Григорий Наумович Чухрай
Григорий Чухрай ушёл на фронт в 19 лет.Трижды был ранен, воевал в Сталинграде.
Григорий Чухрай ушёл на фронт в 19 лет.Трижды был ранен, воевал в Сталинграде.
23 мая 2021 г. исполнилось100 лет со дня рождения Григория Чухрая.
Солдат из кинофильма «Баллада о солдате» не просто блистательная роль, но и во многом жизнь режиссера Григория Чухрая.
Недаром говорится, что жизнь создает картины, перед которыми унижен даже прекрасный режиссер. Боевой путь Григория Наумовича Чухрая-режиссера с первых дней войны полон самых драматических и трагических приключений, которых хватило бы не на один военный экшн-блокбастер. Он воевал в составе воздушно-десантных частей на Южном, Сталинградском, Донском, 1-м и 2-м Украинских фронтах. В 1943 году принимал участие в военно-воздушной операции «Днепровский десант». О войне — о страшном, трагическом и не только написал режиссер в своих воспоминаниях.
В 1939 году Чухрай призван на срочную службу, которую проходил в 229 отдельном батальоне связи 134 стрелковой дивизии в Мариуполе. А в первые дни войны в чине младшего сержанта был поставлен командовать взводом резервистов. После первого же боя быть комвзвода мл. сержанту Чухраю перехотелось: под обстрелом бойцы подприлавочных войн устроили дикую истерику, расползались и прятались, отказываясь выполнять какие-либо приказы.
Новоиспеченный командир бегал, пинал, матерился, стрелял сам, но поднять воинство так и не смог.
«В углу окопа, от страха надев противогаз вверх трубой, лежал толстый мужчина. Я подбежал к нему и сорвал противогаз. На меня смотрели глаза, от страха потерявшие радужную оболочку. — Если бы все люди были честными, — простонал он, — то и войны бы не было»…
Чухрай вызывался добровольцем в Воздушно-десантные войска.
«Мои подчиненные удивленно смотрели на меня. — Молодой человек, — сказал один из них. — У вас есть мама? Это же… прыгать к немцам!.. — Хоть к черту на рога, только без вас! — ответил я грубо. — А что мы вам такого сделали? Мы вас матюгали нехорошими словами? Мы вас пинали под ребра? Я ничего не ответил, а только думал. «Трусы! Торгаши! «. Я уже чувствовал себя десантником, и фантазия рисовала мне героические картины».
1942 году Григорий окончил воздушно-десантную школу, и в составе десантных войск был отправлен на Северный Кавказ, в Ессентуки. Там же жила 21-летняя девушка Ира Пенькова, которая вместе с другими студентами местного пединститута рыла противотанковые рвы. Вечерами в городе были танцы, где и встретились молодые люди, еще не зная, что эта встреча определит их судьбу на всю жизнь.
Ирина вспоминала: «Я увидела его лицо. Вернее, глаза, они в упор смотрели на меня. Это был не просто взгляд, а такой… целеустремленный. Я немножко задержалась, он мне чуть улыбнулся. Потом нас познакомили, мы сели в сторонке и уже не танцевали, проговорили весь вечер. Гриша был особенный человек, с ним не бывало скучно, и если ему хотелось привлечь к себе внимание – у него это получалось».
Через месяц в город вошли немцы. Григорий был переброшен на другие позиции, а Ира осталась в Ессентуках. Целых два военных года Григорий не мог найти Ирину, не знал, жива она или нет. Поиски к результату не приводили. И он написал письмо в газету «Комсомольская правда»: «В левом кармане моей гимнастерки больше года я ношу фотографию Иринки, моей невесты. Она была со мной в боях, она придавала мне сил, когда казалось, они иссякли, она согревала мое сердце, когда набегал на него холодок грусти. Я не знаю, где сейчас Иринка. Город, в котором она жила, был занят немцем. Теперь он освобожден, но все мои письма напрасны. Ее нет. Я с каждым днем теряю надежду когда-нибудь найти ее. И вместо этой надежды в сердце растет ненависть, растет необходимость видеть кровь врагов». Письмо было напечатано, и – чудо! – Ирина его прочитала.
