре.

Помимо политической деятельности Бартоломе Митре занимался лингвистикой. Им были переведены с итальянского языка «Божественная комедия» Данте Алигьери и «Энеида» Вергилия.

Николас Авежанеда (1837-1885) — президент Аргентины с 1874 по 1880 год. Завоевал свой пост в результате подавления мятежа Бартоломе Митре.

В числе его заслуг — урегулирование экономического кризиса 1874-75 годов; запуск экспорта аргентинского мяса на первых суднах, оснащенными холодильными установками. Ему же принадлежат два важных законопроекта: Закон об иммиграции, который облегчил процесс укоренения европейцев в Аргентине, и Закон об университетах, давший некоторую степень самостоятельности высшим учебным заведениям страны.

Скончался Николас Авежанеда в 1885 году на корабле по пути из Европы в Аргентину.

Его склеп украшает композиция, в верхней части которой находится бюст бывшего президента. На колонну с бюстом опирается женская фигура в тунике, наступающая на шпагу. Она символизирует красноречие Авежанеды и тот факт, что президент всегда предпочитал силу слова силе оружия.

В честь Николаса Авежанеды назван город, входящий в состав агломерации Большого Буэнос-Айреса.

Мануэль Педро Кинтана (1835-1906) — адвокат и политический деятель. Был президентом Аргентины с 1904 по 1906 год.

В свое время Кинтана был сторонником Бартоломе Митре, однако с изменением ситуации в стране менялись и политические взгляды Кинтаны. Со второй половины XIX века Кинтана занимал посты депутата парламента Буэнос-Айреса (в качестве которого внес законопроект о переносе столицы Аргентины в город Росарио), сенатора, а в 1871 году отправился в Парагвай для проведения переговоров о заключении мирного договора и прекращении войны Тройственного союза (Аргентина, Бразилия и Уругвай) против Парагвая.

Мануэль Кинтана был избран президентом Аргентины в октябре 1904 года, а меньше чем через год на него совершил покушение каталонский анархист Сальвадор Планас. И хотя во время инцидента президент физически не пострадал, здоровье его с тех пор становилось только хуже. Скончался Мануэль Кинтана 12 марта 1906 года в своей резиденции в Бельграно.

Скульптурная композиция на могиле изображает его самого на смертном одре.

Продолжение следует...

Ла-Бока (исп. La Boca) переводится с испанского как «рот» или «устье». Своим названием район обязан тому, что находится в устье реки Матанса, которая является естественной границей между собственно городом Буэнос-Айрес, а точнее Автономным городом Буэнос-Айрес (исп. Ciudad Autónoma de Buenos Aires) и провинцией.

Район ведет свою историю с начала XVI века, когда к берегам Аргентины причалила испанская экспедиция Педро де Мендосы. В 1580 году здесь был основан городской порт. Ла-Бока стал активно заселяться портовыми работниками, свои жилища они строили из того, что могли добыть по месту работы. Проще говоря, тащили из порта все, что плохо лежит: доски, листовое и рифленое железо, другие материалы для судостроения.

В XIX столетии здесь стали селиться иммигранты, прибывающие со всех уголков планеты. Прежде всего итальянцы. Сейчас здесь живут иммигранты из Перу, Боливии и Парагвая. Район в целом крайне бедный и весьма небезопасный. И тем не менее каждый день тысячи туристов со всего мира стремятся сюда. Их цель Каминито (исп. Caminito — «дорожка»). Это небольшая улица с пестрыми домишками, раскрашенными во все цвета радуги.

Такими их сделали как раз итальянские иммигранты: художники, скульпторы, танцоры и певцы танго и просто творческие люди.

Такая многоцветность объясняется очень просто — жителям района хотелось разнообразить серый пейзаж, и в их распоряжении была только краска, рачительно ̶с̶п̶и̶з̶ж̶е̶н̶н̶а̶я̶ позаимствованная с порта. Здания красились по принципу «на сколько хватит краски«.

К внешнему облика Ла-Боки приложили руки и художники, самый знаменитый из которых — Бенито Кинкела Мартин (исп. Benito Quinquela Martín). На подходе к Каминито ему установлен памятник, а его могила находится на кладбище Чакарита.

