Koldyr

526 долларов, 34 цента.

Это моя зарплата за две недели работы в магазине Трифт-Сак. Хватит на то, чтобы заплатить за квартиру, на бензин и на страховку моей подержанной тачки.

Моя квартира — полное дерьмо. Когда ко мне приходила Сандра, она говорила, что мной недовольны даже тараканы. Такие у нее были шуточки. Иногда они меня просто бесили, но теперь я их больше не услышу. Я должен быть в ужасе от того, что случилось, и в то же время у меня просто нет права жаловаться.

44 900 долларов.

Над городом поднимается солнце, а я сижу в машине и пересчитываю свой выигрыш. Во что он мне обошелся?

Две пачки Мальборо, энергетический напиток Рокстар и личико Сандры.

Я нисколько не виноват в ее участи. Мы оба играли как могли. Возможно, ей просто досталась не та карта. Возможно, я играл чуть лучше, чем она. А, может быть, мне просто повезло. Что думаю я сам? МНЕ ПОВЕЗЛО.

Сейчас 5:43 утра, и через семнадцать минут я должен быть на работе в Трифт-Сак. Я припарковался у входа и думаю, идти мне или нет. Я склоняюсь ко второму варианту, ведь вчера я вышел на быструю дорожку. Я совершил свой прорыв, хоть это и случилось не так, как я ожидал.

Вся Америка играет в покер. Кто-то играет для развлечения, кто-то ради азарта, для кого-то это просто повод посмотреть, как сексуальная девушка снимает с себя одежду. Наконец, для кого-то это профессия. Именно к этому я так долго стремился. Прошлой ночью я играл в игру с самыми высокими ставками, и скоро я смогу добиться многого. Новое жилье, новая машина, новая прическа.

Игра начинается в полночь. Правило номер один гласит: хочешь играть, приведи с собой друга. Правило номер два: победитель может быть только один. Правило номер три: игра отменяется, если за столом не соберутся десять игроков.

Прошлой ночью я был девятым.

Вступительный взнос платится не деньгами. Тому, кто играл в покер только в Вегасе, местные правила могут показаться несколько извращенными. По сути своей, это безлимитный техасский холдем, то есть каждый игрок может в любой момент пойти ва-банк. Вот только за фишки вы платите отнюдь не деньгами.

Но играете вы, конечно, на деньги. Ваша единственная мотивация — жадность. Когда вас приглашают, вам говорят, каким будет банк. Прошлой ночью в нем было 44 900 долларов. Сегодня — 62 320 долларов. Вы спросите, откуда такое резкое повышение. Дело в том, что вчера у них был победитель. Ваш покорный слуга, мать его.

Игра проходит каждый вечер, кроме воскресенья, в задней комнате Романтико. Это один из множества клубов для яппи-метросексуалов в центре города. Сюда ходят тощие как рельса люди; все они носят спандекс, лайкру и прочие обтягивающие материалы. Большинство из них сидят на веществах — экстази, таблетки и все такое. Я не хожу по таким местам, меня интересует лишь то, что происходит в задней комнате. Об игре знают немногие, а имя владельца не знает вообще никто. Игра начинается ровно в полночь. Всем заправляет какой-то тип в черном костюме с красными контактными линзами. В нем есть что-то отталкивающее, хотя я и не могу понять, что именно. Он называет себя художником и верит, что у него есть какая-то миссия или что-то в этом роде. Он-то меня сюда и пригласил. Сказал, что я смогу неплохо заработать. А еще у него самые крутые контактные линзы, которые я только видел. При тусклом освещении кажется, будто его глаза горят огнем.

Итак, я твердо решил пойти на вчерашнюю игру, но мне было некого с собой привести. Оставалась только она. Сказать по правде, я никогда особенно не любил Сандру. В голом виде она выглядит шикарно (у нее на бедре татуировка в виде лилового полумесяца, и от нее пахнет сиренью), но на работе она вела себя как законченная сука. Она приходила ко мне, только когда напивалась, или когда у нее слишком рано заканчивалась смена. И вот настал тот день, когда Сандра была мне нужна. Я предложил ей сходить в клуб и поиграть в карты, а она сказала, чтобы я отрубил себе хуй. Потом я рассказал ей, о каком клубе идет речь, и у нее мигом заблестели глаза. Как видно, Сандра считала себя девушкой из высшего общества. Она сказала, что ей уже приходилось играть в покер. Я не хотел говорить ей, что настоящий покер — это не какая-то игра на раздевание, в которую играют, чтобы проиграть и потрахаться. Она была мне нужна, чтобы получить шанс сорвать банк. Мне было плевать, что она могла проиграть. Все равно она не умела обращаться с деньгами, и возможность выиграть сорок кусков на бесплатном турнире казалась ей заманчивой. Кажется, я уже говорил, что Сандра умом не блистала.

Комната для игры в покер полностью сделана из камня. Здесь холодно, даже когда на улице тридцатиградусная жара. По всей комнате висят широкие шторы кроваво-красного цвета. Окон здесь нет. Стоящие по углам свечи отбрасывают на стол мрачноватый тусклый свет. Если отбросить все современные причиндалы, комната напоминает известный рассказ Эдгара Аллана По. Маска красного покера, если хотите.

Стол сделан из какого-то черного материала, напоминающего смесь стекла и черного дерева. Когда кладешь на него локти или прикасаешься к нему пальцами, сразу чувствуешь тепло. Через какое-то время становится жарко. А потом начинает казаться, будто держишь руки под открытым краном с горячей водой. Поэтому я стараюсь держать руки на коленях. Я научился запоминать свои карты, и после первого раза мне уже необязательно держать их перед глазами.

Сукно на покерном столе вызывает какое-то странное чувство. Оно сделано из самого гладкого и экзотического материала, который я только видел. Сукно словно шевелится от прикосновения. Стоит только положить фишки в центр стола и поднять свои карты — и, я клянусь, можно услышать чье-то сердцебиение. Само сукно покрашено в персиковый цвет, и от него исходит сильный запах женских духов. Почему-то, когда я к нему прикасаюсь, у меня встает член. Наверно, у меня появилось какое-то нездоровое отношение к азартным играм.

Когда впервые заходишь в комнату, кажется, что ты сошел с ума. На столе лежат груды фишек неприятного белого цвета. Некоторые игроки выглядят нервными или испуганными, но стоит тебе войти, и верзила у входа ни за что тебя не выпустит. Вскоре становится ясно, что фишки сделаны из человеческих костей. Все десять игроков обмениваются нервными взглядами, и под тиканье часов начинается игра. Мне плевать. Я провожу большую часть времени, наблюдая за людьми. Так я и выигрываю — слежу за другими игроками и стараюсь проникнуть в их головы. В большинстве случаев карты не имеют никакого значения.

Когда ты идешь ва-банк, ты не кладешь все свои фишки в центр стола. Вместо этого ты встаешь и идешь в угол, где один из них кладет тебе на плечи руки. Они ждут. Решил идти ва-банк — будь уверен, что у тебя действительно лучшая рука. Блеф обойдется дороже ипотеки.

Один за другим, остальные игроки идут ва-банк. К моему удивлению, у Сандры дела идут совсем неплохо. Игроки уходят в угол, проигрывают и уходят вместе с высоким человеком и его дружками в черных мантиях. Понятия не имею, кто они такие. Они выдают нам фишки, они рассаживают нас по местам, они же запретили мне курить за столом. Ведут себя совсем как жирные самодовольные офисные начальники.

Я играю крепко, потому что знаю, когда мои противники нервничают. В душе я хулиган, и мне достаются неплохие карты. Я сам не заметил, как нас осталось только трое, и у Сандры достаточно фишек, чтобы целый год развлекать стаю доберманов. Через несколько минут она выбивает из игры сидящего напротив нас бедолагу, и к трем утра нас остается только двое.

Я опускаю глаза и с трудом сдерживаю улыбку. У меня два короля — ковбои, они же рейнджеры опасности. Вторая лучшая стартовая рука в покере. И хотя нас осталось только двое, ставки растут. Мы оба знаем, что тот, кто победит в этой игре, больше не будет работать в Трифт-Сак.

Что бы вы сделали, имея такую руку? Конечно, вы бы пошли ва-банк. Так я и поступил. Я встаю со стула и направляюсь в угол. Человек с красными глазами кладет свои костлявые руки мне на плечи и ждет с ухмылкой на лице. Он знает что-то, чего не знаю я.

Сандра тоже встает со стула. Она ухмыляется своей дурацкой кривой улыбкой, от которой мне хочется плюнуть ей в лицо.

— Я тоже пошла ва-банк, Дикки-дог, — говорит она.

Она идет в другой угол, где ее тоже берут за плечи.

Ненавижу, когда она называет меня Дикки-дог. Меня зовут Ричард, а не Дик. И уж тем более не Дикки-дог.

И тут я вижу на столе ее карты. Она, как и я, перевернула их лицом кверху. Тузы. Стартовая рука номер один в безлимитном холдеме. У меня в голове начинают крутится цифры. Три шанса из пятидесяти двух, что мне достанется еще один король, и я обыграю её. Она — 89-процентный фаворит. Я слышу ворчание стоящей справа от меня фигуры в мантии. Её пальцы крепко сжимают мне плечи. Они знают, что я дал маху, и скорее всего именно я следующим выйду за дверь. Зато теперь я в любом случае больше не пойду в Трифт-Сак. Ну и ладно — меня уже задолбала эта дерьмовая работа.

Сандра хихикает как школьница.

Карта тёрна — тройка. Мои шансы на победу разделились пополам. Остался всего один раунд торговли.

Мне еще никогда в жизни не было так страшно.

Дилер в черной мантии кладет на стол последнюю карту. Король пик. Я спасен.

