«Легенда о рыцаре 18+». © Гектор Шульц

Кто такой рыцарь? Ну, я уверен, что вы-то уж точно знаете, кто это такой. Если все же не знаете, то вкратце поясню. Рыцарь – это средневековая гопота в доспехах, прославившаяся в этих ваших интернетах благодаря хуевой туче фильмов и игр. В истории – дворянский титул четвертого уровня «системы щита». Нихуя не поняли? Ладно, тоже поясню. В первый уровень входили голожопые нищеброды из числа простолюдинов, вторым были сквайры (они же оруженосцы и те еще распиздяи), третьим являлись держатели поместий из числа вассалов, ну а четвертыми наши любимые кастрюлеголовые уебаны.

В феодальной системе земля и все остальное имущество чаще всего передавалось от отца к старшему сыну, а всем остальным законным отпрыскам полагался хуй без соли и выбор, куда податься дальше. Кто-то шел в монахи или циркачи, но большая часть покупала себе коня, доспехи, острую джедайскую саблю и пиздовала насаждать добро всяким дремучим уебанам под прикрытием какого-нибудь короля. Все просто. Иными словами, без выебонов и петросянства, рыцарь – это обычная тяжелая кавалерия со страхом и упреком.

История без рыцарей погрязла бы в унынии, ибо доставлять веселье кастрюлеголовые могли, умели и практиковали. До сих пор существует дохуища баек разной степени унылости о рыцарских подвигах – от откровенно пафосных, вроде легенд о короле Артуре и его кружке мечемахателей, до суровых и брутальных средневековых манускриптов. Пересказывать все это я не буду, но вот некоторые мифы и легенды о рыцарях постараюсь развенчать или, наоборот, подтвердить. Конечно же, только самую мякотку, ибо про скучное говно вы и в Википедии почитаете.

- Все рыцари владели замками и были богаче королей.

Ложь, пиздеж и провокация. Учитывая, что большинство рыцарей – это пятые и десятые сыновья какого-нибудь знатного бабая, то замка они чаще всего не имели по причине того, что оный замок отходил к старшему сыну, о чем я уже говорил в начале статьи. Нет, были, конечно, случаи, когда рыцарь возвращался из похода, волоча за собой пару телег с золотыми трофеями, на которые потом покупал у короля землю и строил на ней замок, но обычно рыцарь так и оставался голожопым нищебродом, мечущимся между войнами, и пропивая добычу в перерывах.

- Право первой ночи. Рыцарь мог трахнуть невесту своего вассала в первую брачную ночь.

Частенько практиковалось и не только рыцарями, но и феодалами. Хуй его знает, ради чего это делалось, но со временем это вошло в привычку. Одна из самых популярных отмазок гласит, что таким образом кровь черни и всякого быдла разбавлялась кровью благородного человека, который сам был тем еще быдлом, дабы чернь окончательно не деградировала.

Эта тема нашла широкий отклик в современном искусстве и редко какой фильм о рыцарях может похвастаться отсутствием сцены ебли похотливого феодала и бедняжки-красавицы-простолюдинки.

- Рыцари так воняли, что в радиусе трех километров полностью вымирали все деревни, леса и звери.

Естественно, воняли. А ну как если поход какой или война, где без живительной водицы приходится обходиться месяцами? Ну а если серьезно, то рыцарские доспехи чаще всего оборудовались чудо-юдо дверцами и скрытыми каналами, позволяющими владельцу срать, не слезая с лошади, и отливать на безродных крестьян ради веселья. Да и сами доспехи надевались перед боем. Чаще всего рыцарь попросту скакал в более легкой броне. Не будем забывать и об обильном потовыделении во время махания мечом верхом на лошади или постыдной половой ебле в сарае с ладной пастушкой, когда особо жарко и солнышко печет жопку. Да, рыцари воняли, но, как и все в Средние века. Умеренно, короче.

- Рыцари были благородными, добрыми, щедрыми и лапочками.

Херня на постном масле, выдуманная монахами-летописцами и пиздострадательными бардами, которым только в радость что-нибудь отромантизировать. Не, серьезно. Вы можете себе представить воина, который мечом кромсает какого-нибудь нехристя-мусульманина, а потом плачет над его разрубленным и изувеченным телом? Рыцари чаще всего были циничными хуеплетами и не стеснялись дать пизды какому-нибудь крестьянину, трахнуть пару сельских девок, заделав им пару ублюдков, а то и монастырь ограбить.

Конечно, какой-то свод указаний у них был, где говорилось о пяти добродетелях, но на практике им редко кто следовал, а тот, кто следовал, своими собратьями признавался хворым выблядком и подлежал закидыванию тухлыми овощами и изгнанию на мороз ссаными рыцарскими доспехами. Исключения, конечно же, были, но мало.