«Я долго не мог заснуть. Если останусь жив, – думал я, – приеду в Ессентуки и женюсь на Ирине. Впервые в жизни у меня появилась конкретная мысль о женитьбе. Я представил себе, как хорошо это будет. В том, что и она, и Елена Тихоновна согласятся на мое предложение, я не сомневался – не потому, что был самонадеянным юношей, а потому, что во всем чувствовал их отношение к себе. Но тут же на смену радужным мечтам пришла реальность. Слова «если останусь жив» обрели вполне ощутимый смысл. Раньше я понимал, что могу умереть, но это понимание было каким-то абстрактным. Теперь я всем своим существом почувствовал, что и я, как другие, смертен. Это не испугало меня, я только подумал: «Зачем портить девушке жизнь, да и мне воевать будет нелегко. Женюсь, если останусь жив…» «А если буду калекой, без ноги или руки?» – пришла мне в голову мысль. – Что тогда?» Я живо представил себя калекой и решил, что тогда постараюсь исчезнуть из жизни Ирины. Пусть лучше считает, что меня нет на свете… Люди женятся для счастья, а какое счастье жить с калекой? Так думал я, лежа на полу в комнате будущей своей жены, и в мыслях моих не было ни тени жалости к себе. Быть убитым или остаться калекой было большей реальностью, чем остаться живым… Я любил Ирину, любил жизнь, но, как многие мои сверстники, считал, что есть вещи, за которые можно и умереть»
В первых числах июля 1942 года вновь сформированный воздушно-десантный корпус был переброшен из Тамани в Калач-на-Дону, в состав 7 резервной армии, вскоре преобразованной в 62-ю армию Сталинградского фронта. ВДК был переименован в 33 Гвардейскую стрелковую дивизию. «Но мы продолжали называть себя десантниками», — подчеркивает Чухрай. И с огромной гордостью вспоминает немецкую листовку с предложением сдаться. Она начиналась словами: «Солдаты 33-й дивизии! Вы деретесь, как львы».
Именно здесь Григорий Чухрай научился ходить через линию фронта. Обычно разведчики делали это втроем. Залегали поблизости от немецких окопов в каком-нибудь месте с хорошим обзором и пару суток наблюдали за немцами, засекая огневые точки, время смены караулов, приема пищи и только потом начинали действовать. Обратно надо было идти спокойно, не проявляя и тени нервозности, не оглядываясь и не останавливаясь. Немцы должны были принять бойцов за собственную разведку, отправляющуюся на поиск «языка».
«Когда оказывались на нейтральной территории, можно было дать себе отдохнуть и нервам успокоиться. Но самое главное и опасное было приближение к своим. Мы подходили со стороны, откуда наши часовые ожидали противника, и от них можно было каждую секунду ожидать прицельного выстрела. Обычно мы, спрятавшись от выстрелов, кричали: — Не стреляйте! Мы советские десантники, мы свои! К сожалению, мало кто этому верил. Поэтому лучше всего было выходить к своим в том месте, где часовые были предупреждены и ожидали нас. Но это было возможно далеко не всегда. Поэтому мы применяли такой прием: кто-нибудь из нас (как правило, командир) отвлекал часового подозрительным шумом, а в это время другие два десантника по-пластунски ползли к часовому и, подобравшись к нему, сваливали его и обезоруживали. И только потом объясняли, кто мы и почему так поступили. При этом случались всякие неприятные неожиданности и даже потери, но другого способа не было».
«Едва стемнело, раздалась команда «по самолетам!» Мы вошли в самолеты, и каждый занял на скамейках свое место. Команда распределялась так, чтобы командир прыгал в середине расчета. Это было необходимо, чтобы десанту было легче собраться. Самолет летит быстро, и каждая секунда задержки увеличивает разброс парашютистов. А для того чтобы представлять собой силу, надо как можно быстрее собраться. Мы были к этому готовы. Но все получилось не так, как было задумано.
Когда пролетали над линией фронта, по нам вела интенсивный огонь зенитная артиллерия противника. Наш самолет содрогался от близких разрывов, и по фюзеляжу барабанили осколки. К счастью, никто из нашей команды не пострадал. В самолете стояла напряженная тишина. Но вот сигнал — «приготовиться!». Все собрались у люка в том порядке, в каком должны были прыгать.
Команда «пошел!» — и солдаты стали покидать самолет, стараясь прыгать как можно более кучно. Передо мной должен был прыгнуть солдат Титов. На нем была тяжелая, мощная рация. Да и сам он был мощный парень, спортсмен по поднятию тяжестей. Он глянул вниз и уперся руками в края люка. — Не пойду!
Днепр! Медлить было нельзя. Я уперся ногой в спину Титова и вытолкнул его из самолета, и сам устремился за ним. Оказавшись в воздухе, я сначала ничего не понял: Внизу пылал огонь. Горели крестьянские хаты. В свете пожаров белые купола парашютов были отчетливо видны на фоне темного неба. Немцы открыли по десанту огонь чудовищной силы.