У Сандры на лице классическое выражение ужаса. Ее юбочка цвета хаки нисколько не скрывает того, что она описалась от страха. Сильно же они ее напугали. Раздается голос, от которого я и сам чуть не опорожнил мочевой пузырь. Он определенно принадлежит не человеку. Он исходит от верзилы у входа.

— Три короля бьют пару тузов, — говорит он.

Фигура, сидящая за столом, встает на ноги и вытягивает свою прикрытую длинным рукавом руку в сторону Сандры. Только сейчас я замечаю, что у него не человеческий палец. Он сделан из того же материала, что и наши фишки.

— Сегодня у нас победитель. Турнир окончен. — Голос верзилы пугает меня до усрачки, но его слова приводят меня в восторг.

Последнее, что я вижу, когда меня выводят из комнаты, это лицо Сандры, искаженное неописуемым ужасом. У нее нет губ. У меня в руках чемодан, полный денег, а голова полна образов, которые я никогда не забуду.

Сейчас почти 6:28, и я уже точно опоздал на работу. Я выбрасываю свою форменную рубашку Трифт-Сак в помойку у бензоколонки, но когда я уже собираюсь уехать, на парковке появляется Чез. Чез — хороший работник, и он обычно не доставляет мне хлопот. Он мне нравится. Наверно, я приглашу Чеза на сегодняшнюю игру. Этот парень ни разу в жизни не играл в покер, но я сказал ему, что ставки невысоки, и что ему не придется платить слишком большой взнос. Он все поймет, только когда придет на игру.

Мне не терпится снова потрогать сукно на том столе. В углу, возле седьмого места, есть фиолетовый полумесяц. От него слегка пахнет сиренью.

Автор: Violent Harvest

У нас пропал бомж. Да, да, не удивляйтесь, человек из ниоткуда исчез в никуда, оставив после себя кучу вопросов, недоуменный шепоток моих коллег по работе, фонокарту, дактокарту и… граненый стакан. Старый такой стакан, совдеповский. Такой, какие в автоматах с газировкой раньше на улицах стояли. Смотрю я сейчас на этот стакан и в голове события перебираю, а тем временем коллега по работе ерошит на голове волосы и просматривает заново и заново видеозаписи с камер наблюдения, что в коридоре установлены.

За день до этого.

Стук в дверь, заходит наш сегодняшний дежурант, старлей Вадик, с дебильной улыбкой на лице. Ну, да улыбка у него всегда такая, когда знает Вадик, что его сейчас пошлют с его просьбой далеко или очень далеко. А если и не пошлют, то так прозрачно намекнут, что ты, мол, Вадик, шел себе мимо нашего кабинета и дальше иди, не отвлекай серьезных людей от серьезного дела. Но в этот раз Вадик уж слишком как-то уверенно зашел, да и улыбка нам его дебильная какой-то странной показалась. В общем, всем стало ясно, что обычной чашкой кофе с карамелькой в этот раз не отделаться.

Серьезные люди оторвались от своих серьезных дел: свернули на экранах компов игрушки и браузеры с открытыми в них форумами. Вадик, окрыленный своим успехом, окончательно осмелел и вплыл в кабинет, а с ним вместе вплыл и какой-то странный запах. Нет, не то, чтобы неприятный (был бы неприятный, серьезные люди сразу бы сообразили что к чему и дали бы решительный отпор), а какой-то приторно-сладковатый. У меня почему-то сразу появилась аналогия с тем, как пахнет вареная сгущенка… мноооого ваааареной сгущенки… Возвращаясь к Вадику. Заходит, значит, он и, обращаясь к моему коллеге, говорит:

– Саныч, тут дело такое, - смущенно хихикая, - ребята, опера, привезли какого-то бомжа, говорят, надо его на фоноучет поставить, ну а заодно и дактокарту снять.

Саныч, понятное дело, краснеет, затем багровеет (и я его понимаю!):

– Вадик, ты головкой сегодня утречком не ударялся, не? С какого перепугу мы, эксперты, должны каким-то бомжом заниматься?

– Так я что? Это не моя инициатива, сверху распоряжение спустили, - не переставая улыбаться, Вадик уже впихивает в кабинет нечто, замотанное в тряпки и сладко благоухающее, - я лишь выполняю то, что мне сказали. Ну, в общем, сами с ним разбирайтесь, а мне пора, – быстро ретируется, не забыв захлопнуть за собой дверь.

В комнате повисает зловещая тишина. Саныч пыхтит, сопит и мечет искры из глаз, нечто в тряпках смущенно топчется посреди кабинета, я из последних сил пытаюсь сдержать хохот. Первым приходит в себя коллега:

– Проходите, садитесь на стул, - рявкает Саныч. Бомжик шустренько устраивается на краешке стула. – Ваши фамилия, имя, отчество, год рождения?!

– Васьвась, - отвечает «подарок» Вадика.

– Васькто? - удивленно переспрашивает Саныч.

– Я, - говорит «подарок», - Васьвась. Василий Васильевич, то есть, - поправляется.

– Фамилия, говорю, как твоя?

– Петухов. Но лучше Васьвась, меня все только так зовут, - бомж осмелевает и уже поудобнее устраивается на стуле.

Саныч ещё больше багровеет, на лице начинают играть желваки, а в воздухе пахнет грозой. Уже даже не пытаясь скрыть смех, я шустренько под благовидным предлогом "а пойду-ка я пока за порошочком и дактокартой" ретируюсь из комнаты. А что, не первый год замужем. Сочетание "Саныч и желваки на лице" - смесь гремучая, наукой не исследованная, но однозначно ничего хорошего не несущая. Сходила к нашим дактикам, слово за слово, хихи за хихи - и полчаса мимо.

Возвращаюсь, захожу в кабинет. Аромат сгущенки просто сбивает наповал, хотя и окно открыто. Ладно, думаю, потом всё хлорочкой отмоем. Бомжик уже в фоноучёте (молодец, Саныч, опытный боец), быстренько ему откатываем пальчики и…

– Свободен, Васьвась. Вот тебе пропуск с печатью, иди вниз на пост. Там ребята решат, что с тобой дальше делать, - произносит Саныч.

– Ой, спасибо вам большое, добрые люди, – елейным голосом произносит бомжик, попутно опустошая мою вазочку с печеньем, – а можно мне руки у вас где помыть?

– Прямо по коридору и направо. Там туалеты, можешь помыться, - произношу я, мысленно прощаясь и с печеньем, и с самой вазочкой (её даже хлорка теперь не возьмет).

Бомжик вскакивает, быстренько подбирает свои «чемодан-саквояж-картину-корзину-картонку-и»… Нет, собачонки не было… В дверях, будто вспомнив о чём-то, поворачивается, задумчиво смотрит на Саныча, а затем, порывшись в вещах:

– А это Вам, - протягивает граненый стакан. Ставит его на стол и, помахав ручкой, удаляется из кабинета.

Меня пополам складывает от хохота:

– Вот, Саныч, это ты почему раньше злой был? Это потому что у тебя стакана не было, – ржу в голос.

Саныч, сперва смачно выругавшись (помянут Вадик, бомжик, самодуры-начальство с их тупым распоряжением, ленивые опера и вся их многочисленная таджикская родня до седьмого колена), тоже начинает смеяться:

– Аха, надо этот трофей в сейф спрятать, пока соседи не испортили мне кармы и не умыкнули его.

Ну, посмеялись и ладно. Серьезные люди возвращаются к своим серьёзным делам.

Часом позже звонок по телефону: «Где переданный вам в руки бомж? Чем вы с ним так долго занимаетесь?» – «Ничем. Поставлен, откатан, отправлен мыть руки, а после к вам». Вот тут и начинается всё самое интересное. После короткого расследования местных Пинкертонов имеем:

Видеокамеры зафиксировали, как бомж выходит из нашего кабинета и направляется в туалет. Ну, мыться, конечно, а заодно и мыло оттуда свистнуть - понятное дело. И-и-и-и… всё. И не выходит оттуда. Как корова языком слизала. Оперативная проверка туалета на наличие бомжа показала, что мыло (как ни странно) есть, запах вареной сгущенки тоже есть, а бомжа нет. Совсем нет. Туалетная комната у нас – абсолютно изолированное помещение без окон, с небольшим вентиляционным окошком под потолком, в которое если только кошка пролезет, и с одной дверью, которая и входом и выходом служит. То есть, по всем законам логики, физики и даже аэродинамики (а чем чёрт не шутит): негде человеку там потеряться. Разве что самолично расчлениться на мелкие кусочки и смыться в унитаз. И то, следы же должны от такого действа остаться. А здесь – НИЧЕГО, ни крови, ни мяса, ни костей. Даже пуговицы оторванной, и той – ни одной... Вот куда он подевался?

P.S. А вареной сгущенкой у нас в кабинете и в туалете ещё долго потом пахло.

Источник - 4stor

Они обменялись с Генри рукопожатиями, затем перерезали ему глотку, подсоединили хрипящую гортань к искусственным легким, а рассеченные артерии – к коричневым емкостям с кровью, отсекли ему голову до конца – и, наконец избавившись от всего лишнего, опустили ее в бак консервации.

- Все в порядке? – уточнила у головы мисс Фиппс. Голова ухмыльнулась в ответ.

Когда операция подошла к успешному концу, все, что осталось от Генри, было выброшено под одобрительное покачивание головы в баке, означавшее бы кивок, будь эта голова все еще на плечах. Останки сгрузили на специальные носилки – и выкатили прочь из операционного зала, в коридор, выходящий к парку Мемориал-Роуз и находящемуся прямо за ним Кладбищу Каца. Сразу же отдали еще одно распоряжение – приготовить специальные покои для Мозга.

