TimurSH

Наступило время обеда, и Большой зал наполнился шумными учениками. Третий курс Слизерина дружно сидел в середине своего стола, восстанавливая силы после трудных занятий. Несмотря на то, что предметы у них часто были разные — кто-то ходил на уход за магическими существами, кто-то на руны, а кто-то на прорицание или нумерологию, — но они всегда собирались вместе вокруг Гарри Поттера. Поэтому сейчас ученики обменивались впечатлениями о прошедших уроках. Драко жаловался на непростой тест по Защите от Тёмных искусств, попутно ругая профессора Люпина, весьма нелицеприятно проходясь по его внешнему виду. Тот и вправду выглядел весьма потрёпано в своей старенькой, перелатанной мантии. У Гарри это вызывало недоумение и смутное подозрение. Несмотря на то, что в магическом обществе не особо было принято бесконечно чинить волшебством уже изношенную или старую одежду, но, если не оставалось выбора, это лучше, чем выглядеть как нищий. По крайней мере, так считал сам Поттер, прекрасно помня, в какие ужасные, ношенные вещи Дадли его одевала тётя Петунья, самым мерзким образом экономя на своём племяннике. Но… Взгляд Гарри скользнул от хмурого Теодора, который явно был недоволен напоминанием Малфоя о контрольной, ожидая плохого результата своего теста, поэтому молчал, к профессорскому столу, где Спраут оживлённо о чём-то беседовала с возмутителем спокойствия слизеринцев — профессором Защиты от Тёмных искусств. У Люпина не было никакой злой тёти. И мальчику казалось, что тот специально выглядит так, словно… наказывая себя за что-то. И у Поттера была мысль…

Внезапно, вырывая из медленно текущих размышлений, перед ним приземлилось красивое чёрное перо, приковывая взгляды сидящих рядом Драко и Блейза, да и остальных тоже. Оно было даже в чём-то изысканное, не очень большого размера и плавно крутилось на столе. Поттер с удивлением разглядел внезапно появившиеся на нём серебряные буквы, выведенные изящным и немного знакомым почерком, непонятно где им виденным.

«В 17 в 8 кабинетеМ»

Только успел Гарри прочесть, как перо рассыпалось чёрным пеплом, который почти тут же исчез, словно впитался в стол.

— Что за шутка? — не понял Драко, отодвигаясь подальше от стола.

— Какое-то перо, наверное, упало с совы, — произнёс Пайк, который, наоборот, стремился разглядеть поближе место, где секунду назад лежало перо, а потом задрал голову вверх, высматривая возможного пернатого виновника.

— И сразу исчезло? — насмешливо спросил Блейз.

— Ну бывают же волшебные перья, — попытался оправдаться покрасневший слизеринец, бросая испуганный взгляд на Поттера, возможно, рассчитывая на поддержку.

Слушая их продолжившееся обсуждение, Гарри сообразил, что текст из серебряных букв видел только он. И, кажется, Поттер догадывался, кто посланник. Его глаза невольно скользнули влево по столу, чтобы наткнуться на взгляд Селвин. Белокурая волшебница сидела среди своих подруг, но смотрела прямо на него. Она изобразила намёк на подмигивание, а на губах играла привычная улыбка превосходства. Волшебница явно была довольна своим экстравагантным сообщением.

«Её подпись «М» означает Моргана? И что за чары такие? Мне они незнакомы. Необычное мастерство».

Он чуть кивнул головой так, чтобы не привлекать чужого внимания, подыгрывая девушке.

«Мне всё больше хочется сразиться с ней».

Селвин могла не знать про тренировку его команды вечером. И что делать? Он никак не успеет к ней, а потом на квиддич. Хотя, можно сказать Монтегю о том, что надо перенести тренировку на более позднее время. Уже после ужина. Но всё будет так впритык! Сразу после уроков нужно идти на встречу с Селвин, затем на ужин. Но у них хватит времени, чтобы оценить силы друг друга. Очень хочется схлестнуться с ней! Так даже лучше, после квиддича он может быть уставшим и не покажет то, на что способен. А если она будет его противником, мастерством не уступая Джемме, то… Его взгляд остановился на Пэнси, которая достала учебник «Как рассеять туман над будущим» и вместе с Дафной и Трейси пыталась определить, что означает это тёмное перо и его таинственное исчезновение. А ведь после квиддича его ждёт обучение танцами с ней. Мысль о том, чтобы попросить девушку отменить их тренировку к балу вызвала у него испуг. Легче с Блэком встретиться, чем объяснять это Пэнси, тем более что девочка наверняка лелеет мечту подробно его расспросить обо всём. День предстоит насыщенный.

Взгляд Поттера прошёлся по столам других факультетов. За ним всегда наблюдали многие ученики, однако стоило его вниманию обратиться на них, тут же опускали глаза или делали вид, что занимаются другими делами. Такие небольшие победы приятным образом немного грели его душу, являясь очередными знаками признания его силы и влияния. И действительно, оправдывая его ожидания, несколько гриффиндорцев, которым словно заняться было нечем, как смотреть на него, тут же отвели взгляды, возвращаясь к еде, но кое-что пошло не по плану, дало осечку. Темноволосая гриффиндорка, сидящая наискосок от него, продолжала пристально смотреть прямо ему в лицо, не отрывая взгляда. В её тёмно-синих глазах отчётливо читался вызов.

«Странно. После того, как я справился с близнецами, и разноса, что устроил Дамблдор гриффиндорцам, с такой открытой враждебностью я не сталкивался».

Гарри с трудом вспомнил, что не видел её среди одноклассниц младшего Уизли. Значит она учится на старшем курсе. Он невольно подробнее разглядел её. Длинные волосы были распущены и небрежно перекинуты через правое плечо, галстук расслаблен (куда там идеальной завязке галстука у Трейси!), пухлые губы сжаты, а нос был чуть великоват. Гарри смотрел ей в глаза секунд десять, пока к нему не обратился Нотт, и ему пришлось прервать их противостояние, которое и так сильно затянулось. Теодор явно решился узнать заранее, какие задания он сделал неверно на тесте по Защите от Тёмных искусств, и они принялись обсуждать тёмных существ, и Гарри успешно выбросил из головы гриффиндорку.

После занятий Гарри повёл своих друзей в гостиную. Подходя к входу, он чуть отстал, пропуская вперёд Малфоя с Крэббом и Гойлом. Драко важно сказал пароль, открывая проход, куда и прошла эта троица, а Дафна и Теодор зашли следом. Гарри же распрощался с идущими рядом с ними учениками, кратко сообщив, что у него есть дело. Игнорируя сгорающие от любопытства взгляды, испепеляющие его спину, он направился глубже в подземелья. Ни у кого не нашлось решимости его остановить. Кроме как…

— Гарри!

Он обернулся. Пайк, Забини и Элизабет уже заходили в открывшийся широкий проём, озаряемые странным зеленоватым светом гостиной. А окликнувшая его Пэнси быстро шла к нему, нагоняя. Замершая у входа Трейси вопросительно, как показалось Поттеру, смотрела на него, и он качнул головой в знаке отрицания. По их договорённости она должна была незаметно пойти за ним и, в случае чего, позвать на помощь. Всё же Гарри не доверял Селвин, опасаясь ловушки. Девушка кивнула, дёрнулась было то ли зайти в гостиную, то ли как-то закрыть проход, но остановилась, выжидающе смотря в спину Пэнси. Последняя подошла к Гарри.

— А ты куда? — заглядывая ему в глаза, спросила колдунья.

— У меня есть одно дело, — скупо ответил Гарри и замолчал, смотря на неё.

— Тебе не стоит одному ходить по коридорам, — нерешительно сказала Пэнси; она явно чего-то опасалась.

— Не беспокойся, это совсем рядом, в кабинете номер восемь. Это связано, — он чуть помедлил, обдумывая, и продолжил, — с Селвин и организацией «Ночи Морганы». И об этом никому ни слова.

— Хорошо… — как-то растерянно кивнула девушка.

Он решил, что не будет ничего страшного в том, что он доверился ей, заодно обезопасил себя, рассказав, где он и с кем.

— А как же танцы? — мысли Пэнси скакали туда-сюда, словно кролики на лужайке. — И ты мне расскажешь про всё, как там было?

Гарри, улыбнувшись, просто поднёс палец к губам, призывая к тишине, и направился к нужному классу, а Пэнси увязалась за ним.

— Насчёт танцев я не знаю, — сильно понизив голос, сказал Поттер, на секунду обернувшись к ней. — У меня ещё будет тренировка по квиддичу после ужина. А ведь нужно же что-то подготовить к танцам, да? Помещение и…

— Ой, об этом не беспокойся, я всё сделаю, — быстро ответила она. — Значит, после ужина… и этого квиддича, — с недовольством закончила девушка. — Ну ничего, как раз времени на всё хватит.

— Хорошо, — замерев у поворота коридора, Гарри всеми мыслями был уже далеко. Нужный кабинет был совсем рядом. — На всякий случай стой здесь. Я пойду, посмотрю, там ли она. Если всё нормально, то зайду внутрь, а ты пойдёшь в гостиную. — Он поглядел на Пэнси, которая уже с испугом смотрела на него, явно позабыв все свои вопросы и предстоящие танцы. Но её глаза взбудоражено блестели.

— Я… А…

— Ничего не бойся, — кивнув ей на прощание, мальчик пошёл дальше один.

Сам кабинет номер восемь был очень близко, но бесшумно идя по ярко освещённому коридору, Поттер крепко сжимал палочку в кармане. Какой шанс на то, что его ждёт не Селвин, а Пожиратель Блэк? Он остановился прямо у двери. Какой глупый риск и главное — ради чего?

Гарри взглянул на часы. Было без трёх минут пять. Может, стоит уйти, пока не поздно? Но краем глаза он видел, как смотрит на него из-за угла Пэнси, вытащившая свою палочку и напряжённо сжимающая её. Теперь, когда она наблюдает за ним, он даже мантию-невидимку надеть не может, чтобы незаметно изучить место встречи. Интересно, как Трейси выполнит его поручение? Может, она стоит сзади Пэнси? Вдруг дверь перед ним со скрипом открылась и, к удивлению Гарри, он увидел, что Селвин внутри, стоит у одинокой парты, опираясь на неё.

— А ты вовремя, — вместо приветствия сказала волшебница, отходя от парты.

Она явно подготовилась: половина кабинета была ею очищена, все парты аккуратно сложены друг на друга во второй части, да и мантия на ней была другая, не такая, как днём, не школьная, а с языком пламени, который струился по тёмной ткани снизу вверх почти до самой груди, по рукавам, и явно более удобная для дуэлей: чуть короче полы, но всё равно ниже колен, открывая тёмные чулки или колготки, а на ногах туфли с застёжкой.

И она зачем-то сняла свой тёмный ободок с волос, и те белоснежным водопадом струились по плечам, спускаясь ниже.

— А, Селвин, — громко сказал Гарри специально для Пэнси, — пришлось быстро идти, — сказал он, заходя внутрь и внимательно оглядываясь.

Селвин была одна. Он подошёл к одной из парт и убрал за неё свою сумку, в которой лежали мантия-невидимка, учебники и письменные принадлежности.

— Если будем заниматься, — добавил он, — то неплохо в следующий раз после ужина встретиться.

— Как скажешь, — улыбнулась колдунья; в руке у неё была волшебная палочка, которой она поигрывала, заставляя нервничать Гарри.

Он тоже достал палочку. Волнение тут же прошло. Поттер принялся накладывать защитные чары на парты, а потом подошёл к двери, закрывая её и тоже заколдовывая.

— Зачем это? — раздался голос Селвин, и он понял, что теперь занервничала уже она.

— Так проще, чем их потом приводить в порядок, — хмуро ответил Поттер, напряжённо вспоминая, не забыл ли он ещё какие-нибудь заклинания. Профессора будут недовольны, если они разнесут класс. — Тем более что после некоторых проклятий нечего будет восстанавливать.

Он повернулся к ней лицом. Похоже, колдунья была недовольна тем, что он ничего не сказал про её весьма необычную мантию, не похвалив или не восхитившись завораживающим видом пламени. Он заметил, что огненные протуберанцы чуть двигались по ткани, словно живые, создавая весьма зловещее впечатление. Возможно, что именно в этом она и собирается на «Ночь Морганы»?

— Итак, мы не обсудили, что именно ты хочешь извлечь из этих уроков, — сказал Гарри, рассматривая девушку. Ему показалось или она явно выше Джеммы?

— Ну как же?! — воскликнула Селвин, эмоционально всплеснув руками с зажатой в правой волшебной палочкой. — Ты занимаешься с младшим Уоррингтоном и этим… вторым…

— Уильям, — пояснил Гарри. — С Уильямом Причардом.

— Вот и я хочу, чтобы ты позанимался со мной дуэльным мастерством. Чтобы я полностью осознала, каково быть Морганой. Чтобы смогла справиться со своими противниками в бою.

— Уоррингтон… старший, — уточнил Гарри, проигнорировав слова про Моргану. — Он же не участвует? Не будет сражаться с тобой?

— Нет, ему не нравится всё это, — девушка нахмурилась, а потом качнула головой, и её белоснежные волосы повторили её движение. — Неважно. Если я смогу достоверно сражаться, как билась бы Моргана… Это будет идеально. Мне не особо хочется, чтобы в дуэлях кто-то поддавался.

— Понимаю. Но я хотел бы добавить условие. Я не хочу, чтобы кто-то знал про наши с тобой занятия. И кто выходит из них победителем, — прямо сказал Гарри, подходя ближе.

— Это… приемлемо, — Селвин явно нервничала, и обычная словоохотливость ей изменила. — Только я ни разу не билась ни с кем на дуэли. Я могу пропустить проклятие.

Зелёные глаза внимательно разглядывали стоящую напротив девушку.

«Лжёт. Как можно ни разу не сразиться ни с кем? Хочет, чтобы я потерял внимательность, расслабился. Я прекрасно видел, какие сложные чары она знает, одно послание с пером чего стоит. Бой уже начался с обмана».

— Не переживай, — легко сказал Поттер, крепче сжимая палочку. — Я знаю лечебные заклинания.

— Такие слова мало ободряют, знаешь ли, — ответила Селвин, поведя плечами. — Надеюсь, что ты будешь аккуратен. Всё же тренировочная дуэль…

Гарри кивнул, соглашаясь.

— Ну это не совсем дуэль… в традиционном её значении, — заметил он, — а тренировка, более напоминающая реальный поединок.

— Нет-нет, — возразила Селвин. — Я хочу именно дуэли.

И она приняла начальную стойку для правильного колдовского поединка. Гарри вздохнул, с трудом вспоминая магические традиции и кодекс, которые он когда-то читал летом. И тоже принял нужную стойку к дуэли. Селвин поклонилась, Поттер раздражённо кивнул. Палочки тут же были направлены друг на друга.

— Какой в этом смысл? — с недовольством спросил Гарри. — У нас всё равно нет секундантов, которые будут отсчитывать время.

— Тц, — воскликнула Селвин, приготавливаясь. — До начала дуэли не позволено вести никаких разговоров.

— А сама-то…

— Я волшебница, мне можно, — и тут же: — Начали! — бросила она, взмахивая палочкой.

Гарри, ожидавший отсчёта на «три, два, один», на мгновение растерялся. Из её палочки вылетел золотой луч, который с огромной скоростью заструился всё дальше вверх, не прерываясь, а потом замер на миг и, повинуясь взмаху в его сторону, резко рванул к мальчику, закручиваясь в своеобразное золотое лассо. Поттер знал это заклинание. Из области Высших чар. Очень сложное, оно могло обхватывать предметы, поднимать очень тяжёлые вещи, даже слона. При филигранном исполнении им можно было на расстоянии отрезать тюльпан и подтянуть к себе, не повредив даже лепесточка. Также оно могло скрутить человека, словно паутина, сделав совершенно беспомощным. Только было одно малюсенькое «но». Оно не было боевым и парировалось очень просто.

Со свистом рассекая воздух, огромный золотой хлыст стремительно приближался к нему, стремясь обхватить, и у Гарри ёкнуло сердце.

