Копье Русса и Копье Вальдора: история и подтекст
Происхождение и предназначение этих копий нам раскрывает Крис Райт в рассказе «Два метафизических клинка». Самое важное сказано уже в аннотации:
Связанные, равноценные, но являющиеся противоположностью друг друга, эти клинки предназначены для двух величайших героев Эпохи Тьмы.
Тут не может быть экивоков, потому что дальше оба героя названы по именам – Константин Вальдор и Леман Русс.
Эти копья создал Император. Он создал их не для себя, но некоторое время сражался ими. Мы не знаем, как он сотворил это уникальное оружие, при каких обстоятельствах и когда именно. По всей видимости – на заключительном этапе Эры Раздора. Об этом говорит тот факт, что копья видел Малкадор в Первой крепости Императора, которая находилась не в Гималазии. Сигиллит называет копья «предвестниками грядущих событий», отмечая, что они созданы под руку транс-человека.
Вот, что об этом оружии говорит сам Повелитель Человечества:
– Два принципа. Упоение и сдержанность, переменчивость и постоянство. Дионисийское и Аполлоническое.
– Старые боги для безбожного мира, – усмехается Малкадор, на что Император серьезно отвечает:
– Он не останется навечно безбожным.
Что он имел ввиду? Точнее – кого? Так называемых Богов Хаоса или… себя? Но сегодня не об этом.
Аполлоническое копье
Апполоническое копье Император отдал Вальдору. В эпизоде с Константином суть оружия описана так:
Валдор выбрасывает клинок вперед, разрубая нагрудник с черепом и разрезая накаченный стимуляторами каркас. Когда лезвие встречает плоть, разум воина наполняется откровениями, истинами, пророчествами, разъяснениями. Он узнает данное женщине имя – Ребака Сова Каше – и видит ее рождение и детство, и перенесенное надругательство и сделанный выбор, и как ей пришлось принять насилие, чтобы не стать его жертвой. И как ее душа медленно иссохла среди злодеяний, пока женщина не стала тем чудовищем, которого когда-то страшилась. И для нее не осталось иной судьбы, кроме смерти.
Затем она умирает, нить ее души обрывается в фонтане крови, и видения исчезают. Копье говорит только истину, и только когда удар нанесен и завершен. Его слова повествуют о неудачах и компромиссах, напоминая владельцу о смертности и бесконечных разочарованиях оружия.
Апполоническое копье в течение неуловимых мгновений показывает убийце жизнь убитого. Его мечты, надежны, страхи. Но когда Вальдор говорит Императору, что копье демонстрирует ему истину, Повелитель Человечества поправляет Кустодия:
Оно ищет изъян.
Других пояснений он не дает. Вместо этого Император говорит, что Вальдору легко убивать, и ему полезно нести на душе бремя отнятых жизней. Это будет ограничивать его, дисциплинировать. Но назначение копья не в этом.
«Оно ищет изъян». Показывая жизнь умирающего человека, копье выискивает поворотный момент, который привел его к гибели. Как в вышеприведенном примере с Ребакой Сова Каше. Поэтому убийца, который держит в руках Аполлоническое копье, становится сильнее с каждым убийством. Проживая чужие жизни, он учится на их ошибках. Каждый раз он открывает еще один путь, ведущий к смерти.
Аполлоническое копье представляет собой традиционное оружие Кустодия, так называемое Копье стража. Хотя технически правильнее называть его алебардой, а не копьем, потому что у него широкий клинок и заточена лишь одна сторона. Безусловно, им можно колоть (колоть можно и бродексом), но метрика и форма клинка предполагают приоритет рубящих ударов.
Как и стандартное оружие Кустодия, Аполлоническое копье помимо силового клинка имеет встроенный болтер. Однако это оружие мощнее, чем обычные алебарды Кустодиев. Об этом сказано в седьмом томе «Ереси Хоруса» от Forge World «Пекло».