Мозг в голове Генри – величал он себя именно так, через заглавную М, так как, вне всяких сомнений, другого такого Мозга было не сыскать, – так вот, Мозг в голове Генри ничуть не жалел о том, что от всего остального пришлось избавиться. Все равно все сроки годности старика вышли – устаревшая модель, не более. Свой лимит он отработал на славу, и когда-то можно было даже сказать, что Генри был вполне хорош для Мозга, но пришел тот час, когда пребывание в его черепушке свелось для Мозга к набору страданий от самых разных внезапно нахлынувших старческих хворей – начиная с радикулита и зубной боли (что было странно – зубов Генри каким-то таинственным образом лишился уже давно) и заканчивая болезнью Бюргера и хроническим бронхитом. Одним словом, Генри переживал не лучшие времена, а Мозгу оставалось только ждать и терпеть. Генри был третьим телом за минувшие восемьдесят лет – и далеко не таким хорошим, какими были Вильям и Фрэнсис; и в итоге Мозг порядком подустал от него.

Жестоким Мозг не был. Но вставать чувствам на пути своих планов не позволял. За неделю до операции он пообедал вместе с Генри-бывшим, пытаясь донести до его ограниченного ума, сколь важная роль ему предстоит, но тот лишь впал в совершенно непродуктивный панический ужас (который, впрочем, никак не повлиял на саму намеченную процедуру, имевшую высокий правительственный приоритет). Да, Генри пускали под нож – но грусти по этому поводу Мозг не испытывал. Мозг Генри не имел большой ценности, ну а тело – а что тело без мозга? Овощ, навроде картофеля или репы. Именно это он и объяснил Генри-бывшему, но особых успехов в понимании со стороны последнего не добился.

И проблем бы никаких не было, не будь Генри-бывший столь страшным упрямцем, что даже после выселения его из тела ужас перед тем, что с ним в итоге сотворили, не впитался в тело на инстинктивном уровне. А Мозг, хоть и был существом мыслящим, в работу инстинктов кардинально вмешаться не мог. Дошло до совершенно абсурдной ситуации – через неделю после пересадки тело Генри взбунтовалось против нового носителя и принялось лупить головой о кирпичную стену, повредив скорее себя, чем Мозг. Но все-таки это было просто тело. Мозг опережал его на голову. Ибо он был очень умен.

Вообще, были весьма веские причины длить его существование ценой жизней Генри, Вильяма и Фрэнсиса. «Ради Всеобщего Блага» – так Мозг говорил функционерам Центра Сохранения и говорил весьма убедительно. Мозг вообще любил слоганы. «Шоу должно продолжаться» был одним из них; для бедняги Генри, правда, шоу давно уж закончилось. Когда Мозг был в своей первой инкарнации, Фрэнсисе, он придумал вариант «Боже, храни Мозг!», но переселившись в Вильяма, человека некогда весьма религиозного, он осознал все недостатки такого высказывания. Если кому-то и стоило поклоняться в этом мире, так только Мозгу, живому и пульсирующему, а не какому-то там абстрактному Богу. Поэтому, когда срок Вильяма истек, его останки поместили в мавзолей в Центре Сохранения. Фрэнсиса и Генри, в отличие от него, просто выбросили.

Декапитация всегда была сложным этапом. Ни Вильяму, ни Фрэнсису она не далась легко, и Генри не стал исключением из правила. Плавая в баке консервации, Мозг чувствовал – и это было странно! – как голова Генри продолжает испытывать страдания от отита, пародонтита и артрита в пальцах давно уже не присоединенной к чувствительным центрам руки. По идее, в ответе за эти фантомные ощущения был сам Мозг, но Мозгу почему-то казалось, что во всем этом есть изрядная доля инстинктивного упрямства Генри, с которым он совладать не мог – что-то все-таки очень сильное было в дурной крови этого старикашки.

- Как ваши седины? – спросил доктор Роджер, встав рядом с баком консервации, в коем голова Генри плавала, покачивая на волнах мысли надежно запертый внутри Мозг.

Губы головы выплюнули несколько сердитых пузырьков в сторону доктора.

- Ах да, простите-простите. – Натянув огромные резиновые перчатки по локоть, доктор снял сидящую на вентилях крышку с бака, окунул руки в гибернофлюид и приподнял голову над толщей сероватой с кровяными прожилками жидкости. Жидкость эта, как доктор знал, на вкус отдавала мятой, но история о том, как ему это знание досталось, тянула на еще один рассказ ужасов.

- Эта голова меня в могилу сведет! – пожаловался Мозг искусанными губами Генри (так вышло, что порой на анестетиках приходилось экономить). Сама голова выглядела несчастно – серая провисшая кожа, расфокусированный взгляд, мокрые сосульки редких волос. – Ты уверен, что все трубки жизнеобеспечения подсоединены как надо? У меня такое чувство, будто мне в легкие по грязному носку заправили.

- Но у вас больше нет легких, - заметил доктор.

- Ты мне эти шутки брось, - разозлился Мозг.

- Хорошо-хорошо, спокойно, - проговорил доктор несколько испуганно. На душе у него при этом было скверно – он был многим обязан Мозгу. И именно эти обязательства не давали ему со спокойной совестью (а ведь возможность вполне себе была!) перекрыть парочку кранов, снабжающих голову кровью и кислородом, и утопить ворчливого и вечно раздражающегося без повода умника в кровянисто-серых мятных волнах гибернофлюида. Посмотреть, как он ими давится и захлебывается, пока не замолкнет окончательно.

- Не сомневаюсь в твоей квалификации, Роджер, - сказал Мозг более миролюбиво, - но в этот раз ты что-то совсем не церемонился. Махал своим скальпелем как мясник. Генри пришлось туго… но у него, в конце концов, свой хребет, у меня – свой. Правда, теперь я страдаю от боли в ногах. В ногах, которых у меня больше нет – и черт знает где они сейчас! Ну как это называется, а?

- Прошу прощения, - извинился доктор Роджер.

Мозг хотел сказать ему еще пару ласковых, но тут голова Генри, все еще движимая своим несносным инстинктивным отвращением к новому владельцу, резко дернулась вперед и вбок – и чуть не оборвала пару идущих от обрубка шеи трубок. Доктор Роджер вовремя успел поймать ее и вернуть в надлежащее положение. Мозг облизнул губы Генри, вымазанные в похожем на талое мороженое флюиде, и прошептал:

- Вот видишь… старикан совсем уж настроен против меня.

- И что прикажете с этим делать? – осведомился у Мозга доктор.

- Думаю, - решился Мозг, - лучше будет, если ты вырежешь меня из этой головы.

Вот так вот Мозг и оказался временно помещенным в пластиковый мешок – без головы, которую мог бы назвать хоть немного своей. Черепушку Генри выбросили – примерно в том же направлении, что и все остальное тело, хоть в итоге вместе они и не упокоились (уж точно не в этом мире).

Потому что только Мозг имел значение. Только этот розовый комок извилин, аккуратно помещенный в предохранительную среду, отрезанный от всех человеческих чувств – но все еще живой, все такой же думающий, все такой же уникальный.

О Мозге всегда было известно лишь одно – что бы ни происходило в мире вокруг него, он продолжал думать. Главным образом – о собственных удобствах.

Кому раньше принадлежало это новое тело, они так и не смогли узнать. Но, по правде говоря, особо морочиться по этому поводу они и не хотели. Конечно, нужно было заполнить бланк обязательного платежа, но времени на то, чтобы проверить, кому отчислится часть средств, определенным образом не было. В его карманах они нашли отвертку, миниатюрный шахматный набор, черный носовой платок и почтовую открытку из Трансильвании, которая света на дело не пролила. Вопрос с заменой тела должен был быть решен предельно быстро, и, кажется, они нашли эффектное решение. Перед ними лежал прекрасный молодой мужчина. Вакцинирован против всех возможных болезней – и, как показало сканирование, лишен даже зачатков тех физических недугов, что могли бы встать на пути воссоединения его тела с Мозгом. Конечно, что-то не так было с зубами этого парня – клыки верхней челюсти были какие-то слишком уж длинные и слишком уж острые, но функционировать телу это не мешало. У мужчины были замечательные рыжие волосы, небесно-голубые глаза… и дыра в голове, в которую спокойно могла бы войти пуля. Вообще, кто-то именно так и поступил – пустил мужчине пулю прямо в лоб. Дыра получилась маленькая и очень аккуратная. Особо она их не волновала – учитывая предстоящую операцию, это было своего рода дополнительное удобство.

- Ну и дичь! – присвистнул доктор Роджер, исследовавший бледное тело. – Но, думаю, нам он как раз подходит. Мы используем его.

Больше всех лучилась энтузиазмом мисс Фиппс. И у нее были на то причины. Хоть Мозг и был созданием предельно практичным, он так и не смог до конца преодолеть инстинкты Вильяма, Фрэнсиса (хотя, Фрэнсис был вообще странным малым!) и Генри, так что с мисс Фиппс их связывали отношения не только профессиональные, но и несколько другого сорта. Мозга такая ситуация, разумеется, устраивала, и со временем она стала устраивать мисс Фиппс, списавшую все на патриотизм и служение благому делу. Вот только от старика Генри, превращавшего все в своего рода испытание, она ко времени его кончины изрядно подустала, а этот новенький красавчик – совсем другое дело. Этот новенький красавчик прямо-таки лучился потенциалом.

- Миленький! – оценила она труп, наматывая на палец прядь своих светлых волос.

- Дырку ему мы, конечно, заделаем, - почесал подбородок доктор Роджер. – Интересно, а с чего это в него вообще понадобилось стрелять кому-то?

- Это не наши проблемы, - отмахнулась мисс Фиппс. – Наша главная задача – забота о Мозге. Только о нем мы и должны сейчас думать. Представь, насколько лучше ему будет жить в таком молодом, красивом, полном сил теле!

- Да, - воодушевился доктор, - уверен, этот парень был бы горд, знай с самого начала, какой высокой чести удостоится.

- Именно! – исполненным благоговения голосом провозгласила мисс Фиппс.

