В полку режиссеров-извращенцев прибавление.
Мужчиной, снимавшим голую девочку на Ленинградском проспекте в Москве, оказался известный режиссер
Впрочем, сам Артур Зариковский утверждает, что не сделал тогда ни одного кадра, а просто проверял - все ли в порядке с камерой
Скандал, грянувший в соцсетях в понедельник, 4 сентября, сделал неожиданный вираж. Напомню: вечер (но еще светло), дублер Ленинградки, темная машина. Рядом - бородатый дядя и девочка лет четырех-пяти со спущенными штанами (при том, что на улице - от силы плюс 12). У дяди в руках видеокамера...
Эту сцену совершенно случайно сняла на мобильный телефон знакомая журналиста "Комсомольской правды". Так, чтобы хорошо читался анфас "оператора" и номера авто. Ведь первая реакция - шок: среди бела на московской улице педофил (а что еще тут подумать?). Уже через несколько минут ролик был в Сети, а сама девушка писала заявление в Следственный комитет.
Официально СК по этому поводу комментариев не дает. Но наши источники рассказали: уже на следующий день хозяина машины и видеокамеры нашли, допросили. И отпустили. Девочка оказалась его дочкой. Картину со съемкой он объяснил тем, что девочка захотела в туалет, а камеру взял с собой, чтобы не украли.
Собственно, все. Если не считать, что объяснение как минимум странное. И вот теперь выясняется: тот бородатый товарищ - режиссер Артур Зариковский. Имя большинству из нас, вероятно, мало что скажет. Но у него есть своя студия театра и кино, он член Союза театральных деятелей России, пишет сценарии, работал с Татьяной Самойловой, Валентиной Малявиной, Татьяной Окуневской, Еленой Камбуровой, автор короткометражных и авторских документальных фильмов - тех, которые "не попсовые" и "не для всех". Один из таких - "Формат - не формат с оркестром. Рассея" (2012 год). О России как она есть, где главные герои - случайные жители большой страны и их судьбы: сапожники, студенты, старики. Вселенская философия. Зариковскому, к слову, 76 лет.
Мужчиной, снимавшим голую девочку на Ленинградском проспекте в Москве, оказался известный режиссер
Наш телефонный разговор начался с его культурных возмущений:
- Столько грязи теперь на нас, на пустом месте!
- Это естественная реакция: голый ребенок, мужчина с камерой. Расскажите тогда, что случилось.
- Мы с дочкой в тот вечер ехали на занятия к Энгелине Васильевне Рогальской (знаменитая цирковая артистка, Заслуженная артистка России, - авт.) на улицу Степана Супруна. Дочь берет у нее уроки речи, пластики - она вообще очень артистичная девочка, уверен, что станет актрисой. Есть у меня, например, видео, где она якобы гладит и целует волка. Но это монтаж - конечно же, ребенка я снимал без зверей! Так вот. Ехали мы тогда долго, порядка 2,5 часов по пробкам - сами живем в Балашихе. Девочка захотела писать. Я остановил машину, мы вышли, дочка сняла штанишки и начала танцевать. Говорю же вам: она очень театральный ребенок, всегда танцует и поет...
- ... на видео кажется, что девочка плачет.
- Она смеется! И пишут сейчас, якобы я ее "выволок". Да дочка сама меня куда хочешь выволочит.
- Хорошо. Но зачем снимать, как - простите - девочка писает?
- А я не снимал, вы что! Даже и в мыслях такого не было, у меня просто не укладывается в голове. Эта камера - старая, была в ремонте. Я взял ее просто проверить, как она теперь работает, может ли взять общий план, потоки машин. Я постоянно что-то снимаю. И о дочке тоже снимаю своего рода документальный фильм, как она растет, развивается. И каждый урок Рогальской тоже - поэтому и лежала камера в машине. Кроме того, ее у меня дважды воровали прямо из салона, опасно оставлять. Так вот. Ни одного кадра с ребенком я не сделал. Потом вообще положил камеру обратно в машину и взял дочку на руки, чтобы она смогла сходить в туалет - она только так у нас ходит. Дома на горшок, недавно стала привыкать к унитазу. Но почему-то та женщина это уже не стала снимать, а подняла шум.