Когда после Ереси Константин Вальдор исчез, он оставил Аполлоническое копье в Императорском Дворце. С тех пор оно хранится как реликвия в Оружейной Адептус Кустодес.
Дионисийское копье
Дионисийское копье Император передал Леману Руссу после кампании против орков, известной как Колесо Огня. Кампания датируется приблизительно 819-824.М30, это первый военный поход Космических Волков под руководством примарха.
Русс называл это копье Императорским Копьем, позже в легионе оно получило прозвище Гунгнир (в скандинавской мифологии так называется копье Одина, удар которого невозможно отразить). Леман ненавидел это оружие, ощущая в нем что-то противоестественное, испытывая к нему явное отвращение. Великий Волк несколько раз выбрасывал Дионисийское копье, но оно всегда возвращалось.
Русс никогда не бился этим копьем, но всегда носил его с собой, когда встречался с Императором, чтобы «не разочаровать его». Причину своей неприязни к подарку отца примарх раскрывает в «Волчьей Погибели» Хэйли:
В тот момент, когда Повелитель Человечества вручил мне это оружие, я почувствовал, как его злой вюрд лег на мою душу. Улыбка почти сошла с моего лица. Я сумел удержать ее, когда принимал почесть. От моего отца ничего нельзя скрыть. Я ждал, что Он даст понять, заметив мою тревогу, будет оскорблен или замешкается, но если Он и почувствовал мою заминку, то ничего не сказал. Это обеспокоило меня еще больше, чем само копье. Он должен был ощутить мое дурное предчувствие, потому что в этом Его суть, и если Он ощутил и ничего не сказал, значит, копье сделало то, что должно было сделать.
Той же ночью, когда Русс принял Копье Императора, он напился и уснул. Волчий Король не просто видел сон, он прибывал на ином уровне реальности, как позже разъяснил ему рунный жрец Ква. Тогда Леман увидел братоубийственную войну и себя с Дионисийским копьем в руках. Он увидел, как бьется с воплощением смерти, двуглавым волком Моркаи и… сон оборвался, потому что Русса разбудил Хорус.
Разумеется, в том «сне» Моркаи воплощал Луперкаля, и Ква прямо сказал Руссу о значении видения: примарх умрет, когда возьмет копье в битву. Но это не стало для Русса откровением, он и сам знал, как именно его судьба связана с судьбой копья. Однако он по-прежнему не ведал, на что это копье способно.
Волчий Король узнает об этом, когда спустится в фенрисийский ад во время ритуала рунных жрецов и встретится с Эрлкингом, Королем Эльфов, своим темным отражением, Терранским Руссом, Ложным Руссом. Вот, что Эрлкинг говорит о копье:
Это копье, которое не может промахнуться, которое всегда стремится к сути вещей. Это Волчья Погибель. Оно было создано Всеотцом… Великий дар Гунгнира – мудрость. Твой Император видит многое. Это копье содержит частицу Его зрения. Благодаря этому оно может показать истину всем людям, как бы ни был велик или скромен человек, и каким бы болезненным ни было откровение.
Император не зря уточнил слова Вальдора, когда Константин сказал, что Аполлоническое копье показывает истину. Обратите внимание – Император не отрицал утверждения Константина, лишь дополнил его.
Дионисийское копье тоже показывает истину. Причем истину буквальную. Оно дарует знание. Тяжелое и жестокое, но истинное. И в этом знании таится изъян.
Ложный Русс пронзил Дионисийским копьем сердце Истинного Русса и показал ему правду. Он показал, как именно Император создал примархов. Это ошеломило Волчьего Короля, на что Эрлкинг заявил:
Это знание будет мучить тебя вечно, и, в конце концов, выгонит тебя из дома.
