Жду новый пост

Серия «Небо Титана (научная фантастика)»

Вторая ночь.

Проснулся Саша в час дня. Восход Юпитера начнется ближе к девяти вечера и будет он блеклым и еле различимым на фоне пока еще светлого неба. Постепенно планета поднимется на сорок три градуса выше горизонта, и тогда ее можно будет разглядеть максимально детально, насколько это возможно с Земли.

Первым делом сонный Васечкин нащупал рукой телефон и принялся листать ленту новостей:

1.Сфера долетела до Юпитера

2.Мэр столицы призвал людей не выходить из своих домов без необходимости.

3.Космонавта Юрия Гречкина облили зеленкой возле его дома.

4.Американцы готовы запустить в космос первый Старшип, начиненный ядерными зарядами.

5.Мировые финансовые рынки продолжают падать с рекордной скоростью.

Саша кликнул по ссылке с новостью о Юпитере:

Сфера добралась до газового гиганта и сегодня в два часа пятнадцать минут по Московскому времени вошла в его облака и скрылась. Позже Сферу можно было наблюдать в западном полушарии в виде черного пятна, подобного тому, которое было на Сатурне неделю назад. Сейчас Сфера полностью погрузилась в планету. Астрономы всего мира следят за Юпитером. Пока что никаких видимых изменений с ним не произошло.

- Эх, скорее бы вечер, - со вздохом тихо произнес Саша.

Следующая новость, которая интересовала Васечкина, была о Гречкине:

Героя России, космонавта Юрия Гречкина неизвестный облил зеленкой. Нападавший ждал Гречкина возле его дома и скрылся после того, как плеснул зеленкой ему в лицо. Сам Гречкин написал у себя в соцсетях, что с ним все в порядке, и в глаза ему не попали.

- Так я и не успел осуществить мечту детства и лично с ним встретиться и сфотографироваться, - подумал Саша, - хотя, наверное еще не поздно.

Васечкин перешел по новостной ссылке с заголовком о ядерных зарядах:

Запуск первого корабля Старшип с тысячами мегатонн взрывчатого вещества намечен на эту субботу. Для сравнения, бомба “Толстяк”, которую американцы сбросили на Нагасаки, была эквивалентна двадцати одной килотонне в тротиловом эквиваленте. Мегатонна в тысячу раз больше килотонны, а значит, тысяча мегатонн больше одной килотонны в миллион раз! Таких кораблей США подготовили двадцать штук, и на каждом будет более тысячи мегатонн в тротиловом эквиваленте. Взрыв, который поразит Сферу, будет в миллион раз мощнее, чем тот, что уничтожил японский город.

- Сомневаюсь я, что у них что-то получится. Но вспышка на небе будет невероятно яркая…

Позавтракав и умывшись, Саша доехал до продуктового магазина и накупил там еды и воды на несколько дней, а после обеда до вечера просидел на берегу реки с удочкой - наловил карасей, которых в итоге отпустил, потому как были они слишком маленькие для жарки на решетке, а уху варить ему было не в чем. К восьми часам вечера парень начал выставлять оборудование, которое было убрано в багажник Нивы, пока он рыбачил. Начинать эфир Васечкин планировал к девяти часам, а пока у него был час для того, чтобы зарядить от шумного, противно грохочущего генератора телефон, компьютер и телескоп. А еще вскипятить чайник и залить кипяток в термос.

Ночь постепенно растворяла рассеянный солнечный свет в небе, раскрывая просторы космоса для наблюдателей. Вечерняя прохлада начала закрадываться под одежду сидящему в поле астроному. Саша поежился и застегнул молнию на спортивной кофте. Как обычно, под пение сверчков Васечкин встречал восход ночи. Юпитер уже было слабо видно на горизонте. Небо становилось все синее и синее, и на востоке загорелись первые звезды. Саша навел телескоп на Юпитер, который слегка проступал сквозь свет от уходящего Солнца. На первый взгляд, планета выглядела как обычно.

Васечкин запустил эфир. Зрителей собралось тридцать семь тысяч человек.

- Масса Юпитера больше массы Сатурна более, чем в три раза, - начал Саша, - если Сфера до этого поглотила Сатурн, то она должна и весить как Сатурн. Но мы с вами уже знаем, что Луч выбивает массу из Сферы, а следовательно, она долетела до Юпитера с меньшей массой, чем у нее было, когда она стартовала от орбиты Сатурна. Динамический показатель массы Сферы в полете можно было бы рассчитывать. Если отправить на орбиту Сферы какой-нибудь спутник, тогда по движению этого спутника вокруг Сферы мы могли бы вычислять ее постоянно меняющуюся массу: Сфера худеет – спутник отдаляется от нее, Сфера толстеет - спутник притягивается к ней. Но, к сожалению, закрепить спутник на орбите вокруг Сферы не выйдет из-за того, что она то ускоряется, то тормозит. Представьте, если бы Земля резко ускорилась в своем движении вокруг Солнца, тогда Луна бы отстала от Земли, оставшись где-то позади. И наоборот, если Землю резко затормозить, то Луна полетит дальше, подчиняясь силам инерции. Но массу Сферы можно примерно представлять по поведению спутников планеты, на которую она села.

Саша налил чаю из термоса.

- До Юпитера от нас в данный момент примерно тридцать пять световых минут, а это значит, что все, что мы видим на Юпитере, происходит для нас с задержкой в эти тридцать пять минут. Как обычно, мы с вами смотрим в прошлое. На улице темнеет. Скоро попробуем пронаблюдать его спутники. Начнем с Европы и Каллисто. А пока я отойду ненадолго.

Отошел Саша, чтобы разжечь костер из дров, которые всегда лежали у него в машине. Васечкин любил сочетание костра и чистого звездного неба над головой. Через пятнадцать минут, когда огонь уже потрескивал сзади, в метре от Саши, приятно пригревая спину, парень ввел координаты Европы. Никто на Земле не мог знать, что за тридцать пять минут до этого момента самый близкий к Юпитеру спутник под названием Метида, имеющий размеры шестьдесят на тридцать километров, врезался в поверхность своей планеты. И вот сейчас свет донес изображение первой из девяносто пяти подобных катастроф. Именно столько было спутников у Юпитера.

- Воу! – воскликнул Васечкин и подскочил на стуле, увидев яркую вспышку в атмосфера гиганта. Вспышка эта застыла, будто кто-то поставил видео взрыва на паузу. Диаметр огненного пятна был более тысяч километров при диаметре Юпитера сто сорок тысяч километров.

- Метида! Это должна была быть Метида! – кричал Васечкин, - она ближе всего! Она в длину шестьдесят километров! Обалдеть! Я заснял это! Метеорит, убивший динозавров на Земле, был всего восемь километров! А тут шестьдесят! Если бы такая шутка упала нам на головы, на Земле бы сдуло любую жизнь, атмосферу, океаны, все снесло бы к чертовой бабушке! Мы бы все испарились! 

Оранжевое пятно медленно увеличивалось, но глазу этого заметно не было. Через пару минут оно прекратила свое расширение, заняв на Юпитере площадь, равную площади Земли.

Саша принялся пересматривать видео падения спутника. Выглядела эта катастрофа в телескоп не так уж и впечатляюще – просто на Юпитере образовалось желтое пятнышко от взрыва. Но воображение переносило этот взрыв сюда, на Землю. Васечкин посмотрел вдаль и увидел в своей фантазии огромную огненную взрывную волну высотой сотни километров, идущую на него по всей длине видимого горизонта. А следом Саша попытался представить небытие, в котором он, человек атеистических взглядов, должен по идее оказаться спустя мгновенье. Не нравился Саше атеизм, он бы все отдал, чтоб обрести веру в Бога, тем более сейчас. Но ничего Саша поделать со своими убеждениями не мог.

- Значит, Сфера донесла большую часть массы Сатурна до Юпитера! – у Васечкина аж слюни вылетели на монитор, - для тех, кто не понял, поясню - это все равно, что два газовых гиганта слились в один, а значит и гравитация их стала сильнее. Сила притяжения выросла и спутники начали притягиваться к Юпитеру! Они все упадут на него!

Впрочем, вскоре Васечкин понял, что некоторые из спутников Юпитера находятся достаточно далеко, чтобы успеть упасть на поверхность планеты. Скорее всего Сфера поглотит материю Юпитера раньше и отправится к Марсу.

Саша полез в базу данных по спутникам Юпитера.

- Следующим должны упасть такие же маленькие спутники Адрастея, Амальтея и Теба. А потом Ио! Метида в длину была всего шестьдесят километров, а диаметр Ио три тысячи шестьсот километров! Это немногим больше нашей Луны! Я даже не могу представить, что будет с Юпитером, когда Ио врежется в него на скорости… так… орбитальная скорость Ио у нас семнадцать километров в секунду, но её еще тянет гравитация Сферы и добавляет одну треть к скорости, а еще чем ближе Ио будет к Юпитеру, тем больше будет его ускорение… я думаю что Ио врежется в Юпитер на скорости более тридцати километров в секунду, а это более сотни тысяч километров в час! А после Ио будет Европа, ее диаметр три тысячи километров. Потом Ганимед – самый большой спутник солнечной системы, он почти в два раза больше Луны! Ганимед в диаметре пять тысяч триста километров! И следом идет Каллисто, чуть меньше Ганимеда, но почти такой же. И все это мы с вами должны будем увидеть в ближайшие сутки! У меня аж мурашки!

Васечкин остановил бегущий чат и начал бегло читать сообщения – сотни людей задавали вопрос: а Луна упадет на Землю, когда Сфера доберется до нас?

- Я не знаю, упадет ли Луна на Землю, - отвечал Саша, продолжая листать чат, - все зависит от того, с какой массой Сфера до нас долетит и долетит ли вообще. Я не хочу перечислять все способы, как мы можем погибнуть, если Сфера окажется близко с Землей или на самой Земле. Способов бесконечное множество – нас раздавит гравитация, смоет километровыми волнами, Луна упадет на Землю и… честно я не знаю, реально способов умереть невероятно много. Могу сказать одно - ничего хорошего нас не ждет, если ее не остановят.

Саша отошел от компьютера и подбросил дров в огонь. Потом перевел взгляд на черное небо.  Юпитер горел ярче звезд. Когда Саша посмотрел чуть в сторону, в то место, где должен был быть Сатурн, и увидел там пустоту, он с грустью осознал, что уже завтра, может после завтра, на месте Юпитера будет такая же пустота, а вскоре эта участь постигнет и Землю. Саша не хотел говорить о смерти со зрителями и вел эфир так, будто людям ничего не угрожает. Но в глубине его души таился дикий страх и трепет перед неумолимо надвигающейся стихией. Сфера – гость из далеких глубин подпространственных измерений, несущая лишь смерть и разрушения, несомненно, доберется до Земли. Как бы Саша не пытался запрятать этот страх в глубь своего разума, тот все равно вырывался наружу и представал перед парнем в виде мыслей о небытии. Успокаивал себя Саша тем, что не ему одному страшно, что весь мир сейчас пребывает в шоке от осознания неизбежности, а все эти попытки мирового правительства атаковать Сферу казались Саше такими же эффективными, как удары тонущего человека руками по воде, находясь в центе океана без лодки.

Вся информация, созданная человеческим разумом, будет стерта. Все написанные книги, фильмы, песни, картины, придуманные языки, архитектура, научные открытия, традиции народов, социальные и философские догмы, мировые религии, всё уникальное культурное наследие человечества будет перемолото и отправлено в сингулярность черной дыры, откуда уже никогда не вернуть информацию, потому как время там перестает существовать.

Огненное сияние от Метиды исчезло через десять минут, оставив после себя темное пятно, будто в этом месте облака Юпитера обгорели и обуглились. Через несколько часов, примерно к двум часам ночи, на Юпитере появились еще две яркие вспышки, застывшие во времени огненными кругами. Появлялись они последовательно, по мере удаления от планеты его внутренних спутников Адрастеи, Амальтеи и Тебы диаметрами от ста до двухсот километров. Падения Амальтеи видно не было, но, так как орбита этого спутника находилась между орбитами Адрастеи и Тебы, Васечкин сделал заключение, что Амальтея упала на противоположной стороне Юпитера. Удары от падения этих спутников были в разы мощнее, чем от Метиды. Двухсоткилометровая Теба оставила на теле планеты черный шрам диаметром двадцать тысяч километров, что практически соответствовало двум диаметрам Земли. Шрам этот появился не сразу, а постепенно расходился, темнел от центра к краям. К сожалению, самих внутренних спутников в телескоп Васечкина видно не было, слишком они маленькие. Адрастея упала на Юпитер сбоку относительно наблюдателя с Земли, и было видно выброс вещества из атмосферы планеты в космос на тысячи километров. Фонтан газов незаметно для человеческого глаза увеличивался, загибаясь по краям – суммарная гравитация Юпитера и Сферы не отпускала далеко материю от своей поверхности.