Трассирующие пули роем вились вокруг каждого из нас. Многие наши товарищи погибали, еще не долетев до земли. Я натянул стропы, купол парашюта перекосился и я камнем полетел к земле. Но не рассчитал: слишком поздно отпустил стропы. Купол парашюта снова наполнился воздухом, но не смог погасить скорость. Удар о землю был очень сильный. Потеряв сознание, я покатился вниз по крутой круче вниз. Очнувшись, я хотел освободиться от парашюта, но не смог. Я был, как в кокон, замотан в купол, ничего не видел и был совершенно беспомощен. Стал искать финку (мы все прыгали с финками), но амуниция на мне перекрутилась, руки запутались в стропы, и финку я никак не мог достать. Я слышал собачий лай и картавые крики немцев и представил себе, как немцы обнаружат меня, беспомощного, запутавшегося в стропах, и будут смеяться… И я заплакал…
Заплакал от обиды. Я готов был умереть, но не мог допустить, чтобы враг смеялся. Собрав все свои силы, я сделал еще одно отчаянное усилие и, исцарапав в кровь руки, каким-то странным способом добрался до финки. Распоров «кокон», я выскочил наружу и спрятался за ближайшую копну сена. В это время на круче показались два немца. Я видел их на фоне неба. Один из них дал длинную автоматную очередь по моему парашюту. Он, очевидно, предполагал, что парашютист еще там. И только затем оба осторожно стали подходить к оставленной мной куче из строп, купола и вещмешка. Как только они оказались ко мне боком, я открыл огонь и уложил их обоих. А сам бросился наутек. Скоро ко мне присоединились сержант Толокнов и гв. рядовой Якубов с рацией РБ, а потом гв. рядовой Краснов с упаковкой питания к рации»
Василь рассказал, что недалеко от сел Глинча, Пшеничники и Бучак действует группа лейтенанта Здельника, с которой десантники вскоре объединились. Через несколько дней к ним присоединилось 27 человек под командованием майора Льва, это было 29 сентября. Начальник политотдела 5 вдбр херсонец Леонид Лев дрался как лев. Свою Красную Звезду он получил на Сталинградском фронте за то, что в критический момент немецкой контратаки 24 августа 1942 года лично возглавил противотанковую оборону, в ходе которой бойцы подбили четыре танка. Теперь же объединившиеся группы начали активные диверсионные действия в тылу немецких соединений, одновременно принимая меры к установлению связи с другими группами. Группа Льва провела ряд нападений на коммуникации, вражеские гарнизоны, в результате которых истребила более 30 гитлеровцев, уничтожила четыре автомобиля, три зенитные установки, подожгла склад боевого имущества, захватила оружие и боеприпасы. 4 октября майор Лев решил продолжить выход к линии фронта и попытаться установить связь с наступающими войсками. Отправиться через линию фронта было поручено Чухраю и еще нескольким бойцам.
«В том месте, о котором было условлено, переход оказался невозможным. Нашли другое место. Там тоже должны были нас встретить. Дождались темноты, не без приключений перешли через немецкие порядки, прошли через нейтральную территорию, в темноте разглядели нашего часового. Пошли на него. Идем, а часовой стоит и не двигается. Странно. Подходим ближе — часовой не двигается. Уж не манекен ли это? Когда подошли совсем близко, разглядели лицо часового. Глаза испуганные и удивленные одновременно — Ты чего, испугался солдат? — Товарищ, ты минное поле ходил! Оказалось, что боец-азербайджанец ожидал нашего появления, чтобы показать нам, где есть проход через минное поле, но задремал, а когда открыл глаза, то увидел, что мы идем по минному полю. Он остолбенел и ждал самого страшного. — Товарищ, не скажи командир, что я спать! Мы обещали и выполнили его просьбу. Мы были благодарны ему, что он молчал. Если бы он предупредил нас, мы, безусловно бы подорвались»
Все подходы между высотками на Букрине были уставлены «шпринг-минами».
В штабе 47 армии десантники доложили о положении за линией фронта и получили приказ выходить из вражеского тыла. В наградном листе на орден Красной Звезды написано, что Чухрай еще раз перешел через линию фронта в обратном направлении. Однако на самом деле ушли солдаты, сопровождавшие его.