— Протего! — взмахивая палочкой, Поттер инстинктивно отшатнулся в сторону.

Этот здоровенный трос — по толщине не уступающий его кисти — с треском врезалась в прозрачный щит, бессильно растекаясь по нему, вызывая еле слышное гудение. Давно в него не летели такие мощные чары, лишь Джемма применяла их на дуэлях летом, да и то предпочитая боевые проклятия и трансфигурацию.

Заклинание развеялось вместе с магическим щитом, силы которого никак не могло хватить, чтобы парировать его обратно, но тут же в Поттера полетело «Остолбеней», а потом ещё чары помех, ещё и ещё, причём девушка колдовала, ни издавая ни звука. Гарри легко отбивал все эти заклинания, опытным взглядом определяя их и понимая, что они не опасны. От всех них защищало «Протего», однако, Поттер, словно хвастаясь свой ловкостью, точно увернулся от них.

Короткий взмах, и в Селвин полетело связывающее заклинание, а потом ещё несколько простых атакующих чар. Та ушла в оборону, без проблем ставя магический щит, а потом снова колдуя новый, когда первый рассыпался после нескольких заклятий. Поттер счёл ненужным переходить на мощные проклятия, раз она атакует слабыми. Сначала надо оценить возможности противника. Колдунья, пользуясь временной передышкой, сама перешла в атаку, неожиданно используя заклинания из области Чар, которые лишь условно могли подходить к атакующим. Все они бессильно растекались по его защите.

Мальчик сжал губы, увидев, что она снова применила оглушающие чары. Её заклинания пошли по кругу. Почему она использует только эти чары? Неужели она не видит, что его «Протего» — которое он вынужден колдовать вслух, хоть и негромко, не владея в отличие от неё невербальными чарами — спокойно их отражает? В дуэлях с Уоррингтоном и Причардом они тоже начинали с лёгкого — для разминки, — но потом переходили на более мощные чары, которые могли пробить щит, чередуя их с обычными атакующими. Невозможно, чтобы её набор атакующих заклятий был так мал. Или она повторяет за ним? Возможно, ей нужно время. Гарри тоже атаковал, и чары бессильно заскользили по её магическому щиту.

Через пару минут такого неторопливого поединка Поттер осознал, что полностью контролирует его, но всё ещё не стремился применять более сильные чары, собираясь выяснить, на что способна девушка, отдавая ей ведущую роль. И это сработало. Селвин немного расслабилась, влилась в сражение. Гарри быстро это заметил: нервный румянец и судорожные быстрые движения прошли, глаза заблестели, появился азарт. Она освоилась, прошла скованность. Наконец-то осознав, что атакующими чарами ничего не добиться, девушка сменила тактику.

Ход боя изменился. Селвин перевела упор боя на трансфигурацию, наколдовывая разнообразных зверей: прыгающих, летающих, ползающих и бегающих, которые тут же стремительно атаковали его. Но на них Гарри уже не стеснялся использовать мощные проклятия, которые с одного попадания развеивали их. Причём некоторые звери пропадали сразу, а другие вспыхивали или взрывались. Они были не совсем живыми и вряд ли что-то могли чувствовать.

Это было так похоже на их поединки с Джеммой. И так же кардинально отличалось. Его подруга основной упор делала на боевые чары, а если прибегала к трансфигурации, то создавала почти всегда неживые предметы. Селвин же словно решила натравить на Гарри весь зверинец, который только знала. И использовала заклинания из области Чар, но даже не пытаясь их верно чередовать с боевыми. А ещё, к его удивлению, она совсем не двигалась, словно приклеилась к одному месту на полу.

«Всё страннее и страннее…»

Эти игры стали ему надоедать, и он понемногу наращивал темп, забирая инициативу. Проклятия были неопасными, но при попадании сразу бы выбили волшебницу из поединка, и та вынуждена была раз за разом ставить щиты. Поттер ускорился, теперь колдуя очень быстро. Палочка мелькала, стремительно посылая в неё заклинание за заклинанием. Селвин уже не пыталась атаковать, полностью уйдя в оборону и постоянно ставя «Протего».

«Неправильная стратегия».

Поттер отправил сложную связку заклинаний, пытаясь подловить колдунью, и ощутил вспышку жара в груди, когда увидел, что у него получилось.

Красный луч скользнул под её рукой и впился в живот волшебницы, отталкивая назад. Гарри тут же привычно послал «Экспеллиармус», вырывая у той палочку, тем самым обезоруживая противницу. Палочка полетела прямо к нему, а Селвин упала на спину, полы мантии взметнулись и задрались до колен, обнажая чёрные колготки и длинную юбку. Поттер схватил её палочку левой рукой и бросил взгляд на девушку. В голове невольно всплыло, как Фарли так же была им обезоружена в одном из таких классов давным-давно, затем повержена на землю, но тут же подскочила, бросая свои обвинения ему в лицо. Он замер, не в силах двигаться.

«Жалкая полукровка!»

В голове у него немного загудело. Его нос уловил лёгкий, но всё же хорошо различимый металлический аромат крови, памятный по безжалостной схватке с близнецами Уизли, по залитому их кровью полу. Он моргнул, чтобы увидеть, как вокруг черноволосой девушки обвивала свои тёмные кольца огромная змея, больно сжимая хватку — так сильно, что он ощутил, как у него самого в груди закололо, — и начала душить за горло. Волшебница задыхалась, а он не мог сдвинуться с места, чтобы спасти её.

Корделия охнула, а потом звонко расхохоталась, сквозь смех бросив:

— Поттер, что ж ты так груб с девушкой?! Где твои манеры?

И наваждение у него пропало. Он моргнул, снова видя лежащую Селвин вместо Фарли.

Из-за их вчерашнего ночного обсуждения Снейпа он опять забыл потренировать перед сном окклюменцию.

Во рту было так сухо.

Она явно не собиралась подниматься, и ему пришлось подойти к ней и протянуть руку. Её тонкие мягкие пальцы взялись за его ладонь, и Гарри напрягся, помогая не такой уж лёгкой и хрупкой волшебнице встать на ноги. Она явно была тяжелее его — выше на голову и обладала куда более пышными формами, чем худощавый мальчик. Он протянул её палочку со словами:

— В реальной схватке нет места галантности, — объяснил он, испытывая непонятное чувство. Он отпустил её руку и отвернулся, разрывая дистанцию: — Продолжим.

Краем глаза он уловил сзади резкое движение и быстро бросился в бок, колдуя:

— Протего!

Заклинание Селвин бессильно скользнуло по его щиту. Она снова звонко рассмеялась, покручивая палочкой.

— Всегда наготове? — весело спросила колдунья. — Неплохо.

Гарри криво улыбнулся:

— А ты быстро учишься, — скрывая своё недовольство и испуг от её неожиданной атаки, а также радость, что он мастерски успел среагировать. Внезапный приступ прошёл, и он снова ощущал себя просто отлично.

— Ну, Поттер, — на лице девушки опять играла раздражающая улыбка, — женское коварство не знает границ.

По ней и не скажешь, что она с треском проиграла ему. Может, это была случайность?

— Продолжим? — он сузил глаза. Селвин не ответила, взмахом палочки очистив мантию от пыли, которая прилипла к ней, пока она лежала на полу.

Палочка привычно чуть грела его ладонь, и Гарри слабо улыбнулся, ощущая текущую в себе силу, уверенность и понимание обстановки. Глаза девушки внимательно наблюдали за ним, а он чуть картинно отвёл руку назад и тут же взмахнул в сторону Корделии, начиная второй раунд дуэли.

Чары озаряли небольшой класс, врезаясь в магически укреплённые стены. Селвин теперь заставила его попотеть. Почему-то она продолжала использовать очень мало сильных атакующих чар, не особо превосходя обоих пятикурсников, с которыми он успел провести много схваток, но зато компенсировала куда большим набором обычных заклинаний из области чар и трансфигурации, обладая совсем другой спецификой ведения боя.

«Неужели это её стиль? Она видит, что мои чары неопасны, поэтому тоже щадит меня? А если…»

Гарри отправил в неё неприятное проклятие сразу после обычного «Оглушения», только сместил палочку чуть-чуть в сторону. Она не должна заметить, что чары летят мимо, поэтому обязана защититься более мощными чарами или отшатнуться. Однако невербальное «Протего» волшебницы отправило его же оглушение обратно и тут же рассыпалось, пробитое тёмным проклятием. Поттер, отступив в бок и пропуская собственное заклинание мимо себя, с изумлением увидел, как проклятие пролетело в десяти сантиметрах от девушки. Какого Проклятого Мерлина?! Она не могла не опознать проклятие! Неужели так уверена в себе? Притворяется? Ладно, а если так?..

Шагнув ближе, он перешёл в атаку. Селвин тут же ушла в оборону, даже не пытаясь вырвать инициативу. Отправив ещё несколько тёмных проклятий, чередуя их с обычными чарами, Гарри увидел, что девушка совсем не уклоняется и лишь его точность позволила ей не пасть их жертвой. Её «Протего» никак не могло защитить от такого, хотя сильно бы снизило повреждения. Он обещал, что ничего серьёзного не будет, но…

Простые заклинания вылетали машинально один за другим из его палочки, пока он думал над ситуацией. Неожиданно Селвин рухнула, словно подкошенная. Как… Она пропустила его заклинание?

Он медленно подошёл, направив палочку на лежащую лицом вниз девушку. Он так погрузился в свои мысли, что не помнил, какое именно заклинание прошибло её оборону. «Остолбеней»? «Петрификус Тоталус»? Что-то другое? Староста не двигалась, упав на бок, белые волосы, немного скрывая лицо, лежали прямо на полу, который частично покрылся пылью, поднятой неведомо откуда из-за их заклинаний. Он видел, что глаза у неё закрыты. Её рука была заведена под тело до локтя, оставляя на виду лишь кисть, но продолжала крепко сжимать палочку.

— Оживи!

— Ах, — девушка двинулась, села, подтянув под себя ноги и очумело качая головой. — У-у.

— Ты опять пропустила заклинание, — риторически пояснил Гарри на её ошарашенный взгляд.

Та с трудом поднялась, пошатываясь и тяжело дыша. Гарри молча смотрел на неё. Она притворяется? Не может быть такого, ведь… Она…

«Слаба…»

Он ощутил, как что-то внутри него ожило, заворочалось. Что-то, что зародилось в нём в тот момент, когда Снейп обрушился на него с чудовищными словами, а он был вынужден их слушать. Ощутив в пальцах покалывание, он крепче взялся за палочку.

«Сейчас… Сейчас он разберётся…»

— Погоди… — задыхаясь, сказала девушка. — Секундочку… дай отдышаться.

Поттер опустил палочку. Очередное коварство?

Он смотрел, как она подошла к единственной парте на их половине класса — в неё попало несколько шальных заклятий и видок был полуразгромленный — и стянула с себя мантию, оставшись в джемпере, белой рубашке и тёмной юбке. Опершись рукой на парту, на которую она и бросила свою мантию, колдунья пыталась отдышаться. Волшебница дрожащими пальцами принялась расстёгивать пуговицы джемпера, распахнув его. А потом стянула слизеринский галстук, бросив сверху на мантию. Лицо у неё покраснело, она быстро дышала.

— Я… — через минуту сказала Селвин, немного придя в себя. — Готова.

Рубашка из плотной белой ткани облегала её тело, улыбка уже не кривила губы. Теперь она уже не собиралась с ним раскланиваться, словно это обычная дуэль. Гарри качнул головой. Как-то перестало ему всё это нравиться.

Колдунья опять молча атаковала его, Поттер ушёл в оборону, наблюдая за её действиями. Отсутствие свидетелей, непонимание происходящего, ожидание куда большего от противника понемногу ослабляло цепи, сдерживающие его. Он тоже вступил в бой. Чары срывались с его палочки всё сильнее, но Селвин, словно издеваясь, ничего нового не показывала.

«Неужели она притворяется? Такой риск… Она могла бы получить травмы, — злость постепенно зарождалась в его душе, когда он уклонялся от простых чар и мощными проклятиями уничтожал летящих в него противно каркающих колдовских птиц. — Хочет меня обмануть? А что она сделает, если одно из таких заклятий полетит прямо в неё?»

Он играючи отмахнулся от её чар, которые опять включали в себя привычный набор из «Остолбеней», «Чар помех», «Экспеллиармуса» и связывания ног.

«Неужели она думает этим меня одолеть? Ну сейчас я ей покажу!»

Но вместо решающей атаки Гарри замялся, уклонившись от ещё одного оглушения, которое просвистело совсем рядом, на мгновение красным осветив тёмную ткань его мантии.

Селвин просила её обучить, а не издеваться над ней. И эти сражения он затеял лишь для того, чтобы оценить её навыки, а не ломать девушку или заводить себе недруга. Хватит с него того, что его ненавидит Снейп.

Селвин не виновата в том, что слабее Джеммы. Навыки в чарах и трансфигурации у неё потрясающие… Как и магическая сила. Только она не может это правильно реализовать. А если она специально занижает свои умения в боевых заклятиях, то это не его проблема. Если она захочет продолжить обучение, то он всё равно увидит её реальное мастерство. В дуэлях такого не скроешь.

— Всё, хватит! — прервал бой Гарри.

Девушка тяжело дышала, её грудь вздымалась, натягивая ткань рубашки. Она уставилась на него.

«Тоже странно, — мелькнула мысль. — Она не уклонялась, ни выкрикивала заклинаний, но выглядит так, будто пробежала километр».

— Значит так, — перешёл на деловой тон Поттер, — я думаю, что примерно увидел твои навыки. И слабые места. У тебя две основные проблемы. Во-первых, плохой набор атакующих чар. Какой в них смысл, если они не в состоянии пробить мой щит? Вторая проблема в том, что ты недостаточно хорошо защищаешься. Колдуешь «Протего» медленнее, чем я атакующие чары, поэтому и пропускаешь в итоге. И плохо двигаешься. Если не можешь быстро защищаться, то надо хотя бы уклоняться от чар, а не стоять на одном месте…

— Но по правилам…

— Забудь про правила дуэли, — прервал её Гарри. Значит, это правило дуэли она соблюдает, а атаковать в спину не чурается? — Сейчас сначала разберёмся с атакой. Какие чары ты умеешь применять, скажем так, более серьёзные? Чтобы от него не защитило «Протего»?..

— Ну есть одно… — Селвин замялась.

— Какое? — Гарри подошёл к ней ближе, невольно ощущая запах пота от волшебницы. — Продемонстрируй на стене.

Староста замялась, но всё же послушалась. Поттер легко узнал это заклинание, хотя у девушки оно вышло лишь с третьей попытки. Гарри безошибочно определил, что его она колдовала всего несколько раз в жизни, слишком уж неловкими были движения. Проклятие оказалось действительно неприятным, выбив изрядно каменных осколков, когда пронзило стену класса. И если такое в него попадёт, то он точно не сможет вылечить себя из-за сильной боли и придётся идти в больничное крыло. Хотя оно не такое страшное, каким он угостил одного из близнецов Уизли. Но…

Темноволосая девушка замерла, держа газету в руках и удивлённо уставившись на Гринграсс. Наверное, ей казалось невозможным, чтобы кто-то ещё не знал о произошедшем, ведь это такое важное и чудесное событие! Гарри с мирным видом продолжал пить сок, сидя справа от неё вплотную и делая вид, что это его никак не касается. Чутьё ему подсказывало, что, если он посмотрит на Паркинсон, та, скорей всего, неверно поймёт его взгляд и решит, что он одобряет рассказать всё Гринграсс. Хотя никакой тайны из этого Поттер делать не собирался, но знал, что информацией просто так делиться не стоит.

Каких усилий потребовалось Пэнси не выболтать тут же всё своей лучшей подруге, — что она узнала, успела додумать и то, что можно обсудить вместе с ней во всех подробностях, — Гарри не знал. Но убедился, что его подруга умеет хранить тайну… как и лгать, слушая, как Пэнси умело врёт Дафне, сначала рассказывая нелепый слушок про старосту Корнфута, который якобы её так заинтересовал, что она задумалась во время завтрака, а потом как-то, совершенно непонятным для Гарри образом, перескочив на обсуждение Блэка. Это тут же испортило настроение Поттеру, и, залпом допив сок, он поднялся из-за стола.

