Психопатологоанатомия Сталина
Отношения с родителями
В попытке найти причину возникновения некоторых черт личности Сталина, составители его психобиографии обращаются к его детству.
Согласно прижизненным биографиям Сталина и воспоминаниям его дочери Светланы Аллилуевой, мать Иосифа, Екатерина Джугашвили, была обременённой тяжёлым трудом женщиной-пуританкой, которая часто колотила своего единственного оставшегося в живых ребёнка, но была безгранично предана ему. Друг детства Сталина Давид Мачавариани говорит: «Като окружала Иосифа чрезмерной материнской любовью и, подобно волчице, защищала его от всех и вся. Она изматывала себя работой до изнеможения, чтобы сделать счастливым своего баловня». В интервью американскому журналу Екатерина сказала: «Coc был моим единственным сыном. Конечно, он был дорог мне. Дороже всего на свете». Позднее Екатерина была разочарована, когда её сын так и не стал священником, хотя он и посещал духовную семинарию в Тифлисе.
Отец Сталина, Виссарион (Бесо), был сапожником, подверженным пьянству и приступам жестокости. Он избивал Екатерину и наносил маленькому Coco «незаслуженные, ужасные побои». Был случай, когда ребёнок попытался защитить мать от избиения отца. Он бросил в Виссариона нож и пустился наутек. Согласно воспоминаниям сына полицейского в Гори, в другой раз Виссарион ворвался в дом, где находились Екатерина и маленький Coco, и набросился на них с побоями, ранив ребёнка в голову.
Когда Coco было одиннадцать лет, Виссарион «погиб в пьяной драке — кто-то ударил его ножом». К тому времени сам Coco проводил много времени в уличной компании молодых хулиганов Гори.
Учившийся вместе со Сталиным Иосиф Иремашвили говорит, что смерть отца «не произвела никакого впечатления на мальчика». Однако профессор Калифорнийского университета в Дэвисе Даниель Ранкур-Лаферьер (Rancour-Laferriere) считает, что это крайне маловероятно с точки зрения психоанализа. Несмотря на жестокость Виссариона, он все же был одним из самых важных людей в жизни Coco. Ранее испытанное им желание смерти отца, когда он бросил в него нож, исполнилось буквально. Мысль о том, что можно фактически уничтожать своих противников, должно быть, закралась в подсознание Сталина задолго до того, как он начал уничтожать настоящих и воображаемых врагов, уже будучи взрослым человеком. Об этом же пишет Роберт Такер, который делает вывод, что детское желание смерти отца со стороны ребёнка как бы воплотилось в реальной жизни, где нож как орудие убийства явился своеобразным символом, напоминавшим Cталину о его вине. Лассуэлл также отмечал, что психопатологические «личные аффекты Сталина переносились на „общественные объекты“».
Другим важным фактором, который, по мнению психобиографов Сталина, предопределил его политическое поведение, был страх, возникший в детстве на почве того, что отец часто избивал его и мать, пинал их сапогами. Страх быть битым сохранился у Сталина на всю жизнь, и его защитные реакции вылились в разнообразные формы, включая любовь к высоким сапогам, с помощью которых он в буквальном смысле пинал своих детей, или использование изощренных средств надругательства над людьми, где пинки имели метафорическое значение.
Социальный статус и телесные дефекты
Сталин был выходцем из низшего сословия и имел различные телесные дефекты: левая рука короче правой, второй и третий пальцы на левой ноге были сращены вместе, маленький рост — 160 см, лицо в оспинах. В связи с этим, согласно Ранкур-Лаферьеру, Сталин с детства испытывал чувство неполноценности, что также сказалось на формировании характера и психики тирана.
Кроме того, по сведениям Ранкур-Лаферьера, Сталин очень мало путешествовал на Западе, не владел ни одним европейским языком, был плохим оратором, и его считали, в лучшем случае, весьма посредственным теоретиком.
Однако, как считает Ранкур-Лаферьер, главным источником развития нарциссизма, тщеславия и социопатии у взрослого Сталина были всё же не физические дефекты, a его отношения с родителями в детском возрасте.
