«Цветущий, драгоценный порт Оодомари…»
«В 1945 году Советские войска освободили о.Сахалин от японских милитаристов. Страшны были времена царской каторги, но во много раз тяжелее был период японской оккупации. В период сорокалетнего "хозяйничания" на Южном Сахалине японская администрация старалась уничтожить всё, что напоминало о принадлежности острова к России. Корсаков был переименован в Отомари... После изгнания японцев в городе остались ветхие лачуги...»
(Из туристического путеводителя по г. Корсакову, 1990 год)
10 год Сёва (1935) 10 августа.
«Тон, тотто-тон, тотто-тон, тотто-тон...»
Глухие удары барабана-тайко сливаются с тягучим напевом бамбуковой флейты и ритмичными хлопками тысяч ладоней.
«Мацури... Мацури... Мацури...»
Волшебное слово, парящее над городом.Кажется, даже воздух пропитан праздником.
От синтоистского храма Анива дзиндзя вниз к заливу по украшенной улице Хонтё-доори медленно течёт разноцветная людская река, вбирая в себя всё новые и новые ручейки желающих влиться в незамысловатый праздничный танец. Пронзительный женский голос выводит:
«Хана-но Оодомари такара-но минато
Такарабунэ куру, такарабунэ куру,
О:гон куру»
«Йя-са-но, Йя-са-но-са!» - лихо вторят ему, хлопая в ладоши, раскрасневшиеся от летнего солнца и сакэ мужчины в ярких куртках-хаппи.
«Цветущий, драгоценный порт Оодомари,
Суда приходят с ценным грузом, с золотом...»
Мацури... День, которого ждут целый год ради того, чтобы очень ненадолго отложить в сторону дела и заботы. Чтобы поверить в то, что всё ещё будет хорошо. День, когда ненадолго стираются по-конфуциански жёсткие социальные рамки и барьеры. Гнуть спину над сетями, счётами или перед начальником – это завтра. А сегодня и рыбак, и лавочник, и «белый воротничок» плавно раскачиваются в танце всеобщего единения «Оодомарико ондо».
Нежные, пастельные переливы кимоно, тёмно-синие матроски школьниц, хаки солдат, белые головные повязки-хатимаки суетливых лоточников, серые кепи рабочих, шляпы и шляпки тех, кто побогаче... Даже залив Анива сегодня празднично одет в искрящуюся изумрудно-бирюзовую гладь в обрамлении фиолетовых горных кряжей полуострова Ноторо. И красивой брошью в стиле модерн смотрится на этом одеянии порт. Южные ворота губернаторства Карафуто. Его гордость…
Этот порт дал жизнь городу Оодомари, вобравшему в себя старый русский каторжный пост Корсаков и несколько айнских деревушек. Городу, с которого началось освоение переселенцами такого холодного и дикого, но такого богатого Южного Сахалина-Карафуто. Городу, вышедшему из бревенчатых изб единственной улицы и широко раскинувшемуся в распадках, на сопках и вдоль извилистого побережья полуевропейским-полуазиатским "Stick stile" - «брусковым стилем» своих зданий.
Он стал одним из самых современных и динамично развивающихся портов Японии. Именно с него началось строительство железных дорог на острове, доходящих почти до 50-й параллели. Паромная переправа «Тихаку» (Вакканай - Оодомари), соединила Карафуто с Хоккайдо, органично вписав новые территории в страну, которая никогда не рассматривала их, как колонию. Для сотен тысяч людей этот край стал домом. А грабить свой дом и гадить в нём - это не про Японию.
Лесозаготовки в сочетании с лесопосадками. Целлюлозно-бумажные заводы компании Оодзи. Угольные шахты. Рыба и морепродукты, поставляемые даже на императорский стол. Норковые зверофермы. Клубничные плантации.
И это всего за тридцать лет...
...Перестук деревянных сандалий-гэта. Крики зазывал. Гудки пароходов в гавани. Флаги на ветру. Запах моря и сладостей. Мацури...
Волшебное слово. Долгожданная радость-однодневка. Праздник-фестиваль порта Оодомари – южных ворот прекрасного северного острова Карафуто...
***
... Этого города давно уже нет.
А о том, который есть, писать не хочется: сравнения будут не в его пользу. Не ищите здесь политики: я всего лишь хотел вспомнить о тех, кого оболгали: о людях, живших здесь до меня, построивших этот город и любивших его.