В ближайшее время правительство вновь напомнит нам об одной из «вечных ценностей» постсоветской российской экономики: приватизация была, есть и будет. Чиновники завершают разработку рассчитанной до 2020 года программы распродажи ещё сохранившейся государственной собственности.
Приватизируем прибыль, национализируем убытки
Руководитель Росимущества — заместитель министра экономического развития РФ Ольга Дергунова уже представила на суд заинтересованной публики шесть принципов управления государственным имуществом в рамках новой программы приватизации. Надо заметить, что в чиновничьей и предпринимательской среде к её мнению всегда прислушиваются. Ну а для отечественных бизнес-леди, она, можно сказать, икона, живой символ успеха. Ещё бы, такая карьера! Ольга Дергунова, включённая в 2002 году в список 25 самых влиятельных деловых женщин Европы, была президентом «Майкрософта» в России и СНГ, входила в состав правления ВТБ, где руководила департаментом, занимавшимся, в частности, заграничной сетью банка. И вот в конце июня этого года новый взлёт — назначение главой одного из ключевых ведомств.
Правда, «шесть принципов приватизации» Ольги Дергуновой, опубликованные «Газетой.Ru», не стали открытием. Всё это мы неоднократно слышали: надо обеспечить доступ всем покупателям к информации об активах; нельзя отдавать их «задёшево»; необходим контроль за исполнением новым собственником обязательств, взятых им при покупке. Не забыты, как требует того наука о менеджменте, «проектный подход», «планируемый результат» и т.д.
Но есть в привычном перечне один пункт, несомненно, вызывающий повышенный интерес. В изложении руководителя Рос-имущества он звучит так: «…первый принцип — «объясняй или продавай» — подразумевает следующее: если федеральный орган не сформулировал стратегию развития своих профильных подведомственных организаций и не заявил актив как необходимую часть для исполнения стратегии, этот актив должен перейти из собственности государства к новому собственнику через полную или частичную продажу». Сказано не слишком изящно, зато суть предельно ясна.
Любопытно, как на фоне требований, обнародованных Дергуновой, смотрится, к примеру, Сбербанк? Вроде бы и стратегия развития у него есть, и чистая прибыль высокая — по международным стандартам финансовой отчетности (МСФО) она за 2011 год выросла на 74% по сравнению с предыдущим годом и достигла 315,9 миллиарда рублей. Почему же тогда 7,58% его акций, принадлежащих государству, были распроданы два с половиной месяца назад? Но это, оказывается, только начало конца. Как заявил первый вице-премьер Игорь Шувалов, государство как акционер выйдет из капитала банков в течение 5—10 лет. Об успешных производственных предприятиях и говорить нечего: госпакеты их активов, судя по планам правительства, уйдут с молотка гораздо быстрее.
Кстати, Ольга Дергунова постаралась не заметить существования эффективно функционирующего в России седьмого принципа: приватизируем прибыль, национализируем убытки. Не будь так, не было бы сейчас в стране долларовых миллиардеров.
Экономическая модель из «Белого дома»
Наши либералы предпочитают не вспоминать о начавшейся после дефолта 1998 года деприватизации, в ходе которой под контроль государства перешло около восьми тысяч предприятий. Большую часть их бросили на произвол судьбы обанкротившиеся «эффективные собственники», выжавшие в свой карман всё до капли из доставшегося задарма советского богатства. А представляете, сколько появится таких разорившихся «хозяев», если Россию накроет очередная волна экономического кризиса?
На сайте ВТБ можно найти прошлогоднюю публикацию, где Ольга Дергунова делится впечатлениями от «Давоса-2011», отмечая, что в повестке дня Всемирного экономического форума впервые за последнее десятилетие появилась новая тема: будет рассказано о влиянии государственных предприятий, «именно положительном влиянии, на выход стран… из кризиса». В этом высказывании не слышно ни «за», ни «против» — просто констатация факта.
Что касается позиции нынешнего руководителя Росимущества, то «шесть принципов приватизации» не оставляют никаких сомнений: Ольга Дергунова — убеждённый приверженец той идеологии, которая исповедуется и проповедуется главными обитателями «Белого дома».
Жирную точку над «i» премьер-министр Дмитрий Медведев поставил в октябре во время встречи с членами Консультативного совета по иностранным инвестициям. Вот цитата из его заявления, прозвучавшего тогда: «Смысл приватизации не в пополнении бюджета. Это не самая главная задача. Смысл — в ценностях и векторе развития российской экономики. Мы должны понимать, куда мы идём, чего мы хотим. Эффективной, основанной на частной собственности экономики или экономики бюрократической с доминированием государственного присутствия, управления, соответственно, с коррупцией? Я думаю, что ответ очевиден. Но декларации недостаточно. Нужны реализованные намерения».