Санкционирование пыток
В ходе сталинских репрессий для получения признательных показаний в широких масштабах применялись пытки.
Сталин не только знал о применении пыток, но и прямым образом приказал применять «методы физического воздействия» против «врагов народа» и при случае даже уточнял, какой вид пыток нужно было использовать.
Антонов-Овсеенко указывает: «Операции по истреблению безоружных подданных он планировал, готовил и осуществлял сам. Он охотно входил в технические детали, его радовала возможность непосредственного участия в „разоблачении“ врагов. Особое наслаждение доставляли генсеку очные ставки, и он не раз баловал себя этими поистине дьявольскими представлениями»
Отношение к родственникам
Как отмечает Ранкур-Лаферьер, к своим сыновьям Сталин по большей части относился с ненавистью: «Хозяин дал своему сыну Василию довольно необычное воспитание. Васька имел обыкновение отлынивать в школе, но учителя не решались ставить ему плохие отметки. Однажды Генсек пришел в школу и попросил, чтобы с его сыном обращались строже. Дома он сбил мальчика с ног и пинал его сапогами — своими сапогами. Это происходило на глазах дочери».
Другой сын Сталина, Яков (от первой жены Екатерины), тоже сносил оскорбления, когда стал жить с отцом в Кремле. Сталин обычно называл Якова «мой дурак». Бармин говорит: «Сталин бил его, как когда-то сам был бит отцом, сапожником, который часто бывал пьян». Троцкий даёт подробности того, как Сталин оскорблял Якова, и приходит к тому же выводу относительно корней подобного поведения: «Мальчик Яша подвергался частым и суровым наказаниям со стороны отца. Как большинство мальчиков тех бурных времен, Яша курил. Отец, сам не выпускавший трубки изо рта, преследовал этот грех с неистовством захолустного семейного деспота, может быть, воспроизводя педагогические приемы Виссариона Джугашвили. Яша вынужден был иногда ночевать на площадке лестницы, так как отец не впускал его в дом. С горящими глазами, с серым отливом на щеках, с сильным запахом табака на губах Яша нередко искал убежища в нашей кремлевской квартире. „Мой папа самашедший“, — говорил он с резким грузинским акцентом. Мне думается сейчас, что эти сцены воспроизводили, с неизбежными отличиями места и времени, те эпизоды, которые разыгрывались тридцатью пятью годами раньше в Гори, в домике сапожника Виссариона».
Как отмечает Ранкур-Лаферьер, отождествление с агрессором замкнуло круг, когда сын по отношению к собственным сыновьям вел себя так же, как вёл себя с ним его отец. Сталин в этом отношении был совершенно типичен, так как детскими психиатрами общепризнано, что «наказывающие детей родители сами подвергались родителями телесным и эмоциональным оскорблениям»
Отношение к детям
Однако, согласно Ранкур-Лаферьеру, Сталин жестоко обращался не только с собственными детьми, но и с любыми другими детьми. 7 апреля 1935 года был издан указ о том, что дети в возрасте от 12 лет могли быть арестованы и подвергнуты наказанию (включая смертную казнь) наравне со взрослыми, причём сохранился проект этого постановления с правками Сталина. Дети родителей, которые были арестованы, арестовывались особенно часто. Антонов-Овсеенко приводит несколько случаев, в которых не последнюю роль сыграл лично Сталин. Когда Бухарин позвонил Сталину, чтобы выяснить, почему были арестованы оба сына Микояна, Генсек коротко отрезал: „Вольнодумы они!“. Когда Сталин арестовал Александра Сванидзе, он также втянул одиннадцатилетнего сына Сванидзе в то, чтобы тот дал показания против отца. Согласно Орлову, по указанию Сталина так же поступили и с сыном Каменева. Ранее, во время голода 1932 года, Сталин лично издавал указы о том, чтобы расстреливать голодных детей („беспризорных“), которые воровали еду из железнодорожных вагонов и якобы распространяли венерические заболевания.