Русс использовал Дионисийское копье в Битве при Трисолиане. Он мог убить Хоруса, но вместо этого попытался вернуть его. И копью почти удалось. Оно на краткие мгновения даровало Луперкалю рассудок, напомнив, что он сын Императора, а не марионетка Хаоса. Впоследствии Хорус не смог сам восстановиться после удара копья и, осознав правду, избавившись от скверны, готов был умереть. Но его ценой своей жизни спас Малогарст.
Что касается Русса, то пророчество не сбылось, копье не убило ни одного из двух Волков. Хотя Леман дважды был на грани гибели, во второй раз – на Яранте, где он отдал Дионисийское копье Бьёрну.
Во время Великого Очищения Волчий Лорд Гарм ранил этим копьем Магнуса и сам пал в битве с Алым Королем. Планету, на которой он погиб, Русс назвал в его честь и возвел там мемориал, вокруг которого позже построили форпост, назвав его Святилищем Черепа Гарма.
С тех пор Дионисийское копье, Копье Императора, Гунгнир хранится на Гарме. А Леман Русс, как и Константин Вальдор, пропал вскоре после Ереси, канув в Оке Ужаса. Учитывая пророчество Эрлкинга, похоже, что копье как-то связано с уходом примарха. Но согласно другому пророчеству Космических Волков, Леман из Руссов вернется в самый темный час Империума и прибудет на Гарм, чтобы забрать Гунгнир.
Позже копье еще несколько раз использовалось Космическими Волками против Магнуса и Тысячи Сынов. Колдун Мэдокс сумел выкрасть его с Гарма для проведения темного ритуала. Хотя Космические Волки остановили ритуал, Мэдокс снова использовал копье, чтобы стимулировать Проклятье Вульфена в ордене. Он нанес Волкам колоссальный урон, но и этот ритуал был прерван, а копье вернули на Гарм. В последний раз оно использовалось Эгилем Железным Волком во время Осады Фенриса в М41.
Оба копья – Аполлоническое и Дионисийское – дают один эффект. Знание. Истина. Изъян. Разницу между ними точно определил Русс в разговоре с Вальдором после Осады: «Мой клинок просвещает тех, кого поражает, а не руку, которая направляет его».
Трактовка образов
«Метафизические клинки, отражения друг друга, инструменты просвещения для владельца и жертвы, ожидающие во тьме своих хозяев» (цитата из рассказа Райта). Так почему эти клинки – метафизические?
С греческого «метафизика» («τὰ μετὰ τὰ φυσικά») переводится как «то, что после физики». И действительно, это оружие взаимодействует не только с физическим миром, но и с тем, что находится за ним. С душой того, кто убивает, или того, кого убивают.
В философии метафизика исследует первопричину реальности. Но разве есть у реальности иная первопричина, кроме истины? Хотя копья Императора воплощают не истину, а ее поиск. Они даже не инструмент, а принцип – принцип равноценного обмена, характерный для шаманической традиции раннесредневековой Скандинавии. Это знания в обмен на жертву. Не зря Дионисийское копье прозвали Гунгниром. Ведь Гунгниром Один пригвоздил себя к дереву, провисев на нем девять ночей, и тогда открыл тайное знание о рунах, даровав это знание людям.
В Эдде не сказано, что Один висел на Иггдрасиле, это заблуждение. И хотя там не сказано, что он пронзил себя именно Гунгниром, речь идет о Его копье, а нам известно лишь одно копье, которым владел Всеотец.
Вот почему эти клинки – метафизические. Но что значат имена, которые им дал Император? Ведь это важно, и не случайно об этом рассуждает рунный жрец Ква в разговоре с Руссом:
У каждого оружия имелось имя, истинное имя, как у мужчин и женщин, имя, которое не просто описывало его, но вкладывало вюрд в металл его создания, предсказывая его применение и намекая на его конец.
