Жду новый пост

Серия «Огнецвет»

Начало здесь

Из метро Марк вывел Велеса в раннее, но ещё тёмное утро. Рассветёт часа через два, а то и позже. Сейчас самые длинные ночи. Улицы уже начали заполняться людьми. Дворники скребли тротуары. Марк довёл его до новостройки возле небольшого парка. У подъезда Велес набрал продиктованный код домофона, поднялся на пятнадцатый этаж. Там Марк ненадолго снова стал призрачным и прошёл сквозь дверь. Через пару минут он открыл её изнутри.

— Как я и думал, никто сюда не добрался… Так что проходи-располагайся. Можешь не разуваться.

— Это твоя квартира? — спросил Огнецвет, перешагивая порог.

— Ага… Была.

— А если кто-то придёт? Ну, что-то взять…

Велес не договорил, но Марк его понял.

— Если ты про похороны, то полиция ещё собирает пазлы из моих частей, — едко усмехнулся он. — Да и у родителей пока другие заботы, чем проверка внепланового наследства.

Огнецвет прошёл следом за ним на кухню. Там Марк включил подсветку под навесным шкафом. Густая темнота превратилась в мягкий полумрак. Велес сел на стул. Молча смотрел, как Марк зачем-то выплеснул воду из электрического чайника, налил свежей, щёлкнул кнопкой. Чайник засветился синим и тихонько зашумел. Марк снова создавал иллюзию жизни, а говорить ему о бессмысленности его действий язык не повернулся.

Так они и просидели до рассвета. Марк рассказал, что отомстил своим убийцам. Всем, кроме одного, который сам в чём-то оказался жертвой. А Огнецвет поделился историей про доброго ведуна, ставшего из-за ошибки людей неупокоенным духом.

Когда за окном совсем посветлело, Велес сквозь посмертие шагнул в пустую и замёрзшую деревню. Через пару секунд рядом появился Марк. А в далёкой квартире о незваных гостях напоминал только нетронутый, остывающий чайник на кухне.

Велес смотрел на запорошённые снегом останки домов. За минувшее время они обвалилась ещё больше, а лес подступил вплотную, словно хотел навсегда скрыть от людских глаз отравленное злобой место. Утопая в снегу, Огнецвет обошёл дом и побрёл туда, где он в прошлую свою командировку разбил деревянный столб-жертвенник. Оттуда много лет назад начался его короткий путь к смерти. Чутьё подсказывало, что там и надо начинать поиск погибших.

— Тебе там как, холодком не повеяло? — с ухмылкой поинтересовался Велес.

— Нет, — отозвался Марк.

— Ну отлично, значит, пойдём гулять по лесу — искать подснежники, души и чёрта лысого.

Огнецвет повернулся к деревьям, но Марк схватил его за рукав.

— Подожди… Есть что-то другое. Как будто… не знаю… давит. Подчиняет. Если это души, может, я смогу их почувствовать лучше, если буду такой же, как они.

— А это не опасно для тебя? — с сомнением спросил Велес.

— Проверим. Ну или тебе опять придётся меня спасать.

Огнецвет хмыкнул. В памяти, как нарочно, всплыло спасение подростка-медиума от лесной ведьмы, и что из этого получилось. Марку, может, и сложнее навредить, чем живым людям, но кто знает, на что ещё способны такие души. Пока он молчал, Марк вернулся в призрачное состояние.

— Это ощущение стало сильнее. Похоже… Знаешь, как будто надо куда-то бежать или идти, но не понимаешь, куда.

— Тогда я предлагаю подождать, пока…

Велес не договорил, заметив, что Марк снова схватил его за рукав куртки, но рука прошла насквозь.

— Они здесь… — еле слышно прошептал он. — Я их чувствую.

Спустя несколько мгновений Огнецвет понял, о чём тот говорил. Между деревьев заклубился туман Он пробивался сквозь белое полотно тёмными клочьями. Нетронутый снег покрылся чёрными разводами, как весной, когда грязь и земля проступают наружу. А из мглы медленно собирались фигуры — души, которые Огнецвет однажды уже видел. В истлевших рубахах с вышивкой, с нечеловеческими лицами. Они воплощались без единого звука и так же молча надвигались на них с безумными глазами и разинутыми в безмолвном крике ртами. Они не шли в обычном, человеческом понимании — скользили по снегу, вытянув перед собой бесплотные руки.

От такого зрелища по спине пробежал холодок.

— Их всех здесь убили? — потрясённо спросил Марк.

— Да, — мрачно ответил Огнецвет, не отводя взгляда от выстроившегося вокруг него хоровода призраков.

В сознании стукнулась мысль о болезненном сходстве с прошлым. Он снова оказался рядом с жертвенником, а возле него кругом столпились не то сами жертвы, не то тени безумных убийц. Велесу даже почудилось, что взгляд у душ такой же недобрый как у Чернолесовских.

— Велес… — вдруг позвал Марк и быстро добавил, — что-то не так…

— Ты о чём?

— Пока не понимаю… Как будто чей-то голос в голове… Ты не слышишь?

— Нет.

Под хмурым взглядом Огнецвета круг разомкнулся. Вперёд выступила мужская фигура. Этот призрак отличался от остальных. У него не было ни ритуальной одежды, ни искажённого лица, но, увидев его, Велес содрогнулся. Он узнал дядю Славу, бесплатно подбросившего на тот свет. Недолгое замешательство сменилось чёрной злостью.

— Неужели тебя, мразь, свои же здесь прикопали? — процедил сквозь зубы Огнецвет.

Дядя Слава не ответил. На призрачном лице промелькнуло выражение недоброй радости и торжества, словно он знал, что его жертва вернётся. Он двинулся вперёд — спокойно, уверенно. Как обычный человек. Души за его спиной колыхнулись, словно по воде прошла рябь.

— Я тебя упокою, тварь, — снова заговорил Велес. — А их освобожу.

Лицо дяди Славы перечеркнула злая ухмылка. Он поднял вверх правую руку, и души закружились в хороводе. Как много лет назад раздались голоса.

— Темновит, Темновит, Темновит…

Огнецвет на мгновение опешил. Он же помнил, что деревенские были безумными убийцами, а души — всего лишь их жертвами. Неужели силы воли этого Чернолесовского урода осталось достаточно, чтобы подчинить их? Призраки кружили как люди в последние часы жизни Велеса. Приближались и отдалялись словно морской прибой, повторяя одно-единственное слово “Темновит”. Рядом замер притихший Марк.

— Ну всё, хорош, наигрался, — зло произнёс Огнецвет.

Он быстро шагнул к дяде Славе и схватил его за грудки.

— Думаешь, у тебя по-прежнему есть какая-то власть? Да нет у тебя нихера!

Из-под снега пробились лозы. Плеснуло алым — как кровью на белый снег. Пространство вокруг Велеса задрожало и пошло рябью, границы миров снова смешались. На пороге окончательного забвения дядя Слава принял свой настоящий посмертный облик. Огнецвет крепко держал обугленного до черноты человека, а тот смотрел на него пустыми глазницами и тянул скрюченные пальцы. Велес с силой швырнул его в мир мёртвых. Когда дядя Слава рассыпался пылью, он ничего не почувствовал. Ни удовлетворения от запоздалой мести, ни отголоска злой радости. Да и разве это месть? Он всего лишь мусор из лесу вынес.

Огнецвет обвёл медленным взглядом замершие души.

— Уходите, — скомандовал он. — Если что ещё осталось человеческого, уходите!

Среди призраков пронёсся протяжный многоголосый вздох, будто они впервые обрели голос. Они текуче ринулись в алое безмолвие, а Велес отстранённо заметил, что за ними тянутся тёмные полосы — словно стекала грязь, который их успел заразить дядя Слава. Рядом замелькали лица. Теперь уже спокойные. Их мучительная агония наконец закончилась, наступил долгожданный покой. Огнецвет смотрел, как души потоком несутся к забвению, пока не услышал голос Марка. Из посмертия.

— Велес!

В алом тумане рядом с ним распадались призраки. Как только они переходили на ту сторону, таяли словно свечной воск. Такая же участь грозила и Марку. Он смотрел на Велеса испуганным взглядом, но не мог и пошевелиться. Огнецвет резко шагнул в посмертие и рывком вытащил его обратно в сгоревшую деревню, закрывая брешь в мирах.

— А ты как там оказался?

— Души… затянули… — с усилием выдохнул Марк. — Спасибо… Отвратительное ощущение… Оно так и будет? Ну… потом.

— Нет, — покачал головой Велес. — Вспомни бабку из метро. Её так не крючило, потому что она сама зашла. С принятием. А ты не хотел прямо сейчас уходить. Тебе туда только со мной можно, тогда не заденет.

— Сказала бы она тебе за “бабку”... — беззлобно усмехнулся Марк.

— Лучше пусть кто-нибудь скажет, куда дальше идти, — хмуро ответил Огнецвет. — А то чувствую себя слепым.

Он помолчал и, не глядя на напарника, добавил.

— Прямо перед смертью случай был… Пришла задача ударить по опорнику чехов. Отработали, летим обратно в серой зоне. Заметил движение внизу… Кто-то шкерился между деревьев, а наших там не должно быть. Запросил в штабе — нихрена. Ну, я развернулся. Раз своих нет, значит чужие. Заходим для удара, и в последний момент увидел, как из зелёнки выскочил солдат. Бежал нам навстречу и махал над головой рубахой. Я едва успел сказать штурману, чтобы не стрелял. Если бы не тот паренёк, мы бы там всех положили.

Велес повернулся к Марку.

— Были уже такие случаи. Связи нет, из вертушки нихера не видно. Только я не думал, что сам чуть не вляпаюсь в такую штуку, — он дёрнул уголком рта и покачал головой. — Мне эти игры с “угадай цель по очередной ерунде” просто поперёк горла. Я не понимаю, кто в них свой, а кто нет. Когда попал сюда в первый раз, эти души были всего лишь жертвами. Я же видел их перед тем, как сам отъехал. А сейчас если бы они напали… Что мне надо было делать? Затащить всех в посмертие? Или оставить здесь, но уже без этого уёбка?

— Видимо, как с теми солдатами… Решение за тобой.

— Да в гробу я видел такие решения!

Марк дотронулся до его плеча.

— Может, тебе надо слегка выдохнуть? Никуда не бежать и не искать прямо сейчас следующую цель. Возвращаться на место своей смерти — такое себе. Это я тебе со знанием дела говорю, — он слабо улыбнулся. — Моя квартира по-прежнему пустая. Можно перевести дух, а там, кто знает, вдруг тебе наводку подкинут.

Предложение Марка подкупало. Внутри против воли бушевала злая досада. Сколько бы Велес ни уверял себя, что смирился и идёт всем наперекор, не было у него времени по-нормальному осознать свою смерть. Его вытаскивали из гроба, бросали на задачу, а потом укладывали обратно, прикрывая тяжеленной крышкой в виде пролетевших лет. Как оружие в кобуру или инструмент в чехол. Он корил Марка, что тот отказывался поверить в завершение пути, а сам ничем от него не отличался.

— А водка у тебя есть? — поворачиваясь к нему, неожиданно сам для себя спросил Огнецвет. — Я бы выпил стопку. За нас обоих — не чокаясь.

— “Бехеревка” есть. Та же водка, но на травах.

— Ну тогда погнали.

Воздух вокруг послушно задрожал. Велес косо глянул на напарника — думал, что тот останется в деревне, чтобы потом появиться рядом, но Марк шагнул в посмертие вместе с ним. На секунду перед глазами повис привычный алый туман. А когда он развеялся, вместо уже знакомой кухни они оказались возле старой церкви с выбитыми окнами и сломанным крестом на куполе.

— Это не я нас сюда перенёс… — медленно произнёс Огнецвет, оглядываясь по сторонам. — И здесь явно что-то не так… Даже я чувствую.

— В других обстоятельствах я бы предложил валить отсюда как можно быстрее… — тут же отозвался Марк.

— Ты, главное, не лезь, — предупредил Велес. — Я-то могу звёздочку на каждую свою смерть рисовать, а вот с тобой сложнее. Поэтому… Давай-ка ты меня вообще здесь подождёшь.

На лице напарника он сразу увидел все его мысли по этому поводу.

— А что мне терять? — колко заметил Марк. — Ну убьют и чего?

— Тебе ничего, а мне потом в одну морду шататься и тупить на каждом шагу. Ты же у меня как штурман, а экипаж надо беречь. Поэтому стой здесь, а я схожу проверю. Если что, позову.

Марк наградил его красноречивым взглядом, но спорить не стал. А Огнецвет зашагал к заброшенной церкви. К ней почти вплотную подбиралось заметённое снегом кладбище. Тоже давно покинутое. Только метрах в стах темнело что-то похожее на открытую могилу. Чем ближе Велес подходил к зданию, тем тяжелее становилось. Наверное, что-то такое чувствовал Марк в Чернолесове. Здесь не просто давило — пролезало прямиком в сознание. Огнецвет словно оказался в закрытой могиле, из которой не выбраться.

Утопая в снегу, он обошёл церковь, подсознательно ожидая, что вот-вот начнётся очередная хрень. Из провала без дверей вылетит злобный призрак, со всех сторон полезут мертецы или просто крыша рухнет и погребёт его под обломками. Но ничего не происходило, несмотря на усиливающееся на душе тяжёлое чувство. Велес осмотрелся. Он не увидел ни одной иконы. Потолок купола закоптили или закрасили чёрным. Возле входа в алтарную часть на прямоугольном панихидном столе горели свечи. Велес редко бывал в церкви, но помнил, что заупокойный подсвечник должен стоять в другом месте. Приглядевшись, он заметил, что и свечи горят неестественно. Огоньки трепетали и чадили, но воск не плавился. Пока Огнецвет рассматривал убранство церкви, одна из незажжённых свечей разгорелась сама по себе. И в тот же момент он почувствовал острую боль — такую сильную, что даже дышать стало сложно. И это ощущение пришло от Марка.

Велес выругался и ринулся обратно. Возле первых могил он увидел лежащего на снегу Марка, а рядом с ним — похожее на разлагающийся труп существо. Оно склонилось над Марком и пожирало его, зачерпывая из него истлевшим руками что-то алое и пульсирующее, но не кровь. Словно саму душу. А бессознательный Марк становился все бледнее, будто растворялся.

— А ну отошёл от него! — на бегу заорал Огнецвет.

Подскочил к живому трупу и рывком отшвырнул его прочь. Хотел сразу забросить в посмертие, но вопреки ожиданием безмолвие не откликнулось. Существо издало звук, похожий на смешок.

— Не хватает с-силёнок, — по-змеиному просвистело оно. — Оба ос-станетес-сь моими.

— Да хер тебе по всей роже, — огрызнулся Велес.

Бегло глянул на Марка. Тот по-прежнему недвижимо лежал на снегу и никак не ощущался. Огнецвет скрипнул зубами и впился тяжёлым взглядом в труп. Ладно, раз не получилось выкинуть как дядю Славу, значит, будет разбираться по старинке.

— Ты вс-сего лишь один, — откликнулось на его мысли существо. — С-станешь час-стью меня. Как и вс-се до тебя.

— А я не все, — процедил сквозь зубы Огнецвет.

Труп кинулся на него с нечеловеческой скоростью. Дохнуло смрадом разложения. Обожгло болью. Существо всего лишь дотронулось, а заломило так, что в другой жизни Велес уже полез бы за шприцом с промедолом.

— Сука, — на выдохе прошипел Огнецвет. — Ну щас я тебя упокою…

Одной рукой он схватил труп за шею и чуть не заорал от боли. Тут же оттолкнул от себя мертвеца, пытаясь продышаться. Перед глазами плавали чёрно-алые пятна.

— Нравитс-ся?

Велес со свистом втянул холодный воздух. Вот же подстава… Этой мразоте даже ничего делать не нужно. Стоит только к ней прикоснуться, ощущения шарашили, как автоматной очередью прошило. Тяжело дыша, он смотрел на мертвеца. Ну ладно, раз такие дела, всё равно придётся выполнять поставленную задачу. Главное, не вырубиться от болевого шока, а с остальным он уж как-нибудь справится.

— Зря радуешься, — коротко обронил Огнецвет. — Всё равно сдохнешь.

Он первым набросился на труп. Стиснув зубы от пронизывающей боли, пробил в шею, схватил за груди и швырнул на землю. Со всей силы ударил в грудь. Бил снова и снова, пока не почувствовал как треснули истлевшие рёбра, хрупкие как сухое дерево. Велес почти наощупь дотянулся до сердца и раздавил его ладонью. Существо издало душераздирающий крик. Огнецвета ошпарило такой сильной болью, что он чудом остался в сознании, но обессиленно упал рядом. Ускользающим взглядом увидел, как во все стороны плеснуло красным. Не кровью — всё той же энергией или материей, которую оно выжирало из Марка.

Огнецвет нечеловеческим усилием заставил себя подняться на ноги. Боль прошла, но его всё ещё слегка потряхивало от пережитого. А где-то на задворках сознания скреблась поганая мысль — как-то всё слишком просто закончилось. Даже несмотря на то, что он чуть не отъехал от болевого шока. Велес с трудом сфокусировал взгляд на трупе и увидел только иссхохший скелет. Он зло сплюнул под ноги и поспешил к Марку. Тот уже очнулся и сидел на снегу, обхватив руками голову.

— Порядок? — спросил Велес, протягивая ему руку.

— Более-менее, — отозвался Марк и, ухватившись за чужую ладонь, встал на ноги. — Он как-то внезапно появился и сразу начал меня жрать.

— Ну больше он никого не сожрёт… А я надеюсь, что теперь нам разрешат устроить перекур. Сейчас только одну вещь проверю…

Огнецвет посмотрел в сторону темнеющей неподалёку открытой могилы. Будь она на обычном кладбище, в ней было бы мало удивительного. Но выкопанная на покинутом погосте, она словно ждала их и не предвещала ничего хорошего. Велес добрался до ямы и замер на месте. Рядом с открытой могилой лежала книга — Марк Вейнер,“Сквозь меня прорастут деревья”. Велес непонимающе посмотрел на Марка.

— Это же… твоя? — зачем-то всё равно уточнил он.

Тот молча кивнул и как-то ободряюще улыбнулся одним уголком рта. Огнецвет нахмурился. Бессмыслица какая-то. Его искреннее недоумение смешалось с исходящим от напарника ощущением обречённости и принятия, словно тот оказался прозорливее. Велес это истолковал по-своему.

— Я не понимаю. Ты что ли мне должен сказать, кого дальше искать?

— А чего тут понимать? — мягко отозвался Марк. — Я и есть следующий.

Огнецвет с раздражением на него посмотрел и тряхнул головой.

— Да ну нет, херню несёшь… Ты-то здесь причём?

— Сам подумай. Фотка привела к тоннелю, рисунок — к жертвеннику. А книга… ко мне.

Велес тупо подошёл поближе к книге, словно та могла дать ему подтверждение или опровержение сказанной ерунды. Ничего не произошло. А внутри нарастало неприятное осознание, что Марк ведь прав. Он тоже был душой, которой давным давно нужно было уйти. Ещё до того, как они снова встретились в мире живых. Каждый понимал, что их недолгая дорога на двоих — всего лишь отсрочка, и в конце пути Марк отправится в окончательное забвение. Но Огнецвет совсем иначе представлял этот момент. Осознанным выбором самого Марка, а не приказом выбросить на тот свет человека, который всё это время был рядом. Велес обернулся.

— Ну тогда я подожду подтверждения цели. А то у меня, знаешь ли, какой-то херовый наводчик.