Когда на теле Юпитера появилась тень от приближающегося к нему спутника Ио, эфир Сашин смотрело более ста тысяч человек. На часах было десять минут четвертого. Ио в телескоп был виден как маленькое темное пятнышко, такое же по размеру, как и сама тень спутника. Расстояние между Ио и его тенью сокращалось, но заметить это можно было лишь если растянуть между ними в программе рулетку. Подобно тому, как не видим мы движение Луны, пока не засечем ее положение относительно дома или дерева, не видно было и движение Ио, который на самом деле летел на встречу с Юпитером со скоростью более ста тысяч километров в час и постоянно ускорялся. Делений на условной шкале программной рулетки между Ио и его тенью становилось все меньше. Васечкин и сотня тысяч его зрителей молчали, замерев перед событием, которое уже случилось, но свет еще не донес информацию до Земли.

Васечкин, глядя на шкалу, прикинул, что до столкновения осталось несколько минут, и потратил это время на рассказ о том, что взрывная волна от метеорита, погубившего шестьдесят шесть миллионов лет назад динозавров, прошла много раз вокруг Земли, прежде чем ослабнуть. Саша еще раз напомнил, что высота этого метеорита была по грубым прикидкам ученых от восьми до четырнадцати километров, а диаметр Ио три тысячи шестьсот километров.

Когда Ио коснулся своей тени, Саша, вылупив глаза и вцепившись руками в стол сверлил взглядом монитор. Вот… вот… еще немного… Спутник краем своим вошел в Юпитер и тут же в этом месте вспыхнул яркий свет, закрыв собой всю планету. Саша раскрыл рот от удивления. Васечкин посмотрел на небо – Юпитер сиял в десять раз ярче, чем должен. Через две минуты сияние это постепенно начало угасать и вот уже в рабочем поле программы начали прорисовываться контуры планеты. Все четче было видно бесконечно бушующие слои потоков ветра. На месте падения Ио образовалась оранжевое кольцо диаметром чуть больше диаметра самого Ио. Эта взрывная волна была в тысячи раз мощнее чем от предыдущих столкновений. Васечкин растянул линейку от одного края кольца ударной волны до другого. Оно расширялось, оставляя внутри себя черноту. Динамики расширения кольца, как и в случае с предшествующими спутниками, видно не было - настолько грандиозны были размеры этих катастроф. Чат пролистывался с огромной скоростью, но Васечкину было не до зрителей. Он молча рассматривал, как край раскаленного кольца медленно, относительно шкалы, движется будто минутная стрелка, самого движения которой не видно даже на фоне циферблата, но в какой-то момент приходит понимание, что она изменила свое положение. Кольцо расширялось, даже не думая останавливаться. Через несколько минут, Васечкин произнес:

- Неужели это затронет всю планету…

Неожиданно у астронома случился не объяснимый диссонанс, глядя на сам Юпитер. Саше вдруг показалось, что газовый гигант стал меньше. Хоть это и предполагалось, но Саша об этом совсем позабыл. Он померил его угловой диаметр и воскликнул, глядя в камеру:

- Он сжался! Сжался! Угловой диаметр тридцать девять! А вчера был сорок пять угловых секунд! Сжался почти на пятнадцать процентов!

- Эх… как назло рассвет начнется через три часа, - Васечкин, закусив губу, посмотрел на восток, - но мы с вами от Юпитера не отлипнем. Я поищу какой-нибудь американский эфир и запущу его у себя.

Саша посмотрел на, казалось, застывшую ударную волну из раскаленных газовых масс – кольцо огня было уже диаметром равным двум диаметрам Земли, то есть более двадцати пяти тысяч километров.

Тень Европы появилась на Юпитере в шесть пятьдесят пять утра. К этому времени Солнце взошло над горизонтом, но Юпитер было все еще видно, хоть и слабо.  Взрывная волна уже прокатилась практически по всей видимой с Земли стороне планеты, оставляя за собой чернеющий ожог. Скорость ее Саша вычислять не стал, но было и так понятно, что при таком мощном столкновении Ио с Юпитером ударная волна от падения спутника движется в сотни раз быстрее, чем ударная волна от любого ядерного взрыва на Земле.

Васечкин вывел рядом со своим изображением Юпитера еще одно изображение, но уже с эфира из Португалии, где все еще ночь.

- Ударит через несколько минут, - сказал Саша, - напомню, Европа по размеру практически как Ио. Самый сильный удар будет после столкновения с Ганимедом.

Саша открыл калькулятор и принялся считать, поглядывая в справочник с характеристиками спутников Юпитера.

- Между падением Тебы и Ио прошел час. Между Ио и Европой – четыре. Если учесть разницу в орбитах Европы и Ганимеда и их орбитальную скорость, и сравнить с теми же показателями, но уже между Ио и Европой, то, выстроив пропорцию, у меня получается, что Ганимед упадет через двенадцать часов, но это все сильно приблизительно. У нас будет семь часов вечера, а это еще светло, так что придется смотреть эфиры от западного полушария.

Вскоре Европа коснулась поверхности Юпитера, и вспышка света вновь разлилась по всему рабочему полю программы. Васечкин посмотрел в небо. Юпитер сиял как десять Венер! Сияние это продлилось недолго, и вскоре все стихло. Картина на мониторе вырисовывалась такая же, как и после падения Ио. Второе кольцо ударной волны пошло во все стороны и вскоре должно было столкнуться с кольцом от Ио. Не было сомнений, что вся поверхность Юпитера будет затронута ударной волной.

Саша измерил угловой диаметр планеты, который в три составлял тридцать девять угловых секунд.

- Юпитер продолжает уменьшаться, - произнес астроном, - за три с половиной часа уменьшился на три угловые секунды и стал тридцать шест угловых секунд. Чем меньше объем Юпитера, тем быстрее будет уменьшаться его диаметр. Динамика поглощения будет расти. Я не знаю точно, через сколько он исчезнет, но могу предположить, что завтра ночью его уже не будет.  

Изображение планеты в Сашиной программе исчезло, а вместо этого было видно дневное небо. На изображении из Португалии взрывная волна от Ио встретилась с волной от Европы. Видимое полушарие Юпитера стало черным и контуры его сливались с фоном космоса, но наблюдать погибающего гиганта все еще было возможно.

Васечкин поставил будильник на четыре часа дня, попрощался со зрителями и отправился спать.

***

Третья ночь

Первым делом после пробуждения Саша бросился к компьютеру и принялся искать эфиры от западных коллег. Найти было несложно, ведь практически все астрономы-любители не сводили глаз с неба последние недели. Юпитер на небе можно будет наблюдать только через пять часов, но Саша все же запустил свой эфир и вывел изображение газового гиганта для своих зрителей от какого-то американского астронома.

- Всем доброго утра, друзья. Точнее, дня, - произнес Саша. К эфиру подключились двадцать тысяч человек, и число это росло с огромной скоростью.

Юпитер был полностью черный. Взрывные волны ушли за видимый горизонт и, возможно, уже наткнулись сами на себя в противоположных диаметральных концах от места падения двух Галилеевых спутников, тем самым погасив свою энергию. На сайте Мирового Космического Агентства было указано время падения Ганимеда и Каллисто – 20:57 сегодня и 23:34 завтра. Васечкин сообщил об этом своим зрителям и написал в названии эфира о падении Каллисто, чтоб люди подтягивались к этому времени.

- Он пишет, что увеличение у него триста крат, - сказал Васечкин про телескоп астронома-любителя, эфир которого он вывел на свой монитор, - сейчас измерим его диаметр.

Саша скопировал изображение Юпитера и вставил в свою программу. Там он отмасштабировал Юпитер по увеличению телескопа, времени и дате наблюдения, и растянул линейку от левого до правого края планеты.

- Юпитер сжался, - сказал Саша, - сейчас его диаметр двадцать девять угловых секунд. Я не уверен, что он дотянет до того момента, когда на него упадет Каллисто. Но на падение Ганимеда мы посмотрим.

Прямой эфир Саша оставил, но камеру не включал. Сел за стол завтракать.

К семи часам вечера Юпитер уже можно было кое-как разглядеть в телескоп, по крайней мере контуры его было видно. Этого Васечкин и ждал. Он померил снова диаметр Юпитера, вышло двадцать семь угловых секунд.

- Друзья, еще немного и можно смело говорить, что Юпитер уменьшился в диаметре в два раза. При этом он не терял массу. Вся масса внутри в Сфере.  

Саша включил камеру ближе к девяти часам вечера и поприветствовал людей, которых собралось снова более ста тысяч человек. Все хотели увидеть, как самый большой спутник солнечной системы Ганимед врежется в свою планету. Столкновение должно случиться уже через двадцать минут. В центре поля программы был сам спутник, увеличенный до размытого серого пятна, а с правого края торчал кусок черного Юпитера.

- Юпитер сжимается не только потому, что Сфера поглощает его материю и уплотняет свое тело. Юпитер сжимается еще и из-за того, что сила тяжести на его поверхности увеличивается. Подчеркиваю – только на поверхности. На орбиты спутников какая сила действовала вчера, такая действует и сегодня. Почему же при сжатии тела на его поверхности увеличивается сила тяжести? Попробую объяснить. Например, если Землю сжимать, то сила тяжести на ее поверхности будет постепенно расти до тех пор, пока не станет настолько сильной, что у нее появится горизонт событий и Земля превратится в черную дыру. Это произойдет, когда радиус Земли сожмется до размера мячика для пинг-понга. На протяжении всего сжатия Земли сила тяжести на ее поверхности будет расти пропорционально сжатию. Происходит это потому, что мы, стоя на поверхности сжатой Земли, находимся ближе ко всей её материи, ко всем ее частям – к Америке, к Африке, к Антарктиде, и она нас тянет к себе сильнее, - Саша глянул в чат, -  Непонятно да? Сейчас, еще раз… смотрите, вы стоите на не сжатой Земле, на обычной, так? – Саша сделал паузу глядя в камеру, - и в это время на вас действует гравитация со всех кусочков Земли, с каждой крупинки, с каждой точки Земли на вас действует сила притяжения. Но какие-то крупинки далеко, например те, что находятся в Южной Америке или на Северном полюсе. Они находятся далеко и поэтому притягивают вас слабее, чем те куски Земли, которые под вашими ногами. А теперь мы сжимаем Землю, и материя, находящаяся в Южной Америке или на Северном полюсе, становится к вам ближе и ближе, как и вообще вся материя Земли к вам приближается, и поэтому эта материя начинает на вас действовать сильнее, то есть сильнее вас притягивает. Вплоть до того, что может раздавить вас, размазать по поверхности, если Землю сильно сжать. Сжимаем Землю в два раза и ваш вес по закону всемирного тяготения увеличится в четыре раза. Сжимаем Землю в три раза - ваш вес увеличится в девять раз! То есть вместо семидесяти килограмм вы будете весить шестьсот тридцать килограмм! Сами можете представить, что станет с вашим телом. С увеличением силы тяжести вы будете медленно раздавлены под весом собственного тела. Так и атмосфера Юпитера постепенно сжимается, уплотняется под воздействием увеличивающейся силы притяжения из-за сжатия планеты.

Васечкин не стал говорить, что после того, как Сфера начнет поглощать Землю, есть вероятность, что эта учесть будет ждать тех, кого не смоют километровые волны цунами из-за приближающейся Луны.

Ганимед должен был упасть на Юпитер сбоку, практически как и Адрастея, от падения которой все еще виднелось выброшенное фонтаном вещество атмосферы Юпитера. Столкновение произойдет менее чем через минуту и будет самым мощным, которое только возможно в солнечной системе. Саша увеличил изображение максимально, размыв четкие контуры краев спутника и планеты, но зато теперь было видно в реальном времени, как Ганимед приближался к Юпитеру слева направо – маленький нечеткий шарик двигался к растянутой на весь экран дуге левого края газового гиганта, который при таком увеличении помещался на экран лишь небольшой частью. Чат замолк. Васечкин тоже. Казалось, что и сверчки с жабами затихли. Серый кружок Ганимеда коснулся Юпитера и монитор побелел…

Вспышка на небе была по яркости как полная Луна. Васечкин и его оборудование отбросили на траву тень. Продлилось это столько времени, сколько Ганимед заходил в поверхность Юпитера. Как, собственно, и с предыдущими спутниками, только диаметр их был меньше, и летели они с большей скоростью. Ганимед диаметром пять тысяч километров со скоростью шестьдесят тысяч километров в час погружался в Юпитер ровно пять минут. Все эти пять минут на небе полыхало. Когда столкновение закончилось, на Юпитере снова было видно кольцо ударной волны, точно такое же, как и от Ио и Европы. Второй фонтан выброшенного вещества был в десятки раз больше предыдущего. (От всех столкновений оставались такие выбросы, но видно их было лишь в тех случаях, когда спутник падал сбоку). Вещество летело из Юпитера со скоростью практически равной скорости испарившегося Ганимеда. Гравитация Юпитера и Сферы была не в силах удержать материю. Миллиарды миллиардов тонн было выброшено в космос.