С другой стороны, за рыцарями пристально следили. И не только король, но и церковь. Поэтому особо буйных сразу отлучали от Боженьки и попутно лишали всех привилегий. Посему хулиганили рыцари по-тихому, а вот в войнах и всяких походах отводили душеньку за будьте-здрасьте, устраивая кровькишкираспидорасило по три раза за день.

- Рыцари любили турниры и крестовые походы.

Это правда. И дело не только в том, что на турнире можно было затащить к себе в постель пару милых дев, а утром проснуться от гусарского насморка, когда с писи течет, как из брандспойта. А в том, что там можно было без устали мериться хуями с другими рыцарями, показывать свою доблесть и избить до кровавых ссак особо бесящего тебя хуеплета из числа собратьев.

Там же рождались байки о подвигах и каждый украшал их, как мог, ибо знал, что на турнирах, помимо других уебанов, есть и барды с менестрелями, способными сложить такую балладу, что её потом будут во всех городах распевать. Да, тешить свое чувство собственного величия рыцари любили и это исторический факт. А еще любили носиться на лошадях и сносить с них соперников копьями.

Крестовые походы рыцари тоже любили. И не потому, что им нравилось насаждать правильную веру варварам с помощью огня, меча и пиздюлей, а потому, что из похода можно было вернуться охуительно богатым человеком, ибо боевые трофеи никто не отменял. Конечно, охуительно богатый рыцарь после возвращения из похода все пропивал\проедал\проебывал и превращался в охуительно нищего рыцаря, с нетерпением ожидающего нового похода.

- Меч всему голова.

Относительный пиздеж в этом есть. Чаще всего меч служил эдакой блестящей палкой, которой круто трясти на собраниях и впечатлять высокодуховных дев. Хороший меч стоил весьма дорого, и далеко не каждый рыцарь мог его себе позволить, и тем более не мог позволить тупить его на поле брани.

Вместо мечей в бою рыцари использовали булавы, молоты, топоры и прочие тяжелые предметы, включая сушеное говно и палки. Все потому, что порезать супостата в доспехах мечом было довольно сложновато, а вокруг еще и остальные раздают пиздюля друг другу. Куда эффективнее пиздануть противника по шлему дубиной, а потом с наслаждением смотреть, как он корчится, пытаясь снять с головы изувеченную кастрюлю, попутно вытирая кровищу, хлещущую из ушей. Другое дело, когда рыцарь сражался с противником в легкой броне. И тут меч решал, ибо был куда удобнее, легче и острее копий с топорами, протыкая и разрубая тушки в легкой кольчуге и кожаном панцире.

Слабозащищенные соперники рыцаря тоже понимали, что мечом эту ебанину в миланском доспехе хуй завалишь и поэтому тоже отдавали предпочтение дубинам и топорам. Оглушить противника было проще, чем пытаться прирезать, ювелирно выискивая щели в броне. Да и никто не запрещал взять за живого, хоть и пленного рыцаря, выкуп. На самом деле срачи насчет этого мифа живее всех живых и продолжаются до сих пор. Поэтому сами решайте, что правда, а что пиздеж. Я не нашел золотой истины, но может товарищи в теме черканут пару комментариев и просветят остальной люд и болтливого автора.

- Дама сердца и пояс верности.

Зафиналить можно сим нехилым мифом о том, что рыцарь выбирал себе даму одну и на всю жизнь, всячески холил её и лелеял. Ну, немного огорчу прекрасный пол, ибо пиздят ваши баллады. Безбожно пиздят…

Дама у рыцаря и правда была одна, и ей он посвящал свою клятву любви, но на деле клятве этой не следовал, ибо был тем еще быдлом. Иной раз своей дамой рыцарь называл жену сюзерена, что добавляло ему + 53 балла популярности в глазах начальства и шанс на то, что оная дама, польстившись на сладкие речи, замолвит перед мужем словечко, ежели оному рыцарю случится накосячить. Ну а если рыцарь брал себе деву в жены, то это не мешало ему трахать баб в походах, получать их в качестве подарков от других рыцарей, и постоянно юзать пастушек в набегах на другие земли. Дама сердца это понимала и особо не пиздела, ибо в гневе за непослушание рыцарь запросто мог набить своей половинке половинку лица, а то и вовсе захлестать до полусмерти вожжами.