«Свободного времени у меня было больше чем достаточно. На мне была ручная граната, которую мы носили на ремне под сердцем. От нас никто этого не требовал. Это придумали сами десантники, чтобы в критическую минуту подорвать себя и прихватить с собой несколько противников. Сейчас в этой гранате не было надобности. Но куда ее деть? Отдать какому-нибудь солдату — он ее не возьмет, выбросить — кто-нибудь может подорваться. Я вышел из узла связи в поле, вытянул предохранительную чеку и бросил гранату. А она не взорвалась. Меня охватил ужас. Я представил себе, что могло бы случиться, если бы граната не взорвалась там, во вражеском тылу. Ноги стали ватными, я осел на землю и просидел так с полчаса, уговаривая себя, что ничего не случилось: граната отказала мне не там, а на своей территории»
Григорий Чухрай участвовал в подготовке Словацкого национального восстания. Дважды тяжело ранен. Последнее ранение получил в Венгрии, 24 марта 1945 года. Как говорится в наградном листе, «в бою под Бакончернье в котором полк имел задачу взять шоссе и отрезать отход противника, Гвардии старший лейтенант Чухрай с группой бойцов первым вырвался на шоссе и лично застрелили из автомата 6 немцев. Воспользовавшись ручным пулеметом одного из убитых немцев, открыл огонь по врагам. Лично захватил и доставил командиру полка одного контрольного пленного». За этот бой начальник связи 332 гв. стрелкового полка ст. лейтенант Чухрай представлен к ордену Великой Отечественной войны II степени.
После выздоровления, в декабре 1945 года Григорий Наумович был уволен в запас.
Только ли петь да плясать способны наши отечественные звезды? Или им не чужда настоящая мужская работа – служба в ВДВ?
Каждый год 2 августа «голубые береты» выходят на улицы, чтобы от души отметить свой праздник, поздравляют сослуживцев и, конечно, купаются в фонтанах, что стало уже своеобразной визитной карточкой.
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
В 1956 году прокат вышел новый фильм Григория Чухрая “Сорок первый”.
1. Алексей Смирнов, Заслуженный артист РСФСР. Служил химинструктором, а затем командиром огневого взвода 3-й артиллерийской батареи 169-го миномётного Одерского Краснознамённого орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полка. 4 марта 1944 года он со своим взводом уничтожил миномётную батарею, станковый пулемёт и до 30 солдат противника. Занимая должность старшего сержанта со своим взводом уничтожили 2 станковых пулемёта, 75-мм орудие и 35 пехотинцев противника. 20 июля 1944 года взял в плен семь человек. Через неделю он и трое его однополчан уничтожил 9 и взял в плен пятерых фашистов. 17 января 1945 года с тремя красноармейцами атаковал немцев. Он лично уничтожил троих и взял в плен двоих солдат противника. 22 января 1945 года он с расчётом уничтожил две пулемётные точки и до 20 солдат противника. Завершить войну в Берлине ему не удалось: во время одного из боёв он был сильно контужен и после лечения в госпитале был комиссован.
2. Иннокентий Смоктуновский, Народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, Лауреат Ленинской премии. В январе 1943 года был призван в армию и направлен в Киевское пехотное училище. В августе того же года в срочном порядке был отправлен без присвоения офицерского звания. В должности связного штаба 212-го гвардейского полка этой дивизии участвовал в боях на Курской дуге, в форсировании Днепра, в операции по освобождению Киева. В декабре 1943 года под Киевом попал в плен, месяц провёл в лагерях для военнопленных. 7 января 1944 года бежал из плена]. В течение месяца его укрывала в своём доме украинская семья. В том же доме познакомился с заместителем командира партизанского отряда Каменец-Подольского соединения, в который и вступил в феврале 1944 года. В звании гвардии младший сержант командовал отделением роты автоматчиков, принимал участие в освобождении Варшавы. В боях при прорыве обороны противника в районе деревни Лорцен 14 января 1945 года его отделение одним из первых ворвалось в траншеи противника, уничтожив при этом около двадцати немцев.
3. Владислав Стржельчик, Герой Социалистического Труда, Народный артист СССР. Служил в 92-ой стрелковой дивизии, сержант, комендант штаба управления дивизии, награжден орденом Отечественной войны II степени.
4. Петр Тодоровский, Заслуженный деятель искусств Украинской ССР, Народный артист РСФСР, номинант на премию «Оскар», лауреат премии «Ника». С августа 1944 года — командир миномётного взвода во 2-м батальоне 93-го стрелкового полка 76 стрелковой дивизии. Принимал участие в освобождении Варшавы, Быдгоща, Щецина и взятии Берлина. Закончил войну лейтенантом у Шёнхаузена на Эльбе. Был ранен, контужен. Награждён орденами Отечественной войны І и ІІ степеней, медалями.
