sibsolo

Всегда с иронией воспринимал рассказы о том, как медведь громко трещит в кустах, пугая случайных гостей леса. Думал, что все эти байки про «треск» - для красного словца, ведь самого-то медведя рассказчик так и не видел. Однако, я ошибался.

25 августа решил сходить на Кутурчинское белогорье (это ряд красивых скал вдоль рек Мана и Ангул). В 19.00 встал на ночлег в лагере скалолазов. А в 23.00 в лагерь пришел медведь.

Я уже лежал в палатке, когда услышал треск – ощущение, что под большим весом сломалась крупная ветка. Затем треск раздался ближе и я, взяв фонарик, вылез из палатки к догорающему костру. Веду фонариком по сторонам и вроде вижу справа две светящиеся точки. Надел очки и…

Два зеленых глаза. Чуть продолговатых и широко расставленных. На высоте 80-100 см. от земли. Не мигая, прямо на меня…

Дальше у меня появилось как будто несколько рук. Одной рукой я раздувал хобой костёр. Второй поджигал газовый резак (я его использую для розжига костра, ну а тут еще подумал использовать как средство самообороны). Третьей достаю фальшфеер. Четвертой – сигнал охотника. Пятой – баллончик Контроль-АС.

Вот с него мы и начнем.

Ощущая себя в относительной безопасности (за спиной костёр), я наконец-то решил испытать его на медведе. Ведь бродячие собаки тут же бросались врассыпную, прекращая все попытки нападения. Я подумал, что медведь с его острым слухом тоже болезненно отреагирует на пронзительный звук баллончика.

Ни-че-го. Долго хрипловато выдохнул. И мигнул глазами. И меня поразило, как медленно он это сделал - где-то со скоростью 1/10 секунды…

И тогда я решил применить сигнал охотника. Взвёл его до упора, спустил и… тишина. Заклинило! Впервые за всю мою практику саянских походов! Оказывается, лихорадочно взводя, я слишком отвел боёк на себя…

И вот только сейчас я понимаю, что целых 30-40 секунд медведь неподвижное наблюдал за всеми моими манипуляциями (лишь иногда перемещаясь на пару метров левее и все время держась за валунами). А тут еще налобный фонарь замигал и потух. Вещь хорошая (Forclaz Trek), но беда в том, что на максимальных режимах нормально работает только с родным съёмным аккумулятором. А когда вставляешь батарейки, то может выкидывать вот такие фортеля и нужно включать маломощный режим.

Наконец-то мне удалось спустить боёк. Раздался оглушительный выстрел и оранжевый заряд стремительно осветил стволы и ветки деревьев. Через пару секунд треск ветвей донесся ниже, потом еще ниже и я понял, что медведь ушел.

Учитывая, что медведь оказался странно непугливым, я решил отказаться от продолжения маршрута. На пути обратно нашел и сфотографировал свежий медвежий след, которого вчера еще не было, а потом и свежий помёт, в котором виднелась непереваренная брусника.

Судя по размеру следа, медведь был молодой и, наверное, поэтому такой смелый. Но, учитывая этот аномальный год, мне не хотелось испытывать пределы его смелости.

Подводя итог, хочу сказать следующее.

Всякие ультразвуковые баллончики и шокеры нужно оставить собакам, для которых они и предназначены.
Газовый резак при резких перемещениях может потухнуть

Сигнал охотника – рулит и вновь хорошо себя показал (только нужно смазать подвижные части).

Фальшфеер, как оружие последнего боя, всегда должен быть под рукой.

Когда ложишься в палатку, бери все оборонительное снаряжение с собой. Когда выходишь из нее (пусть даже в туалет) бери его с собой.

На фото ниже:

Кутурчинские скалы

Костер в лагере (сделан на закате)

След медведя

Помет медведя

Верхняя Гутара – одно из самых труднодоступных сел России.

Оно расположено глубоко в саянской тайге, и местные жители добираются сюда на вертолете (зимой открывается зимник, но путь по нему занимает 12 часов).

