Работа в авто сервисе в Прибалтике
Простой работяга 36 лет. Последние 12 лет в ремонте авто. Начинал с 300 евро в месяц, вроде был и не принеси-подай, но и доверия ко мне особо не было. Сейчас зарплата около 2000. Халтуры приносят от 500до 1000 плюсом.
Работа 5/7. Халтуры вечерами или в выходные.
Трёшка в хрущёвке(60кв) в среднем за год 900 сьём с платежамив месяц.
На питание, двое взрослых и двое 5 леток столько же.
Чисто для информации. Дома меня не видят. Денег не хватает. Но работа нравится.
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
И снова сад...
Королева моего сада в полном цвете...
Когда-то её малышкой( ну как малышкой - двухметровым саженцем) мне подарил отец. Его нет уже десять лет, а она живой памятью цветёт каждую весну так пышно и жизнерадостно!
А ещё у неё есть интересная особенность: пока цветок не опылён, он имеет нежно-розовый цвет, но когда пчела или шмель его опылили - становится белым...
Маргаритки удивительно живучие растеньица - эту я уже один раз подкосил и один раз вытоптал, а ей хоть бы что!
Поздняя магнолия...
Зеленский заявил, что Россия нападет на Прибалтику, Польшу и Германию
Зеленский – вновь пугает нападением России на Прибалтику, Польшу и Германию: Я знаю одно - если Украина не устоит, то Путин точно вторгнется в балтийские государства. Не потому что есть какая-то интересная идея или стратегия, а потому что Путин хочет вернуть влияние Советского Союза. А для этого он не скрывает, что хочет вернуть полностью силой, войной все независимые страны: в НАТО они или не в НАТО – его не интересует. Он не боится стран НАТО. И это его стратегия. Безусловно, после балтийских государств под ударом будут и Польша, и часть Германии.
Зеленский: Если Украина проиграет, Путин вторгнется в страны Балтии
Российская Федерация может вторгнуться в страны Прибалтики в случае, если Украина потерпит поражение. Об этом в интервью телеканалу NBC заявил Владимир Зеленский.
«Если Украина не выстоит, Владимир Путин точно вторгнется в Балтийские государства, далее под ударом будет Польша и часть Германии. Просто потому, что Путин хочет вернуть «влияние» СССР», – заявил глава киевского режима.
Прежде Владимир Зеленский заявил, что у Украины появился шанс на победу после одобрения палатой представителей США пакета военной помощи в размере 61 миллиарда долларов. Он также подчеркнул, что молится о том, чтобы эта поддержка действительно укрепила армию украины..
Побеждённые (3)
Продолжаем знакомиться с книгой Роберта Герварта.
Прошло всего два дня - и Красная Армия при поддержке латвийских большевиков пошла на запад. Её целью было занятие территорий, потерянных вследствие Брестского мира. Также события в Берлине, Мюнхене, Вене и Будапеште убеждали Ленина в возможности экспорта революции. Прибалтика была быстро захвачена, в начале января были взяты Рига и Вильнюс. Свежесозданные советские республики занялись радикальным реформированием. Однако времени им оставалось немного. В то время, как эстонские контрреволюционеры справились сами, на то, чтобы свалить Советы в Латвии и Литве, требовалась внешняя помощь.
Её предоставило новое немецкое правительство под руководством Фридриха Эберта по просьбе Лондона и Парижа. Железная дивизия вобрала в себя добровольцев из числа прибалтийских немцев и самой Германии, а также ещё не выведенных немецкие военные части. Латвийское правительство пообещало предоставить земельные наделы тем, кто четыре недели будет воевать против большевиков. «А почему бы и нет?» – подумали многие бывшие фронтовики. Ещё кого-то привлекала анархия и беззаконие, ещё кто-то недовоевал в прошлой войне. Все они пополнили ряды прибалтийского фрайкора.
Железная дивизия пошла вперёд уже в феврале 1919 года, подойдя к весне к Риге. Эта война уже велась по-другому: линии фронта в ней не были чётко очерчены, что уж говорить о разномастных комбатантах. За большевиков воевали русские, латыши и даже бывшие немецкие пленные, одетые, кто во что горазд. Это всё походило на партизанскую войну, и жестокость её поражала самих участников. Рудольф Хёсс, будущий комендант Освенцима, вспоминал:
Бои в прибалтийских государствах были более жестоки и беспощадны, чем всё, что я видел прежде. Линии фронта почти не было, враг был повсюду. Всякий раз, когда сталкивались противоборствующие стороны, шла резня, до тех пор, пока никого не оставалось.
