Записки бывшего могильщика (7)⁠⁠

Часть 7. Расцвет кладбищенской империи. Начало

Совокупность первых теплых дней весны и первых дней в качестве смотрителя кладбища подняли моё и без того хорошее настроение на новую высоту, я сидел за столом в кресле руководителя (на деле - обычный офисный стул за старым столом в сторожке) и улыбался как довольный кот, оставленный наедине с крынкой сметаны. Валя продолжала мелко пакостить, нашептывая про меня и Палычу, и криминальному элементу нашего кладбища, всяческие небылицы, в которые, слава Богу, ни тот ни другой не верили. Да и делала она это скорее по инерции, уже осознав, что существующий расклад не изменить. Само начальство было мной довольно – раз в неделю они вынуждены были подвозить новую порцию бетонных изваяний, гордо именуемых памятниками с цветниками, так как я их вполне успешно реализовывал после «Родительского дня».

Но и на месте сидеть я не особо хотел, на тот момент моя работа свелась к следующему – я приходил с утра, если не предстояло захоронов, раздавал нехитрые задания мужикам, будь то сбор мусора или какие-то работы, назначенные из конторы. После мы завтракали, мужики разбредались по кладбищу, а я ложился подремать и мой сон прерывался, только если заглядывал кто-то из клиентов или похоронных агентов. Как говорил наш криминальный элемент – «Хорошо здесь. Лежать тянет. Не вставать… Аура, видать». За первую же неделю я научился просыпаться от малейшего шороха и натягивать рабоче-будничную маску на морду лица, как будто я сосредоточенно решал какие-то вопросы, а вовсе не дрых без задних ног. Выбор направления, в котором мне нужно будет двигаться, пришел сам с собой, а точнее с парой клиентов, которых никак не устраивали дешевые памятники – они хотели качественных гранитных плит, красивых оградок и вообще позитивного благоустройства на могилках их родственников. Я нашел недалеко от кладбища контору, которая занимается памятниками и оградками, провел весьма продуктивные переговоры и на выходе получил следующее – я отправляю к ним клиентов с кладбища, они им продают памятникиоградки, доставляют их до кладбища, где я сам все устанавливаю, плюс имею денежный бонус в размере 10% от стоимости заказанного. Как правильно ставить памятники они нам с Виталей показали на примере первого заказа, и уже за первый месяц нашего сотрудничества мы поставили 4 комплекта памятникоградка.

Если честно, меня разрывало изнутри от того, как позитивно изменилась моя жизнь – во-первых, я отдыхал по 7 дней подряд, изредка приезжая исключительно на захороны в эти дни, во-вторых, денег стало гораздо больше. После целого года когда я получал от 3 тысяч в начале, до 13-15 в конце этого периода, я заработал дополнительно 6 тысяч процентами с проданных памятников и столько же с установок всего за один месяц. И это не считая плюсов с продажи памятников Палыча и, собственно, самой моей зарплаты. В конце мая я сел посчитать, сколько же я заработал – сумма выкатила около 35 тысяч. А на дворе 2007 год – это было очень много для человека, который сперва больше года заквадрачивал жопу, плюя в потолок и раздражая своим бездействием родителей, а потом от безысходности устроился уборщиком на кладбище.

В таком ключе я работал все лето, стабильно зарабатывая не меньше 35-40 тысяч, при этом давая возможность заработать и Витале с Женькой, которые помогали мне с установками. Водку на столе ежевечерних посиделок стали вытеснять вискарь и текила, я стал похаживать в ночные клубы, мог давать денег родителям и потихоньку гасить старые долги. Жизнь уверенно начала налаживаться! Естественно, ничто не вечно под луной, а уж тем более что-то позитивное, уже в конце лета начала назревать буря, которой я не придал значения, а следовало бы. Но об этом в другой части, а сейчас – истории о том, какие нам иногда попадались клиенты.