Напомню, что вюрд (или вирд) в культуре раннесредневековых скандинавов эквивалентен понятию судьба. Но лишь отчасти. Вюрд скандинавы понимали как нечто фаталистичное, но вместе с тем персонализованное и фундаментальное. Вюрд – не только жизненный путь человека. Вюрд – это сам человек. То, какой он есть на самом деле. Истинный.
Кажется, что названия копий – отсылка к именам греческих богов. Аполлона, бога солнечного света, и Диониса, изначально бога-воина, затем воплощение экстаза, вдохновения и стихийных сил природы. В принципе, аналогия уже прослеживается: Вальдор-Аполлон и Русс-Дионис. Однако названия клинков в исходной форме пришли не из эллинских легенд, а из книги «Рождение трагедии из духа музыки» Фридриха Ницше.
Ницше писал, что отношение человека к окружающему миру, выраженное в творчестве, имеет две формы, которые можно представить аналогиями сна и опьянения. Оба эти состояния помогают человеку преодолеть раздробленность окружающей действительности и стать целостным, но подходы у них разные.
Сон обманывает человека иллюзией красоты и порядка, заставляя воспринимать мир в формах времени и пространства (принцип индивидуации Шопенгауэра). Опьянение показывает иной путь – оно помогает человеку сбросить оковы индивидуальности и слиться с первопричиной, которая и есть жизнь.
В обоих случаях человек испытывает счастье, но в случае со сном он счастлив, потому что примирился с фактом своего индивидуального существования, а в случае с опьянением блаженство человеку дарует единение с жизнью. И со страданием, которое от жизни неотъемлемо. Страдание у Ницше обуславливается осознанием смертности.
Форму отношения к миру, выраженную в аналогии сна, Ницше называет Аполлонической. Форму, выраженную в аналогии опьянения, он именует Дионисисйской. Разумеется, названия он выбрал на основании имен соответствующий греческих богов, которые манифестуют эти принципы. С Вальдором и Руссом так же.
Константин действительно смирился с тем, что он индивидуален и уникален, а потому одинок. Он не видит истинного мира, а лишь тот мир, который ему показывает Император. И в этом он счастлив, он целостен. Поэтому Аполлоническая форма сна ему подходит. Да, «Боевой Ястреб» Райта говорит о том, что Вальдор меняется, а история с Королем в Желтом указывает, что изменился он сильно. Но это уже не тот Константин, который носил Аполлоническое копье.
С Руссом аналогично. Он опьянен буквально, но и концептуально тоже. На втором стриме про него я наглядно показал, что Леман никогда не был индивидуалистом. Напротив, он семьянин, братство всегда имело для него большое значение. И конечно – единство с легионом, общность. «Мои братья по стене щитов», как говорил Волчий Король.
Образ стихийного природного начала здесь тоже уместен, потому что Фенрис не терраформирован, не облагорожен. Это суровая и неприветливая планета, такая, какой ее создал космос. Мир Русса – воплощение стихии без романтизации ее образа. Она не гневлива и не жестока. Наоборот, она мудра и откровенна, но не терпит слабости. Как и сам Русс, которому Дионисийская форма мировосприятия Ницше подходит идеально. Как Эливагар.
Источники:
«Два метафизических клинка» Крис Райт;
«Вальдор: Рождение Империума» Крис Райт;
«Волчья Погибель» Гай Хэйли;
«Честь Волка» Ли Лайтнер;
«Серый Охотник» Уильям Кинг;
Седьмая книга Ереси Хоруса от Forge World «Пекло»;
Зона боевых действий: Гнев Магнуса$
«Apollinisch und Dionysisch. Geschichte eines genialen Irrtums» Vogel M;
«Nietzsche on Tragedy» Silk M.S., Stern J.P;
«The Wilamowitz-Nietzsche Straggle: New Documents and a Reappraisal» Calder III W.M.
