Как понять, что вы ни черта не понимаете в кино?
Если вы не знаете имя Бастера Китона и не смотрели "Броненосец Потемкин", то вы ни черта не понимаете в кино.
Если вы не знаете имя Бастера Китона и не смотрели "Броненосец Потемкин", то вы ни черта не понимаете в кино.
Не смог пройти мимо такой классификации, это настолько не попадает в смысл, что просто изумительно)
Шум и яркость - и грустный Штирлиц из черно-белого фильма 17 мгновений весны, который все старался делать без шума)
Эй нейросеть, потренируйся еще
В прокат выходит новый фильм Анны Меликян «Чувства Анны» — драма с элементами фантастики о работнице пермской шоколадной фабрики, которая внезапно начала слышать инопланетные голоса.
Действие фильма разворачивается в нашем времени, но с легоньким уклоном в сторону антиутопии. Здесь все еще продолжается пандемия (не ковида, а некоего не названного вируса), над автобусной остановкой висит огромный экран со счетчиком заболевших и умерших, люди носят респираторы и при входе в общественный транспорт останавливаются в дверях для обработки антисептиком — правда, по ходу действия маски, как и в реальной жизни, все чаще съезжают под подбородок, а под конец фильма персонажи и вовсе про них почти забывают. По телевизору диктор Екатерина Андреева (в роли самой себя) рассказывает о готовящейся отправке добровольцев-колонистов на Марс: когда главная героиня приедет в Москву, ее там встретит баннер «Марс наш!» на кинотеатре «Октябрь». Едва ощутимый сдвиг по фазе подчеркивает черно-белое изображение, делающее все происходящее в фильме условным и безвременным ровно в той степени, в которой требуется его создателям.
В этой условности живет самая обычная семья: Анна (Анна Михалкова), чья работа на кондитерской фабрике состоит в том, чтобы сгребать шоколадную массу на конвейере, ее муж Сергей (Тимофей Трибунцев), который трудится на колбасном заводе, и двое их детей. Сын-подросток (Федор Бутин) мечтает стать популярным ютуб-стримером, дочка (Маргарита Зубарева) нужна в сюжете для подчеркивания родительских эмоциональных пертурбаций. Особой нежности родителей к детям не наблюдается, но у супругов отношения вполне любящие, а жизнь в целом хоть и скучная, но стабильная и комфортная. Она катится себе по привычной колее, пока однажды Анна, получив удар током от порвавшегося электропровода, не падает на улице, ударяется головой и перестает спать ночами — она становится «контактером» внеземных цивилизаций и записывает под их диктовку послания человечеству.
Послания эти не отличаются большой оригинальностью: инопланетяне призывают гомо сапиенсов срочно перестать увлекаться техническим прогрессом и начать любить друг друга, иначе через десять лет нам грозит полное уничтожение. Есть предсказания и помельче, которые сбываются сразу,— например, о побеге шимпанзе из московского зоопарка и крушении самолета над Средиземным морем. Выложенные в соцсети видео, где Анна все это зачитывает, делают ее звездой — сначала регионального масштаба. За ней гоняются журналисты местного ТВ, ее зовет на свои заседания клуб «Аномалия», участники которого верят в то, что инопланетяне уже посещали нашу планету, а там на нее кладет глаз писатель (Олег Ягодин), с которым у героини завязывается роман, хотя по его лицу сразу видно, что это проходимец. Зато он называет Анну «сладкой женщиной», перекидывая мостик от фильма Меликян к одноименной ленте Владимира Фетина (1976), где Наталья Гундарева тоже играла работницу кондитерской фабрики, которая просто хотела, чтобы ее любили.
Лучшие моменты в исполинском хронометраже картины — именно такие, бытовые, о столкновении простого обывателя с внезапной славой, которая открывает в душе главной героини бездонный колодец нереализованных и даже не вполне осознаваемых желаний. Покупка шубы, фотосессия для глянцевого журнала, высокомерные сотрудники которого прячут свежий макияж и укладку Анны под огромным шлемом, свидания с писателем — эти сцены, возможно, незатейливы, поверхностны и местами пошловаты, но по крайней мере актерски точны и убедительны.
Однако житейской трагикомедии Меликян мало, и прозаические эпизоды перебиваются то видами звездного неба, то глубокомысленными высказываниями, а то тем и другим вместе. Хотелось бы думать, что это такая ирония, но речь идет о режиссере, в чьих фильмах геймдизайнер становится инкарнацией Андрея Рублева («Фея», 2019), а бесплодная женщина беременела, сходив в паломничество к святой Матроне («Трое», 2020), и все это совершенно всерьез. И уж точно никакой тонкости нет в предшествующих финалу сценах, когда директриса кондитерской фабрики вдруг разражается пространным монологом о природе власти и жажде любви, а сама фабрика превращается в кафкианско-оруэлловский конвейер, только уже не шоколадный, а человеческий. С месседжем «занимайтесь любовью, а не войной» трудно не согласиться, но, когда тебе выкрикивают его в лицо спустя два с лишним черно-белых часа, задуманного эффекта он уже не производит.
