Пианистка держит удар
Легендарная Мария Вениаминовна Юдина перед Сталиным не дрогнула.
В мои студенческие годы она уже была немолода и походила на персонаж с картин Сурикова.
В ней была некая русская святая юродивость — распущенные волосы, кеды с незавязанными шнурками, бесформенные длинные платья и взор не от мира сего. Но при этом она была человеком, источавшим свет и восторг перед жизнью.
Юдина любила встречаться со студентами, охотно играла. Причём было это примерно так: «Я сегодня не в форме, Вы видите, у меня заклеены все пальцы, я разбила вазу и замазала пальцы коллодием. Но я всё-таки на бис вам сыграю. Я, пожалуй, сыграю вам «Крейслериану»«, — объявляла Юдина огромное шумановское произведение размером с полконцерта.
Её, конечно, боготворили. Отповедь этой женщины Сталину казалась легендой, хотя ничего придуманного в этой истории нет.
Соломон Волков:
Сталин услышал до-минорный фортепианный концерт Моцарта по радио в исполнении Юдиной и попросил запись, мол, он хочет послушать. И, поскольку Сталину невозможно было сказать «нет», то ему за ночь организовали такую запись — для него специально. Причём за ночь поменяли трёх дирижёров, поскольку они Юдиной не подходили. Их поочередно поднимали с кровати, привозили в студию, пока наконец пианистка не одобрила кандидатуру.
Запись эту прислали Сталину В благодарность главный слушатель страны послал пианистке десять тысяч рублей. Она откликнулась следующим письмом: «Иосиф Виссарионович, благодарим за деньги, я передаю их на нужды церкви, а сама буду молиться за то, чтобы Вам были отпущены все Ваши грехи».
И Сталин проглотил, не тронул её. Рассказывают, что когда он умер, то рядом с его топчаном был проигрыватель, на котором стояла именно эта пластинка в единственном экземпляре — концерт Моцарта в исполнении Юдиной.
Это не легенда, Юдина такой и была... Мы с мамой приходили в Малый зал Ленинградской филармонии на её концерты. Юдина особенно любила Малый зал, где она могла читать стихи.
А несчастная директорша тряслась и умоляла её не читать стихов, потому что той каждый раз за такое выступление вкатывали строгий выговор с занесением в личное дело.
Но Мария Вениаминовна вновь выходила на сцену и говорила: сейчас я вам почитаю Пастернака.
Или Ахматову.
Которые были тогда фактически запрещены».
Волков С.М., Диалоги с Владимиром Спиваковым, М., «Аст», 2015 г., с. 72-73.
Источник фото