— Зачем? — со усталым вздохом спросил Марк. — Всё же и так очевидно.

— А мне вот нихера не очевидно! — зло огрызнулся Огнецвет. — То есть ты мне всё это время помогал. С Чернолесовскими я бы вообще без тебя не справился. А сейчас мне с какого-то перепуга тебя надо забросить в посмертие? Интересно девки пляшут.

— Да какая уже разница, как уходить? Самому или нет? Проводишь как ту старушку в метро и всё.

Марк попытался улыбнуться. Велес ответил мрачным взглядом.

— Я провожу, не вопрос. Если ты, как та самая старушка, сам решишь, что засиделся, а не потому что кто-то извне так сказал.

Налетел шквалистый ветер, поднял с земли снежную крошку. Повеяло холодом — другим, не из этого мира. Из вьюги проступила человеческая фигура. В ней Велес узнал погибшую берегиню, но это был всего лишь облик, за которым скрывалось совсем другое существо. Взгляд выдавал — холодный как лёд, бесстрастный. Пока она шла к ним, снежный вихрь успокоился. Остался лишь неприятный и пронизывающий холод.

— Исполни волю своего покровителя, изгони последнюю душу, — гулко произнесла берегиня.

От её слов сердце окатило несправедливостью — хорошо знакомой из прошлой жизни. В смерти в принципе мало справедливости, а вот в предательстве её нет совсем.

— Значит, наводчик у меня всё-таки говно, — усмехнулся Велес. — А чего он сам не пришёл?

— Исполни его волю, — повторила берегиня, — и снова будешь жить.

— Погоди… — подал голос Марк. — Тебе жизнь обещали? Если ты все души соберёшь…

— Представляешь, какая щедрость, — едко ответил Огнецвет.

Теперь уже Марк смотрел на него как на полоумного.

— И ты ещё думаешь? Я же всё равно…

— А ну тихо! — рявкнул Велес и зло в никуда добавил. — Да что же мне так не везёт-то, дважды на одни и те же грабли.

Он повернулся к берегине.

— То есть, чтобы помочь мне утихомирить Чернолесовские души, он был нужен, а теперь можно и в расход? Передай своему покровителю, что ничем он не лучше той твари из леса. Мне, значит, чтобы спасти свою шкуру, надо снова кого-то предать? Да пошли вы оба нахер!

— Велес…

— А ты не лезь!

Огнецвет сверлил злым взглядом берегиню. Не так он ещё вчера представлял себе это счастливый момент. Да и нехера он не счастливый. Снова пытаются в говне утопить.

— Почему? — всё-таки спросил Велес. — В чём, блядь, великий смысл, что я должен спровадить его на тот свет прямо сейчас?

— Иначе он станет таким же навьим, как тот, кого ты изгнал последним.

— Ну охренеть у вас аргументы, — зло рассмеялся Огнецвет. — Это в хрустальном шаре посмотрели или кости раскинули? А я вот не верю, что он превратится в навьего. И что, кто из нас прав?

— У мёртвой души нет иного пути. Покровитель видит и прошлое, и грядущее.

Велес злился. В первую очередь на себя — надо было с самого начала слиться с этой дурацкой службы. Искал бы этот хренов покровитель другого дурака по вызову. Успокаивало только то, что за недолгие вылазки он сделал что-то полезное. Как солдат он понимал, что приказы не обсуждаются… Но, сука, не такие же! Огнецвет мрачно смотрел на берегиню. В её непроницаемых глазах он видел незаслуженный приговор. Это от самого Велеса-то! Бога справедливости… А может и не он его с того света дёрнул. Ему же никто не докладывал. Огнецвет мысленно прокрутил слова берегини. Марк — злобный навий дух? Не мог он в это поверить. Вообще никак. Из-за причуд посмертия он знал Марка как давнего друга или даже брата. Да, время меняло людей. Существование в виде призрака тоже могло вдарить по мозгам, но прямо сейчас поверить в такое не получалось.

Огнецвет глубоко вдохнул.

— Я в это не верю, но допустим. То есть, расклад, получается, такой: одного надо выкинуть, чтобы он не озлобился, а второго воскресить.

Берегиня промолчала. Велес пошарил по карманам. Пачка сигарет нашлась в правом. Он последние несколько лет стрессак только и глушил сигаретами. По его ощущению времени он совсем недавно сидел на взлётно-посадочной и курил после того как чудом спас вертолёт. Вроде шёл на низком эшелоне, а эти черти жахнули “стингером”. Чуть двухсотым в отпуск не уехал. Кто же мог представить, что он по дороге домой встретит добрячка из Чернолесова. А потом всё вообще хрен знает куда пошло.

Огнецвет смял пачку и сунул обратно в карман. Не успеет уже выкурить свою последнюю.

— Ну раз такое дело… Значит, я уйду, — он хмыкнул и кивком головы показал на Марка. — А его воскрешайте. Тогда и не озлобится.

— Ты совсем рехнулся! — тут же встрял Марк. — Ты зачем…

— Затем, — перебил его Велес. — Тебе есть, к кому возвращаться. А мне куда? Для меня пару дней назад был девяносто шестой. Некуда мне идти да и, главное… зачем? Я, может, и хотел выжить всем назло, но раз уж там всё повернулось, надо принимать правильные решения.

Он посмотрел на берегиню.

— Такова твоя воля? — спросила она, прежде чем Велес успел к ней обратиться.

— Нет! — вместо него упрямо ответил Марк.

Схватил его за плечи и как следует встряхнул.

— Ты совсем дурак?! Ты что творишь? Тебе жизнь предлагают, а ты раскидываешься. Ты её больше всех заслужил!

— Да всё нормально, Марик. Мне первый раз что ли со смертью хороводы водить? Я и так на двадцать пять лет опоздал. Самая что ни на есть застрявшая душа.

Огнецвет криво улыбнулся и мягко отстранил от себя Марка. Перевёл взгляд на берегиню.

— Да, такова моя воля. Его к живым, а меня на покой.

Он хотел сам привычно уйти в посмертие. Шагнул назад, но вместо алого безмолвия оказался на краю могилы. Земля под ногами посыпалась. Огнецвет, неловко взмахнув руками, съехал вниз. Несильно приложился спиной о мёрзлую стенку ямы. А потом всё вокруг наполнилось непроглядной темнотой. В голове слегка зазвенело, словно от перегрузки. Сквозь звон как издалека долетел крик Марка. Вот же он неугомонный, всё спорил с существом, для кого все они всего лишь бьющиеся в стекло мухи…

Накатила не то слабость, не то лёгкость — не пугающая, а приятная, умиротворяющая. Его потащило в вечный сон. Не вышло у него посмотреть на новый мир и выжить всем назло, но решение ощущалось правильным. Кому, как не ему вызвать огонь на себя и бросить последний вызов?

Огнецвет слабо улыбнулся, закрыл глаза. Как и двадцать пять лет назад на рассвете у лесного озера.

И снова стало совсем спокойно. Даже уже хорошо.

В лицо дохнуло холодом. Обожгло снежной крошкой. Огнецвет зажмурился, машинально потянулся прикрыть рукой глаза и вздрогнул от рёва автомобильного гудка. В метре от него по дороге проехал снегоуборщик. Велес запоздало отшатнулся назад, но его всё равно обдало кашей из снега и грязи. Он тихо выругался и огляделся по сторонам — его выбросило на тротуар возле дороги. Рядом ни одной живой души. Только застывшие в безмолвии зимней ночи спящие многоэтажки с редкими светлячками горящих окон.

— А чего сразу не под колёса? — в никуда спросил Велес.

Он набросил на голову капюшон с меховой опушкой, сунул руки в карманы и медленно побрёл вдоль дороги. Огнецвет не знал, куда идти. Инструкций он пока не получил, но по-прежнему держался мысли, что если их не последует, то вернётся, откуда пришёл. В сознании беспокойно ворочались остатки странного сна. Обычно в посмертии ничего не происходило. Его выключало, а потом выкидывало обратно, но в этот раз Велес так хорошо запомнил сон про угодившего в ловушку безвременья погибшего парня. И всё ощущалось настолько реальным, что он до сих пор смутно надеялся, что пленнику из сна удалось обрести покой.

Огнецвет вдохнул морозный воздух. По-прежнему ничего не происходило. Он решил, что подождёт немного где-нибудь в тепле, а потом обратно — в посмертие на боковую. Может, ещё что интересное пригрезится. Велес шёл по ночной улице, с неподдельным интересом разглядывая всё вокруг. Старался не думать, сколько лет прошло с тех пор, как побывал в сгоревшем Чернолесове, но понимал, что много. Он проводил взглядом проехавший по дороге автобус с выключенным светом в салоне и огромной надписью на боку “Это электробус”. В его время таких не было. Да и вообще удивительно, как это — автобус от электричества, но без проводов, как у троллейбуса. Огромные рекламные экраны вдоль дороги в его девяносто шестом показались бы настоящей фантастикой. Вдалеке виднелось сверкающее огнями здание. Наверное, какой-то магазин, или как они сейчас назывались. Его словно нарочно выкинуло где-то в спальном районе, чтобы он слегка попривык к новому времени. Велес поневоле всё сравнивал с прошлым. Сразу вспомнился универсам рядом с родительским домом. Сколько раз он ни приезжал в отпуск, на вывеске всегда не горела какая-нибудь буква. Разглядывая изменения, Велес ощущал страх не вписаться в новую реальность, а вместе с ним — искреннее любопытство и упрямство. Он попробует — когда-нибудь. В ответ на размышления в сознании прозвучал гулкий голос.

“В последний раз ты здесь. Справишься — отпущу, как обещал”.

Огнецвет застыл на месте. Сердце сразу забилось быстрее, а в голове затрепыхалась одна-единственная мысль — неужели всё? Неужели он, наконец, отслужил свою загробно-запасную?

“Если справишься, — осадил его щемящий сердце восторг голос. — Освободи осколки душ, накажи виновных, и будешь свободен”.

— Осколки? — переспросил Велес. — Это как?

“От некоторых остаётся лишь осколок. Малая часть души, обречённая на бесконечное страдание. Не всем везёт, как тебе, и не каждому выпадает шанс”.

Огнецвет мог бы поспорить насчёт того, как и где ему повезло за последние чёрт знает сколько лет, но ощущение близкой свободы перебило всё. Да, он понимал, что сначала придётся отпахать. Может, год или даже два. Кто знает, сколько таких осколков надо разыскать, но для него это стало конкретной вехой вместо абстрактного “Отслужишь — вернёшься”. Подсознательно он чувствовал пришедшее извне знание, что ему больше не придётся никогда возвращаться в посмертие. Его служба теперь будет здесь, среди живых, пока не закончится.

“Освободи, кого я скажу. Накажи тех, кто заслуживает. Изгони того, кто опасен, и будешь жить”.

— Ну раз так… — глухо произнёс Огнецвет. — Говори, где искать.

Ответ прозвучал не в голове, как обычно, а за спиной. И совсем не тот, на который он рассчитывал.

— А я думал, это только я люблю поговорить сам с собой.

Голос показался совсем знакомым. Велес уже его слышал — в странном сне. Он обернулся и увидел того самого призрака. Тот стоял в паре метров от него. Точно такой же, каким он его запомнил.

— Ты? — с удивлением выдохнул Огнецвет. — То есть это был не сон?

— Хотел бы я, чтобы всё было просто стрёмным кошмаром, но нет.

На первый взгляд, Марк выглядел как живой человек или хотя бы такой же вернувшийся мертвяк, как Велес. Если бы не летящий сквозь него снег. Огнецвет подошёл поближе и попытался до него дотронуться. Рука прошла насквозь. Марк криво улыбнулся.

— В том мире мы были на более равных условиях. А здесь я всего лишь призрак, — он помолчал и уклончиво добавил. — С небольшими исключениями…

Огнецвет нахмурился. Значит, въевшиеся в подсознание события и образы не были сном. Он на самом деле каким-то образом очнулся в своём забытьи, чтобы помочь Марку выбраться. Только вот покой тот почему-то не обрёл и снова ошивался неприкаянной душой.

— Почему ты до сих пор здесь? — спросил Велес.

— Ну… — Марк вздохнул и на пару секунд отвёл взгляд. — Я хотел уйти. Правда. Сделать, как ты говорил, но… В самый последний момент почувствовал, что ты тоже вернулся…

— И что? Соскочил с поезда на тот свет, чтобы со мной поздороваться?

В глазах Марка промелькнула злая досада и растерянность.

— Да страшно мне стало! — он почти как живой схватился за голову и взъерошил волосы. — Ты даже не представляешь, как. Я… Я понимаю, что больше ничего не будет, но как представлю этот последний шаг, так и всё…

Далёким эхом до Велеса докатились чужие эмоции. Как в посмертии. Только тогда это воспринималось чем-то совершенно обычным, отвечающим законам мира, живущего хрен знает по каким правилам. В реальности ощущалось слегка странно — ловить страх и неловкость неприкаянного призрака, словно тот стыдился своего страха окончательно исчезнуть.

Марк опустил голову. Был бы осязаемым, Велес похлопал бы его плечу. Но раз законы этого мира действовали на них по разному, пришлось ограничиться словами.

— Нет, я понимаю, о чём ты, — сказал Огнецвет. — Только больше помочь уже ничем не могу.

— Да ты и так сделал достаточно, — едва слышно отозвался Марк.

Он посмотрел на него с тоскливой надеждой.

— Если ты здесь по какому-то делу, может, я могу тебе помочь? Ну или просто пошататься рядом. А потом разойдёмся. Ты, куда отправят, а я всё, с концами.

Велес промолчал. Язык не повернулся сказать, что ему только что обещали свободу и жизнь. Это как пить на глазах у умирающего от жажды.

— Меня же всё равно никто не видит, если я не… ну… не проявлюсь что ли, — продолжил Марк. — Иногда это получается. Мешать не буду.

— Ну пошли. Подскажешь что здесь и как, а то я на всё смотрю как баран на новые ворота. Я даже не знаю, какой сейчас год.

— А в каком ты был здесь в последний раз?

— В две тысячи восьмом.

По выражению лица призрака Огнецвет понял, что его ждёт очередное неприятное откровение, насколько далеко унеслось время.

— Сейчас двадцать первый, — тихо сказал Марк. — Шестнадцатое декабря двадцать первого года.

Велес отошёл в сторону и бездумно посмотрел на пустую дорогу. На столбах фонарей красиво светились завитушки. Он сначала и не понял, для чего они. А это украсили к Новому Году — в таком далёком году, про который он в своей жизни даже ни разу не думал. Чего уж, Велес так далеко никогда не загадывал. В его девяносто шестом было всё просто — сегодня ты живой, а завтра нет. Шмальнут снизу из гранатомёта или “Стингера” и всё, поминай как звали. Так и жил одним днём, пока не помер. Он задумался, живы ли родители. Если и дожили, то сейчас они совсем старенькие. Хотелось верить, что тот светловолосый одуванчик Славик из две тысячи восьмого стал им надёжной опорой.

— Ладно, — с усилием воли произнёс Велес и обернулся к Марку. — Будешь моим путеводителем по миру, в котором я нихера не знаю. Пока я какие-то души ищу…

От таких новостей невыносимо захотелось закурить. Он порылся карманам в поисках сигарет. Нашарил зажигалку и пачку сигарет. Не “Магна”, другие. Велес таких раньше не видел. За слюдяной обёрткой он заметил вложенный прямоугольный клочок бумаги, похожий на визитку, но без имени и номера телефона. С одной лишь картинкой пешеходного моста через дорогу. Зажав в зубах сигарету, Огнецвет чиркнул зажигалкой. Вытащил из пачки рисунок. Просто так в его карманы ничего не попадало. Пока он разглядывал очередной долбанный ребус, Марк подошёл поближе.

— Есть здесь такие поблизости? — спросил Велес, показывая рисунок.

— Да их по всему городу настроили, — ответил Марк и умолк, словно вспомнив что-то. — Погоди-ка…

Он огляделся по сторонам.

— Я понял, где мы,— сказал он и показал на пустой перекрёсток, — вон там слева за домами есть такой мост. Правда, с плохой историей.

— А за хорошими меня сюда не присылают, — мрачно отозвался Огнецвет. — Веди.

По дороге Марк рассказал, что где-то полгода назад с тогда ещё только строящегося перехода сбросилась девушка. Прямо под колеса грузовика. История запомнилась, потому что после самоубийства поднялся мощный информационный шум о связи погибшей с одной публичной персоной, но, как обычно, всё быстро замяли. Подходя к месту, Огнецвет уже был уверен, что эта девушка и есть первая душа или осколок, который ему надо найти. Другое дело, где её искать? Марк вон шатался, где хотел. В сознании вдруг всплыли Чернолесовские призраки и их искажённые, словно застывшие в вечной агонии лица. Они так и застряли в лесу, где сгинул Велес. Может, и эта обитала где-то неподалёку от места смерти.

Возле моста он увидел мужчину в яркой оранжевой жилетке поверх рабочей спецовки. Тот огляделся по сторонам и торопливо пошёл на другую сторону по дорожному полотну. Огнецвет перевёл взгляд на серую трубу перехода. В середине пластикового тоннеля мерцала неисправная лампочка. Он поднялся по лестнице. Рядом шёл Марк.

В переходе Велес увидел приклеенные к стене фотографии. Подошёл поближе. С них смотрела совсем молодая девушка: весёлая, улыбающаяся и живая.

— Обычно все фотки срывают, — подал голос Марк. — Эти ещё не успели.

— Срывают? Зачем?

— Ну как… Для дворников это обычный мусор.

В словах Марка была своя доля истины, но Велес всё равно не понимал. Даже нет, он понимал, а принять, что память могла быть всего лишь мусором, не получалось. Может, потому что от него самого ничего не осталось. Только имя в каком-нибудь чудом уцелевшем архиве и пустая могила.

— В твоё время было иначе? — спросил Марк.

— Моего времени больше нет, — сухо ответил Огнецвет.

Будь они оба живыми, за стаканом чего покрепче он, может, и рассказал бы, что и как тогда было — перемотанные в виде креста палки, памятные безделушки под чужим небом, пожелтевшие бумажные фотографии в альбомах. Потерявшиеся в пути редкие письма. Воспоминания в чьих-то сердцах. Из невесёлых размышлений выдернул погасший свет. На пару секунд всё затопила темнота, а потом замерцала та самая неисправная лампочка. Только вспыхивала она всё ярче и ярче, словно кто-то прибавлял ей мощность.

Вспышка, несколько мгновений черноты. Снова свет и следом — полумрак, в котором в трещинах между листами пластика тихонько выл ветер.

— Холодно стало… Чувствуешь? — тихо спросил Марк.

Смотря по сторонам, Велес не ответил. Холода он не ощущал. Вообще ничего, хотя вокруг всё кричало, что происходит какая-то хрень. Полыхнула вспышка. Такая яркая, что Велес невольно зажмурился. До светошумовой далеко, но всё равно неприятно — словно лучом прожектора резанули по глазам. В следующее мгновение его ощутимо дёрнули в сторону, и он выронил сигарету.

— Осторожней! — крикнул Марк, но Огнецвет уже и сам увидел.

Раздражающая лампочка словно выдохлась и мерцала тусклым светом. А там, где только что стоял Велес, темнел женский силуэт. Искривлённый, будто сломанный. Это была та самая девочка с фотографий, только мёртвая и озлобленная на весь мир.

— Сон-це све-тит нам в о-кон-це…

Голос прозвучал со всех сторону сразу.

