Психоанализ по дружбе, или Может ли друг быть психологом?⁠⁠

Сейчас упорядочил свои посты по рейтингу. И хочу поделиться интересным, как мне кажется, наблюдением - сообщество живо откликается на тему поддержки (либо, наоборот, отсутствия ее там, где она нужна). Так было здесь (рейтинг ~1300), и здесь (~1100), и здесь (~900), и здесь (~600), и здесь (~400), и здесь (~300). С другой стороны, записи о выборе психолога, о направлениях психотерапии, о ее технической стороне (очно-скайп-переписка), в общем, принимаются гораздо менее охотно. Они тоже выходят в плюс, но это  совершенно другой плюс. +10 или +20.

Вот здесь, по-моему, кроется блок в общественном сознании, удачно смоделированный Пикабу: люди не верят, что у специалиста за деньги можно получить поддержку такого же или даже лучшего качества, чем через личные отношения. Ну что ж, попытаемся его преодолеть. Выкладываю статью соответствующей тематики.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

«Привет, как дела?»

Во многих культурах этот простой вопрос при встрече не подразумевает развернутого ответа. Скорее, это дань вежливости. Во многих, но не в нашей традиции. Согласитесь, мы довольно часто на формальное «Как дела?» начинаем выкладывать собеседнику все накопившееся. У нас принято подробно рассказывать о положении дел, неукоснительно соблюдая хронологию событий. Видно, российский менталитет настроен на волну под названием «кому бы рассказать».

Другое дело — американцы. Всегда доброжелательные, открытые, но умеющие держать дистанцию, они, столкнувшись с проблемами, сразу спешат к психологу. У большинства американцев есть личный психолог, к которому они ходят регулярно. Даже будучи вполне здоровым, американец будет посещать психотерапевта в профилактических целях. У нас же зачастую все проблемы решаются при помощи друзей. А к психологу ходят, когда «приспичит» и нет больше сил терпеть боль душевную. Часто посещения эти носят кратковременный характер. Что уж тут поделаешь, если россияне сначала приходят именно к своим друзьям и виснут у них на шее чуть ли не годами! Хорошо, если друг попался понимающий, в противном случае и обидеться может — не дай бог разок зевнуть или перевести внимание на что-нибудь другое.

Мне кажется, сейчас, даже больше и чаще, чем раньше, стало модным решать свои личные проблемы с помощью друзей. «Зачем нужен психолог, ведь он стоит денег», — думают некоторые, используя в качестве психолога лучшего друга. Мы рассказываем своим друзьям о том, как нам плохо, о том, какие проблемы в семье и на личном, что называется, фронте. При этом чувствуем если не облегчение, то, по крайней мере, освобождение от груза накопившегося негатива. Мы-то его переложили на плечи друга — пусть он теперь об этом думает, нам уже как-то сразу полегчало. А каково им, нашим «друзьям-психологам», терпеть такую пытку — быть непромокаемой жилеткой без права снять ее?

Слышать и слушать

Лично мне повезло — моя мама психолог, так что мне не приходится идти к другу за помощью. Да и неудобно как-то — напрягать своего товарища, и без того замученного собственными проблемами. Сказать, что я так уж часто обращался к маме как к психологу, тоже не могу. Каким-то чудесным образом, без особых наставлений и поучений, она научила меня и моего брата самому главному — умению слышать и слушать. А в критических ситуациях вовремя выражать эмоции и чувства, и … сопротивляться. Да-да, сопротивляться! Так отстаиваются собственные границы, метится территория, за которую — нельзя. Здорово помогало нам и нашим друзьям то, как мама превращала обычные посиделки за чаем в игру. Подтрунивая, незлобиво сталкивая лбами. Так прояснялись недомолвки, снималось напряжение, вызванное долго сдерживаемым раздражением. Например, нам с братом всегда было трудно понять, как можно прийти в дом без предварительного звонка? И сколько бы мы ни пытались дать это понять некоторым из друзей, все наши попытки хоть как-то структурировать время игнорировались. Суббота и воскресенье превращались в дни приема гостей. Кто-то запланировал поход к нам, остерегаясь предварительно звонить, чтобы вдруг не услышать, что мы заняты. Кто-то решал зайти, потому что «проходил мимо». Были и те, кто заполнял общением с нами время до отхода электрички. О, это было самым обидным и даже мучительным — знать, что тебя используют как перевалочную базу! Рушились планы, накапливалось раздражение. И вот, чтобы сохранить дружбу, видимо, и нужна была такая своеобразная игра за гостеприимным и всегда хлебосольным столом. Рано или поздно она всегда давала положительный результат: мы научились прямо говорить о том, что нас удивляет или не устраивает, причем воспринималось это легко и с пониманием. Друзья и приятели осознали, что призыв к использованию предварительного звонка — уважение к нашему времени.

