Как должен был закончится "Гарри Поттер"(взято и фанфика "Терминатор"):
… У него были золотистые волосы, заплетенные в две длинные косы, и небесно-голубые глаза на пол-лица. У него была грудь, туго обтянутая матросским костюмчиком, писклявый голосок и сердце, переполненное любовью ко всему живущему. Он любил свою кошку, и свою розовую пижамку с зайчиками, и кремовые пирожные, и маму с папой, и популярного актера с потрясающе нежным взглядом, и белые цветы, и воздушные шарики…
Где-то за гранью сознания раздался глухой вскрик, но Гарри — хотя Гарри ли? — не позволил себе отвлечься. Его разум заполнили фантазии — и вот, он шел уже по залитой солнечным светом улице в компании пятнадцати беспрерывно верещащих подружек, и плакал, когда тонул на экране «Титаник», и кто-то читал ему стихи при луне, и в этих стихах кровь рифмовалась с любовью. И тогда он распахнул шире свои огромные голубые глаза и громко сказал:
— Аняня!
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Поттер смахнул со лба влажные от пота волосы, приподнял крышку помойки и выглянул наружу, жадно вдыхая свежий ночной воздух. В круге яркого электрического света, образуемого маггловским уличным фонарем, неподвижно лежала долговязая черная фигура. Гарри неловко вывалился из мусорного ящика и на подгибающихся ногах побрел к Волдеморту. Темный Лорд уютно устроился на асфальте, подложив под лысую голову руки, и смотрел в небо. На его бледных тонких губах блуждала мечтательная улыбка. Гарри присел на корточки и внимательно вгляделся в лишенные всякого выражения красные глаза. Кто-то подошел сзади и положил ему руку на плечо.
— Мне жаль, что я опоздал, Гарри, — мягко сказал Дамблдор.
— Да, вы много потеряли, — ответил Поттер хриплым голосом. — Что с ним?
Директор внимательно поглядел на Тома Риддла, затем направил на того палочку и воскликнул:
— Легилименс!
Через секунду он прервал действие заклинания и вновь повернулся к Гарри. На лице старого директора было написано глубочайшее изумление.
— Гарри, ты сжег ему мозг.
— Как, совсем? — Поттер вытаращил глаза. — Он же вроде жив, и даже улыбается.
Дамблдор вздохнул.
— Есть вещи, Гарри, которые хуже смерти. Он считает себя японской школьницей.
Где-то за гранью сознания раздался глухой вскрик, но Гарри — хотя Гарри ли? — не позволил себе отвлечься. Его разум заполнили фантазии — и вот, он шел уже по залитой солнечным светом улице в компании пятнадцати беспрерывно верещащих подружек, и плакал, когда тонул на экране «Титаник», и кто-то читал ему стихи при луне, и в этих стихах кровь рифмовалась с любовью. И тогда он распахнул шире свои огромные голубые глаза и громко сказал:
— Аняня!
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Поттер смахнул со лба влажные от пота волосы, приподнял крышку помойки и выглянул наружу, жадно вдыхая свежий ночной воздух. В круге яркого электрического света, образуемого маггловским уличным фонарем, неподвижно лежала долговязая черная фигура. Гарри неловко вывалился из мусорного ящика и на подгибающихся ногах побрел к Волдеморту. Темный Лорд уютно устроился на асфальте, подложив под лысую голову руки, и смотрел в небо. На его бледных тонких губах блуждала мечтательная улыбка. Гарри присел на корточки и внимательно вгляделся в лишенные всякого выражения красные глаза. Кто-то подошел сзади и положил ему руку на плечо.
— Мне жаль, что я опоздал, Гарри, — мягко сказал Дамблдор.
— Да, вы много потеряли, — ответил Поттер хриплым голосом. — Что с ним?
Директор внимательно поглядел на Тома Риддла, затем направил на того палочку и воскликнул:
— Легилименс!
Через секунду он прервал действие заклинания и вновь повернулся к Гарри. На лице старого директора было написано глубочайшее изумление.
— Гарри, ты сжег ему мозг.
— Как, совсем? — Поттер вытаращил глаза. — Он же вроде жив, и даже улыбается.
Дамблдор вздохнул.
— Есть вещи, Гарри, которые хуже смерти. Он считает себя японской школьницей.