— Льнёт на а-ло-е су-кон-це…

Призрак тягуче медленно повёл головой. Вправо, потом влево — дальше, чем позволяла человеческая физиология. Огнецвет замер на месте. Вот он — первый осколок. Озлобленная и искалеченная частичка души, застрявшая в мире живых. Велес бегло глянул на Марка — тот выглядел более материальным, чем прежде, но совершенно растерянным.

— Лу-чик, лу-чик, свет свой льёшь…

В долю секунды призрак оказался прямо рядом с ним.

— Ну а ты сей-час ум-рёшь…

Одновременно с последним словом раздался короткий и болезненный крик Марка. Огнецвет увидел, как призрак запустил в него руки, будто хотел вырвать сердце из грудной клетки, а Марк… просто застыл. Велес в пару шагов быстро оказался рядом. Сгрёб в охапку призрака и машинально отшвырнул в сторону. И сразу же понял, что сделал ошибку — не нужно было его отпускать. Призрак сразу же исчез.

— Рядом держись, — скомандовал Велес Марку.

Лампа опять начала ослепительно мигать. Огнецвет прищурил глаза, разглядывая то тут, то там возникающий силуэт.

— Сон-це све-тит нам…

На несколько очень долгих мгновений тоннель погрузился в полумрак. Стало слишком тихо, словно не было ни дороги с редкими машинами, ни звуков ночного города. Только неприятный и неестественно громкий треск разгорающейся лампочки.

— … в окон-це! — провыл призрак в лицо Огнецвета.

Велес вздрогнул. Вот теперь он почувствовал ледяной холод — как будто на него дохнуло из могилы. Усилием воли он остался на месте. Схватил призрака за шею, подсознательно ожидая, что в этот раз рука пройдёт насквозь, но тот словно воплотился от прикосновения. Ничего живого в девушке не осталось, ничего человеческого — тоже. Она издала звук, похожий на лязг железа об железо. Велес поморщился.

— Всё, хорош, набегалась.

Вокруг призрака колыхнулось алое безмолвие. Оно мягко его окружило. Оплело лозами. Перед тем, как всё исчезло, Огнецвет увидел, как изуродованное посмертной гримасой лицо девушки расслабилось. Она словно очнулась от затянувшегося кошмара, чтобы наконец забыться спокойным и вечным сном.

Велес обернулся к Марку. Тот по-прежнему застыл на одном месте. Огнецвет чувствовал его страх и сильное смятение.

— Ты чего?

Марк не ответил. Огнецвет подошёл к нему и с удивлением увидел, что не показалось — тот действительно стал вполне осязаемым как обычный человек. Велес дотронулся до его плеча и легонько встряхнул.

— Эй…

— Её считалочка, — тихо сказал Марк и посмотрел ему в глаза. — Она из моей книги.

— Ну и что?

— Просто странно. Человек умер, застрял и повторял слова, написанные другим мертвецом, который тоже еле выбрался из посмертия и до сих пор никак не сдохнет.

Велес окинул его внимательным взглядом. Марк нёс хрень, но больше тревожило другое. От него фонило безнадёгой. Почти как в посмертии.

— Она была в моём… — снова заговорил Марк, — ну, можно называть это фан-клубом. Мы с Элиной… подругой моей… приезжали сюда.

Даже без внезапно открывшейся эмпатии Огнецвет видел, что тот недоговаривает.

— В чём дело? Выкладывай. Мне же прилетает всё, что с тобой происходит.

— А вот это и хреново.

Марк помолчал. Вздохнул и продолжил.

— После возвращения я ничего не чувствую. Ни холода, ни усталости. Ну то есть вообще ничего. А здесь… Перед тем, как она появилась, стало холодно. По-настоящему. А потом очень больно, когда она вцепилась. Просто… Да кого я обманываю? Почувствовал себя на пару минут живым, вот и всё. Проехали.

Велес молча хлопнул его по плечу, в глубине души надеясь, что тот не заметит его неловкость. Мысль о грядущем возвращении вела сквозь любые проблемы и невзгоды, а Марк… Марк шёл в никуда.

— А как ты снова стал… ну… непризрачным?

— Я могу так делать. Сразу не стал, потому что… вдруг кто знакомый встретится. Вряд ли, конечно, но всё равно. Могу таким остаться, мне без разницы.

— Ты сказал, что почувствовал холод перед появлением призрака. Видимо, ты более чутко на них реагируешь, потому что я её заметил, только когда уже увидел.

Марк пожал плечами и невесело усмехнулся.

— Значит, моя компания будет не совсем бесполезной, — он помолчал и добавил. — А вот сделать я им ничего не могу. Не знаю, как с другими, но от этой меня словно парализовало…

— Нестрашно, зато я могу их отправить куда надо.

— И меня тоже можешь?

От Марка снова пришло странное ощущение. Что-то похожее на щемящее чувство светлой грусти, наполняющей сердце при просмотре старых фотографий тех, кто был дорог и близок, но кого уже давно нет.

— Ну только если сам попросишь, — коротко ответил Велес. — Ладно, пойдём отсюда. С одним разобрались, а где другого искать хрен знает…

— А я, кажется, знаю… — медленно произнёс Марк.

Он подошёл к стенке тоннеля, где под потолком по-прежнему устало моргала неисправная лампочка, и поднял с земли смятый листок бумаги. Маленький клочок со схематичным изображением похожего на тотем деревянного столба.

— Я видел его в твоих воспоминаниях, — сказал Марк, протягивая рисунок.

Велес с сомнением глянул на бумажку. Столб он тоже узнал. Видел его дважды и надеялся, что больше не придётся. В памяти живо всплыли слова неизвестного покровителя, что он вернётся в Чернолесово, но потом. Видимо, это “потом” наступило. Огнецвет смял листок и со злостью выбросил.

— Прямо сейчас я туда не пойду, — холодно отрезал он, а на вопросительный взгляд напарника добавил. — В две тысяча восьмом там была сгоревшая деревня посреди леса. Я не собираюсь шарахаться в темноте по колено в снегу.

Не дожидаясь ответа, Велес быстро пошёл в сторону лестницы и спустился на улицу. Сознание настойчиво грызла мысль, что кроме призраков где-то там бродит чудовище. И эхом на злость как извне пришло осознание, что монстра больше нет. Только кладбище и неупокоенные души, но легче от этого совсем не стало. Даже если там нет выдававшего себя за Темновита чёрта и нет людей, Огнецвет меньше всего хотел искать в кромешной тьме застрявших в вечной агонии призраков.

— Но туда ведь ещё нужно добраться… — сказал нагнавший его Марк. — К тому времени, как доедем, вообще, может заново стемнеть.

Огнецвет покачал головой.

— Я смогу попасть туда через посмертие. В этот раз мне слегка облегчили жизнь с перемещениями в пространстве. Это, правда, работает только с местами, про которые я точно знаю, но всё лучше, чем искать попутки отсюда до Твери, — он глянул на Марка. — Тебя я тоже смогу с собой прихватить, насчёт этого не волнуйся.

— Через посмертие? — уточнил Марк. — Нет уж, я лучше сам… Не горю желанием снова там оказаться.

— Автостопом поедешь? — поддел его Велес.

— Не, на ездовых собаках. А если серьёзно… Та штука, что мы слегка перемешались мозгами, до сих пор же работает. Поэтому я смог тебя найти. Второй раз, думаю, тоже получится.

— Ну раз так… Может, тогда придумаешь, где два мертвяка с перемешанными мозгами могут подождать до рассвета?

— Могу показать тебе город, если хочешь. Ну или просто где-нибудь пересидим.

Велес задумался, что он хотел бы увидеть в новом для него времени, чтобы эта новизна не выбила хрупкую уверенность, что он приспособится всему миру назло.

— Покажи мне метро, — попросил он. — У нас в Твери его не было. Не знаю, как сейчас. Может, построили. Мне всегда так нравилось Московское, когда я там бывал. Сейчас наверняка всё по-другому.

— Ты удивишься, насколько… — улыбнулся Марк. — Здесь недалеко есть конечная одной ветки. К открытию как раз дойдём.

Пока шли, он иногда брал на себя роль экскурсовода. Или эдакого просветителя для человека, вынырнувшего из прошлого века. Велес невольно припомнил старенький фильм про крокодила Данди. Ощущал он себя примерно так же. Особенно, когда они наконец добрались до станции метро. К тому времени Огнецвет продрог от пронизывающего ледяного ветра и мечтал поскорее погреться на платформе. Первой преградой на пути к теплу стал турникет. Велес помнил, что в него нужно бросить жетон, но сейчас всё выглядело совсем иначе. Он пошарил по карманам в поисках денег. Вытащил пару незнакомых купюр и протянул их Марку.

Они спустились на станцию. Велес зябко поёжился. Вот вроде мёртвый, а околел как живой. В прошлые разы ему больше везло с погодой. Он огляделся по сторонам и вздрогнул. На противоположной станции стояла пожилая женшина и смотрела прямо на него. Огнецвет мог поклясться, что секунду назад станция была абсолютно пустой. Старушка тем временем пошла прямиком к ним. Рядом шевельнулся Марк.

— Снова холод… — прошептал он.

Огнецвет шагнул в сторону, прикрывая его плечом — на случай, если божий одуванчик пенсионного возраста начнёт чудить как призрак в тоннеле.

— Здравствуйте, молодые люди, — бойко произнесла женщина строгим голосом учительницы с сорокалетним стажем.

Выглядела она так, словно пришла сюда прямиком из школьного кабинета — строгий коричневый костюм, стянутый в пучок седые волосы, очки на переносице. На воротнике Велес заметил белёсое пятнышко, словно она случайно дотронулась до одежды после того, как писала мелом на доске. Пока он её разглядывал, женщина тоже придирчиво осмотрела сначала его, потом Марка. На последнем задержала взгляд.

— Молодой человек, я для вас совершенно не опасна, незачем прятаться.

— Ага, все так говорят, — ответил Огнецвет вместо Марка. — А потом начинают всякую херню творить.

Женщина наградила его неодобрительным взглядом и покачала головой.

— Ну что же вы, юноша, так неподобающе выражаетесь.

— Жизнь такая, бабуль, — беззлобно усмехнулся Велес. — Ещё и не так заговоришь.

От “бабули” милая старушка скривилась, словно ей холодная вода попала на больной зуб, но быстро справилась и посмотрела на Велеса с покровительственным пониманием, будто перед ней стоял очередной шалопай, вздумавший побеситься во время урока.

— Как бы жизнь ни повернулась, нужно вести себя достойно, — назидательно сказала она.

— Сказал бы я, как она повернулась, только вам вряд ли понравится, — отозвался Огнецвет. — Мы как, разговоры будем вести, или дело у вас какое есть?

“Училка” неожиданно тепло улыбнулась, словно только что не журила его за бранное словечко.

— А как же, — она покрепче ухватила обеими руками пузатую сумочку. — Будьте любезны, юноша, проводите меня на тот свет. Так уж получилось, что я слегка засиделась. А незваный гость, сами знаете…

Старушка в упор посмотрела на Марка, но без осуждения. Скорее, как на двоечника, которому рано или поздно придётся выйти к доске и сознаться, что он не сделал домашку. Велес молча шагнул к ней и подставил локоть. “Училка” благодарно кивнула, аккуратно взяла его под руку. Вокруг привычно заалело. Огнецвет довёл женщину до размытой границы двух миров. Там она отпустила его руку, улыбнулась на прощание и последний шаг сделала одна. Окутавшая её красная дымка дрогнула и исчезла.

— Мне вот интересно, что из этого видели на камерах сотрудники метро… — пробормотал позади Марк.

— Ну раз никто не прибежал, то ничего, — отозвался Огнецвет.

Он помолчал и добавил.

— Легко с ней получилось. Странно только, что у меня насчёт этой бабули не было никаких инструкций.

— Зато у неё, видимо, были… Слушай, есть идея, где подождать до рассвета… Чтобы не мотаться на улице. Мне-то всё равно на холод, а тебе нет.

— Ну веди.

С грохотом на платформу ворвался поезд метро. Велес с любопытством разглядывал новый состав. Сначала снаружи, потом изнутри, пока тот с шумом нёсся по подземному тоннелю. Огнецвет долго рассматривал карту — удивился, как много проложили веток. А в Твери наверняка так и нет, хотя грозились построить ещё когда он был живой. Иногда заходили редкие пассажиры. Никто не обращал на них внимания. Для всех они были всего лишь двумя случайными прохожими. Люди видели одетого не по погоде типичного жителя столицы и восторженно глазеющего по сторонам провинциала, а не двух вырвавшихся с того света мертвецов.

Продолжение здесь

Начало здесь

Велес затащил мужика во двор и приложил его головой о металлический столб. Пока тот дезориентировано мычал в полусогнутом состоянии, он вновь ощутил странное чувство, словно за ним присматривали или даже подсказывали, помогая понять нового себя. Огнецвет уже не сомневался, что эти бедовые для всей деревни соседи знают куда больше, чем говорили и Кузьмичу, и всем остальным. Разговорить его можно было разными способами, но самый быстрый был через страх, а Велес знал, что пугает больше всего. Он крепко ухватил мужика за грудки. Рывком поставил его на ноги. Мир вокруг подернулся красным маревом. За зов Огнецвета их окутало посмертие, привычное самому Велесу, мёртвому, и чужеродное для живого человека. Алый туман размыл Настёну, мангал с подгоревшими шашлыками, дом — затопил всё безмолвием. Велес отпустил мужика и сделал несколько шагов назад.

— Это… чё, блядь, такое? — пробормотал Гера, непонимающе озираясь вокруг. — Чё за хня?

Из красного тумана вышли двое — мужчина и женщина. Велес увидел, как лицо Геры перекосилось от ужаса — как он попятился, беспомощно выставив перед собой руки.

— Ты чё сделал? — забормотал он, смотря то на Огнецвета, то на людей рядом с ним. — Ты как их сюда притащил? Они же мёртвые, блядь!

— Мёртвые, — хмуро согласился мужчина. — Ты же нас убил. Ты и твои дружки.

Женщина молча стояла рядом с ним. В её глазах застыли горечь и боль. Велес по-новому посмотрел на призраков, узнал их — Стасю и Ивана, которые почуяли гнилую душонку и пришли к своему убийце.

— Вот ты тоже станешь мёртвым, и мы уйдем, — добавил Иван.

Гера хотел что-то сказать, но его скрыло алым туманом — захлестнуло словно огромной волной. А когда она схлынула, не осталось ничего. Велес обернулся на призраков.

— Я разберусь с другими двумя.

Иван вопросительно посмотрел на берегиню, но та лишь отрицательно покачала головой.

— Не нужно, — она перевела взгляд на Огнецвета. — Не ищите. Где оставили, там я прорасту следующим летом новой жизнью. Яшке скажи, чтобы не горевал.

Велес кивнул. Шагнул вперёд и снова оказался во дворе дома. Настёна испуганно жалась к калитке, словно не знала, бежать ей или остаться, а возле дымящегося мангала с застывшим взглядом лежал Гера. Издалека слышался шум приближающейся машины.

— Я думала, ты меня бросил! — обиженно залепетала девушка. — Ты просто взял и исчез!

— Это твои дружки едут? — вместо ответа спросил Велес.

Настёна выглянула на дорогу и утвердительно качнула головой.

— Отойди, — велел Огнецвет и вытащил из-за пояса пистолет.

На выстрелы вся деревня сбежится, но чего ему бояться — пусть ищут человека, который с того света заглянул и туда же вернется. Велес подождал, пока двое выйдут из машины, поднял “макаров”... и от души выматерился — из подступающего к дому леса с рёвом вылетел чёрный медведь. Яшка с рыком сбил с ног одного, шваркнул лапой по шее другого — так, что кровь хлынула фонтаном. Снова вернулся к первому и вцепился зубами ему в глотку. К рёву медведя, хрипам умирающих добавился пронзительный визг Настёны и крики деревенских, увидевших зверя.

— Яша, блядь! — в сердцах выругался Велес. — А ну пошёл отсюда, пока из твоей шкуры решето не сделали. Жди возле дома Кузьмича.

Яшка оскалился, но послушался и потрусил в лес. Вдалеке хлопнул выстрел, и он припустил быстрее. К дому бежали деревенские. Кто с ружьём, кто с вилами. Народное, мать его, ополчение.

— Садись в машину, — скомандовал Велес перепуганной Настёне и добавил, видя, что она не сдвинулась с места. — Живо!

Он поднял с земли ключи от внедорожника, сел в машину и поехал к дому Кузьмича. Деревенские что-то кричали вслед, но он не обращал внимания. У него теперь другие заботы. Настёну в Чернолесово отвезти. От этой мысли внутри всё скручивало холодом. Чуял, что в этот раз ему разрешат доехать. А там… там уж как получится.

Кузьмич ждал его возле дома. Рядом с ним стоял Яшка в штанах и футболке не по размеру. Велес ещё из машины не успел выйти, а старик на него набросился.

— Это как понимать?! Забегает ко мне этот голожопый и говорит, что ты ему сказал здесь тебя ждать… — он глянул на Велеса и осёкся. — Ты… всё там?

— Всё, — ответил Огнецвет. — Больше эти гастролеры никого не побеспокоят.

— У неё платок Стаськи, — процедил сквозь зубы Яшка и кивком головы показал на сидящую в машине Настёну.

Велес понимающе хмыкнул. Вот, значит, чего он на них набросился. Понял, что они и берегиню его угробили.

— Я её видел, — неожиданно сам для себя он оборотню. — Стаську. Сказала, тело её не искать, а тебе просила передать, чтобы не горевал.

Он перевёл взгляд на Кузьмича.

— И твоего Ваньку тоже видел. Он просил об этом голожопом вместо берегини позаботиться, и чтобы ты раньше времени в могилу не собирался.

Про себя Велес подумал, что Ванька простит ему эту маленькую ложь.

Кузьмич шумно втянул воздух и сурово глянул на Яшку. Тот под его взглядом сразу насупился.

— Об этой нечисти окаянной? — всплеснул руками старик. — Он же паскуда бесовская. Только и делает, что херню творит.

— Он за твоего сына помог отомстить. А херню творить он больше не будет, да, Яша?

Подросток неохотно кивнул. Огнецвет снял джинсовку. Увидел на спине рисунок под концертную афишу. Вот она почему Яшке так в душу запала.

— Держи, — он протянул её парнишке.

Похлопал его по плечу, махнул рукой старику и снова сел в машину. В этот раз монстрами оказались не настоящие чудовища, а всего лишь люди. Да ещё и соседи. В другой деревне прятались такие же монстры, их Огнецвет и собирался навестить.

Он гнал по трассе, пока не увидел съезд на дорогу. Почувствовал, как сердце сразу забилось сильнее, когда взгляд выхватил дорожный указатель с надписью “Чернолесово”. Двенадцать лет назад его не было — только незаметная развилка, на которую чужим лучше никогда не сворачивать. Тогда Огнецвет просто поверил на слово, что где-то здесь есть деревенька с неравнодушными людьми, предложившими обворованному солдату приютить его на ночь, а потом отвезти до родного города. По ощущениям он всего лишь неделю-две назад ехал в старой “Ниве” и думал, что уже завтра будет дома. Огнецвет невольно поехал быстрее. Дорога тут как была хреновая, так и осталась, но разве это могло помешать? Внедорожник покачивался на ямах, рядом притихла Настёна. Неужели не понимала, что Велес не простит её отца, который ему факелом лицо жёг и душил, чтобы он отраву выпил? Наверное, на что-то надеялась, а, может, просто жила в каком-то своём мирке, где не было ни отца-убийцы, ни сумасшедших деревенских, ни троих дегенератов, что её только вчера пользовали.