5. Григорий Чухрай, лауреат Ленинской премии, Народный артист СССР, номинант на премию «Оскар», трёхкратный номинант на «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. Воевал в составе воздушно-десантных частей на Южном, Сталинградском, Донском, 1-м и 2-м Украинских фронтах. Трижды ранен. 31.03.1944 года командир роты связи 3-й гвардейской воздушно-десантной бригады лейтенант Чухрай награждён орденом Красной Звезды за то, что в сентябре-октябре 1943 года, действуя в тылу врага, получил ценные данные противника, и, перейдя линию фронта, доставил эти сведения в штаб и позднее со своим отрядом вторично перешел линию фронта с целью установления связи между отрядом майора Льва и штабом 47-й армии. Командир радиороты 9 ОГОКБЗС гвардии старший лейтенант Чухрай награждён орденом Отечественной войны 2-й степени за то, что в бою за Бакончернье, будучи начальником связи 332-го гв. полка, пленил вражеского солдата, захватил ручной пулемет и уничтожил из трофейного оружия 6 солдат противника.
6. Владимир Этуш, Народный артист СССР, полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством». Записался добровольцем на фронт. На фронте попал в стрелковый полк и сражался в горах Кабарды и Осетии, принимал участие в освобождении Ростова-на-Дону, воевал под городом Малгобеком Чечено-Ингушской АССР. В 1943 году имел звание лейтенанта. Последняя его военная должность — помощник начальника штаба 581-го Краснознамённого стрелкового полка по тылу. Награждён орденом «Красная Звезда». Выписка из наградного листа: «...он бесстрашно не щадя своей жизни воодушевляя бойцов, смело повёл роту на врага, причём своим умелым манёвром выбил противника из района Городок, при этом уничтожил 30 солдат и офицеров, захватил ручной пулемёт...». В 1943 году под городом Токмаком (село Ворошиловка) Запорожской области Украинской ССР был тяжело ранен.
7. Георгий Юматов, Народный артист РСФСР. В 1942 году был зачислен юнгой на торпедный катер «Отважный», а через год стал рулевым. Принимал участие во взятии Будапешта, Бухареста. Отличился в боях за Вену, при штурме Имперского моста. За время Великой Отечественной войны несколько раз был ранен и контужен.
Несколько дней без войны. Несколько дней на пути к дому. Он так и останется навеки 19-летним. Героем, отказавшимся от ордена ради того, чтобы в последний раз обнять маму.
Эшелоны, станции, встречи с людьми, первая пылкая любовь, расставания и потери — круговерть событий, подхватила солдата в тылу. По пути в родную деревню он помогает девушке спрятаться в вагоне и проехать до нужной ей станции. Эта девушка, Шура (Жанна Прхоренко), останется его первой и единственной любовью. На всю короткую жизнь до конца.
Домой он смог заскочить лишь «на минутку». Встреча с матерью. Она птицей летит навстречу сыну. Но свидание их совсем коротко. «Простите, мама…» — «Не пущу!» — «Я вернусь, мама!»
«Он мог бы стать замечательным гражданином. Он мог бы строить или украшать землю садами. Но он был и навечно останется в памяти нашей солдатом. Русским солдатом», — звучат с экрана завершающие «балладу» авторские слова. Боль неизбывная: погибли лучшие из лучших — цвет нации, миллионы таких, как Алеша.
Светлой их памяти посвятил Григорий Чухрай свою картину. Он снял ее много лет назад, но она и поныне остается лучшим произведением мастера.
Герой картины — юный солдат Алеша Скворцов, отпущенный на краткую побывку домой, успевает лишь обнять свою мать, так как тратит все свое время в пути на помощь и поддержку людей, ему доселе незнакомых.
Режиссер Григорий Чухрай — фронтовик. Он защищал Сталинград, был несколько раз ранен. «По всем дорогам войны, — говорил он, — осталось много дорогих моему сердцу людей. Это были мои сверстники, которые тоже прямо со школьной скамьи пошли воевать, но им не суждено было вернуться домой. Естественно, что во мне все эти годы зрело неодолимое желание рассказать об этих людях, об их короткой, но славной судьбе».
После войны Чухрай окончил ВГИК, снял фильм «Сорок первый» по рассказу Б. Лавренева. Однако студенческая мечта поставить картину об отпускном солдате не оставляла его.