В попытке найти причину возникновения некоторых черт личности Сталина, составители его психобиографии обращаются к его детству.
Согласно прижизненным биографиям Сталина и воспоминаниям его дочери Светланы Аллилуевой, мать Иосифа, Екатерина Джугашвили, была обременённой тяжёлым трудом женщиной-пуританкой, которая часто колотила своего единственного оставшегося в живых ребёнка, но была безгранично предана ему. Друг детства Сталина Давид Мачавариани говорит: «Като окружала Иосифа чрезмерной материнской любовью и, подобно волчице, защищала его от всех и вся. Она изматывала себя работой до изнеможения, чтобы сделать счастливым своего баловня». В интервью американскому журналу Екатерина сказала: «Coc был моим единственным сыном. Конечно, он был дорог мне. Дороже всего на свете». Позднее Екатерина была разочарована, когда её сын так и не стал священником, хотя он и посещал духовную семинарию в Тифлисе.
Отец Сталина, Виссарион (Бесо), был сапожником, подверженным пьянству и приступам жестокости. Он избивал Екатерину и наносил маленькому Coco «незаслуженные, ужасные побои». Был случай, когда ребёнок попытался защитить мать от избиения отца. Он бросил в Виссариона нож и пустился наутек. Согласно воспоминаниям сына полицейского в Гори, в другой раз Виссарион ворвался в дом, где находились Екатерина и маленький Coco, и набросился на них с побоями, ранив ребёнка в голову.
Когда Coco было одиннадцать лет, Виссарион «погиб в пьяной драке — кто-то ударил его ножом». К тому времени сам Coco проводил много времени в уличной компании молодых хулиганов Гори.
Учившийся вместе со Сталиным Иосиф Иремашвили говорит, что смерть отца «не произвела никакого впечатления на мальчика». Однако профессор Калифорнийского университета в Дэвисе Даниель Ранкур-Лаферьер (Rancour-Laferriere) считает, что это крайне маловероятно с точки зрения психоанализа. Несмотря на жестокость Виссариона, он все же был одним из самых важных людей в жизни Coco. Ранее испытанное им желание смерти отца, когда он бросил в него нож, исполнилось буквально. Мысль о том, что можно фактически уничтожать своих противников, должно быть, закралась в подсознание Сталина задолго до того, как он начал уничтожать настоящих и воображаемых врагов, уже будучи взрослым человеком. Об этом же пишет Роберт Такер, который делает вывод, что детское желание смерти отца со стороны ребёнка как бы воплотилось в реальной жизни, где нож как орудие убийства явился своеобразным символом, напоминавшим Cталину о его вине. Лассуэлл также отмечал, что психопатологические «личные аффекты Сталина переносились на „общественные объекты“».
Другим важным фактором, который, по мнению психобиографов Сталина, предопределил его политическое поведение, был страх, возникший в детстве на почве того, что отец часто избивал его и мать, пинал их сапогами. Страх быть битым сохранился у Сталина на всю жизнь, и его защитные реакции вылились в разнообразные формы, включая любовь к высоким сапогам, с помощью которых он в буквальном смысле пинал своих детей, или использование изощренных средств надругательства над людьми, где пинки имели метафорическое значение.
Социальный статус и телесные дефекты
Сталин был выходцем из низшего сословия и имел различные телесные дефекты: левая рука короче правой, второй и третий пальцы на левой ноге были сращены вместе, маленький рост — 160 см, лицо в оспинах. В связи с этим, согласно Ранкур-Лаферьеру, Сталин с детства испытывал чувство неполноценности, что также сказалось на формировании характера и психики тирана.
Кроме того, по сведениям Ранкур-Лаферьера, Сталин очень мало путешествовал на Западе, не владел ни одним европейским языком, был плохим оратором, и его считали, в лучшем случае, весьма посредственным теоретиком.
Однако, как считает Ранкур-Лаферьер, главным источником развития нарциссизма, тщеславия и социопатии у взрослого Сталина были всё же не физические дефекты, a его отношения с родителями в детском возрасте.
