Freemem

На Западе женщины носят так называемые материнские кольца с камнями. Количество камней равно количеству детей обладательницы кольца.

В Великобритании врачам и медсёстрам запрещено носить обручальные кольца. Пространство под кольцом не дезинфицируется, а снять кольцо иногда очень трудно.

Популярная картинка из жизни острова Науру: туземец берет птицу-фрегат, кольцо, веревку и отправляется на рыбалку. На шею птицы надевается кольцо и ее, привязав за веревку, выпускают в море. Фрегат ловит рыбу, но проглотить не может. Улов достается хозяину.

В Калининграде на одной из набережных есть необычный музей. У входа в него установлено металлическое кольцо диаметром 68 см. Желающие посетить музей должны в это кольцо пролезть, в противном случае их туда не пустят. Ведь музей – это подводная лодка.

Кавказские горцы в XIX в. носили массивное серебряное кольцо на большом пальце правой руки для того, чтобы удобнее было взводить пальцем тугие курки пистолетов.

Начиная с XIX в. многие русские офицеры носили кольца из чугуна, стали или железа с золотой подкладкой, на которой гравировались имя и фамилия владельца. С наружной стороны кольца использовались неблагородные металлы для того, чтобы мародеры не снимали кольцо с убитого.

В средние века лучшие в мире шпаги делались в Толедо. Они считались непревзойденными по гибкости и прочности. Для демонстрации этих качеств шпаги их поставляли в продажу согнутыми в кольцо.

Реклама бикини, появившихся в продаже в 1946 году, гласила, что если купальник настоящий, то он обязан пройти через обручальное кольцо. Купальник бикини был назван в честь атолла Бикини. Атолл – коралловое сооружение, имеющее форму сплошного или разорванного кольца, окружающего мелководную лагуну.

В Швейцарии каждый, кто собирает съедобных улиток, должен получить на это разрешение и иметь при себе кольцо диаметром 35 мм: если улитка проходит через это колечко, то ее следует отпустить.

На гербе известного английского дворянина сэра Элтона Джона изображены два широких кольца – черный и серебряный. Они символизируют грампластинку и компакт-диск.

Еще при советской власти я работал на Львовском телевидении и нас отправили снимать суд.
Зал заседаний был пуст, только мы разматывали свои кабели, собирали камеры, искали розетки. До запуска в зал публики - минут сорок, но подсудимого уже привезли и посадили на свое место.
Тогда еще в судах не было никаких решеток, и злодея от нас отделял только его фанерный «прилавок», да двое ментов по бокам.
А злодей, надо сказать, был первосортный: убил отверткой в голову свою несовершеннолетнюю подругу за то, что забеременела без его команды...тело как водится, зарыл за городом. (убитую звали: Оксана Шептицкая. Не должен бы, но почему-то запомнил...)
Я подключал осветительные приборы, искоса поглядывая на убийцу.
Что-то в его взгляде было зловеще - потустороннее...
И тут я понял, что он кайфует от того, что страшен для всех нас.

Я присмотрелся и заметил, что этот «Чикатило» играет с каждым из нас в свою простую игру: ловит чей-то взгляд и давит своим убийственным - заставляя испугаться...(Он ТАК смотрел, будто смертью заражал...)
Каждый из нашей бригады рано или поздно натыкался на его крокодилий взгляд, и в ту же секунду опускал глаза в пол.
Я пока крутился довольно далеко от скамьи подсудимых, но мне предстояло, протянуть мимо нее удлинитель и я решил, во что бы то ни стало не смотреть в сторону упырька (не хотелось проигрывать...)
Подошел, тяну кабель, чувствую периферийным зрением – прожигает, ждет...
И тут мне стало противно: а чего собственно бояться, не я же убил подругу отверткой...
Набрался храбрости, бросил кабель, встал и как бы невзначай встретился с ним взглядом, широко улыбнулся как старому другу, достал конфетку «Взлетная», закинул в рот и задорно подмигнул ему не отрывая взгляда. А у самого, аж спина взмокла, но вида не показываю, перекатываю конфетку...

Паренек медленно положил обиженное лицо на свой фанерный прилавок, закрылся руками - вроде решил подремать, но вздрагивающие плечи, выдали его...

Ему было всего 18 и ждала его «вышка».