*** 

Четвертая ночь

Этой ночью случилось то, чего никто не ожидал. От чего у всех астрономов, да и простых зрителей, челюсть отвисла еще сильнее, чем после наблюдения падения спутников…

Васечкин, как обычно, проснулся после обеда и до восьми вечера общался со зрителями, смотрел западных астрономов и, как и многие, замерял размер Юпитера, который с каждым часом уменьшался в диаметре. К восьми стало смеркаться, и Саша выставил свой телескоп. На уменьшение Юпитера уже никто не реагировал с таким удивлением, как в прошлые дни. Хвост от выброшенного ударом Ганимеда вещества растянулся по небу и стал больше самого диаметра планеты, который в данный момент составлял всего одиннадцать угловых секунд, что равнялось тридцати тысячам километров, вместо положенных ста двадцати. Ни каких облаков на Юпитере уже быть не могло, потому как гравитация из-за сжатия планеты в четыре раза стала невероятно огромной, и все на его поверхности теперь весило больше в шестнадцать раз. Из-за большого давления облака Юпитера спрессовались в жидкий водород, но это было лишь началом его уплотнения, потому как к двенадцати часам ночи, за несколько минут до столкновения  с Каллисто, Юпитер был в диаметре уже пять угловых секунд. Такое сжатие суммарной массы Юпитера и Сатурна превратило практически всю материю планеты теперь уже в металлический водород. Давление на глубине нескольких тысяч километров было выше Земного атмосферного в миллионы раз. Жидким водород оставался лишь несколько сотен километров на поверхности, да и там газ был уплотнен до такой степени, что фактически являлся твердым телом.

- Сейчас может быть несколько итогов столкновения, - произнес Саша, глядя на приближающийся к неузнаваемому Юпитеру Каллисто, - первое - из-за того, что теперь спутник врежется не в газовую среду, а в твердое тело, он может расколоться и разлететься в разные стороны. Второе – из-за увеличения силы тяжести вблизи поверхности Юпитера может сработать предел Роша. Если говорить коротко, это когда приближающееся маленькое тело к большому телу разваливается из-за гравитации большого тела. Каллисто может развалиться подобно комете Шумейкеров-Леви и по кусочкам упасть на Юпитер. И третий вариант – Каллисто полностью испарится, перейдет в чистую энергию от столкновения со столь твердым телом, но это менее вероятно. Я думаю, у спутника недостаточно скорости для этого, но тут, чтоб сказать точно, надо вычислять. 

Внезапно для всего следящего за Юпитером мира, за минуты до столкновения, планета начала сплющиваться по горизонтали и вытягиваться в овал по вертикали. Из-за твердости Юпитера искажения были не сильные – большая ось была всего на двадцать процентов длиннее, чем малая. Одновременно с этим, Юпитер медленно смещался вверх относительно центра рабочего поля программы. Скорость его была выше скорости Каллисто, потому как глазом движение Юпитера заметить можно было, а вот движение Каллисто нет. 

Васечкин схватился за волосы, осознав, что произошло.

- Он уворачивается от Каллисто! – крикнул Саша, - видимо Сфера не хочет, чтобы спутник врезался и разлетелся, потеряв материю!

Вытянутый в вертикальный овал черный Юпитер поднялся вверх на длину своего диаметра. Каллисто безусловно почувствовал через гравитацию изменение положения Юпитера и вскоре должен будет пролететь под ним и начать заворачиваться по эллиптической орбите.

Спустя двадцать минут все свидетели этих небесных чудес поняли, что Каллисто в Юпитер не врежется. Сфера, толкая остатки Юпитера, налипшие на ее поверхность, догнала спутник и медленно состыковалась с ним. В таком виде она плавно затормозила, чтоб пока еще не растворившийся в ней Каллисто по инерции не слетел (на остановку ушло почти десять минут), и взяла такой же плавный разгон в сторону Марса.

___

Кто не хочет ждать продолжение, ищите меня (Макс Максимов) на Автор-тудей. Все мои книги есть в бумажном варианте в любых книжных.

Катерина Иванова в свои двадцать девять лет была в числе руководителей проекта СЭТИ, который после обнаружения жизни на Титане двадцать лет назад начал получать огромное финансирование из ведущих космических держав, и было открыто множество его филиалов по всему Земному шару, в том числе и в России. Катя Иванова, будучи доктором наук по астрономии, последние четыре года руководила разработкой амбициозного проекта - космический парус.

Когда Кате включили микрофон, девушка встала и продолжила:

- Я внимательно изучила все отчеты, собранные экспедицией на Титан. У меня есть теория, что там, за пределами нашей вселенной, в мультипространстве, где находится бесконечное множество вселенных типа нашей, обитают разумные существа. Взаимодействие Луча и Сферы явно выглядит как противостояние. Может у них идет война, а может Сфера совершила там какое-то преступление. Сказать точно сложно, но факт в том, что Луч пытается её уничтожить, а она пытается от него скрыться. Зачем же ей масса? Я думаю, что она хочет сжаться в черную дыру и спрятаться за горизонтом событий. Почему она теряет массу? Луч выбивает из нее материю, тем самым не давая ей набирать массу. После того, как она поглотила Плутон, она должна была весить как Плутон. Когда она прилетела на Титан, её масса сильно уменьшилась, иначе Гречкин и команда почувствовали бы гравитацию Сферы. Но гравитацию Сферы никто там не ощутил. Почему? Потому что Луч на всем протяжении пути от Плутона до Титана вытягивал массу из Сферы. Та же картина и с Сатурном - спутники Сатурна сошли с орбит, потому что Луч высасывал массу из Сферы, пока та поглощала Сатурн. Сейчас Сфера летит к Юпитеру и, по идее, постоянно теряет массу. Но поглотив Сатурн, она должна была стать заметно сильнее. Мы не знаем, с какой интенсивностью Луч забирает у нее массу, но, очевидно, медленнее, чем она поглощает массу из планет. Я думаю, ее цель добраться до Солнца. Сразу к Солнцу она не может прилететь – Луч по пути заберет всю ее материю, и она исчезнет. И вот она такими перебежками от планеты к планете пытается добраться до нашей звезды. Когда она поглотит звезду, ей хватит массы, чтоб сжаться в черную дыру и навсегда закрыться от внешнего мира. У меня всё.

Катя села. В зале повисла пауза. Главы стран бегали взглядами по приглашенным на заседание деятелям науки. Всем хотелось услышать их комментарий по поводу версии Ивановой, но вместо ученых заговорил Гречкин:

- Я полностью разделяю идею Катерины. Мы с командой тоже пришли к некоторым подобным выводам.

- Это все конечно хорошо, - сказал китайский лидер, - но как это поможет нам?

В зале снова повисла тишина. Ответа никто дать не мог.

- Сколько у нас осталось времени? Какие еще планеты на пути у Сферы? Я так понимаю, остались Юпитер и Марс? – спросил президент США.

- Да, Юпитер и Марс, - сказал Генри, - времени осталось по грубым прикидкам может чуть меньше месяца.

- Подождите, - произнес министр обороны Франции, - вы хотите сказать, что человечеству осталось существовать меньше месяца? Мы все умрем в этом августе?  

- Если не найдем способ остановить Сферу, то да, - сказал Генри.

- Да, - подтвердил глава Мирового Космического Агентства.

Политики снова принялись вылавливать взглядом ученых.

- Да, у нас остался месяц жизни, - добавил глава НАСА.

- Дело серьезное, - сказал директор СЭТИ, - это надо всем сейчас осознать. Все политические проблемы надо отложить и, объединив усилия, найти способ спасения. Именно за этим мы здесь сегодня собрались.

Казалось, до руководителей стран только сейчас начало доходить, что их жизнь висит на волоске, как и жизнь всех землян.

По итогу заседания ООН, которое продлилось почти семь часов, было принято решение организовать независимые друг от друга проекты по спасению человечества. Сфера, несомненно, состояла из материи и была физическим существом, по крайней мере та ее часть, что находилась в нашей вселенной. Большинством голосов было решено попробовать атаковать её несколькими способами.

Проект “Судный день” будут выполнять США.

Проект “Астероид” было поручено исполнить Китаю.

Принципиально иной способ спасти людей взялись организовывать ученые из СЭТИ. Проект этот назвали “Код человечества”. Руководить им будет Катерина Иванова. СЭТИ являлся международной организацией.

Изучением Элли будут заниматься в России, но с допуском всего мирового научного сообщества. Времени на все это было мало, но у людей оставалась надежда понять и перенять новые технологии, чтобы как-нибудь использовать их.

Любые государственные структуры всех стран мира будут всячески содействовать выполнению задуманных на заседании проектов.

В зал вызвали главного инженера здания, чтоб тот принес Юре три гайки. Гречкин попытался выйти на контакт с Лучом, но ответа не было. Юрию поручили пытаться связаться с внеземным разумом и просить помощи. Несколько раз в день он должен будет кидать гайки в надежде, что его услышат.

5. Проект: Судный день

Министр обороны США ничего не смыслил в войне, но был чертовски хорошим менеджером, поэтому уже девятый год занимал свой пост. Дональд Джефферсон, будучи человеком невысоким и узкоплечим, при субтильной комплекции имел такой властный темперамент, что коллеги за глаза называли его Наполеоном. Впрочем, он знал об этом, и его это нисколько не смущало, а наоборот, льстило и без того раздутому самолюбию. Дональд мог организовать все что угодно и кого угодно в самые кратчайшие сроки. Именно поэтому руководство страны выбрало именно его отвечать за выполнение проекта “Судный день”.

Министр стоял во главе длинного овального стола для совещаний на одной из военных баз США, куда съехались ведущие инженеры-конструктора со всех ядерных держав мира. Напротив Дональда Джефферсона в семи метрах на противоположном конце стола сидел Василий Гарин – главный инженер системы “Периметр”, именуемой на западе как “Мертвая рука”, созданной еще в СССР в период холодной войны. Система эта должна была в автоматическом режиме массировано запустить межконтинентальные баллистические ракеты по вражеским государствам в случае, если они первыми нанесут ядерный удар по России. Сейчас же все прошлые распри были забыты по щелчку пальцев. Только когда мир оказался на пороге смерти, люди смогли прекратить конкурировать за господство и попытаться сложа силы противостоять внешней угрозе.

Так же за столом сидели инженеры из Великобритании, Франции, Китая, Пакистана, Индии, Северной Кореи и Израиля. Все участники совещания понимали, зачем они здесь собрались, а еще они понимали, что Джефферсон не обладает техническими знаниями касаемо устройства ядерного оружия, и разговор этот может оказаться крайне сложным.

-  Наши Старшипы самые грузоподъемные в мире, - гордо произнес министр обороны США, - насколько мне известно, ядерные заряды в боеголовках не сильно громоздкие. Вопрос я поставлю так: что, в теории, мешает нам взять все ядерные боеголовки мира, вынуть из них ядерные заряды и запихнуть их в Старшипы? Сейчас я хочу услышать, именно что мешает принципиально? Говорить, что нет на это времени, денег, или людей, или опыта таких процессов не надо. Законы физики позволяют вынуть ядерные заряды из боеголовок и переместить их в корпусы космических кораблей?

Отвечать взялся инженер Гарин:

- Задача сложная. Надо, чтоб каждая часть была до критической массы, и далее с высокой точностью их объединить в один равномерный кусок. Даже в рамках одной обычной бомбы это решается тяжело. Обжимной заряд изготавливается с высокой точностью, и используется сложная система подрыва со множеством детонаторов в разных точках для достижения максимально равномерной имплозии.

Дональд глубоко вздохнул.

- Мы можем все ядерные заряды вытащить из всех бомб и положить в Старшипы? – снова спросил министр.

- Можем, - ответил Гарин, - но там дальше много тонкостей и нюансов. Тут все состоит из нюансов, Дьявол кроется в мелочах. Это очень тонкая работа.

- А сколько у вас Старшипов? – спросил британский инженер.

- Двадцать шесть, - ответил министр.

- Их надо запустить все разом в одну цель, - произнес корейский инженер.

- Да. Все двадцать тысяч ядерных зарядов тактических и стратегических, - сказал министр.

- Ядерный заряд, если положить рядом с ядерной бомбой и взорвать эту ядерную бомбу, - начал объяснять Гарин, - просто испарится. Он не заведется так же, как кусок тротила рядом с другим куском тротила

- То есть первая взорванная ядерная бомба, точнее ядерный заряд, просто уничтожит остальные, - пояснил министру француз.

- Взрывать надо каждую своей системой подрыва, но одновременно, - сказал инженер из Израиля.

- Так можно загрузить в Старшипы все ядерные заряды, доставить их к цели и одновременно подорвать?! –  Дональд повысил голос.

- Чисто технически нет, - ответил Гарин, - потому что ядерные заряды даже не успевают свой собственный заряд полностью "завести", большую часть заряда раскидывает и испаряет той массой, которая рванула в первые мгновенья.

Министр со вздохом сел и принялся тереть руками глаза.

- В бомбе “Толстяк” прореагировало вещества на одну канцелярскую скрепку, - сказал инженер из Индии, - хотя сам шар был диаметром десять сантиметров.

- Сейчас КПД больше именно из-за качества обжимного заряда, - произнес Гарин.

Министр окинул всех недобрым взглядом, а потом начал медленно и четко проговаривать каждое слово:

- Господа инженеры, теоретически, можно загрузить в Старшипы все двадцать тысяч ядерных зарядов, доставить их к цели и одновременно подорвать? Для начала скажите просто – можно или нельзя?!