Счастливый случай свел Чухрая с Валентином Ежовым, человеком с интересной и сложной судьбой. Общий язык нашелся у них сразу. Ежов, как и Чухрай, ушел на фронт после школьной скамьи. Служил в морской авиации, а после войны окончил сценарный факультет ВГИКа (класс А. Довженко).
«И ему и мне хотелось рассказать о нашем сверстнике, герое — солдате, отдавшем жизнь за Родину, — без громких фраз, просто, грустно и честно, — подчеркивал Чухрай. — Мы не стремились воздвигать ему монумент. Мы хотели рассказать о нем простыми человеческими словами, ибо сам он был человеком скромным и не любил громких фраз. Оба мы были в этой войне солдатами и знали, что победили в ней не сверхчеловеки, а люди. В этом мы видели величие нашей победы. Таких героев, как Скворцов, мы встречали на фронте. Им так же, как другим, было страшно, больно и трудно, но, вопреки всему этому, они выполнили свой долг, ибо чувство человеческого достоинства, чувство любви к людям оказалось в них сильнее страха и самой смерти».
Работали Чухрай с Ежовым так. Сперва оговаривались сцены и эпизоды. Затем каждый выбирал себе то, что ему нравилось. Эпизод, написанный Ежовым, передавался для правки Чухраю. И наоборот.
Первоначально много внимания уделялось теме героического советского тыла. Действие переносилось в новый, выстроенный перед войною цех завода, его не успели остеклить, подвести под крышу; дуют ветры, с неба валит снег, но станки гудят. Голодные, иззябшие женщины и подростки бессонно работают.
Скворцову встречались и счастливые, и терпящие бедствия, он помогал людям, но и люди не раз выручали его из беды. Алеша и Шура еще не сознавали своего чувства, окружающие догадывались об этом быстрее и старались помочь юной трогательной любви, зародившейся в столь тяжелое время.
Первоначально Шурка погибала в разбомбленном городе. Заменивший его позже эпизод расставания Алеши с девушкой на перроне получился менее эффектным, но для сценария он представлял большую ценность. Шурка оставалась жива, а с ней сохранялась, продолжала жить и память об Алеше.
Однако первый вариант сценария, написанный Валентином Ежовым на основе заявки, не удовлетворил студию.
Новый вариант, представленный на рассмотрение в середине января 1958 года (на титульном листе помечено: «режиссерская консультация Г.Н. Чухрая»), означал серьезный шаг вперед. Появились сцены и отдельные подробности, составившие украшение фильма. Но ко многому, придуманному на этой стадии, авторы вскоре охладели. Предполагалось, например, что фильм будет обрамлен песней о комсомольской юности, которая совпала с войной, и завершится кадрами поднявшихся в атаку солдат — среди них мелькнет в последний раз Алеша… Тематический состав сценария в значительной степени определялся словами героя картины: «Нет, я злой! Я ненавижу всех, кто приносит горе. С ними надо бороться. И не только с фашистами, а со всеми, кто обижает людей».
Но и на этот раз у художественного совета студии нашлись замечания.
Только после новых двукратных переделок и перекомпоновки всего материала Чухрай смог в середине июня 1958 года приступить к написанию режиссерского сценария, а в августе фильм запустили в производство. На главные роли были выбраны Олег Стриженов и Лилия Алешникова.
На третий день съемок, работая над эпизодом, где Алексей мечется по шоссе, пытаясь остановить какой-нибудь грузовик, Григорий Чухрай был сбит машиной и с тяжелым множественным переломом костей четыре месяца пролежал в гипсе. За это время актеры разбрелись по другим картинам. Чухраю хотелось бросить все и заняться чем-нибудь другим. Но, выйдя из больницы, он стал сколачивать новый коллектив, и нашел других, гораздо более достоверных исполнителей на две главные роли.
Чухрай признавался, что процесс подбора актеров проходил для него мучительно трудно. «Мы просмотрели множество актеров, среди которых были люди очень талантливые, но ни на одном из них я не мог остановиться — не складывался ансамбль. Каждый день я составлял новые комбинации, «проигрывал» весь фильм с начала до конца. Коллеги открыто выражали недовольство моей нерешительностью: срывался план запуска фильма в производство. Но я ничего не мог с собой поделать. Положение, казалось, было безвыходным».
Сомневались в актерах, и прежде всего в Жанне Прохоренко (Шура) и Володе Ивашове (Алеша). Справятся ли они со своими ролями? Ведь ни Ивашов, ни Прохоренко тогда еще не были артистами.
