О чём лучше умалчивать.
Есть у меня один замечательный знакомый, с которым я очень люблю проводить время, ведь проходит в тёплой ламповой атмосфере, подогреваемой его историями. А интересны они вдвойне, ведь работает на скорой помощи при психиатрической больнице. Так же, ведёт небольшой паблос на уютненьком, скажем так, "для своих".
Имхо владеет словом в совершенстве, не зря работает внештатником в одной из местных газет, описывая, порой, и случаи, связанные с основной работой. Об одной из таких ситуаций я и хочу поведать.
Саму статью оставлю ниже, небольшой пролог от самого автора: "Скучно, и чтоб развеять тишину я рассказываю дурацкие истории. В них нет какого-то особого смысла, в них правда смешалась с вымыслом настолько, что иногда различить даже сам не могу, где что в них. Искать в них достоверности не стоит – мы живем не в той стране и не в то время, чтоб говорить слишком много правы. Только недавно за дурацкую историю, имевшую неосторожность быть похожей на правду, да еще и оказаться опубликованной в местечковой газете, я получил жалобу в прокуратуру. Так что есть в них правда или нет, решай сам, гость. Мне это не важно."
Железные трусы отца Фредди Крюгера
В далеком холодном месте, вдалеке от города есть своеобразное учреждение, о котором всегда ходят множество слухов и домыслов. Оно раскинуто в весьма хорошем месте с живописным видом на распадок сине-серых сопок и темно-изумрудных лесов Колымы и занимает большую огороженную территорию. Это целый комплекс разнообразных зданий: гаражи, административный корпус, отделения, столовая и прочие.
Несмотря на то, что учреждений на 20 километре достаточно много, к примеру, дом ветеранов и детский лагерь распложены там, но когда в речи называют это словосочетание «20 километр» сразу становится понятно, что речь идет о местном областном психоневрологическом диспансере. То самое место, которое принято называть дурдомом.
За расшатанным железобетонным забором, местами, где-то уже завалившимся и поросшим травой, скрывается множество изумительных историй, которые редко доходят до посторонних. В учреждениях такого типа не любят внимание и тем более какую-то гласность. Стоит заметить, что еще больше не любят о нем вспоминать остальной мир. Слишком это странное и пугающие место.
Его пациенты поражают обычного человека. Помните, как пациентов дурдома изображают в голливудском кино? Когда они качаются, бормочут, совершают странные действия и прочее? Так и есть. Только картинка более вылизана, приятна. В жизни она отталкивает некой иррациональной неприязнью. Похожее чувство возникает у перфекционистов, когда среди аккуратно расставленных предметов они видят какой-то сломанный, корявый и выбивающийся из строя. Неприятное, отталкивающие чувство.
Есть тут разные истории. Разные люди. Однажды по 29 статье – принудительная госпитализация психического больного, - бригада скорой медицинской помощи увозила пожилого мужчину, который не мог ходить. У него было ясное сознание, рассудок не помутнен – не типичный пациент психбольницы. Бывает, что психбольного невозможно определить беглым взглядом, но это был явно другой случай.
Дежурный врач в приемнике не стал толком осматривать - сразу отправил в отделение. При обычных обстоятельствах эта процедура занимает определенное количество времени. Пока карту заведешь, пока оформишь опись и все в таком духе. Бюрократия. А тут быстро и сразу. Подозрительно.
Странности продолжились и в отделение. У него была уже готова отдельная палата с дверью и замком, да еще с телевизором и чайником. Так в дурдоме не бывает. Не положено.
Он не был психбольным. Все было гораздо печальней – он бывший доктор этой больницы, отработавший в ней практически всю жизнь. Он бы и дальше работал, но отказали ноги и лежал он у себя в квартире обрастая буквально говном, не способный даже толком за собой ухаживать, а семьи и родственников нет. Узнав об этом, коллеги решили не отправлять его в дом инвалидов – порядки там те еще, - а оставить у себя, как больного по социальным показателем. Такое тоже бывает.
В больнице не сахар, но там был его настоящий дом. Всю жизнь там провел. Медики, тем более такого специфичного толка, совершенно иначе воспринимают рабочее место. Их туда не гонят палками. Они любят свои неуютные больничные стены. Так что можно сказать, мужчину поместили в наиболее комфортное для него место. Тем более что уход ему там обеспечат наилучший и поболтать есть с кем – все работники старые коллеги и друзья. В обиду его там, сами понимаете, никому не дадут.