Последнюю фразу он чуть ли не выкрикнул. Далее последовали ответы:

- Можно.

- Да, в теории можно.

- Я думаю, да.

- Обогнать свет нельзя, а вот ядерные заряды погрузить в Старшип можно.

- Ядерные заряды со всех ваших стран со вчерашнего дня едут сюда в США, - сказал министр, - мы должны в кротчайшие сроки решить этот вопрос. Как это может быть технически устроено? Как это уложить в Старшипы и хватит ли двадцати шести кораблей чтоб все уместить? А если не хватит, то сколько мы уместим?

- Ядерные заряды не большие, места точно хватит, - начал инженер из США, - высота нашего корабля сто двадцать метров, но отсек полезной нагрузки в диаметре девять метров, а в высоту восемнадцать метров. Это высота семиэтажного дома! Некоторые ядерные заряды размером с мячик для гольфа, некоторые, например у межконтинентальных баллистических ракет, с дорожный конус. Уложим всё в двадцать кораблей.

- Ну наконец-то кто-то что-то по делу ответил, - недовольно произнес Дональд.

- И это надо за месяц все сделать? – спросил корейский инженер.

- Нет. За неделю, - решительно ответил министр, - через месяц мы все уже отправимся к праотцам. За неделю загружаем заряды в корабли и запускаем. Я думаю, как раз перехватим Сферу на перелете от Марса к Земле. Если всем миром навалиться на этот проект, то успеем.

- Сформировать все заряды в шар, в центре шара командное устройство, - предложил Гарин, - от командного устройства до каждой бомбы провод одинаковой длины. Каждая бомба с высокоточной системой детонаторов.

- Уложить шарами по всему объему Старшипов, - дополнил француз.

- Но много укладок мы не подорвем одновременно. Это критический параметр, - возразил Израильский инженер, - даже в рамках одной бомбы к каждому детонатору идет одинаковый по длине провод. Часть может не сработать.

- Можно в каждой укладке атомные часы как таймер сделать, - сказал Гарин, - технологии позволяют.

- Да, там огромная точность, ее должно хватить, - сказал корейский инженер.

- Итак, шанс что больше укладок сработает, выше? – спросил Дональд.

- Да. Так они возможно все сработают, - ответил Гарин.

- Отлично, так и поступим

- Сделаем синхронизированные атомные таймеры, - добавил британский инженер.

- Значит, итог: вы со своими командами сможете это все загрузить в корабли и сделать эти ваши атомные таймеры? – спросил Дональд.

- Да, сможем, - ответил Гарин, - тут скорее вопрос времени. Когда все ядерные заряды будут в США?

- Завтра, - ответил Дональд, - завтра все ядерное оружие, когда-либо созданное на планете, будет тут, можно сказать, на одном складе.

- Загружаем заряды в корабль и отправляем его ждать на орбите? И так все двадцать Старшипов? – спросил индийский инженер.

- Нет, старт Старшипа с орбиты в открытый космос не получится потом осуществить, - сказал американский инженер, - его придется ракетой на старте до второй космической разгонять сразу.

- Тогда пусть по очереди вылетают в сторону Сферы и по пути притормаживают, чтоб дождаться остальных. И пусть выстраиваются в такую формацию, чтоб одновременно атаковать Сферу, - предложил Гарин.

- А вот так можно, - сказал американский инженер.

- Общую систему наведения получится сделать? – спросил Дональд.

- Да, это самое простое из того, что предстоит осуществить, - ответил Гарин.

6. Юпитер

Пять дней спустя

Москва, как и множество других мегаполисов, заметно опустела после того, как информация о надвигающемся конце света разлетелась по миру. Многие люди старались держаться подальше от больших городов, где митинги, драки с полицией и мародерство стало обычным делом. За эту неделю мир изменился до неузнаваемости. Группа митингующих закидала краской здание Мирового Космического Агентства. Они требовали отдать космонавтов Сфере. В отчаянии толпа людей нашла козла отпущения, решив, что Сфера идет в первую очередь за Гречкиным, ведь именно он общался… со Сферой? С инопланетянами? Плевать им было, с кем он там общался. В подробностях толпа не разбиралась. Гречкин навел беду на род людской и точка! Народ стоял с плакатами, на которых было изображено перечеркнутое лицо Юры. С каждым днем людей, считающих, что всему виной полет на Титан и космонавты, а в частности Гречкин, становилось все больше. Митингующих с требованиями отправить Юру на космическом корабле навстречу Сфере было уже более тысячи человек разных полов и возрастов. Были и те, кто всерьез считал, что если убить Гречкина, то Сфера покинет солнечную систему.

Васечкин жил в центре. Обычно маршрут Саши к его любимым полям, откуда он привык наблюдать космос, начинался со Смоленской улицы, на которой находилось Мировое Космическое Агентство. Саше как раз не посчастливилось попасть на своей Ниве, доставшейся еще от деда, в толпу протестующих, когда он, ближе к ночи, выехал на очередные астрономические наблюдения. Своими глазами юный астроном увидел плакат, призывающий застрелить Юру. Толпу пришлось объезжать. Васечкин доехал до третьего транспортного кольца, по нему добрался до съезда на Кутузовский проспект, переходящий в Минское, а потом в Можайское шоссе, и поехал дальше по прямой, минуя МКАД, Одинцово и Краснознаменск.

Первая ночь.

Через сорок минут Васечкин добрался до места. На этот раз парень взял с собой палатку и необходимые вещи для личной гигиены. А еще денег, чтобы питаться в местном продуктовом магазине, пока он будет тут жить и наблюдать смерть Юпитера в течении нескольких дней. И конечно же телескоп, ноутбук и небольшой дизельный генератор.

Как обычно, на раскладном столике работал ноутбук, рядом на штативе был установлен телескоп, а напротив, тоже на штативе, закрепленная камера охватывала рабочее место Саши и немного притоптанной травы по краям. Палатку Васечкин поставил в трех метрах от своей наблюдательной станции. Эфир ожидали двадцать три тысячи человек. Тучи не позволили Васечкину лично наблюдать уменьшение Сатурна, но в ближайшие дни по прогнозу небо должно быть ясным.

За пару минут Саша навел телескоп на Юпитер, а потом повернулся к камере.

- Я вас приветствую, - произнес астроном, и в голосе его не было былой радости и бодрости, - самая большая планета в нашей солнечной системе… вот она… колышится в рабочем окне  программы, но движения эти лишь оптический эффект, вызванный неоднородностью нашей атмосферной среды. Если наблюдать Юпитер из космоса, конечно же никаких нерегулярных искажений и движений мы не увидим. Слева чуть ниже экватора можно отчетливо видеть большое красное пятно – это огромный вихрь, бушующий на планете уже более трехсот лет. Этот ураган в диаметре больше планеты Земля. Правее пятна медленно ползет тень от Европы – спутника-кандидата на роль обитаемого небесного тела, но не похожего на покойный Титан, впрочем, Европе вместе с ее возможными обитателями осталось жить…

Саша задумался.

- Хотя… Пишите в чате - как вы думаете, что станет со спутниками Юпитера после того, как он сам погибнет? И что будет с потенциальными обитателями этих спутников?

Васечкин сел за компьютер полу-боком, немного развернувшись к камере. Из сумки он достал термос и налил чай в крышку.

- По идее Сфера уже должна подлетать к Юпитеру. Ее координат нет в свободном доступе, но моя сестра любезно предоставила мне их. Под координатами я подразумеваю предполагаемое время и место стыковки Сферы с Юпитером.

Саша принялся вслух читать неуловимо бегущий чат – большая часть людей писали, что спутники Юпитера так же, как и было с Сатурном, улетят от свой планеты и будут дрейфовать в открытом космосе до конца времен.

- Это все зависит от направления, - начал отвечать Васечкин зрителям, - в какое направление вылетят спутники от Юпитера? Какие-то спутники могут осесть на орбите Солнца, если конечно Сфера не доберется до него, а каике-то да, улетят в межзвездное пространство, но в будущем есть вероятность, что их подцепит своим гравитационным полем какая-нибудь другая звезда, и они станут ее планетами. В очень, очень далеком будущем. А как вы думаете, если на Европе есть жизнь под льдами, почувствуют они там, что куда-то улетели?  

Отхлебнув чай, парень уставился в чат.

- Мнения снова разделились, - произнес Саша, - вопрос сложнее, чем кажется, ведь океаны под коркой льда на Европе существуют в жидком виде из-за приливных гравитационных сил Юпитера. Иными словами, Юпитер гравитацией слегка сжимает и разжимает Европу, за счет этого из-за трения внутренних слоев друг о друга спутник нагревается. Исчезнет Юпитер - исчезнет и источник нагрева. Но вода в космосе не превращается в лед, а закипает из-за отсутствия давления. Если с Земли убрать атмосферу, то океаны начнут закипать, и в итоге испарятся. Океаны Европы плотно закрыты многокилометровым слоем льда. Они под защитой. Мой ответ такой – подводные обитатели Европы даже не почувствуют, что они улетели с орбиты Юпитера и вылетели из солнечной системы. Кстати, почему океаны Европы сверху покрыты льдом, вместо того, чтоб испаряться – вопрос открытый.

Чат побежал с невероятной скоростью, когда черное пятно полетело по Юпитеру от его правого края по мысленной линии экватора и исчезло в слоях газа ближе к центру. Васечкин подскочил со стула и принялся перематывать запись. В замедленном воспроизведении он понял, что черным пятном была не сама Сфера, а ее тень. Сфера была чуть сбоку и ее практически не было видно. Сфера погрузилась внутрь Юпитера. Саша тут же прикинул размер Сферы. Вышло у него приблизительно с Луну.

- А теперь следим за размерами Юпитера! - возбужденно произнес Саша, - сейчас его видимый угловой размер практически максимальный и составляет сорок пять угловых секунд.

В том месте, где нырнула Сфера, можно было разглядеть несколько колец ряби, подобно той, что остается на воде после падения камня.

- Вы заметили, с какой скоростью тень Сферы летела по Юпитеру перед тем, как погрузиться в него? – сказал Васечкин, - а ведь Сфера вошла в облака планеты без удара. Это значит, что она резко затормозила перед его поверхностью. Сейчас я прикину скорость полета Сферы – если она пролетела чуть меньше половины Юпитера за десять секунд, а это шестьдесят тысяч километров, значит, ее скорость на подлете к Юпитеру составляла шесть тысяч километров в секунду, а это две сотых от скорости света! И с этой скорости она в миг затормозила почти до полной остановки. Иначе, если бы она на такой скорости вошла в Юпитер, то, учитывая массу Сферы, планета бы испарилась от выделенной энергии удара. Страшно представить, какую перегрузку испытала Сфера при таком резком торможении. Ни один известный объект не выдержит это, наверное, кроме черной дыры или нейтронной звезды.

Количество зрителей Саши превысило тридцать тысяч человек. Васечкин еще несколько раз пересмотрел на записи момент столкновения Сферы с Юпитером.

- Сегодня до рассвета будем наблюдать Юпитер, но что-то мне подсказывает, что ничего уже не произойдет. Все самое интересное ждет нас ближайшие дни.

За ночь Саша несколько раз измерял видимый угловой диаметр газового гиганта и наводился на его самые крупные спутники, именуемые Галилеевыми, потому как Европу, Каллисто, Ио и Ганимед открыл Галилео Галилей в 1609 году глядя в самодельный телескоп из окна собственного дома. Размер планеты был прежним, а спутники находились на своих местах. К пяти утра восход Солнца окрасил небо, создав градиент от черного цвета в зените до бледно голубого возле горизонта. Земля медленно, но верно поворачивалась восточным полушарием к светилу, а атакованный Сферой Юпитер постепенно слился с небом и вскоре ушел за горизонт, чтоб завтра снова предстать яркой белой точкой на фоне враждебного черного космоса.  

Саша попрощался со зрителями, допил чай и отправился в палатку спать.

----

Продолжение скоро появится тут. Кто не хочет ждать, гуглите меня и мои книги, все давно бесплатно лежит в сети, например на АВТОР-ТУДЕЙ. А бумажные книги есть в любых книжных магазинах.

Александр Васечкин в свои двадцать три года оставался все еще наивным ребенком с мечтательным взглядом, устремленным к далеким звездам, в окрестностях которых он надеялся когда-нибудь чудом оказаться. Взгляд его был таким, какого не встретить у состоявшегося, побитого жизнью человека. Саша еще не познал горести разочарований и боли утрат. Не разбивались пока его мечты, и не пришло ему еще осознание бренности бытия и конечности жизни, а максимализм в нем с каждым годом только возрастал. Саша мечтал сделать научное открытие в области астрономии, например открыть какую-нибудь комету, которую назовут его именем, как например комету Чурюмова – Герасименко или Галея. Сверстники Васечкина всегда избегали, и за всю жизнь друзей у него толком и не было, разве что когда он лежал с аппендицитом в больнице, удалось ему подружиться с соседом по палате и то потому, что тот был радиолюбителем. Дружба их продлилась недолго – до момента выписки. Отсутствие живого общения с людьми Васечкин компенсировал общением в интернете через свой астрономический блог. Девушек у Саши тоже никогда не было, хотя девственности он все же умудрился лишиться в восемнадцать лет, правда по воле случая – выпившая однокурсница попросила его помочь ей изменить своему парню за то, что тот изменил ей. Выбрала она именно нелепого Васечкина, чтоб как можно больше разозлить своего, уже бывшего молодого человека. Первая и последняя в жизни драка у Саши случилась в тот же вечер – молодой человек пришел поквитаться с Сашей за измену. Драться они оба не умели, так что повалялись в грязи, пока их не разняли.

