taylel

Елена Прекрасная горько рыдала, вытирая слёзы гривой Златогривого коня. Конь терпел, только время от времени страдальчески поднимал глаза и тяжело вздыхал. Из кустов на поляну выметнулся Серый Волк. Завидев его, царевна зарыдала ещё горше.

- Не реви, - сказал ей волк. - Жив твой Иван. То есть, - поправился он, подумав, - будет жив, к закату. Тут недалеко источник с живой водой, я сбегаю, брызну на него...
Елена отвлеклась от рыданий, чем тут же воспользовался конь, незаметно отступив за ближайший куст.
- Что? - переспросила она, глядя на волка во все глаза.
- Не умер царевич, говорю! - честным голосом заверил её волк. - Я это, за живой водой...

- Ваня! - проникновенно сказала Елена. - А, Ваня! Может, хватит? Сколько можно комедию ломать!
- К-какую комедию, - залепетал волк, водя лапой по земле. - Лен, ты чего...
- Ваня! - грозно прикрикнула царевна. - Я сказала - хватит! Да самая последняя дура бы догадалась, что никакого волка в природе нет, а я, хоть и блондинка, но не идиотка! Да вы же с ним ни разу вместе не показались: то один, то другой, и оба постоянно что-то врут! Ты скажи лучше, как это у тебя получается, в волка перекидываться! Или это у тебя от рождения?

- Не от рождения, - сумрачно признался серый. - Меня волк покусал два месяца назад, когда я только из дома в поход за молодильными яблоками отправился. Коня моего сожрал, с-скотина, и меня за ногу хватанул.
- Так оно обычно и бывает, - со знанием дела подтвердила царевна. - Ну, а ты чего?
- А чего я... Отлежался, и дальше. Пешком. Иду, навстречу заяц. Я за ним, смотрю - а я на четырёх лапах бегу, и морда зубастая. Перепугался. Потом понял, конечно, что в любой момент туда-обратно могу...
- А молчал почему? - спросила Елена.
- Стыдно было. Боялся, что откажешься замуж идти, за волка-то.
- Вот дурень, - удивилась девушка. - От этого же одна сплошная польза! Не будь ты оборотнем, валялся бы сейчас, зарезанный братцами своими. А так вон, живой, здоровый!
- Так тебе не страшно? - обрадовался Иван-царевич, поспешно принимая человеческий облик. Ты за меня замуж пойдёшь?
- Пойду-пойду! - сказала царевна.

Под звуки поцелуев, Златогривый меланхолично объедал куст, и размышлял о том, что Иван, хоть и царевич, всё-таки, дурак. Он хоть бы раз задумался: зачем Змею-Горынычу, у которого он выкрал царевну Елену, понадобилась бы обычная человеческая девушка?
Конь заранее сочувствовал будущим детям царской семьи, которые в нечеловеческом обличье будут змееволками. Или волкозмеями, это уж кому как нравится...

На пороге библиотеки возникла женщина.
- Это просто возмутительно! - сообщила Ева неприятным голосом.
- Что уже не так? - Бог обернулся и посмотрел на женщину с добродушной усмешкой.
- А что так? Вот, например, это. Это что такое? - Ева указала на свою грудь, - И как называется?
- Совсем скоро это станут называть "холмами неги", - пожал плечами Бог, - Я назвал просто - "грудь"
- Совсем скоро это будут называть диатезом! - сообщила Ева, - Почему такие маленькие?! Куда я с этим?
- Эээ... - Бог развел руками, - Почему маленькие? Выделяются. Выступают.
- Выглядывают! - отрезала женщина, - А должны выдаваться!
- Хорошо, хорошо! - Бог примирительно поднял руки, - Иди сюда, исправлю.

Он прошёл в мастерскую, взял с рабочего стола два куска глины и стал разминать их.
- Ну как? - спросил он, любуясь на свою работу.

