Вольный Флот. Глава Сорок Седьмая.⁠⁠

Глава Сорок Седьмая.

Боцман.

Крышка грузового трюма с грохотом отъехала в сторону. Свет, резанувший по привыкшим к мраку глазам, причинял физическую боль, даже сквозь плотно закрытые веки. За время плавания Бардья с Обмылком уже привыкли жить как крысы - в темноте, тихо и молча.

Учитывая, что время суток в их ситуации тоже определялось весьма примерно, начинало уже казаться, что это все продолжается вечность…

Поэтому, небо солнце и свежий воздух вызывали смешанные чувства облегчения и паники. Облегчения — потому что взятые припасы подошли к концу и жрать хотелось неимоверно, а паники — потому что сверху опустился грейферный ковш похожий на голову огромного зверя и захватив своими челюстями зерно потащил его наверх.

Обмылок испугано оглянулся на затаившегося рядом Бардью. Тот дал сигнал приготовится, отсчитал еще три ковша и, убедившись, что пылища в трюме поднялась достаточно плотная, нырнул в четвертый. Обмылку инстинкт самосохранения отчаянно сигнализировал, держаться от этой штуки подальше, но решив, что приятель знает, что делает, последовал его примеру. После короткой поездки в ковше, он, вместе с грузом, обрушился в недра железнодорожного вагона, где Бардья уже деловито нагребал себе в мешок зерно.

- Заебись! - прокомментировал он появление Обмылка, - Даже руки-ноги на месте. Хули смотришь — тырь зерно!

- То есть были варианты?

Ответить Бардья не успел — сверху на них обрушился еще один ковш зерна. Обмылок закашлялся, но успел сообразить, и открыть свою котомку, так что вопрос с наполнением был решен автоматически.

- Сейчас поезд выйдет с территории порта и мы спрыгнем.

- А зерно зачем? - Обмылок выкопался и вытащил мешок, но его засыпало снова, - Мыж его с тобой насквозь проссали, пока плыли.

- Это нет, - отмахнулся Бардья, - До того угла он пока не дошел. А зерно продадим. На корабль нас возьмут или нет — еще вопрос, а деньги всегда пригодятся.

Обмылок согласно кивнул и подумавши нагреб еще и в карманы. Спрыгнув с состава когда тот проезжал небольшие заросли густых, больше похожих на кусты деревьев, они нашли посреди этой рощицы живописный ручеек, отмылись, привели себя в более-менее презентабельный вид и пошли в город.

После подъема на довольно крутой склон дорогу им преградила невысокая каменная изгородь, перебравшись через которую, они оказались в маленьком уютном огородике, где нос к носу столкнулись с благообразным старичком.

Бардья, заметив у него на руке расплывшуюся от времени татуировку с якорем, не стал особо хитрить и сразу признался, что они два моряка надеющихся пристроится на судно:

- Ты не подумай отец — мы так… Заблудились. Нам на родине надежный человек шепнул что тут, на верфях, корабль есть, куда устроится можно….

- С зерном приехали? - старик понимающе усмехнулся в седые усы.

- Так заметно?

- Да я запах этот ни с чем не спутаю… Сам так по молодости… С собой-то прихватили?

- Обижаешь, отец, - Бардья потряс мешком, - Тут немного, но на что-то да хватит.

- Я тоже так делал… В свое время… Эх!

Понимающе покивав, старичок посмотрел зерно, спросив цену, велел ссыпать его в стоящую в сарае кадушку, вынес деньги, угостил молодым вином с домашним сыром, через калитку вывел на улицу и объяснил как пройти к верфям.

- Приятный дед, - резюмировал Бардья топая по улице, - Понимающий...

Поскольку время было раннее, город еще спал. По дороге попадались только молочники почтальоны и лениво шоркающие метлой дворники. Дойдя до верфей, Бардья свернул в кусты и оттуда начал разглядывать стоявший на причале сторожевик.

- Ты чего. - Обмылок высунулся рядом, - Почти ж дошли.

- Приморгаться надо. Обстановку оценить.

- А! Точно. Нас же ищут.

- Ищут раз. Два — хочу посмотреть на то, какие у них порядки на борту. Очень помогает выводы сделать, и общий язык с капитаном найти.

- А на что смотреть?

- Ну, сперва, на порядок. Если судно чистое, это хорошо. Значит и все остальное в порядке. Хуже нет, чем в море с распиздяями идти. Не за грош сгинешь.

- О-о-о! Какие тонкости… - уважительно протянул Обмылок, - Ну это вроде ниче…

- Да. Мытое, крашенное, бардака на палубе не видно, - согласился Бардъя, - Потом надо смотреть как офицеры с матросами общаются. Я, лично, всяких высокомерных пидарасов на дух не переношу.