Режиссер картины Григорий Чухрай быстро определился с актером на главную мужскую роль. Им стал студент 2-го курса ВГИКа Владимир Ивашов. А вот с главной женской ролью оказалось сложнее. Лишь просмотрев множество актрис, он обратил внимание на первокурсницу МХАТа, пробовавшуюся на роль в массовке. Жанна Трофимовна вспоминает: «Григорий Чухрай нам потом объяснял, почему взял нас. Володю он как-то сразу нашел, а на женскую роль я в последнюю очередь попала. Многих, многих перепробовал.
Потом он положил передо мной мои фотографии и сказал: «Понимаешь, с одной стороны, твое лицо похоже на всех, а с другой — абсолютно индивидуально». Он все время искал обобщения. И не только в лицах — во всем. Даже в прическе моей героини. Когда уже были занесены ножницы над моей головой, чтобы остричь большую, тяжелую косу, потому что она была нетипичной, в последний момент Григорий Наумович сказал: «Стоп, пусть будет с косой!».
Володя — москвич, учился на втором курсе ВГИКа в актерской мастерской Григория Михайловича Козинцева. Ему пришлось прервать учебу, взять академический отпуск.
Жанна была студенткой театрального училища МХАТ и пришла на «Мосфильм» пробоваться на небольшую роль в картоне «Песня о Кольцове». Ее не утвердили. Но ее фотопробы увидел Чухрай.
У Ивашова и Прохоренко не было ни опыта, ни мастерства, а играть им предстояло очень большие и сложные роли. Но произошло чудо: молодые артисты принесли с собой на экран обаяние юности и красоты и настолько «вписались» в фильм — русская девочка с распущенной косой и родниковыми глазами и долговязый паренек с по-детски припухшими губами, — что представить себе «Балладу» с другими исполнителями просто невозможно.
Володя Ивашов войны не знал и от фашистского танка, преследовавшего безоружного мальчишку-связиста, не бегал. Но в те дни он буквально жил Алешей Скворцовым — его тревогами и радостями, встречами и расставаниями, надеждами и болью.
Работал Володя много, напряженно, репетировал с режиссером даже по выходным, когда на студии оставались лишь сторожа да пожарники. Ивашов безгранично верил советам Григория Чухрая, внимательно вслушивался в его рассказы о войне, пытаясь вновь и вновь «примерить на себя» судьбу и характер своего ровесника с передовой. Это был тяжкий, но счастливый труд души, абсолютное вживание в образ. Потому, наверное, Ивашов и назвал своего первенца в честь героя «Баллады…» — Алешей.
У Шурочки — Прохоренко мало слов. Она в основном молчит. Паузы, молчаливые крупные планы Жанны — лучшее, что она продемонстрировала в этой работе. Внимательно смотрит, копит впечатления, вбирает их в свою душу и, при сдержанности выражений, передает огромную и страстную доброту своей героини. Жанна Прохоренко с удивительной силой раскрывает стремление Шурки навстречу неведомому чувству любви.
Незабываемый образ создал в этом фильме и Евгений Урбанский, сыгравший роль инвалида. Актер поднялся в этой роли до больших трагедийных высот, потрясая глубиной человеческого переживания.
Сомневались, что Урбанский согласится сыграть инвалида. После того как он блестяще справился с главной ролью Губанова в «Коммунисте», ему предлагали второстепенную роль, почти эпизод. К тому же было ощущение, что эпизод этот в сценарии не совсем удался. Ежов и Чухрай переделывали его много раз. К счастью, Урбанский сказал: «По-моему, это моя работа. Только, пожалуйста, если можно, без проб».
…Снималась сцена на привокзальной почте, куда инвалид зашел, чтобы послать телеграмму домой. Володя Ивашов и актриса Нина Меньшикова, играющая телеграфистку, были уже на месте, им поправляли грим. В глубине павильона Урбанский с помощью костюмера и ассистента надевал на согнутую в колене ногу специальное приспособление. Ему надо было играть одноногого.
Приступили к репетиции. Волнение Урбанского сразу передалось Ивашову, в репликах которого появились правдивые нотки. Тонкая актриса Нина Меньшикова поддалась этому чувству, и вот уже она с полными слез глазами кричит инвалиду, протянувшему ей телеграмму: «Это подло! Подло!» — и плачет, закрыв лицо руками. Начинаются съемки. Один дубль, второй, третий… Урбанский увлечен: «Пожалуйста, еще один дубль!.. У меня реплика не получилась. Ее надо говорить не так…»
Многие образы людей в «Балладе о солдате» воспринимаются как частица большого целого, всего народа, предстают как штрих в большом коллективном портрете.