Кстати, один из популярных мифов про «пояс верности» тоже является романтичным пиздежом. Хотя бы потому, что его длительно ношение гарантирует даме рыцаря стертую до мяса пизду и заражение крови бонусом, ибо антисанитария и все такое. Ну и никто не мешал даме сделать копию ключа и по отъезду мужа в поход, предаться похоти с садовником или поваром среди груд сырого лука в погребе. Однако пояс верности имел место быть, только вот не носили его тридцать лет и три года, а надевали в те моменты, когда на замок надвигалась беда в виде другого феодала, возжелавшего себе земли и богатства, ну и писечку жены хозяина замка тоже.

На сём всё, малята. Рубитесь мечами разумно, храните верность своим дамам сердца, и помните, что пояс верности не спасает от мандавошек. С вами был дядя Гектор. Едрить вас. И покеда.

Уютный канал в Телеграм тут

Взято отсюда https://zen.yandex.ru/media/id/5d7e64a5c49f2900accafa69/poti...

Даже не знаю, как начать изложение. Вы только не пугайтесь, но сегодня мы поговорим о поэзии провансальских трубадуров. На редкость шокирующее чтиво, попавшее в поле зрения в ходе написания дипломов несколько лет назад. Вот ссылка, откуда взяты цитаты ниже http://www.hist.msu.ru/Textbook/Occitania.pdf

Начнем с его величества Кота. Как можно пытать человека средневековым котом, вы узнаете дальше.

Цитата первая. Донна Агнесса - садистка-кошатница.

«Сестрица, если этот человек хитрит и разыгрывает немого перед нами, принесем'ка нашего рыжего кота сей же час; он заставит его заговорить немедленно, если в чем'то он нас обманывает».

Донна Агнесса отправилась за противным [котом]: он был огромный, с длинными усами; и я, когда его увидел среди нас, здорово испугался – так, что чуть не потерял мужество и отвагу. Когда мы напились и наелись, я разделся, чтобы доставить [им] удовольствие; они же посадили на меня кота, злого и коварного; одна [из них] протащила его [по телу] от ребер до пяток. Внезапно [она] потянула за хвост этого кота-царапуна, [и] нанесли мне больше ста ран на этот раз; но я бы не дрогнул, даже если бы они меня убивали".

Завидно даже.

Цитата вторая. Странная.

"Я хотел бы принадлежать ей телом, а не душой, И чтобы она впустила меня тайно в свою комнату! У меня разрывается сердце, как от удара лозой, Что я, ее [верный] служитель, туда, где она находится, не вхож. Я буду ей принадлежать, как мясу ноготь, И не буду верить предостережениям друзей и дяди"

Цитата третья. Обвинительная.

"Моя дама, я отдал себя вам самым серьезным образом, вы же отняли мое сердце и, говоря попросту, его украли".

Цитата четвертая. Песня про ноготь. Думаю, автор немножко фетишист.

"Столь же близко, как к пальцу ноготь, Будь на то ее согласие, хотел бы я быть к ее комнате. Меня может согнуть любовь, что в мое сердце вошла, Еще сильнее, чем сгибает силач слабую лозу. С тех пор как зацвела сухая лоза И от господина Адама пошли племянники и дяди, Столь нежная любовь, как та, что в мое сердце вошла, Не думаю, чтобы когда'либо была в теле или жила в душе. И где бы ни находилась она, снаружи на площади или в комнате, Мое сердце не отдаляется от нее ни на ноготь. Так привязывается и прирастает Мое сердце к ней, как кора к лозе, Ведь она для меня – полная радости башня, дворец и комната, И я так сильно не люблю брата, родственника и дядю, Что в раю будет вдвойне счастлива моя душа, Если кто'либо за то, что сильно любил, туда войдет. Арнаут передает свою песнь о ногте и дяде С согласия той, чья душа подобна лозе, Своему Другу, чьи достоинства в ее комнату вхожи".

Как могут достоинства друга входить в комнату самостоятельно, мне неведомо. А вам?

Цитата пятая. Про ущерб чертям.

"Он должен был бы лишить дьяволов наследных прав, И имел бы больше душ, и [получал бы их] чаще, И такой ущерб [чертям] порадовал бы всех людей. И сам он мог бы себе это позволить".

Цитата шестая. Про романтику на средневековый манер.

"Дама не совершает смертного греха, если любит благородного рыцаря; но если она любит монаха или клирика – она неправа: по справедливости, ее надо бы за это сжечь на костре".

Она полюбила не того...

Вроде все на сегодня. Напоминаю, что история взята по этой ссылке https://zen.yandex.ru/media/id/5d7e64a5c49f2900accafa69/poti...

Или что на самом деле произошло между герром Маннелигом и княжной троллей

Средневековая баллада Herr Mannelig безумно красивая, если слушать, не вникая в смысл. Потому что сюжет грубо сколочен, нелогичен. И напоминает современное российское кино с его нелепыми потугами натянуть сову на глобус.

