Скука. Глава VI. Часть 26.⁠⁠

Во-первых. Это что за домики? Вы здесь, случаем, иностранных граждан каких-нибудь без регистрации не селите? Очень похоже. Ах, вот оно, что! И почему же, в таком случае, это ваше место захоронение не ограждено по установленным правилам? Что значит, не ваше, а чье? Это что, должно быть смешным? Кто лежит, того и захоронение... Ограждением обнести!

Теперь, собственно здание. Вы его вообще видели? Со всех сторон? Где половина западной стены? Я вообще не понимаю, как это здание вам на голову еще не рухнуло! Нет, я абсолютно серьезно, я не шучу и не преувеличиваю. Внешняя стена, несущая, в таком состоянии, почти отсутствующем, в любой ведь момент развалиться может. Вам что, жить надоело? Нет? А где тогда заявление на признание постройки аварийной? Что-то я его не видел. Может быть, вы стоите в очереди на капитальный ремонт? Знаю, что не стоите, ее нет! Потому нет, что ваше здание единственное в своем роде! Даже за вокзалом его директор лучше следит! Хотя, у него своих нарушений... Но вокзал, по крайней мере, не обещает обвалиться с минуты на минуту! Живете, как на пороховой бочке, и в ус не дуете.

Вот это что такое? Какие еще пирамиды? Что, вавилонские? Вы это бросьте! Хоть египетские! Разрешение на застройку покажите. Технический паспорт и утвержденный исполнительным органом план застройки покажите. Конечно, я так и знал. Вы знаете, что это уже уголовщина? Несанкционированная застройка, статья! Разобрать!

Это еще что? Что? Склад? Вот это вот, это склад, да? Это не склад, а живой укор технике пожарной безопасности. То есть, просто вот так лежит куча мебели, ни пожарной сигнализации, ни огнетушителей? Кстати, об огнетушителях. Что-то я здесь вообще ни одного еще не видел? Как это их нет? Какое это вам финансирование не позволяет, вы же частное лицо! Не наглейте! Финансирование... Я вам дам добрый совет – заведите себе огнетушители и пожарную сигнализацию. Дешевле выйдет, чем потом семьям ваших сотрудников компенсации выплачивать, когда ваша конторка прогорит.

В смысле, каким сотрудникам, а тот, который там за столом сидит? Ну, за большим таким, для совещаний. Да, он самый. Что, как это ему все равно? Ну и что, что скелет? Вы меня пугаете... Отношение у вас какое-то... Вы ему, кстати, когда последний раз заработную плату выплачивали? Что? А, не сотрудник... Ладно. А кто? Знакомый? А что это ваш знакомый делает в зале для совещаний? Чего ждет? Второго пришествия Иис... Прекращайте-ка уже свои шуточки!

Ага, а это, я вижу, финальный штрих. Последняя соломинка, переломившая пожарную безопасность... Кто же газовую горелку прямо в помещении располагает? Да еще и рядом с одеялами и... Так, я надеюсь, эти баллоны из-под газа, они пустые? Что?! Вы вообще в своем уме?! Горелка в одном помещении с горючим! Мне уже самому страшно здесь находиться... Либо под завалом сгинешь, либо на воздух взлетишь. Либо сначала засыпет, а потом еще и взорвется...

Ладно, техника пожарной безопасности – это для вас в новинку, я это понял уже. А просто техника безопасности? Везде осколки стекол, битый кирпич, про состояние самого строения я уже говорил. Вот это что за бездна? Подвал... И как же спускаться в ваш подвал по этой лестнице? Ни освещения, ни поручней, шею кто-нибудь сломает, засудят вас. И правильно сделают. Так, то есть подвал еще не бездной был, да? Это что за... Бункер? А почему это он вскрыт?! Стратегический объект, заходите, кто хочет, вы в своем уме?! И что, что не смазана, смажьте! Не закрывается у него, да вас самого закрыть надо! Объект государственной обороны у него не смазан! Что вы себе позволяете?!

Так, мы вроде все уже обошли, но! Где у вас бухгалтерия? Архив? И где вы всю документацию храните? Я не могу в это поверить. Это уже третье нарушение, которое вполне тянет на уголовное дело! И это с одной только проверки! Чему это я должен радоваться?! Повысят... Но... Ай, да с вами невозможно говорить нормально! Все вам шутки, вам тут лет десять минимум светят!

Нда, ну, после этого санитарно-гигиенические нарушения просто мелочью кажутся. Душевые не работают, в туалете смыв не работает, одеяла эти ваши вонючие... Чьи это вообще одеяла? Ваши, вы что... А, ну да. Можно было догадаться.

А сами вы не понимаете, на что я намекаю? Вы как выглядите? Как будто из пещеры вылезли, после пяти лет изгнания! Костюм без рукава, брюки изорваны, обросли весь... Ну, я вам не мама, чтобы вас отчитывать, но взрослый же человек, как самому-то не неприятно? Таким заведением заведуете... Что себя запустили, что заведение. Смотреть грустно.

