Мемуары моего прадеда. Часть 4. Распределение на Дальний Восток.⁠⁠

Пост не форматный, Прошу отнестись с пониманием.

Часть 1. http://pikabu.ru/story/memuaryi_moego_pradeda_chast_1_detstv...

Часть 2. http://pikabu.ru/story/memuaryi_moego_pradeda_chast_2_pereez...

Часть 3. http://pikabu.ru/story/memuaryi_moego_pradeda_chast_3_pervyi...

Продолжение:

Часть 4. Распределение на Дальний Восток.

Итак, закончен третий курс. Успешно сдан государственный экзамен. В торжественной обстановке зачитали приказ Министра обороны о присвоении звания – лейтенант, выдали командирскую форму одежды и зачитали приказ о распределении. Курсанты, отлично окон-чившие училище, получили назначение в приграничные воинские части и на Дальний Восток.

Перед поездкой к месту службы все мы получили месячный отпуск. Получившие назначение в Первую Краснознаменную армию на ДВК договорились после отпуска собраться вместе и ехать в одном вагоне.

Отпуск я провел в Ленинграде со своими близкими. Двоюродная сестра Женя вышла замуж за замечательного парня - Костю Третьякова. Мама с дочерью переехали жить на Васильевский остров. Косая линия. Друзей по школе и техникуму повидать не удалось.

Как и договаривались, все дальневосточники ехали в одном вагоне. Питались в вагоне-ресторане. В нашем поезде ехало много гражданской молодежи. Путь был далекий. Кто-то предложил по вечерам после ужина организовать танцы в вагоне-ресторане. Договорились с работниками ресторана - тоже молодыми. Было дано согласие, но с условием, чтобы помогали им убирать и устанавливать мебель. Таким образом, почти восемь суток пути мы весело провели время: ночь танцевали, а днем отсыпались. В перерыве между танцами слушали прекрасное пение под аккомпанемент гитары нашего свежеиспеченного лейтенанта Кости Николаева.

У озера Байкал поезд долго стоял. Все высыпали из вагонов, набирали холодную прозрачную воду Байкала во всю имеющуюся посуду. Я впервые видел это величественное озеро, любовался прозрачностью его воды.

На станции Угольная я с товарищами распрощался, они поехали в сторону Владивостока, а я продолжал поездку по Сучанской долине до деревни Екатериновка. Недалеко от Екатериновки в сопках дислоцировался мой 299 горно-стрелковый полк (ГСП). Если встать в расположении полка лицом к Японскому морю, то справа видна сопка Крикса, а за ней в дальней синеве виднеется высочайшая сопка Чандалаз, вершина которой обычно закрыта тучами. Сзади поднимаются два горба сопки Верблюд, а слева круто поднимается сопка Золотая, которая заканчивается глубоким вертикальным обрывом.

Полк размещался в каменных казармах; невдалеке виднелись конюшни, склады, сараи, поднавесы и особняком стояло здание штаба полка. Артиллерия размещалась под открытым небом на пологой части сопки Золотая. Офицерские ДОСы (дома офицерского состава) находились в 300—400 метрах от казарм. Впереди виднелась Сучанская долина с рекой Сучан и за ней, далеко в море - красивые огромные скалы в виде больших ворот или в виде огромной глыбы на тоненькой, размытой водой ножке. Все сопки, в отличие от сопок, расположенных до города Ворошилов-Уссурийска, покрыты высоким густым кустарником или лесом. Часто встречаются орешники (грецкие, кедровые) или заросли дикого винограда. Красивый и богатый край!

Служба на ДВК

Первый год службы в 299 ГСП мне пришлось заниматься обучением специально сформированной группы работе на специальной технике по обеспечению неприкосновенности наших границ. Специальная техника прибыла вслед за мной. Кроме изучения специальной техники моя группа занималась, как и весь личный состав полка, политической подготовкой, строевой, физической, огневой, тактической подготовкой, а также участвовали в проводимых многочисленных летних и зимних учениях в составе полка на глубину 100-300 километров. Это были очень тяжелые походы и учения по решению различных тактических задач с преодолением многочисленных перевалов через сопки. Практически полк в казармах находился очень мало. Особенно тяжело на учениях доставалось связистам, которые прокладывали по сопкам проводную связь, продираясь сквозь цепкий густой кустарник. Обычно впереди шли двое с топорами, расчищая путь, а за ними лошадь с навьюченными катушками с телефонным кабелем или, где не пройти лошади, шли связисты с катушками за плечами, разматывая кабель и подвешивая его на кустах и деревьях.