«Расскажет, так расскажет, — решил мальчик, когда вместе с послушно поднявшимся на его кивок Пайком отправился на первый урок; одному ходить по Хогвартсу не стоило, — но про Блэка слушать сил нет».

Драко ещё не закончил завтрак, обычно дожидаясь Винсента и Грегори — а эти два здоровяка очень любили обильно поесть. Блейз и Теодор пришли поздно, так что их тарелки были пока что полными. Девочки-слизеринки ходили вместе, ну, кроме Трейси. Вот и она, оставшись за столом глазами и ушами Гарри, в случае чего расскажет ему, проболталась ли Пэнси. Хотя в последнее время Трейси понемногу стала приживаться среди слизеринок, в том числе благодаря его усилиям.

Во время занятия по Защите от Тёмных искусств Гарри не заметил ни малейшего признака того, что девочки узнали новости о так сильно заинтересовавшем их событии, и лишь Люпин иногда останавливал на нём свой хмурый взор. А в середине урока профессор неожиданно — предварительно кратко, но весьма понятно пересказав основные вехи пройденных тем — решил устроить письменный тест, и до самой перемены они шуршали перьями, отвечая на вопросы. Благодаря повторному изложению материала от профессора все моменты восстановились в памяти и задание не оказалось сложным для Гарри. А вот Малфою досталось замечание от преподавателя, когда тот неумело попытался списать хоть что-нибудь у сидящего рядом с ним Поттера.

Прозвенел звонок, и ученики с облегчением потянулись к учительскому столу, сдавая свои работы. Нотт хмурился — небось не смог решить всё. После случившегося нападения Уизли он попросил Поттера подтянуть его по Защите от Тёмных искусств и даже временами приходил на совместные занятия по дуэлям с пятикурсниками. Гарри считал, что несмотря на большую мотивацию, успехи тот делал очень уж скромные. Но даже эти достижения никак не могли помочь на тесте — вопросы были посвящены пройденным материалам о тёмных и опасных существах и никак не касались боевой магии, применяемой волшебниками друг против друга.

Гарри во время контрольной больше думал о том, стоит ли ему снова подходить к Люпину по поводу обучения методам противостояния дементорам и боевым заклинаниям или повременить, но даже так, смог ответить на все вопросы. Поттер решил, что лучше не тянуть с этим, несколько безрассудно и наплевательски отнесясь к своему свободному времени, которого и так совсем не было.

Ему не составило труда чуть дольше собирать свой портфель, хотя из вещей на столе было лишь одно волшебное перо, не нуждающееся в чернилах. Он взглядом и мотанием головы показал одноклассникам, чтобы те его не ждали.

Когда Элизабет последней направилась к двери, Гарри подошёл к профессору, положив исписанный листок поверх пергамента девушки. Его взгляд за пару секунд успел обежать её ответы, и Поттер со вспышкой самодовольствия отметил, что она в лучшем случае ответила лишь на половину вопросов, судя по пустым областям после номеров некоторых заданий и малого количества текста, где она всё же попыталась хоть что-то написать. Поднявшийся со стула Люпин поглядел на полностью заполненный лист Поттера, который тот аккуратно положил на стол, и его лица коснулась слабая улыбка.

— Сэр, — обратился к нему Гарри, понимая по прошлому общению, что мягкий стиль разговора с Люпином не подходит и предпочтительнее говорить прямо — по делу и сразу в лоб, — я хотел спросить насчёт нашей с вами договорённости…

Люпин молча смотрел на мальчика, его изборождённое морщинами лицо ничего не выражало, но Гарри ощутил, что тот в лёгком замешательстве.

«Интересно, неужели мои родители выглядели бы так же старо, как он?» — мелькнула мысль.

— Да, я помню, — наконец отмер профессор. — Что ж, для этого мною был найден боггарт, и если он снова превратится при виде тебя в дементора, то можно будет провести занятие. Сегодня вечером, к примеру, — Люпин взял паузу, явно собираясь сказать или место, или точное время, и Гарри воспользовался этим.

— Сэр, у меня сегодня вечером тренировка по квиддичу, — быстро сказал он, сочтя, что про тренировки по танцам профессору знать необязательно. — Может, завтра вечером, сразу после ужина?

— Хорошо, жду тебя в этом кабинете… — после заминки ответил Люпин.

Он хотел сказать что-то ещё уже кивнувшему в знак согласия Поттеру, который стал поворачиваться к двери, но сдержался и промолчал. Гарри остановился вполоборота.

— Да, сэр? — с вопросительной интонацией, но с нажимом в голосе протянул он и, видя, что Люпин не отвечает, добавил: — Вы что-то хотели ещё мне сказать?

— Скорее, задать вопрос, — медленно произнёс профессор. — Ты играешь за команду Слизерин?.. — Гарри удивлённо расширил глаза, а потом красноречиво опустил голову вниз, на свой зелёный галстук и герб со змеёй на мантии слева на груди. — Разумеется, да, — пробормотал Люпин, — и чего это я? — и громче: — А кем?

— Охотником, — улыбнулся Гарри. Поговорить про квиддич он любил, поэтому даже ощутил какое-то доброжелательное мимолётное чувство к Люпину, хотя было странно, что тот не знал об этом.

— А твой отец был ловцом, — сказал профессор с еле ощутимой ностальгией в голосе. — Он играл за факультет Гриффиндор и был словно рождён в воздухе. Ни разу не упустил снитч.

Тёплое чувство пропало. Пришёл холод с болью. Горечь.

«Он так хочет на меня повлиять, вспоминая моего отца? Приводя его в пример мне? — Холодное бешенство разгоралось в нём, когда он самым доброжелательным образом смотрел на профессора. — Что ж ты раньше меня не отыскал, когда я так нуждался в…»

Ощутив, что происходит что-то неладное, Поттер поспешил завершить разговор.

— Да, я очень горжусь своим отцом. И именно поэтому я пошёл в команду по квиддичу в прошлом году, как только появилась возможность, сэр, — ложь лилась так легко с его уст, словно давно проложила устье реки обмана. Он глянул на часы. — Ой, мне надо на следующий урок. Тогда до завтра, профессор. Спасибо.

— Да-а, иди… — чуть растерянно протянул Люпин, глядя, как за Поттером закрылась дверь.

Проблема популярности в том, что тебя всегда окружают люди. Нельзя просто так побеседовать с нужным человеком незаметно для остальных. Весь третий курс Слизерина ожидал Гарри, стоя чуть в стороне от кабинета Защиты от Тёмных искусств. Присоединившись к ним, Поттер направился на следующий урок. И лишь через несколько минут смог в одном из коридоров попытаться переговорить с Трейси Дэвис. Для этого ему пришлось крепко ухватить её под локоток, удерживая ойкнувшую девушку на месте. Потом, пробираясь сквозь густую толпу учеников, он повёл её в сторону незаметно от других слизеринцев, пока наконец они вдвоём не вышли на пустую лестничную площадку. Тёмные глаза уставились на него, лицо её чуть побледнело, когда она встретилась с его пронзительным взглядом в паре десятков сантиметров от себя.

— За столом во время завтрака Пэнси что-то говорила? — напрямик спросил Гарри, в упор глядя на Трейси. Гнев после разговора с Люпином душил его, требовал выхода, и ему с трудом удалось оторвать от неё свою правую руку, вцепившуюся в плечо девушки.

— Что? — непонимающе переспросила Трейси. — А… Нет. То есть я хотела сказать, эм… только то, что было при тебе… то, что сам слышал. Когда ты ушёл, она быстро закончила завтрак и поспешила за тобой, а я с ней пошла. — И тише добавила: — Газету так и не читала. Она у меня с собой.

— С Дафной они больше не разговаривали? — уточнил Гарри.

— Нет, — Трейси начала приходить в себя, и хоть её голос звучал мягко, с ощутимым подобострастием, но уверенности и твёрдости в нём прибавилось.

— Хорошо, — Гарри кивнул и отступил от неё на полшага, разрывая давящий контакт. — Будешь мне сообщать, о чём говорит Пэнси, когда меня нет рядом. И остальные девочки.

Сейчас он ломил напрямую, хотя, когда общался с другими слизеринцами, то действовал в разы тоньше. Поттер никогда ещё так не требовал у своих одноклассников что-нибудь делать, относясь к ним более мягко, чем к остальным на факультете. Но гнев, бурлящий в нём, и своеобразное подчинённое положение Трейси вытолкнули именно такие слова. У девушки удивлённо расширились глаза, но через секунду её лицо озарило понимающее выражение и она кивнула.

— Хорошо, я сделаю это для тебя, Гарри, — улыбнувшись так, словно давно ждала этого, негромко сказала колдунья.

Одарив её напоследок внимательным взглядом, Гарри пошёл к входу в коридоре.

«Вот и пригодилось то, что я помог Трейси с общением с другими девочками. И теперь могу получать информацию из первых рук. И она подумала, что это плата за мою поддержку. Глупо было думать, что я помогаю ей из-за благородного порыва, чтобы ей не было одиноко, общаясь лишь со мной и Блейзом».

Хотя точно назвать причину своей помощи Гарри даже сам не смог бы.

— Всё, идём, — приказал ей Поттер и добавил: — И постарайся проделать всё это незаметно.

— Да, я понимаю… И… — Что-то в тоне девушки заставило его обернуться. Она серьёзно смотрела на него. — Пэнси моя подруга, но общаться со мной она стала только благодаря тебе. Да и ты сам видел её истинное отношение ко мне по пути на завтрак. Не она меня защитила от той третьекурсницы в прошлом году — жестокой Роули, которая желала мне зла. Это сделал ты. И ты единственный, кто поздравил меня в мой день рождения, ну, тогда…

— Там был ещё Блейз, — Гарри, попытавшись скрыть свою растерянность, подошёл к ней ближе. Он понял, что она имела в виду свои именины на первом курсе.

— Думаешь, Блейз бы пришёл, если бы не ты? — уверенно спросила Трейси. — Нет, — покачала она головой. — Ты меня поддержал, когда я была совсем одна. Ты мой лучший и единственный друг.

Что-то тёплое родилось внутри, гнев угасал. Ему хотелось тоже сказать добрые слова, обнять своего друга. Но…

«Сказать «спасибо»? Это обесценит её слова».

— Ты тоже моя первая подруга, — улыбнувшись, сказал правду Гарри.

Да, на первом курсе он дружил только с Забини и Трейси. И лишь на втором Гринграсс вышла вперёд, заняв важное место в его жизни. Сейчас он смотрел на девушку, но видел ту девочку, которая со страхом озиралась в гостиной второго сентября, когда все остальные ушли, оставив её одну. Без друзей, словно… он сам. Но тогда Гарри почти сразу начал общаться с Блейзом. А она… Попыталась ходить за ними, мальчишками, не в силах быть одной. А он… принял в свой круг, прекрасно помня, каково это быть одному против всех в школе у маглов. Да и тогда, на первом курсе, у него было не особо много друзей. Она да Блейз.

А ведь у неё никого нет и сейчас. Девочки с ней нормально не общались два года, и лишь с подачи Гарри хоть что-то начало меняться. Это у него, как только он «помирился» с Малфоем на том уроке у мадам Трюк, когда Уизли глупо разбился, то всё сразу более-менее наладилось. Страшно подумать, что было бы, соверши он эпичную глупость, поддержав гриффиндорца, а не Драко. А вот Трейси… она так и осталась тогда без друзей, кроме него. Нет, всё даже хуже. Постоянно общаясь с огромным числом людей, Гарри как-то сам отдалился от неё. Нет, даже не так. Трейси всегда была рядом, но у него перестало хватать времени. Он даже не помнил, что она подарила ему на день рождения два месяца назад. Хорошо ещё, что от Роули её защитил, да и помог наладить общение в прошлом году с Эмилией и её одноклассницами. Хотя… какое это общение? Это ему интересно было со Стоун, по сути верховодя и опекая девочку, выступая в новом для себя амплуа. А от полукровки Трейси такое отношение чистокровные первокурсницы-слизеринки не потерпели бы. Но это лучше, чем ничего.

Отвернись от неё Гарри сейчас, и она опять останется одна. И Пэнси, и Стоун с ней дружат только из-за его действий. Он даже не знает, продолжила ли Трейси общаться после того события в конце учебного года со Стоун или нет.

Трейси сказала всё это искренне. И в этом и заключена манипуляция. Она честно показывала, что Гарри её единственный друг, и поэтому он не сможет отвернуться от неё. Ему совесть не позволит. Может, стоило её позвать в тот вечер, чтобы именно она скрепила Обет с Джеммой, чем оказавшаяся такой ненадёжной Эмилия? Поставив себя на её место, видя словно со стороны, как он сам отдаляется от неё, Поттер почувствовал, словно медленно падает в глубокий колодец, а стены смыкаются над ним. Он ощутил укол стыда. И приятное ощущение власти над ней. Всё это смешалось в нём. Но ничего страшного, всё ещё можно поправить.

Тёмные брови девушки хмурились, пухлые губы были поджаты, а чёрные глаза наблюдали за ним из-под чёлки. Слабый запах цитруса приятно щекотал ноздри, а Гарри вспоминал, как они вместе сидели в библиотеке, читая книги про драконов. Девочка тогда немного стеснялась, но в следующие дни, если он сидел один, то, заходя в библиотеку, кидала на него вопросительный взгляд, безмолвно спрашивая, можно ли подсесть. Мальчик просто кивал ей или делал приглашающий жест, и её лицо озарялось скромной улыбкой.

Только вот тогда он не рассказал ей причину своей заинтересованности драконами. Не счёл нужным. Не доверял? Он лишь общался с ней, иногда помогая и получая поддержку в ответ, но близкого доверия к ней не испытывал. Ни к кому не испытывал.

Но её проникновенные слова…

Так, может, стоит проверить, достойна ли она? Может, она и есть его лучший друг в школе? Тот, кому можно действительно доверять? Тут же он вспомнил, как на уроке у мадам Трюк, когда Малфой обвинил его в том, что он сочувствует гриффиндорцам и дружит с Уизли, Трейси отшагнула от него. Нет, надо её проверить.

— Я вспомнил, как мы с тобой сидели в библиотеке. Читали про драконов. Помнишь? — он протянул руку и поправил выбившиеся волосы из чёлки подруги. Он ощущал себя старше её, словно она была его сестрёнкой.

— Да, помню, — кивнула Трейси, её голос звучал чуть растерянно. Дыхание девушки словно обожгло его ладонь. Он закончил приводить в порядок её причёску. Взгляд зелёных глаз скользнул по девичьим плечам и вильнул в бок.

— А через несколько недель у лесника сгорел дом, — чуть тише сказал Гарри, неторопливо роняя слова.

Теперь он выжидающе смотрел на неё.

— Да, и это тоже помню. Драко, — имя Малфоя редко звучало из неё уст, поэтому для Гарри было странно услышать его, — тогда болтал, что лесник напился и сам поджёг дом.

— Да, такая… хм, скажем, неофициальная версия, потому что профессора ничего не объявляли. Но она не соответствует истине. Хочешь знать правду?

— А что ты попросишь взамен? — с заминкой, но твёрдо спросила Трейси.

«Слизеринка…»

— Только то, что уже есть. Твоё доверие. И молчание об услышанном.

— Тогда хорошо, — кивнула девушка. Её глаза обежали его лицо, словно ища что-то. — Даю слово.Клянусь магией! Люмос-нокс! (сарказм)

— Думаю, тебя удивит услышанное. И, скорей всего, даже шокирует, — то ли потихоньку нагнетал Гарри, то ли подготавливал Трейси к новости. — Драконы крайне редкие существа и очень опасные. И тем необычнее то, что один из них оказался на территории Хогвартса.

Он чуть улыбнулся, когда лицо девушки исказилось от изумления: глаза расширились, рот чуть приоткрылся.