Мы – туристы – отправились в Гутару летом. Сначала поездом до Нижнеудинска, а там пересели в тентованный «Урал». Предполагалось, что мы будем трястись по грунтовой дороге 200 километров до прииска старателей, но судьба распорядилась иначе. Не пройдя и полпути «Урал» встал у переправы – слишком высокая вода. И мы почти сутки ждали, пока она спадёт. Затем проехали 15 минут до следующей переправы… и снова встали. Перед нами сгрудились бензовозы, которые тоже ждали спада воды.

Лишь через сутки мы тронулись в путь. Идущий впереди тяжелый бензовоз словно ледокол рассекал поток, а мы пристроились в нему как в кильватере.

Всё когда-нибудь кончается - закончилась и наша бесконечная тряска в нутре «Урала». Мы приехали на поляну возле ручья «Катышный», перетряхнули вещи и пошли в первый перевал.

Через девять километров встали на ночлег возле реки Мурхой. Утром часть группы стала собирать катамараны, а мы (обладатели пакрафтов) решили не рисковать и пошли искать брод. Мурхой и сам по себе довольно сложен, а уж по большой воде – тем более.

Первый брод прошли относительно спокойно, хотя порой стремительная вода поднималась выше бедра. Второй брод уже пришлось идти «таджикской стенкой» - и всё равно реке удалось сбить с ног нашего товарища. Дойдя до третьего брода, руководитель группы решил не рисковать, накачал пакрафт и одного за другим переправил нас на тот берег.

Шли мы тропой, и это облегчало путь. Но тропа была конной – и это его усложняло. Во многих местах она была разбита копытами в непролазную грязь. Тем не менее, всё когда-нибудь кончается – кончился и наш 25-километровый переход до Верхней Гутары.

Пришли мы туда уже в сумерках, а человек, который должен был нас встречать по субъективным причинам этого не сделал. И вот стоим мы – мокрые, измотанные, опустошенные – посреди незнакомого села в некоторой растерянности. Но тут проходящая мимо женщина спросила: «Ночлег нужен? Пойдемте ко мне» - и через пять минут мы оказались в уютном бревенчатом доме. Нам пятерым выдали две трехлитровые банки молока, тазик салата и булку свежеиспеченного хлеба. Это чудо гостеприимства трудно забыть и большое спасибо учительнице Ирине, которая нас приютила.

Когда мы подходили к Верхней Гутаре, я троллил товарищей, которые о ней мало знали, шутил: «Ну вот, еще немного и мы увидим огни уличного освещения, услышим гудки машин…». Каким же было мое удивление, когда вдалеке действительно замаячила цепь уличных огней! Оказывается, в этом году в дополнение к дизельгенератору (который давал ток по расписанию) в Гутаре построили солнечную электростанцию. И теперь свет в домах и на улицах есть всегда.

А самое главное – в селе появился спутниковый интернет, и Ирина щедро раздала нам его по wi-fi. Скорость, конечно, невысокая, однако черкануть пару строк в мессенджере можно.

Но следующий сюрприз нас ожидал днем. Оказывается, в Гутаре установили спутниковый таксофон, и он… бесплатный. Причем звонить можно не только по Иркутской области, но и в другие регионы. Чем мы тут же и воспользовались, набирая номера своих родных и близких.

Интересно, что бесплатный wi-fi можно было подключить и в центре села – возе почты. И этот пятачок стал местом концентрации местной детворы и молодежи, которые с увлечение «азалипали» в смартфоны. Я вспомнил свое удивление, когда по пути в Гутару нас нагнал караван каюров, ведущих лошадей в село. Пока мы разговаривали со старшим, двое подростков крутили в руках смартфоны. И я подумал: к чему они в таёжном селе? В игрушки играть или понтоваться? А оказалось, что уже более года их используют по прямому назначению (за исключением сотовой связи, конечно)

Теперь пару слов о Гутаре. Организовано село было молодой советской властью с целью сохранения малочисленной кочевой народности тофаларов. На сегодня ее чистокровных представителей почти не осталось, однако потомки бережно хранят свои корни и гордятся происхождением. В селе проводят национальные праздники, детская площадка оформлена в виде чума, а на крыльце клуба можно поучиться считать по-тофаларски.