Даже тогда, когда заканчивалось ученье, все бойцы, усталые, грязные, с темными от пота гимнастерками, ложились передохнуть, связисты продолжали трудиться, наматывали на катушки телефонный кабель и укладывали их на вьюки или в двуколки.

Приведя в порядок оружие, технику, проверив наличие личного состава, полк возвращался в казармы. Во время марша привалы, как правило, устраивали вблизи зарослей дикого винограда, которым и запасались бойцы, утоляя во время похода жажду.

В горно-стрелковом полку основными видами транспорта были вьюки, двуколки, повозки. Особое значение придавалось хорошим тормозам, т.к. без надежных тормозов на повозках и двуколках невозможно преодолеть крутые подъемы и спуски. Был даже объявлен конкурс на изготовление лучших тормозов. Значение тормозов я понял особенно хорошо, когда полк в учебных целях преодолевал сопку Чандалаз. Только с одной более пологой стороны этой знаменитой сопки можно было подняться на ее вершину, заканчивающуюся большим плоскогорьем. Полк со штатной техникой сумел преодолеть подъем, потеряв несколько лошадей, которые сорвались вниз вместе с вьюками. При подъеме на эту сопку требовались не только надежные тормоза, но и большие усилия личного состава, который удерживал и толкал повозки и двуколки, помогая лошадям.

А на плоской вершине Чандалаза - болото, в котором чуть не утонули несколько лошадей. Многому я научился на Дальнем Востоке!

Европейцу очень трудно ориентироваться, определять расстояние на глаз, ориентироваться на перевалах (все они похожи друг на друга). Помню, вскоре по прибытии в ГСП меня спросил один из офицеров - могу ли я определить на глаз расстояние до сопки? Я посмотрел и сказал: "Примерно километр". Все засмеялись, т.к. знали, что до нее три с половиной километра.

После подъема на сравнительно небольшую сопку с меня струйками катился пот (лето на ДВК обычно жаркое), а у бывалых офицеров я и испарины не заметил. "Ничего, годик послужишь, и ты привыкнешь!" - сказали мне.

Особенно мне показалось трудным преодолевать водную преграду на подручных средствах поздней осенью. Выскакиваешь на берег мокрый, зуб на зуб не попадает, думаешь, сразу схватишь воспаление легких. Однако после бега и форсированного марша в казарму приходишь весь в поту, и никто даже не кашлянет. Командование хорошо знало возможности человеческого организма и умело этим пользовалось для закалки и тренировок.

Сколько было проведено так называемых "Ворошиловских кроссов" - это бег с полной боевой выкладкой повзводно на время по грубо обозначенным стратегическим дорогам в сопках, покрытых снегом на 20-30 сантиметров. Помню хорошо первый кросс: через 3-3,5 ки-лометра наступил кризис, дыхание перехватило, сердце вот-вот выскочит из груди, в глазах потемнело, думаешь, вот сейчас упадешь, и все... Но нет, все постепенно проходит, бежать становится все легче и легче, подтягиваешь отстающих, берешь у самых слабых пару карабинов, чтобы не отставали, ибо засекают время по последнему солдату взвода. И вот, наконец, финиш! Опять весь потный, усталый, но довольный, выпиваешь горячего чая, подготовленного на Финише членами женсовета, и долго еще приходишь в нормальное состояние.

На первых зимних учениях мне особенно запомнилась организация ночлега в сопках. В палатке, собранной из четырех плащ-накидок, спят по четыре человека. Ставятся они так, чтобы выходы из четырех палаток смотрели на костер. Под каждой палаткой хворост, ельник. Если позволяет время, палатки приподнимаются от земли с помощью кольев и перекрытия. Ельник покрывается одной плащ-накидкой, остальные три используются для самой палатки (с боков и сзади). Таким образом, тепло от костра поступает во все четыре палатки через их открытые стороны. Пока часть людей устанавливают палатки, остальные заготовляют топливо на ночь для своего костра. Назначаются сменные истопники, которые поддерживают огонь в кострах.