О том,что жители Ла-Боки — люди своеобразные и свободолюбивые свидетельствует тот факт, что за последние 100 с лишним лет ими неоднократно предпринимались попытки обрести независимость от Аргентины и создать Республику Ла-Бока. Последняя из них случилась в 1986 году. Все они были безуспешными. Впрочем, надписи «Республика Ла-Бока» (исп. Republica de La Boca) встречаются здесь довольно часто.

Пестрые здания встречаются задолго до самого Каминито. Несмотря на кажущуюся «веселость» неблагополучность района бросается в глаза.

На входе на главную туристическую улицу Буэнос-Айреса посетителей встречает скульптура Папы Римского, а в миру Хорхе Марио Бергольо (исп. Jorge Mario Bergoglio) — потомка итальянских иммигрантов, рожденного в Аргентине. Само собой, тот факт, что Папа — аргентинец — предмет гордости каждого жителя этой страны.

Другие важные для аргентинцев персонажи на Каминито — Диего Марадона (от спорта), Эва Перон (от политики) и Карлос Гардель (от искусства). Вот на этом балкончике они странным образом собрались втроем.

В целом, Каминито — это большой туристический аттракцион, направленный на то, чтобы визитер оставил здесь как можно больше денег. На каждом углу здесь продают сувениры сомнительного качества и по завышенной стоимости, владельцы ресторанов буквально хватают туристов за руки, зазывая в свой ресторан, а «танцоры» танго охотно демонстрируют свое искусство.

Для того, чтобы турист почувствовал себя в том самом Буэнос-Айресе времен массового притока иммигрантов, на веревках развешано белье, а с балкончиков машут пластмассовые танцовщицы танго.

Уже на выходе с Каминито нам попалось на глаза заведение под названием «Самовар Распутина» (исп. El Samovar de Rasputin). К большому сожалению, в этот день оно было закрыто. А ведь как интересно было бы узнать, что внутри.

Еще один аргентинский символ — Лионель Месси. В отличие от Марадоны, Месси все еще играет, да как играет! Вот только здесь почему-то его изуродовали до безобразия.

Подводя итог, стоит ли посетить Каминито? Определенно стоит! Хотя бы потому что это символ Буэнос-Айреса. Стоит ли тратить здесь деньги на сувениры, обед и просмотры танго? Вряд ли. Сувениры здесь плохого качества и очень дороги, приготовление мяса здесь поставлено на поток, это совсем не то аргентинское асадо, которое стоит пробовать, а танцоры танго — неумелые любители, профессионалов следует искать в других местах, нетуристических.

Первое, что бросается в глаза в Аргентине — количество собак на улице. У каждого магазинчика лежит четвероногий друг. Причем если на горизонте появляется хозяин заведения, пес начинает лаять и всячески демонстрировать, что, дескать, работаю-работаю, не сплю. Если же двери закрыты, пушистые охранники откровенно плевать хотели на все. Будет лежать посередине дороги и даже глаз не откроет, когда его перешагиваешь.

К слову, собаки около общественных заведений не для охраны, они здесь просто живут, их кормят, почти каждый ставит около своего дома банку с водой, чтобы любая мимо пробегающая живность могла утолить жажду. И нет, здесь нет свор бездомных собак, при виде которых становится жутко. Они все очень дружелюбны. Собак здесь очень любят, настолько, что они могут жить в баре, ходить между столиками с посетителями, и никто слова не скажет про антисанитарию и прочее. Ну а если животное никто не обижает, отчего же ему становится злым?

Держат собак и в домах, и часто не одну. Пока они за забором, тоже лают на всех проходящих, но если удается сбежать, сразу забывают обо всем и просто наслаждаются нечаянно свалившейся свободой. Пса на цепи видела лишь раз, в доме друзей мужа, и то потому что экземпляр был очень уж злобный, хотя и роста в нем было сантиметров 30 от силы.