Раньше в селе был один магазин, теперь – три. Скоропортящиеся продукты доставляют раз в неделю вертолетом. Этим же вертолетом прилетают и пассажиры – главное, чтобы была летная погода. Преимущественным правом посадки обладают местные жители, поэтому туристы, которые хотят долететь до Гутары из Нижнеудинска порой вынуждены ждать по две недели.

В селе построили новую школу-девятилетку, но число учеников в ней предсказуемо не превышает 60 человек. Есть фельдшерско-акушерский пункт с единственной медсестрой. Имеется аэродром, где садится Ми-8, но при необходимости может совершить посадку и Ан-2.

Жители села спокойны, миролюбивы, гостеприимны. Живут охотой, собирательством, рыбалкой. Держат огороды, строят теплицы, что в условиях высотности (почти 1000 метров над уровнем моря) является суровой необходимостью.

Однако, наступил день, когда мы попрощались с Гутарой. Ребята пошли дальше в горы, а я начал сплав по одноименной реке.

Она с первых же километров показала свой характер – шиверы, валы, прижимы, обливные камни. Сложности добавлял и высокий уровень воды. Однако первый порог – Бык – я прошел совершенно спокойно, поскольку рядом с ним есть широкая протока. И вот, пока я оглядывался на этот странный порог и пожимал плечами, меня внесло в следующее препятствие – Морскую яму. По описанию, её надо было проходить ближе к левому берегу, но я проморгал маневр, да и река была перегорожена кипящими бурунами. И вот, когда меня понесло на скалу, повинуясь какому-то наитию я успокоился и перестал грести. Поток стремительно вознёс меня на полутораметровую высоту и через секунду… отвел в сторону.

Впереди ждали Сопкольские шиверы и Гутарский порог. Честно говоря, натерпелся я страху в шиверах. Валы огромные, течение быстрое, много обливных камней (они появились из-за большой воды). Да тут еще заморосил дождь, сгустился туман и все препятствия появлялись в зоне видимости лишь за пятнадцать метров. К счастью, шиверу я прошел благополучно, а порог обошел по берегу, волоча пакрафт по прибрежным камням.

И какая же радость ждала меня парой километров ниже! На берегу появилась изба, а из ее трубы струился синий дымок. Весь мокрый, продрогший, я открыл дверь и увидел низко склонившегося над книгой пожилого тофалара в очках. Ничего не спрашивая, он подбросил дров в печку, и я блаженно стащил с себя мокрую мембрану…

Пока сохли вещи, я приготовил чай и разговорился с Юрием. Выяснилось, что до пенсии он работал в Гутаре с оленями, а сейчас сплавился ради рыбалки и через пару дней пойдет обратно в Гутару пешком. Юрий рассказал, какие препятствия меня ждут дальше и в какой следующей избе можно будет остановится.

Она оказалась весьма уютной – на нарах оленья шкура, на стенах декоративные поделки в национальном стиле. Возле избы охотник построил чум. Он не используется по прямому назначению – это скорее способ сохранения родовой памяти. Я набрал кедрача, жарко протопил печку, упал и проспал почти десять часов.

На следующий день река заметно успокоилась. Я заночевал в заброшенной избе, которая имела совершенно неприглядный вид: крыша текла, у печки отваливалась дверца, топчаны сгнили. Вышел в путь рано утром, однако, когда туман поднялся, голубого неба не увидел – надо мной сгустился дым от лестных пожаров в Якутии. Вообще-то он появился уже в первый день сплава, однако на третий день достиг апогея – на красное солнце можно было смотреть невооруженным глазом.

На обед я остановился у весьма «справной» избы, причем, меня вышла встречать ее хозяйка – Катя. Оказалось, что здесь есть уже кое-какие постройки и даже разбит огородик. Попив чаю и подарив Кате шоколадку, я отправился дальше. Через двадцать километров по её совету я причалил у другой избы, где меня на этот раз встретила Ольга – разрешила взять дров, и мы уютно посидели вместе у вечернего костра.