Небольшой отрывок из будней: в коридоре отделения, полного безумных бабок и сумасшедших теток, в самом его конце, сидит молодая симпатичная девчуха шестнадцати лет и в немом ужасе смотрит на окружающую ее реальность. Ее сюда принудительно госпитализировали за суицид. Рыданий было всю дорогу. Отправила ее сюда мамаша, которая на второй месяц постоянной депрессии у дочери обратила внимание, что с ней что-то не ладно. Еще бы. Два месяца подряд ребенок рыдает без видимой причины, депрессией страдает, а она вот заметила, что что-то не так. По-хорошему ей бы самой голову проверить.
У девчухи проблемы: нет друзей, никто не любит, бросил парень. Обычные подростковые проблемы, ничего выдающегося. Даже порезы на руках несерьезные. Поверьте, когда человек действительно хочет совершить акт суицида, по шрамаом это видно и через много лет. У этой ерунда. Так. Царапки.
А вот прогрессирующая депрессия и истерики — не ерунда. Это страшное дело. Думаете, мол, ну посопливилась, поныла и все? Хренушки. Психика человека невероятно тонкая, одновременно сложная и простая, твердая и хрупка. Никто не знает, что конкретно для того или иного человека станет причиной окончательного отлета кукушек. Одни проходят настоящий ад и остаются нормальными, другие не выдерживают биохимических процессов, влияющих на настроение в пубертатном периоде. Вот и у нее скорей всего этот процесс начал давить на психику с такой силой, что она не выдерживает. Не в силе характера дело, воспитании или в чем-то еще, это химия мозга. С ней невозможно спорить.
Ей было обещано лечение мощными антидепрессантами. Сами понимаете, эффект от них для подростка может иметь страшное побочное действие. Понимал и доктор, когда это говорил, недобро ухмыляясь. Наверное, понимали медсестры, когда кололи их. Допускаю, что также недобро ухмылялись. Но если услышать ту часть, которую скажет в личной беседе другим людям доктор, можно узнать, что страшные препараты — это курс различных витаминов. Фарс с суровыми речами нужен для впечатления. Достижение этакого эффекта Плацебо. Проколют витаминов, покажут, как выглядят по факту безобидные, но жутковаты внешне, психи, с ней поговорит психолог, дадут поспать неделю-две и пнут домой. Это максимально эффективное лечение в ее случае.
Калейдоскоп историй настолько пестрый и огромный, что в нем полностью растворяешься. Множество людей, у каждого из которых своя необычная история, действительно непохожая на другие. Некоторые милые, а другие дикие, пугающие.
Поговаривают в тот вечер санитар куда-то свалил, оставив медсестру следить за спокойными уже посапывающими психами. Наверное, пошел флиртовать с молодыми медсестрами в административный корпус, где тепло, уютно, всегда есть, что стрескать, и никто не мешает. А может угрюмо пил водку на КПП со сторожем. Мы уже никогда этого не узнаем. Был поздний вечер и персонал, кроме дежурных, разъехался по домам, а дежурный врач, как и психи, мирно посапывал. Вечерняя идиллия психиатрической больницы.
Отделение небольшое. Двухэтажное здание, условно скажем I и II отделения. В I отделение расположенном на всем первом этаже находится отделение для женщин, II, соответственно, на втором этаже квартирует совершенно сумасшедших мужчин. Здания там старенькие, советской постройки. Некоторые в откровенно полуразваленном состоянии. Как и положено в таком учреждении на окнах решетки, двери без ручек и другие дела в таком духе.
По какой причине именно в этот вечер и именно эти психи решили устроить небольшой бунт, неизвестно. Возник он спонтанно или это был запланированный путч психически больных угнетенных масс, это не важно. Главное, что он произошел. Представьте себе на пару минут, каково это, оказаться в запертом отделение психиатрической больницы, где совершенно безумные психи прыгают скачут и дебоширят. Отделение, из которого невозможно сбежать, а психи уже ломятся в сестринскую, вышибая дверь. Можно было бы позвонить и позвать на помощь другой медперсонал, тогда история завершилась иначе, но психи, как бы это странно ни звучало, не дураки. Первым делом они захватили стратегически важный объект с телефоном. Ликвидировали пункт связи. Все по правилам и заветам культовых революционеров - Че Гевары и Маригеллы.