***

Мальчишка пружинистой походкой задетой гордости удаляется в вечереющую пустыню, а я стою, теребя в руке его дурацкое представление об устранении нарушений, выписанное на директора АО «Ультима Туле», которым теперь являюсь я. На меня напала апатия. Все понятно. Не отвяжутся они и не поленятся. Будут снова и снова ходить сюда с проверками, выписывать мне представления, а потом, когда поймут, что не собираюсь я ни бункер закрывать, ни сигнализацию пожарную проводить, ни тем более дольмены огораживать, еще и исковое впаяют. Причем так впаяют, что мне нужно будет явиться в ОСпу на следующий день после получения повестки. А пока я буду пять дней топать туда по пустыне, я встречу пристава, который будет идти мне навстречу с еще одной повесткой и вопросом: «А почему это ты не явился в назначенный день?»

Я так хорошо знаю устройство всей этой службы, что вижу все наперед. Скука.

Может быть, тоже в бункер перебраться, как мои предшественники-отшельники?

Нет, там темно и страшно. Вот где свет точно не помешал бы.

Горестно вздохнув, я направляюсь к своим асонитарным и негигиеничным одеялам.

Перед сном я со сладострастием слежу, как корчится над горелкой комок представления, похожий на увядающий розовый бутон. Когда со стен исчезают последние отблески огня, я проваливаюсь в угрюмый крепкий сон.

***

Моя душа несмело заскреблась в реберной клетке и тоненьким голосом запросилась на свободу, когда я опять увидел решительно топающую в мою сторону фигуру. С последнего визита докучливого проверяльщика прошло всего дней семь-восемь, так что я до последнего не верил, что это был он.

Это был он. Его лицо выражало самые серьезные намерения.

Этого просто быть не может! Он что, спринтом по этой пустыне бегает? Как он еще не слег от какого-нибудь обезвоживания или не взорвался от избытка энергии?

Мое замешательство выползло на мое лицо и осталось там лежать в кататоническом ступоре, так что я никак не отреагировал на очередную бумажку, щекочущую мою удивленно оттопыренную губу.

– Повестка в суд! – бодро сообщает мой юный мучитель.

Я вяло отплевываюсь от бумажки и забираю ее, пока она не размокла от моей слюны.

– И по какому же поводу? – мрачно спрашиваю я. – Разграбление объекта государственной обороны? Или похищение и убийство камня?

Кстати, хорошо, что он дольмены эти досконально не осматривал. Увидь он там присыпанного песком семьсот двадцать восьмого, тут бы такое началось. Хотя, может мне подарили бы еще пятнадцать-двадцать лет свободы.

– По какому поводу! – юноша взвивается в гневе. – Вы знаете, что тут, между прочим, объект исторического и культурного наследия?

Да, припоминаю что-то. Черт, это все Андрей. Мало того, что тогда меня загонял с этим объектом хреновым, так еще и сквозь года подкинул мороки.

Я пожимаю плечами.

– А вы здесь развели бардак, чем наносите ущерб! Еще и ультиму тулю тут свою открыли! Незаконно землю присвоили и от регистрации уклоняетесь!

Я киваю:

– Ага. Понятно. Ну ладно.

Василия явно не устраивает мой ответ.

– Что понятно?! Что ладно?! Я ведь вас знаю! Чтобы завтра же явились в отдел судопроизводства на заседание!

Мне не удается не хмыкнуть. Может быть, я потомок великого Нострадамуса, а со мной обращаются, как с каким-то камнем. Грустно, товарищи.

– Что вы ухмыляетесь? Вы вообще понимаете, что вы по уши в... в проблемах?

– Ты мне скажи, – флегматично начинаю я, – как я тебе должен явиться в ОСпу завтра, если до ИКОТы топать дней пять минимум?

– А мне все равно, как вы будете добираться! Чтобы в установленный час!

Меня уже начинает раздражать это юношеское рвение. Чтобы, не чтобы... Раскомандовался.

Я заглядываю в повестку, чтобы ознакомиться с установленным часом. Значит, завтра, четвертого августа, в девять утра. Я саркастично замечаю, что до разбирательства остается меньше суток. Вася-то, конечно, может и добежит до завтра, а вот у меня возраст уже...

Завтра. Четвертого августа.

Значит, сегодня третье августа.

Значит... Я здесь почти два года и три месяца.

Я киваю. Мои грубые жестяные вычисления ненамного отклонились от истины.

– О чем это вы там задумались? – подозрительно щурится вьюнок правосудия.

Я снова переключаюсь на него.

– Ладно, говорю. Приду. Доволен?

– Доволен, – передразнивает, сволочь. И смотрит на меня с каким-то сомнением. В общем-то, правильно. – Эх, не пойдете же вы никуда, а? Уклонитесь.

– Пойду-пойду, – мне уже до смерти надоел этот диалог. – Ты сам-то тоже шел бы уже... Опоздаешь. Скороход.

Он все стоит, мнется в нерешительности. Я вздыхаю и молча отправляюсь к себе в берлогу, оставляя Васю дальше топтаться на месте.

– Слушайте, – по мягкому голосу чувствуется, что он изо всех сил старается меня вразумить. – Вы сами ведь понимаете. Будете уклоняться – вам же хуже. В следующий раз к вам уже приставы придут, и что? Вы в бега ударитесь? Куда?

Я останавливаюсь.

Черт, а прав ведь, чертяка. Они же меня просто так не оставят. Не запрусь же я, правда, в бункере, в конце концов. Да и бежать мне действительно некуда, тут он в точку попал.

Скотина.

Я снова уныло вздыхаю и, не поворачиваясь, бурчу:

– Ладно. Убедил. Жди здесь, пока я вещи собираю. Вместе пойдем.