Друг как брат

Когда я выучился той же специальности, что и мама, стал психологом, гости начали приходить чуть ли не каждый день.

Пришлось дать понять, что у меня есть личное пространство. Сделать это после полученного в детстве опыта было легко. Обозначив свои границы, в то же время помогал дельным советом там, где нельзя не помочь. Но консультировать друзей так и не стал. Решил не нарушать кодекс психолога, гласящий: друг не может быть клиентом. И это правильно. Кстати, друзей у меня от этого не убавилось. Значит, они настоящие.

Друг на то и друг, чтобы быть близким. Дружба просто невозможна без эмоциональной включенности друг в друга, без

близких переживаний и оценочных характеристик. Психолог же просто обязан соблюдать дистанцию в отношениях с клиентами, вести открытый диалог. Иначе он не сможет помочь. К примеру, в ситуации депрессии, психотравмирующего события психолог, будучи сопереживающим, следит и за тем, чтобы не слиться с клиентом.

Иначе они вместе окажутся в «воронке травмы», и помощь будет нужна уже обоим. Ведь это показатель профессионализма — грамотно оказывать психологическую помощь, сопровождать человека в трудные минуты жизни.

Погружаясь вместе с клиентом в психотравмирующую ситуацию, психотерапевт просто обязан «выйти на поверхность» вместе с ним. Увы, часто бывает, что психолог уже «на суше», а клиент все еще бродит в лабиринтах своей неприкаянности. Случается и так, что увел психолог за собой клиента, вверившего ему себя целиком и полностью, да и оставил на полпути где-то, сам не зная, где… Может ли непрофессионал, пусть даже из благих намерений, ответственно подойти к такому тонкому делу, как психологическая помощь?

Дружеская помощь подразумевает сочувствие и участие, уменьшает страдание, боль и тревогу. Но спустя время появляются новые тревоги, и мы снова готовы обращаться к друзьям за помощью. В психологии все не так. Задача психотерапевта состоит в том, чтобы помочь людям подругому взглянуть на себя, на жизнь, на все, что в ней происходит. А смысл дружеского участия — утешить, поддержать в определенный момент.

Кстати, психологи не консультируют своих близких, родных, друзей еще и потому, что те не будут воспринимать оказываемую помощь как действительно профессиональную. Она будет обесценена знаниями о психологе-человеке, которого видели, к примеру, в домашних тапочках, со своими слабостями, привычками, подробностями личной жизни. Рекомендации такого психолога могут показаться обидными. То, что будет сказано чужим человеком, воспримется более адекватно. Отповедь же психолога-друга может показаться не только оскорбительной, но и средством самоутверждения, возвышения. Кстати, такая ситуация более опасна для самого психолога, так как он действительно может почувствовать себя всемогущим и отныне будет путаться: где он в отношениях как друг, а где — как психолог? Еще хуже, когда помощь другу оказывается за счет реализации собственных проблем. Самое лучшее, что психолог может сделать для своего друга, — дать номер телефона другого психолога, того, которому доверяет как самому себе. Друг ведь как брат, а брату плохого не посоветуешь.

Спасение утопающих — дело рук самих утопающих?

Когда-то у меня был друг и сосед в одном лице — Андрей. Мы дружили, но со временем я стал замечать, что Андрей часами мог говорить только о том, что интересовало его. При этом говорил он так тихо и непонятно, что всегда хотелось прервать его, сказав «прибавь громкости». Отношения держались еще и на том, что у нас был общий интерес — музыка. Как-то раз Андрей пришел ко мне в крайне встревоженном состоянии. Музыкальная группа, в которой он играл, распалась. Выслушав его сбивчивый рассказ об отношениях в музыкальном коллективе, я дал несколько рекомендаций. Касались они по большей части того, как научиться успокаиваться, избавляться от тревоги. Мы просидели до полуночи. Но Андрей и не собирался уходить — разговор плавно перетек на тему музыкального оборудования. Беседу прервал отец, сказав, что завтра всем рано вставать. Через день ситуация повторилась. Андрей опять пришел расстроенный и принес мне уже другую проблему. На этот раз он поссорился с товарищем. И опять мы

просидели до полуночи. Таким образом, моя комната превратилась в нечто вроде спасательной шлюпки для утопающих. Друг приходил уже каждый день, и, наконец, я решился на разговор с ним. В очередной раз, когда Андрей пришел ко мне пожаловаться на своих родителей, я дал понять: для этого есть психолог. Андрей оторопел — не ожидал услышать от понимающего друга подобных фраз. Мы немного посидели, попили чай, при этом поговорили уже и на интересующие меня темы. Больше он ко мне не приходил. Я звонил ему, но он, впрочем, как всегда, трубку телефона так и не взял. Андрей и раньше звонил мне только тогда, когда нужно было ему. Теперь, спустя несколько лет, понимаю, до чего могла дойти наша дружба, если бы я позволил ему «плакаться» в жилетку бесконечно. Иногда мы все же видимся и даже недолго общаемся, но не более того. Возрождать былую дружбу почему-то не хочется. Да и стоит ли?..

