Сказка о том, как лесной бог полюбил бессмертную душу. Часть 3
Первая часть Сказка о том, как лесной бог полюбил бессмертную душу. Часть 1
Вторая часть Сказка о том, как лесной бог полюбил бессмертную душу. Часть 2
***
Терзаемый чувством вины перед возлюбленной, богом смерти и богиней жизни, Сильва не решался отправиться в мир богов, чтобы снова просить о помощи. Он бродил по земле, не разбирая дороги, видел, как от войн, эпидемий и природных катастроф умирают миллионы; но также видел, как заново отстраиваются города, как вырубаются леса и теперь уже, оправившись от разрушений, вновь множатся создания старшей сестры.
Новые страны определились с границами, мужские платья заменили смокинги, города обзавелись новейшими коммуникациями, каменные джунгли разбавил металл и информационные технологии, а лесной бог всё странствовал, со временем ощущая, как его связь с миром богов и собственными созданиями становится тоньше.
Однажды он решил поговорить с богом западного ветра, но не смог, ведь брат не отозвался на его призыв.
— Его больше нет с нами, — сообщил слабый огонёк старшей сестры, нависший над головой Сильвы. — Люди научились управлять погодой, оттого северный, южный, восточный и западный ветры более не подчиняются нашим братьям, а раз необходимости в них нет…
— Неужели они сделались звёздами в бескрайнем просторе космоса?
— Так и есть. Все мы слабеем, брат. Люди больше не верят в богов, теперь на первом месте наука, логика, торжество разума. Духовное мало что значит для новых созданий земли.
— Но я знаю как минимум одну душу, которая должна помнить обо мне.
— И где она сейчас?
И тут до лесного бога дошло, что несколько столетий любимая им душа прожила сама, без его вмешательства. Он не знал, что с ней, и в какое тело занесло тёплую энергию очередное перерождение.
Сильва тотчас отправился во владения старшего брата, но обнаружил, что грань между мирами практически стёрлась. Не ощущалось присутствие ни речного бога, ни бога дождя, ни богини плодородия, ни бога огня — все они, один за другим, покинули планету.
Дымка бога смерти и перерождения совсем поблёкла, говорил он слабо, едва ли складывая буквы в слова, а слова в предложения.
— Неужели ты не успокоился, брат, — спросил он, плавно переместившись от одного яркого огонька души к водовороту судьбы.
— Я хотел извиниться перед тобой и снова попросить отыскать Аниму.
— Какое имеет значение, найдёшь ты её или нет? Скоро мы все канем в пустоту. Люди научились контролировать смерть, они живут очень долго. Многие из них отправились в космос покорять новые миры. Они больше не верят в нас, оттого наше пребывание здесь не требуется.
— Пока Анима помнит обо мне, пока её душа чувствует связь между нами, я буду рядом. Хочу ещё раз увидеть её глаза или почувствовать тепло тела, и не важно, животное это будет, растение, насекомое или человек.
— Хорошо, брат. Это будет прощальный подарок от меня, ведь я чувствую, что скоро уйду вслед за братьями и сёстрами. Богиня жизни тоже существует последние мгновения, ведь люди теперь знают, как создавать себе подобных без акта любви.
Лесному богу было больно слышать откровения старшего брата, но он ждал, когда тот сообщит ему текущее пристанище Анимы.
— Душа в большом городе, живёт в обычной коробке, кои у людей называются апартаментами или, проще говоря, квартирами. Она относится к людям творческим, тем немногим, что всё ещё творят своими руками, без помощи роботов и искусственного интеллекта.
Сильва поблагодарил брата, попрощался с ним, выразил признательность за доброту, и как только он сделал шаг за пределы божественного царства, связывающая их с землёй нить оборвалась. Границы мира окончательно размылись и исчезли. Где-то там, далеко, энергия Отца слилась с энергией детей, и они унеслись прочь, оставляя лесного бога в молчании и одиночестве.
Сильва всё ещё черпал силы из почвы и остатков деревьев — так забавно и странно, что под конец существования его поддерживали собственные творения. Он принял образ современного человека, это было не сложно, ведь он проделывал подобное раньше.
Оказавшись на ярких, невзирая на ночь, улочках большого города, Сильва с интересом рассматривал детали быта совсем чужих людей. Злость на тех солдат до сих пор жила в его сердце, но любопытство пересилило и её. Раскованные женщины, напомаженные мужчины, пыльные проспекты, увешенные электронными рекламными щитами, блестящие здания, упирающиеся пиками в небо, и бесконечные дорожные развязки, пестрящие самыми разными видами транспорта.
Среди шума, блеска, ярких огней и душных людных переулков, Сильва разглядел на одной из улиц пёструю голографическую афишу с названием художественной выставки: «Как лесной бог полюбил бессмертную душу». Ниже значилось, что картины известной художницы отбросят зрителя к потерянным истокам, наполнят сердца приятными, но давно забытыми мистикой и романтизмом, они позволят увидеть трогательную историю любви, родившуюся в воображении автора.
Деревянный браслет соскользнул с кисти и рухнул подле проектора.
— Неужели это она? Неужели действительно помнит меня?
— Эй, красавчик! — рядом возникла раскрашенная косметикой пьяная девчонка. Она невинно поджимала губки и глупо хихикала. — Понравилась рекламка? А я знаю, где эта выставка, хочешь, провожу?
Сзади подбежала пара взволнованных парней. Они раскланялись в извинениях и оттащили подругу от незнакомца.
— Но я хочу попасть на эту выставку, — остановил их лесной бог.
Девчонка оживилась, вырвалась из рук друзей и, подойдя ближе, ещё более нахально хлопнула Сильву по плечу.
— Тогда вперёд! Она ещё открыта.