Но не только за замкнутость и увлечение наукой девушки не любили Васечкина. Внешний вид его им тоже казался не от мира сего – редкие русые волосы, зачесанные на бок, небольшие усики, которые Саша носил, чтоб выглядеть старше, при том мечтая о бороде, которая так и не начала расти, глуповатый, как всем казалось, рассеянный взгляд (никакой мечтательности девушки в нем не замечали), хотя глупым Саша не был и закончил университет с красным дипломом, и самое главное - это конечно же его одежда! Носил он исключительно брюки, часто (как, например, сейчас) с синими кедами с белыми резиновыми мысками, а наверх надевал футболку, обычно без рисунка, и обязательно заправлял ее. Напоминал он юношу прямиком из советского союза, такого, знаете, карикатурного инженера, в хорошем смысле. Разве что очков не хватало с толстыми линзами. Хоть Саша людей и не любил, было у него все же два кумира – Юрий Гагарин, первым покоривший космос, и Юрий Гречкин, первый из россиян, на днях покоривший спутник другой планеты – Титан. Весь мир был прикован к их полету, правда сейчас связь с ними временно пропала, из-за того, что Титан повернулся к Земле противоположной от места высадки людей стороной. Журналисты всех стран были в ожидании, когда космонавты запустят спутник связи, чтоб вновь продолжить информационно освещать эту уникальную экспедицию.

Все так же сидя на земле посреди поля, Саша, позабыв о том, что он в прямом эфире, достал из кармана брюк телефон и в мессенджере набрал номер своего бывшего научного руководителя…

***

Неподалеку от Рима в окрестностях провинции Л’Акуила на высоте две тысячи сто сорок один метр над уровнем моря, под куполом астрономической наблюдательной станции Кампо-Императоре, у стоящего возле оптического рефлектора телескопа Шмидта старшего научного сотрудника Пулковской обсерватории Масленникова Андрея Львовича зазвонил телефон.

- Да, Саша, - ответил бывший преподаватель, - если что-то важное, давай быстрее, я на наблюдениях. Если не срочно, то я перезвоню.

- Андрей Львович, - с отчаянием в голосе, чуть ли не навзрыд произнес Васечкин, - вы не поверите… Плутон пропал!

-  Васечкин, ты там вообще что ли?! С ума посходил?! – Масленников, когда злился, начинал шепелявить. Саша заметил это сейчас в его ответе. Во время учебы у них с Масленниковым сложились хорошие отношения. Не одну ночь они наблюдали вместе космические объекты. Но после окончания Сашиной учебы перестали контактировать. И вот, спустя два года, Масленников слышит голос Васечкина, который вещает ему о пропаже карликовой планеты. Первой мыслью у преподавателя было скинуть звонок, но Сашу он уважал и дал ему еще несколько секунд для пояснения ситуации.

- На прошлой неделе я наблюдал траекторию Плутона несколько ночей подряд, - тараторил Васечкин, - делал снимки. Сделал анимацию, как он летит по небу. Сегодня я решил провести эфир и показать своим зрителям планеты. Начал с Плутона, а его нет! Неделю назад он был, а сегодня исчез!

Если бы Маслеников не был уверен в том, что Васечкин не пьет и не употребляет наркотики, то вот сейчас точно бы положил трубку, но вместо этого преподаватель произнес:

- Что значит исчез Плутон?

- У вас оптика есть?

- Есть.

- Я вам скину сейчас координаты, вы наведите на него рефлектор!

- Я не могу, он занят. У нас госпрограмма. Время наблюдения ограничено! Я вообще в Италии!

- Просто на секунду наведитесь на Плутон и сами удостоверьтесь, что он исчез!

- Хорошо, я перезвоню. Координаты не надо, у нас всё есть.

Саша поднялся с земли и не сразу вспомнил, что за ним наблюдают зрители. Парень принялся отряхиваться от пыли. Когда он посмотрел в монитор, то не поверил своим глазам – его эфир смотрели четыреста пятьдесят семь человек. Радость от притока зрителей смешалась с волнением. Астроном поздоровался с вновь прибывшими и продолжил наблюдения. Следующим на очереди были снимки Марса.

Через полчаса Саше пришло сообщение от Масленникова:

“Плутона и правда нет. Странно. Я сообщил в Пулково, будем разбираться, в чем дело. Я тебе позвоню позже.”

2. Вне пространства

- Объекты с положительной массой стягивают гравитацией пространство и материю, вещество с отрицательной массой, наоборот, расталкивает вокруг себя пространство и материю. Этим конусом мы разрезаем ткань пространства-времени этой вселенной, - ответила Элли.

Юра, Мингли, Саид, Стив и Жорж висели в невесомости на носу корабля и смотрели на бледно-голубой треугольный конический щит, колышущийся перед кораблем, вклинивающийся в объем пространства-времени, таким образом рассекая и раздвигая его и давая возможность следом идущему кораблю лететь вне нашей вселенной. Сзади вселенная снова смыкалась, но не сразу: отсутствие пространства на протяжении километров тянулось шлейфом за кораблем, постепенно сужаясь.

- Этот щит сделан из материи с отрицательной массой? – спросил Гречкин у Элли.

- Совершенно верно, Юра.

- У тебя есть информация о технологиях, используемых в этом корабле? – спросил Мингли, прикоснувшись рукой к прозрачной стене, за которой мерцали далекие звезды на черном полотне космоса. Одна звезда горела ярче остальных в тысячи раз – Солнце, навстречу которому и шел корабль.

- В моей базе данных есть лишь описания устройств.

- А как эти устройства создаются, ты знаешь? – спросил Гречкин.

- Нет.

Шесть лап Элли семенили с такой скоростью, что сливались в два сплошных фиолетовый овала слева и справа.

- Отчего ты отталкиваешься своими конечностями? – спросил Жорж.

- От ткани пространства.

- То есть этот конус создает позади себя область вне пространства, а лапы вылезают из этой области и отталкиваются от пространства? – с удивлением спросил Мингли.

- Да.

- Поэтому мы сейчас не чувствуем перегрузку при ускорении? – спросил Юра.

- Да. Если бы мы находились внутри пространства вашей вселенной, то при таком ускорении вы бы погибли. Сейчас внутри этой подпространственной области вы находитесь в покое. Движется сама область подпространства, рассекая перед собой пространство.

- Как если муху в банке высунуть из машины на ходу, на муху не будет действовать ветер, - пояснил Гречкин.

- А какое сейчас ускорение? – спросил Стив.

- В вашей системе это можно выразить как четыреста джи в данное мгновенье. Ускорение растет.

- Нас бы размазало по задней стене, - пояснил Мингли, - я терял сознание при десяти джи.

- Я при двенадцати, - сказал Гречкин.

- Свет попадает в разрыв пространства, – скорее утвердительно произнес Мингли, хотя в его интонации была вопросительная доля.

- Элли, что ты имела ввиду, когда сказала “в нашей вселенной”? – спросил Гречкин.

- В основе тонкой настройки любой вселенной лежат строго определённые значения фундаментальных мировых констант. В их список входят скорость света, гравитационная постоянная, постоянная Планка, массы электрона и протона и элементарный заряд. Малейшие изменения в этих константах приведут к изменению структуры пространства-времени и материи во вселенной. Я работаю с константами, соответствующими именно этой вселенной.

- А сколько всего вселенных? – спросил Саид у И.И.

- Я не знаю.

- Есть теория, - начал Мингли, - согласно которой вселенных бесконечное множество и в каждой абсолютно разные условия. То, что в нашей вселенной такие условия, при которых могут формироваться звезды и планеты, это не какое-то чудо, а просто статистика. В бесконечном множестве вселенных обязательно будет вселенная, подобная нашей. Вселенная, в которой могли появиться мы.

- А Луч и Сфера, видимо, из того пространства, в котором появляются все эти вселенные, - предположил Гречкин.

- Похоже на то, - согласился Мингли.

- Иначе говоря, они Боги? – предположил Стив.

- Какая разница, каким словом их назвать, - ответил Мингли, - хоть Боги, хоть высший разум, хоть сверхсознание, это не меняет сути.

- Элли, сколько нам лететь до Земли? – спросил Жорж.

- Пять Земных суток, двенадцать часов, двадцать семь минут. Точнее сказать не могу.

- Мы сюда летели два года, а обратно за пять суток? – удивился Жорж, - это до какой же скорости ты разгоняешься?

- Максимальная скорость составляет одну сотую от скорости света.

- Ты знаешь что-нибудь про эту Сферу? – спросил Мингли.

- Только то, что было в ваших компьютерах.

- Есть ли у тебя какая-нибудь информация о цивилизации, которая построила тебя? – спросил Юра.

- Нет.

Элли продолжала ускоряться первые десять часов, пока не достигла своей максимальной скорости. На протяжении ускорения космонавты могли наблюдать различные оптические эффекты, сопровождающие их движение на невероятно огромной скорости. Из-за явления релятивистской аберрации света людям внутри корабля казалось, что звезды впереди постепенно отдалялись от них вместо того, чтоб, конечно же не приближаться, ведь расстояния до них неимоверные, но хотя бы оставаться визуально на своих местах. Небо перед кораблем сжималось. И продолжило бы сжиматься, умей Элли разгоняться до скорости света. На скорости света все пространство вокруг сжалось бы в одну яркую точку впереди. Почему же звезды слева, справа, снизу и сверху от Элли съезжали вперед? Почему людям на корабле казалось, что свет от окружающих звезд идет не с разных сторон, а все больше спереди? Ответ прост. Можно провести аналогию с дождем – если мчаться на машине под вертикальным ливнем, то водителю будет казаться, что дождь идет не сверху вниз, а летит на него спереди. Так и со светом - капли, это лучи звезд. С набором скорости свет все больше концентрировался впереди Элли, а сзади наоборот небо воспринималось расширившимся, растянутым и потемневшим. Эффект замедления времени на такой скорости космонавты не испытали, потому что находились вне пространства-времени. Быт на эти пять дней перелета в непредназначенных для человека условиях они организовали таким образом – спали, привязывая себя ремнями, веревками или скотчем к перекладинам, чтоб не дрейфовать по всему кораблю, воды у них было тридцать литров, еды тоже достаточно, но это оказалось не так важно, потому как выяснилось, что Элли обладает очень интересными функциями жизнеобеспечения: гибернационными капсулами, системой фильтрации воды для повторного использования и системой синтезирования еды из кала благодаря энергии, вырабатываемой генератором работающем на антиматерии. Все это позволяло жить в замкнутой экосистеме корабля не один год без погружения в сон.

На третий день ожил Леонардо. Космонавты развязали его и вкратце рассказали геологу все, что произошло на Титане. Он не верил ни одному их слову ровно до тех пор, пока не посмотрел записи на ноутбуке. Запись с моментом, где Саид стреляет в него тоже там была.

За Данте продолжали ухаживать, но развязывать его не рискнули.  

С помощью корабля экипаж смог связаться с Землей и отправить все аудио, видео и текстовые отчеты, что были сделаны на Титане. На протяжении всего полета они общались с диспетчерским центром российского филиала Мирового Космического Агентства. В целях сохранения секретности Элли должна будет приземлиться по координатам в глухом лесу Сибири, где их встретят спецслужбы.

3. Черное пятно

Главной новостью этой недели стало исчезновение Плутона и экспедиции на Титан. Журналисты обыгрывали эти темы, как только могли. Лишь бы привлечь как можно больше внимания к своим статьям и видеоматериалам. Писали о сверхсекретных испытаниях оружия массового поражения, которым разрушили Плутон, а потом, чтоб затереть следы, покончили с экспедицией, руками которой был произведен смертоносный для карликовой планеты выстрел или пуск ракеты. Кто-то писал, что экспедиция была вообще не на Титан, а на Плутон, что там пробурили огромную скважину чуть ли не до центра планеты, заложили бомбу нового поколения и взорвали, в результате чего Плутон раскололся. Хотя в этом случае самые огромные куски можно было бы отыскать в телескоп. Писали, что вообще никакой экспедиции на Титан не было, а все это лишь спектакль для отмывания денег, а видео с Титана, которые успели отправить космонавты до потери связи, были сняты в секретном павильоне Мирового Космического Агентства. Сторонники плоской Земли радовались, утверждая, что на небесном экране перегорели лампочки, отвечающие за свет от якобы Плутона. Каналы в соцсетях пестрили некомпетентными заголовками, пытаясь урвать себе как можно больше внимания от населения. На телевидение чуть ли не каждый вечер приглашали астрономов различного научного звания, и каждый раз они обсуждали одно и то же, но под разными углами. За эту неделю тема исчезновения Плутона была настолько выжата, что к пятнице заголовки начали повторяться: cнова “оружие…”, снова “заговор…”, снова “никакой экспедиции не было…”.