Всему голова

Существует категория людей, которым так и хочется помогать своим друзьям, руководить ими, участвовать во всех событиях. Вот только при этом их мнение, как правило, оспариваться не должно. Послушание должно быть беспрекословным. Такие «благодетели» и мнимые психологи привычно собирают вокруг себя людей с проблемами, причем всех подряд — от друзей и коллег до простых знакомых. У них даже может быть выработана собственная концепция по поводу того, как консультировать «страждущих». Речь идет, скорее, о многочасовых беседах и поучениях. Демонстрируя собственное превосходство, так называемые гуру дают многочисленные советы, призывая следовать им беспрекословно. Я бы назвал это наивным психоанализом: в них, как правило, много оценок и советов, которые удовлетворяют стремление к превосходству тех, кто их произносит. Такая позиция доверенного лица, к которому окружающие обращаются за решением своих личных проблем, повышает самооценку.

Не могу не привести в качестве примера историю друга нашей семьи, который занимался подобным консультированием. Степан Матвеевич приходил к нам в гости часто, и все это время его не покидала идея стать психологом, просто стать, не получив диплома и соответствующей практики. Он считал, что все гораздо проще и нет необходимости изучать то, что должно быть заложено в человеке с детства. Мало того, он смеялся над профессиональными психологами, считая современную психологию скучной, сухой наукой. Однако книги по психологии регулярно брал из нашей домашней библиотеки. Как-то раз Степан Матвеевич сообщил, что консультирует людей и очень даже успешно. Мол, четырехчасовая беседа с женщиной привела ее к «озарению». Позже знакомые рассказали: уже на первом консультировании он настолько сближался с человеком, что начинал панибратски похлопывать его по плечу. Одним словом, учил жизни, наставляя на путь истинный. При этом «клиенту» и рта раскрыть не давал. Все закончилось быстро. Вовсю самоутверждающийся на обратившихся за психологической помощью людях горе-психолог остался без своей паствы. Узнав, что большинство из них обратилось за профессиональной помощью, он как-то сник и потерял интерес к человековспоможению. Эта история наглядно показывает всю нелепость «наивного психоанализа», когда человек ведет психологическое консультирование, не имея соответствующих знаний. Наверняка, таким образом, справлялся с внутренними комплексами. «Не навреди!» — вот первая заповедь человека «помогающей» профессии.

Если друг оказался вдруг…

Игра в психолога может быть сначала интересной. Настоящий друг, выслушав обратившегося к нему за помощью близкого человека, утешит, поддержит и отпустит его, не будет привязывать к себе. Человеку в расстроенных чувствах очень важно, чтобы его выслушали. Нормальный друг будет настойчив в том, чтобы страдалец обратился к специалисту. Он не будет возвращать его к себе. Друг не будет каждый раз при встрече разговаривать на тему, с которой когда-то, не выдержав душевной боли, обратился его приятель. Он никогда не скажет: «О, привет, сто лет не виделись! Ну-ка, рассказывай, что там теперь у тебя?».

Встреча с психологом — это сеанс, с другом — доверительная беседа, в которой никто никого не спасает. Здесь все равны. Если между клиентом и психологом — дистанция, то между истинными друзьями ее быть не может. В дружбе нужно быть близким.

Конечно, есть прирожденные слушатели. Но это большая редкость. Мало кто умеет слушать сегодня. Хорошо, если просто слушают, а не собирают вокруг себя зависимых людей, «подопечных», и не самоутверждаются за их счет, словно проживая за них их жизни. Излишняя оценочность в дружеских отношениях разрушает их. И если ты пришел к другу за поддержкой, а он тебя поучает и наставляет, грош цена такой дружбе!

Я за то, чтобы друг оказался вдруг самым лучшим психологом в трудный период жизни. Именно в трудный и нужный момент, когда помощь специалиста может оказаться труднодоступной или несвоевременной. Чтобы выстоять, не сломаться, важно иметь такого друга! Его надежное плечо, голос, заботливый взгляд, крепкое рукопожатие — лучшее лекарство от страха, одиночества, отчаяния, беды.

Так может ли психолог быть другом? Наверное, может, но не имеет права. Такова цена профессии. А может ли друг заменить психолога? Может. На короткое время. Вот только важно при этом остаться другом на всю жизнь. Каким бы парадоксальным ни показался этот вывод, но, поверьте, чем дольше наши друзья удерживаются от игры в психолога, тем сильнее становится объединяющее нас взаимопонимание. И тем более целительной оказывается наша дружба.

Источник