Ева посмотрела на свою заметно увеличившуюся грудь.
- Лучше. Так и будет стоять? Хорошо. Теперь вид сзади. Это нормально, да?
- Сзади грудь не видна, - озадачился Бог, - Сделать так, чтобы была видна?
- Сделать так, чтобы сзади соответствовало! - возмущенно ответила женщина, - Куда это годится, а?! Почему оно плоское?
- Ах, ты о "полусферах услады", - понял Бог, - Рабочее название - "попа". Как же плоское? Вполне выпуклое, мне кажется.
- Я не желаю "вполне"! - резко сообщила Ева, - Желаю максимальной выпуклости при максимальной стройности. И чтобы высокое! И крепенькое!
- Ясно, - Бог взял еще два куска глины и стал смешивать их с полимерами, - Сейчас сделаем.

Женщина скрупулёзно ощупала новые формы тыла, заглянула слева, потом справа и, напоследок, звонко шлёпнула себя ладонями по ягодицам. Довольно улыбнулась, потом тряхнула головой, словно вспомнив что-то неприятное.
- Теперь сюда смотрим, - Ева повернулась к Богу спиной и резко наклонилась, - Что видим?
- Срам видим! - Бог отвернулся и демонстративно передернул плечами, - Тьфу!
- Ах ты ж какие мы впечатлительные! - завизжала Ева, - А чьих рук дело этот срам, спрашивается? Почему темнее? Требую ровного цвета!
- Послушай, неблагодарная! - Бог гневно повернулся к женщине, - Там темнее, потому что в глину добавлен коллаген для эластичности. Или тебе хочется, чтобы после недели использования треснуло и разлетелось в дребезги?
- Я хочу красоты и эстетического совершенства, - безаппеляционно заявила Ева.

Бог вздохнул и принялся делать руками магические пасы, морщась и искоса поглядывая на место приложения волшебства.
- Ну? Ты довольна? - он отряхнул руки.

Ева придирчиво осмотрела себя в зеркальце, выворачивая голову и изгибаясь.
- Почти самое то, - вынесла она вердикт, - Губы.
- Что - губы? - осведомился Бог, - "Врата страсти"? Там-то что тебе не будь здоров?
- Там пока всё будь здоров, тьфу-тьфу-тьфу. А вот верхние.. не знаю правильного термина... рабочее название - "рот". Он у меня как у твоей змеюки, - ответила женщина, - Губы никуда не годятся. Исправляй. Добавь объёму и выразительности.
- Сколько угодно! - Бог снова потянулся за глиной, - Слушай, женщина... А Адам как относится к твоим выкрутасам?
- Адам будет в восторге, - решительно сообщила Ева, - Да вот и он, к слову о глине. Как тебе, милый?
- Ой, батюшки! - Адам испуганно спрятался за Бога и оттуда разглядывал Еву выпученными глазами, - Кто это?! Смутно похожа на...
- Мечту? - ухмыльнулся Бог
- Эротическую мечту? - игриво заморгала Ева
- Кошмарную эротическую мечту? - предложил змей.
- Перекачанную велосипедную шину! - решился Адам, - С грыжами! Причем сразу во всех местах.

Бог нехорошо прищурился.
- Так... Откуда знаешь про велосипед? Быстро отвечай! В глаза мне смотри! Велосипед изобретут только через пять тысяч лет! Ты не должен этого знать!
- Про силикон я тоже не должен знать ближайшие пять тысяч лет, - заныл Адам, - А страдать от его изобретения начал уже прямо сейчас!
- А про силикон откуда?! - ахнул Бог
- Твои лабораторные читал. Пока Ева листала проекты хентай-комиксов.
- Змей? - Бог сурово посмотрел на Хранителя, - Как они попали в мой кабинет? А ты куда смотрел?
Змей виновато прикусил кончик хвоста.
- Я с этим размножаться отказываюсь! - вдруг громко заявил Адам, - У меня хрупкий вестибулярный аппарат и легко ранимое эстетическое восприятие!
- Да на твоё место херувимов всяких набежит тьма, только свистни, - подбоченилась Ева, - На такой плод любой роток разинет!
- Ещё один эстет, - поворчал Бог, переводя взгляд с побледневшего Адама на раскрасневшуюся Еву.
- Змей, яблоко! Быстро! - шепнул Бог.