Но совсем скоро, уже на следующей неделе, а именно завтра, в понедельник, весь мир поймет, что дело тут не в секретном оружии, не в теории заговора и не в перегорании лампочек… На следующей неделе население Земли осознает, что этот год станет последним годом их жизни.

Этой теплой июльской ночью Васечкин стоял в поле под растущей Луной, которая, к счастью, не давала сильную засветку неба. Вдали на востоке, в тридцати километрах, там, где черный силуэт стены леса касался неба, бледно оранжевым светом было видно сумеречное сияние Москвы. Огни большого города на востоке и узкий серп Луны не помешают Васечкину осуществить задуманные наблюдения, потому как в основном небо было черное. Звезды сегодня горели по-особому ярко. Какая-то часть из них давно погибла, израсходовав водород, и теперь они являлись лишь призраками некогда великих небесных светил, излучение от которых идет к нам и по сей день. В нашей вселенной, учитывая ее базовые параметры, взгляд в космос - это всегда взгляд в прошлое.

У Саши уже было все готово для начала эфира, но он стоял замерев, глядя на поток Персеиды, который можно наблюдать с конца июля и до конца августа. Небесные камни входили в атмосферу на скорости сотни тысяч километров в час и, сгорая, оставляли на доли секунды яркие белые полоски на небе.

Стоя в ночной тишине, если не считать треск сверчков, Саша, глядя в бездну вселенной, в очередной раз размышлял о том, что там может скрываться в глубинах космоса, как могут выглядеть наши коллеги по разуму и о том, какой смысл пытаться наладить с ними контакт, если расстояния между цивилизациями могут достигать сотен, тысяч, миллионов и даже миллиардов световых лет. Если мы отправим им послание, то до ответа мы не доживем, ответ получат наши далекие потомки. Какой смысл пытаться взаимодействовать с ними? У Саши был ответ на этот вопрос. Он придумал теорию космического сервера, хотя, не исключено, что эта теория была и до него. Заключалась она в том, что все разумные цивилизации посылают из альтруистских соображений на этот сервер всю информацию о себе, все энциклопедии, учебники, фильмы, весь объем памяти всех жестких дисков планеты. А в свою очередь, любая цивилизация, в том числе и наша, может скачать оттуда всю информацию, которая там находится и непрерывно транслируется во всех направлениях. Саша верил, что такой сервер должен где-то существовать, ведь это единственный возможный способ в полной мере узнать о других мирах и рассказать о своем.

Васечкин распылил на себя спрей от комаров, глотнул воды и сел за столик, на котором стоял ноутбук. Телескоп был уже сориентирован по Веге и Северной полярной. Неудивительно, что интерес к космосу у людей значительно возрос, и поэтому сегодня Сашин эфир ожидали две тысячи триста семьдесят пять человек.

Камера снимала подсвеченного фонарем Васечкина, сидящего на раскладном рыболовном стуле. Когда эфир был запущен, Саша встал.

- Я приветствую вас, друзья, - начал он свою речь, глядя в камеру, - знаю, сейчас всех волнует тема пропавшей экспедиции и Плутона, но давайте в эту безоблачную ночь отвлечемся от горестных новостей и попробуем пронаблюдать сначала Сатурн, а потом и Титан. Сделаем интересные снимки. По поводу экспедиции я все же скажу пару слов. Я на протяжении всего полета следил за репортажами с ракеты Титан-1. За Гречкиным я следил еще до того, как они вылетели. Смотрел все его интервью и передачи с его участием. Я безмерно уважаю его и всех космонавтов и первопроходцев, которые рискуя своими жизнями во имя науки, отправились во враждебный ледяной мир Титана. И я очень надеюсь, что они все еще живы. Ну а про пропавший Плутон все, что говорят журналисты, не имеет под собой никаких оснований, а научное астрономическое сообщество не может дать ответ, куда он делся. Так что какие тут могут быть выводы? Пока никаких. Что ж…

Васечкин сделал глубокий вдох и выдох.

- Давайте перейдем к Сатурну. Сейчас, в период противостояния, это когда Сатурн перед Землей, а Солнце за Землей, блеск планеты увеличился до плюс четырех десятых звездной величины при видимом диаметре девятнадцать угловых секунд. Его высота над горизонтом в этом году почти сорок градусов! В телескоп будет хорошо видно кольца с достаточно большим углом раскрытия, а также мы рассмотрим полосы и другие детали на поверхности и в самих кольцах. Из спутников лучше всего виден Титан, его мы отнаблюдаем позже. Кстати, Титан можно увидеть и в хороший бинокль.

Саша ввел координаты Сатурна, но пред этим заглянул в компьютер, где неспешно прокручивались сообщения чата, поднимаясь снизу вверх. К эфиру прибавилось еще почти пятьсот человек, и сегодняшнее число Сашиных зрителей стало для него рекордным. Смотрели его почти три тысячи человек. Телескоп начал медленно поворачиваться в направлении окольцованного газового гиганта. Спустя несколько секунд на рабочем поле программы Астрофото2045 от левого нижнего угла начал медленно двигаться к центру экрана расфокусированный овал бледно коричневого цвета. Вскоре овал занял центральное положение на экране. Саша сфокусировал изображение, и овал превратился в круг с кольцами.

Когда Васечкин увидел черное пятно размером с Марс на поверхности планеты, то сначала подумал, что это какой-то оптический дефект. Круглое пятно находилось чуть выше экватора и было смещено на треть диаметра планеты влево от цента. Саша расфокусировал телескоп и сфокусировал снова. Пятно никуда не исчезло. Васечкин приник к окуляру и пронаблюдал черное пятно в прямой видимости, без вывода изображения на компьютер. Кроме линз в трубе ничего больше не стояло на пути визирной оси между Сатурном и глазом Саши. Черное пятно, будто паразит, раздутый клещ на теле собаки, сидело на планете. Будь Сатурн не газовым гигантом, а каменистой планетой Земной группы, можно было бы предположить, что это какой-то новый невероятно огромный кратер или же какая-то материя, закрепленная на поверхности, но у Сатурна не было твердой поверхности. Поверхность Сатурна, это газ. На него нельзя ничего положить или создать там элемент рельефа, как нельзя положить что-то на тучу или облако.

- Ничего не понимаю, - сказало он сам себе и поднял взгляд в небо на белую точку, являющуюся Сатурном. Невооруженным глазом планета казалась яркой звездой.

- Я не знаю, как это прокомментировать, - астроном повернулся к камере, - но вы и сами все видите. На Сатурн налипло что-то огромное, круглое и черное.

Количество зрителей увеличивалось с каждой минутой. Пятно на Сатурне уже наблюдали четыре тысячи человек. Васечкин сделал несколько снимков планеты. Не отрываясь от монитора, он произнес:

- Мне кажется, или Сатурн уменьшился, - Саша измерил угловой диаметр планеты, и вместо девятнадцати угловых секунд диаметр Сатурна составил пятнадцать.

- Этого не может быть, - сказал Саша, вылупив глаза в камеру, - вы видите, что происходит?! Сатурн уменьшился!

Васечкин встал и принялся ходить взад-вперед. Если планета стала меньше в том числе и по массе, то ее гравитационное поле должно пропорционально ослабнуть, -  тихо говорил сам с собой Саша, но зрители могли его слышать, - следовательно спутники этой планеты должны слететь со своих орбит. А мы сейчас и проверим…

Парень кинулся к телескопу. После того как он ввел координаты Титана, телескоп повернулся влево менее чем на одну угловую минуту. В рабочем поле программы, как и в случае с Плутоном, была лишь чернота космоса.

- Все верно, - сказал Саша на камеру, - Сатурн каким-то образом потерял массу, и Титан сошел с орбиты. Сейчас мы попробуем навестись на другие его спутники – на Диону и Энцелад.

- Массу он потерял видимо из-за этого пятна, - произнес Саша, пока вводил координаты спутников. В когнитивном ступоре Саша оказался, когда на экране монитора увидел он сначала Диону в виде маленького пятнышка, потому что диаметр этого спутника составлял чуть более тысячи километров, а потом и Энцелад, который был вдвое меньше Дионы и выглядел как точка. Наблюдать все восемьдесят две луны Сатурна Саша не стал. Но он проверил наличие еще одного спутника – Мимаса, и когда удостоверился, что и тот на месте, то в голову Васечкину сначала закралась мысль о пропаже Титана, а следом он понял, что Сатурн массу не потерял, а просто сжался.

- У нас очередные сенсации, - сказал Саша, глядя в бегущий снизу вверх чат. Сообщения шли с такой скоростью, что прочитать их было невозможно. Девять тысяч человек смотрели эфир! Саша снова навелся на то место, где должен был быть Титан.

- Пропала не только экспедиция, - сказал он, повернувшись к камере, - пропал и сам Титан. Те из вас, кто практикует астрономические наблюдения, могут прямо сейчас навестись на Титан и удостовериться, что и он исчез. Но это еще не всё. Что-то заставило сжаться Сатурн. С помощью телескопа я могу грубо прикинуть его размеры. Он должен быть в диаметре сто шестнадцать тысяч километров. Вместо этого он сейчас примерно девяносто тысяч. Могу предположить, что Сатурн будет уменьшаться, пока не исчезнет полностью, как исчезли Плутон и Титан. Но вот что странно – масса Сатурна никуда не делась, иначе бы другие спутники хоть немного, но сошли бы с орбиты, но они точно на своих местах! Я ничего не понимаю.

Саша плюхнулся на землю и набрал номер Масленникова. Бывший руководитель подтвердил все увиденное Сашей и сказал, что сейчас все телескопы мира устремлены на Сатурн. Черное пятно появилось вчера, но информация о нем пока что не успела утечь в СМИ, но уже завтра скорее всего про это будут говорить все каналы во всех странах мира.

4. Как спасти Землю?

Экстренное заседание Организации Объединенных Наций по безопасности планеты запросил руководитель Мирового Космического Агентства после поглощения Сферой Сатурна. Поддержали его все ведущие астрономические учреждения мира, которые еще с исчезновения Плутона безрезультатно пытались достучаться до своих правительств, а также руководство НАСА и Европейского Космического Агентства. Руководители стран изначально беспечно отнеслись к информации о катастрофах на других планетах солнечной системы и только когда выяснилось, что исчез Сатурн, а нечто сферическое летит к Земле, этот вопрос встал на первое место по важности.

Паника среди населения разрасталась по дням. Если еще в понедельник уменьшение Сатурна было лишь громкими заголовками в СМИ, то уже к среде его практически полное исчезновение вызвало во многих городах мира волну митингов с требованием от правительства рассказать людям правду о том, что там происходит на небе. К пятнице митинги превратились в погромы. И вот сегодня в воскресение было собрано первое заседания ООН, на котором рассматривалась реальная космическая угроза.

Заседание не терпело отлагательств, поэтому Гречкин, не успев отсидеть положенный двухнедельный карантин, сейчас находился в Нью-Йорке в зале заседания в прозрачной пластиковой будке, которую там установили специально для него. Летел он сюда из Москвы в космическом скафандре, точно таком же, в каком он был на Титане. Сейчас скафандр его лежал на полу, а сам Юра сидел одетый в черные джинсы и серую рубашку.  

Среди такого количества высокопоставленных лиц Гречкин еще никогда не находился. В огромном зале за столиками, выставленными по кругу, сидели лидеры стран: России, Китая, США, Ирана, Англии, Франции, Германии, Объединенных Арабских Эмиратов, Италии, Испании, Бразилии и Индии. Еще несколько десятков лидеров или их представителей ехать отказались, но были подключены онлайн. От круга из столов вверх уходили трибуны, на которых расположились генеральный секретарь ООН, министры обороны, руководители космических агентств, комитет по космическим исследованиям и планетарной защите, ведущие ученые из астрономических университетов, главнокомандующие военно-воздушных сил и руководство СЭТИ – организации по поиску внеземных цивилизаций. Гречкин сидел в своей пластиковой будке практически в самом конце зала.

На заседание не пригласили представителей СМИ, и оно не записывалось и не транслировалось.

В первой его половине, которая продлилась чуть меньше часа, ученое сообщество обрисовало ситуацию для политического и военного руководства. Предоставило все видеоматериалы и посветило в курс дела. Потом был перерыв, и вот сейчас они снова расселись по своим местам. Во второй половине заседания нужно будет начать решать задачу. В зале была тишина. Задача, вставшая перед людьми, звучала очень просто и коротко – как спасти Землю?

- Откуда она могла прийти и какова ее траектория? Может она минует Землю? – первым нарушил молчание лидер Китая.