— Его завёл Хагрид, получив сначала в виде яйца. Уже тогда я знал об этом. Вот поэтому читал те книги про драконов. Естественно, глупый лесник не смог справиться с этим чудовищем. И когда оно вылупилось и чуть подросло, то сожгло его дом. Дотла.

— О Мерлин, — протянула Трейси. — А что дальше? Оно умерло от пожара?

— Думаешь, огонь может повредить дракону? — с сарказмом спросил Гарри, и щёки девушки покраснели. — Нет, он улетел в Запретный лес.

— И это чудовище ещё там? — с ужасом спросила волшебница, представив, насколько могло вырасти это существо за полтора года.

— Нет, — покачал головой Гарри. — Разумеется, нет. Профессор Дамблдор отправился за ним и сумел найти его, обезвредить.

Поттер не стал говорить, что не знает, что директор сделал с ним. Судя по отношению Хагрида тогда в кабинете, вряд ли монстру был причинён вред. Возможно, его отправили в заповедник Британии, где официально жили драконы?

— Скорей всего, его содержат где-то в загоне рядом с Запретным лесом. Около хижины лесника, — он вплёл своё предположение в паутину обмана. — Живой дракон.

— Как?! — моргала глазами Трейси.

— Скрыть его чарами, и никто его просто так не найдёт, — улыбнувшись, объяснил Гарри. — Наверное, ты заметила, как Хагрид подозрительно себя ведёт.

Интересно, сможет ли Трейси держать язык за зубами. Новость-то ого какая интригующая. Если она проболтается, то Гарри всё равно об этом узнает от других и будет знать, что ей нельзя доверять. А то, что в этом случае под удар попадает Хагрид — в том маловероятном случае, если его предположение внезапно окажется правдой и чудовище действительно оставили на территории Хогвартса, — его совсем не волновало. Драконов держать — это нарушение закона; лесник снова может отправиться в Азкабан.

А если Дэвис оправдает его доверие, то можно… Что можно, он ещё и сам не решил.

— Вот такая история получилась, — подытожил сказанное Гарри. — Поторопимся, через минуту колокол, и мы опаздываем на урок.

Девушка кивнула.

— Тогда пойдём, — сказала она.

Поттер, пробиваясь через уже поредевшую толпу (помогало то, что идущие ему навстречу ученики, узнав Поттера, сами расступались в сторону), размышлял о разговоре. За его спиной держалась Трейси, словно маленький хрупкий кораблик позади ледокола.

Гарри Поттер провожал взглядом плавно идущую от него старосту. Её белые волосы, покоившиеся на спине, создавали необычный контраст на совершенно тёмной ткани колдовской мантии, приковывая к себе внимание. Поттер столкнулся глазами с подругой и одноклассницей Селвин — темноволосой волшебницей по фамилии Белби, чья героиня тоже участвовала в предстоящей дуэли с Морганой и была лучшим товарищем героя, которого играл Поттер. Колдунья тут же отвела взгляд. Он ещё несколько секунд рассматривал их, пока Селвин не дошла обратно до своего дивана, а потом отвернулся к столу, взяв в руки книгу. Его глаза заскользили по тёмным строчкам текста, но он не видел ни слова, всё ещё ощущая еле уловимый аромат духов старосты.

Как хитро всё придумано! Он вообще не ожидал, что Селвин может заговорить с ним о таких серьёзных вещах, считая её куда более легкомысленной. Но именно она, как один из лидеров Слизерина и староста школы, была вынуждена поднять эту тему. Причём подгадала очень удачный момент, когда Гарри сам попросил включить себя в список участников этой «Тёмной Ночи Морганы», Мерлин прокляни их обеих, и не только легко согласилась на это, но ещё приняла его предложения по дуэлям, заведя дружеское обсуждение. И пока они обговаривали все детали, колдунья изучила его настрой, сумев найти с ним общий язык.

«Сначала подослала Кэрроу, чтобы пригласить меня, — размышлял Гарри, восстанавливая цепочку событий, — а когда ничего не вышло, то внезапно я сам подошёл к ней с этим. Наверняка, — предположил Поттер, — она не собиралась так быстро поднимать этот вопрос. Не сегодня и сейчас. Но поняв моё настроение, подобрав ключик, осознала, что это весьма удобный момент. Но и отказать я ей не мог. Настоящий Наследник Слизерина мною пойман и теперь в руках Дамблдора. Я могу теперь с чистой совестью играть его роль? С чистой совестью… — горько повторил он. — Никаких нападений больше не будет. Так что всё вышло удобно?.. Удачно… Но почему меня это так задело?»

Совершенно очевидно, что Белби тут тоже замешана, не зря ведь они с Селвин обменялись взглядами. Гарри считал, что с ним мог поговорить и Уиллис Уоррингтон, как второй староста школы, а не она. Однако семикурсники, возможно, обсудив между собой, решили, что лучше всего, если подойдёт с этим именно Селвин, потому что такие слова от сильного мага Наследник Слизерина мог воспринять больше как угрозу, а не просьбу. А утончённую Корделию Селвин, которая вела себя всегда более легкомысленно, но имела хорошо подвешенный язык, чем молчаливый Уоррингтон, Наследник Слизерина мог бы хотя бы выслушать. Что и произошло на самом деле. Или просто Уоррингтон испугался?

Его мысль скользнула дальше. Неудивительно, что остальные старосты не особо помогают пятикурснице Монкли, так как увидев, что Поттер сам принялся выручать её на новом поприще, они отступили в сторону, наверняка рассчитывая таким образом занять его. Удобно. Картина внезапно сложилась полностью. Да, отдавая кусочки власти и пирога почёта с золотыми добавками в виде галлеонов, остальные лидеры факультета посчитали, что ему тогда не хватит времени на злодеяния. Разумеется, удачно совпало и то, что её напарник Корнфут выбыл из игры из-за дементоров, но даже если не было бы этого, то они явно придумали бы что-нибудь другое. Или он видит двойное дно там, где его нет?

Внезапно к нему подошла темноволосая шестикурсница с чуть близко посаженными глазами и замерла, отрывая от размышлений. Он вопросительно уставился на неё, удивлённый тем, что кто-то решился нарушить его одиночество, а теперь стоит и молчит.

— Моё перо, — нерешительно сказала она, опуская взгляд к пишущим принадлежностям. — Можно мне забрать его, пожалуйста? У меня нет с собой запасного.

Гарри опомнился. Он позаимствовал у неё перо вместе с пергаментом, когда нужно было написать письмо Тонкс.

— Да, конечно, — Поттер поднялся и протянул ей перо с чернильницей.

Гарри ощутил смешанное чувство раздражения оттого, что приходится отдавать вещи, которые он уже счёл своими, и укол совести из-за этого и своей забывчивости.

«Могла бы и сходить к себе в спальню за новыми принадлежностями», — мелькнула непрошеная мысль, но сейчас его заботила проблема куда серьёзнее.

— Спасибо, — поблагодарили они друг друга одновременно.

Колдунья улыбнулась и ушла, а Гарри начал собирать свои вещи со стола. Время подходило к началу завтрака, а у него ещё столько дел. Идя через гостиную к лестнице, Поттер отвечал на приветствия слизеринцев, скрывая то, что его чувства находятся в каком-то полном раздрае. Он шёл быстро, и никто не стал его задерживать с вопросами или проблемами, хотя мальчик безошибочно — уже опытным взглядом — отметил, что таких желающих было двое.

Гарри за минуту спустился по ступенькам обратно в свою спальню. Ему необходимо было передать все новости Джемме и попросить её купить нужные вещи. И если насчёт одежды он мог бы и сам позаботиться, отправив Буклей вместе с денежной суммой свои размеры с описанием костюма и остального в тот дорогой магазин, название которого он уже подзабыл, то с зельями так просто не выйдет. К сожалению, Гарри не знал, где заказывать уже готовые составы, хотя мог поспрашивать у одноклассников, но не хотел. А раз уж это Джемма предложила ему участвовать в «Ночи Морганы», подписав его на это, то пусть сама и всё покупает. И ещё необходимо было переодеться к выходу в Большой зал и к предстоящим урокам. Сняв защитные чары и открыв дверь, Гарри прошёл к ковру и разулся перед ним, оставив туфли на каменном полу. Странная, но такая необходимая привычка снимать обувь дома после улицы, полной чернозёма, неожиданным образом сохранилась и в Хогвартсе. Заглядывающих в его комнату одноклассников он тоже заставлял разуваться у входа. Это позволяло сохранить ковёр идеально чистым, да и комната стала опрятнее. А то, когда Нотт с Малфоем заходили к нему, то последний, ничуть не смущаясь, забирался с ногами на кровать, подтянув носок под колено. Гарри не сомневался, что наличие обуви не остановило бы Драко.

Положив листок с записями и скрепленный блокнот, которые ему вручила Селвин, на стол, Поттер вытащил сквозное зеркало из первого ящика под ним. Его взгляд лишь на секунду скользнул по своему отражению в нём, быстро упав на выведенные аккуратным почерком старосты записи на пергаменте. Перечитав их, чтобы не запутаться в разговоре с Джеммой, Гарри сказал:

— Джемма Фарли!

Его дыхание оставило на отражении запотевший след. Однако через долгие секунды зеркальная поверхность осталась пуста.

— Джемма! — повторил он, гадая, почему она молчит.

Оно работало, Гарри не видел отражения собственного лица, но и девушки в нём тоже не было.

— Джемма Фарли!

На этот раз она ответила почти сразу, зеркальная поверхность пошла рябью, и он увидел свою подругу. К его удивлению, она поднесла зеркало так близко к себе, что Гарри видел лишь её лицо, шею и голые тонкие плечи с золотистым загаром и двумя белыми бретельками на них, да часть стены со знакомыми белыми обоями позади. Тёмные волосы были совсем растрёпаны, вихрем падая на плечи, а её обычно такие чёрные глаза как-то посветлели, отдавая оттенком моря, и сонно глядели на него.

— Привет, — сказал Поттер, с сожалением поняв, что разбудил её.

— Привет, — вяло протянула девушка, чуть кивнув ему.

— Я думал, что ты уже проснулась, — начал Гарри; в его голосе не было даже намёка на оправдания. До этого они так рано не связывались, предпочитая общаться вечером.

— Ещё совсем рано, — с осуждением парировала Джемма.

— Я разговаривал с Селвин, — перешёл к главному Поттер, бросив взгляд на часы. До подъёма оставалось ещё двадцать минут, его сбило то, что гостиная была полна народу, а оказалось, что сейчас всего половина седьмого. — Она не против моего участия в «Ночи Морганы». Так что тебе придётся купить всё по списку, что она мне дала.

— Мне? — уже с возмущением воскликнула девушка. Глаза её сверкнули, темнея и изгоняя остатки сна.

— Ну а кому же ещё? Я в Хогвартсе, не могу ходить по Косому Переулку. Запиши, что нужно будет купить, — глаза Поттера опустились к листочку. — Так…

— Погоди-погоди, у меня нет при себе пера! — встрепенулась девушка. — Я сейчас.

Отражение пошло рябью, и Гарри увидел лишь потолок спальни и часть белого одеяла. Похоже, что она бросила сквозное зеркало на кровать.

Топот босых ног по полу.

Шебуршание.

— Диктуй, я готова записывать, — услышал он её голос.

— Так… Старящее зелье, — Поттер вернулся к списку, начав его перечислять. Его несколько смущало называть свои размеры для одежды, но то, что он не видел лица девушки, нивелировало эту робость. — Вроде всё.

— Хорошо, я записала, — подтвердила девушка, но она так и не появилась перед ним.

— Эм, Джемма? — позвал Гарри.

— Да, я сейчас, — отозвалась та, и через десяток долгих мгновений он увидел, как её пальчики взялись за зеркало и повернули к себе.

Джемма уже оделась в светлую однотонную домашнюю мантию и улыбнулась ему.

— Ещё Селвин затронула тему с Тайной комнатой. Она завуалированно попросила, чтобы школу больше не закрывали, — сказал Гарри о том, что больше всего его сейчас беспокоило.

Волшебница поёжилась, поведя плечами, и Поттер понял, что он ошибся: на ней была лёгкая блузка с открытыми рукавами, так что он видел её локти и предплечья, а не лёгкая мантия, которая бы полностью закрывала руки девушки до запястий.

— А ты? — коротко спросила Джемма.

— Согласился, — так же лаконично ответил Поттер.

— Хм, — протянула колдунья, в задумчивости убирая волосы, упавшие спереди на её плечи, за спину. — Правильное решение.

— Ну вроде бы всё, — Гарри вдруг с запозданием почувствовал неудобство оттого, что разбудил её. — Я пойду, а то скоро нужно подниматься в Большой зал, а ещё столько надо сделать до этого. Свяжемся вечером?

— Договорились, — Джемма кивнула. — Хорошего дня. Пока.

— Тебе тоже, — завершил разговор Поттер.

Неудобно получилось. Его подруга даже одеться не успела, так рано он с ней связался. Гарри тяжело вздохнул — ему так хотелось всё подробно обсудить с ней, но растрёпанный и откровенно сонный вид волшебницы сбил его с толку. Несколько неловко было то, что Джемма платит за него. Но Гарри подозревал, что Селвин решила его пригласить, предварительно посовещавшись с Фарли. Интересно, что Джемма о нём рассказала?

Он отложил сквозное зеркало и подошёл к шкафу, принявшись завязывать слизеринский галстук. Гарри обдумывал, кого же выбрать для тренировки танцев? Для него это казалось продолжением обычного обучения и подготовкой к чему-то в будущем, как-то ассоциируясь с тренировками в Защите от Тёмных искусств. Пэнси или Дафну? Вроде бы это и не важно, достаточно поинтересоваться у них обеих, кто хорошо умеет танцевать, может показать ему нужные движения, да и имеет свободное время этим заниматься. Но…

Уже полностью с иголочки одетый, Поттер поднимался обратно в гостиную, каким-то образом глубиной души чувствуя, что вопрос здесь более важный, чем наличие свободного времени у слизеринок. Почему Селвин указала только их? Дэвис её не устроила лишь потому, что она полукровка, но есть же ещё Миллисента и Элизабет. Хотя она могла знать по фамилии только Паркинсон и Гринграсс. Так кого?..

Проблему выбора его лишила Пэнси, которая тут же перехватила его, едва он появился в гостиной.

— Доброе утро, Гарри! — выпалила она, на секунду даже хватая его за рукав, утягивая в сторону открытого выхода из общежития, из которого слизеринцы потихоньку, группами, потянулись на завтрак. Поттер лишь успел увидеть, как встрепенувшаяся на кресле при его появлении Дэвис поспешила вслед за ними.

Гарри тоже пожелал Пэнси доброго утра, но та словно не слышала и сразу насела на него с вопросами.

— Это правда? Ты разговаривал с Селвин и теперь участвуешь в «Вечере Морганы»?

— Да, но…

— Ой, как здорово! Просто замечательно!!! — затараторила она. — А где он проходит, она тебе уже сказала? А что там будет? Какое платье у Селвин? Ну же, Гарри, не молчи, я хочу всё знать в мельчайших подробностях!

— Ты так быстро спрашиваешь, что я даже отвечать не успеваю, — улыбнулся ей Гарри.

— Ой, прости-прости, — тут же повинилась девушка, теперь крепко ухватившись за рукав мальчика. — Так как?

— Да, я согласился участвовать, — признался Поттер, — но ты и сама знаешь, что старосты всё держат в секрете и я не могу тебе рассказать. Селвин взяла с меня слово молчать.

— О! — в этом восклицании девушка выразила всю глубину возмущения.

Поттер знал, что Пэнси больше всего любила секреты и больше всего ненавидела, когда их от неё скрывали. Чтобы избавить себя от возможной словесной пытки, Гарри тут же решил попросить девушку помочь с танцами.

— И это… — начал он, — Селвин сказала, что в программе обязательно танцы, и я хотел попросить тебя помочь…

— Так там будет бал?! — тут же воодушевилась колдунья при этой сногсшибательной новости. — Ну же, Гарри, расскажи побольше! А какие платья, какой крой?