- Улица Супруна впритык к Ленинградке. Можно было потерпеть. Тем более, холод стоял.
- Дочка к тому времени уже полчаса просилась, это же ребенок.
- Как вы узнали, что вас ищет Следственный комитет?
- На следующий день, уже около 12 часов, в дверь позвонили. Супруга открыла. На пороге стояли двое в штатском, показали удостоверения полицейских - уголовный розыск, кажется. Вы хозяин этой машины? И показывают мне фото моего авто. Да, говорю. Кто-то на ней сбил человека, вам надо проехать с нами... Культурно так все говорили, вежливо. Я, конечно, в шоке, сразу собрался и поехал. Дочка и жена отправились со мной. Мы с ребенком ехали в одной машине вместе с полицейским, супруга - в другой. И нас привезли в Следственный комитет. Там развели по разным кабинетам. И тогда мне сказали, из-за чего на самом деле я здесь...
- Зачем было брать с собой жену, а тем более - четырехлетнюю дочь?
- А как? Постойте... Или мне сразу тогда полицейские сказали, что случилось... Уже точно не помню... Но я их взял с собой, да. Я рассказал следователю, как все было, что ничего не снимал. Флэшку им отдал: там не было никакого видео с голой дочкой. Урок с Энгелиной Васильевной - вот он был. И нас отпустили. Но на следующий день опять позвонили: мол, общественное мнение, все такое. Надо приехать снова, чтобы с девочкой поговорил психолог. И мы сразу отправились в Следственный комитет - сами, не под конвоем. Психолог с дочкой часа три общался, с ней все это время была жена...
Передает трубку жене - Анне. В трубке - девичий звонкий голос:
- Я мама, и я тоже возмущена. Почему же та женщина тогда не остановила "педофила", не остановила машины, не пыталась привлечь внимание, а теперь нас обвиняют...
- О чем с девочкой говорил психолог?
- Спрашивал, снимает ли ее папа голенькой - когда она просыпается, например, купается, кушает. Дочка, конечно же, говорила "нет" - это так и есть. Говорила, что папа и мама гуляют с ней, играют. Потом еще дал много карандашей и попросил что-нибудь нарисовать. И дочка сказала, что будет рисовать радугу, брала карандаши только светлых тонов - голубые, розовые... Никаких черных, коричневых тонов. Под конец дочка начала петь, танцевать, просила ее сфотографировать - и психолог с радостью снимала ее на свой мобильный. В итоге нам выдали заключение, что с ребенком все в порядке, родители к ней хорошо относятся, но девочка очень "залюбленная" - то есть, мы очень ее балуем. Но это правда. Она наш первенец.
- Можно личный вопрос?
- Да, давайте.
- Сколько вам лет?
- Я так и знаю, что сейчас начнется педофильская подоплека. Я младше намного, это правда. Мне 30. В браке мы семь лет.
- У Артура Васильевича до вас были жены, дети?
- Это лучше с ним...
Передает трубку Зариковскому.
- Да, я был женат, у меня есть взрослая дочь - сейчас ей 28 лет. Но с ее матерью мы давно развелись, это тяжелая история. Отношений сейчас не поддерживаем. Дочери я помогал до совершеннолетия, платил алименты. Но говорить об этом сейчас не хотелось бы и не нужно.
... Зариковские теперь собираются судиться с теми, кто "поливает их грязью". Написали "открытое письмо к той женщине", которая сняла сцену на Ленинградке. Письмо, правда, еще нигде не опубликовано, но текст Зариковский мне прислал. Несколько цитат:
"Если 3-4-летний ребенок, снявший штанишки, чтобы пописать, вызывает у вас мысли о порнографии и педофилии - это болезнь".
"На месте "преступления" по художественному замыслу у меня могли возникнуть мысли снять потоки машин, толпы людей и одиночество человека среди них (ребенка). Но не случилось".
Семью, само собой, теперь атакуют журналисты, она уже на чемоданах - собирается на ток-шоу на центральном телеканале. Надо полагать, пока что первое.
Следственный комитет, между тем, в "шоу" на Лениградке продолжает разбираться. Источник в правоохранительных органах: "Проверка продолжается, все обстоятельства инцидента выясняются".
Мы продолжаем следить за этой неоднозначной историей.