Источник: https://www.kommersant.ru/doc/6322397
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Если есть колоризованная версия, всегда смотрю её.
Кто живой корм для машин Метрополиса? Кто смазывает сочленения машин своей кровью? Кто кормит машины своей плотью? Пусть же машины сдохнут с голода, глупцы! Убейте машины!
Метрополис. Город будущего, сделанный из фанеры и снятый на чёрно-белую плёнку. На его верхних уровнях, светлых и просторных, живёт знать. Внизу, в промышленном аду, обитают рабочие — придатки огромных машин. Сын одного из самых влиятельных людей Метрополиса встречает девушку с нижних уровней и влюбляется в неё. Он отправляется на «дно», чтобы ознакомиться с жизнью его обитателей.
Тем временем на секретных подземных уровнях под городом происходят полурелигиозные собрания рабочих, ожидающих своего Спасителя («Посредника» между низом — «руками» и верхом — «головой»). А полубезумный доктор Ротванг создаёт киборга, маскирующегося под живых людей не хуже Т-1000, и мечтает ввергнуть весь Метрополис в хаос.
Немой фильм Фрица Ланга считается вершиной немецкого экспрессионизма в кино. Он длится в разных версиях два — два с половиной часа и при этом смотрится как пятичасовая лента. Никакой беготни, всё очень неторопливо, с картинными жестами (настолько выразительными, что фильм можно осознанно смотреть даже с немецкими титрами) и выпучиванием накрашенных глаз. Кино с другой планеты — вычурное, с непрерывной музыкой, клоунской мимикой и шикарными пейзажами футуристического города. Много музыки, передовые для 1920-х спецэффекты и мастерский дизайн — в комплекте. «Метрополис» был самой дорогой картиной своего времени: с учётом инфляции бюджет фильма был бы эквивалентен современным 200 миллионам долларов.
Не стоит судить «Метрополис» строго. Он родоначальник кинофантастики, первый блокбастер с революционными спецэффектами. Представьте, как будут смотреться, например, вторые «Трансформеры» шестьдесят лет спустя. Скажем прямо: смотреться они не будут вовсе, потому что это зрелище на один раз. А в 1927 году кино было в новинку, поэтому его пытались сделать умным, невзирая на бюджет и эффекты. Основная идея (актуальная для того революционного времени) была такой: «Посредником между головой и руками должно быть сердце». Этой фразой фильм начинается и заканчивается.
Влияние «Метрополиса» на фантастику огромно. Вдумайтесь: впервые появившийся в нём образ мегаполиса с мостами через ущелья улиц, над которыми снуют летающие машины (тогда ещё самолёты), и сегодня воспроизводится чуть ли не под копирку! Облик дроида С-ЗРО из «Звёздных войн» был навеян роботом из «Метрополиса». Группа Queen сделала на его основе клип, «вклеив» себя в классическую ленту. А Осаму Тэдзука под впечатлением от фильма нарисовал одноимённую мангу, ставшую позже основой стимпанковского аниме.
Работа Ланга невоспроизводима: он часами держал статистов в ледяной воде и жёг главную героиню настоящим огнём. Чтобы действительно насладиться фильмом, зритель должен смотреть, а думать уже после титров. Снимаем шляпу: перед нами — предтеча всего фантастического кинематографа.
Автор текста: Михаил Попов
Источник: fanfanews
Тортики- это по пикабушному. Та самая всемирно известная битва.
Фильм снят по мотивам одноимённой пьесы Алексея Толстого в 1939 году. Вышел на экраны 1 июля 1939 года.
Многие сюжетные линии оригинальной пьесы отличаются от повести «Золотой ключик, или Приключения Буратино». В соответствии с пьесой снят и финал фильма. Буратино и его друзья открывают золотым ключиком заветную дверь, добираются до волшебной книги и на сошедшем с её страниц воздушном корабле отправляются вместе с советскими полярниками в страну, где «все дети учатся в школах, и славно живут старики».
Режиссёр-мультипликатор И. П. Иванов-Вано писал: «Мастерству комбинированных съёмок в этом фильме удивлялись не только рядовые зрители, но и многие специалисты. Недаром же „Золотой ключик“ в дальнейшем стал „настольной книгой“, наглядным пособием не только для операторов комбинированных съёмок, но и для всех любителей мультипликации».
Киновед Нина Спутницкая описала процесс создания фильма и оценила его следующим образом: «Этот фильм по сей день остаётся примером филигранной работы по оптическому совмещению в кадре большого человека и маленькой куклы».