— Пэнси, я только что сам узнал про сам бал и что мне надо на нём танцевать. А я не умею.

— Я тебя научу, не переживай! — легкомысленно отмахнулась девушка. — А какой у тебя будет костюм? Ты играешь кельтского колдуна, так? Ой, а во что они бывают одеты?

— Вроде плащ и рубаха, — сказал Гарри. — Но для бала у меня будет другое…

— А что именно? Я помогу тебе их подобрать!

— Я уже заказал нужное и отправил список, — признался он и тут же пожалел об этом.

Пэнси, узнав, что Гарри будет участвовать, тут же вознамерилась сама организовать всё для него и теперь пришла в негодование, когда поняла, что он уже отправил заказ в магазин. А как же долгий выбор по каталогам, разглядывание всех вариантов и такое интересное обсуждение достоинств каждого костюма?

— Это большой секрет, — сумел отговориться Гарри, заговорщески понизив голос, чтобы придать ещё большего значения словам. — Селвин настойчиво просила меня об этом никому не рассказывать. Даже сейчас я уже рассказал тебе много чего, что нельзя было говорить никому, и то лишь потому что полностью тебе доверяю, Пэнси.

Это только подогрело её интерес, судя по поблескивающим тёмно-зелёным глазам.

— О-о, — довольно протянула она и лукаво улыбнулась. — Посмотрю, как ты сохранишь этот секрет, когда тебе придётся на танцах облачиться в эту мантию.

На это Поттер не нашёлся что ответить. Хорошо ещё, что она не сообразила, что он никак не мог отправить заказ за такое короткое время. Или, может, посчитала, что успел?

«Интересно, а зачем мне кельтское одеяние, если на балу будет парадная мантия, хотя и очень необычная? — подумал внезапно Гарри. — А потом сразу надо бежать за Селвин, когда она отравит моих друзей-кельтов. Когда мне переодеваться из парадного костюма в плащ и рубаху? Как вообще это планировала Селвин?»

— А расскажи по поводу волос Селвин, — тут же попросила Пэнси, пользуясь тем, что они шли в относительном одиночестве. Догнавшую их Трейси она, шикнув, отогнала на приличное расстояние, чтобы та не подслушивала, и бедная девушка тащилась за ними в десяти метрах.

— Они белые и очень длинные, — улыбаясь, сказал Гарри.

— Гарри! — возмутилась Паркинсон, шутливо стукнув его в плечо, её тёмные короткие локоны закачались от резкого движения. — Ты же понял, что я имею в виду! Насчёт покраски её волос, — разумеется, Пэнси большего всего на свете интересовал вопрос, каким образом она их покрасит. — У Морганы же они такие тёмные, совсем как у меня! Я весьма подхожу на роль этой тёмной колдуньи, не считаешь?

Гарри чуть пожал плечами. До этого утра он считал, что и Пэнси Паркинсон, и Корделия Селвин совсем не подходят на роль этой мрачной колдуньи, которая убила стольких магов. Молчаливая подруга Фарли — Лорен Мальсибер, которая сейчас путешествовала где-то за пределами Европы, то ли в Азии, то ли в Африке, — куда лучше соответствовала. Своими красно-карими глазами, чёрными, как смоль, длинными волосами, тихим и таким зловещим голосом. За полтора года, которые он не видел её, Поттер уже забыл её образ, и лишь эти штрихи остались в его памяти, сильно искажённые мрачным веянием от Азкабана, в котором сидел её брат. Гарри как-то невольно проводил связь между ней, её братом — Пожирателем Смерти — и Сириусом Блэком. Однако, видя, как Селвин буквально вживается в роль Морганы, он уже был не так уверен в своих суждениях.

— Она изменит их магией? — не дожидаясь ответа, вслух принялась размышлять Пэнси, всё так же удерживая за локоток Гарри и идя очень близко к нему.

Поттер с опозданием ощутил от неё приятный, но незнакомый аромат — наверное, новые духи. Он покосился на девушку: она улыбалась, рассуждая о волосах Селвин, иногда при шаге прижимаясь плечом к нему.

Внезапно в памяти всплыли золотистые плечи Джеммы, и Поттер ощутил, как щёки обдало жаром. Его подруга всегда одевалась подчёркнуто строго, когда они летом жили вместе в одном доме, но сейчас, видимо, спала в ночнушке. Гарри привык за два года, что в Хогвартсе все волшебницы ходят в закрытых мантиях, что видно только обувь и кисти рук. В магловском мире, в котором царили более свободные нравы, он уже не гулял несколько лет, так что и не помнил, как там одеваются девушки, как и своих одноклассниц в начальной школе, а когда ненадолго всё же пересекал магловские улицы, то не обращал внимания, стремясь быстрее добраться до цели. Хотя, раз Джемма, которая всегда была образцом нравственности, предстала перед ним в таком виде, то, значит, нет ничего предосудительного в этом. Но, может, она просто не знала спросонья, что ему видно, а что нет. Ведь в её зеркале отражалось только его лицо, а не она.

— …или нанесёт краску для волос? — всё гадала Пэнси. — Может, специальной расчёской расчешет. Ты ведь знаешь, что есть такие, которые могут по желанию волшебницы перекрашивать волосы при расчёсывании на пару дней? О, наверное, всё же будет какое-то сложное зелье! Моргана известна своими коварными отравлениями и ядами. Так что она выпьет какое-нибудь зелье, чтобы изменить свои волосы.

Гарри с сожалением проводил взглядом пятикурсников, увидев среди них того, который помогал ему по нумерологии. Если можно было бы догнать их, якобы для того, чтобы тот объяснил ему одну из новых тем, прежде чем Пэнси завалит его всеми своими теориями по поводу причёски будущей Морганы. Но наконец они зашли в Большой зал, и девушка замолчала. За столами сидела где-то четверть учеников, уже занятая завтраком. Остальные ещё или спали, или только собирались сюда.

Привычный шум чуть утих, стоило всем обратить внимание на Гарри Поттера. Слизеринцы быстро заняли место за своим столом, принявшись за завтрак. Он ненадолго погрузился в свои мысли.

«Дуэли… Вернее, тренировки с Селвин. Это… очень интересно. Но у меня совсем нет времени. Сегодня вечером тренировка по квиддичу! А ведь ещё обучение танцам с Пэнси, и это тоже займёт много времени, — мрачно размышлял Гарри. — Но как было бы здорово сразиться со старостой! Попробовать свои силы с новым противником, с семикурсницей. Уоррингтон и Причард уже несколько поднадоели, иногда я легко справляюсь с ними, хотя пользы от такого времяпровождения не отрицаю. А ведь наверняка будут ещё дела, Монкли что-то должна была сделать, а потом мы собирались это обсудить… И не стоит забывать про домашние задания! По крайней мере, Селвин я своё согласие на тренировку не давал».

Зевая, подошли его остальные одноклассники, но не успели приступить к приёму пищи, как пришло время утренней почты. Белоснежная сова плавно приземлилась на стол рядом с Гарри.

— Букля, — обрадовался он, и та жизнерадостно ухнула, ущипнув его за палец самым дружеским образом.

— О, привет, красавица, — сказала Пэнси, пододвигая к ней свободный стакан с водой.

Поттер в это время вытащил из книги письмо для Тонкс и принялся привязывать к лапке совы. Однако не успела та вдоволь напиться, как перед Гарри приземлилась сипуха, которая тут же протянула газету «Ежедневный Пророк». Ему пару недель назад надоело каждый раз платить ей стопкой мелких монет, тем более что кнатов у него было не так уж и много, а если сове отдать сикль, то приходилось ждать, пока умная птица отсчитает из волшебного мешочка, который был привязан к её лапке, сдачу в два с лишним десятка кнатов. Так что он захотел оформить подписку на месяц или год, написав небольшую записку о своём желании и передав галлеон с ней же обратно, но, неожиданно для него, на следующий день галлеон вернулся к нему вместе с новой газетой, а в — хоть и официальном, но слащавом — письме от редактора сообщалось, что ему оформлена пожизненная бесплатная подписка. Это было приятно, хотя сама газета давно не радовала Гарри. На первой полосе прочно обосновалась мерзкая и откровенно страшная фотография Пожирателя Смерти Сириуса Блэка, а самые главные статьи и страницы были целиком посвящены только ему, в которых на разный лад обсуждались преступления, с каждой новой статьёй обрастая всё более ужасными подробностями, и образ предателя ставился ещё гаже. Сколько правды в этом, а сколько вымысла, ему было неизвестно. Также обсуждались меры, которые предпринимало Министерство, стараясь его поймать. А с недавних пор некоторые собеседники, дающие интервью, выдвигали идею, что Блэк уже давно сбежал из государства в ту же Францию или Германию. Иначе его бы легко поймали наши доблестные мракоборцы.

Сам Гарри уже несколько недель не читал газету. От одного вида ненавистного лица Пожирателя его охватывала злоба, а настроение надолго портилось. Тем более что ничем новым похвастаться «Пророк» не мог. Газету вместо него читала Трейси, которая потом пересказывала самое интересное. Темноволосую девушку устраивало это, ведь именно благодаря Гарри у неё было необычное положение для полукровки на Слизерине. К сожалению для неё, она не могла похвастаться влиятельной семьёй, богатством или мастерством в магических искусствах, а значит, была не особо полезна для других. Поэтому её ждала роль Лизы или что-то похожее на это — быть на побегушках у чистокровных или стать изгоем, что явно было ещё хуже. Но так как все знали, что она подруга Поттера, видели, что он с ней общается, то девушку никто не трогал и не помыкал ею. Разумеется, по влиянию ей было далеко до той же Гринграсс, которая крайне редко сама обращалась к Дэвис, но такая позиция всё же открывала перед ней многие возможности.

Но сейчас газету перехватила Пэнси, которая была слишком взбудоражена, чтобы просто есть запеканку, которую с наслаждением уплетал Гарри. Трейси тут же воззрилась на неё с молчаливым укором. Однако та этого не заметила, листая туда-сюда «Пророк», не в силах сосредоточиться дольше пары секунд на одной строчке.

Подошедшая Дафна была явно удивлена таким поведением, но не собиралась разговаривать во время еды, и лишь когда перешла к тыквенному соку (Гарри знал, что его она не особо любила, но считала полезным, да и выбор напитков с утра был очень мал), сочла должным отметить:

— Пэнси, так ты останешься совсем голодной, — и не дождавшись от той объяснений своему поведению и не имея возможности спросить в лоб при всех «что с ней не так?», но не в силах сдержать любопытства, добавила: — Неужели написали что-то настолько захватывающее, что ты совсем забыла про завтрак?

— Ты проиграешь мне, — безапелляционно заявила Корделия. Гарри с изумлением увидел, как она всё больше и больше погружается в образ Морганы. Речь стала быстрой, жёсткой, отрывистой. Властной. Он даже моргнул, на мгновение ему показалось, что у неё тёмные волосы, даже чёрные, как смоль. Прямо как на гравюрах у самой Морганы. — Ты же это понимаешь?

— Разумеется, тем более такой сильной волшебнице мне проиграть будет легко. А вот одержать победу над Морганой вряд ли, — Гарри с серьёзным видом польстил ей, умело сгладив это, словно говорил не о Селвин, а о другой, подхватив манеру речи самой девушки.

Он знал, что она не изучала Защиту от Тёмных искусств после окончания пятого курса. Так что всё было не так однозначно. Но всё ж она семикурсница, её опыт в магии куда больше. Поттер сам не знал, кто победил бы в реальной схватке…

«Я».

— Спасибо, — расцвела улыбкой девушка, сразу разрушив образ суровой тёмной волшебницы. — Потом я ухожу дальше в сад и превращаю его в лабиринт. За мной охотятся оставшиеся два колдуна. Моя задача устроить на них засаду и убить. Хм… — она бросила на него испытывающий взгляд, — а в этом ты можешь мне помочь, — она перевернула страницу.

Гарри склонился над столом, читая.

— Так, вот здесь происходит наша дуэль, — её острый и длинный ноготь, выкрашенный нежным зелёным цветом, указал на строчки в блокноте. — А вот здесь идёт игра в поймай мантикоруУстойчивое выражение в волшебном мире. Игра в кошки мышки.. А вот тут…

Гарри аккуратно перехватил её за кисть и не дал ей перелистнуть страницу, не успев дочитать.

— Не торопись. — Некоторое время он вникал в текст. — Послушай, Селвин. А почему так мало заклинаний у тебя записаны? Что со мной в бою, что с остальными. Пять-семь и бой закончен, — он улыбнулся, показывая, что высказывает мнение, а не критикует её. Смягчает свои слова. Её глаза пристально уставились в его затем, чтобы они (и Гарри, и Корделия) одновременно отвели взгляд, возвращаясь к блокноту. — Ты сама предложила мне высказать своё мнение, — чуть севшим голосом сказал он, когда заметил, что она как-то напряглась.

— Да, но ты понимаешь, что травмы нам не нужны? — задала логичный вопрос девушка. — По крайней мере, серьёзные.

— Да, обойдёмся без них, — тут же согласился Гарри, невольно вспоминая прочитанное в блокноте про ранение самой Селвин, — но я всё же предлагаю вот здесь добавить…

Они начали обсуждать сам бой, куда Поттер вносил изменения, попутно интересуясь, какие заклинания Селвин может применять. В порядок предыдущей сцены на балу он не лез, видя, что там проработано всё на уровне. Тем более в балах он не разбирался. И неожиданными для него оказались слова старосты, когда он на пару мгновений замолчал, думая, что ещё добавить в дуэли.

— Надо будет заказать специальный костюм для танцев, — она обежала его взглядом. — Думаю, в магазине «Твилфитт и Таттинг» сделают за неделю под твои размеры.

— Погоди, Селвин, — испугался Поттер, не ожидавший, что ему придётся танцевать. — Но… я не танцую.

— Все танцуют, в этом и смысл, — парировала девушка, чуть нахмурившись.

— Ты неправильно поняла. Я танцую не очень-то хорошо, — покривил против истины Гарри. Это было неправдой. Он вообще танцевать не умел.

— О как, — удивилась Селвин. — Ну это не страшно. Попросишь своих однокурсниц. Обучишься этому с Паркинсон или Гринграсс. Так, давай-ка я с тебя сниму размеры, пока не забыла, — отодвинув свой стул, она поднялась, и Гарри тоже пришлось встать.

Вытащив палочку, взмахом она создала ленту, которая тут же принялась измерять рост Гарри, обхват груди, талии, бёдер и ступней.

— Это обязательно? — спросил Поттер, пытаясь скрыть смущение.

Несмотря на то что они стояли в самом углу гостиной, всё же он ощущал на себе взгляды, пока настырная лента скользила по его телу. Гарри привык к вниманию, быть в центре, но не к такому, как сейчас. Он пожалел, что не надел мантию или хотя бы джемпер. Селвин записывала его размеры в блокнот, а потом взмахом палочки создала листочек, скопировав такой же из блокнота.

— Конечно! — воскликнула девушка и развеяла ленту. — Уже всё. Нужно будет заказать на тебя костюм именно сегодня! Пока его примут в работу, пока его подошьют. Лучше ничего не откладывать на последний момент.

— Хорошо, — согласился Гарри, гадая, сколько придётся потратиться. Магазин был не такой дешёвый, как «Магазин мадам Малкин». Он вспомнил свою идею. — Кстати, Селвин, я предложил Салливану делать снимки нашего факультета. Для памяти. Он уже сделал колдографию нашей команды. И мне пришла мысль, что можно запечатлеть сам… — он на долю секунды запнулся, чуть не сказав неверное название, — саму Тёмную ночь Морганы, бал, дуэли. Думаю, получатся весьма впечатляющие снимки.

Селвин с трудом дождалась окончания его речи, покусывая свои пухлые губы.

— Нет-нет, — тут же воскликнула она, когда он замолчал. — Я категорически против, так как испортит всю обстановку погружения в ту эпоху. Так и собьёт с настроя всех героев. Это совершенно недопустимо!