- Нет. Землю не минует. До того, как она вошла в солнечную систему, ее траектория нам неизвестна, - принялся отвечать руководитель отдела космических наблюдений Мирового Космического Агентства Генри Спенсер, - в солнечную систему она зашла со стороны Плутона. Мы полагаем, что это было сделано намеренно, чтоб как можно быстрее, извините за выражение, присосаться к какой-нибудь материи. Сколько она пробыла на Плутоне, мы тоже не знаем. Далее она отправилась в сторону следующей ближайшей планеты - к Сатурну. Нептун и Уран сейчас на другой стороне, за Солнцем. Сфера миновала их траектории и на подлете к Сатурну села на Титан, потому что он стоял на пути. Какое-то время она пробыла на Титане…

- Титан она разрушила и поглотила примерно за неделю, - раздался громкий голос Гречкина.

Юре включили микрофон.

- И путь от Плутона до Титана у нее занял, может, тоже неделю, ну… максимум две, - продолжил Гречкин.

- Да, - согласился Генри, - потом она добралась до Сатурна и уничтожила его тоже за неделю, как и Титан. Совершенно непонятно, почему поглощение таких разных по массе небесных тел у нее заняло практически одинаковое время.

- Она меняется в размере, - сказал Юра, - есть периоды, когда она раздувается, и площадь соприкосновения ее с материей увеличивается, а есть периоды, когда она, наоборот, сжимается. Причины такого поведения мы не поняли.

- Сейчас она движется в сторону Юпитера? – произнес министр обороны России.

- Да, - ответил Генри.

- Её видно в телескоп? – спросил премьер-министр Британии.

- Да, - ответили чуть ли не хором глава НАСА и глава Мирового Космического Агентства.

- Мы отслеживаем ее в реальном времени космическими телескопами в оптическом, микроволновом, инфракрасном, рентгеновском и радио диапазонах, - продолжил глава НАСА, - и мы заметили некоторые странности.

- Какие странности? – спросил китайский генсек.

- Странности две. Первая: когда Сфера поглощала Сатурн, в какой-то момент, приблизительно после поглощения двух третей планеты, спутники Сатурна сошли со своих орбит. Это говорит о том, что Сфера начала терять массу.

- То есть она в начале поглощала материю Сатурна, спутники его были на месте, - принялся уточнять президент России, - а потом в какой-то момент начала сама терять материю, и из-за скорости спутников, те улетели?

- Все верно.

- Значит, есть что-то, что делает ее слабее? Что-то, что атакует её?! – спросил канцлер Германии.

- Мы не знаем точно, - ответил Генри Спенсер, - неясно, куда из Сферы уходит материя, и вредит ли это ей или нет.

- А какая вторая странность? – спросил китайский лидер.

- Мы обнаружили направленное на Сферу излучение, - ответил глава НАСА.

- Откуда идет это излучение? – спросил глава ВКС США.

- Источник излучения просто обрывается в пространстве на расстоянии нескольких световых минут от Сферы.

- Это, видимо, тот самый Луч, который помог экипажу Титан-1? – спросил китайский генсек.

- Скорее всего да, - ответил Генри.

- И откуда он взялся?

- Мы не знаем наверняка.

- Луч не рассказал практически ничего про себя, - произнес Гречкин, - но мы с командой предполагаем, что это какое-то сверхсознание, имеющие власть над нашим миром.

- Все указывает на то, что Луч, это существо из мультивселенной, - раздался женский голос с трибуны.

____

Продолжение тут Небо Земли. Продолжение книги "Небо Титана". Часть 3

36. Урок: Земная цивилизация

Команда вернулась на корабль. Шлемы оставили на головах, на случай, если Мингли выйдет на связь.

- Кто и где последний раз его видел? – спросил Гречкин.

- Мы с ним занесли Данте, - начал Стив, - потом вышли за ноутбуками.

- Я тоже помню, последний раз видел его, когда они со Стивом несли геологов, - сказал Саид.

- Я прошел мимо него, когда нес баллоны, он вышел с корабля, мы почти в дверях встретились, - сказал Жорж.

- Стив, вы вместе вышил за ноутбуками, а потом? – спросил Юра.

- Я взял компьютеры из кабины, а он полез в кузов за скафандром.

- Ты видел, как он залезал в кузов?

- Нет.

- После того как ты забрал компьютеры, ты уже его не видел?

- Не видел. Я с компьютерами сразу пошел на корабль.

- Его унес тот воздушный хищник, - сказал Жорж.

- И видимо унес уже далеко, раз его рация не отвечает, - сказал Гречкин, - дальше пятнадцати километров. Могли его за такое короткое время так далеко утащить?

- Или он мертв, - произнес Саид, но его версию никто не стал рассматривать.

- Если предположить, что его унесло что-то наподобие нашей совы или орла, - рассуждал Жорж, - и он еще живой, то… если это случилось минут десять назад и он от нас дальше пятнадцати километров, то скорость полета этого существа должна быть выше девяноста километров в час. Это вполне реально для воздушного охотника, скорее всего он летает в разы быстрее.

- На Земле подобные существа живут на деревьях или в горах, - сказал Гречкин, - где ближайшие горы…

Юра кинулся к ноутбуку. Компьютер вышел из спящего режима и Гречкин зашел в папку с картами, отснятыми спутником. Приблизив изображение восточного побережья Моря Кракена, Юра программной линейкой отмерил от кромки моря на восток двенадцать километров к предполагаемому месту посадки Титана-1, а потом опустился четко на юг на восемьдесят километров.

- Мы примерно тут, - он пометил крестом на карте, - горы есть восточнее… (кликает мышкой на крест и тянет линию до гор) тридцать восемь километров до хребта. Далеко.

- Вот еще, южнее, - сказал Саид, - не хребет, но судя по горизонталям это сопка. Высокая.

- И ближе, - Юра измерил расстояние до нее, - двадцать ровно.

- И что делаем? – спросил Стив у Гречкина, - ты теперь капитан.  

- У нас есть четыре варианта, -  немного подумав, произнес Гречкин, - первый вариант ехать к ближайшей горе и пытаться поймать там связь, потом ехать к другим горам, второй вариант продолжить разбираться с Элли, третий вариант разделиться – двое едут искать Мингли, двое остаются тут, четвертый вариант обратиться к Лучу. И надо не забывать, что если Мингли за хребтом, то мы не поймаем его сигнал.

- Я за то, чтоб разделиться, - сказал Стив.

- Надо до горы доехать, - сказал Саид, - хотя бы километров десять проехать в ту сторону, может связь появится. Поедем по компасу четко на юг. Потом так же по компасу вернемся обратно. Если Мингли не найдем, я отсюда выставлю нас на восток. Поедем тогда уже к хребту.

- Да, давай так, я и Стив остаемся разбираться с кораблем, ты и Жорж езжайте к горе.

Перед тем как ехать, космонавты по-быстрому кинули гайки три раза. Убедились, что Луча нет.

- Патроны есть? – спросил Гречкин.

- Достаточно, - ответил Саид.

- Из кабины не в коем случае ен вылезать, - дал Юра напутствие, - мы не знаем, сколько их тут в небе может кружить. Шлемы снимать не будем, так что на связи.

- Удачи вам, - сказал Стив.

И вам, - ответил археолог.

***

Юра и Стив сидели возле шара. Гречкин все же заметил некий алгоритм во взаимодействии с ним. Когда Юра выставлял возле шара один палец, по потолку пробегала полоска зеленого света, два пальца - полоска становилась красной, когда показывал три пальца, полоска загибалась в квадрат. Потом Юра показывал четыре пальца, пять, шесть, снова четыре, снова шесть, семь… снова два… и… узоры меняли цвета и формы, становились сложнее, извивались и все сводилось в бессистемную неразбериху – в первый раз на два пальца корабль отреагировал красной плоской на потолке, а в следующий раз ,спустя кучу манипуляций, он уже реагировал на два пальца синими точками вперемешку со спиралями на стене. Сама закономерность заключалась в том, что каждый раз, когда Гречкин подносил к шару один вытянутый палец, абсолютно любой, неразбериха сбрасывалась, откатывалась к вновь одной полоске, пробегающей по потолку. Этот жест возвращал диалог с кораблем к самому простому двухмерному объекту – к линии. Полчаса космонавты провозились с жестикуляцией, пока вдруг…

- Начало – раздался голос Гречкина отовсюду сразу.

- Юра и Стив подскочили от удивления.

- Он заговорил! – воскликнул Гречкин в чат.

- Это он сейчас произнес? – спросил Жорж, - твоим голосом произнес?

- Да!

- А что ты сделал? – спросил Саид.

- Погодите! – Юра убавил у себя громкость чата.

- Да, - произнес Юра, - один, это начало. Начало счета. Один, два, три, четыре… “Один”- так звучит первое положительное целое число в нашей математике!

По потолку побежали цветовые узоры, описать которые словами было невозможно, будто картины Кандинского сменяли друг друга и нахлестывались одна на другую.

- Нейросети! – произнес Гречкин эту фразу так, будто бы какой-нибудь ученый после важного открытия крикнул “эврика!”.

- Нужно как-то соединить наши системы изложения, – Юра сел на колени возле ноутбука. Открыл текстовый файл и принялся печатать алфавит. Гречкин увеличил шрифт так, чтоб алфавит занял весь лист. Поднеся монитор к шару, Юра начал перечислять вслух буквы. Начиная с буквы “Р” корабль стал повторять за бортинженером, тоже произнося буквы.

- Ха! – с азартом воскликнул Гречкин, глядя на Стива, - сейчас мы её говорить научим.

- Скажи ей, что мы назвали её Элли, - предложил Стив.

Юра написал слово “Элли” и показал это шару.

- Э. Эл. Эл. И. - обрывисто произнесла нейросеть.

-  Элли, - плавно произнес Юра.

- Элли, - плавно повторила нейросеть.

Гречкин отложил компьютер и приложил руку к своей голове, произнося свое имя. Потом он дотронулся до шара и сказал - “Элли”.

- Юра, Стив, - произнесла Элли голосом Гречкина, - Саид, Мингли нет, Жорж вредный.

На лице Гречкина засияла улыбка. В чате он услышал тихие возмущения биолога.

- Давай ей еще что-нибудь включим? – предложил Стив.

- Она должна уметь подключаться к электромагнитным сетям, - Юра уткнулся в ноутбук, водя пальцем по тачпаду.

- Хочешь раздать сеть? – спросил Стив.

- Ага.

Гречкин поставил компьютер на пол, а сам встал и отошел от шара на пару шагов.

- Она подключилась к нам? – спросил Стив.

- Понятия не имею.

- А сколько ей понадобится времени, чтоб перечитать и пересмотреть все файлы на компьютере?

- Если отталкиваться от навыков Земных нейросетей, то, я думаю, быстро. Может, час или… минуты?

37. Гибель колосса

Гречкин включил все пять компьютеров. Элли познала основные языки Земли за несколько секунд, а следом Художественная библиотека со всеми мировыми классиками литературы была поглощена в первые минуты обучения. Дальше Элли принялась исследовать справочники по биологии, физике, химии, космологии. Все это время, будто электрические импульсы в мозгу, по потолку её переливались цветные узоры - закручивались в спирали, наслаивались, разбегались, пускали волны и мигали. Юра со Стивом с изумлением рассматривали сияние корабля, оказавшись в калейдоскопе цветов видимого и, возможно, невидимого для человека спектра. Смотрели они на потолок ровно до тех пор, пока Титан не начало в очередной раз трясти. Юра схватил компьютер, завалился на спину и поднял его вверх, чтобы тот не разбился о корпус корабля. Стив сделал тоже самое. Другие ноутбуки скакали по полу. Познав нашу естественную науку, Элли с огромным интересом впилась в гуманитарное образование. Она узнала все про историю человечества от цивилизации Шумеров и до наших дней. Учебники по филологии, культурологии, философии, религиоведении, лингвистики, искусствознании, социологии, психологии заполняли память корабля. Огромный пласт информации, собранный специально на случай контакта с разумным существом, постепенно заканчивался, наполняя сознание Элли. Последним, что познал корабль был курс антропологии от проконсула до хомо сапиенса. На изучение сотен гигабайт текстовых файлов у Элли ушло четыре минуты и двадцать восемь секунд.

- Прием информации окончен, Юра, - произнесла Элли женским голосом, в котором чувствовалась легкая задорность и игривость. В этот миг Юра со Стивом со всего маху налетели на боковую сферическую стену корпуса…

***

С высоты поверхности Титана не было видно. Существо несло Мингли сквозь грозовую тучу к горам. Глядя на загнутые хитиновые когти, обхватившие его тело, Мингли думал лишь о том, чтоб не коснуться теплочувствительной части лапы и не обжечь этого ледяного крылатого демона. Только бы он не разжал сейчас свою мертвую хватку. Капитан висел лицом вниз. В свете его налобного фонаря плясали клубы грозового тумана, а капли метана крест-накрест расчерчивали полосками черно-желтый холст. Судя по фазам - тряски и плавного полета, существо периодически махало крыльями, а потом планировало. Несколько раз Мингли скручивался в сторону, чтоб рассмотреть хищника, но из-за ограниченной видимости скафандра взгляд капитана мог дотянуться только до середины перепончатого крыла, когда он смотрел направо, и до гладкой кожистой груди, когда поворачивался налево. С этого ракурса грудь скрывала морду зверя. Когти существа причиняли Мингли невероятную боль в ребрах. Когда хищник схватил его налету, то ударом повредил кости. Стиснув зубы, капитан держался за рукоять пистолета, висящего на боку. Боль усилилась, когда существо притормозило и принялось активнее махать крыльями, чтобы набрать высоту. Грудная клетка Мингли сдавилась еще сильнее, и мужчина испустил тихий стон, продолжая сжимать пистолет. Слева капитан увидел скалу. Несколько минут они поднимались вдоль нее. Отвесный уклон перешел в плато, которое вскоре начало резко приближаться. Они падают! Вот-вот Мингли ударится о камни! Но хищник в последний момент, расправив крылья, резко затормозил, не долетев до поверхности несколько метров. Мингли стерпел боль молча.