Выбраться из отделения им не удалось – в ходе бунта нужная дверная ручка оказалась где-то потеряна, в отделении словно на такой случай тяжелые железные двери, обшитые деревом – такие не выбьешь без специального инструмента. Для кого-то будет открытием, но дверные ручки в таких учреждениях дефицит. Обычно одна для большей части дверей, а также окон. Несложная, но эффективная мера ограничения доступа. Выбраться из отделения без такой ручки очень сложно, у психов не получилось. Зато получилось выбить дверь в сестринскую.
Психбольные своеобразные люди, с необычными вкусами и большим либидо. Спросите у любого работника подобного заведения, и он долго вам будет жаловаться, как ему надоело гонять сношающихся при первой возможности по углам психов. Это действительно у них целая отдельная проблема. Многие больные благодаря стараниям персонала годами не были в сексуальных отношениях. Годами. А тут симпатичная молодая медсестричка. Кто не фантазировал о сексе с такой? Сумасшедшие тоже люди, а мир фантазий так их родной дом. Им выпал шанс воспользоваться такой редкой возможностью - воплотить фантазии в реальность. И они воспользовались.
Среди больных в таких местах есть своеобразная иерархия и своя валюта. Валютой служит, как в американских фильмах про тюрьму, сигареты – здесь с ними сильный дефицит. Поэтому один из зачинщиков восстания решил заработать на бунте и достичь некого материального благополучия – настоящий контрреволюционер, - предоставляя возможность секса с медсестрой в обмен на сигареты. Целому мужскому отделению психбольницы.
Сумасшедшие не сумасшедшие, если в них отсутствует некая искорка буйной фантазии. Поэтому они не просто насиловали медсестру, они связали ее и надели ей на голову железное ведро, по которому колошматили во время всего процесса. Разумеется, галдели, орали и вели себя подобающе своему статусу.
Утром, когда начался рабочий день, и врачи стали совершать обход, обнаружилось что в этом отделение никто не открывает дверь, а больные веселятся. Выломать двери смогли не сразу, но это было неизбежно. Бунт был жестоко подавлен, с раздачей по мордасам, привязыванием к кроватям и всем прочим, и только в конце нашли медсестру.
Физическое ее состояние было жалким. Сложно представить себе, как можно пережить беспрерывное изнасилование в течение ночи и бонусное ведро на голове, по которому кто-то постоянно колошматит. А психическое состояние, что ж, достаточно будет сказать, что она так и не вышла с психбольницы. Просто поменяла статус и переехала этажом ниже, в женское отделение на постоянное место жительства, потому что из такого состояния никогда не выходят.
История не закончилась этим. Под присмотром невидящих глаз персонала больницы, санитары вместе с некоторыми психами совершили свою вендетту связав и изнасиловав зачинщиков бунта. Говорят, весьма жестким способом. Не представляю, что под этим подразумевают, и не хочу знать.
Оно не окончилось единовременным сексом. Похотливого бунтаря сделали сексуальной игрушкой для сумасшедших. Безумная романтика дурдома – пациента, находящегося под тяжелыми препаратами, когда он толком пошевелиться не может, зато все чувствует, насилуют другие безумцы.
Секс ему быстро перестал нравится. При первой возможности, как сумел выбраться за пределы старого забора дурдома, он всячески постарался заказать себе у любителей БДСМа в интернете железные трусы. На замке. Чтоб секса больше не было. Отправил целых пять тысяч – неплохие по тогдашним временам деньги, - но они его обманули. Не прислали железных трусов. А обратно в больницу он попал, где все продолжилось. Такая сумасшедшая справедливость.
Ночь любви не прошла даром, говорят, медсестра забеременела, прям как та монахиня из «Кошмаров на улице Вязов». Но русскому Крюгеру не суждено было родиться. Что стало с ребенком, достоверно неизвестно, одни говорят, что был аборт, другие - что был выкидыш, но красноречивое молчание третьих дает надежду полагать, что в тихом месте, с видом на распадок сине-серых сопок и темно-изумрудных лиственниц, в полуразваленных зданиях времен застоя, он все же родился, Фредди Крюгер по-русски – сын нескольких десятков бунтующих психбольных.
Собственно, по поводу статьи был нехилый хайп, но всё как-то улеглось.
Если кого заинтересовал данный рассказ, да и человек в целом, ссылочку на паблик могу презентовать.
Добра.
