Мой дорогой Дьявол. Часть 1/5⁠⁠

«Hell is empty and all the devils are here»

ᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠУильям Шекспир (с)

Человек всегда задавался вопросами жизни и смерти. Чем ближе была старость, тем отчетливее проявлялся образ старухи с косой. Человек придумал Бога, Дьявола, придумал даже саму Смерть, чтобы было не так страшно покидать этот мир. Но кто бы знал, что процессу старения и дальнейшей смерти подвержены не только люди, но и засидевшиеся на своих тронах божества. И даже сам Дьявол спустя сотни лет стал плохо видеть, покрылся заметными морщинками и уже не наблюдал за грешниками на Земле с такой страстью и огнём в глазах, как раньше. Собственно, он и дал начало всей этой истории. Дьявол начал её в тот момент, когда случайно перепутал кнопки на планшете, открыв ворота в Ад. Десятки тысяч грешников, среди которых были и отъявленные преступники, и отчаявшиеся самоубийцы, и эгоистичные предатели, вырвались за пределы адовых кругов, и убили существо, отправившее их на страдания, — самого Дьявола. Его секретарям пришлось срочно искать замену умершему королю, пока все жители преисподней не нашли способ вновь вернуться на Землю.

***

Через большое стекло, отделявшее палату от больничного коридора, Сиду Харрису было видно маленькую девочку. Рядом с её кроватью стоял аппарат искусственной вентиляции лёгких, трубки от которого шли к маске, заслонившей девочке половину лица. Сид несколько раз в неделю приходил навестить дочь. Оставлял на тумбочке игрушки, читал сказки, надеясь, что она услышит его охрипший с годами голос и хотя бы на мгновенье откроет глаза. Но прошло уже несколько недель после злополучной аварии, а Нэнси и не собиралась выходить из комы. Все свои мысли, тревоги, переживания и слёзы Сид оставил далеко позади, теперь он отгородился от них каменной стеной. И лишь размеренный, едва уловимый писк кардиографа проникал сейчас в его сознание.

Сид даже не сразу заметил, что помимо писка есть что-то ещё. А именно — становившийся всё громче стук каблуков. Ему не следовало даже поворачиваться — эту походку он мог определить по одному только звуку шагов. Когда-то он радовался приближению встречи, а теперь её неизбежность его только раздражала. Через весь коридор до него донёсся крик.

— Ты что, мать твою, тут делаешь?!

Сид всегда успевал покинуть больницу до прихода бывшей жены. Но сегодня то ли он слишком задержался, то ли эту стерву отпустили с работы пораньше.

— Я тебя спрашиваю! — она подошла ближе и толкнула его в плечо.

Заметив, что на неё реагируют медсестры и персонал больницы, Стейси заговорила тише.

— Пошёл вон отсюда, — полушёпотом сказала она.

— Стейси, успокойся, — он поднял ладони. — Я уже ухожу.

Ярость в глазах Стейси потухла, когда она перевела взгляд на свою дочь. Последние недели добавили ей морщин и седых волосков, которые она старательно пыталась скрыть. Она наносила на себя тонны косметики и красилась в бесстыдно-рыжий цвет. Сегодня её волосы были заплетены в строгий хвост; на ней была белая блузка и чёрный пиджак — типичный набор для работы в офисе, прикид, говорящий сам за себя.

— Я никогда тебе этого не прощу, — сказала Стейси сквозь зубы, не отрывая взгляда от дочери. По её щекам текли слёзы.

Сид лишь промолчал и дал бывшей жене пройти в палату. Он увидел, как она садится рядом с дочерью, как гладит по её русым волосам и начинает разговор. Очередной разговор, призванный достучаться до её сознания. Сид последний раз взглянул на свою разобранную по кусочкам семью и покинул больницу.

Обвинения в случившемся, гнев на неизбежность положения, жалость и отвращение к самому себе — всё это Сид оставил в прошлом. В конце концов, то, что случилось, изменить уже нельзя. Оставалось только разгребать последствия. Разгребать последствия и медленно спиваться. Алкоголь был некой подпиткой, лекарством, призванным заглушать душевные терзания. Поэтому, после посещения дочери, Харрис оказался в излюбленном баре «Drunk moose» и за тот вечер заказал не одну стопку виски. Рок, орущий из колонок, звуки бильярда, сплетни постояльцев — всё это сливалось в белый шум и отвлекало его от лезущих в голову ненужных мыслей. И, вливая в себя очередную порцию алкоголя, он не подозревал, что сегодня жизнь ему подкинет куда более весомые способы забыться.

На телевизоре над барной стойкой крутили сводки новостей. Звук был на минимуме, но по бегущей строке и видеоряду можно было понять, что речь шла о вспышках насилия, произошедших за последнюю ночь в разных точках города. Полиция не справлялась с таким напором преступности — десятки ограблений, нападений, несколько убийств. На экране показывали полыхающие огнём полицейские машины, чёрные окровавленные пакеты на местах преступлений, очевидцев, отвечающих на вопросы журналистов. Сид не стал вдаваться в подробности произошедшего. Он ещё не знал, что ворота в Ад уже открыты и тысячи грешников возвращаются на Землю, своим появлением порождая хаос. «В конце концов, на этих улицах каждый день кого-то грабят и убивают, — подумал он, — мир уже давно превратился в джунгли. Выживает сильнейший».