И вот наступил последний – четвертый день сплава. Я уже давно сплавляюсь не по Гутаре, а по Тагулу, в который она впала. На реке появились первые моторки – как деревянные, так и надувные. Яркие, «модные», с ревущими японскими моторами и… пустыми сигаретными пачками, плывущими после них по течению. И мне так горько стало. Вот это те самые люди, для которых привычно на ходу выбросить мусор из машины на трассу. И они не изменяют своим привычкам даже за рулем другого транспортного средства…

Впереди меня ждало последнее препятствие – Тагульские шиверы. На карте они обозначены как порог из четверых каскадов, однако даже в высокую воду на порог они не тянули и при умелом маневрировании были для пакрафта абсолютно безопасны.

А вот затем начались меандры. И для уставшего от сплава человека они оказались настоящей пыткой. Гребешь-гребешь, а по карте почт не продвигаешься вперед…

Однако, всё когда-нибудь кончается – кончился и мой сплав по Гутаре и Тагулу. Незадолго до впадения в Бирюсу я причалил возле автомобильного моста, позвонил по заранее полученному телефону и через полчаса меня уже везли на железнодорожную станцию в Тайшет.

И пусть красоты были скрыты дымом, я вернулся домой, тронутый до глубины души этим краем, этой тайгой и этими людьми, которые живут так далеко от цивилизации, но стараются сохранять единый темп жизни с нею.

Гибель туриста произошла именно в том месте, где в 2018 году медведь оттеснил нас от привала и съел наши продукты. Причем, мы были второй группой, которую он "ограбил". Спустя год он порвал рюкзаки у еще одной группы.

Медведь был очень странный - его не испугал стук ложками по железным котелкам; его не обмануло то, что мы стали ближе друг к другу и подняли рюкзаки над головой, чтобы казаться больше. На фото - именно от медведь:

Более того - его не остановил даже выстрел из сигнала охотника прямо над башкой с расстояния 10 метров. И вот, когда все эти средства были использованы, я остался один на один с медведем, сжимая в руках последнее оружие - фальшфеер.

К счастью, именно тогда я заметил, что медведь косит глазом в сторону нашего привала (мы только заварили чай и порезали копченную колбасу). И хватило ума тут же уйти с пути медведя и дать ему возможность съесть наши припасы (две булки хлеба, три палки колбасы, кусок сыра, 1,5 л банку с сухарями, три пачки «Доширака» и тюбик майонеза)

После этого мы дождались, пока медведь нажрется и лишь затем стали его отгонять от рюкзаков (бросали камни, еще раз стрельнули из сигнала охотника). В итоге, рюкзаки удалось вернуть и мы продолжили путь.

Когда вышли к людям, стало интересно - а помог бы нам фальшфеер, если что? Ведь никто из нас ранее его не использовал. И я его активировал.

Что могу сказать: фальшфеер стартует сразу и формирует мощный, обжигающий сноп огня, искр и дыма. НЕ уверен, что какое-либо животное (пусть даже медведь) выдержит огонь, направленный ему прямо в морду.

Любителям говорить про "ружбайку", сразу отвечу: как ружье транспортировать из той же Москвы на Арадан? Далее - эта местность входит в национальный парк, оружие там запрещено. Третий момент - мало иметь ружье, надо уметь им пользоваться. Даже профессиональные охотники (соболятники) с многолетним стажем стараются порой не доставать ружье, давая возможность медведю уйти. Вот выдержка из промыслового дневника Андрея Хрущева:

22.09.90

Возле 2-й Фомкиной убил медведя. Стрелял четыре раза. Медведь здоровый, но зубы уже стерты – видать лет 6-7 есть. Шкура черная, хорошая.

Иду дальше. Где петли стоят – гляжу, первая снята. Дальше – вторая сбита. И медведь стоит. А рядом – еще два годовалых пестуна. Я, блин, начал уже дерево подходящее искать. Три медведя – и три пули. Маловероятно, что убью всех трех. Я стою тихо, кобель тоже не тявкает. Они постояли – и подались в косогор, орехи есть. Я потихонечку обошел их – и в избу…

Поэтому для рядового туриста обязательно иметь фальшфеер, плюс дополнительно сигнал-охотника. Это как минимум повышает шансы на выживание.

И - последнее. Нельзя от медведя бежать. Понимаю, что москвичами овладел страх, но идя в такой район, они были обязаны узнать это правило. Спокойное отступление спиной вперед, думаю, дало бы шанс выжить их товарищу.