Резали и мирняк. В Елгаве, например, фрайкор казнил 500 гражданских, которых обвинили в помощи большевикам. Такой порядок вещей стал правилом, а не исключением, как раньше. Немцы оправдывали свою жестокость мщением за свои жертвы.
В конце марта Красную Армию удалось вытеснить с большей части территории, и правительство Ульманиса попросило немецкие войска на выход. В ответ на это 16 апреля фрайкор совершил государственный переворот, поставив своих марионеток. Здесь уже не стали молчать Лондон с Парижем, которые потребовали у Эберта отвода войск. Но тот отказался, если только англичане с французами не введут свои войска. В мае 1919 года пала Рига, после чего последовала расправа со сторонниками коммунистов. Особенно не щадили женщин-снайперов. Всего было уничтожено около 3 тысяч человек.
Большевики ушли из Прибалтики, а немцы на волне успеха захотели взять ещё и Эстонию. Это оказалось им не по зубам. Латыши вместе с эстонцами разбили фрайкор в июле, вынудив немцев уйти из Риги. Но не из Латвии. В результате, несмотря на то, что англичанам удалось в конце концов заставить Эберта отозвать командование, 14000 боевиков пошли добровольцами в Белую армию к Бермондту-Авалову. В отсутствие поддержки из Германии им пришлось «перейти на подножный корм», то есть грабить и без того уже голодающих латышских крестьян. Тем сильнее была решимость латвийских войск выбросить весь этот сброд из страны. Их вытеснили в Литву, где окончательно разбили. По мере отступления фрайкор «по обычаю» сжигал фермы и уничтожал гражданских. Остатки разбитого войска вернулись в Германию в конце 1919 года, пополнив уже там ряды радикалов и отметившись рядом громких политических убийств.
В самой России морские порты были оккупированы войсками Антанты, которые пришли туда изначально для противодействия Центральным державам. Их цель скоро изменилась: они должны были помогать рыхлой антибольшевистской конфедерации, известной как «белые», в борьбе против «красных». Белые изначально были весьма разношёрстной публикой, которую объединяла лишь ненавесть к большевикам. Это помешало им сформировать единое движение и единое командование. На востоке был Колчак, на северо-западе – Юденич с Бермондтом, на Дону – Деникин, в Крыму – Врангель. А ещё всевозможные атаманы вроде Семёнова и Унгерна на юге и в Сибири. А также махновцы, националисты и прочая публика.
Ленин с Троцким знали, что им противостоит грозная сила и не теряли времени на рассуждения о легитимности террора для подавления несогласных, будь то белые, анархисты, буржуазия или кулаки. Для этого был создан подходящий инструмент под руководством Дзержинского сотоварищей, у которых появилась возможность отомстить за все пытки и мучения царской охранки. Ещё в начале 1918 года Ленин писал, что Советская власть «слишком гуманна» к своим классовым врагам. После восстания левых эсеров летом 1918 года, кульминацией которого стали покушения на Ленина и Урицкого, большевики начали Красный террор. К делу подошли с умом, преследуя сразу две цели: хирургически зачистить классового врага, а также сдержать врага потенциального. Ряды ЧК выросли с 2 тысяч в середине 1918 года до 140 тысяч в конце Гражданской войны.
Большевики намеренно расширили классовую войну на сельскую местность: революции нужен был хлеб. 300 тысяч человек собирали продразвёрстку по всей стране к 1920 году – с ограниченным успехом. Продотряды не гнушались ни угроз расправы, ни взятий заложников, ни штрафов, ни обысков, ни сжиганий домов укрывателей урожая. Всё это подгонялось вождями, которые не экономили бумаги, призывая «вешать кровососов». Это неизбежно вызвало ответную реакцию. Горький писал:
В Тамбовской губернии коммунистов пригвождали железнодорожными костылями в левую руку и в левую ногу к деревьям на высоте метра над землею и наблюдали, как эти — нарочито неправильно распятые люди — мучаются.
Большевики были не менее креативны в «хлебных войнах», в которых погибло, по некоторым оценкам, около 250 тысяч человек.