Чем ближе Огнецвет подъезжал к деревне, тем ярче разгоралась злость. Перед глазами поневоле проносились совсем свежие для него образы — как он просил отпустить, а местные забрасывали его окровавленными цветами. Как из последних сил бежал в лес, где поджидало чудище. Теперь он понимал, что тот леший мог быть реальным, а не предсмертным бредом. С ним тоже надо бы разобраться, чтобы больше никого не сожрал. Но сначала — чернолесовские. Велес заметил, что всё сильнее сжимал пальцами руль, до рези всматривался вперёд и ждал — когда там уже проступит дружелюбная деревенька с отзывчивыми и добрыми людьми… Когда он сможет вытащить из избы и дядю Славу, и Степана и пристрелить их возле столба, где они его казнили.

К дороге всё ближе подступили почерневшие деревья. Велес опустил стекло, и усилившийся запах дыма превратился в безмолвное предупреждение, что впереди его ждёт совсем не месть, а что-то горькое, едкое и бессильное. Что-то, что теперь навсегда впиталось в душу, сколько бы он ни возвращался с того света в свои короткие увольнительные. Огнецвет остановил внедорожник возле въезда в деревню. Вышел из машины и неверяще замотал головой, глядя на обгоревшие остовы домов.

— Да нет же… — тихо произнёс он. — Не может быть!

Дом дяди Славы смотрел на него чёрными провалами окон на уцелевшей стене. Крыша обвалилась. Рядом с крыльцом, где Велес грелся на солнышке, пробивалась молодая крапива. Лесной пожар разворошил гнездо безумцев. Как же Огнецвету хотелось поверить, что они сгорели в пламени — что огонь догнал каждого, кто бросил на него цветок, обглодал всех сумасшедших до костей… Но это было всего лишь злой мечтой и надеждой на запоздалое отмщение. Наверняка всех вывезли, или сами уехали. Такие мрази обычно самые живучие. А где их теперь искать? Из всех чернолесовских только одна Настёна осталась. Огнецвет медленно к ней обернулся.

— Где же папка мой? — растерянно спросила девушка.

— Надеюсь, что сгорел, — процедил сквозь зубы Велес и подошел к ней. — Покажи…

Голос у него предательски сорвался. Настёна смотрела на него широко раскрытыми от страха глазами.

— Покажи, где вы меня убивали, — снова заговорил Огнецвет. — Где этот чёртов столб?

Настёна не ответила. Только попятилась и мелко затрясла головой, словно не понимала, о чём он говорил. Велеса перекосило от злости — местная дура смотрела ему в глаза и делала вид, что ничегошеньки не знает. Сучка! Она же к нему первой пришла и оставила связанным, как он её ни умолял его развязать. Она его бросила в темноте на расправу сумасшедших деревенским! В один шаг он оказался рядом с ней. Схватил за плечи и встряхнул.

— Может, память тебе освежить, а? — прошипел Велес. — Это же для меня всего-ничего прошло, а вы тут столько лет ещё развлекались… Наверняка я не последним стал, кого вы угробили.

— Отпусти, — жалостливо захныкала Настёна, — отпустиии…

Она беспомощно дёрнулась и как-то разом поникла. Сжалась, как будто ожидая удара.

— Пааапка… — сквозь слёзы позвала она, заозиралась, словно выискивая кого-то, и тут же заголосила в полный голос. — Папочка, скажи ему! Всем им…

Огнецвет несколько мгновений смотрел на её покрасневшее, зарёванное и испуганное лицо. Усилием воли поборол очередной приступ злости и оттолкнул её от себя. Настёна неловко упала на землю. Она подтянула к себе ноги, обхватила коленки и всё так же со страхом смотрела на Велеса. А ему хотелось в голос орать от досады. Огнецвет отшатнулся назад. С силой сжал виски. Он так ждал, так надеялся, что стребует с чернолесовских за свою жизнь! И где они все? Только одна полоумная девка, с которой спрашивать — это уж совсем мразью надо быть. Велес отнял руки от лица и посмотрел на Настёну.

— Где он? — тихо произнёс он. — Я ничего тебе не сделаю, обещаю. Просто скажи… Мне надо посмотреть, понимаешь?

Девушка показала трясущейся рукой куда-то за сгоревший дом дяди Славы. Огнецвет молча обошёл пепелище и побрёл в почерневший лес. Долго идти не пришлось — обугленные деревья расступились перед ним небольшой поляной, посередине которой темнел резной столб. Огнецвет горько усмехнулся. Ну разве не ирония? Пламя всё здесь смело. Выгнало людей, выжгло останки убитых, а место казни уцелело. Дерево обуглилось, но столб не упал, словно ещё надеялся на свежую кровь. Велеса такой яростью захлестнуло, что стало трудно дышать. Стиснув зубы, он подошёл к почерневшей деревяшке. Резной идол, свидетель многих смертей, безмолвно смотрел на вернувшуюся жертву. Огнецвет сжал ладони в кулаки. С силой врезал по дереву. Обожгло острой болью, идол в ответ глухо скрипнул. Велес ударил ещё и ещё, потом зло пнул столб. Пинал, пока обгоревшая деревяшка с треском не упала на выжженную землю.

Огнецвет медленно обвёл невидящим взглядом безлюдную поляну и рассмеялся — зло, с надрывом. Пусть он сумел отомстить только деревяшке, пусть не нашёл своих настоящих убийц, он всё равно их переживёт. Каждого из них. Назло им, назло себе и всему миру — даже толком не зная, что с этой жизнью потом делать. Просто потому, что не умел сдаваться. Не мог опустить руки, когда хотелось плыть по течению, зная, что унесёт на самое дно. Даже если ему некуда идти, и его никто не ждёт. Разберётся как-нибудь.

Велес вернулся в машине. Настёна так и сидела на земле, обнимая себя за коленки.

— Не помогли вам ваши блядские ритуалы, — мрачно произнёс он. — Всё равно сгорели. Хоть и не все. Не стрёмно было жить здесь? Среди трупов. Вы их, наверное, как грибы по осени находили. Там прошлогодний подберёзовик гниёт, тут свежий подосиновик лисы доедают…

Взгляд Настёны затуманился, словно она что-то вспомнила. Девушка покачала головой и слабо улыбнулась.

— Мы никогда никого не находили. Темновит всех себе забирал. Тогда здесь было хорошо. Лучше, чем в той деревне, где ты меня нашёл.

Огнецвет прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Напомнил себе, что перед ним дура, потом напомнил ещё раз, чтобы снова не сорваться. Тогда ей, конечно, хорошо было. Жила себе спокойно. Папа о ней заботился, а заодно помогал людей в жертву приносить. Праздники устраивали всей деревней. Хороводы водили вокруг умирающих. Не жизнь, а ебучая благодать. Это потом судьба каким-то неведомым образом её под трёх отморозков подложила. Как это произошло, Велес не хотел знать. Сомневался, что нашёл бы в себе сочувствие, даже если бы узнал. Когда он открыл глаза, увидел что Настёна перебирает браслет на своем запястье. Обычная, потемневшая металлическая цепочка с простыми подвесками. Так он думал, пока среди них не выхватил взглядом серебряное крыло. Огнецвет похолодел, а Настёна, не заметив, как он изменился в лице, подняла голову и снова улыбнулась.

— Всё, что от тебя осталось, — она провела пальцем по почерневшему серебру. — Папа мне отдал… Вечером, когда я тебя там повстречала, а наутро она вся потемнела. Он мне сказал, что такое бывает, когда люди умирают. Жаль мне тебя было, Огнецвет. Я таких, как ты, больше никогда не видела.

Взгляд Настёны затуманился. Видимо, она снова оказалась в своём прошлом, где умирали люди, но ей там было гораздо лучше, чем сейчас. А Велес вернулся в своё — ему и далеко заглядывать не надо было. Как только он приехал в Чернолесово, оно окружило его как свора голодных и одичавших собак. Рвало на части, а ему нечем было его отогнать. А может, и не хотел он прогонять. Ему надо было ещё раз пережить, чтобы, наконец, отпустить, раз уж с местью не сложилось. Огнецвет быстро подошел к Настёне. Грубо сорвал с её руки браслет. По земле рассыпались подвески — чужие, загубленные жизни. Девка вскрикнула и попыталась ударить Велеса, но её рука так и замерла в воздухе. Она опасливо сжалась и всхлипнула.

— Всё это чьи-то жизни, которые твой отец помог уничтожить, — тихо оборонил Огнецвет.

Он поднял с земли почерневшее, будто обугленное крыло. Сжал его в ладони. Может, позволят ему с собой забрать частичку другого себя. Когда он здесь с последним своим делом закончит. Велес посмотрел в сторону деревьев — где-то там ещё прятался лесной монстр, если пожар его не уничтожил или не выгнал отсюда — и услышал в сознании чужие мысли.

“Не сейчас. Один не справишься. В другой раз вернешься и освободишь”.

Огнецвет застыл на месте. Значит, всё? Его увольнительная закончена до следующего призыва? На его злое замешательство снова легли не принадлежащие ему слова.

“Верни той, кто тебе его дал. Так нужно”.

Велес разжал ладонь, посмотрел на крыло и покачал головой — совсем как Настёна, когда не хотела сознаваться. Страшно стало снова возвращаться в родной город, чтобы вернуть подвеску, которую ему мать подарила, когда он в лётную академию поступил. Он с родителями уже попрощался, но нутром чуял — не отпустил. Видимо, тому, кто его сюда отправлял, все его метания было видно.

Огнецвет тяжело вздохнул и побрёл к машине.

— Садись, — не глядя на Настёну, велел он. — Довезу до ближайшей заправки.

Девка шустро поднялась с земли и забралась во внедорожник. В руках она сжимала разорванный браслет и рассыпавшиеся чужие жизни.

— А где мой папа? — робко спросила она.

— Не знаю, — Велес повернул ключ в замке зажигания и бегло глянул на Настёну. — Может, кто-нибудь поможет тебе его найти, но не я. Если его найду я, то убью.

Больше она не проронила ни слова, а Огнецвет поехал прочь из проклятой деревни — по дороге своего несвершившегося будущего. Настёну он оставил на первой же заправке. Надеялся, больше никогда её не увидеть. Огнецвет гнал в Тверь. Иногда задумывался, что у него нет ни документов, ни водительского удостоверения. Ещё и “макаров” до сих пор лежал в двери внедорожника, но каждый раз тревогу накрывало чужим спокойствием — ощущением, что ему нечего опасаться. На него действительно не обращали внимания. В небольшой пробке на въезде в город мимо прошёл инспектор дорожно-патрульной службы, равнодушно посмотрел на Велеса и махнул ему рукой, чтобы проезжал дальше. Эти-то всегда чуют, у кого что не так, но и для них он был словно призрак. Или человек, у которого слишком сильно разыгралась тревога и фантазия.

Огнецвет остановил машину возле дома родителей. Выходить из внедорожника он не стал — незачем ему рожей светить. Сидел внутри, нервничал. Решил дождаться темноты и зайти в подъезд, чтобы бросить подвеску в почтовый ящик, в глубине души сознавая, что обманывает сам себя. Раз уж приехал, хотел снова взглянуть на родителей, если получится. Велес смотрел на гоняющих на самокате ребятишек возле подъезда. Лето, каникулы. Беззаботное детство.

Огнецвет вытащил из кармана джинсов подвеску, покачал её на ладони. За время пути металл посветлел, сам по себе, как будто сквозь черноту искорка жизни проступила.

— Славик! — прозвучал совсем рядом до боли знакомый голос. — А ну давай домой!

Велес вздрогнул и быстро поднял голову. Возле подъезда, в каких-то трёх метрах от машины стояла его мама, а к ней нехотя шёл светловолосый мальчуган лет восьми. Один из тех, кто только что катался на самокате.

— Ну мааам, ну рано же, — ещё издалека запротестовал мальчишка.

Огнецвет неверяще переводил взгляд с матери на пацана и обратно. Неужели на самом деле сын? На родителей совсем не похож. Те оба темноволосые, а этот как одуванчик посреди лета. Да и возраст у них уже не тот, чтобы о своём думать. Приёмный, скорее всего. Велес машинально обхватил себя руками и не сдержал тихий смешок. Вот уж повезло им с имечком.

— Я тебе во сколько сказала прийти — в шесть часов. А время уже семь доходит.

— Ну маааам, ну ещё полчасика можно? Ну пожалуйста. Папа пойдет с работы, я вместе с ним приду.

Маленький Славик умоляюще посмотрел на мать. Велес увидел, как та вздохнула и неодобрительно покачала головой. Но взгляд её выдавал. Огнецвет такой хорошо помнил, когда мелким тоже что-то выпрашивал, а она вроде бы и сердилась, и к дисциплине приучала, но иногда шла на уступки.

— Полчаса, — строго сказала мать. — Чтобы вместе с отцом домой пришёл, понял?

— Да, мам, — просиял мальчишка и тут же бросился обратно к друзьям.

Велес проводил взглядом мать. Подождал, пока та скрылась в подъезде. Потом посидел ещё немного, растерянно улыбаясь — пытался уложить в голове, что у него теперь есть младший брат. Он был искренне рад за родителей — что они не похоронили себя вместе с ним, а смогли жить дальше. Несмотря ни на что.

Огнецвет вышел из внедорожника.

— Эй, парень, — окликнул он Славика. — Поди-ка сюда.

Мальчишка повернулся к нему, настороженно оглядел его с головы до ног, но подходить не стал. Велес понимающе хмыкнул и развёл руками в примирительном жесте.

— Да не бойся, я твою маму хорошо знаю. Передай ей, — Огнецвет протянул ему на ладони подвеску.

Славик сверлил его настороженным взглядом. К нему молчаливой группой поддержки подтянулись его друзья. Глядя на насупленные и серьезные детские лица, Велес добродушно усмехнулся.

— Вон у тебя сколько защитников, куда мне одному против вас, — с улыбкой продолжил он. — Ну ладно, ты на самом деле правильно делаешь, что к чужим не подходишь. Так и надо. Но ты все равно ей отдай, ладно? Поймаешь?

Огнецвет осторожно бросил подвеску младшему брату. Тот ловко её поймал и принялся рассматривать. Друзья тут же столпились вокруг него и заглядывали ему через плечо.

— Мне просто отдать это маме? — с сомнением спросил Славик.

— Скажи ей… — Велес запнулся и замолчал.

Он запоздало задумался, что можно передать матери, чтобы ненароком не разрушить её жизнь и заново собранное счастье.

— Что у человека, который тебе это дал, всё хорошо… — сказал Огнецвет и оборвал фразу.

Нет, так говорить нельзя. Столько лет прошло, и вдруг он выплыл хрен знает откуда. Подумают ещё, что живой. Начнут искать. Велес не хотел давать им ложную надежду. Он ей сам уже так нажрался, что до тошноты.

— Скажи, мне жаль, что не смог вернуться, но так уж получилось, — тихо и быстро заговорил он. — Пусть положит это рядом с её мамой.

Велес заметил непонимающий взгляд парнишки и добавил.

— Она поймет. Ты их береги. Ты у них один…

Его перебил громкий и строгий окрик.

— Славик, — с нажимом позвала мать.

Огнецвет застыл на месте. Он же видел, как она ушла! А пока говорил с братом, просмотрел, что она зачем-то вернулась.

— Что вам нужно от моего сына? — уже жёстче спросила она.

Велес вдохнул поглубже… и обернулся. Глаза матери расширились от изумления. Она тихо вскрикнула и тут же прикрыла рот рукой.

— Велес… — прошептала она и бросилась к нему. — Велес!!

— Всё хорошо, мам, — еле смог вымолвить Огнецвет и слабо улыбнулся. — Ты прости, что не вернулся. У меня там теперь уже всё хорошо…

Нечеловеческим усилием воли он заставил себя отступить в посмертие прямо сейчас, пока ещё оставалась возможность просто промелькнуть в чужих жизнях болезненным росчерком, а не бередить рану заново, как старым и тупым ножом. Пространство вокруг подернулась красноватой дымкой. Велес увидел, как удивленно заголосили мальчишки, показывая пальцем туда, где он только что стоял. Как снова вскрикнула мать.

— Мам, мам, он исчез! Ты видела? Видела же?

Славик теребил её за рукав, но она неотрывно смотрела на пустоту, где только что видела пропавшего сына. По щекам матери катились крупные слёзы.

— Мам, он сказал, чтобы ты отдала это бабушке. Но она же умерла давно?

Мать вздрогнула, протянула руку и забрала подвеску, которую настойчиво совал ей Славик. Она разглядела серебряное крыло, улыбнулась сквозь слёзы и прижала свой давний подарок к груди.

— Велес… — тихо позвала она.

Подняла вверх руку, словно хотела потрогать пустоту, чтобы проверить, что там действительно ничего и никого нет. Огнецвет, скрытый ото всех, неотрывно смотрел на неё сквозь красное марево приближающегося небытия. На её заплаканные глаза, на появившуюся седину в волосах, на углубившиеся морщины на лице. Смотрел и запоминал, чтобы сохранить в памяти. Он попрощался. Теперь и он должен отпустить прошлое. Принять, что прежняя жизнь закончилась. А новую он проживёт, как только отслужит. Назло всем, кто так старался упрятать его в могилу.

Снилось хорошее. Короткие летние ночи в компании друзей, редкие выходные у родителей. Даже учебка — как он первый раз поднял в воздух вертолёт. Потом пригрезилось что-то ещё — ускользающее, сотканное из тепла воспоминаний прошлой жизни, но тоже хорошее. Велес улыбался сквозь сон, пока его не разбудил надтреснутый голос.

— Значит, все-таки тебя мне в подмогу послали.

Огнецвет с неохотой открыл глаза. Он лежал на старой, пружинной кровати. На такой же он заснул в последний раз — в глухой деревеньке, где росли диковинные алые цветы, а её жители тронулись умом. Обстановка тоже напоминала избу, где ему переночевать предложили: простая комнатка с одной кроватью и подвешенными в углу пучками сушеных трав, пожелтевшие занавески на маленьком окне. Да и стоящий напротив кровати мужчина со сложенными на груди руками спросонок вдруг напомнил дядю Славу, который его отравил и отдал лесному чудищу. Остатки сна как рукой сняло. Огнецвет резко сел в кровати и только потом разглядел, что старик в комнате намного старше чернолесовского безумца. Да и вообще на него не похож.

— Я тебя во сне видел, — сухо пояснил старик в ответ на хмурый взгляд Велеса. — Попросил помощи у покровителя, вот он и прислал…

Он оценивающе оглядел Огнецвета с головы до ног и с сомнением в голосе добавил:

— Ну раз ты здесь, надеюсь, сдюжишь.

Старик посторонился от двери из комнаты — будто Велес после этих слов должен был вскочить с кровати и рвануть в очередное хрен знает что. Огнецвет и не подумал куда-то бежать. Набегался уже — и по лесу от ведьмы, и по деревням с одним и тем же вопросом, не происходило ли чего странного, пока на него все косились как на дурака. Он остался сидеть на краю старой кровати и молча смотрел на человека, из-за которого его снова выдернули к живым.

Дед у двери выглядел сердитым и решительным — той самой нехорошей решимостью, когда с голыми руками на кого угодно пойдешь. В блёклых глазах плескалась тоска, сколько бы он её в злости ни топил.

— Ну? — не выдержал старик. — Чего ты меня разглядываешь, как девку на выданье? Иди давай. Коль уж тебя сюда прислали.

