Ну не доктор я, а просто фельдшер. Вторая работа. Выбор села.⁠⁠

И так, пришло время выбрать село, где я буду работать. Вариантов было два :

одно село находилось в километре от федеральной трассы. Маленькая речушка делила его на далпа. ве части. здание ФАПа типовое, на 2 квартиры - ФАП  и квартира фельдшера. Последняя была приватизированна и, в последствии, продана. Потому, в качестве жилплощади, там предлагали квартиру в другом двух квартирном доме. Кирпичном. Эту половину, сельская администрация конфисковала, за долги. Не плохой, по сути, дом пребывал в плачевном состоянии. Обе продольные стены лопнули вдоль межевой несущей. И трещены были со стороны той квартиры, которую предлагали занять мне. Система отопления требовала серьёзного ремонта. Оконные блоки тоже не выглядели надёжно. ФАП подчинялся напрямую ЦРБ.

Другое село было в восемнадцати километрах от той же трассы. Точно такой же ФАП из двух половин. И жилая половина так же была отчуждена. Так же предложили половину дома для проживания, только деревянного. ФАП подчинялся участковой больнице, которая находилась в соседнем селе, в шести километрах севернее. =)

На семейном совете мы с супругой подумали и она решила - деревянный дом лучше. Спорить я не стал.

Таким образом мы стали жителями Первой фермы. Отделения канувшего в лета колхоза. 200 с небольшим человек, типовая деревянная школа - девятилетка, скотный двор, мех парк, контора и целых три магазина. Хозяин одного имел фамилию с окончанием "сян", хозяин другого с окончанием "ов". Оба микро сетевики и, естественно, торговали не сами. Третий магазин принадлежал женщине с европейской фамилией. Она управлялась сама.

[продолжаю пилить, спустя 4 дня.

В прошлый раз 3 часа печатанья прервал сына - ткнул куда-то и всё исчезло. Как я рад, что Пикабу сохранил набранный текст, где-то в своих недрах. Появилось время закончить начатое, чем, собравшись с мыслями, сейчас и займусь.]

Кхм... Эээ... Да.

Дом. Точнее квартира дома на двух хозяев. Это скромное жилище - кухня и комната. В качестве разделяющей стены - русская печь, комбинированная с голандкой.  Так хитрО сделано, что когда топиш голандку, то её дымоходы прогревают поверхность русской печи. Для утепления были сделаны заваленки и два окна, с ветренной стороны, забраны целофаном. Надворные постройки проще было снести, чем восстановить. Кроме дома для раздумий, его можно было подправить.

ФАП. Помещение делилось на три смежных комнаты "Т" образно. В перекрестье "Т" была встроена печь, с трёх сторон окружённая собственными дымоходами. Это самая неудачная конструкция, какую я видел. Она грела сама себя и воздух над плитой. Планировка не самая удачная. Огромный холл и скромных размеров кабинеты приёма и проведения процедур/прививок/перевязок. Смотрового нет, нет и кресла.

Маленькое кладбище. То, которое есть у каждого медика.

Я не буду описывать те случаи, когда медик видел, что человек в агонии и ему не помочь. Когда реанимационные мероприятия проводятся для очистки совести. (Иногда, кстати, случается чудо и очистка возвращает жизнь. только после десяти минут примитивной реанимации, зачастую это жизнь растения... ) хотя описание именно трагичных случаев не спасения, возможно, с точки зрения художественной литературы, наиболее выгодно. Как насыщенное драматургией, эмоциями, фатализмом...

Я упомяну только те случаи, которые принимаю на свой счёт. Счёт недостаточной квалификации, ошибок, не внимательности. Да чего угодно. Счёт, который заставляет каждый раз думать и взвешивать, а не полагаться на типичность картины и ЖО. Счёт, с которым живу, надеясь, что он не увеличится.

Дед Иван.

Огромный как медведь. Ростом около 180, но широкий в кости. Ладони - простой карандаш, зажатый в кулак, не выглядывал даже, ни одним краем.

Бывший механизатор 78-ми лет. Обратился с жалобами на боль в желудке. В анамнезе язва дна желудка. Зарубцевалась на консервативном лечении 7 лет назад. Сейчас принимает только Омепразол. Боль описывает как давящую, жгущую,  при работе по дому отягощающуюся изжогой. Объективно - ясное, удовлетворительное. Визуально - норма. Пульс, АД, температура - всё нормально. Дыхание - норма. Пальпаторно - живот мягкий, умеренно болезненный в эпигастре, стул - как обычно, без особенностей, диурез - в норме. Ну чего там, рецедив язвы. Анальгин внутрепопочно, 2 но-шпы внутрь пэр ос. В понедельник к доктору. А был вечер субботы. Посидели, поговорили.  Деду легче стало, ушёл домой. Утром всё повторяется. И к обеду, и после обеда. В больницу дед не хочет, уговариваю. Ищем транспорт до участковой. Едем уже поздним вечером. Дежурант оставляет до утра, под наблюдение. Я домой.