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Constantin Valdor, Captain-General of the Legio Custodes
Решил обмазать Костю. Пожалуй одна из самых балдежных миниатюр, что доводилось красить. На дату не обращайте внимание)
Про что на самом деле рассказывает повесть Криса Райта «Вальдор. Рождение Империума»
Текст со спойлерами
Линия верховного лорда Увома Кандавайр в повести «Вальдор. Рождение Империума» — это линия любого человека, выросшего в западно-европейской буржуазной политической традиции.
Идеология Империума той поры — это большая отсылка на эпоху Просвещения. Вера в силу разума, человек как высшая ценность, воинствующая светскость, демократизм — набор идей, который вы встретите у философов Нидерландов 16-го века, Англии 17-го века и Франции 18-го века.
На момент повести за спиной уже оказалась Долгая Ночь — она же Темные-Средние века. Впереди лишь свет Истины, славное владычество людей в космосе и грядущее освобождение от варп-зависимости.
В реальности революции давали промышленной и торговой буржуазии освобождение от оков королевской власти. Теперь собственники решали, какие законы будут определять их делопроизводство. Аппарат чиновников должен был следить за тем, чтобы законы действовали одинаково. Суды решали вопросы между собственниками. Так появилось то, что мы сейчас называем «правовым государством с разделением властей». Но то происходило реальности.
Сороковник — это не учебник истории, а поэтому культурные явления в этой разномастной солянке могут и сосуществуют так, как подходит для повествования. Поэтому мировоззренческие проблемы у героев очень похожи на наши, а вот выдуманный мир заметно отличается.
Верховный лорд Увома Кандавайр верит в свободу, демократию и верховенство закона. Она сама лично видела как Император объединял Терру: приходил, завоёвывал, ставил чиновников. Чиновники строили заводы, фабрики, городки милиции, жилые комбинаты, фабрики-кухни, клубы рабочей молодежи, общественные бани и НЭП-вским методом закупали зерно. В общем, «наводили порядок».
Если бы не Император, то помещики Терры так бы и продолжали резать друг друга. А значит дочь главаря сомалийской банды по имени Увома никогда бы не стала Верховным лордом.
Все было хорошо, пока Увома не заметила: перестали приходить сводки о военных действиях Громовых Воинов. Девушка взялась за расследование и выяснила, что у горы Арарат кустодии убили всех Громовых Воинов. Идеалы Империума в голове Увомы затрещали по швам: ей-то с плакатов говорили про Новую Эру, а оказалось то же самое, как и раньше, только в позолоте.
Девушка поняла: нужно действовать. Подчинённым поручила собрать войско, чтобы принудить Ставку следовать заветам Империума. А сама пошла допрашивать наркома по военным делам Константина Вальдора, чтобы получить от него признание о превышении должностных полномочий.
Те, кто читал «Возвышение Хоруса», заметят: точно такой же разрыв шаблона испытал Игнаций Каркази. Только вот поэт даже и помыслить не мог о том, что можно призвать Хоруса к ответу. Как похорошел Империум при примархах!
Кризис, который переживают Игнаций и Увома — это типичный для нашего общества кризис. В школе тебе говорят о важности конституции, правовом государстве и разделение властей. А потом ты смотришь новости и видишь, как политики твоей страны берут взятки, принимают на работу родственников, принимают выгодные для бизнесов однокурсников законы.
И не суть важно, в каком государстве ты живёшь: на планете Земля полторы сотни демократий, и в каждой происходит подобное. Горячие головы идут на митинги, штурмовать Капитолии, жечь полицейские участки, скандировать имена эпатажных блогеров. Большинство же бухтит себе под нос, постепенно превращаясь в обычных взрослых. И обычным взрослым интересно, сколько они платят налогов, цена на сосиски, наличие детского садика в пешей доступности, количество выходных дней в году и пенсионные гарантии.
Крис Райт, в отличии от Абнетта, понимает что Вархаммер — это в том числе и сатирический сеттинг. И сатира по поводу горячих голов считывается в «Вальдоре».