По дороге девчонка распиналась, рассказывая, какое сильное впечатление на неё произвели картины, сокрушалась, что ей не довелось испытать подобной любви. Её друзья тихо шли позади, бросая лишь короткие внимательные взгляды на странного мужчину, совсем не похожего на местных. Было ли дело в его жестах, походке или манере речи, они не знали, но что-то определённо вызывало тревогу.
— В этом году деревья в парке выглядят такими вялыми, — вдруг завела новый разговор девчонка, — словно им чего-то не хватает. Ну, оно и понятно. Хотя в городе столько новых электрокаров появилось, да и воздушный транспорт тоже на электричестве запустили. Всё равно. Чего-то им не хватает.
— Может, человеческой любви и места на этой земле, — задумчиво ответил Сильва.
— Может! — новая знакомая громко щёлкнула себя по лбу. — И как я раньше об этом не думала! А вот она думала. Она всегда мне об этом говорила.
— Кто она?
— Она?
— Ну, та, что тебе об этом всегда говорила.
— А «она» — это владелица выставки, собственно, автор картин.
— Ты её знаешь? Какая эта женщина?
— Очень творческая, отстранённая, немного не в себе, но невероятно красивая, прям как вы.
Девчонка снова захихикала и обернулась к парням, чтобы те её поддержали.
Когда они остановились у очередной красочной витрины, на улице пошёл дождь, но не младший брат лесного бога был тому причиной, а запланированная на вечер программа сгона и разгона туч.
Двери в выставочный зал сами собой отворились, впуская очередных посетителей. В полупустом зале стены увешивали картины ручной работы. Их автор красками проходился по холсту, соединяя цвета и сюжеты. Но лесного бога поразило не мастерство художницы и не оттенки, которые она использовала, а образы.
Указатель сообщил, с какой стороны необходимо начинать ознакомление, и Сильва медленно, в сопровождении троих подростков, направился к первой картине. На ней, плачущая девушка с корзиной белья встречает высокого мужчину в странном одеянии. Он склоняется над ней и смотрит с укором.
На второй картине тот же мужчина протягивает теперь уже улыбающейся возлюбленной деревянный браслет. Следом художница нарисовала очень красивую бабочку, сидящую на жёлтом лепестке крохотного цветка.
Выставка уходила всё глубже в помещение, и вот перед зрителем возник образ дворняги, облизывающей руку того же мужчины, но уже одетого иначе. Потом бескрайняя степь и двое улыбающихся людей в доспехах, мчащихся к военному лагерю.
Самой большой картиной стало гигантское дерево, каштан. Тот же мужчина лежал на одной из толстых веток, прикрывая глаза от просочившегося через листву солнечного света.
Ближе к концу полотна демонстрировали одиноких людей и животных, блуждающих по улицам, парками или плывущих по морям в поисках. Самая же последняя картина изображала красивое мужское лицо, в котором лесной бог узнал себя.
— А почему вы не сказали, что являетесь моделью этой художницы? — восхищённо пропищала девчонка. — Вы же с ним одно лицо. Глядите, парни! Ведь правда?
Лесной бог молчал, он надеялся что слёзы, вновь возникшие на его щеках, будут последними в этой земной жизни. Она всё помнила. Анима никогда не забывала о нём. Но где она сейчас?
Подходя к крайней стойке, где администраторы предлагали приобрести оцифрованные картины, лесной бог увидел её. Стройная, утончённая, с огромными зелёными глазами и длинными бордовыми волосами. Чёрное платье до колен аккуратно обтягивало хрупкую фигуру.
— Так вот как ты выглядишь на этот раз, моя Анима.
Девушка обернулась на слова, и снисходительная улыбка владелицы выставки тотчас сползла с алых губ. Она долго смотрела в лицо незнакомца, затем подошла ближе и едва коснулась кончиками пальцев его щеки, а потом и волос.
Присутствующие прятали улыбки, кто-то и впрямь начал замечать несомненное сходство, кто-то даже попытался сфотографировать очарованных друг другом мужчину и женщину.
— Ты нашёл меня, — тихо произнесла она. — Создание из моих снов.
— Так вы знакомы?! Я так и думала, так и… — затараторила девчонка, пока двое друзей не вывели её за пределы выставки.
— Идём! — новая Анима схватила лесного бога за руку и потянула за собой на дождливую улиц.
Они бежали по мокрым дорожкам не останавливаясь, зачарованные долгожданным воссоединением. Женщина с трудом сжимала широкую ладонь крохотными пальчиками, но отпускать её не собиралась. Они не отводили глаз друг от друга и под сенью парковых деревьев Анима и Сильва впервые поцеловались.
Лесной бог снял с запястья деревянный браслет и мягко надел его на ручку возлюбленной.
— Как тебя сейчас зовут? — спросил он, обнимая насквозь промокшую девушку.
— Мэя.
— Какое красивое имя.
— А я не знаю твоего, мужчина из снов.
— Когда-то ты называла меня Сильвой.
С того дня Анима Мэя и Сильва стали неразлучны. Они прожили вместе долгие сто лет, и на новую морщинку на лице Мэи, Сильва добавлял одну себе, так они смогли состариться вместе. Сильва рассказал кто он на самом деле, подтвердив правдивость слов тем, что оживил давно увядшие цветы в квартире возлюбленной.
Когда волосы Мэи окончательно поседели, а на лице больше не осталось свободного места для новых морщин, она готовилась в последний путь, попросив лесного бога забрать её в космос вместе с собой.
Так и случилось. С последним воспоминанием и с последним вздохом Мэи, держащий её за руку Сильва растаял. Их энергии сплелись воедино и отправились далеко-далеко, в холодную пустоту космоса, чтобы продолжить свою жизнь среди звёзд.
Конец!