- Для этого рано еще. Дрыхнуть все поди…

Ответить Бардья не успел. Дверь надстройки распахнулась, и оттуда высыпала на построение команда. Убедившись, что все в наличии, Капитан погнал экипаж на пробежку.

Под удивленные взгляды из кустов, команда навернула уже привычные несколько кругов по территории верфи. Федор, тащивший ночную вахту, от пробежки был освобожден, и делал разминку на открытом мостике стоя так, чтобы Капитан его видел.

Потом на корме начались занятия по рукопашному бою. Новая «груша» свернутая из обрезков брезента была хорошенько отметелена сперва кулаками, затем палками.

Далее Барабашку отпустили в душ и готовить завтрак, а остальные закончили занятия подтягиваниями и отжиманиями и побежали купаться.

Обмылок, который затруднился по увиденному определить, являются ли корабельные офицеры «высокомерными пидарасами» и покосился на Бардью. Но тот сам был весьма впечатлен увиденным.

- И какое у тебя мнение?

- Э-э-э…

У случайного свидетеля такое лицо могло вызвать сердечный приступ, но Обмылок уже знал, что в случае Бардьи это надо трактовать как крайнюю степень удивления.

- Вот и я о том же... Но ты видел, какая цыпочка у них в команде… - Обмылок аккуратно поддернул штаны, - Бежит и сиськи — туда-сюда, туда-сюда... Я аж того… Восхитился.

- Видел… Набор у них там, конечно — полный интернационал. Это мне на руку.

- Нам на руку, ты хотел сказать?

- Нет — конкретно мне, - Бардья указал на свою татуированную рожу, - Если ты еще не заметил, то по мне видно, что предки у меня не с Континента.

- Вот, кстати, всегда хотел спросить — как они тут оказались?

- Привезли…

Бардья нахмурился, давая понять, что не хочет об этом говорить. Обмылок понимающе кивнул, потом подозрительно принюхался и просиял.

- О! Я еще один вывод могу сделать!

- Да. Кормят у них там нормально, - согласно кивнул Бардья, - Сейчас они позавтракают и пойдем знакомится.

- А может сразу пойдем?

- Не — вламываться во время еды идея хреновая. Деньги есть — в городе пожрем…

Выбравшись из кустов, Бардья вытащил запутавшегося в ветках Обмылка и отправился искать работающую харчевню.

После завтрака Капитан отдыхал в кресле, покуривая трубочку. Он как мог искал всем работу, но ему самому делать было откровенно нечего: Федор дрых после вахты, Марио приняв у него смену продолжал совершенствовать свои теоретические знания, Барабашка драила камбуз после готовки, Механик скрылся в машинном проверяя все по ...надцатому разу.

Беспокоил Доктор, который подозрительно быстро спелся со Старпомом и теперь монтировал свои «эйне кляйне научный прибор», а Старпом с энтузиазмом ему помогал.

Капитан не мог сказать, почему его это так беспокоило — казалось бы, вид помощника сидящего на виду, на мачте, с мотком провода на шее и отверткой в зубах должен был успокаивать, так как там вляпаться в очередное приключение грозившее разборками с сильными мира сего ему не грозило. Но с другой стороны, зная, что общественно полезные деяния энтузиазма у Старпома не вызывают, он не переставал испытывать всяческие подозрения по данному поводу.

- Синьоро Капитано! - с мостика прискакал взбудораженный Марио, - Там двое. Говорят, что по рекомендации некого Свера.

- Свера говоришь… Ну давай поглядим, кого он прислал…

Неторопливо поднявшись, Капитан подошел к сходням и осмотрел гостей.

- Это вы что-ли от Свера?

- Я, - поднял руку Бардья.

- А второй.

- Приятель мой. Тоже хочет в моряки.

- Приятель тогда пусть подождет, а ты подымайся…

- Мог бы сказать, что мы оба от Свера… - обиженно прошипел Обмылок, - Че ты?

- А ты знаешь насколько они со Свером знакомы? - буркнул в ответ Бардья, - Поймает на вранье — обоих выставит.

Подхватив вещи, он взбежал по сходням. На борту Капитан задумчиво оглядел кандидата, и махнул рукой следовать за ним. Беседа продолжалась часа полтора. Обмылок, все это время нервно бегал туда-сюда вдоль борта, временами начиная грызть ногти, и пытался услышать, о чем они говорят.

Наконец растерянный Бардья высунувшись через борт кивнул ему тоже подниматься.

- Ну что? Удачно?