Для тех, кто не в курсе, короткий пересказ песни: рыцарь ублажал ночью княжну троллей. А на утро она, как честная женщина, предлагает взять его взажён, обещает роскошную жизнь. И даже умоляет. А он отказывается, что, мол, не такой. И вообще ты – троллиха, недостойная такого прекрасного меня.

Как-то это не вяжется с тем, что пишут про волшебный народ в скандинавских, ирландских и шотландских сказках. Во-первых потому, что народ этот промышляет киднеппингом. Не там прошёл, не так посмотрел – отрабатывай моральный ущерб. Иногда коварные похитители зачаровывали людей, превратившись на время в прекрасную женщину. Или вообще не церемонились и сразу превращали жертву в биоробота. Как шотландского рыцаря, который сотни лет только и делал, что защищал замок фей от других рыцарей.

Во-вторых, нельзя так просто взять и уйти от волшебного существа. Можно наныть свободу, давя на жалость заклятым родственникам и врагам похитителя. Можно дождаться, пока кто-то снимет заклятие, спустя сотни лет. И рассыпаться в прах, как тот рыцарь, который защищал замок фей. Или отпроситься повидать родню и узнать, что в мире людей прошло несколько веков.

В балладе троллиха подозрительно демократична. Могла бы щёлкнуть пальцами —и они с рыцарем уже глубоко под землёй. Он перебирает зерно, моет полы, выполняет всякие странные повинности. Как это обычно бывает в сказках про троллей.

Вместо этого княжна троллей начинает предлагать неотразимому герру оплату за секс. И всякие волшебные ништяки, чтобы он согласился стать её мужем. Зачем?

Похоже, что херр Маннелиг просто искал себе местечко потеплее. Наверное, даже помылся, предвкушая, как будет пользоваться богатствами княжны троллей. Но что-то пошло не так. А насколько рыцари охочи до чужих богатств мы знаем по «Тристану и Изольде».

Ещё у них обострённая рыцарская честь. Как в том анекдоте:

- Мужчина, отстаньте от меня, не хочу с вами знакомиться!

- Слышь, это не ты меня бросила! Это я тебя бросил!

О воображаемых путешествиях Александра Македноского мы уже рассказывали, а теперь немного проясним его воображаемое происхождение

С отцовством у будущего великого завоевателя было не очень просто. С одной стороны, он был сыном и законным наследником македонского царя Филиппа II. С другой стороны, маменька Александра Олимпиада не очень ладила с мужем и периодически пускала слух, что Александр не совсем Филиппович, а скорее Зевсович.

В Античности вообще было принято рожать от богов, так что Иисус не был первым плодом этой практики. Лучше всего рожалось от могущественного бога вроде Зевса. Миф о том, что Александр — сын бога оказался живуч благодаря тому, что его завоевания поражали и поражают всех. А чтобы родить от бога, требуется переспать с богом, что и изображено на картинке. Незадачливый царь Филипп наблюдает адюльтер супруги с драконом в окошечко, и не говорите, что на его месте вы бы вошли.

А теперь самое интересное: почему Зевс — дракон? Здесь на античную традицию накладывается традиция средневековая. Для глубоко христианских людей Средневековья никакого Зевса, как и прочих языческих богов, быть не могло. Все они оказывались обычными демонами, которые обманывали людей, притворяясь богами. Так что изображать демонов надо было соответствующе — неприятными существами вроде драконов.

Правда, на миниатюрах к мифам античным богам позволялось иметь и вполне человеческий облик. Иногда они бывали вполне симпатичными (как Аполлон), имели собственные иконографические атрибуты (коса Кроноса-Сатурна, а также дети, которых поедало божество). Но бывали и страшненького вида боги — Аид с Персефоной, например.

Случался и божественный адюльтер — измену Венеры с Марсом изображали слишком часто, возможно, потому что они попались в ловушку мужа Венеры Вулкана. Так что картинка была почти поучительной, ведь в Средние века обманутых мужей чаще всего оправдывали в суде, если они убивали застигнутого на брачном ложе любовника.

МАТЕРИАЛ И ТЕКСТ: КОСТЯ МЕФТАХУДИНОВ

ИСТОЧНИКИ: ПАНОВСКИЙ Э. РЕНЕССАНС И «РЕНЕССАНСЫ» В ИСКУССТВЕ ЗАПАДА;

MICHAEL CAMILLE. THE GOTHIC IDOL: IDEOLOGY AND IMAGE-MAKING IN MEDIEVAL ART

via