Сама не своя от радости, она побежала в покои Мозга сообщать ему весть:

- Мы нашли тебе кое-кого, сладенький!

Мозг, запечатанный в пакет с предохранительной средой и подсоединенный к системе поддержания кровообращения, ее, конечно же, не слышал. Он тихонько пульсировал в ожидании обретения новых чувств и конечностей, которыми можно было бы управлять.

- Это твоя милая Белинда, - сюсюкала она над пакетом. – Скоро старичок-мозговичок снова свидится с мамочкой! – Сказав это, мисс Фиппс задумалась. «Иди к мамочке» вполне работало на дряхлом Генри, но новое тело явно требовало более утонченного, оригинального подхода. Одарив поцелуем скользкий пластик сберегательного мешка, она выбежала из палаты Мозга и ушла к себе в кабинет – волноваться за его судьбу.

Сам же Мозг за себя не волновался. Он был уверен, что операция по пересадке пройдет как по маслу. Если два раза были удачными – что может пойти не так на третий? Тела приходят и уходят – Мозг остается. Отточенные до совершенства технологии Центра Сохранения просто не могли подвести.

Ему было вполне комфортно в своей внутренней темноте, без намека на чувства и раздражители внешнего мира… а Белинда Фиппс была вполне себе заметным раздражителем. Хотя Генри, средь прочих тел, явно прикипел к ней сильнее, чем Фрэнсис и Вильям – старый козел, конечно же, при жизни был обделен женским вниманием, а тут такая отдушина подвернулась. Ну ничего, подумал Мозг счастливо. Генри уже прошлое, так смысл толковать о нем? Скоро у него будет новое тело. Скорее всего, оно будет гораздо лучше. В нем он натворит столько новых дел, выучит столько новых штучек, обретет столько нового опыта! Но и о кое-чем старом тоже можно не забывать – но даже старые трюки, как твердо выучил Мозг, давались лучше в новых телах.

На каталке они доставили новое тело в операционный зал – миновав парк Мемориал-Роуз и свернув налево от Кладбища Каца. Там, в зале, уже ждали мисс Фиппс и доктор Роджер с застывшими на лицах голливудскими улыбками. Новое тело, похоже, тоже улыбалось – длинные, напоминающие клыки зубы посверкивали над бледно-розовой полосой нижней губы, по одному с каждого краешка.

Если бы Белинда Фиппс и доктор Роджер сохранили бы чуть-чуть романтики минувших времен в своих душах, они бы, наверное, заприметили эту странность и, возможно, даже заподозрили бы что-нибудь. Но романтичного в них ничего не было. Их головы были столь сильно напичканы биологией, анатомией, хирургией и прикладной медицинской инженерией, что для чего-то иного места попросту не оставалось.

Применяя весь свой достойный уважения багаж знаний на практике, они аккуратно вскрыли череп нового тела и вычистили все то немногое, что осталось от мозга бывшего владельца после прямого попадания пули. Эти останки, разделив судьбу выпотрошенного старика Генри, упокоились где-то на дне поглотительного колодца – быть может, одного и того же колодца, дабы восстановить некий баланс, некую формальную справедливость.

Мозг в пластиковом пакете, лишенный контакта с внешним миром, каким-то образом все же осознавал, что его время близится – и весь сгорал от нетерпения. Ему до боли хотелось поскорее встать на новые ноги, взглянуть на мир новыми глазами, впиться новыми зубами во что-нибудь вкусненькое.

С величайшей осторожностью, граничащей с нежностью, Белинда Фиппс извлекла Мозг из сохраняющей среды и опустила в пустой череп, куда он сел, словно влитой – словно и должен был быть там всегда. Затем в игру вступил доктор Роджер со своей сложнейшей микрохирургической аппаратурой и принялся сшивать обрубленные пучки нервных окончаний Мозга с окончаниями нового тела. Как только все было закончено и сканирование показало, что требуемая целостность восстановлена, специальный инновационный «костный клей» соединил спиленную верхушку черепа с нижней частью и заделал оставленную пулей дырку.

Если рот с двумя торчащими клыками взаправду расплылся в улыбке, виной тому был не Мозг, а ручейки крови, неизбежные при работе с пересадочным материалом, сбегавшие по бледным, как воск, щекам на слегка приоткрытые губы.

- Ну, как ваше самочувствие сегодня? – спросил доктор Роджер. Где-то там, за стенами Центра Сохранения, дождь бил по мокрым тротуарам, люди спешили кто куда на своих купленных за последние деньги новомодных автоботинках, ну а Белинда Фиппс, только что вышедшая из роботизированной парикмахерской с новой завивкой, раздумывала над тем, какого цвета сорочку ей прикупить на встречу с Мозгом.

- Прекрасно. – Голос, исходивший изо рта нового тела, был глубоким и необычным. Оно уже более-менее освоилось и с легкостью вставало с кровати и прохаживалось по комнате – период терапии наконец-то подходил к концу.

- Как прикажете обращаться к вам в этот раз? – осведомился доктор Роджер. Обычно Мозг с легкостью принимал имена предыдущих хозяев своих тел, но с этим, новым, были определенные сложности, и доктору было интересно, как же Мозг вывернется.

- Зовите меня Граф, - определился Мозг без заминки, и доктор хмыкнул – это было что-то новенькое. – Граф Алексис.

- Ну, как изволите. – Роджер развел руками. – Как вам эта одежка, не жмет?

- Нет, - ответил Мозг – Граф – без тени обычной ворчливости, следовавшей в ответ на подобные шутки доктора. – Подходит идеально.

- Замечательно, - доктор сделал пометку. – Вам нужно что-нибудь принести?

- Нет, спасибо. – Граф Алексис довольно-таки ровным шагом направился к двери.

- Вы бы пока не покидали палату, - посоветовал доктор Роджер. – Видок у вас пока что какой-то… бледноватый.

- О чем вы, я абсолютно здоров. – Граф открыл стенной шкаф и стал одеваться: черные брюки, белая рубашка, черный фрак, черный галстук-“бабочка” и, наконец, черный плащ с фиолетовым подбоем и высоким воротником. Всю эту одежду он выбрал сам еще тогда, когда оправлялся от операции и не мог ходить – ее пошили по индивидуальным эскизам. Набор вышел несколько старомодным, совсем не в духе Мозга, любившего практичные вещи, но к порой дающим о себе знать странностям в его предпочтениях, проявлявшимся, как правило, аккурат со сменой тела, в Центре Сохранения привыкли – и одежду подготовили без проблем и проволочек.

Десять минут спустя он уже расхаживал по корпусу и представлял нового себя своим старым друзьям (не все из которых, впрочем, были рады видеть его снова в здравии). Активность эта, похоже, не давалась ему так уж легко – шло время, и бледность его кожи росла все сильнее, руки начинали трястись, выступающие клыки – нервно покусывать серую бескровную губу.

Прошло полтора часа, и он наконец-то выкроил время, свободное от обязанностей Мозга, воровато оглянулся и направился в другой корпус Центра Сохранения. Туда, где располагался огромнейший банк донорской крови.

***

- …Как молоко! – сказала ординатор. – Стоял там и лакал ее как молоко из бутылочки.

- Да ладно, - не поверил ей коллега.

- Клянусь тебе. Она у него по подбородку текла, - сказала она. – Потом он глянул в мою сторону… ты бы видел, какими глазами!

- Может, сильно пить хотелось, - пожал плечами коллега. – Ты поаккуратнее распускай подобные слухи, хорошо? Ты же знаешь, кто он?

- Он сказал, что его зовут Граф Алексис.

- Он – Мозг! – поправил девушку-ординатора коллега. – Поэтому, сама понимаешь, он может творить тут все, что ему в голову взбредет. А ты просто делай свои дела да помалкивай.

***

Белинда Фиппс, неплохо обеспеченная в силу своей высокой должности в Центре, жила в великолепном домике близ Саннингдейла. Участок близ домика был усажен гордыми тисами, что загораживали свет любопытной луны. Ночь была теплой и душной, и Белинда возлежала на огромной двуспальной кровати в своей новой ночнушке – ее вьющиеся светлые волосы рассыпались по белоснежной подушке. Кровать была довольно старой. Ее глаза блистали в свете свечей, укрепленных в подсвечниках, что тоже несли на себе отпечаток возраста – Белинда любила антиквариат, он неизменно повергал ее в романтический настрой. Она томилась от ожидания, и терпение ее подходило к наивысшей точке.

Ну где же, где же он? Похоже, этому новому телу не была присуща пунктуальность. Что ж, граф он там или не граф – скоро она это из него выест. Белинда Фиппс во всем ценила прежде всего деловую сторону. Соглашение – оно и в Африке соглашение, контракт, иными словами… даже если речь шла о любовном свидании. Где-то там, снаружи, средь тисов, ухнула сова… или то была не сова? Что-то было в звуке поистине потустороннее, но чего Белинде Фиппс было не занимать, так это отсутствия всяческой суеверности. Напоминающая руку скелета извилистая сухая ветвь хлестнула о подоконник, вдали завыла какая-то миновавшая службы отлова собака, но мисс Фиппс лежала и спокойно ждала – голое (ну, не совсем, но почти!) ratio.

Даже когда окно само собой растворилось, запустив в комнату порыв холодного воздуха, когда темная фигура, сверкнув на нее углями глаз, на темных крыльях впорхнула внутрь, она приподнялась с ледяным спокойствием, четко держа в уме точное количество минут, которые ей пришлось прождать сверх обещанного. Эксцентричное появление Мозга – не через дверь, но через окно – не слишком-то удивило ее: как уже известно, бывало, Мозг чудил. Но в этот раз чудачества были какие-то неприятные. Белинда Фиппс отчетливо поняла это, когда обнаружила, что ее грубо толкнули назад на простыни и прижали сильными пальцами с острыми ногтями за плечи к кровати.

