СКАЗКА О ПАРОВОЗИКЕ

Было или не было, но наверное все-таки было. Жил один Верхний-Нижний Волшебник.
И жилось ему и тепло и холодно; ощущалось сладко и горько, спалось и твердо и мягко; слышалось тихо и громко; виделось и далеко и близко; чувствовал он и доброе и злое. А больше всего любил точку.
Жил он, или не жил, но вот почти умер, или почти родился. Только захотел он и то и другое вместе сделать.
Однажды взял он точку, и увеличил до размеров безмерных.
Посчитал он, что у него есть и решил, что маленькая точка ничего почти, а если большая точка круг почти, но все равно почти ничего, все равно — точка.
Начал Волшебник точку двигать и линия получилась. Только маленькая линия ничего почти, и большая линия ничего почти, — ни прямая, ни кривая, а если заворачивать ее, — в круг замкнется, а круг — опять точка.
Еще раз посчитал он, что у него есть. И увидел, что, как не крути, — точка одна и линия одна. И вообще Единица кругом. Некуда ту линию рисовать, все Единицы получаются, и посоветоваться не с кем. Решил он себе собеседника нарисовать. А, поскольку, никого рядом не было, пришлось с себя это делать.
Не было у того волшебника зеркала, — осталось только в себя смотреть. Да сколько в себя не смотрел, все точку видел.
А так как выдумать, того чего нет, не мог, — точку новую с себя срисовал.
Кистей у него не было — пальцами рисовал, холста не было — на себе рисовал.
Не очень удачно получилось, — тоска в середине точки черной дырочкой светилась. Пришлось часть души в точку вложить, иначе невесело выходило. Подул он в черную дырочку дыханием своим, и полилась оттуда музыка добрая, и запахло ласковым и теплым. Сразу из линии еще одна линия произошла, — как две дороги стали, — туда и обратно.
Сосчитал, что имел Волшебник, и вышло, что две точки уже и линии тоже две. Интереснее стало, веселее. Но дороги-линии слабые какие-то.
Посоветовался он со второй точкой, а ей тоже грустно, ни тебе сесть, ни тебе пойти куда, ни тебе спеть для кого. И решили они от себя посмотреть, и третью точку от себя срисовать. Опять на самим себе пришлось делать.
Круто получилось! Не остро, не тупо; не разно, не одинаково, только вот гибко как-то и плоско. И решили они, чтоб еще одной точке тоже грустно не стало, — четвертую для всех смастерить.
Посмотрели назад и увидели: сначала одна точка — кружок была, да линия одна, потом две, потом три, а сейчас уже четыре, а дорог уже двадцать. Странно: все равно все из одной, а из всех одна, и все — равные.
Рассердился волшебник и почеркал все линиями разными. Но точки, что последними получились, из себя другие точки уже рисовать стали. Не успел Волшебник оглянутся, как из всего этого, уже кое-что получилось. Цилиндры какие-то, поршни, рычаги, приводы, винтики да гаечки, трубочки да ниточки. По сути своей только точки да линии, а все — линии да линии. Правда, необязательного много получилось — ну да пусть уже, — лишним не будет.
Интересно стало, на себя самого похоже. И подул Он на то, что получилось с удовольствием. А из него дымок пошел.
И случилось вдруг то, что должно было случится. Паровозик из всего получился.
А точки, из которых паровозик сделали, вперед посмотрели и сзади все увидели. Сами из себя точки и линии делать стали. Но дуть хорошо не умели и потому у них не паровозики получались, — а только вагончики. И стали они вагончики к паровозику цеплять. Много вагончиков, а паровозик один, — радовались все и плакали, плакали и радовались.
Хорошо или очень хорошо все получилось, только тому первому, что сам дышать стал, — всех за тобой тащить приходиться, а как только уставать начинает, все остальные на него всеми остальными давят. Или беги и тяни, или раздавят. Но вот почему-то раздавить до сих пор не могут.
Долгий путь у этого паровозика. От самого конца до самого начала. Нет ему остановки, — по точке ездит, с точки начинает и точкой заканчивает.

Октябрь 2001 год
"Сказки о сказках, которые совсем не сказки"