«Рождение Империума» в одной из глав показывается глазами наёмника. Этот парень разбогател на том, что воевал то за одного арабского шейха, то за другого. Император на первый взгляд не сильно от них отличался, но на деле...
В Имперской Армии требовали соблюдать субординацию, выполнять приказы и жить по уставу. Война поменялась — никакого грабежа захваченных городов и изнасилований местных девчонок.
И именно этот наёмник оказался в составе войск, которые вела Увома на Императорский Дворец. Идеалист и головорез — идеальная пара для «защиты демократии».
Параллельно с этим в истории мелькают герои, которые в общем-то рады появлению Империума: «Да, отправили на вахту на Север, но зато стабильность, безопасность, строим будущее для нас и наших детей. Город-сад, конечно, не выйдет, но постараемся».
Сам Райт раз за разом подчёркивает: «Настали спокойные времена». А как только войска Увомы появляются перед Триумфальной аркой, то даёт ремарку: «Ну, или почти настали».
***
В этой истории есть и Астарта, и предводитель Громовых Воинов, и сам Константин Вальдор. Но мне кажется, что повесть Райта рассказывает про свободолюбца, который за идеологией не увидел стройку тысячелетия.
В финале Увома возвращается в родную деревню и начинает засаживать поле перед своей фазендой. Разница только в том, что теперь вместо бандитов к ней приедут служащие имперреестра.
И вот за эту разницу стоило бороться.
Фан-арт на тему "Как выглядели бы лояльные примархи, вернувшиеся в Империум"
автор: https://www.instagram.com/paint_newb/ там можно найти арт в более высоком качестве
А судьи кто? Отзыв о повести Криса Райта «Вальдор: Рождение Империума»
Масштабы Ереси Хоруса на момент 2020 года поражают и, вместе с тем, начинают понемногу угнетать. Вот уже, казалось бы, забрезжил свет в конце тоннеля – от финала истории нас отделяет всего 4 романа «Осады Терры». Однако помимо них есть еще новеллы-вбоквелы, конечное количество которых до сих пор неизвестно, есть подцикл «Примархи», до завершения которого еще как минимум 5 повестей, а учитывая, что по ним иногда выходят антологии – может и того больше. И, словно бы этого было мало, BL анонсировали еще одну подсерию – Horus Heresy Characters, под эгидой которой вышла повесть Криса Райта о Вальдоре, и вот буквально на днях анонсировали сольник Лютера. Это вызывает во мне сразу несколько противоречивых реакций:
1) ДА КУДА ЕЩЕ-ТО?!
2) М-м-м, звучит вкусно
3) Успеют ли они закрыть все эти подсерии до финала Осады? А то как-то хочется поставить
точку именно на ней
4) Придется под все это покупать новую полку в Икее…
В общем, мыши плакали, кололись, но продолжали увлеченно читать Ересь.
Сольник Вальдора – это, наверное, одна из самых горячо обсуждаемых книг этого года внутри ваха-комьюнити.
Во-первых, потому что громкий заголовок «Вальдор: Рождение Империума» не обманывает – нам действительно дадут взглянуть на этот достаточно мало освещенный период сеттинга, вывалив целую охапку древних тайн и откровений (хотя насколько давно все они были придуманы и вписаны в сеттинг «за кулисами» – большой вопрос). Вообще, более честным заголовком повести было бы просто «Рождение Империума», потому что Вальдор тут выступает скорее героем второго плана.
Во-вторых, на книгу сходу посыпались обвинения в потакании SJW-повесточке. Спойлерные пересказы делали на этом настолько сильный акцент, что я был приятно удивлен тем, что полученная из них информация по итогу составляла лишь небольшую часть сюжета. О количестве скалящихся на читателя голов радужной гидры мы отдельно поговорим в конце отзыва. Пока же – об авторе и самой повести.