- Граф Алексис! – возмущенно-придушенно пискнула она. – Мозг! Какого черта ты дела… а-а-а… ааааааа!!!

Его клыки разорвали ей горло, и он принялся лакать кровь, бьющую прямо из вскрытой сонной артерии. Ах, этот знакомый вкус! На порядок лучше донорской, из пакетика. Когда он отлип от нее, подушка, на которой она лежала, влажно хлюпала от крови. Лунный свет ласкал бледное мертвое лицо Белинды Фиппс, и вампир, бросив на нее последний взгляд, прянул назад в родную тень – и помчался вместе с ночным ветром, легко и свободно, прочь из дома – навстречу чернеющим чащам; черный плащ, подобно крыльям, хлопал у него за спиной.

Счастье было написано на его лице – хоть и не было рядом никого, кто мог бы это засвидетельствовать. У него не ушло много времени на то, чтобы раздобыть катафалк и пустой гроб – остались целые компании, наживающиеся на ценителях старины, а Мозгу были все двери открыты. И вот вскоре он уже мчал на своем катафалке к заброшенному имению в Клэпхэме, где и решил обосноваться.

Мозг был чрезвычайно горд собой. Ему пришлось приложить много усилий, чтобы преодолеть извращенность Фрэнсиса, поскрипеть зубами в разваливающемся теле Генри… но теперь у него был Граф Алексис – своего рода откровение. Как было всегда, Мозг освоился и прижился… и справлялся с нуждами тела куда как лучше, чем прежний владелец, чья жизнь протекала украдкой, в тени и презрении, во многом – из-за его социального статуса. Но на Мозг социальные проблемы не распространялись. Он по умолчанию был на голову выше других – и потому делал все, что хотел, и получал все, что желал. Удовлетворенные чувства Алексиса указывали на то, что Мозг справился превосходно… но, опять же, во всех делах, за которые приходилось браться, Мозг был лучшим – потому-то и удостаивался всяческих благ, привилегий и почитания.

Вытянувшись в установленном на место кровати гробу, Граф Алексис запахнул свой черный плащ, поудобнее улегся на шелковой подложке, захлопнул крышку и смежил веки, предавшись сладким грезам о грядущих днях ничем не стесненных кровавых похождений. Так он и лежал – гениальнейший вампир, будущая гроза всего божьего мира.

Автор: Мартин Уоддел

Перевод: Григорий Шокин

8 января 2009 года я собирался отмечать свой восемнадцатый день рождения. На тот момент я учился на первом курсе в медицинском универе, занимался самбо и редко позволял себе выпивать. Жил я в городе Ожерелье, что в Московской Области. У меня было много друзей и знакомых до того дня, когда я стал жертвой.

И вот настал долгожданный праздник, немного оправившись после Нового года, мне нужно было снова налегать на выпивку. Отписав всем в аську и обзвонив ещё раз своих близких друзей и подруг я двинулся в путь. На часах было полвторого. Я договорился встретиться с ребятами у магазина без пятнадцати два, для того чтобы закупиться. Спустя небольшой промежуток времени я, Лёха и Колян уже совершали покупки, а девчонки должны были подойти сразу на платформу.

В итоге, в 3 часа дня - я, Колян, Лёха, Катя и моя девушка Света стояли с покупками на платформе. Но Олька почему-то задерживалась. А ведь у нас электричка через семь минут. Я решил позвонить ей, но в ответ лишь услышал - аппарат абонента выключен. Прекрасно. У нас осталось три минуты. А вот и она. Как раз вовремя. Мы уселись в электричку, которая почему-то не желала отправляться в путь. В вагоне было ужасно холодно, т.к. печка не топилась вообще. Спустя десять минут cтоянки, машинист решил что пора бы дать газу и мы тронулись. Нам нужно было проехать две остановки и выйти на станции Белопесоцкое - это небольшая деревня со своими заморочками и давней историей. В целом - ничего особенного. Единственное, на что здесь можно посмотреть - это женский Белопесоцкий Монастырь и, конечно же, деревенское кладбище с довольно ветхой часовней.

А вот и наша остановка. Мы вышли из электрички и потащились в ещё один магазин, т.к. я забыл купить спасательную резинку. Добравшись до магазина, я попросил друзей подождать снаружи, а сам вошёл внутрь. И какой черт понёс меня в этот вонючий магазин, в котором к тому же не оказалось презервативов. Чтобы не выглядеть дураком, я купил бутылку пива и вышел. В скором времени мы были в пункте назначения.

Праздновали у меня в частном доме: музончик, танцульки, салатики, легкие спиртные напитки (мартини, шампунь, вино), коньяк, горячие блюда, в общем всё как положено. Сперва мы собирались посидеть у меня часиков до десяти, а затем отправиться в г.Ступино в какой-нибудь клуб потусить. Время было шесть часов и веселье было в самом разгаре, когда Лёха попросил меня выйти на пару слов. Оказывается ему позвонила мама и сказала срочно ехать домой, т.к. у нёё какие-то проблемы, о которых он мне рассказывать не пожелал. В общем, он уехал, прихватив с собой за компанию Олю, но обещал вернуться вместе с ней к десяти часам вечера. Ну и валите.

В половину восьмого мы вышли во двор подышать свежим воздухом. В это время суток на улице уже стемнело. Немного постояв возле входа, Коля и Катя пошли прогуляться по деревне, а мы остались со Светкой вдвоем. Мы решили воспользоваться моментом и немного развлечься, принимая ванну, когда в доме внезапно погас свет. Светка вскринула от неожиданности, да и я трухнул в тот момент, естественно о сексе можно было забыть. Мы кое-как при свете фонарика на телефоне оделись и вышли в коридор. Ванная находилась на втором этаже, на котором также присутствовали две спальни. Мы спустились вниз, в гостиную, через которую прямиком направились на кухню. На кухне находился вход в подвал. Я, взяв фонарик, спустился вниз, чтобы проверить пробки. Света осталась стоять наверху.

Осмотрев механизм я понял, что дело не в пробках. По-видимому, ветер оборвал линию электропередач, либо это были проблемы в единственной на всю деревню трансформаторной будке. И пока я размышлял на секунду мне показалось, что сверху кто-то кричал.

- Cвета!! - позвал я. Тишина.

Я пулей забежал на кухню, но Светки тут не было. Что за? Я же просил её подождать здесь...

- Светочка! - В ответ ни звука.

- Светусь хватит, это не смешно. - И снова безрезультатно.

- Ну всё если ты сейчас не отзовёшься, то я обижусь! - Никакого эффекта. Я начинал нервничать.

Я позвонил ей на телефон, но тот был отключен. Вот бл*! Куда же она могла исчезнуть? Кричать было бесполезно, и поэтому я стал бегать по дому и заглядывать во все уголки, но её нигде не было. Спустя десять минут безуспешных поисков я заметил, что входная дверь приоткрыта. Найдя мощный фонарик, я, накинув куртку и нацепив валенки выскочил на крыльцо. Следы уходили в сторону леса. Если это шутка, то очень плохая шутка. Я побежал прямиком по следам, которые вывели меня (куда бы вы думали?) прямиком на кладбище. Следы обрывались у одной из могил. Подойдя ближе, я не увидел ничего не обычного, и уже было хотел возвращаться, но удар тупым предметом по голове сбил меня с ног. Я потерял сознание.

Я очнулся, привязанный к ели, которая находилась неподалеку от кладбища. Моё внимание приковал человек, сидящий в трёх-четырёх метрах от меня возле костра. Я попытался освободиться. Но узел был слишком крепкий. Я медленно стал разбалтывать его. Человек у костра продолжал молчать и изредка подкидывал в дрова.

- Кто ты, что тебе нужно? - спросил я его, ослабляя узел. Человек не ответил мне. Узел стал потихоньку ослабевать и я вновь попробовал освободиться. Узел почти готов. Ещё чуть-чуть, и я на свободе. И когда руки уже покидали объятия верёвки, моё внимание привлекло странное возвышение возле костра. Высотой метра полтора, и очень широкое.

Человек у костра совсем не обращал на меня внимания. Я свободен. Вот оно. Я резко вскочил и бросился к нему. Он услышал меня и обернулся. Я занёс руку для удара и... В свете костра мне удалось увидеть его лицо, я обомлел от ужаса - Лёха. Я замешкался и в этот самый момент он ударил меня, а сам бросился прочь. Я хотел было последовать за ним, но моё любопытство взяло верх. Я должен был узнать, что это за горка. Я подошёл к ней и медленно стал копать. Внезапно мои руки нащупали что-то. Я замер. Рука. Несомненно, это рука. Это была человеческая рука. Ком подступил к горлу. Я потянул её и вытащил на свет. Стал её осматривать. О БОЖЕ! НЕЕЕТ! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!... Это была рука Светы, я сразу узнал ёё по кольцу, которое я подарил ей на день рождения. В ту же секунду я обезумел. Я перестал мыслить логично. Я хотел найти и убить Лёху. Просто УБИТЬ!

Я побежал в ту сторону куда направился он. Следы были едва различимы в темноте, но во мне проснулись животные инстинкты, и идти по следам было гораздо легче. Следы вывели меня к могиле, с которой всё начиналось. Я услышал сзади шаги, а затем только два слова:

- Ну как...

Завершить фразу Лёха не успел, я резко развернулся и пробил ему в челюсть с такой силой, что даже небо услышало треск его костей. Я избивал его до тех пор, пока он не перестал дышать...

Через неделю я сидел в зале суда в качестве подсудимого за убийство Воронкова Алексея. Адвокат был хороший, за что ему огромное спасибо. Я получил два года условно. Оказалось, мои друзья решили разыграть меня. Та рука, что я видел, была ненастоящей. Но в свете костра разглядеть мне этого не удалось. В розыгрыше участвовали абсолютно все. С тех самых пор никто со мной не общается, считают что я на голову больной, из универа отчислен, а моя репутация навсегда загажена. Так что прежде чем шутить, думайте.