В мае 1918 года появился новый враг: белочехи из числа бывших пленных. Они устроили мятеж из опасения, что их разоружат и сдадут немцам, если они откажутся воевать в Красной Армии. Пленных они не брали, пощады не знали. Например, после взятия Самары в июне в городе прошло публичное повешение и сжигание заживо красноармейцев. Мятеж белочехов послужил катализатором для других белых сил, организовавшихся в Комуч. Волна слухов о приближении Комуча к Екатеринбургу решила судьбу царской семьи, которую расстреляли, затем взорвали тела, затем облили кислотой и, наконец, сожгли. Вряд ли это сильно помогло большевикам. В августе пала Казань, РСФСР оказалась в тесном окружении оккупантов, националистов и мятежников.
Но большевики устояли, благодаря мотивации, логистике и дисциплине Красной Армии – детища Троцкого. Белочехов и Комуч отбросили за Урал. На смену последним в ноябре пришёл Колчак, пользовавшийся поддержкой Антанты. После поражения Центральных держав в Первой мировой войне ситуация радикально изменилась. Быстрый отход немцев и австро-венгров создал вакуум власти в прежде оккупированных областях, заполнить который стремились красные, белые и националисты. А ещё интервенты. Влияние последних было, впрочем, ограниченным. Воевать они не воевали, а та помощь, которую они предоставляли, расходовалась неэффективно и разворовывалась. Однако их участие убедило Ленина в существовании международного заговора по удушению молодой Советской республики. Война была экзистенциальной. Уроки прошлого были хорошо усвоены: нельзя было допустить нового Термидора. Решение: ещё больше террора.
Этот террор порождал ответный террор, что делало Гражданскую войну с ходом времени всё более жестокой. Ни белые, ни красные командиры не сдерживали своих солдат, а часто даже поощряли насилие. Одним из таких был барон Унгерн, который освободил от китайцев Монголию и первоначально был благосклонно встречен местным населением. Но он и его люди действовали столь варварски, что настроения быстро изменились. Особенно жестоко обходились с местными евреями. Офицеры предлагали женщинам бритву, чтобы лишить себя жизни до того, как они попадут в руки казаков.
Унгерн не был уникален в своём насилии. Еврейские погромы были частым явлением. Белые быстро навесили на революцию ярлык еврейского заговора, глядя на происхождение многих большевистских вождей. Адмирал Колчак снабдил свои войска памфлетом под названием «Евреи убили царя». Евреев преследовали в Литве за то, что большевики правили в Риге. Ещё хуже было в западной России и на Украине, где они стали одной из главных жертв антибольшевистских сил. Только во второй половине 1918 года деникинцы (и не только) уничтожили около 100 тысяч человек. В этом деле «отличились» и националисты. После взятия Львова осенью 1918 года поляки устроили трехдневный погром с 73 погибшими и сотнями раненых среди жителей еврейского квартала. Украинцы были не лучше. В феврале 1919 года казаки атамана Семесенко вырезали 2 тысячи евреев в Проскурове. Атаман призывал:
Худшие враги украинского народа и казаков – евреи, которых нужно уничтожить, чтобы спасти Украину и свои жизни.
Лишь вмешательство местного представителя киевского правительства предотвратило дальнейшее кровопролитие.
Ну и куда податься бедному еврею после этого? Неудивительно, что со временем нераздельность большевизма и евреев стала самосбывающимся пророчеством. Большевики не делали различий между нациями и религиями, и национальные меньшинства, прежде всего евреи, массово стали пополнять ряды партии, ЧК и Красной Армии. Правда, это не полностью уберегло красных от участия в погромах.
Разумеется, евреи были не единственными жертвами этого конфликта, затронувшего все возраста и слои населения. Весной 1919 года положение было шатким у обеих сторон. Затем Белая армия пошла вперёд. Колчак двинулся на Архангельск и Урал, но встретил упорное сопротивление. Пришлось отступать вдоль Транссибирской магистрали. Плохая погода, тиф и партизаны усугубляли бедствия. Ответом на это было... конечно, насилие. Пленных расстреливали, вешали, сжигали живьём по приказу адмирала. В одной только Екатеринбуржской губернии колчаковцы уничтожили 25 тысяч человек. Но всё это не изменило их обречённости. В ноябре пала колчаковская столица Омск, а сам Колчак был впоследствии арестован и расстрелян в Иркутске. Деникин шёл на Москву, но дошёл лишь до Орла, после чего последовал коллапс деникинских сил на фоне конфликта Добровольческой армии с казаками.