Санкционирование пыток
В ходе сталинских репрессий для получения признательных показаний в широких масштабах применялись пытки.
Сталин не только знал о применении пыток, но и прямым образом приказал применять «методы физического воздействия» против «врагов народа» и при случае даже уточнял, какой вид пыток нужно было использовать.
Антонов-Овсеенко указывает: «Операции по истреблению безоружных подданных он планировал, готовил и осуществлял сам. Он охотно входил в технические детали, его радовала возможность непосредственного участия в „разоблачении“ врагов. Особое наслаждение доставляли генсеку очные ставки, и он не раз баловал себя этими поистине дьявольскими представлениями»
Отношение к родственникам
Как отмечает Ранкур-Лаферьер, к своим сыновьям Сталин по большей части относился с ненавистью: «Хозяин дал своему сыну Василию довольно необычное воспитание. Васька имел обыкновение отлынивать в школе, но учителя не решались ставить ему плохие отметки. Однажды Генсек пришел в школу и попросил, чтобы с его сыном обращались строже. Дома он сбил мальчика с ног и пинал его сапогами — своими сапогами. Это происходило на глазах дочери».
Другой сын Сталина, Яков (от первой жены Екатерины), тоже сносил оскорбления, когда стал жить с отцом в Кремле. Сталин обычно называл Якова «мой дурак». Бармин говорит: «Сталин бил его, как когда-то сам был бит отцом, сапожником, который часто бывал пьян». Троцкий даёт подробности того, как Сталин оскорблял Якова, и приходит к тому же выводу относительно корней подобного поведения: «Мальчик Яша подвергался частым и суровым наказаниям со стороны отца. Как большинство мальчиков тех бурных времен, Яша курил. Отец, сам не выпускавший трубки изо рта, преследовал этот грех с неистовством захолустного семейного деспота, может быть, воспроизводя педагогические приемы Виссариона Джугашвили. Яша вынужден был иногда ночевать на площадке лестницы, так как отец не впускал его в дом. С горящими глазами, с серым отливом на щеках, с сильным запахом табака на губах Яша нередко искал убежища в нашей кремлевской квартире. „Мой папа самашедший“, — говорил он с резким грузинским акцентом. Мне думается сейчас, что эти сцены воспроизводили, с неизбежными отличиями места и времени, те эпизоды, которые разыгрывались тридцатью пятью годами раньше в Гори, в домике сапожника Виссариона».
Как отмечает Ранкур-Лаферьер, отождествление с агрессором замкнуло круг, когда сын по отношению к собственным сыновьям вел себя так же, как вёл себя с ним его отец. Сталин в этом отношении был совершенно типичен, так как детскими психиатрами общепризнано, что «наказывающие детей родители сами подвергались родителями телесным и эмоциональным оскорблениям»
Отношение к детям
Однако, согласно Ранкур-Лаферьеру, Сталин жестоко обращался не только с собственными детьми, но и с любыми другими детьми. 7 апреля 1935 года был издан указ о том, что дети в возрасте от 12 лет могли быть арестованы и подвергнуты наказанию (включая смертную казнь) наравне со взрослыми, причём сохранился проект этого постановления с правками Сталина. Дети родителей, которые были арестованы, арестовывались особенно часто. Антонов-Овсеенко приводит несколько случаев, в которых не последнюю роль сыграл лично Сталин. Когда Бухарин позвонил Сталину, чтобы выяснить, почему были арестованы оба сына Микояна, Генсек коротко отрезал: „Вольнодумы они!“. Когда Сталин арестовал Александра Сванидзе, он также втянул одиннадцатилетнего сына Сванидзе в то, чтобы тот дал показания против отца. Согласно Орлову, по указанию Сталина так же поступили и с сыном Каменева. Ранее, во время голода 1932 года, Сталин лично издавал указы о том, чтобы расстреливать голодных детей („беспризорных“), которые воровали еду из железнодорожных вагонов и якобы распространяли венерические заболевания.