- Господин директор, что прикажете делать? - в трубке рыдал голос молодого бухгалтера. - Контора ломится от кредиторов. Просто яблоку негде упасть... Денег требуют. Пятеро сказали, что не уйдут до тех пор, пока не получат хоть сколько-нибудь... Кое-кто грозится привести банду рэкетиров и разнести контору...

- Ты откуда звонишь? - заволновался Маруяма. - Надеюсь, не из конторы?

- Да что вы! Попробуй я звонить из конторы, они бы меня разорвали в клочья: как же, знаю где шеф и скрываю от них!.. Я из соседней табачной лавки говорю...

- Н-да... - Маруяма задумался. - Скажи им: пусть приходят завтра. Завтра, мол, обязательно уплатим часть долга...

- Да как же я скажу? Мы ведь сколько раз обещали - завтра. Меня они и слушать не станут. Сами пришли бы и сказали, а то все прядетесь...

- Я не прячусь. Мыкаюсь по городу, стараюсь раздобыть деньги, неужели не понимаешь?.. - Маруяма замолчал и тоскливо оглядел дешевую чайную, где он сидел. - Ладно, сейчас приду, поговорю с ними сам.

Был конец года. Конец года всегда чреват неприятностями, но на этот раз пахло не неприятностями, а катастрофой. Никогда еще не было такого отчаянного, безнадежного положения. Количество банкротств среди мелких и средних предпринимателей достигло ужасающих размеров. Банкротство клиентов и финансовые затруднения крупных фирм сказались на положении маленького металлообрабатывающего заводика "Маруяма и компания". Завтра он рухнет. Да, да - завтра. Сегодня только канун банкротства... А утром, когда предъявят к оплате многочисленные выданные им векселя...

Недолго просуществовал заводик. Маруяма создал его буквально по крохам. Только-только встал на ноги, и вот - конец... Жену и детей пришлось отправить к ее родителям, прокормить их он уже не мог... Рабочие работали из-под палки: еще бы, кому охота гнуть спину, если нет никакой уверенности в завтрашнем дне и хозяин вот уже несколько месяцев не выдает полностью зарплату... За последнее время Маруяма совсем исхудал, килограммов семь потерял, не меньше. Беготня в поисках денег и игра в прятки с кредиторами не проходят даром.

Не конец года, а начало кошмара: никто не принимает оборотные векселя, банки, специализировавшиеся на финансировании мелких и средних предприятий, все разом перестали давать кредиты. Даже у ростовщиков не достанешь денег... А осаждающие его контору кредиторы - такие же мелкие предприниматели, как и он сам. Бедняги... Получить с него деньги - для них сейчас вопрос жизни и смерти...

Маруяма вообще никогда не отличался смелостью, а сейчас от этих мыслей ему стало и вовсе невмоготу. Собственная контора казалась уже не конторой, а геенной огненной. И он решился на отчаянную ложь. На ложь, которая даст отсрочку до завтрашнего дня.

- Привет, господа! - собрав все свое мужество, он ласково улыбнулся кредиторам. Лишь только он переступил порог конторы, у них кровожадно блеснули глаза, как у изголодавшейся волчьей стаи. - Честное слово, мне очень жаль, что пришлось заставлять вас столько раз приходить сюда. Небось, мозоли на ногах набили... Но теперь, к счастью, удалось кое-что уладить и...

- И что вы можете дать нам взамен наших мозолей? - резко сказал один, окидывая Маруяму недоверчивым взглядом. - Сколько уже раз вы обманывали нас подобным образом!

- Нет, нет, на этот раз без всякого обмана! - Маруяма бодро улыбнулся. - Свет не без добрых людей. Один очень уважаемый и очень-очень обеспеченный человек обещал завтра после обода одолжить мне порядочную сумму... Не стану врать, сумма не такая, чтобы я мог сразу я полностью расплатиться со всеми долгами, но хоть какую-то часть долга я верну каждому.

- Наличными?

- Разумеется, наличными! Да вы не сомневайтесь. Если хотите, сейчас позвоню ему, пусть сам подтвердит, - Маруяма протянул руку к телефону.

- Да нет, не стоит... Мы верим вам. Что ж, спасибо за старания. Благодаря вам не останемся на Новый год без риса...

Кредиторы поднялись, собираясь уходить.

- Так, значит, завтра после обеда? Это точно?

- Абсолютно точно. Приходите часа в три. Впрочем, чтобы вам не ждать, лучше в четыре.

Когда они ушли, бухгалтер спросил:

- Маруяма-сан, вы это всерьез?

- А то как же? Удалось кое-что раздобыть. Около миллиона собрал. Не густо, конечно, но на первый платеж хватит... А ты иди домой, отдыхай. Хватит тут сидеть. Устал ведь до смерти, даже позеленел весь. Иди, иди...

Бухгалтер ушел домой. Оставшись один в опустевшей конторе, Маруяма задумался.

Канун банкротства... Завтра металлообрабатывающий заводик "Маруяма и компания" вылетит в трубу. Какое странное чувство... Остается еще ночь. Если бы что-нибудь сделать... Но... нет, ничего не придумаешь... Может быть, попробовать скрыться?..

Зазвонил телефон.

- Простите, напоминаем вам, что вы задержали плату за телефон на четыре дня, - голос кассира телефонной компании звучал сухо. - Если завтра не уплатите, с вашего позволения отключим телефон.

- Не беспокойтесь, пожалуйста, завтра обязательно уплачу...

Опять звонок. Один из держателей его векселей. Тех самых векселей, которые завтра станут ничего не значащими бумажками.

- Маруяма-сап, надеюсь, не подведете? Завтра мы подадим их к оплате, в банк...

Завтра... Завтра его здесь не будет. Нет, он не собирается кончать жизнь самоубийством. Придется скрыться. Родители жены, конечно, его примут. Будут пилить день и ночь и попрекать каждым куском, но все же не выгонят...

Вдруг по полу метнулось что-то серое. Крыса! Фу ты, гадость! Он сделал невольное движение и успел прижать ее хвост каблуком.

- Ой-ой-ой! Пусти-и-и! Больно! - взвизгнула крыса.

Маруяма вздрогнул от неожиданности и всмотрелся в удивительного говорящего зверя. Оказывается, это была не крыса, а какое-то диковинное существо такого же цвета и размера.

- Что это? - пробормотал Маруяма, покрываясь холодным потом. - Ты... ты кто?

- Да дьявол же, дьявол я! Неужели не понимаешь? - визжало существо. Говорят тебе, больно! Отпусти!

- Ах, дьявол?! - заорал Маруяма, выходя из себя. - Вот уж правда: не везет так не везет! Мало мне своих печалей, что ли? А тут еще всякая нечисть развелась! Значит, это из-за тебя я должен обанкротиться?

В пылу гнева Маруяма хотел раздавить серую гадину, но дьявол взвыл:

- Пощади! Я исполню любое твое желание!

- Любое? - Маруяма вое никак не мог успокоиться, ярость бушевала в нем с силой цунами. - Только не трепись! Видали мы таких! Ишь ты - любое желание!

- Да я не вру, не вру! Попроси чего хочешь, и сам увидишь!

- Ну тогда сделай что-нибудь с завтрашним днем. Сегодня ведь канун моего банкротства... А завтра последний срок уплаты по векселям...

Маруяма подумал о завтрашнем дне, и его начала бить дрожь. Все мускулы расслабились. Дьявол улучил момент и выдернул хвост из-под каблука. Стремглав мотнулся в угол, но прежде, чем юркнуть в дырку, обернулся и крикнул:

- Я сдержу слово! Сделаю что-нибудь с завтрашним днем!

∗ ∗ ∗

- Господин директор, что прикажете делать? - в трубке рыдал голос молодого бухгалтера. - Контора ломится от кредиторов. Просто яблоку негде упасть...

Маленькая грязная чайная. Маруяма побелевшими пальцами вцепился в телефонную трубку. В горле у него комок. Он на грани истерики...

Да, дьявол сдержал слово. Он обещал что-нибудь сделать с завтрашним днем. И сделал. Завтрашний день, день уплаты долгов, не наступил в жизни Маруямы.

Сегодня на календаре то же самое число, что и вчера - канун банкротства. И завтра будет так же, и послезавтра... И вся жизнь - канун банкротства...

В общем то я тоже отправлялся в ссылку к бабушке, деревня это ОЧЕНЬ маленькая, живет в ней человек сто, и видел я там там очень много странных явлений. Начну в первых воспоминаниях о крипоте.

Для начала о поселке, есть поле, большое такое бывшее колхозное поле километров на 50 в длину(от одного районного центра к другому) и пару километров в ширину, изредка прерывавшееся мелкими деревушками вроде моей (На гуглмапсах нет, есть ближайший поселок Елаур) По обе стороны от поля Лес, асфальтная дорога единственное напоминание о цивилизации. Лес по идее очень старый и очень большой. Мой огород выходит прямо в поле и открывает мне замечательный вид на лес.

1

Не знаю сколько точно мне было лет, это тот возраст когда ты помнишь все настолько отрывочно, что не знаешь правда это или сон, но суть в том что однажды на закате я стоял около бревен которые теоретически обозначают границу огорода от поля. Я стоял и смотрел на поле, а поле перебегали звери, из одной части леса в другую, не волки или лоси, какие-то сказочные звери, даже будучи ребенком я понимал, что таких зверей не существует, и были они какие-то прозрачные. Скорей всего это был сон, но как-то слишком врезалось все это в память. Вы помните сны в 3-4 года? Вот и я нет. Только один.