Строгий уставший генерал, каким его играет Н. Крючков, — пожилой, немногословный человек, с доброй и горькой отцовской улыбкой, ненавидящий войну и вынужденный воевать. Улыбчивый солдат (Г. Юхтин), душа фронта, парень, чем-то похожий на Васю Теркина. Женщина на телеграфе (Н. Меньшикова) — одна из тысяч и тысяч, ждавших своих мужей, веривших в их возвращение и, может быть, спасавших их своей верой. Женщина-шофер (В. Телегина). Измученная, не спавшая двое суток, она еще находит ласковое слово для Алеши. Она из тех женщин, что вынесли на своих плечах всю тяжесть разлуки с сыновьями, всю тяжесть тыла.
Что касается образа матери Алеши (А. Максимова), то он гораздо более других несет в себе элемент обобщения, становится символом матери. Катерина — русская крестьянка, успевшая лишь на минуту увидеть и обнять сына-солдата, прибывшего в свой пятиминутный отпуск. Увидеть, обнять и потерять навсегда. Мы не узнаем о Катерине подробностей, но узнаем про ее жизнь самое главное, что это мать, отдавшая войне сына.
Она успокаивает сына: «Ты не думай, я все выдержу, все перенесу… а тебя дождусь… отца не дождалась, а тебя дождусь». Грузовик с Алешей удаляется по бесконечной, беспощадной дороге. Мать смотрит вслед полными слез и боли глазами…
Эпизод прощания Алеши с матерью получился как-то сразу, легко и хорошо. Чухрай вспоминал: «Едва артистка Антонина Максимова появилась на съемочной площадке, я сразу почувствовал, что она так тонко и глубоко понимает роль, что моя задача — не мешать ей, не нарушать ее представление об образе. В этих сценах я главное внимание уделял ее партнеру. Должен сказать, что волнение артистки передавалось всем окружающим».
Сейчас это кажется удивительным, но «Баллада о солдате» на всем своем пути, от зарождения замысла до выпуска в свет, встречала немало противников. «Наш фильм, — заметил однажды Чухрай, — рождался не под аплодисменты…» Сценарий, а затем фильм объявляли то пессимистическим, то мелкотемным, то очернительским и даже подрывающим авторитет и славу Советской армии.
Съемки неоднократно приостанавливались. Многие на студии вообще сомневались в успехе картины. История Алеши и Шуры казалась незначащей, сомневались в необходимости ряда сцен. Например, стоит ли показывать неверную жену или Алешу, бьющего по лицу вымогателя Гаврилина? Не скажется ли это отрицательно на воспитании молодежи?
Некоторые товарищи требовали переделки финала. «У вас такой хороший герой, — говорили они, — зритель его полюбил и желает ему счастья, а вы его убиваете… Зачем вам понадобилось убивать положительного героя? И зачем вам нужно печалить наших советских людей?»
Это потом напишут, что несмотря на трагический конец «Баллада о солдате» — удивительно светлый фильм. Алеша Скворцов отдает жизнь за свой народ — и в этом величайший оптимизм, ибо народ, родивший такого героя, бессмертен.
В конце 1959 года, после ряда поправок и сокращений, картина вышла на экран. «Баллада о солдате», сперва недооцененная прокатчиками, постепенно дошла до миллионов зрителей, получила широкое признание. Валентину Ежову и Григорию Чухраю была присуждена Ленинская премия.
За пределами страны «Баллада о солдате» была показана на Каннском фестивале в мае 1960 года, где разделила с «Дамой с собачкой» И. Хейфица специальную премию жюри — «За высокий гуманизм и превосходное художественное качество».
Английский режиссер Тони Ричардсон отметил: «Такие произведения, как «Баллада о солдате», это именно то, что я называю поэзией». Французский актер Бурвиль причислил картину Чухрая к лучшему, что он видел на экране.
Совершив триумфальное шествие по экранам мира, «Баллада о солдате» завоевала 100 международных наград: премию за режиссуру на кинофестивале в Сан-Франциско; приз «Давид Донателло» за лучший иностранный фильм в Италии; главный приз Лондонского фестиваля. В. Ежов и Г. Чухрай удостоились номинации на премию «Оскар» по категории «Лучший оригинальный сценарий».