- Ага. Я — боцман… - сообщил Бардья с потерянным видом.

- Боцман? Это круто?

- Это ахренеть…

- Что спрашивал?

- На каких кораблях ходил, на каких должностях, за что выперли.

- А ты че?

- А я рассказал все как есть.

- А он че?

- Слушал. А потом такой: «Ты нам подходишь. Моряк ты видать опытный, и стаж у тебя подходящий. Рожа, опять таки, такая, что ночью приснится — трусами не отмахаешься… Будешь боцманом...»

- А ты че?

- А чо я? Я охуел.

- А он че?

- Поржал, и говорит: «Кореша зови».

- А ты че?

- Чо-чо! Тебя вот позвал. Иди на корму — тебя теперь спрашивать будет.

- Ясно. А корма — это куда?

- У-у-у… Сразу незачет. Это я тебе как боцман говорю. Корма - зад, нос — перед. Не перепутай.

Дневная жара раскалила бетон пирса, но Обмылок не обращая на это внимания сидел, обхватив голову руками и раскачиваясь в зад вперед усиленно думал.

Бардья стоял рядом и нервно курил глядя на приятеля.

- Ну ты зачем ему про это-то начал рассказывать?

- Да ты-ж сам сказал: «Говори как есть!»

- Я тебе такого не говорил, - возмутился Бардья, - Я сказал, что я все как есть рассказал. Он не первый день в море — все равно бы все понял. А ты зачем ему начал хвастаться, что ты «шустрила» уличный? Сказал бы, что хочешь на моряка выучится, взяли б тебя юнгой каким и дело в шляпе!

- Ну вот мог бы предупредить.

- Да мне-то откуда было знать, что ты так тупанешь в ответственный момент? Тыж всегда пиздец каким смышленым был.

- Ну не разбираюсь я в этих ваших морских делах… - Обмылок решительно вскочил, - Ладно. Дело-то в сущности плевое…

- В смысле?

- Бородатый сказал, что мне надо у его помощника, который на мачте кукует, портсигар спереть, когда он в город пойдет. Проверить хочет мои способности.

- И ты собираешься…

- А че тут собираться? Я что- портсигар у морячка не отмучу? Сто раз такое проворачивал!

- Ты только смотри аккуратно… Это не простые «морячки».

- С чего ты взял?

- Опыт подсказывает. Военный корабль. Новые движки ставить будут. Собираются в Острова. Ни какая мысль не проскакивает?

- Вольные?

- Угу. И я тебе скажу — отношения с господами офицерами на таких судах лучше не портить. Объяснить почему?

- Валяй.

- Потому, что на вольных кораблях капитан — Король и Всевышний в одном лице, а офицеры за апостолов, и только от них зависит, будешь ли ты иметь отдельную каюту и жирную долю в добыче, или тебя отправят за борт в тысяче миль от ближайшей земли.

- Ой да ладно, - раздраженно отмахнулся Обмылок — И не таких видали…

- Смотри сам… - нахмурился Бардъя, - Но если капитан попросит тебя постирать его портянки, лично я советую тебе задать один вопрос: «Хозяйственным или банным».

- Мне-б сперва на борт попасть.

- Тут тоже смотри сам. Помощник этот не спроста так высоко забрался. С ним ухо востро держать надо.

- Не учи ученого…

Обмылок, покосился на Старпома, который махнул Марио: «Я в город за… Запчастями для рации!» и лихо сбежав по сходням скрылся за воротами верфи.

- Ладно — я пошел. Займи мне пока шконку получше… - вскочив, Обмылок отряхнул задницу и припустил следом.

- «Койку», придурок, Шконки в тюрме…

Аккуратно погасив бычок об подошву, Бардья неодобрительно посмотрел ему в след и пошел обратно на судно. Сам он уже успел обосноваться в восьмиместном кубрике с Марио и Федором. Отдельная каюта ему пока не полагалась, тем более что они на судне стремительно заканчивались: кроме корабельного лазарета и соседствующей с ней каютой врача, Доктор истребовал себе отдельное помещение под изолятор, ссылаясь на то что в островах есть риск подхватить заразное, медицинскую лабораторию, и склад медикаментов, а так же небольшую «темнушку» для физических приборов. После чего его «владения» на судне стали вторыми по размеру, после вотчины Механика. Старпом активно поддержал его начинания и Капитан сдался, разрешив занять под это дело практически все оставшиеся двухместные каюты для младшего офицерского состава.

Уложив свои нехитрые пожитки в рундук, Бардья запер его на личный замочек, повесил веревочку с ключом на шею, и пошел разбираться в боцманском хозяйстве, попутно присматривая себе матрац помягче.