2

Много раз мы с бабушкой выходили утром на крыльцо и смотрели в лес, и где-то за километра два от нас на опушке леса горел огонь, каждую ночь. Каждую, причем горел достаточно сильно, высоко. И не утихал до утра. Однажды мы пошли за грибами и пришли в то место где по идее горел огонь, там небыло ожидаемого кострища, было много пепла, но такое чувство, что пепел этот принесли откуда-то, он покрывал траву в нескольких местах, но трава была живая, только немного истоптанная.

3

Мы с ребятами ходили на "стойло" (Когда-то там пасли коров). Это тоже граница Леса, при чем очень странное место, будто бы огромная воронка в земле, там еще был прудик, расскажу о нем позже. На той стороне "воронки" где начинается Лес деревья растут очень странные, они кривые, настолько кривые, что кажется будто бы их кто-то в узел хотел связать. Однажды мы возвращались домой со "Стойла" и вдруг один кун закричал "Лооось!", мы все живо обернулись и увидели как среди кривых деревьев идет силуэт. Пары секунд хватило понять, что это не лось, это скорей человеческий силуэт, но не совсем, совершенно черная фигура отдаленно напоминала скрюченного старика, но конечности были длинные и кривоватые. Ростом оно было метра 2 если судить по деревьям рядом. Особого страха придавал тот факт что фигура поднималась наверх в сторону леса, а мы поднимались наверх в сторону деревни. То есть возможно она была где-то рядом во время наших игр. Мы конечно порешили, что это был старый алкаш Руль и дома ничего не говорили.

Справа от того холма есть еще один, на нем стоит крест, большой такой крест (2.5 метра наверное), говорят там давным давно мужик на тракторе наебнулся. На этом холме мы тоже часто играли, лазили туда за земляникой, делали "тарзанку" и никогда этого креста особо не боялись. Однажды вечером мы пришли и увидели, что крест упал, недолго думая решились его поднять, подняли, и продолжили заниматся хуйней, но спустя минут 5 со стороны леса на нас пошел туман, и стало как-то не по себе, прохладно и очень жутко, мы быстро засобирались домой и почти убежали.

4

В деревне много пьяни, и некоторые из них рассказывали нам весьма занимательные кулстори. Во первых, не смейтесь, "чертики". Да, я тоже сначала думал про белочку, но как то их рассказы не похожи на обычное явление белой горячки. Однажды ночью, по их словам, они перлись из одного поселка в другой по асфальтной дороге и на одном из деревьев придорожной посадки увидели скопище оранжевых огоньков, когда алкаши прошли это дерево огоньки следовали за ними бесшумно перелетая с одного дерева на другое. Так продолжалось пару минут, наконец пьянь не выдержила и по старому поверью начала истошно орать маты всех калибров, огоньки улетели в поле и "залегли" в траве.

Один старик так же рассказывал ребятишкам, что в лесу есть здоровенная поляна, и на этой поляне под дубом зарыт клад разбойника-Стеньки (Разина как я понял) Но клад не простой, а заколдованный и горе тому кто решится просто так его откопать. Мол как только ты первый раз копнешь услышишь ржание, второй раз копнешь - услышишь топот и гул со всех сторон, третий раз рискнешь копнуть и на тебя помчится целый табун лошадей, эти лошади будут призрачными и не причинят тебе вреда, но если ты не испугался и не побежал со всех ног с поляны то из под земель выпрыгнет чудовище волосатое, схватит тебя и поминай как звали.

5

Был недалеко от деревни прудик, но по непонятным обстоятельствам он высох, мужики из деревни скинулись тогда и наняли тракториста, чтобы тот немного подрыл дно и организовал новую запруду. Дно там было уже совсем твердой землей. Опытный тракторист выехал на середину бывшего пруда и провалился, сразу почти на половину трактора увяз в казалось бы сухой почве, на газеле приехало начальство этого неудачника, отругало его конечно и вызвало трактор "Кировец" который должен был выбуксировать увязший трактор. Спустя час приехал "Кировец" и не долго думая врезался в спокойно стоящую газель, вы же понимаете каких размеров "Кировец" и что осталось от газели. После этого ошарашенный водитель "Кировца" заявил, что руль сам вправо подался, ему конечно не поверили и побили прямо на месте, Сам "Кировец" после аварии перестал заводится! Хотя серьезных повреждений у него небыло. По сути смешная история, но у меня от неё мурашки по коже если учесть, что все произошло на территории прудика который древние бабки считают лихим местом, где однажды утонул вполне взрослый парень, хотя глубина прудика доходила максимум до двух метров.

Когда нам было лет 16 мы считали себя уже охуенно взрослыми посанами, один из нас привез из города несколько пузырей пива и мы договорились сделать где нибудь охуенный шашлык. Но где было его делать чтобы взрослые не спалили нас за распиванием спиртного и не всыпали пиздюлей? Засохший пруд представлялся идеальным местом, мы сказали предкам, что пойдем ночевать к одному куну и часов в 11 вечера отправились туда. Страшно небыло, мы разожгли костер, жрали жареное мясо, запивали пивком и веселились. К двум ночи вокруг круга костра осталась только непроницаемая темнота, темнота и тишина. Наши смех и громкие переговоры начали понемногу утихать. Хотя шашлыка оставалось порядочно мы все наелись и решили уже, где нибудь прилечь и поспать до утра. Выбрали ровную площадку, расстелили покрывало... и услышали какой-то звук сверху. По началу это напоминало трель какой-то птицы, но как то слишком низко, будто-бы жаба пыталась воспроизвести песню соловья, звуки становились громче и как будто-бы членораздельней. Нас это нисколько не напугало, я даже спародировал этот звук под смех остальных, хотя на сердце стало как-то тяжелее. Не могло быть это птицей, а другому зверю так высоко на деревья не забраться. Звук прекратился и мы решили "Зачем спать тут на земле если можно за 10 минут дойти домой и спать на кровати?" Мы побросали оставшееся шашлыки на землю и ушли, придя следующим утром их не нашли, так же как и хотябы малейших следов тех кто эти обьедки утащил. Спустя уже 8 лет с этих событий я так и не могу понять что это было за существо, сейчас я зоо-эколог по образованию, знаю всех птиц в моей области по голосам, но подобного никогда больше не слышал.

6

Как то вечером с другом шли из другой деревни по асфальтной дороге, подходя к нашему селу мы увидели как какой то человек со всех ног бежит по полю в сторону леса, да так быстро будто-бы за ним свора волков мчалась, было это не так далеко от нас, метров в 20, но из за сумерек нельзя было распознать личность лихого ночного бегуна. Мы рассмеялись пошутив на счет белой горячки у какого нибудь алкаша и собрались уже идти дальше когда человек внезапно свалился в пшеницу как подкошенный. Постояв пару секунд я предложил проверить, не убился ли мужичек. Пшеница была еще не очень высокая и мы легко прошли к тому месту где должен был лежать мужик, к нашему удивлению мы ничего там не нашли, просто ничего, а самое главное что не было даже следов притоптанной травы.

7

Это наверное самая крипотная история в моей жизни. Однажды я пошел с бабушкой за грибами. Мы долго ходили и наконец мне это надоело, зачем мне эти грибы? У меня дома был телевизор и даже СЕГА, В конце концов бабушке надоело мое нытье и она отупстила меня домой, лес я знал как свои пять пальцев и она знала, что мне заблудится в нем невозможно. Но я забулдился. Я бродил там много часов, кричал, плакал но так и не мог найти дороги домой, солнце медленно клонилось к закату, я метался по лесу с ужасом озираясь по сторонам, еще через 15 минут я просто бездумно бежал в неизвестном направлении спотыкаясь на каждом кусте, обдирая коленки и рыдая в голос (Вот такой я был тряпкой в 11 лет) Мой разум уже превращался в разум загнанного кролика, мне постоянно казалось, что за мной бежит кто-то, следит и прячется за деревьями издевательски хрустя ветками... И тут я вижу, о чудо! Лес кончился, впереди дорога и белая остановка нашей деревни! Я замедлил шаг и всхлипывая поплелся к домам. Мне внезапно захотелось плюнуть в сторону леса, погрозить ему кулаком и обругать всеми матами которые я тогда знал. Я обернулся, и сразу же увидел нечто, нечто свисавшее вниз головой на ближайшем дереве, больше всего это напоминало волосатого орангутана поросшего черной шерстью, оно просто висело и смотрело на меня, а я него. Не знаю почему, но я бесстрастно повернулся к нему спиной и побрел домой. Дома бабуля выпила все запасы валерьянки и собиралась уже ехать в город на попутке чтобы вызвать милицию, я рассказал ей про свои блуждания и про то, что увидел на дереве. Помню бабушка крестила меня чуть ли не всю ночь и заставила выпить святой воды. Она говорила, что леший меня попутал, хотел завести в чащу и погубить, и у меня не было причин ей не верить. Хотя иногда я все же думаю, почему я сейчас сижу здесь? а что если существо не заставило меня заблудится, а совсем наоборот, помогло мне выбраться.

8

Было мне уже лет 16. Мы с приятелем каждый вечер от нечего делать ходили от нашего поселка до другого и обратно, кстати именно во время одной из таких прогулок увидели "упавшего мужика". ходили мы обычно вечером, так как было очень лампово, рассказывали друг другу криппи стори, находили ежей и прочие радости. Но так же мы видели много странного, не знаю, но за много лет(именно лет) проведенных в деревне я уже перестал чему-то удивятся, как и в этот раз. Мы увидели непонятное зарево над лесом, довольно далеко от нас. Свет был не красного, как можно подумать, а зеленоватого цвета и охватывал около 15-20 метров лесного пространства. Ну свет и свет, ну и что? Пожали плечами и высказывая теории на счет его происхождения пошли дальше. Но тут с правой стороны леса (Да да, примерно там было зарево) мы услышали крик, или даже рычание, больше всего этот звук напоминал крик какого нибудь киношного монстра, наподобии Гадзиллы лол, различить было трудно ведь мы слышали фактически только эхо. Друг настаивал на том, что в чащу завезли тню и насиловали там, а я думаю что так громко, долго и истошно человек кричать не может.

