History Fun, цикл четвертый — Гейзерих и вандалы, выпуск 7⁠⁠

В прошлом выпуске глупый и похотливый Валентиниан получил свое, Аттила помер, Теодориха затоптали, а Аэция убили.

И, что тоже важно, новый император Петроний Максим зачем-то дал Гейзериху повод как следует на него наехать.

Вообще нельзя сказать, что воцарившийся Петроний был настолько глуп, что не отдавал себе отчет в своих действиях. Просто как-то так неудачно сложилось — в Константинополе в этот момент правил уже не Феодосий, а совсем другой человек — Маркиан, суровый товарищ совершенно незнатного происхождения, вошедший на престол только благодаря тому, что его туда затащила Пульхерия, сестра покойного Феодосия.

Маркиан примечателен двумя эпизодами — он послал нафиг Аттилу с его требованиями дани, предложив оплатить все долги железом, причем совсем не тем способом, который понравится гуннам.

Второй же нюанс, более важный для нашей истории, состоял в том, что в 430-х будущий император побывал в плену у вандалов, еще во времена зарубы в Африке. Легенда гласит, что его отпустил лично Гейзерих, потребовав взамен клятвы больше никогда с вандалами не воевать. Вряд ли все было именно так, однако факт остается фактом — особого желания спасать Рим и совершенно незнакомого ему и подозрительного Петрония Маркиан не проявлял. И вообще сообщил, что не имеет ни малейшего понятия, что это такое на трон вылезло, поэтому императором его признавать отказывается.

Огорченный Максим решил поискать помощи с другой стороны и отослал гонцов в Тулузу, где к тому времени воцарился Теодорих II. Торисмунд после Каталаунских полей к престолу таки успел без очереди, но долго не продержался — уж больно нездоровый и лютый характер был у свежеиспеченного короля. Даже во время того, как его убивали, обезоруженный и только с одной рабочей рукой, он умудрился сцапать лавку и в буквальном смысле забить мебелью нескольких нападавших.

В конце мая 455 года Гейзерих с флотом высадился в устье Тибра. Король вандалов решил сам посмотреть, кто это там его сыночку лишил семейного счастья. Петроний Максим, не дождавшись никаких вестей от посланных в Тулузу, осознал, что в Рим он приехал как-то совершенно зря, и у него есть срочные дела в Равенне или на руинах Аквилеи или вообще в районе Северного полюса — главное, подальше от уязвленного отца вандальского семейства. Однако попытка шустро свалить в туман не удалась. Максима перехватили разъяренные происходящим горожане, которым теперь надо было как-то разгребать сочные плоды петрониевской дипломатии, и без особого почтения к титулу сперва зарезали, а потом порвали на части, чтобы у каждого был свой личный кусочек августейшего. Оставшееся скинули в Тибр, не заморачиваясь с похоронами и речами.

Если римляне думали, что такое проявление классовой ненависти как-то остановит Гейзериха — они ошибались. Король вандалов счел, что жив Петроний или нет — это несущественно, Риму все равно хана. Все равно ведь потом опять что-нибудь отчебучат, так лучше сразу все разнести, чтоб два раза не вставать. Определенные возражения на этот счет имел Папа Лев I, которому хватило мужества никуда не бежать, а выйти из-за стен пообщаться с вандалами. Папа был весьма достойным и отважным служителем церкви — за три года до того он с теми же целями беседовал с Аттилой, убеждая его не сжигать Рим, поэтому переговоры с Гейзерихом не стали для него чем-то новым. Тем более что вандалы все-таки были христианами, хоть и несколько не того толка.

Уговорить Гейзериха уплыть обратно и более тут не отсвечивать не вышло. В отличие от Аттилы, у вандалов Византия в тылу безобразия не учиняла, в лагере никакой чумы не было, да и Аэция с защитниками Рима поблизости как-то не наблюдалось. Максимум, что сумел выторговать Лев — относительную безопасность города и жителей. Гейзерих согласился не устраивать глобальный геноцид и всесожжение.

Правда, на полное и тотальное разграбление города король вандалов отвел не традиционные три дня, а две недели. Чтоб уж точно вытащить все, что не было крепко приколочено, а что приколочено не совсем крепко — оторвать и все же утащить. Храмы тоже подлежали разграблению — никаких исключений, нечего тут.

Спустя две недели флот вандалов, едва не тонущий под тяжестью добычи, направился обратно в Карфаген. Помимо огромной груды сокровищ, произведений искусства и прочих интересных вандалам ништяков, Гейзерих упер с собой многие тысячи пленников (про обращение в рабство уговора не было!), жену Петрония (а до того — жену Валентиниана) вместе с ее дочерью (чтобы уж точно за правильного человека выдать), ну и половину крыши храма Юпитера Капитолийского. Потому что не надо было смущать людей и делать крышу из позолоченной меди.

Таким образом вандалы забрали из Рима вообще все, что представляло хоть какой-то интерес и ценность, а современники настолько впечатлились подобным расчетливым подходом, методичностью и доскональностью грабежа, что еще долго помнили вандалов и их шоп-тур.

Много позже, во времена французской революции, впервые появился термин «вандализм», который потом и вошел в многие мировые языки, включая русский. Хотя историческая справедливость говорит нам, что для обозначения «бессмысленного уничтожения произведений искусства» куда лучше подошло бы слово «вестготизм». В 410 году Аларих за три дня пожег и порубил куда больше, чем хозяйственные вандалы, просто забравшие все себе. Однако история рассудила иначе, и вандалы всегда будут нести на себе клеймо совсем отмороженных варваров.

Как отреагируют империи на такую наглость бывших германских унтерменшей? Что дальше будет делать Гейзерих, ощутив полную безнаказанность? Чем в итоге закончит королевство вандалов и аланов?

Об этом — в завершающем выпуске.

Прошлый выпуск можно почитать тут:

http://pikabu.ru/story/history_fun_tsikl_chetvertyiy__geyzer...