В таких палатках тепло; мы, например, спали в нижнем белье. Кроме дежурных истопников было организовано охранение полка.

Как-то после такого ночлега полк позавтракал и построился для совершения марша. Вдруг все увидели, как недалеко от расположения полка из тайги бежит зверье: дикие кабаны, зайцы, лисы и др. Весь полк смотрел и удивлялся. Оказалось, что горела тайга и звери бежали от огня, не обращая внимания друг на друга.

В походах, на учениях бывали и смешные и трагические случаи. Было, например, замечено, что некоторые бойцы могут спать на ходу. Это обнаружилось на повороте дороги: все повернули и пошли в новом направлении, а один боец, идущий с краю, продолжал двигаться прямо, пока не споткнулся о какой-то предмет и не проснулся. Некоторые бойцы болели куриной слепотой, т.е. теряли зрение в сумерки. К таким бойцам пришлось прикреплять здоровых ребят, которые постоянно за ними следили в походе и помогали им.

Офицерский состав совершал марш верхом на лошадях. Зимой в сильные морозы или в морозную погоду с ветром была опасность обморожения половых органов. Поэтому перед маршем выдавались специальные чехлы от обмораживания. Некоторые офицеры, особенно вновь прибывшая молодежь, из-за стыдливости или неверия не надевали эти приспособления, и часть из них поплатились здоровьем, а некоторые и жизнью (один офицер после обморожения застрелился)

Был и такой случай. После длительного ученья полк усталый возвращался на зимние квартиры. Как обычно за несколько километров от казарм происходило построение, проверялось наличие личного состава полка, оружие, снаряжение и имущество. О результатах проверки командиры докладывали по инстанции. Оказалось, что у одного сержанта карабин без затвора. Командир полка Галиев приказал сержанту идти искать утерянный затвор и без него не возвращаться. Сержант пошел искать затвор, а полк продолжал марш в казармы. На второй день сержант не вернулся. Был послан на его розыски конный взвод - безрезультатно. И только весной труп сержанта был найден на лесной дороге, а над трупом на дереве висела петля.

В воскресные дни, как правило, строевой офицерский состав во главе с командиром полка рано утром выезжал на конях на рекогносцировку маршрутов, изучение перевалов, получение навыков в ориентировании. У каждого офицера - личное оружие, компас, планшетка с топографическими картами. Если командир полка во время рекогносцировки замечал, что офицер имеет плохую посадку в седле, особенно при езде рысью, или еще какие недостатки, то он назначал срок самостоятельной отработки и устранения недостатков и указывал, когда он будет принимать зачет. Командир полка сам любил быструю езду и тренировал нас. Первое время по приезде с офицерских занятий, после спешивания, я еле доходил до ДОСа, болели и ноги, и особенно копчик. Однако со временем привык.

Когда не было выезда в сопки, офицеры, особенно командиры взводов, в воскресные дни, занимались с личным составом на спортивных снарядах, отрабатывали строевые приемы или преодолевали полосу препятствий. Полоса препятствий тянулась на глубину 1-1,5 километра. Оборудована была рвами, колючей проволокой, завалами и другими препятствиями и заграждениями. После преодоления такой полосы спины становятся мокрыми от пота, обмундирование, лицо, руки - грязными, а иногда изорвешь и обмундирование.

Главные же тренировки по преодолению полосы препятствий проходили в утренние часы (вместо утренней зарядки). После такой зарядки личный состав умывался, чистил обмундирование, обувь и шел завтракать.

Подъем объявлялся в пять часов утра, убирали казармы и конюшни, чистили лошадей. Все время было спланировано от подъема до отбоя. Нагрузка на личный состав была очень велика.

Мне нравились дни, когда проводились занятия на стрельбище.

Я еще с училища был отличным стрелком, любил стрелять сам и учить стрельбе солдат. После стрельбы пересчитывали все патроны и стреляные гильзы.

Как-то раз в нашей роте недосчитались семи стреляных гильз.

Это квалифицировалось как ЧП (чрезвычайное происшествие). Об этом узнал командир полка, приказал вывести на стрельбище всю роту, перебрать все травинки и найти гильзы. Целый день, ползая на животе, рота нашла-таки эти злополучные семь гильз.