В стерильном райском воздухе быстро распространился густой яблочный аромат. Ева замерла, осторожно принюхиваясь. Адам, наоборот, задрожал, жадно вдыхая новый запах. Его глаза опустели и заблестели, а рот непроизвольно открылся. По подбородку потекла тонкая струйка слюны.
- Ухтыыыыы! - сообщил он, уставившись на Еву и медленно надвигаясь на нее, - Огооооо! Нега! Услада! Страсть! Хочуууу!
- В каком смысле? - спросила Ева и испуганно попятилась, - И что за идиотское выражение морды?
- В том смысле, что наш кролик возжелал вкусить все запретные плоды сразу, - ехидно внес ясность Бог, - Женская красота - лучшее средство борьбы с мужским умом. А мужской ум - лучшее средство борьбы с природой. А природа - лучшее средство борьбы с женской красотой. Дальше мысль развивать?

Ева взвизгнула, резко развернулась и стремглав бросилась вон из райского сада. Адам рванул за ней, хлопая себя руками по бедрам, возбужденно подпрыгивая и издавая громкие нечленораздельные комплименты.
- То-то же! - Бог довольно смотрел вслед убегающим, - Ишь ты, эстеты г... глиняные!
- Чем это ты их угостил, Всемогущество? - осторожно поинтересовался змей.
- Экспериментальное средство для освежения райского воздуха, - хмыкнул Бог, - Уже скоро их станут называть феромонами. Очень серьезно влияет на границы восприятия красоты. Практически... стирает.
- Красоту? - уточнил змей.
- Границы, - подмигнул ему Бог.

На следующий день на пороге библиотеки возник Адам.
- Ммм... не осталось ли еще немножечко глины? - краснея спросил он.
- Начались хождения, - недовольно прошелестел из угла змей...

Каждую неделю, вечером, после работы, я сажусь в свою машину и еду не домой, как обычно. Я еду в областной центр, иногда своей, иногда в соседних областей. Сначала я направляюсь туда, где барыжат старыми мобилами.
С рук, задешево, я беру телефон. Я даже не проверяю, работает ли он, позже ты поймешь почему. Я кладу его в бардачок, и из телефонов, лежащих там выбираю трубку, купленную месяц назад в другом городе, где меня давно уже забыли.
Потом я паркуюсь возле крупного торгового круглосуточного центра, среди сотен других машин. Надо спешить, пока не схлынула толпа, которая устремляется за жрачкой после работы, никто не запомнит меня в ней. Обычно я беру палку сервелата, пару помидорчиков и болгарских перцев, рыбную нарезку, чипсы и газировки на запивон. Обязательно надо взять наборчик из одноразовых тарелочек, стканов и вилок.
С этим пакетом я возвращаюсь к машине, достаю из багажника бутылку 0.7 "Парламента" и кладу ее в пакет с покупками. Все, теперь надо ждать. Я сажусь в авто, курю, пока не стемнеет. Теперь можно идти. Я беру пакет и бреду, куда глаза глядят. Выбираю обычно самые темные улицы. Мне нужны ОНИ, гопники.
Я встречаю их каждый раз в разное время, иногда минут через 15, иногда приходится бродить до 4 утра, так что ноги уже едва волочишь. Это ведь незнакомые города, иногда я обнаруживаю, что кручусь в нескольких кварталах. Ну не важно… они все равно появляются. Их бывает от 2 до 7, обычно трое. Начинаются обычные разводки, я унизительно прошу не трогать. Чуть не хныкаю… Они все равно отбирают трубу, которую, как вы помните, извлек из бардачка, ну и естественно — пакет с продуктами. Пару раз получал по лицу, обычно бьют в нос или челюсть, а фингал под глазом я еще не получал, как ни странно. Они уходят в темноту, шурша пакетом и унося старую трубу без симки. Я долго смотрю им вслед и бреду искать свою машину. Ты наверно подумал, что я мазохист? Нет, не угадал. В чем профит, спросишь тогда ты? Помнишь бутылку, которую я достал из багажника? Она как настоящяя, никто не отличит, особенно в темноте. Только там не этиловый спирт, а метиловый. На вкус и запах — это просто паленая водка. Я еду домой,ночью, по пустынной трассе, и наслаждаюсь мыслью, что где–то из пластикового стаканчика мерзкого кислотного цвета сейчас пьет свои последние сто грамм быдло, зря коптившее эту планету. На следующий день мне так здорово работается…
© ЖЖ