Записки бывшего могильщика (11)⁠⁠

Часть 11. Расцвет кладбищенской империи. Холодная война и первый шаг вверх на пути вниз

Чем дальше позади оставался Родительский день, тем явственнее проклёвывалась озабоченность руководства кладбища относительно моего каталога и выгоды, которую сулило обладание и использование оного. В начале мая Палыч привёз мраморные памятники, а так же оградки, столики и скамейки со столь популярной полимерной обработкой, видимо, решив, что это лишит меня части клиентов а им принесёт значительный финансовую профит. Было видно, что мой каталог был проштудирован и проанализирован от корки до корки. Но это всё было мимо цели, они не видели причину, изучая лишь следствие. Конечно, меня очень интересовали продажи оградок и памятников, но перспектива продажи квадратных метров прельщала меня куда больше. Заказные оградки, в отличие от уже готовых от Палыча, можно было подгонять под сложный рельеф и нужную людям площадь. Каждому клиенту я проговаривал о положенных 5 квадратах, и если их это устраивало – в ход шли готовые оградки из наличия, с которых я по прежнему получал процент, заодно держа Палыча в полной уверенности, что ни одна струя финансового потока не протекает мимо его карманов. Контроль надо мной был ослаблен, Виталю всё реже пытали расспросами о том, чем я занимаюсь, Серёгу не опаивали до состояния, когда он сам выкладывал всё что видит и слышит. Об этом приёме слежки за мной я, к сожалению, узнал много позже, но уже тогда чутьё подсказывало мне держать свои мысли при себе и не особо распространяться о том, что и как я делаю.

А делал я очень многое. Иной раз я оставался в сторожке с Серёгой, перекладывая установку на работников конторы и заведомо лишая себя крупной статьи дохода. Полноценная установка памятника и оградки, в зависимости от удаленности от дороги, размеров и веса, варьировалась от 1000 до 5000 рублей. При этом если нужно было самому делать установку, я договаривался о доставке в вечернее время, когда ворота кладбища были закрыты. Серёга, живший на кладбище (вот странный человек, кстати, имея прекрасную квартиру в центре города, он её сдавал, живя на кладбище – и это, кажется, ему весьма нравилось), впускал логистов из конторы моего партнёра, уверенный, что они поехали ставить памятник самостоятельно. Мы же с Виталей уходили с работы в этот день в разное время, неизменно, по-шпионски, встречаясь с другой стороны кладбища, где не было ни ворот, ни сторожки, ни забора, после чего прокрадывались на вражескую половину, забирали из тайника инструменты и материалы, и шли ставить самые элитные варианты памятников и оградок. Как же мы радовались, когда очередной заказчик, с которым, кстати, я встречался либо в городе, либо непосредственно на месте захоронения, оказывался со второй половины кладбища – там никто не мог заложить нас и мы работали без опаски.

Май был первым месяцем, когда мы начали работать в таком ключе, и последним, когда я пытался вести бухгалтерию и считать наши с Виталей доходы. И не то, чтобы мне было лень, скорее я решил на это забить – заработали мы просто до хрена! Помимо основой зарплаты, составившей примерно 7 тысяч, мы получили еще по 7 с захоронов, плюс с установок примерно по 12-13. А я и того больше – примерно двадцатку сверху за счет продажи памятников и оградок, как своих, так и Палыча. Сладкий вкус финансовой свободы с лихвой перекрывал горечь от осознания всей абсурдности ситуации – мы водили за нос серьёзных людей, начхав на безопасность, лазая по кустам, как шпионы-дилетанты, делая нычки с инструментом и всячески скрываясь от зоркого ока Саурона…эээ, Палыча.

Первый захорон начавшегося с моей рабочей недели июня, принёс мне, как бы странно это не звучало, постоянного клиента. Интеллигентный рыжеволосый еврей, на дорогом и свежем японском скакуне, всегда элегантно одетый, и не по-еврейски щедрый, этот дядька хоронил тётю рядом с кем-то из своих родственников. На месте выяснилось, что там несколько могил 70х-80х годов захоронения, с причудливыми деревянно-металлическими конструкциями вместо памятников, и спинок от советских пружинных кроватей вместо оградок. Его родители тоже были в более чем почтенном возрасте и непременно хотели быть захоронены рядом с братьями и сёстрами, потому попросили привести эти места в божеский вид, удалив всю растительность, деревья и мусор, заменив архаичные элементы почитания памяти на современные памятники и оградки. Вооружившись топорами, ломами и лопатами, за пару дней мы с Виталей превратили этот холмистый заросший неприглядный участок с хламом в ровную огромную поляну 3х15 метров, с очертаниями могилок и небольшими досками на каждой могиле, на которых мы записали все данные со старых памятников. Двоих родственников, захороненных много лет назад, было решено отгородить отдельно, благо их могилы были очень близко, поставить мраморные памятники без портретов, так как не было хороших фотографий. Естественно, туда пошли памятники и оградки Палыча, уже было сунувшего нос в наши разговоры, но успокоенного полученными деньгами. А вот с новым захороном было по-другому – памятник был выбран один из самых дорогих, ровно как и оградка, плюс, по требованию родителей, клиент попросил отгородить всю поляну (естественно мы не просто так безвылазно два дня ковырялись в зарослях, расчищая огромную площадь, я был уверен, что он запросит её всю). Настал час Х. Заливаясь холодным потом, дрожа как осиновый лист, я сунул ему книжонку с правилами захоронения и промямлил что-то о положенных пяти метрах. На его вопрос, как же быть в этой ситуации, я заменил книжонку в его руках на наш прейскурант, и продолжил мыкать что-то о дополнительной площади, тыкая трясущимся пальцем в циферки на листочке. «Давай конкретно, вот этот весь участок и отгородить оградкой. Сколько?» - в лоб задвинул мне дядя, и пошел к машине, бросив «Посчитай, завтра скажешь, после работы заеду».