У меня в институте был друг Шерхан. Высокий, рыжий пианист.
С виду его все принимали за англичанина, шведа, да за кого угодно, даже за поляка, но был он турком. Все пять лет учебы Шерхан как домовой, каждый день крутился у меня в комнате, следил за макаронами, играя у плиты Шостаковича на невидимых клавишах, макароны как правило слипались и сгорали, оставшись без воды (у Шостаковича произведения немаленькие...) Я прибегал на запах дыма и прекращал этот адский копченый концерт...
Короче - покой с ним только снился, но парень он был очень славный. Вот подошли выпускные экзамены, защита диплома, не успели мы оглянуться, как разлетелись по разным странам, не взяв друг у друга адресов.

Прошло 15 лет, я снимал передачу про элитный ремонт, разговорился с одним рабочим – турком, рассказал ему про Шерхана и посоветовался: как можно его разыскать?
Турок спросил, что я о нем знаю?

Знал я в общем-то немало: имя Шерхан, фамилия Кюнгеру, Живет в Стамбуле и даже – то что его отца зовут Гекан и по профессии он врач.
Турок заверил, что по этим данным разыскать его будет не так уж и сложно, через пару дней он летит в Турцию, поищет там Шерхана и через месяц вернется с новостями.
Только, поиски дело хлопотное, нужно ездить туда-сюда, звонить, тратить бензин...
Я намек понял и сказал, что для хорошего дела, не пожалею и сотню баксов.
Мы ударили по рукам и разошлись весьма довольные друг другом.
Прошел месяц.
Звонок:
-Але, я как и обещал, привез новости про твоего Шерхана. Ты сейчас где?
- В Останкино.
- Жди, мы сейчас подъедем.

Через три часа у проходной встречаюсь с турком, он улыбается загадочно, как Джоконда и ведет меня к пруду.
Я в нетерпении выспрашиваю:
-Так что, нашел Шерхана?
- Не я искал, а мои друзья, они сейчас тебе все расскажут.

Подошли к старой «шестерке», сели в машину, внутри мне пожали руки и назвали свои имена еще два турка.
Незнакомцы начали подробно рассказывать, как они объездили весь Стамбул вдоль и поперек, сожгли тонну бензина, подняли на уши полицию, сообщество врачей, но Шерхан, как сквозь землю провалился. Нет нигде, и главное никаких следов. Так что, они чисты передо мной – сделали все что могли, и даже больше, но уговор есть уговор и больше ста долларов за поиски они с меня брать не станут, хотя поиски стоили им куда больше...
Я сижу в дыму на заднем сидении, окруженный янычарами и понимаю, что это тупой развод на деньги, и что, скорее всего, эти "аниматоры" даже и в Турцию сейчас не летали.
Однако формально они тоже правы: ведь если вы нанимаете частного сыщика следить, за изменами жены, но она вам не изменяла, то это вовсе не значит, что сыщику вы не должны платить за его бессонные ночи, проведенные у подъезда. Все стоит денег.

Заплатить им и чувствовать себя лохом всю оставшуюся жизнь? (а вдруг, еще долго проживу - нерентабельно...)
Драться с ними? - громоздко, но придется, а куда деваться, ведь они притащились ко мне по пробкам через весь город, значит – настроены серьезно.
И тут мне приходит в голову гениальная идея, ведь нужное слово сказанное вовремя, порой бывает сильнее зубов, локтей и кулаков.
Я вынимаю из кармана кошелек и говорю:
- В рублях если, нормально будет?
- Да, конечно нормально.

Перебираю купюры, турки делают вид, что им это не интересно, но сами целиком превратились в периферийное зрение.
Не спеша отсчитываю нужную сумму, но кладу ее обратно в кошелек, а кошелек себе в карман.
Турки не поняли мой маневр и удивленно уставились на меня, прожигая взглядом дыры...
Я весело говорю:
- Мужики, смотрите, что тут у нас получается: вы старались, бегали по всему Стамбулу, искали моего Шерхана и ПОЧТИ нашли его... так?
- Ну, так.
- А я в свою очередь – сидел, отсчитывал деньги...и ПОЧТИ вам заплатил...так что мы в расчете.
С вами приятно было иметь дело, ну я пойду, а то работа ждет. Хосчекалын.

Грустный боковой янычар молча вылез - выпуская меня.
Как только я покинул машину, турки бросились друг на друга погрузившись в дикий скандал, аж машина зашаталась.

Как приятно победить в драке, которая не состоялась...