— А ты, дед, не гони лошадей, — спокойно отозвался Велес. — Расскажи сначала, что у тебя стряслось, для чего помощи просил, и куда я, по-твоему, идти должен. И ещё…

Он помедлил, пошарил взглядом по комнатушке, но не нашел ничего, что могло бы подсказать, на сколько вперёд убежало время, пока он плавал где-то в своём посмертном небытие.

— Какой сейчас год?

Старик снова недоверчиво его оглядел. На его лице промелькнуло досадливое удивление.

— Ты откуда такой незнающий взялся?

— Оттуда, куда ты лет через десять отправишься, — холодно отрезал Велес. — Или рассказываешь все, как есть, или пусть твой покровитель тебе возврат оформляет.

— Многовато ты мне отмерил, — с усмешкой проворчал дед. — Я восьмой десяток давно уже разменял.

Он тяжело вздохнул. Прихрамывая, доковылял до старой табуретки у окна и сел. Вытянул вперёд больную ногу.

— Я помощника просил, а не дитё неразумное.

— Тебе шашечки или ехать? — Велес вернул ему недобрую усмешку.

— Смотри, какой ершистый. Ну, можно понять, — старик растер колено. — Кому хочется молодым помирать.

Огнецвет не ответил. Задумался лишь, откуда и этот знает, что он мертвяк. Дохлятиной от него не воняло. Выглядел как обычный человек. Годы жизни на лбу не писал, но некоторые типа этого деда все равно сходу понимали, кто он такой. Может, конечно, этот загадочный покровитель ему сообщил и выдал к своему мертвяку инструкцию по применению. Но это и неважно. Для себя Велес решил, что никуда не пойдет, если старик вдруг заартачится. Хватит с него. Так помогать — это, наоборот, всё только портить. Будь у него в прошлый раз понимание, зачем его с того света призвали, Валька, парнишка-медиум, не остался бы без брата, а сам Велес не шарахался бы как восставший зомбяк, такой же бесполезный и тупой.

— Две тыщи восьмой сейчас, — добавил дед.

Огнецвет невольно вздрогнул. Он же только вчера под дождем брел по лесу, пока его привычно в темноту не засосало, а для всех остальных ещё два года минуло. Отчетливо вспомнилась чужая мысль, которую кто-то вложил ему в голову, когда он очнулся в первый раз.

“Отслужишь своё — вернешься к живым”.

Велес за неё ухватился как за соломинку. Только он, дурак, думал, что послужит год-другой, а там его отправят на гражданку. Надеялся, что сможет начать всё заново, раз ему пообещали второй шанс. Иногда украдкой представлял, как вернется к родителям, как попытается объяснить, где он пропадал. Отчего-то был уверен, что они ему обязательно поверят. Знал, что никогда не вернется — не будет тревожить, но все равно мечтал. Пока он бултыхался в посмертии, время неслось вперед. Проводил Вальку до деревни, закрыл глаза — два года как не было. Огнецвет опустил взгляд, бессмысленно рассматривая дощатый пол. К горлу подступила неприятная горечь — да никуда он теперь не вернется. Некуда ему. Куда ему идти такому? Ни документов, ни прошлого, ни будущего.

— Давно помер-то? — услышал Велес старческий голос.

— В девяносто шестом, — ответил Огнецвет и поднял голову. — Ну так что, расскажешь, что за беда у тебя, или я пошел обратно?

Старик снова вздохнул. Посмотрел в окно, где поверх потрепанных занавесок пробивался косой солнечный луч, и, не глядя на своего гостя, заговорил:

— Сына я неделю назад схоронил. Последнего.

Он покачал головой. По морщинистому лицу промелькнула тень свежей утраты — боль, обернутая в решимость во что бы то ни стало найти хоть какую-то справедливость.

— Я сразу недоброе почуял, когда Ванька домой не вернулся. Он у меня простой был. До сорока дожил, семьи не завёл. Всё не складывалось, но ему хотелось. С местной бабёнкой спутался. Задурила она ему башку, что сам не свой стал. Как пропал, мужики пошли его искать… Первым делом к Стаське. Ну и нашли у неё моего Ванечку… Задушенного. А её нету. Сбежала. Наши поискали, но куда там…

Старик досадливо махнул рукой. Его глаза заволокло слезами, но он сдержался. Кашлянул в кулак, со свистом зло втянул воздух.

— Наши все уверены, что это она его извела. Она же эта… Мавка или навка — хрен знает, как их кличут. Русалка она, только с ногами. Но она никого не трогала, жила себе в старой избе у дальнего озера. Туда из местных мало кто ходил. Бабы наши иногда к ней сновали. Ну так, пошептаться, когда у кого внуки народятся, или как хворь у скотины отвести. Толку от её советов было мало, но в помощи она не отказывала.

Он как-то весь сгорбился, перевел взгляд на Велеса и с горькой злостью в голосе продолжил

— Все уверены, что она. Мол, потому и сбежала. А я не верю. Зачем ей? Она бабёха странная, но не злая. Если чего не по нраву, выгнала бы Ваньку и все, — он помолчал, потом продолжил. — Есть здесь другие претенденты… Только наши к ним зассали идти.

— Если твоего сына задушили, дело же должны завести, — с сомнением произнёс Велес.

— Да я этим делом могу только жопу подтереть! — зло перебил его старик. — Этот приезжий следователь даже не скрывал, что ему достался очередной “глухарь”. Якобы мы всё затоптали! Фотокарточки Стаськи нет ни у кого. Кого искать, как искать… Он походил для порядка да уехал обратно. А я тут остался, понимаешь? И те, кто Ваньку убил, тоже.

Дед потянулся к тумбочке возле окна, со скрипом открыл верхний ящик и вытащил оттуда небольшой сверток. Положил его перед Велесом.

— С полгода назад в соседней деревне трое мужиков объявились. Один говорит, что дом в наследство достался. Там как раз старуха какая-то в то время померла. Может, помогли ей, кто уж знает. А может, она им вообще не родственница. А эти трое какие-то… нехорошие. То ли ворьё, то ли вообще беглые. Стали бы здоровые лбы в такой глуши жить? От города они якобы приехали отдохнуть, поохотиться да воздухом подышать. От их отдыха вся та деревня воет, а слово сказать все бояться. Ходил я к ним. Обменял вот на Ванькины ружья. Он у меня охотником был… Мне они без надобности, ему тем более. Посмотрел на их наглые рожи. Сказал, что Стаську пойду искать. Они мне в лицо ухмылялись, сучата, пока я им про Ваньку говорил. Чует мое сердце, они его угробили. Больше некому.

Огнецвет молча развернул цветастую тряпку. Внутри лежал старенький “макаров”, он такой в своей прошлой жизни видел. Велес перевел взгляд на деда.

— Что ты от меня хочешь? Чтобы застрелил их?

Взгляд старика потяжелел.

— Пусть только сначала скажут, за что они его. А потом отправь их туда, где им самое место, чтобы я смог с чистой совестью со своими детьми и женой встретиться. Старший мой давно уже в земле лежит, из Афгана привезли. Дочь пару лет назад болезнь забрала. Тут уж тоже ничего не сделаешь. А Ваньку я этим выродкам не прощу.

Велес невесело усмехнулся. Поднялся на ноги. Взял пистолет, проверил магазин. Передёрнул затвор. Оружие в руке ощущалось странно. Вроде бы что-то знакомое ему, привычное. С ним должна бы прийти уверенность, что он не будет беспомощным и бесполезным, но она не приходила. Скорее, наоборот, появилось ощущение неприятной пустоты, которую ничем не заполнить, и никак из себя не выскрести. Он поставил пистолет на предохранитель и засунул на пояс джинсов.

— Как найти дом Стаськи? — глухо спросил Огнецвет. — И где деревня, в которой те трое живут?

— Тебе зачем её дом? — с раздражением в голосе отозвался старик. — Иди к этим убивцам. Как выйдешь из избы, сначала иди до выезда. А потом всё время прямо, пока не будет развилка. Рядом ещё две сухие сосны стоят, мимо не пройдёшь. Убей этих нелюдей и дело с концом.

— Это я уже сам решу, что с ними делать. Как и то, убивали они твоего сына или нет.

Ванькин отец изменился в лице. Он с трудом поднялся с табуретки и, не сводя с Велеса злого взгляда, шагнул к нему.

— Ты это что же… выкобениваться мне тут решил? — прошипел старик.

Руки у него сжались в кулаки, сам весь подобрался — вот-вот бросится.

— Ты тут только потому, что тебя ко мне послали. Делай, что велено, иначе…

— Иначе что? Обратно отправишь? — с усмешкой произнёс Велес. — Валяй. Может, в следующий раз тебе более сговорчивого палача пришлют.

Он вышел из избы. Снаружи стоял тёплый летний полдень. Огнецвет мысленно усмехнулся — ну хоть с погодой ему после смерти везло. Как ни вернется, всегда лето или ранняя осень. Пока шёл к выезду из деревни, местные смотрели на него, как на диковинку, и провожали взглядом. Одна бабёха даже с расспросами привязалась, кто такой, откуда приехал и что у них позабыл. Велес кое-как отбрехался, что по делу. Спросил, где озёра, про которые ему дед говорил. Женщина показала ему дорогу, а заодно посетовала, какой подколодной змеёй оказалась их Стаська.

Велес медленно брёл по тропке. Обходил огромные блюдца озёр, наполненные синевой неба и ватой кучевых облаков. Он шел и думал, как местные окрестили пропавшую девку. Огнецвет про себя хмыкнул — русалка с ногами. Кому скажи — не поверят, а он и про такое от отца слышал. Ему вспомнились истории про детей, проклятых ещё в утробе или умерших некрещёными. От отца это всё звучало затейливой сказкой, которой на самом деле нет места в реальности. Есть только смутная вера, что существует что-то вне привычного человеческого понимания: и русалки, и ведьмы, и заложные покойники. Последних Велес в детстве особенно боялся, а теперь сам в такого превратился.

Огнецвет поднял с тропинки плоский камень и бросил его в воду. Тот трижды проскакал по поверхности озера и с финальным плюхом ушёл на дно. В детстве он долго тренировался вот так камешки по воде пускать. На одном упрямстве выучился. Столько времени прошло, а опыт не пропьёшь и даже в могиле не растеряешь.

Позади вдалеке хрустнула ветка. Велес обернулся на звук. Лес у озера совсем редкий, хорошо просматривался. Огнецвет задержал взгляд на густых зарослях орешника. Ветки едва заметно колыхались. Велес шагнул вперед. Орешник заходил ходуном, и из зелени с треском и рёвом неуклюже выбрался медведь. Чёрный, как зола. Таких в местных широтах обычно не бывает. Пока Велес размышлял о необычной окраске зверя, тот снова утробно зарычал и, переваливаясь с бока на бок, потрусил прямиком к нему. Огнецвет стремительно выхватил из-за пояса пистолет и, на лету сняв с предохранителя, прицелился в зверя. Выстрелил он все-таки выше головы медведя — в дерево. Чего мишку зазря губить? Может, одумается косолапый, испугается и повернет обратно. Как только грохнул выстрел, произошло удивительное — медведь округлил глаза и резко затормозил всеми четырьмя лапами. Сел на задницу, замотал головой.

— Давай, мишаня, не дури, — не опуская пистолет, тихо произнёс Огнецвет.

Медведь снова заверещал, но как-то испуганно и даже жалобно. Поднял вверх передние лапы словно сдавался. Потом обхватил ими морду, как нашкодивший пёс, съёжился и через мгновение вместо грозного хозяина леса Велес с изумлением смотрел на сидящего на траве испуганного голого парнишку лет шестнадцати.

— Не стреляй! — затараторил подросток быстрее, чем он сумел хоть слово сказать. — Я же ничего тебе не сделал! Напугать немного и всё! А ты, чёрт мертвяцкий, сразу волыну достал.

Огнецвету потребовалось ещё несколько секунд, чтобы переварить увиденное. Ведьм он видел, призраков тоже. Видимо, настала пора и с такими существами познакомиться. Его уже не удивляло, что и этот сходу признал в нём мертвяка.

— Ты оборотень что ли?

— Что ли, — передразнил парнишка и тут же торопливо добавил. — Но ты это… Не злись. И убери уже ”ствол”.

— Уберу, если расскажешь, кто ты такой, и из какого цирка сбежал.

— Сам ты из цирка, — подросток хмуро на него посмотрел. — Ладно-ладно, расскажу. Дай хоть оденусь, а то чего я с голой жопой буду перед тобой объясняться.

— Не надо было представление устраивать, — с усмешкой заметил Велес, поставил пистолет на предохранитель и засунул его обратно за пояс.

Парнишка обжёг его красноречивым взглядом, но промолчал. Неловко поднялся на ноги и, ничуть не смущаясь своей наготы, побрёл к помятым зарослям орешника. Там он ненадолго скрылся за зеленью. Велес услышал отдаленное матерное ворчание, а через пару минут снова увидел своего нового знакомого. Парень все с тем же хмурым лицом шёл к нему, на ходу натягивая полинявшую толстовку, явно снятую с чужого плеча. Высокий, тощий — лет в шестнадцать-семнадцать он сам таким же был. Огнецвет заметил окольцовывающий шею белёсый шрам.

— Чего? — с вызовом спросил подросток и в ответ демонстративно оглядел его с головы до ног. — Ну не все такие мажоры как ты.

Велес промолчал. Смотрел, как тот наклонился завязать грязные шнурки в поношенных кроссовках. На его взъерошенные чёрные волосы разной длины, словно обкорнал сам себя на скорую руку, и потёртые джинсы, давно лопнувшие на коленях.

— Я не расслышал, зачем ты шапито устроил.

Парень выпрямился, с напускной беспечностью сунул руки в карманы джинсов. Пожал плечами.

— Напугать хотел, чтобы ты Стаську не искал, — пробурчал он. — Тебе эти деревенские всякой херни наговорили. Я же видел, что ты из хаты Кузьмича вышел. Наверняка отправил её искать. Не она его убила.

— Ну, раз ты такой сообразительный, может, тогда ещё поделишься, кто, по-твоему мнению, его на самом деле убил?

— Кто-кто… — подросток криво улыбнулся и разом стал серьёзным. — Люди и убили. Среди своих ищи, а мы тут не причём.

— Вы? — переспросил Огнецвет, с любопытством разглядывая парнишку как диковинного зверька. — И много вас таких здесь по лесам бегает?

— А тебе прям всё скажи. Двое нас тут. Было, — парень с нажимом произнёс последнее слово. — А теперь Стаська наверняка ушла… И всё из-за вас!

В его глазах Велес увидел злую досаду.

— Тебя как звать, Потапыч?

— Яшка, — буркнул подросток.

— Ладно, Яшка, допустим, твоя Стаська никого не трогала и сбежала. А ты не пробовал её… ну, по следу искать?

— Я тебе псина что ли? — возмутился подросток.

Он зло дернул подбородком, вздохнул и неохотно продолжил.

— Пробовал… Только хрен там плавал. Сначала пол-деревни натоптало, а потом ещё следак со своими полирнул. Кузьмич… тот старый хер, который тебя сюда послал, до самых похорон там околачивался. Надеялся, видать, что Стаська вернется. А она вот не вернулась.

— Кузьмич меня не за ней послал, — спокойно ответил Велес. — Он говорил про троих мужиков из соседней деревни. Знаешь что-нибудь про них?

Парнишка разом изменился в лице.

— Я к этим выродкам больше никогда не пойду, — зло процедил Яшка.

— А тебе-то они что сделали? — спросил Огнецвет.

— А вот что! — подросток с силой оттянул ворот толстовки и показал шрам на шее. — Я этих уёбков по одному перезрызу. Раньше меня Стаська отговаривала, а теперь некому.

Велес внимательно посмотрел на парнишку. В таком возрасте эмоции как расплескавшийся бензин. Только спичку поднеси, и вспыхнет. А Яшка, похоже, ещё и нахлебался от души. Огнецвет видел, как тот злился, икак сквозь злость проглядывал панический страх.

— За что?

— Всё тебе надо знать. Нахера тебе? Ты же не следак.

— А может и следак, — отозвался Велес и добавил с усмешкой. — С того света. Давай, выкладывай, всё, что про них знаешь, а я их навещу. Мне они ничего не сделают.

Яшка с сомнением на него зыркнул. Потом кивнул.

— Ладно, пошли. По дороге расскажу.

В лесу парнишка ориентировался как у себя дома. Вёл одному ему известными тропами. Где для Велеса был просто лес, он видел только ему понятные знаки и приметные места. Говорил Яшка долго и эмоционально, Огнецвет его не перебивал. Только слушал, иногда что-то спрашивал. Из его рассказа он узнал, что Стаська никакая не навка и не мавка, а берегиня. Тоже немного нечисть, но другая, не злобная. Стаська давно здесь жила, она о Яшке заботилась, когда он сюда пришёл. На осторожный вопрос, откуда он в эти края перебрался, парнишка в ответ буркнул недоброе “Оттуда”. Про мужиков он знал немногим больше, чем Кузьмич. Добавил только, что с ними девка живет. На вид — дура дурой. Стирает им, жрать готовит и всячески обслуживает. Когда деревья впереди поредели, Огнецвет сбавил шаг и напомнил парню, что он ему так и не сказал ни слова, что не поделил с мужиками.

— Ну, у меня же нет нихера. Я обычно охотников пугаю, ну так, чтоб самому не подставиться. Они вещи бросают и бегут. Не все, конечно, но иногда везёт. Я так одного из этих уёбков решил припугнуть…

— А получилось как со мной сегодня? — с усмешкой поинтересовался Велес.

— Да если бы, — парнишка помрачнел и потер плечо. — Он в меня пальнул, гондон штопанный. А я от боли в человека превратился. Бывает так иногда. Другой на его месте испугался бы, ну или хотя бы удивился. А этот, наоборот… Обмотал мне шею верёвкой и давай душить. Я там в прямом смысле чуть со страха не обосрался. Кое-как обратно перекинулся и убежал. А эти мрази до сих пор ходят ищут. Я теперь ни в одну местную деревню зайти не могу, они же меня сразу на ближайшем суку повесят.

— Почему тогда до сих пор остался здесь?

— Почему-почему… Ну если скажешь, куда идти, я, может, и схожу. Пока только нахер могу отправиться. Кому я и где такой нужен? — Яшка поддел ногой камень и остановился. — Всё, дальше я к этим уёбам не пойду. Я, может, и нелюдь, но там ещё хуже. Так что твой выход, покойничек.

Огнецвет ответил ему кривой ухмылкой и зашагал к дому. Тот стоял последним, но был заметнее всех. Двухэтажный, сложенный из кирпича. Такой поставить стоило немалых денег. Хорошее наследство они себе отжали. Из-за высокого металлического забора гремела музыка. Пахло жареным мясом. Велес громко стукнул кулаком по калитке. Открывать никто не торопился, и он грохнул ещё раз. За забором раздался мужской голос.

— Настя! Нааастя! А ну иди глянь, кого там принесло.

Через пару минут калитка отворилась. Оттуда выскользнула девушка лет тридцати с блуждающим взглядом. Та самая дура, про которую ему Яшка рассказывал.

— Тебе что надобно? — спросила она и вдруг тихо ойкнула.

Девушка подошла к нему поближе и заглянула в глаза.

— Огнецвет… — еле слышно прошептала она.