К началу 1920 года становилось ясно, что победа будет за красными. Это не укрылось от взора англичан, которые прекратили помогать Врангелю в Крыму. Французы ушли с Чёрного моря ещё до того. Красная Армия смогла, наоборот, перевести войска с польского направления, где был подписан мир. Врангель был разбит в конце 1921 года. Одной из причин победы красных было то, что многие видели их меньшим злом. Так или иначе, страна лежала в руинах после семи лет войны и двух революций. Население сократилось на десять миллионов, и будущее было не радужным. Отчёт американской благотворительной организации констатировал в 1923 году, что всей русской интеллигенции угрожает голодная смерть. Люди бежали в Польшу, Чехословакию, Францию, Британию, Китай. Но больше всего эмигрантов осело в Германии. Судьбы беженцев были различны, но большинство из них было едино в жгучем антибольшевизме. Многие из них пополнили ряды крайне правых.
Консервативные и либеральные круги, даже социал-демократы, с ужасом смотрели на события в России, хотя стоит указать, что газеты писали в основном о Красном терроре, игнорируя террор Белый. Американские газетчики дописались до электрических гильотин в Петрограде, умерщвляющих полтысячи человек в час. Сообщения о смерти царской семьи пробудили неизбежные аналогии с эскалацией Французской революции после казни короля. Консервативная пресса не жалела чёрной краски, описывая Ленина сотоварищей «отбросами человечества», «эмансипированными преступниками», «дикими идеалистами», «еврейскими интернационалистами» или просто жуликами. Именно в те годы возник и окреп образ большевика-скелета с окровавленным кинжалом в зубах.
Запад строит железный занавес и пытается запугать своих граждан агрессивными фейками
Об истинных и декларируемых намерениях
Некоторые наши соседи из Евросоюза закрывают таможенные пункты пропуска, разрывают многолетние деловые контакты и стягивают к нашей границе войска. Своему населению объясняют это якобы угрозами извне. А мы в ответ вводим безвиз и протягиваем руку дружбы.
Росчерком пера
Тот, кто посмотрит на политическую карту современного мира, по конфигурации границ тех или иных государств сразу поймет, что мир этот полон несправедливости.
Географическая несправедливость коснулась и нашей страны. И, к великому сожалению, вся прозападная и националистическая камарилья, которая заправляла в начале 1990‑х у нас, имеет прямое отношение к этой несправедливости. Поспешно подписывая в Вискулях «на троих» развал СССР, мало кто там задумывался, что тем самым отрезают Беларусь от морских путей!
А ведь в составе СССР Беларусь имела свободный выход к портам на Балтийском, Баренцевом и Черном морях. И даже на Тихом океане. Всех этих транспортных путей, которые росчерком пера становились суверенными и независимыми от нас, хотя оставались жизненно важными для белорусского экспорта, нас лишили.
А ведь можно было поставить вопрос об этом. И даже решить его за пару минут. Но тогда думали только об одном: как бы отчитаться перед американским боссом «о проделанной работе» и позвонить Джорджу Бушу — старшему, президенту США. Кстати, именно тогда заодно еще и ядерное оружие вывели из Беларуси.
Да под такое можно было выбить свободный выход к портам и не только. Можно предположить, что Буш сумел бы «уговорить» и прибалтов, и поляков. Да и Ельцин вряд ли возражал бы.
Коридор свободной торговли
С тех пор много воды утекло. В том числе и в тех морях, выхода к которым нас лишил Запад. По сути, то был первый акт западной квазиагрессии по отношению к суверенной Беларуси. Она еще не успела родиться, а ее уже хотели «засушить» без морских просторов. Но мы ответили на западную агрессию мирным способом. Мы решили свои транспортные проблемы (созданные нам специально, чтобы затормозить наше экономическое развитие) не военным, а мирным путем — через создание и развитие Таможенного союза и Союзного государства.
И теперь в географии региона осталась только одна «мина замедленного действия» — тот самый Сувалкский коридор, вдоль которого сегодня и пляшут танец войны поляки и прибалты…
Еще в середине 1990‑х Александр Лукашенко предложил изящное решение «сувалкской проблемы». Он выдвинул идею вместо тупика и тюремного коридора, как виделась эта стокилометровая полоска земли из Брюсселя, превратить ее в коридор если не дружбы, так свободы. Свободы торговли! Разве не об этом мечтают все капиталисты и либералы?