В обед узнаю, что дед Иван скончался в районке. Диагноз - трансмуральный инфаркт, абдоминальная форма.

Ляля.

30 лет. Была больна любовью. Втрескалась в алкаша и туберкулёзника. Жить не могла без него. А он её бил - прямо насмерть.

Уложили его в диспансер. Пол года лечили. Дали инвалидность и пенсию. В это время Лялю забрали родители. Куда там! Узнала, что вернулся ненаглядный - сбежала, чуть не в исподнем.

Короче первую пенсию обмывали на всю пенсию. Не только местные синегалы, но и приблудные нашлись. Гудели они недели три. Потом пришла ко мне одна болезная - рвота, говорит, не даёт поправить здоровье. И, да, между прочим, чё-то Ляля не встаёт, дня два уже. . .

Я туда. А Ляля не то, чтобы не встаёт, она в ступоре. Взгляд не фиксирует, слова не молвит. Вялые взмахи рук на тактильные раздражители, слабый стон на боль. Вся в синяках и ссадинах. Белая как стена. Акроцианоз цветёт. Дыхание слабое, тоны глухие, пульс почти ниткой, давление 75/20(нижнее примерно, потому как исчезающее) , в животе (на мой взгляд) свободная жидкость. Начинаю лить физ раствор, колю гормоны, колю мезатон. Вызываю скоряк. Бригада будет минут через сорок (скорее дольше). По телефону нахожу машину. Ляля дышит, давление 90/60. Везу в участковую. Время года, кстати, было или конец февраля, или начало марта. Машина до больницы проехать не могла, перегрузили на сани какому-то мужику и лошадиной тягой добрались таки. Рухнуло давление. Потом остановка дыхания и сердца. Качал и дышал я один, прямо на полу коридора больницы. Дважды сердце заводилось. Через пол часа, пришедшая с обеда терапевт, меня остановила - зрачки у Ляли "поплыли".  Всё.

По вскрытию - смерть от отравления суррогатамт алкоголя.

Проблемная беременная.

Эта женщина 34-х лет имела свой домик, дочь десяти лет и, со слов местных жителей, не здоровую тягу к представителями уголовного мира. Вот и очередной сожитель, прибыл из мест не столь отдалённых. Наркоман и пьяница. Любовь была сильна и беременность не заставила себя ждать. Первый триместр протеквал адекватно. Встала на учёт, явки не пропускала.  Но на четвертом месяце была избита свомт ненаглядным. Бил, зараза, только по голове. Хотя пребывал в обдолбаном состоянии. Родственники вызвали меня и участкового. Я вызвал скорую. Скоряк примчался минут за 20. Решили везти пострадавшую в ЦРБ, обследовать. Нарисовался виновник торжества со свиноколом в руке. Бросился на стоящего у машины доктора. Доктор обежал машину спереди и преследователь получил меткий удар дверью от водителя. После чего был обезоружен нами и связан битами. Оказалось, данная тактика бригадой отработанна давно.

После этого случая сиделец исчез, а беременная положила, с пробором, на все явки и обследования. Несколько раз я вылавливал её и вёз с собой в районку. На восьмом месяце эта дама обратилась ко мне с жалобами на тянущие боли в животе и то, что что-то подтекает. Подтекали воды и кровь, слизистой пробки на ШМ небыло. Звоню акушерке, та примчалась за 5 минут. Посмотрела беременную. Всыпала мне по первое число, что плохо слежу. Вызвала скорую. Уехали. А через два дня, меня вызывают в районку. Сообщают там, перед комиссией из края, что в машине скорой произошли роды. Двойня, мальчик и девочка, родилась мётвая. Минут 20 меня мешали с дерьмом, не давая рта раскрыть. Тыкали под нос обменку. Которую я, обречённо листал думая - где мои записи и почему так много обследований?

В конце разноса, мне заявили, что спасает меня те обстоятельства, что пострадавшая не имеет ко мне претензий и что комиссия принимает во внимание неопытность мою. Мне вменяется обязательная стажировка в роддоме и объявляется строгий выговор. Спустя некоторое время, мне поведал один человек, что дети родились живыим, в роддоме, но умерли спустя несколько часов. В роддоме я отстажировался около месяца. Но об этом в следующий раз.

Благодарю за внимание!