Велес застыл как громом пораженный. В побитой жизнью и временем девке он с трудом узнал ту самую Настёну, которую встретил возле озера в Чернолесове. Пока он с изумлением на неё смотрел, она словно ничуть и не удивилась. Как будто он не умер много лет назад, а так, по-соседски в гости зашёл.

— Какой ты стал… — она глуповато хихикнула и поправила расшитый платок на плечах.

Аккуратно дотронулась кончиками пальцев до Велесовской джинсовки.

— …модный. И всё такой же красивый. А меня вот время, наверное, поменяло…

Она потянулась ладонью к лицу Огнецвета, и он отшатнулся от неё назад.

— Глупенький, я тебя не обижу, — рассмеялась Настёна и воровато оглянулась на приоткрытую калитку. — Тебя за мной папка прислал? Отвези меня домой, мне здесь не нравится.

Велес ошеломленно смотрел то на девушку, то на дверь позади неё. Сквозь нахлынувшее удивление просочилась нехорошая мысль.

— За тобой, — он заставил себя улыбнуться и подыграл блаженной. — Только мне ещё надо одну девушку найти и её друга. Стасю и Ивана. Не слыхала про таких?

— Шшшш! — Настёна замахала руками, а потом прижала палец к своим губам. — Нету её. И Ваньки тоже нету. Не ищи. Пойдем отсюда, Огнецвет, пойдем скорее, пока Гера не услышал…

Позади неё отворилась калитка. Велес увидел налысо выбритого мужчину лет сорока.

— Ты с кем распизделась? — грубо спросил Гера, потом перевёл взгляд на Велеса. — А ты чё тут забыл, мальчик?

— Тебя забыл спросить, — усмехнулся Огнецвет, — где мне ходить и что делать.

— Я не понял, а ты чего такой борзый-то? Тя, может, манерам надо поучить, а?

Велес дернул уголком губ в подобии кривой улыбки.

— А пойдём — поучишь, — сказал он и ударил его в шею.

Следующим тычком пробил в солнечное сплетение и взял в захват. Вжал мужика рожей в забор.

— Сколько вас там? — отрывисто спросил он.

— Сука…Пошел ты!

Огнецвет сильнее заломил ему руку, и тот завыл от боли.

— Сколько?

— Никого нет! Только я и эта шушара. Отпусти, бля! Ты кто вообще такой?

Велес перевёл взгляд на Настёну. Та завороженно смотрела на них обоих. Как некоторые дети смотрят на мух, которым только что оторвали лапки и крылья.

— Там действительно больше никого? — спросил у неё Огнецвет.

Настёна кивнула и широко улыбнулась.

Продолжение здесь

НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Очнулся Велес в кромешной темноте. На грудь не давило. Он вообще больше боли не чувствовал. Только холод. Но это обычное дело, когда он отхватывал от нечисти и очухивался, лежа на сырой земле. Странно, что эта баба его не убила. Даже освободила зачем-то. Велес поднялся на ноги. Поискал в кармане зажигалку. Вся куртка насквозь в крови, футболка вообще в клочья разорвана. Крохотный огонек высветил брошенный нож. Велес машинально его подобрал и пошел дальше — к темному силуэту возле дерева. Когда подошел ближе, окатило злой горечью. У Андрея ведьма вырезала сердце и глаза, как и у остальных. Велесовская мертвечина ей, видимо, не угодила, поэтому ему в каком-то смысле повезло. И накатило такое бессильное отчаяние. Он же рядом с ними был. А чем помог? Да ничем же вообще! Все погибли. Что без него она бы их поубивала, что с ним. И дальше что делать?! Идти против ведьмы с ножиком и зажигалкой? Огнецвет подобрал с земли выпавшие из кармана куртки Андрея ключи от машины.

Очень хотелось согреться, выгнать холод из души. Выдохнуть. Дождаться рассвета, как будто с пробуждением солнца что-то могло измениться. Велес светил зажигалкой и с тяжелым сердцем шел к машине. А когда увидел в окне внедорожника свое отражение, зло рассмеялся. Дурак он. Каким им, таким и остался. Никто его не пощадил. Теперь он как следует разглядел и залитые кровью лицо и грудь, и разодранную футболку. Убила его ведьма. И точно так же вырезала ему и сердце, и глаза. Только вот обратно его не приняли, а сразу подлатали и вернули.

— Ну и нахера?! — зло процедил в темноту Велес. — Зачем?! Я, что, по-твоему, должен сделать? Заковырять ее ножом до усмерти? Забросать, бля, ежиками лесными или чем?

Ну а что, она в него деревом захерачила, а он будет ежами и шишками отбиваться. На другое силенок не хватит. Или, может, ходить отгонять местных туристов? Огнецвет зло пнул колесо машины.

Лес молчал. Все молчало. В черном небе в просвете тяжелых, дождевых туч виднелся острый серп убывающей луны.

Велес положил руки на крышу внедорожника и уперся лбом в запястья.

— Ладно, — тихо прошептал он. — Ну коль не хочешь меня обратно отправлять, можно мне еще разок инструкцию, а? Как для совсем тупых. Нет, я могу пойти в лес и орать “Сука, выходи!”, пока мне снова сосной не прилетит.

Огнецвет глубоко вдохнул. Оттолкнулся от машины и выпрямился.

— Ну понятно. Видимо, других вариантов у меня и нет.

В ответ на его усмешку над лесом полыхнула молния и ударила в той же стороне, где они тело Вальки нашли. Беззвучно, как далекая зарница. Вот ему, видимо, и ориентир. Он бы, конечно, предпочел нормальную карту, а не распечатку, которая хрен знает как к нему попала, и не вот такое световое шоу. А еще он мог сколько угодно сыпать злыми мыслями, и ни черта это не поменяет.

Велес завел машину. Включил освещение на крыше внедорожника. Повернул фонари к небу. Не то чтобы он рассчитывал вернуться, но ему не давали покоя сомнения Андрея на том пожарище и крик ведьмы, что она не позволит кого-то у нее забрать. Велес понимал, что это было всего лишь отрицание убитого горем человека и бред полоумной бабы, но что-то заставляло сомневаться и его самого.

В любом случае, он ничего не терял.

Огнецвет нашел обычный походный фонарик и побрел по ночному лесу — туда, где ему знак, мать его, свыше послали. По дороге запоздало подумал, может, стоило и нож покрепче поискать. А потом невесело усмехнулся своим мыслям — против неупокоенных ножи вообще не помогали. Это он и по себе знал, и на ведьме проверил.

Когда впереди показался свет, Велес выключил фонарь. Он вышел на такую же черную выжженную поляну, как та, где они с Андреем нашли тело. Только эта была намного больше, а вместо пепелища Огнецвет увидел старую избу со светящимися окнами. На вид — обычная деревенская хата. Он вот только недавно на такие смотрел. Ничего жуткого и угрожающего, а все равно пробрало до мороза по коже.

Он посмотрел по сторонам — если здесь была когда-то деревня, о которой местные говорили, то ее останки давно уже лес поглотил. А эта хата осталась — видимо, каким-то недобрым волшебством. В другое время, он бы удивился, но после смерти количество чертовщины в его существовании стало зашкаливать. Если были неупокоенные духи, буйные лешии и пиздливые призраки, то почему бы не быть и избе прямо посреди леса.

Велес тихо подошел к двери небольшого пристроя. Чутье требовало заглянуть внутрь. Ну или он сам себя убедил, что ему туда нужно. Тут уж не отличить, когда знак подают, а когда у него в голове белочка пляшет. Но даже если ему не туда, не беда. Убьют — вернется еще раз. У него число попыток штурма не ограничено.

Огнецвет пригляделся к замку. Обычная дверная проушина. В ржавой петле — железная скоба. Велес ее осторожно вытащил и приоткрыл дверь. Изнутри пахнуло затхлостью и промозглой сыростью. В ход снова пошел фонарь. Велес с изумлением увидел скорчившегося в углу подростка с обросшими черными волосами и в темной одежде. Лицо у него было в крови, но он все равно его узнал — Валька. Андрей на телефоне фотку брата показывал. Велес посмотрел на ржавую миску с сердцем рядом с парнем. Тут даже гадать не надо — с человеческим. У ведьмы большой был выбор. Может, это даже его собственное, раз она им тоже не побрезговала.

— Эй… — тихо позвал Огнецвет.

Пацан даже не пошевелился. Мелькнула болезненная мысль — может, он и здесь опоздал? Велес подошел к подростку и осторожно дотронулся до его плеча. Валька тут же вскинулся и отпрянул еще дальше в угол.

— Тихо-тихо, я тебе не враг, — произнес Огнецвет. — Идти можешь?

Парень молчал. Его можно было понять — на спасителя Велес походил меньше всего. Он и сам себя им не особо ощущал. Скорее, дураком, который толком не знает, что делать.

— Я знаю, кто ты, — после небольшой заминки еле слышно прошептал Валентин. — Она про тебя говорила. Она… принесла мне… твое сердце.

Велес усмехнулся — ну хоть где-то он правильно догадался. В голове крутилось очень много вопросов: что это за баба, на кой хрен она утащила пацана, и кого тогда сожгла вместо него. А вот времени, чтобы их задать, не было. Вальку нужно отсюда выводить.

— Пошли. Если эта хероборина объявится, просто беги.

Озвучил Велес свой нехитрый план и не сдержал кривой улыбки. Это как при сильной облачности в горы сунуться. Может, чудесным образом и повезет, но куда больше шансов зацепить винтом скалу и все, прости-прощай. Но другого плана не было. Когда они подошли к двери, Огнецвет увидел темную фигуру недалеко от порога.

— Бля… — процедил он и быстро обернулся к пацану. — Видишь вон там свет?

Велес показал на отсвет над небом и вложил в ладонь парня фонарь.

— Там машина, на которой вы приехали. За ней ручей. Беги к нему. Только не останавливайся. Что бы ни увидел. Понял?

— Я уже знаю, что они все умерли, — тихо ответил Валентин. — Об этом она тоже сказала.

— Смотри-ка, какое охрененное информбюро, — едко отозвался Велес. — Ничего, я с ней потолкую. А ты марш к ручью.

Он вышел на улицу. За ним тенью выскользнул Валентин. Ведьма все так же стояла в паре метрах от них и не двигалась.

— Вернулся, — произнесла она, и в ее голосе слышалась злая ухмылка.

Велес кивнул, широко улыбнулся и покрепче сжал нож.

— Ага. Рассказать тебе про правильное питание. Тебе не говорили, что нельзя детей кормить сердцами мертвяков? Да и вырезать их без согласия владельцев — тоже крайне херовая идея.

Вместо ответа ведьма сразу на него бросилась. Велес успел выбросить вперед руку и всадить нож ей в грудь. Еще и провернул лезвие, но толку от этого, как и ожидалось, оказалось мало. Она отбросила его как щенка, и Огнецвет упал на землю. За спиной ведьмы увидел, как Валька шмыгнул в темноту и скрылся между деревьями.

Хотелось надеяться, что он не заплутает в лесу и выберется из хозяйства полоумной ведьмы, а у самого Велеса хватит силенок не дать ей ломануться вслед за пацаном. Хотелось… чтобы все закончилось не так бессмысленно и тупо, как виделось сквозь фильтр здравого смысла.

Огнецвет быстро встал на ноги.

— Хозяюшка, да что это ты такая негостеприимная?

— Бессердечные…. злые… — провыла ведьма. — Не заберете! Не отдам!

Она снова кинулась на Велеса. Нечеловечески быстро. Огнецвет даже не заметил, как она рядом с ним оказалась и вцепилась ему в горло. Да так крепко, что никак не вырваться. Велес нащупал застрявший в ведьме нож и со всей силы ударил ее в висок. Его злости хватило, чтобы пробить кость, но ее оказалось недостаточно, чтобы упокоить ведьму.

— Не хочешь быстрой смерти, сдохнешь страшной!

Велес и глазом не успел моргнуть, как она отпрянула назад, а вокруг него кольцом вспыхнуло пламя. Огнецвет дернулся… и с ужасом осознал, что не может пошевелиться. Неведомая и чудовищная сила пригвоздила к земле. Он только и мог, что смотреть, как огонь все ближе и ближе к нему подбирался. И дождь ему нипочем!

— Никому не забрать, даже тебе!

— А это мы еще посмотрим, — процедил Велес.

Единственное, на что он рассчитывал, это что у него получится потянуть время. Как он и планировал. Не думал, что такой смертью придется подыхать, но куда деваться. Выбора ему снова не оставили. И все равно страшно стало — особенно когда огонь так близко подобрался, что он его жар почувствовал.

Огнецвет попытался вырваться из невидимых уз и снова бестолку.

— Сука, — бессильно выругался он. — Откуда вы, бля, все беретесь только?!

— Тебе ли не знать, сам неживой, на побегушках.

Мертвый, ага. А сейчас будет еще мертвее. Велес упал на колени и интуитивно закрылся руками. Огонь уже вплотную подошел. Жар жег кожу. Велес стиснул зубы… и сквозь алую пелену огня увидел Вальку.

— Ты зачем же… — прохрипел Огнецвет.

Завершение фразы утонуло в жутком вое ведьмы. Велес увидел, как исказилось ее лицо — иссохлось, пока не остался только обтянутый кожей череп. Колдунья осыпалась прахом, а вместе с ней погас и огонь.

Огнецвет перевел взгляд на Вальку.

— Нахера ты вернулся?! Я же сказал, чтобы к ручью бежал!

— Тогда она бы тебя еще раз убила, а потом за мной пришла… — растерянно ответил парень и забормотал скороговоркой, бессвязно и сбивчиво. — Она… там ее душа была. Привязанная. Она сама так. А я… Просто почувствовал. Что вот она здесь. А другая ее часть заперта в этом предмете. Я помочь хотел…

Его трясло. Он в сарае меньше боялся, а сейчас того гляди сорвется. Велес в который раз за сегодняшнюю очень долгую ночь поднялся на ноги и подошел к трясущемуся пацану.

— Все хорошо теперь, — он положил ладонь ему на плечо. — Без тебя я бы действительно не справился.

— Она сказала, что тут другие есть, но я никого не чувствую.

— Ну, пойдем глянем.

Велес зашел в избу. Внутри удушающе несло смрадом. Возле дальней стены стояла старая детская колыбель. Над ней — подвешенные шишки и пучки трав. А вместо игрушек — нанизанные на суровую нитку глаза. Огнецвету показалось, что он разглядел один ярко-синий, как у него… Рядом с колыбелью на полу сидели детские тела — от некоторых уже остались одни скелеты, какие-то еще были покрыты обвисшей кожей.

Валентин за его спиной прерывисто вздохнул.

— Пойдем отсюда? — попросил он.

Велеса не надо было уговаривать дважды. Он только во дворе заглянул в сверток, который растоптал Валька. Внутри были детские кости и раскрошившийся от удара маленький череп. Будь Огнецвет здесь один, он бы никогда не догадался, что эта ведьма как хренов Кощей Бессмертный. А смерть ее вместо иглы пряталась в костях младенца. Да что уж там… Он же все время действовал наугад. А получилось, что он как нитка, которой сшивали детали чужого замысла, чтобы все сложилось воедино. Сшили, оборвали и выбросили. Обычное дело.

— Ты же знаешь, зачем она тебя забрала? — спросил Велес.

Валентин посмотрел на него, грустно улыбнулся и кивнул.

— Она хотела, чтобы я с ней остался. Сказала, что если буду себя хорошо вести, она разрешит мне жить в доме… с этими другими… — он помолчал и добавил. — Я еще чувствую всякое. Тебя когда увидел, сразу понял, что ты неживой. Это как… Не знаю. Просто вижу и понимаю. Мне никто никогда не верил. Считали, что я чокнулся. Потом я перестал говорить. Я не знаю, как это работает. Может, еще и поэтому я ей был нужен. Для всех я сумасшедший, а для нее хоть чем-то полезный.

В другой раз Велес бы искренне и по-хорошему удивился, что на его мертвячество так спокойно реагируют. И даже пошутил бы по этому поводу, но сейчас ситуация не располагала. Да и в мыслях крутились только вопросы и сомнения.

— Все равно не понимаю… — покачал головой Огнецвет. — Нахера ей заморачиваться и выдавать левый труп за тебя.

Пацан ответил не сразу. Чем дольше он молчал, тем отчетливее Велес понимал, что ответ ему не понравится. Так и получилось.

— Она хотела, чтобы нашли труп. То есть меня, — не глядя на Велеса, заговорил Валька. — И перестали искать. А потом появился ты, и она разозлилась… Убила всех. Тебя тоже попыталась. Тут, видишь… Или я один, или Андрей с друзьями.

Огнецвет слушал его и снова ощущал бессилие вперемешку с разочарованием. Выбор хуже, чем в тупых анекдотах. А следом нарастала злость.

— Да херня какая-то. Она надеялась, что, когда найдут обгоревший труп, никто не пойдет искать, кто это сделал? Да сюда бы нагнали милиции и чесали бы лес, пока все не перетряхнули.

Парень молча пожал плечами, а Велес понял, что весь смысл его злости — хоть как-то оправдаться, что из-за него трое человек погибли. Даже не перед Валькой, а перед собой.

— Все равно херня… — тихо повторил он. — Мне жаль, что с Андреем и его друзьями так вышло.

Валентин не ответил. Молча шел рядом, пока первые деревенские дома не замаячили.

— Дальше тебе не надо, — сказал Валька.

Велес с ним был согласен. Ему вообще, по-хорошему, с такими результатами вылазки больше никуда не надо, но решать, как обычно, не ему. Он в своей жизни самостоятельно только одно-единственное решение принял, когда в летное поступал. А дальше за него начали думать — и пока жил, и после того, как помер.

— Ты сумеешь все это как-то… деревенским рассказать? Ну, я имею в виду без всей этой потусторонней хреноты.

Валька неуверенно кивнул, а Огнецвет подумал, что и без потустороннего парню мало не покажется. Велес вдруг вспомнил другого пацана, для которого его вмешательство закончилось намного лучше, чем для брата Андрея. Он покопался в кармане, нашел запачканную кровью визитку.

— Возьми, — он протянул ее Вальке. — Скажи ему, что парень, который его сына из-под поезда вытащил, просил тебе помочь. Скажи, что “если вдруг что”, о котором он говорил, пришло вот уже сейчас.

Валька спрятал визитку в нагрудный карман, а потом вдруг спросил.

— Ты как Ворон?

— Как кто? — не понял Велес.

— Фильм такой есть. Про музыканта. Его убили, а он потом вернулся, чтобы отомстить.

Огнецвет только усмехнулся в ответ.

— Не, мне пока отомстить не дают. Ну ничего, когда-нибудь, может, и получится. Завтра тебе все это разгребать. Давай, беги, пока совсем не замерз. Дождь этот еще как из ведра весь день…

Парнишка улыбнулся и сказал фразу, которая, видимо, должна была что-то значить, но осталась непонятой для Велеса.

— Дождь не может идти вечно.

Огнецвет еще недолго смотрел ему в спину — пока тот не скрылся из виду — а потом пошел обратно.

— А знаешь что? — в никуда зло крикнул Велес. — В следующий раз, если надумаешь бросить меня в такую херню, лучше оставь на том свете. Задоело разгадывать твой великий замысел. Если не можешь по нормальному сказать, что нужно, то и расхлебывай как-то сам. А я в запасе полежу. Если вдруг больше не призовешь, то и не беда. Все лучше, чем уходить с мыслью, что из-за меня люди погибли, а единственного выжившего теперь затаскают по дуркам и ментовкам. Хреновое спасение вышло.

С такими мыслями Велес все шел и шел. Наугад — в темноту.