В иерархии фандомного признания Крис Райт занимает достаточно неоднозначное положение. Его не носят на руках, как тех же Абнетта, Макнилла, АДБ или недавно покинувшего BL Рейнольдса, и скорее относят к когорте хорошистов-многостаночников, однако есть в его послужном списке одна вещь, за которую ему хочется пожать руку – он стал тем, кто подарил нам Джагатая Хана и его легион в том виде, в котором мы его сейчас знаем, превратив Белых Шрамов из самых филлерных героев в одних из самых проработанных и симпатичных.
К сожалению, в этот раз Райт задействовал свои таланты только вполсилы, и если к проработке облика эпохи вот-вот готового родиться Империума он подошел со всей скрупулезностью, то вот о героях повести такого сказать нельзя, хотя я не отбрасываю вариант, что возможно тут сыграл свою роль формат. Дали б Райту разгуляться до объемов романа и, кто знает, возможно происходящие в нем события воспринимались бы более эмоционально, а к героям получилось бы привязаться.
Выведенному в заголовок Константину Вальдору в этом плане повезло больше всего – все-таки он уже не раз появлялся на страницах цикла Ереси и постепенно вырос из роли простого телохранителя Императора, став частью правящего Империумом триумвирата. Повесть в данном случае лишь дополняет уже сформировавшийся образ, добавляя глубины ровно там, где ее не хватало. Она отвечает на вопрос, что из себя представляет кустодий, если заглянуть за ширму его главной миссии, ради которой он был создан. И ответ этот весьма и весьма печален.
С Вальдором в сольнике Вальдора есть ровно одна проблема – мало в нем, блин, Костяна, мало!
Амара Астарте, вокруг фигуры которой было поднято столько шума и пыли – тоже не то что бы много. Впервые о ней вспоминают лишь после трети повести, а лично она появляется уже ближе к кульминации. Такого малого участия на самом деле оказывается достаточно, чтобы понять ее роль в образовании Империума, а также мотив, который ею движет, когда она решает уничтожить собственные творения. Но вот понять, что она при этом за человек, достаточно трудно, приходится многие вещи додумывать.
Она проходит сюжет повести, словно сухая выдержка из учебника истории. Кончина ее бесславна и, как выясняется в итоге, бессмысленна. Мало того, что уничтожить космодесант ей не удалось бы ни при каких обстоятельствах (ох уж эти многоходовочки Малкадора…), так еще и причина, побудившая Астарту на это пойти, оказывается, скажем так, не актуальной буквально спустя пару дней после ее гибели. Да, это довольно годная злая ирония, но в то же время вряд ли мы теперь еще когда-либо услышим про Астарту, а в виду частых обвинений в хреновом ее раскрытии дополнительное экранное время ей ой как не помешало бы.
Центральными же героями повести становятся кустодий Самонас и первый маршал-провост Арбитрес Кандавир. О Самонасе сказать можно немного – это самый обычный герой-наблюдатель, нужный для того, чтобы следить за мелочами, до которых не дошло бы внимание самого Вальдора. А еще этот парень своими действиями в течение повести подталкивает Константина к изобретению Кровавых Игр.
Кандавир уже немного интереснее, так как она является двигателем главной идеи романа. Большая часть сюжета крутится вокруг ее расследования исчезновения Громовых Воинов. В какой-то момент до имперских властей перестали доходить сведения об их дислокации и действиях. При этом никто не сообщал ни об окончании боевых действий на Терре, ни об отставке, расформировании или предательстве Громовых Воинов. И вот у горы Арарат арбитры, расследуя их исчезновение, находят следы битвы, о которой нет ни одной записи. На земле остались воронки, следы техники, фрагменты оружия и доспехов – как Громовых Воинов, так и кустодиев. Кандавир, даже будучи Лордом Терры, не посвящена в причины их геноцида, из-за чего она делает неутешительный вывод – Константин Вальдор, пользуясь своим колоссальным влиянием, решил избавится от конкурирующего подразделения в пользу собственного (во время Объединительных Войн кустодиев воспринимали не как вечных телохранителей).