9

Если ты, анон, читал мои предыдущие посты то должен понять, что рядом с нашей деревней находится еще один поселок, его так все и называют "тот поселок", идти туда минут 5 пешком и мы с друзьями очень любили там бывать. Во-первых из за того, что на "том поселке" жило только 4(!) человека, было много заброшенных домов в которых мы играли и чувствовали себя охуенными сталкерами (В некоторые из них на пару недель приезжали дачники и однажды даже вызвали милицию из за разбитых окон и разного "хабара" который мы оттуда пиздили). Во-вторых из за огромного количества вишни/сливы и яблок всех сортов которые мы даже продавали у дороги. В-третьих из за старика Деда Сережи который угощал нас чаем, травил стори и был охуенным другом ребятни. Ну как то днем мы катались на великах до "того поселка" и решили заглянуть к Деду Сереже, вошли в его двор и стали стучатся в дверь, нам никто не открывал хотя судя по незакрытой калитке Дед был дома. Мы решили что он спит и хотели уже по тихому уйти когда услышали как у него дома скрипят половицы и слышится движение. Прошло полминуты, судя по звукам Дед остановился у двери но не решался открывать, слышалось какое-то сопение и казалось бы даже тихое рычание. "Может быть дела у Деда? Раз не открывает" сказал Миша и мы поехали домой. На следующий день мы опять играли на "том поселке" и решили зайти к Деду Сереже. На этот раз он открыл и как обычно обрадовался "сынкам". За печеньем я спросил его "А что же ты вчера не открывал? Заболел чтоль?" Дед улыбнулся и ответил, что вчера его и дома не было, он ездил в районный центр, там был какой то скупщик старины и он хотел продать ему старую икону, но цена Деда не устроила и он решил продать её подороже уже в городе. Когда мы рассказали ему о том, что вчера в его доме кто-то был и даже рычал Дед Сережа побледнел, помолчал несколько минут, вытащил икону из ящика и повесил на прежнее место. Больше об этом случае мы с ним никогда не говорили.

10

Водопровода в деревне конечно нет, зато есть "головка" (Это источник воды из родника который служит началом ручья проходившего через всю деревню) В общем около дома у меня есть миниатюрное болото с лягушками, камышом и прочими радостями. Наверное самое ламповое место в моей жизни, много мудрых мыслей пришли мне в голову когда я сидел на топорной лавочке возле родника и смотрел на уходящий вдаль ручей... И не раз мне казалось, что в этом маленьком водоеме живет свой аналог Домового. Нет, не Водяной ибо мне всегда казалось, что Водяной должен быть злым и опасным. А то что живет в моей маленькой заводи существо озорное и плутоватое. Я много раз находил тину в полном ведре казалось бы чистой воды, пару раз даже находил лягушек. Поставишь ведро, пока оно наполняется посмотришь куда нибудь в сторону или не дай бог отойдешь подальше от головки поздороваться с другом, жди пакости. Иногда вечерами слышал что-то вроде кокетливого дамского смешка за спиной, но страшно никогда не было. Самый странный случай произошел не так давно, позапрошлым годом.

Как то ночью я пошел за водой (И чего мне не спалось?) Взял ведро и направился к головке. Поставил ведро под струю и закурил, стою курю и жду наполнения ведра. Оно уже наполнилось на половину и вдруг, раз! Падает с пенька на который я его ставил прямо в ручей. Я поднял его и поставил снова, снова жду поеживаясь в одной майке и трусах. Бах! И ведро падает снова. Я опять его за ним тянусь, нащупываю его почти в полной темноте и чувствую, что трудно вытащить. Глубина сантиметров 50, коряг и крупных камней вроде нет, непонятно за что зацепилось. Тяну тяну его сильней и сильней, уже собирался плюнуть на это дело, пойти спать и прийти за ведром утром... как вдруг ведро становится легче и я резко вытягиваю его полным воды которая по инерции выплескивается на меня. Я мокрый, замерзший и очень злой грожу в сторону колодца кулаком со словами "Попов на тебя натравлю, шпана ты эдакая".(Хотел макаюткнутся, но почему-то передумал и заменил последнее слово на более ласковое). Хлюпая мокрыми шлепанцами я бросил ведро в ближайший куст и дойдя до калитки услышал совсем различимое, виноватое девичье "ммммммм" со стороны родника(Врочем это ведь могла быть просто лягушка?). После после того случая "шалости" случались намного реже.

11

Дед моего друга рассказывал нам такую стори. Однажды в колхоз приехал человек "из партии" и собрал трех мужиков на ответственное задание, обещал много заплатить и даже по личному трактору тем кто проявит максимальное участие. В чем именно заключалась работа говорить им запретили(!) под страхом тюрьмы, но один из них все таки проговорился. В течении двух недель они бурили и копали что-то на отдельном участке леса.

По рассказам деда приходили они домой запоздно и почти ни с кем не разговаривали, были чем-то запуганны и всегда на взводе. Последний раз они пошли на работу засветло и отсутствовали 2 дня, их нашли грибники почти на опушке леса, все трое были мертвы. На телах не было следов ран, или побоев. Милиция закрыла дело чуть ли не на тот же день хотя приезжал начальник области или вроде того. По официальной версии это было алкогольное отравление. А мужики как раз таки были заядлыми алкашами, безработными и бесполезными. Честно говоря я сам в эту историю верю с трудом.

12

К осени напротив моего огорода сложили стог сена, я любил его, часто лежал на нем, грыз соломинку и смотрел в небо, было круто. Однажды утром я с любимой книгой "Всадник без головы" как обычно отправился к стогу чтобы, собственно, почитать на нем. Прихожу и вижу, что он как бы изменил форму, стал более высоким. Ну ладно, думаю я, может из за ветра. Лег на него, лежу, читаю. И вдруг чувствую, что-то есть в стоге, и шевелится в паре метров сена подо мной. И шевелится все сильнее. Я решил с судьбой не шутить, мало ли? Лиса какая залезла или алкаш пьяный. Копошится в сене я конечно не стал, черт его знает, что там может оказаться (Особенно если учесть, что я именно в ЭТОЙ деревне) Просто слез с стога и отошел метров на 10, наблюдать. Мои наблюдения ничего странного не обнаружили и я просто пошел домой. На следующий день опять пришел проверить, и что же я блять вижу? Стог сена ПЕРЕДВИНУЛСЯ метров на 15 в сторону леса, при чем на земле лежало много сена, как будто бы кто-то упорно катил стог подобно какой нибудь бочке. Спрашивать людей о стоге сена я конечно не стал, может быть и правда ночью или утром кто-нибудь из деревенских передвинул стог, но блять, как и главное зачем? Больше со стогом ничего подозрительного не случалось.

13

Как то раз видел непонятное существо над лесом. Да именно над лесом, оно летало. Я тогда собирал ягоды, было очень жарко и я прилег прямо на траву. Без удовольствия заметил, что на небе только одно маленькое облачко. Мне показалось странным, что облачко движется довольно быстро хотя ветра не было вовсе. Я присмотрелся и понял то.. что ничего не понял. Облачко имело довольно четкую форму. Диаметром оно было метра три и походило по форме на треугольник, при этом оно было сильно прозрачным(Или же просто голубого цвета, что создавало иллюзию прозрачности) Самое интересное, что оно заметно шевелило некоторым подобием крыльев, не быстро конечно, но движение было заметно. Я наблюдал за ним до тех пор пока оно не скрылось в молочной дымке горизонта.

14

В районном центре на пляже познакомился с одной хорошенькой тян, Леной, мы общались с ней каждое лето, во времена дачной ссылки я часто вставал в 6 утра, чтобы из своей деревни доехать до города Сенгилея и поболтаться там с ней на пляже. Но какое тебе дело до этого? В общем у неё есть бабушка(Судя по виду даже прабабушка я бы сказал) когда мы только с Леной познакомились я зашел к ней домой и бабушка эта устроила мне настоящий допрос. Я рассказал, что городской из хорошей семьи она успокоилась и спросила, что я в такой глуши как Сенгилей забыл. Я ответил, что, мол, дачник я и дача моя в 10ти минутах езды. Узнав название деревни бабка фыркнула и сказала что-то вроде "мда, херовое ты место для дачи выбрал Юзернейм". Я разумеется начал выпытывать, почему же херовое? И тут бабка начала нам ведать.

Как рассказывала ей её бабка в стародавние времена там не было деревень полей и дорог, был сплошной лес. А в самой середине леса бил ручей, нехороший ручей, был он любимым сборищем ведьм, чертей, леших и прочей нечисти. Якобы проводили они там какие-то обряды, губили души и тому подобное. Если пропадал человек в лесу, то прежде всего самые храбрые мужики отправлялись к началу ручья и порой находили там кости пропавших. А потом минули годы, или даже может столетия. Пришла советская власть, поднятие целины и создание колхозов. Половину леса вырубили, нашли ручей и решили сделать около него еще один колхоз, ведь земля была очень пригодной для посевов и выпаса скота.

Это была последняя из историй про мою дачу, конечно происходило со мной еще не мало странного но должно быть я уже забываю как чему-нибудь удивятся. Самые интересные случаи я описал выше и надеюсь, что прочитавшему анонимусу было интересно, так же я уверяю, что все это чистая правда хотя не жду веры в мои слова.

Я конечно не фанатик наподобие тех что стоят теории о птицелюдях на летающих тарелках или цивилизации йети под землей. Но иногда я позволяю себе поверить в то, что наш мир намного более необычный чем многие его себе представляют. Возможно в закоулках едва тронутыми человеком еще теплится нечто паранормальное, первобытное и удивительное.