Под таким углом Гарри не рассматривал ситуацию, всё ещё с трудом представляя предстоящее мероприятие. Ему было тяжеловато отрешиться от магловского вида театра, где была сцена и зрительный зал со стульями, куда и мог затесаться фотограф. Но быстро придумал решение.

— Да, прекрасно это понимаю, — кивнул он старосте, устраиваясь обратно за стол, чтобы поменьше привлекать ненужного внимания, да и опасаясь, что ей вздумается ещё раз с него мерку снять. — Но можно сфотографироваться всем вместе уже после мероприятия.

— О, — задумалась она, продолжая стоять и постукивая палочкой по ладони.

К некоторому удивлению Гарри, размышляла она весьма долго; почему-то Поттер начал нервничать, хотя повода к этому совершенно не было. Он принялся поправлять на себе рубашку, словно лента могла что-то сделать с ней. А потом склонился над открытой страницей её блокнота. Там были записаны его размеры. Поттер, не спрашивая разрешения, перелистнул назад, безошибочно найдя страницу с описанием дуэли, и снова вчитался в неё, как и в уже записанные замечания.

— А это отличная идея, — наконец отмерла Селвин, в голосе звучала радость. — Если колдографии делать уже потом, то ничего страшного не будет! Да и как красиво получится, мне останется на память, когда я закончу школу!

— Разумеется, — кивнул Гарри. — Как я понял, Салливан может сделать несколько копий, чтобы всем хватило. А вот здесь, смотри, — он указал на текст с самой первой дуэлью, в которую они уже внесли некоторые изменения, — ты сражаешься с Белби, — Поттер вспомнил ту одноклассницу, с которой Селвин переглянулась, прежде чем согласиться пойти с ним. Он скосил глаза назад и увидел, что та вроде бы смотрит на них, словно контролирует. Но до них было метров двадцать, и линзы очков не захватывали периферийное зрение, поэтому Гарри не был уверен.

— Да, — подтвердила Селвин. — Видишь ли, Поттер, первая дуэль самая важная, самая интересная. А Розанна очень неплохо владеет схваткой. И один из отравленных кельтов, Гилмор, был ей очень близок, поэтому она неслась ко мне, объятая ненавистью и пылая местью.

— Ты побеждаешь, но получаешь ранение в руку и неприятное проклятие, — перечитал Гарри. — А здесь уже настигаю тебя я в образе Халвода. И вижу, как ты убиваешь Белби, — Селвин недовольно цыкнула, и Поттер поправился, — то есть Брееду, э-э, — он взглянул в блокнот, — Тёмный Коготь, которая является мне близким другом. И сможешь ли ты сражаться со мною, полным ярости, несмотря на раны? То есть я могу сыграть неумелого волшебника, но будет ли это реалистично? Ведь потом тебя ещё ждут двое оставшихся магов, которые прибудут к концу моей дуэли. А против двоих, по своему опыту скажу, сражаться одновременно сложно даже в лабиринте. Тем более что мы с тобой ещё добавили разные заклятия. У тебя собьётся дыхание. Рану от первой дуэли ты решила всё же оставить настоящей, выпив перед началом всего этого зелья. Это тоже ослабит тебя. И все эти зелья… — протянул Гарри. — Они полностью не снимают боль, не исцеляют рану. — Он чуть поморщился, вспоминая свои ранения после дуэлей с Джеммой. — Тем более ты хочешь их принять заранее, а нужно именно после получения травмы. Это тоже ослабит эффект.

— А исцеляющие чары? — задумчиво спросила Селвин.

— О, они помогут, — тут же ответил Гарри, улыбнувшись; в данной дискуссии он ощущал полное превосходство практического опыта, — только как ты успеешь их наколдовать, если по твоему плану я уже буду рядом и сразу начнётся наше сражение? Ещё учитывай, что несмотря на название, исцеляющие чары не исцеляют… полностью. Боль может остаться на несколько часов, как и слабость. Всё зависит от того, какое было проклятие. И ещё важный момент, — он на мгновение взял паузу, — если ты или даже любой волшебник ранен, то сознание путается от боли, и бывает сложно применить нужное заклинание правильным образом. С первого раза. А ведь ты ещё будешь торопиться, ожидая меня и новых… врагов.

Гарри замолчал, но Селвин хранила тишину, напряжённо обдумывая сказанное. Тогда он вернулся к её блокноту, читая про дальнейшие события.

— А Белби сильная волшебница?

— Да… — призналась Селвин.

Гарри хотел было выразить одобрение, что первый и самый сложный бой она поставила в самое начало, ведь в конце ей не хватило бы сил, но семикурсница продолжила.

— Я недавно ввела в план дуэли, поэтому не до конца всё проработала. — Поттер сообразил, что, возможно, недавний чудовищный конфликт, когда он сражался с гриффиндорцами, сподвиг Селвин добавить эти многочисленные сражения Морганы. Во всяком случае, это было у всех на слуху, очень популярной темой для обсуждения, поэтому старосте захотелось тоже такое попробовать. — Так что ты предлагаешь? Убрать ранения?

— Конечно! — Гарри кивнул. — Зачем тебе в фиктивной дуэли получать раны? Это как-то…

— Это не фиктивная дуэль, а самая настоящая! Всё должно быть так, как было тогда! — жарко воскликнула староста, удивив Гарри и сбив с мысли. — В этом весь смысл!

— Тогда я не понимаю… Вернее, не вижу, как ты сможешь подряд сразиться с четырьмя не самыми слабыми волшебниками. Да и ещё в какой-то момент сразу ещё сражаясь с двумя. Если это не Крэбб и Гойл, — тупость этих двух одноклассников была известна на Слизерине и, к сожалению, далеко за пределами факультета, — то у нас проблема.

— Думаешь, я не справлюсь? — пододвинув стул, Селвин опять села, забирая из рук Поттера свой блокнот.

— Никто бы не справился, — криво ухмыльнулся тот, проиграв уже в воображении все бои и примерно представив результат. — Если только сама Моргана, — закончил он тише, но Селвин услышала.

«Или само чудовище Тёмный Лорд».

— Проблем нет, есть задачи. Интересные или не очень, — задумчиво сказала волшебница. — Я думаю перенести бой Морганы и Халвода Строптивого. Твой и мой. В самый конец… И ещё… Слишком много заклинаний ты предлагаешь использовать. Да, я понимаю, так будет правильнее. Но их применение и нужный порядок сложно выучить. Поэтому пусть будет импровизация.

— Импровизация? — невольно вырвался у Гарри громкий возглас.

— Да. Потому что всё это не выучить. Ты должен сам понять своего мага, на что он способен и когда должен проиграть.

— «Должен проиграть»? — с сарказмом протянул Поттер, улыбнувшись краешком губ. — А как же настоящая дуэль, а не фиктивная постановка?

Всё же ему проигрывать не хотелось, даже в этой реконструкции реальных событий.

— Что ж, и это можно решить, — староста сузила свои глаза. — Ты занимаешься с Уоррингтоном и Причардом, — внезапно продемонстрировала она знание таких подробностей. — Я могу с тобой позаниматься, посмотрим, правильная ли твоя оценка. Как раз моё мастерство должно соответствовать могуществу Морганы…

Гарри на долю секунды отвёл взгляд, думая о том, что Селвин или скрывает свою силу и очень опасна, или слишком самонадеянна.

— И в бою с ней ты должен демонстрировать не силы Гарри Поттера, а Халвода Строптивого. И тогда проблем не будет.

— Раз Строптивый и другие кельтские колдуны бросили вызов самой Моргане, то вряд ли они слабые маги, — парировал Поттер.

— Да, Фосетт говорила, что у них было определённое могущество… — протянула Селвин. И тут же широко улыбнулась. — Ну это не единорогов гладить, мы с тобой сможем разобраться. — Она вернулась к листочку Поттера. — Так, сюда надо включить старящее зелье и ещё вот это, — палочка в её руке неожиданно для него стала выполнять роль пера, без всякого труда позволяя ей быстро писать прямо на бумаге. — Это ты приобретёшь, — она подвинула лист по столу к Гарри, — а это предварительный сценарий, — протянула она кипу листочков с блокнота, магией воссоздав копию и продолжая ещё что-то колдовать, — только должна сразу тебя предупредить, — листочки тут же были сшиты друг к другу, наподобие папки, а сверху появилась тёмная обложка с серебряной надписью «Для Гарри Поттера», — что он заколдован так, что его прочесть можешь только ты. И, Поттер, держи, пожалуйста, всё в строгом секрете. Тебя предупреждать, как остальных, не надо, но тайны нашего общества должны быть скрыты.

Она поднялась, поворачиваясь спиной ко всем, её дивные волосы заскользили по плечам, падая вперёд.

— И ещё, Поттер, — её глаза лишь на мгновение обожгли его льдом, а потом принялись разглядывать подставку для палочки, словно это была самая интересная вещь на столе. — Мы понимаем, насколько не место этим в нашей школе. Как важны традиции и наследие нашего факультета. И мы хотим продолжить обучение. Это будет невозможно, если школу снова закроют. Мы поддерживаем, — она не сказала, кого именно они поддерживают, — и просим учесть это тоже.

Ошеломлённый в начале речи, уже к середине Гарри понял всё, что она имела в виду. Она замолчала, то ли ожидая, то ли ещё что-то. Поттер еле заметно кивнул, подавая знак, что принял во внимание.

Спал Гарри мало и беспокойно. Из-за длительного вечернего разговора с Джеммой по сквозному зеркалу, которое плавно перетекло в уже ночное обсуждение, он лёг очень поздно. Но вместо объятий Морфея его мучили тяжёлые мысли о прошлом и предстоящем; Поттер долго ворочался в кровати, не способный заснуть. Всё это воплотилось в продолжительные и вязкие сны, содержимое которых он совсем не помнил, проснувшись утром с гудящей головой. Простыня была мокрой от пота. С трудом поднявшись, надев свои очки и взглянув на часы, прикреплённые к стене — очередной подарок от одного шестикурсника, — Гарри убедился, что ещё раннее утро. А обычные часы, которые раньше были в его прошлых двух комнатах, исчезли, словно что-то в замке увидело, что у него появились в этом году собственные.

Сон совершенно пропал. Подхватив простыню вместе с одеялом, он накинул сверху на себя мантию и протопал к двери. Дёрнул за ручку. Та, естественно, не открылась, с вечера запечатанная множеством чар. Чертыхнувшись, Поттер бросил тряпки на пол и вернулся к тумбочке за палочкой.

— Можно было наложить специальные чары, чтобы дверь нельзя было открыть только снаружи, а изнутри она открывалась по нажатию на ручку, — сам себе сказал Гарри, снова бросая взгляд на часы. Они были совсем простенькими. — Но они куда сложнее, да и вроде как менее надёжные из-за этого.

Намного более дорогие и изысканные часы у него тоже были, в виде змеи с тёмно-зелёной чешуёй, распахнувшей пасть, которая служила своеобразным циферблатом. Длинный красный язык двигался по окружности, являясь часовой и единственной стрелкой, обволакивая своим кончиком серебряные цифры. Когда Поттер убедился, что часы невозможно закрепить к стене — стол и тумбочка у него были уже заняты, — а издаваемое змеёй шипение при достижении очередного часа не имеет ничего общего со змеиным языком и он никак не может его перевести на английский, то убрал их обратно поглубже в чемодан.

Вернувшись к двери и встав на простыню — а то на каменном полу босиком было холодно, так как ковёр покрывал не всю комнату, — Гарри принялся снимать чары с двери. Колдуя вербально, произнося заклинания, он ощущал, как горло всё сильнее пересыхало. Наконец замок щёлкнул, и он толкнул дверь. Обернувшись, призвав мягкие меховые тапочки манящими чарами, Поттер в них вступил и подхватил простыню и остальные постельные принадлежности.

Пройдя через открытую дверь, он вышел из комнаты на пустую лестничную площадку. Большая широкая металлическая лестница плавно вела наверх — на этажи старших курсов, — и дальше выходила в гостиную. Слева у стены чёрные ступеньки с рельефной поверхностью в виде обвивающих друг друга змей шли вниз — на ярусы первого и второго курса. Они были весьма удобными, и даже если обувь была мокрой или грязной из-за непогоды, никак не скользили, но чем-то немного напоминали лестницу из старой магловской школы Гарри, где также были металлические решётчатые ступени. Завершали конструкцию два изящных серебряных поручня с закрытыми пастями змей чуть более тёмного цвета и поблескивающими изумрудными глазами, которые начинались по бокам лестницы в метре от пола, плавно изворачивались на середине пролёта этажа вдоль стены и уже заканчивались на ярусе четвёртого курса. Под самой лестницей было очень много места.

Абсолютная тишина. Вокруг никого. Ступая мягкими тапочками по жёсткому каменному полу серого цвета, Гарри прошёл привычным путём к большой ванной комнате на своём этаже и скинул там постельное бельё в огромную и пустую корзину. Оттуда вещи забирали на стирку домовые эльфы. Поттер нахмурился, опять вспомнив про этих существ. Закрыв за собой дверь ванного помещения, он пошёл обратно к себе. Ходить так, в одной мантии, надетой на майку и трусы, не особо приветствовалось, да и было как-то неприлично, но ранним утром Гарри не особо думал об этом, резонно полагая, что все ещё спят и он никого не встретит, тем более девушек в этой части общежития не было — они жили в другой части гостиной, куда ему хода нет.

Тяжесть в голове понемногу рассеивалась. Постельное бельё и одежда два раза в неделю отправлялась на стирку: скидывалась в ту корзину, которую забирали эльфы Хогвартса. Но ему не нравилось, что эти создания, постирав его вещи, потом как-то проникали к нему в спальню и застилали свежим постельным бельём кровать, клали в шкаф запасные наволочки, простыни и остальные тряпки с одеждой. И это несмотря на все его защитные чары! Умом он понимал, что опасности от них нет, но то, что они были в его комнате — это нарушало его чувство собственности и защищённости. Раздражало. Однако идея как-то отыскать этих существ (а их попробуй ещё найди!) или связаться с этими невидимыми уборщиками, попросив складывать его чистые вещи в отдельную корзинку у его двери, где любой проходящий мимо мог что-нибудь с ними сделать, не нравилась ему ещё больше. Но куда в противном случае класть вещи для него?

Зайдя обратно в спальню, он подхватил сменное нижнее бельё и, закрыв дверь, вернулся в ванную комнату. Раздевшись, он положил волшебную палочку, с которой даже здесь не расставался, на свою одежду, сложенную на длинную скамью. И зашёл в душ. Приятная холодная вода остудила его, разгоняя мрачные и тяжёлые мысли.

После душа Гарри вернулся в комнату. Было ещё так много времени до пробуждения факультета, и он спокойно мог бы подремать пару часов, но сна у Гарри не было ни в одном глазу. Он оглядел палочку в своей руке. Вся в отпечатках пальцев. У него был набор по уходу за волшебной палочкой, даже, вернее, их было два, но никогда до этого он не занимался этим. Поттер шагнул к шкафу, распахивая дверцу. Надо будет всё же привести палочку в порядок. От кого-то он слышал, что неухоженная волшебная палочка показывает неряшливость колдуна, да и её боевые свойства от этого могут снизиться. А ведь она его самый верный товарищ, который никогда не подводил, был всегда с ним, и именно с её помощью он защитил себя от стольких опасностей.

Гарри оглядел свой гардероб. К сожалению, выбор у него был крайне небольшой. Домашняя пижама, которую он редко надевал для сна, предпочитая майку и трусы, никак не подходила к выходу в гостиную. Магловские футболки и штаны были бы ещё более худшим выбором. Оставались лишь обычные белые рубашки, форменный джемпер, чёрные брюки и такого же цвета колдовская мантия. Завязать зелёный с серебром галстук и можно идти на уроки. Но Гарри не хотелось. Может, надеть что-то другое? Его взгляд остановился на светлых трико. Он вытащил их, разглядывая. Хоть они и выглядели очень по-домашнему, но Поттер предположил, что пока он в своей гостиной, то это будет вполне допустимо. Ему очень надоело одеваться всегда в одно и то же. Всего лишь пару раз на каникулах, когда все слизеринки и старосты уезжали по домам, а оставшихся парней можно было по пальцам пересчитать, он (да и остальные) одевался более свободно. Иногда даже Поттер сидел в одной пижаме перед огромным камином. При девушках, к сожалению Гарри, такое уже было недопустимо, хотя, как он знал, на других факультетах — особенно на Гриффиндоре — студенты вели себя менее чинно.