Находясь в прострации и не до конца осознавая, что самый сложный первый шаг сделан, я побрел в сторожку, абсолютно не разбирая, что там щебетал прыгающий вокруг меня Виталя. На тот момент мы уже получили прилично только за работу на этом участке, и он просто был не в состоянии скрыть всю нахлынувшую на него радость. Я же лихорадочно соображал, во что мне выльется эта авантюра, буду ли я уличён и вообще, как дальше жить. Было страшно. Было даже мерзко. Я не делал ничего постыдного, я не просил денег больше чем всё, что я делал, стоило. Но я шагнул на хрупкую поверхность неизведанного, где каждый шаг мог привести к сокрушительному провалу либо столь же грандиозному финансовому взлёту. Погружённый в свои тягостные мысли, доработав остаток дня, я на автопилоте отправился домой, совершенно механически выполняя стандартный действия – заходя в какие-то магазины, покупая что-то, о чём меня просили дома. На удивление, делал я вся это, ничего не забыв и нигде не накосячив, как будто память сама выдавала порциями нужную информацию прямиком с подкорки моего затуманенного разума. Дома у меня был дубликат каталога, я посчитал памятник и оградку 3х7 метров, пару скамеек и столик. 40 тысяч за всё это, не считая земли. Простые циферки никак не хотели считаться, казалось, я элементарно забыл правила арифметики и таблицу умножения. В итоге, вычислив таки нужные мне значения, я окончательно впал в ступор – как мне озвучить эту, показавшуюся мне гигантской сумму, глядя в глаза человеку. Мне реально казалось, что я совершаю ограбление, или что-то противоправное. Я даже выпил валерьянки, которая, скорее, возымела эффект плацебо – я нашёл некое спокойствие, все шумы внутри меня стихли.

На следующий день, непонятно почему, все мысли и беспокойство прошедшего дня меня больше не посетили. Приехавшему клиенту я озвучил всю сумму, и тщательно, каждую копейку из нее расписал, ни разу не запнувшись и не дрогнув. Он посмотрел на меня, хмыкнул и сказал: «По рукам!». Вот тогда я почувствовал, что посетившее меня спокойствие было мнимым – после рукопожатия с меня свалился тяжеленный камень, я как будто даже по-другому задышал. Он предложил проехать до его дома, где он дал бы мне денег, а я бы написал расписку, сумма всё-таки была не маленькой, и потом он отвёз бы меня домой или обратно на работу. Растворившись в мягком сиденье лексуса, я продолжал осмысливать свой шаг. «Да к чёрту всё, один разу живу!» - этой мыслью я окончательно выбил весь негатив, копившийся во мне с самого начала года, и просто решил плыть по течению, по возможности, не теряя бдительности. Оказалось, мой будущий постоянный клиент жил в трёх домах от меня, о чём я ему сообщил и больше нам не было необходимости встречаться на кладбище. Все последующие вопросы мы решали в соседней кафешке за чашкой кофе, что более чем устраивало его и просто пиздец как устраивало меня.

Колоссальная сумма денег осела в моём кармане по результатам всего лишь одного рабочего дня. К слову, месяцем ранее, я вписал клиенту в список услуг дополнительные 4 квадрата земли, и отправил оплачивать в контору вместе с другими услугами по осуществлению захорона. Были такие агенты, которые наотрез отказывались проводить захоронение не через кассу, они, конечно, были редкими гостями на нашем кладбище. Спустя этот месяц, изучая выписку по предстоящей зарплате, я не увидел ни рубля за оплаченную землю. Что ж, контора сама подтолкнула меня к выводу, что проще деньги сложить в карман, чем попытаться честно хоть что-то заработать, совершив очень сложную продажу. Поинтересовавшись у мужиков с других кладбищ, я выяснил, что дополнительная земля продается официально не чаще раза в месяц-два. Да и в целом, продаётся не часто – все побаивались открыто предлагать землю, несмотря даже на законные основания по положенным 5 квадратам. Я решил испытать судьбу, и, казалось бы, не прогадал. Первый же мой опыт обернулся колоссальным приростом финансов. Зная, что Палыч не помнит, как выглядит клиент с этого места, и, будучи уверенным, что вряд ли они пересекутся на той самой могилке, я не стал выкладывать все деньги. Из 30 тысяч, 20 я положил на стол, рассказав про возможность заработать еще больше денег, что нет смысла проводить их через кассу, и даже как лучше разговаривать с клиентом, справедливо полагая, что эти халявные бабки будут равномерно поделены между всеми на кладбище. Такого огня в глазах Палыча и криминального элемента мне ещё не доводилось видеть. Они поняли, что я наткнулся на золотую жилу.

Вопреки моему мнению, эти деньги были поделены на улице, за спинами мужиков, строго между нами тремя – на резонный вопрос, а как же так, я получил ответ – они не заслужили. Проглотив эту противную пилюлю, я поинтересовался про второго дядю, на что получил не менее хлёсткий ответ – а это не его рабочая неделя. То есть, получалось, если он продаст землю на своей неделе – я пролетаю мимом дележа, не говоря уже про мужиков, которые пролетали постоянно. Я был в ахуе, но возразить не мог. Я до конца дня не переставал думать об этом. Выводы, к которым я пришел, показались мне правильными. И действовать в дальнейшем я решил исходя из своих мыслей, а не беспрекословно приняв условия моих начальников. Я впервые, с момента моего появления на кладбище, решил идти наперекор сказанному начальством.