Понимая, что ни у кого ниже рангом не будет и малейшего шанса выдвинуть обвинения против Вальдора, маршал-провост Кандавир берется за дело лично. Ее подчиненным такая идея кажется безумной. Кандавир и сама не верит, что, в случае доказательства вины Вальдора, ей каким-то образом удастся призвать его к ответу, но две вещи продолжают двигать ее вперед ради попытки исполнения заведомо безнадежной затеи – взращённый отцом принцип «солдат – слуга рабочего» и самое обыкновенное любопытство.
Она хочет проверить на прочность Лекс Империалис – недавно принятый свод законов, согласно которому равны перед ним все, включая Вальдора, Малкадора и, чем черт не шутит, самого Императора. В ее глазах Лекс – это то, что отличает зарождающийся Империум от бесконечной череды военных хунт полевых командиров, что были до него. Что забавно – на момент начала повести, до этого рокового расследования, во все это хочет верить не только Кандавир, но и Вальдор. Но Лекс Империалис оказывается мыльным пузырем при первом же серьезном прецеденте. И Империум, каким мы его знаем во время Великого Крестового Похода, рождается в тот момент, когда этот пузырь лопается. А ведь во времена 30к он при этом был еще своей «светлой» версией. И вера в непогрешимость Императора, как становится понятно из повести – это его фундамент. В будущем это приведет ко многим трагедиям, но, возможно, не будь этого слепого следования – и никакого Империума бы и не появилось.
Окей, с такой мишурой, как сюжет, мы разобрались, теперь переходим к главному – что там с SJW-то?!
Я, будучи человеком не консервативным, сказал бы, что его там и нет вовсе, так что давайте я просто перечислю, за что теоретически может зацепиться пытливый взгляд фапающего на мемы с нордик-геймером читателя:
1) Космодесант и Громовых Воинов сделала женщина!
Кстати, вопреки муссируемому мнению, что ради повесточки отняли это достижение у мужика-Императора и тупо переложили его на левого черта из табакерки, зато с вагиной, все не так страшно. В тексте проговариваются две вещи. Первая – Астарта была руководителем проекта, но трудилась над ним дохрена людей (вот так неожиданность!). Вторая – Астарта подозревает, что все их самые светлые идеи во время работы были ментально посланы Императором. Мол, тот, кто создал кустодиев практически в одиночку, уж с Громовыми Воинами и маринадом спокойно справился бы сам, но Императору нужно было поощрить бегающую вокруг него челядь. А то если творить все чудеса только своими руками – того и гляди начнут считать богом. В те времена это было последним, чего бы ему хотелось.
2) Маршал-провост Арбитрес и Лорд Терры – женщина! Чернокожая женщина с внешностью Виолы Дэвис! Но гетеросексуальная! Это важно, наверное…
3) Ну… еще там на Терре другие женщины живут, работают там, вот…
4) Примарха Громовых Воинов и предтечу Пертурабо величают потешным именем Ушотан. К СЖВ это не имеет никакого отношения, просто эту ремарку некуда было приткнуть, но очень уж хотелось))
Резюмируя, Вальдор – хорошая повесть, в которой нет болтерпорно (sic!), есть интересно показанная эпоха, которую раньше практически не демонстрировали, много любопытной инфы для любителей лора, но в которой сильно не хватает интересных героев, способных вызвать хоть какие-то эмоции – только это и не дает ей стать отличной.
За предоставленный перевод спасибо телеграм-каналу #Black_Library
Еще больше рецензий в профиле или в группе вконтакте: https://vk.com/public192524799
Вальдор в хорошем качестве.
Предвосхищая вопрос: нет, это Вальдор в 30к, в 40к он числится пропавшим.
Наглядная иллюстрация к слову "переборщили".