Пожав плечами, Гарри решил выбрать именно светлые трико, всё равно потом можно будет спуститься через пару часов и переодеться к завтраку. Он уже натянул их на себя и взглянул в зеркало, как вдруг вспомнил, что ему придётся сегодня беседовать с Корделией Селвин. Заносчивая, но легкомысленная староста школы. Представив, как он подходит к ней в этом трико, как её глаза-ледышки опускаются и останавливаются на них, а брови в изумлении взмывают вверх, Поттер тихо выругался и снял их с себя. Придётся всё-таки облачиться в рубашку и штаны. Мантию и тем более галстук надевать он ни за что не собирался. Хотя можно было накинуть на майку и трико свою мантию, и тогда за ней не будет видно, что на нём, но так будет жарко. С утра камин топили очень сильно, и магический огонь горел в нём необычайно ярко.

Опять переодевшись, он вытащил из чемодана набор с тюбиком специального раствора, тряпочкой и памяткой, как надо должным образом заботиться о своей волшебной палочке, заодно прихватив ещё книгу по правильному уходу за магическим инструментом. Закрыв за собой дверь, Гарри замер в нерешительности. Не хотелось накладывать все-все защитные чары на свою комнату, потому что совсем скоро ему придётся возвращаться обратно и снимать их, а потом, перед уходом на завтрак, снова устанавливать. Но пока он думал, то машинально уже творил нужные чары и опомнился лишь тогда, когда наложил большую их часть. Ухмыльнувшись своей привычке, которая отдавала какой-то нездоровой паранойей, он вступил на лестницу и поднялся по ней на четыре этажа вверх, зайдя в гостиную. К его удивлению, там уже сидели несколько парней, играющих в шахматы. Зрители коротко поздоровались с ним, пожелав доброго утра, когда как двое игроков были слишком поглощены игрой, не замечая ничего вокруг. Гарри поприветствовал их, но не стал подходить, сразу направившись в самый дальний угол гостиной, подальше от яркого камина. Мало ли, вдруг предложат сыграть. Шахматы были слишком сложной игрой, в которой недостаточно просто запомнить все правила, чтобы иметь равные шансы для победы. Чтобы уметь хорошо играть, нужно было много-много партий провести с опытным противником. Естественно, проигрывая, а этого Гарри не любил.

Усевшись за удобный стол, он разложил набор по уходу, книгу и памятку. Проведя ладонью по большому шару — магической лампе, которая покоилась на металлическом золотом стержне, обвитым змеёй с тонким станом, хвостом стоящей на тёмно-коричневой поверхности стола, — он включил мягкий зеленоватый свет. Можно было дёрнуть за голову змеи, тогда лампа тоже загоралась, но опытным путём Поттер обнаружил, что достаточно погладить гладкую поверхность шара. Пролистав небольшую брошюру с руководством и разглядывая картинки с инструкциями, Поттер вытащил свою палочку. Она была очень длинной, Гарри помнил слова Олливандера, что она двадцати сантиметров, сделана из остролиста, а сердцевина — перо феникса. Ухмыльнувшись при мысли, не феникс ли Дамблдора — Фоукс — случайно дал его палочке перо, что было бы крайне странно; наверняка это какая-то другая бессмертная волшебная птица, тем более, как помнил Поттер из учебника, их перья не портились и могли храниться веками; он вытащил из шкатулки специальную тряпочку для полировки. Она была из очень мягкой ткани серебряного цвета, с искусным рисунком изумрудной змеи по центру. Разумеется, как ещё иначе? Подарок не мог не содержать символ факультета. И Гарри начал понемногу палочку полировать, стирая отпечатки пальцев. Но мыслями он уже был далеко.

Как такое может быть, что эта весёлая девушка Тонкс, которую он уже немного считал то ли почти подругой, то ли близкой знакомой, оказалась совсем близкой, но уже родственницей этого беспринципного негодяя и убийцы? Жуткого Пожирателя Смерти Сириуса Блэка. Но Джемма бы не стала его обманывать… Значит, Тонкс специально хотела с ним подружиться, втереться в доверие, а потом привести к Блэку, чтобы тот убил? Но… как-то это не сходится. Именно он первый ей написал, решив поддержать их намечающуюся дружбу. Да дружбу ли? Чем он мог быть интересен девушке намного старше, если бы не его мрачная слава? Может, она хочет что-то выяснить про Наследника Слизерина, ищет девочку Уизли? Но тогда вряд ли она бы молчала, а написала бы письмо первой.

Гарри вспомнил их беседу в комнате в доме Дурслей, когда мракоборцы приехали за ним. Он не чувствовал в ней фальши. Нет, не похоже, что она надела маску, играя перед ним. Его мысли скользнули к другому дню, к своему дню рождения, когда он впервые увидел Тонкс: та выходила из магической машины и ударилась локтем о дверь. Она же тоже его узнала чуть позже, а значит, обязательно бы напала, если бы была заодно с предателем Блэком. Этот убийца легко бы расправился с Кингсли Бруствером, а учитывая удар в спину от Тонкс, то у темнокожего мракоборца и шанса не было бы что-то им двоим противопоставить. А значит, что? Выходит, Фарли неправа. Но настрой Поттера по отношению к Тонкс был уже невольно смещён, и теперь он думал о ней с большим подозрением. К невесёлым мыслям прибавился и Снейп — ещё один проклятый Мерлином Пожиратель Смерти. Поттер переживал о том, что план может не сработать, и того не удастся изгнать из Хогвартса.

«Но ведь и Джемма права, предупреждая меня, — он достал лак из набора и стал понемногу наносить его кисточкой на палочку. Он должен был, словно мазь, впитаться в древко из остролиста. Сама палочка теперь выглядела совсем как новая, чуть поблёскивая при особо ярких всполохах пламени в камине. — И если даже Тонкс никак не связана с побегом Блэка, то она вполне может при встрече с ним принять его сторону, всё же он её дядя. Но вот что странно. Джемма сама тоже просит не относиться к её подруге Мальсибер предвзято из-за того, что её брат Пожиратель Смерти и сидит в Азкабане. Так почему я должен относиться хуже к Тонкс, у которой совершенно аналогичная ситуация?»

«Потому что Блэк предал моих родителей, и из-за этого их убили, — тут же он ответил сам себе. — А что плохого сделал этот Мальсибер, я даже не знаю».

Зло цыкнув, он откинул в сторону кисть, чтобы через секунду снова взять её в руки и продолжить наносить лак.

«Верно. Того Пожирателя я даже в лицо не знаю, а проклятая физиономия Блэка иногда сама всплывает передо мной. Интересно, стала бы Джемма относиться по-другому к Лорен Мальсибер, если бы у той тоже сбежал из Азкабана брат? Вот что стоило бы у неё спросить, соврать-то она мне не сможет! А то легко ей кидаться обвинениями, — закончив с палочкой, он поставил её на специальную подставку, где та должна была обсыхать не менее пятнадцати минут. — Хм, вроде Мальсибер применял к кому-то Непростительные заклинания. Чудовищно, — всплыло у него в памяти. — А вот… Но постой, всё же самой Тонкс было же не так много! Она лишь на несколько лет старше меня. Да и несмотря на то, что Блэки — это семья старых правил и живут вместе в одном доме, они вряд ли бы допустили, чтобы магл пришёл вместе с их родственницей жить в их дом. Вроде бы Тонкс говорила, что у неё папа был маглорождённым. Наверняка или мать, или бабушка Тонкс ушли из дома, когда поняли, что им с семьёй Блэк не по пути. Да и сам Блэк мог ни разу не видеть Тонкс! А ей… ей было, когда его посадили… Хм, Блэка поймали сразу или почти сразу после поражения Волан-де-Морта. Как жаль, что Джемма не рассказала, что там в досье Блэка. Но, как бы то ни было, это или ноябрь-декабрь 1981 года или начало 1982 года. Если Тонкс закончила Хогвартс в тот год, когда я поступил сюда, то она старше меня на семь лет. Или восемь? — Гарри потянулся было за пером и бумагой, чтобы подсчитать, но вспомнил, что сумку оставил в спальне. Придётся обходиться собственными силами. — Так, она поступила в Хогвартс в одиннадцать лет, так же, как и я. На седьмом курсе ей было семнадцать лет, а значит… Так, это 1991 год, когда мне было одиннадцать, а значит, между нами разница в шесть лет. Хотя нет, ей было уже семнадцать, когда она только перешла на седьмой курс в сентябре 1990 года… Я тогда ещё и про Хогвартс не знал и лишь влачил жалкое существование у маглов. Сколько же всего я не знал. Ладно… А закончила она через десять месяцев, то есть в восемнадцать лет. Выходит, что у нас разница в возрасте в семь лет и она 1973 года рождения. Отнимем это от 1982 года, то выходит, что ей было девять лет, когда поймали Блэка. Совсем маленькая. Это снимает с неё все вопросы, но письмо ей написать всё равно не помешает».

Поттер поднялся и, подойдя к несколько по-утреннему хмурым шестикурсницам, которые уже были в школьной форме, готовые к выходу из гостиной, одолжил у одной из них перо с чернильницей и пергамент.

Вернувшись, он начал письмостиль и пунктуация письма сохранена.

«Привет, Тонкс!

Получил твое письмо, спасибо. В команде я охотник, мне все очень нравится. Я люблю квиддич и тренировки, хотя они очень не простые. Огромная скорость, ощущение полета, ветер. Этао такая свобода! Что может быть лучше? А ты летала на метле? Может тоже была в команде? Кстати а на каком ты факультете училась? А то я ничего про тебя не знаю. Расскажи, пожалуйста про себя. Как зовут твоих родителей? Моих ты наверняка знаешь, это Лили и Джеймс Поттеры. Может они дружили с твоими родителями? В школе или после нее? Из какой они семьи? Я уверен, что у тебя были друзья. Расскажи о друзьях, о своих отношениях. Мне это очень интересно, так как близких у меня нет. А насчёт дементоров, я понимаю насколько опасны эти отвратительные чудовиша и не приближаюсь к ним. Но им к счастью путь в замок закрыт.

Какие новости на работе?

С нетерпением жду ответа, Гарри».

Поставив точку, он отложил письмо в сторону, скользнув взглядом по тёмной стене из камня. Надо бы переписать письмо на чистовую, да лист у него всего только один.

«Это же нормально, что я интересуюсь тем, как она жила до Хогвартса?.. — Он сильно нервничал, пока писал, невольно постоянно вспоминая подлого ненавистного предателя. Теперь ему казалось, что всё его письмо пропитано вопросами именно об этом Пожирателе, каждая строка словно вопрошала, неистово молила дать правдивый ответ. В голове был полный раздрай. — Вряд ли она расскажет про Блэка. Но не могу же я прямо в лоб спросить её о родственниках, тогда она сразу догадается, что я интересуюсь про дядюшку Блэка. Но тогда как задать вопрос? Написал про друзей, про отношения с ними, сместив акцент на то, что у меня нет близких друзей. Хотя она видела меня с моими одноклассниками… Значит, надо переписать по-другому? Хм. Если она в детстве дружила с Блэком, то… Нет, вряд ли! Так… Я всё же поинтересовался про её семью, родственников. Да, немного назойливо, но будет выглядеть так, словно я считаю её своим другом. Может, она даже подумает, что мне одиноко на Слизерине, и проявит участие».

Смех вывел его из состояния задумчивости. Он огляделся и с удивлением заметил, что гостиная уже заполнилась народом. Его взгляд безошибочно остановился на громко смеющейся белокурой волшебнице с холодными глазами. Селвин сидела в окружении подруг и о чём-то оживлённо беседовала. С трудом подавив вздох, Гарри быстро сложил письмо, даже не перечитав его и сделав из тыльной стороны листа конверт, где размашисто написал: «Тонкс от Гарри Поттера». Вложив письмо в книгу, Поттер поднялся, собираясь подойти к Селвин, и замер. Он забыл, прошло ли нужное время и высохла ли палочка. Наверное, стоит её оставить на подставке, потом он вернётся за ней.

Гарри направился к старосте, которая сидела вместе с одной подругой на диване, когда как две другие волшебницы устроились рядом в креслах напротив. Когда он приблизился к их дивану, это не осталось незамеченным, и четыре девушки замолчали, выжидающе смотря на то, как подходит Поттер. Тот невольно подробно разглядывал Селвин. Надменное выражение, открытое тонкое горло, распущенные длинные белые роскошные волосы, которые скрывали её плечи и спускались ещё ниже, чёрный то ли тряпичный, то ли кожаный ободок, удерживающий её локоны, тонкие чуть более тёмного оттенка брови, выразительные глаза, обжигающие ледяным взглядом, и гордый изгиб чувственных губ. Белоснежная блузка с аккуратно завязанным галстуком цвета лесной зелени с серебряными полосами скрытая тёмным джемпером, и расстёгнутая мантия.

— Здравствуй, Селвин, — поздоровался он с ней и кивнул остальным. — Доброе утро.

— А, Поттер, — излишне громко, как показалось Гарри, воскликнула она, пока остальные тоже с ним поздоровались, сказав «Здравствуй» или «Доброе утро», — доброе утро.

У неё, как всегда, было хорошее настроение, хотя её глаза остались такими же пугающе холодными.

— Я хотел с тобой поговорить, — решил не темнить Гарри, сказав всё напрямую. — Насчёт вечера Морганы.

Девушка оглянулась на своих подруг, а те уставились на неё. Темноволосая волшебница по фамилии Белби в кресле почему-то еле заметно кивнула ей, и Селвин повернулась обратно к Поттеру.

— Почему бы и нет? — раздражающая мальчика улыбка продолжала кривить её лицо. — Давай поговорим.

Гарри уже решил, что она хочет беседовать прямо при всех, хотя вокруг было много народу — слизеринцы сидели в креслах, позёвывая или просто смотря в постепенно светлеющий потолок, через который виднелась кристальная вода Чёрного озера; или на диванах, что-то обсуждая между собой. Утренние шахматисты, очевидно, уже закончили партию и теперь что-то друг другу объясняли, склонившись над доской и переставляя фигуры. Поговорить так, чтобы никто не услышал, было совершенно невозможно, и это не учитывая трёх внимательно слушающих её подруг. Но Селвин явно имела на это свой взгляд.

— Так, куда бы нам… — она оглянулась вокруг, приподнимаясь с дивана, и посмотрела в сторону лестницы.

Неужели она хочет пригласить его к себе? Это было неудобно, всё же она девушка. Хотя Селвин — староста, может, для неё это допустимо. Но Гарри не очень хотелось этого. С облегчением он вспомнил, что на лестнице в женские комнаты должно быть заклятие, не пускающее мальчиков, а значит, этот вариант нереальный. Мальчик вдруг со страхом подумал, что она может предложить пойти к нему, а у него не убрано. В последнее время он стал лениться заправлять за собой постель. Но это ещё менее прилично, если бы он пришёл в её спальню! Он ненадолго расслабился, решив, что Селвин вряд ли предложит такое, так как это было бы неуместно. Но тут же пришла мысль, что как старосту эти нормы её не касаются. Но всё равно это как-то неудобно и неправильно, хотя если она возьмёт в компанию с собой ещё кого-нибудь…

Поттер пришёл ещё в больший ужас, что к нему заявятся сразу несколько семикурсниц. У него не хватит для них стульев, неужели придётся сажать их на кровать? И если для Теодора или Драко такое нормально, то для них… Может, у Селвин, как у старосты школы, есть свой отдельный кабинет в гостиной? Он запоздало оглянулся на оставленную на столе палочку — та сиротливо лежала на подставке, словно выражая немой укор брошенного друга. Необходимо будет её забрать, вне зависимости куда его позовёт Селвин для приватной беседы.