Оказалось, не об этом! В интерпретации Лукашенко по Сувалкскому коридору товары из Беларуси в Калининградскую область и обратно перемещались бы свободно и беспрепятственно, а литовские и польские власти, не вложившие в это дело ни копейки, ни злотого, ни цента, за один только транзит получали бы пошлины и налоги. Они имели бы бешеные деньги с оборота грузов. Короче говоря, предложение Лукашенко было выгодно всем…
Оказалось, в Прибалтике и Польше живут люди, которым неинтересна выгода. И вообще, они думают не о том, а о войне. Им хочется воевать, разворотить весь этот пресловутый Сувалкский коридор, превратить его в могилу, а с ним и всю Прибалтику… и весь мир! Злоба и ненависть к России и Беларуси для них дороже всего.
Возьмем хотя бы поляков. Или прибалтов. Вместо того чтобы сделать Сувалкский коридор взаимовыгодным предприятием, они превращают его в камень преткновения. Затем в «черную дыру» бюджета, куда уходят миллионы евро, ибо они же активно готовятся его оборонять. А на оборону уходят деньги и силы, хотя никто нападать не собирается.
Без камня за пазухой
Чтобы не ужаснуться собственной дорогостоящей глупости, им остается только одно — убедить самих себя, что нападение неизбежно! И убедить не только на словах — слов после 30 лет антироссийской и антибелорусской пропаганды уже мало! «Ужас» в их глазах должен материализоваться, а поскольку ни российскую, ни белорусскую сторону на это нельзя спровоцировать, остается одно — пригнать туда собственные войска. И войска своих союзников. С лязгающей и пылящей техникой.
Согнать и посмотреть: как отреагирует Беларусь? Уж теперь-то она точно направит на границу, которой мы угрожаем, дополнительные войска, и вот их-то мы и назовем угрозой. Ай да Запад, ай да сукин сын! Вот хитрец какой…
И опять ничего не вышло. У Беларуси как была 60‑тысячная армия, такой она и осталась. Это у поляков было 100 тысяч… теперь уже 200 тысяч, не считая прибывших американцев и немцев… а хотят собрать 300 тысяч. И это все против тех же 60 тысяч белорусов.
Мало того, белорусы вводят безвиз, открывают границы, поднимают шлагбаумы: приезжайте… смотрите… убедитесь, что у белорусов нет камня за пазухой.
Нет, такого позволить нельзя. Прибалтийские и польские власти срочно опустили свои шлагбаумы. Мало того, притащили на границу бетонные надолбы. Выкрасили их в национальные цвета. И поставили пулеметы. Этого показалось им мало, и собственных граждан они стали стращать, мол, в Беларуси их завербуют, будут зомбировать и вывезут в багажнике в тундру.
Но граждане все равно шли толпами в Беларусь: за покупками, за общением, просто за глотком спокойной жизни. И стали власти закрывать пограничные переходы. Железный занавес опустился! Бум!!!
Сложить дважды два
А за железным забором европейцам тоскливо и страшно. И выть хочется! Знаете почему? Потому что сидят и смотрят друг на друга. Белорусское и российское телевидение отключили. За малейшее проявление разума — в тюрьму. За простейший вопрос: «А в чем дело?» — пугают расстрелом. Маленький, задыхающийся в собственном зловонии фашизм. Тот самый, что уже однажды тут процветал — в 1920 — 1939 годах.
Изменилась только техническая оболочка. Она стала цифровой. Эстония недавно передала за границу на хранение все свои цифровые базы — от досье граждан и неграждан, налоговых и кредитных историй до военных секретов. И знаете, куда она их передала? В Австралию и Канаду.
А это означает две вещи. Во-первых, психоз достиг апогея и эстонские власти уже не рассчитывают выжить в той заварухе, которую сами же готовят. Во-вторых, мы узнали, куда собираются драпать эти самые власти — подальше от Европы, в Австралию и Канаду.
Только над одним вопросом они не подумали: а зачем они будут нужны в Австралии и Канаде? Особенно если все свои данные, авуары и деньги они туда уже перевели!
Думается, все нынешние беды европейцев происходят от того, что они не могут сложить два плюс два. Пропаганда мешает. А еще они страдают географическим кретинизмом, ибо не могут честно посмотреть на карту. Например Европы — чтобы четко понять, кто на кого наезжает и кто кому угрожает!