Насчет дождя Валька был прав. Остался лишь вопрос в том, может ли быть вечным мрак.

В две тысячи шестом Велесу могло бы исполниться тридцать шесть. Если бы отпустило невредимым, ушел бы в гражданскую авиацию. Он, еще когда живой был, об этом подумывал. Военные летчики на гражданке нарасхват. Только с фамилией могли заставить что-то сделать. А то как скажешь “говорит командир воздушного судна Велеслав Огнецвет…”, так все пассажиры из самолета и выбегут. Хотя, может, в нулевых это уже не такая диковинка.

Ему буквально сегодня утром подвернулся еще один образец творческого подхода к имени. Но сначала Велеса, как обычно, выбросило обратно в реальность — на вокзал. Окунуло в атмосферу вечно спешащих людей, толкучку и переливчатые объявления о прибытии и отправлении поездов. За десять лет на Курском много чего поменялось, но вокзал все равно оставался узнаваемым. Все те же вечные крики “Такси ехать, такси ехать!” и грохот неповоротливых тележек с багажом, которые выходцы из ближнего зарубежья торопливо толкали перед собой.

“Дорёгю-дорёгю!” — крикнули совсем рядом, и Велес едва успел отпрянуть в сторону, чтобы по ноге не проехала увесистая тачка с чемоданами. Он уже хотел как следует выматериться в спину носильщика, но увидел, как с тележки слетел громоздкий чемодан и ударил под колени стоящего на платформе мужчину. Тот неловко взмахнул руками и упал вперед, как доминошка. Только вместо другой доминошки он толкнул крутящегося на краю светловолосого пацаненка прямо под медленно подъезжающий поезд.

Велес сам не понял, как у него получилось. Он только что смотрел, как мальчишка потерял равновесие и покачнулся, заваливаясь на пути, а спустя пару мгновений уже крепко держал пацана за воротник джинсовки. Пока тот заторможенно и испуганно пялился на Огнецвета, поезд с давящим спокойствием медленно прополз мимо. Вот так Велес и познакомился с еще одним экземпляром богатой фантазии родителей. Пацана звали Родион, а его, подоспевший к ним, белый как бумага, отец назвался Александром Рихтером. Причем сделал он это так, словно его имя должно было о чем-то сказать Велесу. Может, кому-то и сказало бы, но Огнецвет в жизни был проездом, и даже известные в это время люди проносились мимо него. Поэтому он только кивнул на обещание помочь “если вдруг что”, молча взял протянутую визитку, а мальчишке посоветовал больше не подходить так близко к краю платформы. Дураков на свете много, за всеми не углядишь. Толкнет вот такой “дорёгю” своей тележкой и все, поминай, как звали.

Велес вспоминал утреннее происшествие и думал, что никакая гражданская авиация ему теперь не светит. У него другая служба — загробно-запасная. Он усмехнулся, припомнив, с каким подозрением проводница на него посмотрела. Это по паспорту ему тридцать шесть, а выглядел он по-прежнему на десять лет младше. Ну а что, у мертвых свое средство от старости.

На этот раз ему выдали подобие инструкций. В карманах он нашел билет на тот самый поезд, который чуть мальчишку не раздавил, и листок с распечатанной картой. Даже немного денег подбросили и простенький складной нож с выкидным лезвием. У него в детстве такой был, он с ним в “ножички” играл.

Огнецвет задумался, почему его сразу на месте не десантировали, а потом махнул рукой. Может, так надо было. В конце концов, он дело хорошее сделал, пацаненка спас. А у него самого появилось время немного попривыкнуть к жизни, прежде, чем разгребать очередное говнище. Еще и предчувствие было такое нехорошее.

Велес рассматривал найденный листок — на первый взгляд, все выглядело, словно кто-то решил дернуть на природу и душевно отдохнуть. Наверху карты — координаты. На обратной стороне — список, что взять с собой. Он усмехнулся — может, его с того света дернули, чтобы он им бухла и гондонов привез?

Шаткие и ироничные сомнения быстро развеял таксист на станции, когда Велес сунул ему листок с картой.

— Еще один умник с координатами, — проворчал он. — Я их куда, по-твоему, должен забить? Тут тебе не Москва, чтобы все с навигаторами ездили. Ты к этим что ли, которые позавчера приехали?

— Ага, к ним, — согласно кивнул Велес. — Отвезете?

— Ну если деньги есть, залезай.

Где-то через полчаса он довез его деревни. По дороге рассказал, что утром к ним городские прибегали — просили помощи. Кто-то у них ночью в лесу потерялся. Один сердобольный за бутылочку коньяка прошелся с ними немного по лесочку, но ничего не нашли. А дальше идти не рискнули. Места там уж очень нехорошие. Туда даже самые лихие не совались. Ну а если рисковали, то находили их потом без глаз да с дырой груди. Другого Велес не ожидал. Не зря на душе скребло. На вопрос, чем еще места нехорошие, мужик охотно выдал еще порцию страшных баек. Рассказал, что была там раньше деревня, лет сто назад. Религия в те времена и так была не в почете, а там мало того, что верили, так еще и не по-христиански. Язычники, короче. Ну их попробовали отучить. Кого не получилось, постреляли. И была там какая-то баба. То ли колдунья, то ли ведунья. Прокляла всех перед смертью. Сначала-то никто не поверил, а потом как пошли всякие беды, так все быстро оттуда и разбежались.

— А детей она себе забирает, — доверительно сообщил таксист. — Говорили, что у нее дитенок был. Да только за ним не уследили. Когда ее постреляли, никто к ней в хату не зашел. Он там и помер. Вот она и ищет ему замену. Года два назад тут у одних пропала девчушка. Так и не нашли. И заезжий наверняка не просто так потерялся — забрала она его себе, хоть он уже и большенький.

— А вы милицию не пробовали вызывать, если у вас тут люди пропадают или умирают не своей смертью?

Таксист посмотрел на него как на дурачка и расхохотался.

— Вы, городские, по-своему мыслите. Чем тут тебе милиция поможет? Ну приезжали как-то. Лет, может, пять назад. Лес чесали. Потом у них один ихний запропал. А через пару дней нашли. На полянке. Трава там везде почернела, а ихний посередине лежал, весь обгорелый. Вот так она проучила, чтобы к ней не совались. Они потом все равно еще дооолго искали, но ничего и не нашли. Морок, видать, на них навела, чтобы никто ее не нашел.

Велес вздохнул и выбрался из побитой жизнью “девятки”. Только бабы с мороком и колдунством ему не хватало.

— Куда идти-то? — спросил он.

— Куда-куда, — ухмыльнулся мужик. — Я же не просто так через деревню поехал. Вон один из твоих гастролеров снова воду баламутит. Ему уж только не ленивый не сказал про ведьму, а он все свое гнет. Ты сам не ведись, а то тоже пропадешь.

Огнецвет посмотрел в ту сторону, куда показывал водитель, и увидел высокого плечистого парня. Тот ожесточенно спорил с местными. Велес подошел поближе.

— Да он же там совсем один! Пока милиция приедет… Я же не просто так прошу, а за деньги.

— Ну а мы чем поможем? — развел руками деревенский. — В тот лес никто не пойдет.

На этом разговор закончился. Помогать местные не хотели — ни за уговоры, ни за деньги. Городской выругался и пошел к машине, а Велес услышал продолжение.

— Ребенок он у него… Я в его годы уже вовсю девок огуливал и в поле пахал.

— Да некого уже искать. Нехер было туда соваться. Вовка вон до сих пор тоже не вернулся.

— Вовка забухал, бутылку же дали. Она ему как мать родная.

Будь у него время, Огнецвет порасспрашивал бы и этих, чего они на пацане крест поставили. Сверил бы показания с тем, что ему таксист рассказал, но пришлось догонять городского, пока тот не уехал.

— Эй! — окликнул он парня. — Я могу с тобой поискать.

Тот обернулся. Велес уже попривык, что на предложение помощи или на попытки разузнать, в чем дело, он первым делом уходил одной дорогой — нахер подальше. Парень смотрел на него с сомнением, но потом махнул рукой.

— Ну поехали.

По дороге Огнецвет аккуратно разузнал, что стряслось. Его первичные вводные не сильно разошлись с реальностью. Четверо городских приехали душевно отдохнуть. Жгли костры, прыгали через огонь, водили хороводы и заправлялись качественным коньяком. А такую глухомань выбрали неслучайно — здесь, по слухам, очень чувствительное к высоким материям место. Прямая связь с космосом и все такое. Особенно в ночь на Ивана Купалу. А под утро у тусовщиков запропал Валька, младший брат организатора поездки. Они уже искали его, но как сквозь землю канул.

— Деревенские страху навели, — проворчал Андрей и остановил машину. — Света с Серегой теперь наотрез отказываются в лес идти. Одна типа ногу натерла, а другой не хочет ее оставлять. Дождь еще как назло начался…

Он тяжело вздохнул.

— Далеко вы от деревни забрались, — оборонил Велес.

— Здесь самое такое место силы. Вон возле дерева, в которое молния попала. Ну, так говорят во всяком случае.

Огнецвет благоразумно промолчал. Место силы, как водится, обернулось местом очередной хренотени. Пока они дошли до лагеря, дождь стал сильнее. Велес посмотрел на хмурых Андреевских друзей в дождевиках, на все еще висящие на веревке белые рубахи с алой вышивкой и тяжело вздохнул.

— Ну веди.

Чем дальше они заходили в лес, тем сильнее становилось ощущение гнетущей тревоги. Ни звука, только шорох дождя. А между деревьев стелилась странная белесая дымка. Они бродили несколько часов. По очереди кричали, но не слышали отклика. Загадочный туман совсем исчез, но дурное предчувствие только усиливалось — как будто белое марево схлынуло и оставило для них что-то страшное. Что-то, что они еще не нашли.

— Валька! — снова закричал Андрей. — Вааааалька!

Голос гулко прокатился по дождливому лесу и потонул в шорохе бьющих по листве капель.

— …здесь… — донеслось из чащи.

Парень неверяще посмотрел на Велеса.

— Живой! — радостно выдохнул он и заорал еще громче. — Валька!

Он поспешил на голос, а где-то впереди снова прозвучал едва различимый зов:

— …здеееесь.

Андрей несся, не разбирая дороги. Велес попытался его притормозить, но куда там. Время от времени они оба снова звали Валентина, но отклика больше не было. Может, голос, сорвал. Наверняка же пытался докричаться до своих. Валькин брат начал нервничать. Только что они оба слышали зов, и снова ничего — лишь шелест дождя по листьям. Велес заметил просвет между деревьями. Сделал несколько шагов в сторону просеки и замер на месте. Никакая это была не просека. Он стоял краю полянки в форме правильного круга. Совсем небольшой, метров десять в ширину. Вся трава почерневшая, словно выжженная. Но если здесь и бушевал огонь, дальше невидимых границ круга он не вышел.

По центру чернел прогоревший костер. У Огнецвета нехорошо сжалось сердце. Он мельком посмотрел на своего напарника.

— Может, это Валька костер ночью разводил? — неуверенно спросил Андрей и пошел к пепелищу.

— Подожди! — резко окликнул его Велес. — Дай я сам сначала посмотрю.

Он ускорил шаг и подошел к костру. Несло горелым. Плохое предчувствие уже не шептало, оно орало про полный пиздец, поэтому Велес совсем не удивился, когда то, что он принял за обгоревшие поленья, оказалось обугленным до черноты человеческим телом, скорчившимся в позе эмбриона. Андрей все-таки подошел следом и тут же отпрянул назад. Согнулся пополам.

Когда его немного отпустило он вытер лицо рукавом. Постоял еще несколько секунд, уперев ладони в колени. Потом выпрямился и с отчаянной решимостью подошел к Велесу.

— Это что же… это Валька? — помертвевшим голосом спросил Андрей.

На труп ему смотреть было тяжело. Велес видел, как он пытался, но то и дело отводил взгляд. Оно и понятно — даже Огнецвету стало не по себе. Чего уж про обычных людей говорить. Да и бессмысленно что-то пытаться рассмотреть — обуглилось до неузнаваемости.

Велес покачал головой.

— Не знаю.

— У Вальки на шее толстая цепь с амулетом была, он ее никогда не снимал. Такая не расплавится. Если это он… — голос у Андрея дрогнул. — Я сейчас знать хочу, он это или нет, понимаешь?

Велес понимал.

— У тебя вроде перчатки были? — спросил он.

Валькин брат растерянно покопался в карманах. Потом полез в рюкзак и протянул Огнецвету походные перчатки. Велес их надел, наклонился над телом. Черное все. Если и не расплавилось, то обуглилось и потемнело. В тот раз, когда ему пришлось колдуна перезахоронить, все-таки проще было. Там этот старый ворчун все равно перед глазами маячил, и смерть не так воспринималась, как сейчас — окончательная и страшная. Когда он наконец нащупал и отодрал от трупа цепь с круглым медальоном, повернулся к Андрею.

— Такая? — тихо спросил Огнецвет.

Лицо у Андрея перекосилось. Он неверяще замотал головой. Впился взглядом в труп и тут же отшатнулся. Обхватил себя руками за голову. Снова пытался посмотреть на обгоревшее тело и все так же отводил взгляд. Велес по его лицу видел, что он узнал цепочку. Но принять было слишком тяжело.

— Цепь его, но… — парень заходил рядом взад-вперед. — Кто это сделал?

Он порывисто развернулся к Огнецвету, глаза у него раскраснелись.

— Зачем? За что? Он же никому ничего не сделал. Ему всего пятнадцать недавно исполнилось. Сука…

Велес подумал, что на эти вопросы никто и никогда не ответит, а он может лишь найти эту нечисть, что сожгла парня, и попытаться ее упокоить. А Андрей продолжал сыпать злыми вопросами.

— То есть пока мы искали, он все это время здесь… горел? А мы не заметили… Сука! Зачем я только его взял… Он ехать не хотел, а я уговорил.

Огнецвет не ответил. Подумал про себя, что если бы люди такое сделали, то и заметили бы, и нашли быстрее. А здесь явно какая-то хероборина постаралась. Их и на эту черную полянку специально заманили. Велес выпустил из руки медальон. Андрей смотрел зло, растерянно и с беспомощной надеждой.

— А вдруг это не он? Этот… — он запнулся, — он…. повыше вроде. А Валька мелкий. Он же ростом мне по плечо. Как же так-то… В милицию надо сообщить… Чтобы все тут прочесали. Я не успокоюсь, пока эту мразь из-под земли не достану. Может, это деревенские, а? Может, это они его… Ходили же, искали. Кто-то, видно, и нашел и…

— Вокруг посмотри, — оборвал его Огнецвет. — На черную траву под ногами, на эту полянку посреди нихера. Чтобы так тело сжечь, надо не час и не два, а здесь ни одного полена даже нет. Ты сам говорил, что вы вчера тут все обошли и ничего не увидели. А сейчас мы сходу нашли. Голос именно сюда привел, я его тоже слышал. Все еще думаешь, что деревенские? Люди те еще мрази бывают, но не в этот раз.

Андрей наверняка нашел бы что ответить и возразить, но ему помешал пронзительный вопль. Кричали со стороны лагеря. Велес от души выругался.

— Идем, — скомандовал он.

— А как же Валька? —Андрей тут же отрицательно замотал головой. — Я его здесь не оставлю.

— Вальке ты уже не поможешь в отличие от живых. Останешься — сам можешь сдохнуть.

Как бы ни было плохо парню от смерти брата, страх за свою жизнь пересилил. Он зло посмотрел на Огнецвета, но ничего не сказал. Молча пошел обратно в лес. Велес про себя выдохнул с облегчением — хотя бы одной истеричной проблемой меньше. Но самое говнище, как обычно, ждало впереди.

Когда они добежали до лагеря, Велес выругался еще раз. Здесь их ждала картина безжалостной расправы. Он оглянулся на Андрея — тот молча привалился плечом к дереву и тупо уставился на тела. Девушка смотрела в темнеющее свинцовое небо пустыми глазницами. Грудная клетка разворочена так, что ребра видно. Ее бойфренд скорчился рядом. На груди такое же месиво, и глаз тоже не было. Кровь залила застывшее и искаженное агонией лицо.

— Это… кто сделал?.. — едва слышно прошептал Андрей.

— Я не знаю, — растерянно отозвался Велес.

Ощущал он себя на редкость отвратительно. Его ведь уже выкидывало помогать кому-то. Иногда было совсем легко, как с колдуном, иногда посложнее, но он справлялся. И пусть не так много вылазок было, но он привык, что всегда получалось как надо. Без лишних жертв и ненужной крови. А сейчас он чувствовал полную беспомощность и бессильную злость. Что он, бля, сделал не так?

Ответом стал порыв ветра — слишком холодного, чтобы быть настоящим. Велес вздрогнул. Он заозирался по сторонам, но все снова стихло. Только Андрей все еще подпирал дерево и испуганно на него смотрел. Огнецвет увидел, как позади парня заколыхались ветки деревьев.

— Бежим, — крикнул Велес.

Тот не отреагировал. Огнецвет подбежал к нему и дернул за рукав куртки.

— Давай, быстрее!

Они рванули сквозь лес, а позади заметался голос.

— Бессердечные…

Велес лихорадочно думал, что надо успеть добраться до ручья за машиной. Где-то там была граница, про которую местные говорили, что дальше нечисть не суется. Позади тяжело содрогнулась земля. Огнецвет поискал взглядом Андрея, а в следующий момент его сбило с ног. Он проехался по земле. Снова что-то дрогнуло, как будто невидимый великан позади шагал. Велес быстро перевернулся на спину и краем взгляда увидел движение. Отреагировать он уже не успел — его придавило рухнувшей сосной. Вместе с собственным криком боли он услышал, как хрустнули ребра. Во рту тут же появился металлический привкус крови. Он попробовал пошевелиться, но бестолку. Только руки смог освободить и все. Он услышал крик Андрея. Бессильно задергался, но куда там… Его придавило так, что он уже давно должен был сдохнуть. Велес хрипел, задыхался, чувствовал, как кровь пошла горлом, но не умирал.

В сгустившихся сумерках на него надвигалась темная фигура.

— Злыыые… — глухо прозвучал голос, — сааааами виноваты. Зачем тебя позвали? Моя здесь земля. И он тоже мой. Не заберете.

Когда существо подошло ближе, Огнецвет разглядел женщину. В сказках, которые он в детстве смотрел, такими изображали злых колдуний. Строгое лицо, не молодое и не старое, черные волосы с проседью и холодный, безразличный взгляд.

— Твоя земля в могиле… — прохрипел Велес. — Куда тебя не донесли…

Ведьма наклонилась над ним.

— Мертвый. Моя покровительница сильнее.

В сознании очень ярко мелькнули развороченные ребра и пустые провалы глазниц. Теперь и его очередь пришла. Но просто так ждать своей участи? Нет уж. Он кое-как нашарил в кармане складной нож, вытащил лезвие. Больше не дергался. Пусть думает, что он совсем беззащитный. Так ведь на самом деле и было. Чего ей этот ножик? Ее вообще хрен пойми, как упокоить. Нечеловеческим усилием воли Велес дождался, когда ведьма склонится к нему совсем близко. Ее грязные волосы мазнули по лицу.