— О, идём туда, — его сомнения прервала она сама, увидев, куда направлен его взгляд, и отреагировала, кивнув в ту сторону, — за те столы. Там свободные места.

Согласно качнув головой, Гарри направился туда, ощущая, как она идёт за его спиной. Мимоходом отодвинув свою палочку на подставке и принадлежности по уходу, он сел на стул, ожидая, что Селвин сядет напротив него. Но та, взмахнув палочкой (и когда только достала?), создала стул из воздуха, который мягко приземлился перед ней совсем рядом с Гарри. И её стул из белого дерева — с махровой тёмно-зелёной подушкой и спинкой — был куда более удобный и роскошный, чем его. Плавно сев, она выжидающе посмотрела на него, и Гарри не сразу сообразил, что она ожидает не начала разговора, а создания конфиденциальности.

Пришлось ему всё же взять свою палочку. К его облегчению, лак уже полностью впитался, а сама поверхность стала очень гладкой. Волшебный инструмент чувствовался словно продолжением руки, он даже потеплел в ладони, будто бы благодаря за заботу. Взмахнув им, он наложил несколько чар против подслушивания, мимолётом вспоминая традиции, которые он читал из книги, подаренной Джеммой. Судя по ним, именно Гарри должен накладывать чары, если у него конфиденциальная беседа с волшебницей. Но если место разговора выбрал другой человек, то это право ложится на него. Также создание условий для беседы наедине — обязанность хозяина дома. Можно ли главную старосту считать хозяйкой факультета? В гостиной эти обязанности ложатся на неё? Но, с другой стороны, этим она специально подчёркивает своё главное положение, что он должен услужить ей. Как же всё запутано в этих магических традициях.

— Итак, о чём же ты хотел со мной поговорить? — спросила Селвин. Учитывая, что её стул стоял почти перпендикулярно к его и она сидела лицом к нему, то ему пришлось чуть развернуть свой стул к ней, чтобы не сидеть боком. — Что тебя интересует?

— Ко мне недавно подходил Кэрроу, — несмотря на то, что Гарри хотелось быстрее закончить этот разговор и освободиться, его голос звучал вежливо и спокойно, — он предложил мне поучаствовать, — она с таким же вежливым интересом смотрела, ожидая продолжения, и он решил уточнить, — в вечере Морганы. Так как ты занимаешься этим, то я решил для начала уточнить, не против ли ты моего участия, всё же я третьекурсник. — В душе Гарри желал, чтобы та ответила ему отказом, потому выложил свой главный козырь, как разницу в возрасте, зная, что младшие курсы никогда не участвовали.

— О, так ты хочешь попросить меня, чтобы я тебя взяла? — с весельем спросила Селвин.

Гарри с трудом удержался от того, чтобы не поморщиться, а губы у него сами собой растянулись в ответной улыбке.

— Да, если это возможно, — чтобы при разговоре не смотреть ей в глаза, Поттер невольно рассматривал её платиновые волосы. Они, словно изнутри, слегка светились странным белым светом.

— Хорошо, — кивнула она, её изумрудно-серые очи на долю секунды задержались на его галстуке.

Гарри невольно посмотрел ей в лицо, впервые обратив внимание на то, какого цвета у неё глаза, ранее предпочитая не поддерживать долгий зрительный контакт с теми, кто имеет возможность продавить его не такую уж сильную защиту разума, лишь отмечая их холодный блеск, потому совсем забыл, что сейчас на нём нет галстука, а он в белой рубашке.

На её пухлых губах чуть лилового цвета внезапно расцвела улыбка.

— Я очень рада этому! — воскликнула она, звонко хлопнув в ладоши. — Ты придёшься очень к месту. Знаешь, кем будешь, да? Я рассчитывала, что станешь Халводом Строптивым, — она тут же раскрыла свою сумочку и, не прекращая говорить, принялась в ней рыться, пока не извлекла оттуда большой и очень толстый блокнот. — По внешности он мало на тебя походит, но зелье старения поправит ситуацию. И если что, то результат отшлифуем чарами. А роста ты подходящего. Только название другое — «Тёмная Ночь Фионы Морганы». Это ты от Паркинсон услышал, да? «Вечер Морганы», — протянула она. — Звучит так ужасно. Да где же оно? — Она пролистала несколько страниц. — А вот, посмотри, — девушка остановилась на нужной странице и положила блокнот на стол, развернув его к Поттеру.

Волшебница кивнула Гарри, и тому пришлось придвинуть стул к ней и сесть рядом вплотную, чтобы смотреть в блокнот под нормальным углом и иметь возможность читать то, что она показывает. Почерк у девушки оказался аккуратным и каллиграфическим. Он вчитался в текст, невольно вдыхая еле уловимый приторный запах духов.

— День проведения ты знаешь, через пять недель — 31 октября. Как раз будет день Самайна, — рассказывала колдунья, а Гарри подавил неуместную улыбку. Селвин в этот момент очень сильно напомнила ему Джемму, которая тоже часто использовала устаревшие названия праздников. Всё же очень немного волшебников называли Хэллоуин Самайном.

Староста продолжала вводить Поттера в курс дела, рассказывая до этого секретный план вечера. Многое Гарри уже знал от Пэнси, хотя у него вызвало удивление, как обстоятельно всё было подготовлено и проработано.

— Сначала я хотела устроить бал, в котором будут и убийственные взгляды, интриги, и танцы, но кое-что пришлось поменять, и слава Моргане, что хоть незначительно. Это первые два часа. А потом, когда она «отравит» троих магов и быстро покинет бальное помещение и дом, — Селвин почему-то называла в третьем лице Моргану, хотя именно она собиралась быть ею, — то за ней бросятся остальные колдуны, в том числе ты, Халвод Строптивый. Причём она так мастерски всё провернёт, что не все сразу поймут, что кто-то отравлен, найдут их не одновременно, в разных помещениях большого дома, так что и в погоню бросятся не все скопом. А Моргана, поняв это, решает дать им бой. Ты настигаешь её вторым, как раз в тот момент, когда убивают твоего друга.

По мере монолога тембр её речи менялся, звонкость и бархатистость пропали.

— Ты проиграешь мне, — безапелляционно заявила Корделия. Гарри с изумлением увидел, как она всё больше и больше погружается в образ Морганы. Речь стала быстрой, жёсткой, отрывистой. Властной. Он даже моргнул, на мгновение ему показалось, что у неё тёмные волосы, даже чёрные, как смоль. Прямо как на гравюрах у самой Морганы.

Джемма ещё долго читала про легенду о Тайной комнате, а перед Гарри представал улыбающийся Том Реддл, который только что убил девочку Уизли и собирался пытать, мучить и убить его самого. Он убрал руки под стол, чтобы Джемма случайно не увидела, как дрожат у него пальцы.

—…предполагаемый злоумышленник, подписавшийся как наследник, в данное время разыскивается. Ученики Хогвартса эвакуированы, а сам замок обследован мракоборцами. Вот и отчёт об обыске, — она выудила следующую бумажку. — Да тут весь состав мракоборцев расписался. Даже Грозного Глаза привлекли. Только результата ноль, стареет этот параноик. Куда ему до магии самого Наследника, — Джемма посмотрела на Гарри, но тот никак не отреагировал, погружённый в свои мысли. Она кашлянула, привлекая его внимание, а потом заключила, — в итоге расследование закончено, а Уизли объявлена пропавшей.

Джемма опять замолчала, а Гарри вспомнил её желание выяснить про дневник. За те несколько недель на него столько навалилось, что он так и не рассказал ей о том, что отдал его Дамблдору. Он думал об этом сообщить, но потом случилось нападение близнецов Уизли. Затем как-то всё это вывалилось у него из памяти, он был загружен грудой дел. А когда вспоминал, то было слишком поздно, чтобы связываться с ней, так как, скорее всего, она уже готовилась ко сну, или это было во время уроков. И в какой-то момент он решил сообщить ей об этом лишь тогда, когда Дамблдор уже уничтожит дневник.

— Насчёт Сама-Знаешь-Кого, — он посмотрел на усталое лицо девушки. — Ты хотела ещё летом узнать в своём архиве про дневник, про Реддла, про Волан-де-Морта. Есть результаты?

— Отрывистые и неполные, — честно сказала Джемма, явно уже с трудом переключаясь на новую тему. — Есть досье на самого Тёмного Лорда.

— Ты нашла архив про самого Тёмного Лорда?! — не поверил Гарри.

— Да, — самодовольно заявила Фарли. — И знаешь что? Нет никакого Тома Реддла! Ни малейшего упоминания в этих сотнях страниц!

— Но… Когда ты успела их прочесть?

— Я очень быстро читаю. И если искать что-то конкретное, то это много времени не займёт. Итак. Сам-Знаешь-Кто появился в 60-х годах. Ах да, тут множество фотографий. Правда, почти все они касаются 70-х годов. А вот из 60-х годов почти ничего нет. Тех фотографий, которые были вместе с семьёй Блэк или Лестрейндж, в досье нет. Помнишь же, я достала их у Дерека? Это немного странно.

— Странно что? — переспросил Гарри и тут же сам сообразил. — То, что тот ненормальный фанат Сама-Знаешь-Кого собрал некоторые фотографии, которых нет в архиве мракоборцев?..

— Именно! — подтвердила Джемма. — Я даже не могу понять…

— Возможно, их изъяли из архива, — тут же выдвинул предположение Гарри. — Вряд ли этим могущественным семьям, таким как Блэк или другим, понравилось бы, что их связывает что-то с тем, на кого идёт охота всех магов страны. С этим убийцей.

Джемма с удивлением согласилась.

«Неужели она до этого сама не додумалась? Или специально хочет, чтобы я почувствовал себя умнее её, польстить мне, подтолкнув к этому выводу насчёт архива?»

— А способы уничтожения дневника ты нашла? — вернулся к нужной теме Гарри.

— С этим надо обращаться в Отдел Тайн. А это уже сложнее, чем покопаться в Отделе обеспечения магического правопорядка.

— У тебя не получилось?

— Не сомневайся во мне, — она улыбнулась. — Я собрала и собираю ещё информацию, но думаю, что вывод может быть однозначным. Адское пламя. Более страшного заклятия не существует в мире. Оно всё уничтожает, и именно ему под силу справиться с дневником. И если уж оно не уничтожит его, то ничто не уничтожит. Хотя есть ещё в Отделе Тайн Комната смерти, где стоит древняя Арка смерти.

— Арка смерти?

— Да, я видела её. Странное ощущение, когда находишься в этой комнате, если честно, — Джемма заговорила шёпотом. — Две огромные каменные колонны, а между — чуть изорванная чёрная ткань, которая еле заметно колышется без малейшего ветерка. И она выглядит одинаково, даже если обойти с другой стороны. Раньше её использовали для казни преступников. Если отправить через неё мага, он исчезнет навсегда. Я думаю, что неплохо было бы дневник в неё швырнуть и посмотреть, что будет. Только незаметно это сделать невозможно. Даже меня сопровождали несколько сотрудников Отдела Тайн.

Гарри вдруг пожалел, что отдал дневник Дамблдору. Может, не стоило решать всё единолично? Сейчас он решил поступить хитрее: спросив её мнение, как она думает, если он так поступит.

— Как ты думаешь, что если отдать дневник Сама-Знаешь-Кого Дамблдору? Пусть он с ним разберётся.

— Дамблдору?! — чуть не вскрикнула Джемма и надолго задумалась. — Я даже не знаю, — в итоге она сделала такой вердикт. — Не могу спрогнозировать, как он поступит. Как ты объяснишь, что он оказался у тебя в руках? Не опасно ли это? И какая будет от этого выгода?

— Разве уничтожение самого Тёмного Лорда недостаточная выгода? — спросил Гарри. — Меня больше беспокоит, сможет ли он его уничтожить.

— Так-то Дамблдор единственный волшебник, кого боялся Сам-Знаешь-Кто. И если не принесёт никакой опасности… Хотя нет, риск всё равно есть. Возможно, это правильный путь, но какую выгоду можно получить с Дамблдора?.. — Джемма явно задумалась, собираясь получить что-то для себя.

— Я подумаю над этим. И когда придумаю, то отдам дневник.

— Обязательно мне потом всё расскажи, — попросила Джемма.

— Хорошо, — Гарри устало потянулся. Время близилось к ночи.

— Ну, давай на этом пока закончим, — предложила девушка, тоже с трудом сдерживая зевок. — Мне вставать через шесть часов. У тебя никаких новостей нет в Хогвартсе?

— Да нет, — признался Гарри. Он ей раньше рассказал о своей просьбе к Люпину научить его противостоять дементорам, но умолчал о том, что тогда его просьба превратилась в бой между ними. — Профессор Люпин пока молчит, и я думаю, что завтра или на днях снова к нему подойду, но уже на перемене. Ах, Кэрроу подходил ко мне. Наверное, ты в курсе, что Селвин устраивает очередной карнавал, уже посвящённый Моргане?

— Как ты это назвал? — удивилась Джемма, даже потеряв остатки сна, и наклонилась к зеркалу.

— А что такое? — сильно смутился Гарри, быстро вспоминая, употребляют ли волшебники вообще это слово. Вроде бы он его услышал от Пэнси. Но сейчас он так устал, что не мог вспомнить точно. — Карнавал. А как правильно его называете вы?

— Ну, — тут уже замялась Фарли. — Определённого названия нет, но точно уж никакой не карнавал! Каждый раз вечер носит гордое имя того волшебника или события, которому посвящается. И октябрьский месяц посвящён Вечеру Морганы.

— Ладно-ладно, — сдался Гарри. — Так вот, ко мне подходил Кэрроу, но я отказался.

— Как отказался? — удивилась Джемма. — А почему?

— Ну у меня не хватает на всё времени, — сказал ей часть правды Гарри, которому не хотелось признаваться, что ему не так уж и горит лишний раз общаться со старостой Селвин, которая заправляла этим.

— На это уж можно найти время, — заявила Джемма. — Такие мероприятия проводят два-три раза в год, а то, что туда пригласили третьекурсника, так это вообще в первый раз на моей памяти. Эх, как жаль, что мне нельзя прийти, — с ноткой ностальгией протянула девушка. — Как же там красиво. Я ни разу не пропускала… Я очень рекомендую тебе поучаствовать в нём, тем более, раз всё организовала Корделия. Пойми, вряд ли Кэрроу подошёл по своему разумению. Скорее всего, его направила Селвин. И если ты так отказываешь, то это обидит её. Неплохо бы, если бы ты тогда всё-таки согласился.

Гарри подавил унылый вздох.

— Хорошо, тогда я подойду к Кэрроу и скажу, что согласен, — почему-то эта идея не нравилась Гарри, и Фарли почти сразу же сама объяснила причину.

— Не стоит. Сначала ты отказался участвовать, а потом передумал. Это покажет тебя не с самой лучшей стороны. Правильнее будет, если ты подойдёшь напрямую к Корделии. Сообщишь о предложении Кэрроу, скажешь, что не против участвовать, но если лишь она сама даёт на это согласие. Ведь именно она организатор, и её мнение, якобы, для тебя важно. — Джемма улыбнулась. — Я знаю Селвин. В любой другой ситуации она бы раскусила маскировочные чары, легко увидя двойное дно, но всё, что касается дней древней магии и героев, затмевает ей разум, и она воспримет всё за чистый галлеон и будет очень довольна. Это самый лучший способ расположить её.

— Хорошо-о, — Гарри с трудом опять подавил зевок.

— Ладно, будем прощаться, — глаза Джеммы блеснули. — Перед пожеланием хороших снов я хотела бы кое-что сказать. Ты, я вижу, плотно общаешься с Тонкс, — она кивнула в сторону письма на столе, куда положил его Гарри в начале разговора, хоть и из-за угла расположения сквозного зеркала сейчас не могла его увидеть. — Что ж, она может стать неплохим мракоборцем. Только как ты воспримешь то, что она является племянницей убийце Блэку? Двоюродной. Доверять ей не стоит. Она может выманить тебя из замка и привести прямо под его палочку. Спокойной ночи, Гарри.