Первая влюбленность в испанский язык настигла меня в юном возрасте, когда все наши мамы и бабушки (да и мы сами, чего уж греха таить) смотрели сериал «Дикий ангел» («Muñeca brava») с Натальей Орейро в главной роли. Мне тогда язык, на котором говорила главная героиня, казался просто музыкой. Невозможно было поверить, что так говорят люди, ведь этот язык предназначен исключительно для божественных созданий.

Однако сериал закончился, вместе с ним ушла, как казалось, моя страсть к испанскому. Иногда, слушая песни Шакиры и все той же Натальи Орейро, я думала что-то вроде: «Ну ведь какой же красивый язык! Надо обязательно его выучить!». Но дальше «мечт» дело не шло. Пока в один прекрасный (не побоюсь этого слова) момент я не осознала, что если я хочу выучить испанский язык, нужно просто НАЧАТЬ его учить. И, собственно, начала. Учила я без преподавателей, каждый день, героически преодолевая лень.

На момент знакомства с тогда еще будущим мужем я думала, что я довольно таки неплохо владею языком. Это я так думала. Реальность больно ударила меня по самолюбию. То есть понимать то я понимала почти все, а вот сказать что-то — «говори ты, я послушаю«. Дело осложнялось тем, что учила то кастильский испанский, тот, на котором говорят в Испании, а аргентинский вариант отличается произношением, склонением глаголов, да и просто лексикой. Через год общения с мужем я перестроилась и стала забывать, как говорить на «правильном» испанском. Вторая волна стыда настигла меня уже по прибытию сюда. Я же привыкла слышать только мужа, а тут столько людей и все говорят в своем темпе, со своими особенностями. Первое время предпочитала покупать все в супермаркете, там говорить не надо. Пока супруг только что не заставил ходить по мелким лавочкам, спрашивать, объяснять. И дело пошло.

Когда мы только познакомились, в первом сообщении будущий муж спросил меня, как это меня угораздило учить испанский. С тех пор у нас появилась шутка, что в том, что мы вместе, виновата Наталья Орейро.

Распрощавшись в аэропорту небольшого сибирского города с маменькой, сдав две огромные сумки в багаж, отправляюсь на посадку на рейс в Санкт-Петербург. Оттуда мне предстоит долететь до Стамбула, а затем преодолеть 12 с лишним тысяч километров. И все для чего? Для того, чтобы встретиться с мужчиной моей мечты, который спустя месяц станет мои законным мужем, и который, по странному и причудливому стечению обстоятельств, живет в стране моей мечты.

Аргентина! Ты долго была всего лишь мечтой, несбыточной, но такой желанной! Думала ли я когда-нибудь, что буду здесь жить, ходить по этим улицам, видеть все эти незнакомые лица и кайфовать, кайфовать, кайфовать? Лишь во снах.

Однако вот уж погрузилась в самолет, назад пути нет. Время в пути 17 часов. Дабы преодолеть страх полетов, мозг логично рассудил, что вариантов у нас немного при любом раскладе: большая часть пути пролегает над Атлантикой, так что "есличтослучится", либо отдаешь Богу душу сразу и немедленно (это при хорошем исходе), либо перед этим имеешь удовольствие пообщаться с атлантическими акулами (черт знает, существуют ли таковые). А потому расслабляемся и получаем удовольствие.

Бортпроводник, импозантный турецкий мужчина, сообщает, что напитки я могу попросить в любой момент полета в неограниченном количестве. В том числе алкогольные. Тут стало  понятно, что все предпосылки для удачного полета имеются.

Посадка в Сан-Пауло, где милые бразильские женщины-уборщицы отчаянно пытались объяснить мне что-то важное на португальском, не забывая при этом улыбаться. 30 градусов тепла против минус 25 в Сибири. И вот я в Буэнос-Айресе. Мы видимся впервые, впервые мы можем обнять друг друга, ощутить и почувствовать. Впервые за полтора года, в течение которых каждый день, каждую минуту мы были на связи. Разница в девять часовых поясов, 16 000 километров и много лет, прожитых друг без друга. И во всем этом виновата Наталья Орейро. "Впрочем, это совсем другая история...."