И, словно в подтверждение его слов, сзади раздался крик. Он повернулся и увидел, как несколько человек сцепились в драке. Мордобои были привычным делом для подобных заведений, поэтому и на эту новость Сид не обратил бы внимания — лишь бы участники драки не подошли близко и не опрокинули его стопку. Но когда двое мужчин выволокли какого-то парня через заднюю дверь, Сиду во что бы то ни стало захотелось вмешаться.

На заднем дворе бара пахло помоями. Здесь постоянно кто-то блевал, кого-то били, здесь об стену разбивали бутылки и оставляли после себя не только мусор, но и трупы в мусорных контейнерах. Когда Харрис вышел, двое мужчин забивали ногами третьего — тот практически без сознания валялся у стены.

Сид рванул к ним и, взяв одного из нападавших за шкирку, толкнул во второго. Те столкнулись друг с другом словно кегли, а после уставились на него.

— Тебе какого хера надо, старик?!

Первым заговорил тот, что выглядел моложе — всем своим видом и дебильной причёской с крашеными в синий цвет волосами он больше напоминал хипстера, чем хулигана. Вот только со «стариком» он зря. Сиду через несколько месяцев исполнялось пятьдесят, но он не считал себя старым. Бросив вызов этим двоим, он заодно решил проверить, не растерял ли сноровку.

— Двое на одного нечестно, — ответил Харрис. — Уравняем шансы.

В отличие от хипстера, его напарник был менее сговорчив. Сид успел только заметить, что он выше своего друга на голову и старше как минимум лет на десять, как ему в лицо прилетел кулак. В последний момент Сид попытался увернуться, и удар лишь слегка задел его. Недолго думая, он ударил в ответ. Его противник был большим и неповоротливым, а потому не успел уклониться от летящего кулака. Когда он согнулся пополам и схватился за челюсть, Сид размахнулся и нанёс ещё один точный удар. Лысый повалился на землю. Решив, что схватка закончена, Сид повернулся к хипстеру — тот стоял с выпученными глазами, думая, вступать ли ему в драку или разумнее будет сбежать.

— Ну, и кто тут старик? — спросил Сид, разведя руками.

Парень замешкался, но уже через несколько секунд скрылся за углом.

Харрис подошел к избитому парню. На его лице не осталось живого места — оно всё было в кровоподтеках, ссадинах и синяках. Сид присел на корточки, и удивился — даже несмотря на изуродованный вид, он узнал в парне сына своего хорошего друга. Последние несколько лет он общался с Беном не чаще, чем два раза в месяц — и то если повезёт. Это были либо случайные встречи на улице, либо приглашения на кружку пива — повспоминать былое — на которые потом ни у кого из них не оказывалось времени. Его сыну, Уиллу, насколько он помнил, было чуть больше двадцати. Славный парень, подающий большие надежды в спорте. И теперь этот парень при смерти лежал на обоссаной земле за баром.

— Уилл? — спросил Сид. — Я звоню в скорую, слышишь меня? Ты только не отключайся.

Сид взял парня за подбородок и посмотрел ему в глаза. Его голова была словно набита ватой, он разговаривал с куклой, а не с человеком.

— Потерпи немного.

Не успел Сид достать телефон, как услышал позади себя голос.

— Никуда ты, нахуй, не позвонишь! Отойди от него!

Лысый громила очухался после нокаута и теперь стоял в нескольких метрах от Харриса, просверливая его взглядом и зажимая в руке нож.

Сид выпрямился и приготовился к драке, не удосужив мужчину ответом.

Тот закричал и, замахнувшись ножом, кинулся на врага. Сид в последнюю секунду успел увернуться и перехватить его руку. Оказавшись сзади, он нанёс противнику резкий удар в поясницу. Одну руку завёл ему за спину, а вторую, ту, что была с ножом, приставил к его же горлу, не давая отпустить нож. Обездвижив противника, который находился на грани того, чтобы фактически вспороть самому себе горло, Сид думал лишь о том, стоит ли он того. Это всего лишь отброс. Но, может, он только поможет миру, избавив его от очередного отморозка? Много лет назад Харрис был на войне в Афганистане. Там его и научили убивать. Никакой пощады. У тебя есть только цель, которую нужно устранить. Взрывы, убитые товарищи и звуки выстрелов пронеслись в голове Сида. Шрамы снова дали о себе знать. Война была ещё одной травмой, от которой он так и не избавился до конца. Неосознанно, он надавил на запястье громилы. Мужчина закричал, когда лезвие коснулось его шеи. Сид надавил сильнее, и через несколько секунд вопли прекратились. Мужчина, словно послушная марионетка, размяк в его руках и упал на землю, образовав под собой лужу крови.

Когда приехала скорая, врачи забрали с заднего двора бара два трупа. Уилл, которого Сид так и не смог спасти, умер от полученных травм, не дождавшись помощи. Харрис уже представил, как будет всё объяснять его отцу. Да, его вины тут не было, но почему-то именно он теперь замешан в этой истории, и на его руках снова кровь. А ведь он клялся, вернувшись с войны, что больше никогда не будет убивать. Но судьба распорядилась иначе. Теперь он — ещё одна вспышка насилия, произошедшая этим вечером в городе.