В очередной раз мой чуткий сон был бесцеремонно прерван кем-то, резко распахнувшим дверь сторожки, прокричавшим с порога «Начальнииик, ты где?». Когда дверь открывалась, взору представал наш рабочий стол с документами и календариком, а мой топчан, на котором я пускал слюну между завтраком и временем отхода домой, прятался за печкой – именно потому я мог всегда накинуть облик вдумчивого смотрителя, а не встречать людей взлохмаченным и заспанным чмошником. Я пригласил пройти нежданных гостей, попутно прилизав торчащие волосы и схватив прошлогодний журнал для умного вида. У стола застопорились два мужичка, типично-алкашного вида, впрочем, я к таким уже привык – как я писал где-то ранее, район был далеко не самый богатый и благополучный. Предстояло захоронить их братана, не по крови а по понятиям, который распивал вместе с ними околоводочные напитки и, решив пойти за добавкой, шаганул вместо дверей в окно – ну ок, с кем не бывает. Денег у них было впритык, а после осмотра места, куда жмурика надо подхоронить, выяснилось, что там и нести надо далековато, и и под прощание расчистить площадочку, в общем, денег заметно так побольше надо выложить, чем за стандартную могилу. Они уговорили нас на самостоятельный пронос, опускание гроба и закопку могилы. Мы свою часть благополучно осуществили на следующий день, и дышали свежим кладбищенским воздухом, ожидая приезда всей траурной процессии – чтобы дождаться, когда они закопают своего братана, дабы мы смогли забрать наши лопаты и отчалить восвояси.

Оглядывая со стороны прибывшую процессию, мне подумалось, что они уже месяц кого-то хоронят и поминают – вывалившись из автобусов, мужички создавали хаотичное движение, кто в лес, кто по дрова. Женщины не отставали, плач и рыдания смешались с заливистым бабским смехом и громким гомоном обсуждения, несколько из них решали, куда валить после столовки. Наконец, они установили потертые табуретки возле катафалка – чистить полянку около могилки им, видимо, было лень, и принялись прощаться. Заподозрив неладное и пятой точкой чувствуя, что грядёт беда, мы вежливо предложили помочь донести гроб до могилки, потому что дорога к ней петляла между плотно стоящих оградок, высоченных сосен и лавок со столиками. Так же вежливо мы были посланы на хуй, ибо «братан наш золотой человек, вёл нас по жизни, мы же понесём его после смерти». Мы встали в сторонке, дожидаясь финала бурного действа – пока часть людей, сменяя друг друга, подходили к гробу прощаться, другая часть передавала из рук в руки баллоны пиваса и водяру, видимо, решив поминать покойного с момента смерти и до победного.

Наконец, они решили, что достаточно постояли, и четверо полуживых орков на гнутых ногах подлезли под гроб и гордо подняли его над старыми табуретами, как мудрый Рафики поднимал крохотного Симбу над жителями Саванны. Качнувшись, они принялись телепаться в сторону вырытой могилки, тяжело вздыхая и неуклюже обходя появляющиеся препятствия. Внезапно, с криком «Ёбаная жизнь!», один из мужичков, видимо споткнувшись о нечто на своём пути, придал нехилое ускорение гробу, падая на своего кореша спереди, который, не удержавшись, выпустил гроб из рук. В общем, со стороны смотрелось так, будто четверо гоблинов, устав от тяжелой ноши, шмальнули её вперед, сами развалившись в разные стороны отдохнуть. Гроб с глухим ударом, но под звонкий дружный визг, ёбнулся об землю, совершил пару кульбитов, просрав по ходу акробатического этюда крышку с покойником в ней, остановился в считанных сантиметрах от могилы.

Другие члены банды с оханьем и аханьем кинулись спасать положение, вернув беглеца в его последнее деревянное пристанище, бабы заливисто выли, мы стояли в оцепенении, охуевше хлопая глазами, не вдупляя, как этот юмористический фарс за секунду скатился в трагикомедию. Придя в себя, мы подбежали, отстранили всех орков от службы и сами продолжили процедуру спуска покойного в конечное место пребывания. Закапывали они сами, заливаясь потом и громко дыша, по красным напряженным рожам видно было, после такого казуса они страсть как боялись повторно облажаться. Мы же забрали лопаты и, еще не отошедшие от шока, двинулись обратно к сторожке. Про себя я решил, что в следующем подобном случае проявлю инициативу более настойчиво, а возможно и в ультимативной форме. Деньги деньгами, но такой позор – не для глаз скорбящих.