На состоявшемся позднее заседании правительства премьер-министр ещё раз подчеркнул, что современная модель экономического развития «должна быть основана на частной собственности». При этом он предложил ограничить участие компаний с госкапиталом в покупке приватизируемых активов. И заодно строго предупредил: попытки государственных предприятий блокировать приватизационные сделки посредством судебных процедур чреваты для их руководства ухудшением отношений с правительством.
На сцене — дуэт вице-премьеров
Стоит обратить особое внимание на одну важную деталь из приведённого выше заявления главы российского правительства на заседании Консультативного совета по иностранным инвестициям, где он связывает коррупцию с государственным присутствием в экономике. Следуя такой логике, можно в конце концов склониться к мысли: только приватизация и способна искоренить это зло. Но отечественная и зарубежная статистика свидетельствует, что основная часть коррупционных сделок совершается с участием частного капитала. Об этом многое могут рассказать, в частности, российские олигархи, выступавшие на процессах, проходивших в Высоком суде Лондона, кто в качестве истца, кто в качестве ответчика.
Хотя зачем далеко ходить, когда у Медведева всегда под рукой опытный эксперт по данному вопросу — министр по связям с открытым правительством, долларовый миллиардер Михаил Абызов, чей извилистый путь к процветанию, случалось, становился предметом изучения следователями (подробнее об этом в статье «Зачем Медведев позвал олигархов в школу», газета «Правда», 30 августа 2012 года, № 93»).
В общем, не там ищет премьер-министр корни коррупции. Уголовные дела, фигурантами которых стали в последние дни крупные чиновники, лишний раз подтверждают: лихому мздоимцу абсолютно безразлично, с кого брать дань — с представителя госкорпорации или владельца частной фирмы. Лишь бы больше платили. Форма собственности тут ни при чём. Зло гнездится в порочном человеке с хищнической натурой.
От госслужащего, особенно высокого ранга, естественно ожидать блестящих профессиональных результатов. Но зададимся вопросом, который, наверное, лишь рассмешит преуспевающего столоначальника: а возможно ли достичь их без надёжных нравственных устоев? Редко кто задумывается над этим. Чаще в ответ звучит: какая чепуха! К сожалению, в постсоветские годы российская административная система лишилась моральных ограничителей и функционирует как бездушный механизм. Для находящегося у пульта управления чиновника продать госкомпанию — это значит посчитать, что убудет, что прибудет, в том числе ему любимому, а судьба людей, работающих там, — не его проблема.
Безупречность чиновника толкуется чересчур упрощённо: будь хоть циником, только служи исправно. Надо думать, многих неприятно удивило, как без всякого смущения вице-премьер Аркадий Дворкович рассказывал корреспонденту «Ведомостей» о распределении ролей в правительстве: «У нас такая договорённость: если у Игоря Ивановича (первый вице-премьер Шувалов. — В.Р.) возникает конфликт интересов, он отдаёт вопрос мне, если у меня, я отдаю ему». Переходя к подробностям, вице-премьер сообщает: «Ещё один вопрос, который я вынужден был передать Шувалову, — это золото: там у меня тоже есть конфликт интересов».
Так случилось, что жена Дворковича Зумруд Рустамова, в прошлом замминистра имущественных отношений РФ, заняла пост заместителя гендиректора компании «Полиметалл». И это не единственное место её работы после ухода с госслужбы. В своё время она была избрана в состав советов директоров Магнитогорского металлургического комбината, международного аэропорта «Шереметьево», Ханты-Мансийского банка, группы компаний ПИК. Так что Дворкович чем-то похож на человека, бредущего по минному полю: неизвестно, когда рванёт заряд, начинённый очередным «конфликтом интересов». Зато есть приятная компенсация: в 2011 году доход Рустамовой вырос до 45 миллионов рублей.
Однако это куда меньше, чем у жены первого вице-премьера Ольги Шуваловой, чей ежегодный доход колебался в последнее время от 640 миллионов до 364 миллионов рублей. Чего только не говорилось о бизнесе Шуваловой. Но теперь даже самые яростные критики успокоились. Их убедили в том, что у неё нет земельных угодий в районе Сколково, что она владеет только семейным фондом, удачное размещение средств которого и обеспечивает многомиллионные поступления в домашний бюджет.
Вот такие прекрасные супруги у замечательных сподвижников Дмитрия Медведева, определяющих судьбу российской экономики и решающих, что из госсобственности надо продать и по какой цене. Между прочим, Дворкович, говоря о конфликте интересов, всегда вспоминает крупного бизнесмена Зиявудина Магомедова, с которым поддерживает добрые отношения со студенческих времён. Этим летом контролируемая им группа «Сумма» приобрела почти 50% государственной Объединённой зерновой компании. Когда речь зашла о продаже 20-процентного госпакета акций Новороссийского международного торгового порта (НМТП), Игорь Шувалов не исключил, ч
