Однажды я влюбилась.
Хорошо, влюблялась я не единожды, и порой до неприличия часто, но количество на качестве никогда не отражалось.
Итак, влюбилась. Я шла по улице и была счастлива. Просто потому что воздух запутывает волосы, в груди щекочут пушистыми лапками бабочки, потому что он есть и он прекрасен. Потому что у меня с ним все впереди, и даже если не впереди, я просто счастлива и всё остальное неважно.
Через неделю мы встретились. Случайно. Я боялась поднять глаза, а когда подняла, он смотрел на меня. А я - на него. Он тоже чего-то боялся, и это обнадеживало. Хотя чего там бояться? Я - вот она, на ладони. Дрожу ресницами, запинаюсь словами, кричу "я согласна!" когда он еще не закончил говорить, куда и когда он меня приглашает.
Я вытащила на кровать весь гардероб, накрутила волосы и надела платье. Потом распрямила волосы и сменила платье на обтягивающие джинсы и рубашку с узлом на животе. Потом снова завила, спалила концы, убрала в прическу и надела платье-карандаш из плотной ткани. Снова распустила и выпрямила, футболка с принтом и шелковая юбка. Посадила стрелку на колготках, смазала накрашенный ноготь о подол юбки цвета бронзовой пудры.
Боялась опоздать, приехала на полчаса раньше, и так стыдилась этого, что чуть не плакала, стоя за углом, и выжидая не только эти 30 минут, но и положенные "приличные" 15 минут опоздания.
Говорила глупости, рассказала ужасно несмешной анекдот, а когда он рассказал свой несмешной анекдот, так неестественно смеялась, что он решил, что смеюсь над ним.
Боялась, что он меня не поцелует, и выяснится, что я ему не нравлюсь. Боялась, что поцелует и поймет, что он слишком нравится мне. Боялась, что начнет приставать и я покажусь ему доступной. Боялась, что сегодня он ко мне не пристанет, а завтра на землю упадет большой метеорит и прихлопнет нашу любовь.
Спустя полтора года я распаковывала подарок от него, и с сожалением заметила, что мои намеки остались незамеченными. Он подарил какую-то ерунду, а я говорила, говорила же, что хочу! Он просто невнимателен ко мне. Он не дает мне вставить слово в споре, он несмешно шутит. Он не смеется моим шуткам. Он говорит, что я поправилась и что я похожа с этой сумкой на Шапокляк.
Толкает меня в бок и говорит "Лариска, в сумку!" пятый раз за вечер. Видит, что меня это раздражает, но говорит.
Вечером мы пришли домой. Я надела домашнюю юбку из бежевого шелка с перепачканным подолом. Подумала, что он меня не уважает как женщину. Он решил, что у меня гормональные события в организме и предпочел не обращать внимания.
Мы сели у телевизора и начали не бояться друг друга потерять.
Алиса Мясищева
Итак, влюбилась. Я шла по улице и была счастлива. Просто потому что воздух запутывает волосы, в груди щекочут пушистыми лапками бабочки, потому что он есть и он прекрасен. Потому что у меня с ним все впереди, и даже если не впереди, я просто счастлива и всё остальное неважно.
Через неделю мы встретились. Случайно. Я боялась поднять глаза, а когда подняла, он смотрел на меня. А я - на него. Он тоже чего-то боялся, и это обнадеживало. Хотя чего там бояться? Я - вот она, на ладони. Дрожу ресницами, запинаюсь словами, кричу "я согласна!" когда он еще не закончил говорить, куда и когда он меня приглашает.
Я вытащила на кровать весь гардероб, накрутила волосы и надела платье. Потом распрямила волосы и сменила платье на обтягивающие джинсы и рубашку с узлом на животе. Потом снова завила, спалила концы, убрала в прическу и надела платье-карандаш из плотной ткани. Снова распустила и выпрямила, футболка с принтом и шелковая юбка. Посадила стрелку на колготках, смазала накрашенный ноготь о подол юбки цвета бронзовой пудры.
Боялась опоздать, приехала на полчаса раньше, и так стыдилась этого, что чуть не плакала, стоя за углом, и выжидая не только эти 30 минут, но и положенные "приличные" 15 минут опоздания.
Говорила глупости, рассказала ужасно несмешной анекдот, а когда он рассказал свой несмешной анекдот, так неестественно смеялась, что он решил, что смеюсь над ним.
Боялась, что он меня не поцелует, и выяснится, что я ему не нравлюсь. Боялась, что поцелует и поймет, что он слишком нравится мне. Боялась, что начнет приставать и я покажусь ему доступной. Боялась, что сегодня он ко мне не пристанет, а завтра на землю упадет большой метеорит и прихлопнет нашу любовь.
Спустя полтора года я распаковывала подарок от него, и с сожалением заметила, что мои намеки остались незамеченными. Он подарил какую-то ерунду, а я говорила, говорила же, что хочу! Он просто невнимателен ко мне. Он не дает мне вставить слово в споре, он несмешно шутит. Он не смеется моим шуткам. Он говорит, что я поправилась и что я похожа с этой сумкой на Шапокляк.
Толкает меня в бок и говорит "Лариска, в сумку!" пятый раз за вечер. Видит, что меня это раздражает, но говорит.
Вечером мы пришли домой. Я надела домашнюю юбку из бежевого шелка с перепачканным подолом. Подумала, что он меня не уважает как женщину. Он решил, что у меня гормональные события в организме и предпочел не обращать внимания.
Мы сели у телевизора и начали не бояться друг друга потерять.
Алиса Мясищева