— Ну давай, мразь, померяемся, у кого больше и сильнее…

Одной рукой Велес крепко ухватил ее за космы, второй резко ударил ножом в шею. И еще, и еще… Ведьма взвыла. Ее лицо исказилось от злости. А через мгновение ее ярость смыло недоброй улыбкой победителя. Колдунья с силой надавила на дерево, и теперь уже Огнецвет заорал от боли. Недолго — он и так еле держался. Беспамятство быстро избавило его мучений и утащило в спокойную пустоту.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ

НАЧАЛО ЗДЕСЬ

На последнем пристанище колдуна не было ни креста, ни цветов. Если бы Велес не искал могилу, сходу не догадался, для чего посреди леса насыпь камней. Глядя на нее, он вспоминал, как отец рассказывал про давние обряды погребения спутавшихся с нечистой силой людей. И так легко всплывало в памяти — словно батя только вчера все эти байки рассказывал, а он слушал его, раскрыв рот.

Огнецвет обошел вокруг булыжников. Камнями завалили, дом разобрали, но колдун не унимался. Парень припоминал, что дальше в рассказах отца начиналась самая жесть. Ну, тогда ему казалось, что это жутко и страшно, пока он в жизни настоящих ужасов не насмотрелся. Велес легонько пнул камушек. Неужели его сюда пригнали могилу раскапывать, чтобы этого упыря окончательно упокоить?

— Тебе не кажется, что это дохрена цинично? — как обычно в пустоту спросил Велес и посильнее пнул другой булыжник.

— Не кажется, — неожиданно провыло за спиной.

Его обдало уже знакомой трупной вонью и с силой ударило в затылок.

“Да бля…” — промелькнуло в затухающем сознании, и Огнецвет мешком упал на землю.

Пробуждение было еще хреновее, чем первое. Голова снова раскалывалась, правую половину лица, на которую упал, неприятно саднило. Странно. На нем обычно сразу все зарастало, а тут снова — словно живой. Парень медленно сел на земле. Возле могилы его караулил мертвый колдун.

— Уходи, — сказал он. — В третий раз так тюкну, что улетишь, откуда пришел.

Велес дотронулся до затылка. Тот откликнулся такой резкой болью, что он аж вдохнул сквозь зубы.

— А че сразу по голове бить? Словами нельзя сказать? — Огнецвет посмотрел на руку и с удивлением увидел кровь на пальцах.

— Больно ты слова понимаешь, — мертвец растянул истлевшие губы в недоброй ухмылке. — С первого раза ты не понял. Зачем сюда пришел? Ты же мертвый, я тебя сразу почуял.

— А башка из-за тебя болит, как у живого, — усмехнулся Велес. — Ты местных кошмаришь, вот и пришел.

Призрак изменился в лице. Парень даже подумал, что тухляк сейчас бросится на него, а он тут на заднице на земле все еще сидит. Но мертвец досадливо выругался и стукнул себя кулаком в грудь.

— Я их кошмарю?! — возмутился старик. — Это я?! Да я этим неблагодарным всю жизнь помогал! А они чего натворили!

Мертвец зло пнул булыжник — совсем как Велес перед тем, как он его вырубил. Огнецвет смотрел на него и потихоньку догадывался, кто ему набрехал, когда он деревенских про знахаря расспрашивал. Догадывался, но верить не спешил. Бывало на его памяти и такое — местные встречали хлебом-солью, а потом чехи выскакивали. Да и те же Чернолесовские… Колдун, конечно, мертвый, но, по собственному опыту Велеса, смерть никак не влияла на возможность кому-нибудь от души напиздеть.

— Корову кто вчера угробил?

Парень наконец поднялся с земли. Голова снова отозвалась тупой болью. Даже немного в сторону повело, словно он после смерти умудрился сотрясение отхватить.

— Как ты это сделал-то? — с досадой добавил Огнецвет и отряхнул со штанин землю с налипшей сухой травой.

— Да ничего я не делал! — тут же взбеленился дух. — Я их, идиотов неблагодарных, защищал и нечисть отгонял, а они как мне отплатили? Привязали меня к могиле, что мне теперь отсюда никуда не деться. Я их только пугал маленько, чтобы они дело до конца довели, раз уж начали… А потом нечисть объявилась. Почуяла, окаянная, что меня нет… Эти бестолковые потом еще и дом мой разобрали, все обереги выкинули…

Колдун шумно вздохнул и покосился на Велеса.

— Или ты про башку свою? Умею вот утихомиривать таких, как ты. После смерти, правда, сложнее стало, но ты сам пришел. Ты откуда здесь? Я в тебе зла не чую.

— Да хер его знает, — честно ответил Огнецвет. — Появляюсь время от времени, когда надо какого-нибудь дебика спасти. Я, правда, был уверен, что спасать надо местных от тебя, а теперь даже и не знаю.

Дух на него молча смотрел какое-то время. А потом вдруг хохотнул.

— Так ты это, мертвяк по вызову что ли?

— Ага, по вызову, — усмехнулся в ответ Велес.

Колдун подошел к Огнецвету. Тот инстинктивно отпрянул назад.

— Да не дергайся ты, — велел призрак.

Он дотронулся основанием ладони до лба парня, и сразу полегчало. И голова перестала болеть, и морда не саднила. Да и сам на глазах мертвец поменялся. Выглядел как старик, а не разложившийся труп. Хоть и все такой же полупрозрачный. И не смердел, даром что стоял на расстоянии меньше вытянутой руки.

— Так этот маскарад был, чтобы деревенских напугать? — спросил Велес и после короткой паузы добавил. — Если не ты убил корову, то кто? Когда я пришел, на меня ты налетел, больше я никого там не заметил.

Знахарь снова вздохнул и отошел обратно к своей могилке. Задумчиво почесал бороду. Потом повернулся к парню и ответил его же фразой:

— Да хер его знает. Говорю же, не могу я отсюда надолго отойти. Почуял недоброе — метнулся туда мухой. А там уже и корову упокоили, и ты приперся. Я на тебя отвлекся, сам потом тоже по башке получил. Меня сюда снова затянуло и все. Какая-то нечисть разгулялась, и пока ее не угомонить, так и будет приходить.

— А ты типа такой добрый, что готов помогать деревенским, и пофиг, что они тебя здесь пригвоздили? — усмехнулся Огнецвет.

— Так в том и дело-то, что пригвоздили. Мне, знаешь ли, вечность тут куковать вообще не хочется. Я и по-хорошему к ним, и пугал — все бестолку. Не верят они мне. А теперь уж и не поверят, — старик сердито сплюнул, потрогал камень на верхушке насыпи и добавил, не глядя на парня.. — Ох, Велес-батюшка, дай мне сил, отсюда выбраться…

Огнецвета от последней фразы как холодной водой окатило. Вот, значит, как все обернулось. Похоже, так и придется ему могилу раскапывать. Только не местных от духа спасать, а наоборот. Да и кто тягает его, как карту из колоды, стало чуток понятнее.

— Да ладно, старик, не горюй ты так, — тихо сказал он. — Сейчас за лопатой схожу, и будет тебе свобода.

Призрак встрепенулся и впился в него цепким взглядом.

— А ты как будто поверил, — с сомнением произнес он.

— Я — нет, — просто ответил Велес. — А тот, кто меня сюда прислал, поверил.

Парень молча зашагал обратно. Как он и думал, самым непростым оказалось договориться с деревенскими. Стоило ему попросить лопату, местные налетели на него как шавки. Все боялись, никто ему не верил — обычная история. Один особо ушлый даже с ножом вперед выступил, чтобы чужак быстрее понял и свалил. А ему что такая пугалка? Велес у него нож выбил, тот даже и не понял как. Подобрал его потом с земли, с усмешкой обвел взглядом местных.

— Колдун ваш мертвый, — он поднял рукав ветровки и, стиснув зубы, провел лезвием по коже. — Так и я тоже. И как вы меня остановите?

На глазах у деревенских неглубокий порез затянулся как по-волшебству. Кто-то сдавленно охнул, кто-то перекрестился. А Велес беспрепятственно зашел в первый попавшийся сарай, разыскал там лопату и побрел обратно. По пути заметил сохнущий на веревке возле дома простенький головной платок. Он его тоже прихватил. Пригодится.

У могилы его ждал колдун. Завидев Огнецвета, он тяжко развел руками.

— Тут я тебе не помощник, свое ломать меня не пускает.

— Да ладно, — усмехнулся Велес и скинул куртку. — Сам справлюсь.

Сначала он разобрал насыпь. Деревенские то ли такие старательные были, то ли пересрали от души, но камней натаскали много. Огнецвет запарился их раскидывать. Когда наконец проступила земля, он взялся за лопату. А потом услышал шаги. Пришли деревенские мужики. Велес оценивающе обвел их взглядом. Хмурые, нервные. Кто топор в руках сжимает, кто тоже с лопатой пожаловал. Народное ополчение, ептыть.

— Ты, сынок, копай, — громко произнес колдун. — А с этими гнусами я сам потолкую. Они тебе мешать не будут.

Парень пожал плечами и принялся раскапывать могилу. Через пару минут все сомнения, что старик не справится с деревенскими, испарились как туман поутру. Срач стоял такой, что с верхушек деревьев даже птицы разлетелись. Кричали про ссыкливых упырей, старых гондонов и припоминали друг другу грехи до пятого колена. А Велес молча копал и про себя думал — как в часть вернулся. Солдат работает, пучок офицеров глазеет. Он выпрямился и воткнул лопату в землю.

— Сюда подошли, — скомандовал он. — Чего уставились? Дружненько все подтянулись, лопаты взяли и копать. Я один что ли буду отдуваться за все, что вы нахеровертили?

После его слов ругань резко поутихла. Двое сразу ретировались, еще двое молча подошли к Велесу. Втроем дело пошло быстрее. Где-то за час докопались до гроба. Огнецвет уже и дальше думал командовать рабочей силой, но вмешался колдун.

— Идите-ка оба отсюда, — велел старик. — Больше тут вам делать нечего.

— Как это нечего? — искренне возмутился Огнецвет. — А вскрывать и хоронить по-человечески?

— А с этим ты и сам справишься. Это дело такое… Не за бабами в бане подглядывать.

Деревенские не заставили себя уговаривать. Смылись быстрее, чем парень успел ответить. Огнецвет проводил их взглядом и посмотрел на призрака.

— Ну ты и говнюк. Не зря они на тебя орали, — с чувством сказал ему Велес. — Платок подай.

Колдун виновато пожал плечами и молча принес тряпку. Парень повязал ее на лицо и принялся вскрывать гроб. Он хоть морально и готов был, но мертвечиной все равно ударило так, что отшатнулся и тыльной стороной ладони лицо прикрыл. Не помогло, конечно. Призрак маячил рядом, но молчал.

Огнецвет смотрел на труп и снова вспоминал отцовские рассказы. Все, как он и говорил. Положили лицом вниз, в голове среди слипшихся седых волос виднелись верхушки гвоздей. Постарались на славу, нечего сказать.

— Смерть — она такая, — вздохнул за спиной колдун.

— Да ому ты рассказываешь… — хмуро отозвался Велес и наклонился к покойнику.

Один раз его все-таки замутило так, что пришлось отойти и упереться рукой в земляную стенку могилы. Мертвый — не мертвый, а чувствовал он все, как и прежде. Знахарь смотрел на него с виноватым пониманием и снова молчал. Так и не проронил ни слова, пока Огнецвет обратно могилу не закопал. Выбросил только подальше гвозди и камень, который деревенские в рот его трупа затолкали.

— Спасибо тебе, — тихо сказал призрак.

— Обращайся, — отозвался Велес и, не дожидаясь ответа, подобрал ветровку и пошел к ручью.

Там он долго полоскал руки и лицо в ледяной воде. Немного отпустило. Колдун по-прежнему маячил рядом.

— А чего ты все еще здесь? — спросил Огнецвет.

— Разберусь с нечистью и пойду, — ответил старик. — Эти дураки сами не справятся. Поможешь?

Велес сидел на земле и перебирал пальцами в прозрачной как слеза воде, пока ладонь от холода не заломило. Старик терпеливо ждал.

— Ну веди, если знаешь, где искать тех, кто тут шороху наводит.

— А мы в деревне подождем.

Огнецвет молча пожал плечами. Как пришли, Велес снова на досках устроился, а колдун все ходил и сокрушался, что хату его разобрали. Местные все по домам попрятались. Один раз только к ним мужичок подошел — из тех, кто помогал могилу раскапывать.

— Ты это… — местный неловко помялся. — Зла уж не держи. Мы того…

— Того они, — пробурчал колдун. — Башкой надо думать, чтобы потом никаких “того” не было.

Он покосился на Велеса и снова повернулся к мужику.

— Сигарет принеси, а то этот уже который раз копается в пустых карманах. На нервы мне действует.

Местный молча вытащил пачку “Явы”, протянул Огнецвету и побрел обратно к домам.

— А ты бы завязал так смолить, — неодобрительно произнес знахарь.

— Да что мне будет-то? — усмехнулся Велес. — Я же мертвый.

Ближе к ночи снова тоскливо завыла собака. Пронзительно. А потом ее вой оборвался жалобным визгом. Колдун сразу с досок соскочил.

— Зоську мою угробили, паскуды! — выругался старик и исчез.

Велес только озадаченно головой покрутил и побежал в сторону, где выла собака. Псине и правда конец пришел — собачьи кишки влажно поблескивали на земле. Рядом стоял колдун и матерился так, что даже в части заслушались бы.

— Бери вон там в сарае гвозди, молоток и пошли, — коротко велел он.

— Дом тебе новый строить? — с усмешкой спросил Огнецвет.

Знахарь строго на него посмотрел.

— Покойников по могилам воротать.

Парень тут же развел руками в защитном жесте.

— Э нет, я свое уже откопал.

— Да не ссы ты, не надо ничего копать. Бери и пошли.

Колдун привел его на кладбище — на самую окраину. К трем старым могилам. От них только полусгнившие кресты остались. Ни таблички, ни выгоревшего пластикового цветка.

— А я-то думал, чего мне те гвозди знакомыми показались. Эти идиоты их отсюда повыдергивали. Видимо, думали, что раз их никто не беспокоит столько лет, то значит все уже хорошечно стало. Никто и не придет. Уууу, дураками были, дураками и помрут.

Он потряс в воздухе кулаком, потом кивнул на кресты.

— Забей по гвоздю в каждый крест.

— Просто забить? — спросил Велес.

Старик посмотрел на него, как на еще одного дурака. Парень молча взял молоток и принялся вколачивать гвозди. Дерево на крестах совсем рассохлось. Пары ударов хватило, чтобы загнать до самой шляпки.

— Семья здесь жила… — объяснил колдун. — Лет тридцать назад. Мать и двое сыновей. Сильно старше тебя. Все как один дурные. Пили как не в себя. Стычка у них какая-то произошла. Один сначала брата с матерью зарезал. Ну а потом жахнул беленькой и вздернулся. А они все такие злые как черти были, что их земля не приняла. Быстро они вернулись, начали тут страха наводить. Ну я их упокоил. Так бы они и лежали здесь, если бы эти умники гвозди заговоренные не вытащили.

Колдун подошел к могилам. Дотронулся до каждого гвоздя, что-то прошептал. Налетел холодный ветер. Велесу почудилось, что мелькнули белесые тени — как клоки тумана. И все снова стихло.

— Ну вот и все, — знахарь отряхнул ладони. — Ежели снова не вытащат, будут жить теперь в покое.

— А что, так можно было? — спросил Огнецвет. — Без гвоздей в башку и вот этого всего.

— Так я же не один, — улыбнулся старик. — Мне Велес-батюшка помогает. А эти чего начитались, то и делают.

Он в упор посмотрел на парня.

— Как тебя звать-то, сынок? А то я и не спросил.

— Велеслав, — коротко ответил парень.

Старик понимающе кивнул.

— Ну спасибо тебе, Велеслав, что выручил. Ты и ему передай мою благодарность.

— У меня с ним канал связи так хорошо не налажен, — с кривой улыбкой отозвался Велес. — Ладно, бывай.

Колдун ничего не ответил. Только улыбнулся по-доброму и исчез. А Огнецвета привычно потащило в темноту. Ощущение — словно наркоз по вене пустили. Был у него такой опыт при жизни, когда прямо перед вылетом аппендицит прорвало. Переходы в посмертие также накрывали — быстро и неумолимо. А вот в реальность выпустило по-другому. Без ощущения растерянности. Как будто он сел на электричку в Тимирязевке и просто задремал на час-другой. Парень огляделся, и его окатило холодной дрожью. Он знал эти места. Сюда он возвращался четыре года назад да так и не доехал. Трясущейся рукой поглубже надвинул капюшон ветровки. Мельком заметил, что одежда у него все та же. Может, он из того дня в деревне перескочил сюда — в Тверь? Огнецвет увидел брошенную газету на лавочке возле дома. Подошел и глянул дату — август все того же девяносто девятого.

Велес нервно улыбнулся и пошел к знакомому дому. Медленно, опасливо — вдруг еще на родителей напорется? Он их не хотел тревожить, только посмотреть. Впереди замаячила до боли знакомая панелька, и парень прирос к земле. Ему куда проще было в первый раз перешагнуть обрез двери самолета и упасть в пустоту, чем сейчас заставить себя сделать еще один шаг в сторону дома, который он навсегда потерял. Через несколько долгих и мучительных минут Огнецвет заставил себя сдвинуться с места и подойти. По дороге спросил время у прохожего — так переволновался, что голос сорвался. Почти шесть вечера. Отец обычно в это время приходит, мама позже. Велес сел на вкопанную в землю автомобильную шину напротив подъезда. Пока ждал, снова успел кучу всего надумать. Живые ли они оба? Может, давно переехали отсюда? Думал и тут же опровергал сам себя — зачем-то же его сюда привели. От этого “зачем-то” сердце щемило глухой тоской.

Полегче стало, когда он отца увидел. Батя почти не изменился. Прошел в подъезд — Велес бледно улыбнулся ему в спину и остался ждать дальше. Начало смеркаться, на шестом этаже кухонное окно их квартиры зажглось теплым светом. Отец, видимо, что-то готовил. У них всегда по-простому было — кто раньше с работы пришел, тот и помогает.

Чем сильнее темнело на улице, тем холоднее становилось Огнецвету. Не из-за погоды — август в этом году по-настоящему летний выдался, теплый. Одно дело сидеть у костра и ночь напролет думать о потерянном, совсем другое — увидеть кусок своей жизни, в которую никогда не вернуться. Ни к родителям, ни к друзьям. Даже Наташку за ее измену не послать.

Позади Велес услышал женские голоса. Один он узнал и сразу весь съежился, поправил капюшон на голове. Мать прошла рядом. На него она не обратила внимания — на этих шинах всегда алкаши или торчки сидели. Разговаривала с какой-то женщиной. Велес прислушался, жадно выхватывая обрывки фраз. Что-то про работу, в выходные с отцом в кино собирались. Это хорошо, значит, жизнь для них продолжалась. Возле подъезда она повернулась к своей подруге, и парень увидел лицо матери. Тоже почти не изменилась, или, может, ему только так показалось? Когда дверь за ней закрылась, Велес неловко встал на ноги. Обхватил себя руками и растер предплечья. Пошарил в карманах в поисках полупустой пачки “Магны”, потом вспомнил, что все выкурил, а боекомплект не обновился.

— Можно мне в следующий раз в Чернолесово увольнительную на денек? — в никуда глухо прошептал Велес и вытер рукавом с лица непрошенные слезы. — Мне бы там потолковать немного с теми чертями…

Никто не ответил. Только темнота снова потянула к себе — мягко и бережно. Закрыла ему глаза, успокоила и унесла куда-то — в место между жизнью и смертью, пока он снова не понадобится.

Неприкаянная душа. Патрон в обойме. Мертвяк по вызову.