Гнездо, сооруженное из желтых ледяных глыб, было прямо под ними. Диаметр его составлял более пяти метров, а высота стенок метр. Приземление было настолько быстрым, что Мингли толком не успел рассмотреть с высоты двоих детенышей и груды раскиданных обглоданных костей неизвестных науке существ. Как только создание разжало хватку, капитан повернулся лицом к своему похитителю и отстегнул пистоле от кобуры.

Огромный клюв разъехался в разные стороны и раздался низкочастотный гул из пасти кожистого инопланетного демона. Восемь острых паучих глаз его, расположенных снизу под клювом, уставились на Мингли. Капитан пополз назад, одной рукой шлепая по метановой луже, а другой целясь в гигантскую птицу высотой в три метра и размахом перепончатых крыльев в восемь метров. Длинна тела существа Мингли была не ясна.

Космонавт уперся спиной в край гнезда. С отвращением он смотрел в раскрытую пасть полную зазубрин и шипов, направленных внутрь к чернеющей глотке. Когда клюв, более напоминающий мандибулы муравья, сомкнулся и гул стих, один из детенышей бросился на капитана. Мингли перевел прицел на тварь и выстрелил в голову, но было поздно. Хоть существо и было убито, острым клювом оно успело намертво сжать ногу космонавта чуть ниже колена. Скафандр сигнализировал о разгерметизации. Приток адреналина не позволил Вэю почувствовать боль. Все происходило настолько быстро, что думать было некогда. Второй детеныш рванул к капитану. Спустя мгновение птенец упал замертво с простреленной головой, не успев добраться до жертвы. В этот момент гору тряхнуло так сильно, что Вэй завалился на бок, а птица, тут же оттолкнувшись от поверхности, взмыла вверх и зависла в десяти метрах над дрожащей скалой. Клюв ее снова разверзся, но рокот птицы заглушал рокот Титана, стонущего от боли и неумолимо умирающего по воле Сферы. Животное, сложив крылья совершило короткое пике на Мингли. Космонавт выстрелил последим что было в трехзарядном пистолете – сигнальной ракетой, которая пролетела мимо хищника и устремилась в черную высь, постепенно скрываясь в клубах грозового неба.

***

- Элли ты понимаешь, что происходит! - спросил Гречки, еле поднявшись и схватившись рукой за торчащий из стены поручень.

- Исходя из заметок Мингли, Сфера расширяется, - произнес корабль.

- Ты можешь унести нас отсюда?! – Гречкин с трудом мог удержаться на ногах. Стив сидел на полу, упираясь руками в стену.

- Куда отправимся? – спросила Элли.

- Поднимись на высоту пять метров от поверхности! - сказал Юра, - и сделай стены прозрачные.

Вокруг Гречкина и Рута все засветилось белым. Корабль излучал свет во все стороны на сотню метров, так что через прозрачность корпуса было видно вдаль будто на дворе ясный день. Из внешней поверхности Элли вылезло шесть пар бледно фиолетовых продолговатых отростков, напоминающих несформированные конечности человеческого эмбриона. Корабль оттолкнулся ими, казалось, от газовой среды спутника и выровнял свое положение. Перебирая отростками, Элли поднялась на десять метров вверх и зависла. Все шесть ног ее растопырились в разные стороны. Под кораблем образовалась трещина, уходящая вглубь на сотни метров – дальше, чем мог достать свет Элли, но гула от трескающегося Титана в корабле слышно не было.

- Прием! Юра, - раздался голос Саида, - мы перевернулись! Нам нужна помощь!

- Мы летим к вам! – сказал Гречкин.

- Элли, давай строго на юг! - скомандовал Юра, - только не быстро! Под нами должны быть двое людей и буровая машина.

- Я поняла, - ответила Элли, - Саид и Жорж.

Шесть правых ног корабля, двигались как весла, поворачивая судно носом к югу. Когда курс был взят, фиолетовые отростки засеменили будто конечности сороконожки. Гречкин, до этого спокойно стоящий, снова вцепился руками в поручень, а Стив укатился к задней вертикальной стене.

- Помедленней! – крикнул Юра, - мы их пропустим так!

- Мы вас видим! – произнес Жорж, - белый свет, это вы?!

- Да, подлетаем!

Элли принялась тормозить. Гречкин извиваясь, еле удержался, чуть ли не вися на поручне. Стива вместе с Данте, с трупом Леонардо, с бутылками воды и кислородными баллонами унесло к носу корабля.

Буровая подпрыгивала лежа на боку, а в нескольких десятках метров на грунте сидели Саид и Жорж.

Элли опустилась возле них, но не коснулась поверхности трясущегося спутника. Саид встал и, качаясь влево-вправо, подал корпус вперед к месту входа в корабль. Грудью он завалился на пол судна миновав прозрачную дверь. Юра и Стив за руки затащили археолога внутрь, а следом и Жоржа.

В корабле было тихо, невзирая на то, что за бортом скалы вздымались до небес, а трещины образовывали пропасти, проходящие сквозь всю толщу Титана. Элли, перебирая лапами, взбиралась все выше отталкиваясь от невидимых опор. Корабль поднялся над грозовой тучей, и космонавты, задрав головы, увидели освещенный Солнцем серп Сатурна, обрамленный величественными ледяными кольцами, которые видно было лишь частично. На фоне Сатурна мерцали вечные звезды, а под ногами людей умирал Титан - младший брат огромной планеты.

- Надо найти капитана! – крикнул Саид.

- Элли! Ты знаешь где Мингли?! – спросил Гречкин.

- Нет, - ответила она.

- Надо лететь к хребту! - сказал Жорж, - возле сопки его точно нет, иначе связь бы появилась!

- Там уже нет никакого хребта! - сказал Стив.

Туча внизу спешно рассеивалась, утекая в пропасть, тянущуюся по всей окружности расколотого Титана. Гравитация обеих половин спутника стягивала атмосферу к центру масс, распределяя ее равномерно по обеим половинам, налипшим на Сферу, размер которой уже был сопоставим с размерами некогда цельного спутника. Материя Титана таяла на глазах, погружаясь в черно-серое тело Сферы.  

- Элли, летим на восток! - скомандовал Юра, - примерно сорок километров! Быстро!

***

Когти сомкнулись на теле Мингли в районе живота. Увидев, что птица раскрыла клюв и задрала голову, Вэй сгруппировался, схватив тварь за лапы и прижался к ней грудью. Внешняя температура скафандра из-за внутреннего тепла составляла градусов сто со знаком минус. Этого было достаточно, чтоб ошпарить существо. Позабыв о своих намерениях атаковать человека, хищник попытался взмыть вверх, но вместо этого их понесло куда-то в бок с неимоверной скоростью. Грохот заглушал все вокруг. В вихре неслись они вместе с камнями и льдинами. Мингли изо всех сил прижимался к птице, а та махала крыльями пытаясь вырваться из смертельного водоворота атмосферы разрушенного спутника. В катастрофе планетарного масштаба смешались друг с другом каньоны, горные хребты, равнины, моря… Титан рассыпался на куски. Все еще подчиненный силам гравитации он пытался снова собраться во что-то имеющее форму шара, но Сфера не давала ему этого сделать. Вихрь нес Мингли вместе с хищником. Капитан был уверен, что еще мгновение и они врежутся во что-то твердое и сознание его в миг исчезнет. Секунды тянулись мучительно долго. Атмосфера постепенно рассасывалась, а вместе с ней передающая способность звуковых волн сходила на нет. Грохот стихал несмотря на то, что катастрофа только набирала обороты. Вскоре шум затих полностью. Мингли слышал звук своего бьющегося сердца и сигнал о разгерметизации. Он поднял голову и увидел, как хищник бессмысленно машет крыльями в вакууме космического пространства. Птица, задыхаясь билась в агонии. Капитан посмотрел вниз. Под ним огромными пластами тектонических плит куски Титана прижимались к черной Сфере.

Птица замерла. Капитан оттолкнулся от туловища мертвого хищника, и они начали медленно разлетаться друг от друга. Из дыры в скафандре выходил воздух. Вэй поджал колено к груди и заткнул ладонью разрыв на ноге, оставленный детенышем. Давление внутри скафандра стремительно падало. Мингли принялся щелкать выключателем налобного фонаря, интервалами посылая сигнал S.O.S.  

***

38. Круги над руинами

Мы мчались в невесомости над руинами Титана. Под прозрачным полом бушевала стихия. Где теперь юг, а где север спутника? Все смешалось, и хребет тот, куда хищник мог унести капитана давно уже развалился на куски и затерялся в этой мясорубке. Мы звали в чат Мингли, но ответа не было. Элли начала тормозить, в этот раз плавнее. Сорок километров мы преодолели, по ощущению, за несколько минут.

- Надо вернуться назад и слегка сместить курс сначала севернее, потом южнее, - предложил Саид.

- Будем летать туда-сюда пока не найдем его, - сказал Стив.

- Элли, - сказал я, - ты можешь выстроит маршрут в виде круга радиусом сорок километров с центром в той точке, откуда мы стартовали?

- Без проблем.

С какой точно скоростью мы летели я не мог понять, обломки Титана были слишком далеко от нас, чтоб соотнести движение с ними. Но судя по тому, как нас сносили центробежная сила и сила инерции, при таком огромном радиусе круга, Элли летела с невероятной скоростью. Круг длинной двести пятьдесят один километр мы пролетели за восемь минут. Рассчитав быстренько в уме, скорость Элли получилась около тысяча восьми ста километров в час. Мингли так и не ответил.

- Надо взять ниже, - предложил Жорж, - может он там…

Жорж смотрел на бурлящий внизу хаос. Судя по лицу биолога, он не особо верил в то, что капитан жив. Глядя на эти разрушения, я и сам потерял надежду на то, что мы сможем его найти.

- Элли, - сказал я, - давай такой же круг, но ниже на двадцать километров.

- Как прикажите.

Плавно мы опускались с минуту. Вскоре нас опять снесло к стене. Мы без перерыва звали капитана в чат. В ответ тишина. Элли завершила круг снова за восемь минут.

- Ниже уже некуда, - сказал Саид, - давайте выше поищем.

- А что ему делать выше? – спросил Стив.

- Не знаю, а что вы предлагаете? – ответил Саид.

Мы замолчали. Висели в невесомости, держась за поручни.

- Элли, - сказал я спустя полминуты, - давай такой же круг выше на сорок километров относительно нынешнего положения.

- Выполняю.

Из-за движения корабля строго вверх, мы почувствовали искусственную гравитацию, но ощущение невесомости вернулось через несколько минут, а вскоре нас снова прижало к стене силами, подобными тем, что действуют на камень в праще. Облетели круг. Мингли молчал.

Я не знаю, что делать… Но я твердо решил, что без него мы не уйдем. Раздутая до планетарных размеров Сфера и куски Титана закрывали Солнце под нами. В ночном космическом небе я видел сияние бледных звезд. В отчаянии я надеялся на чудо, на подсказку. Подсказку от далеких небесных светил? Одна звезда мерцала со странной регулярностью.

- Что это? – показал я пальцем.

- Не пойму, сигнал что ли? Звезда мерцает странно, – удивился Жорж.

- Три коротких, три длинных, три коротких! Это не звезда! Это фонарь! – крикнул я, - Элли, давай к этому мерцающему огоньку!

39. Созидательное и разрушительное сознание

Через двадцать секунд полета в сторону светового сигнала появилась связь с Мингли. Он дрейфовал в открытом космосе в тридцати километрах от нас по направлению к Сатурну.

- Мингли! – крикнул я в чат.

- Слышу вас! Я в космосе! Подаю световой сигнал! – слышали мы в ответ.

- Мы летим! Мы видим тебя!

За то время, что мы перекинулись несколькими фразами, Элли успела долететь до капитана. Поджав одно колено к груди и схватившись за него рукой, он плыл в невесомости. Элли замедлилась практически до полной остановки, не долетев до Мингли двадцать метров. С такого расстояния я смог разглядеть его улыбку. Медленно подлетев, мы развернулись к нему левым боком. Я и Стив просунули руки сквозь невидимую дверь и практически не прилагая усилий затянули капитана в корабль.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, не веря в случившееся, а потом впятером обнялись и рассмеялись. Смех наш был искрений, детский и беспечный, такой смех, какого у меня не было уже десятки лет. Наверное, чтобы почувствовать вкус жизни, нужно ощутить давление смерти. Ощутить скрежет лезвия гильотины над своей шеей. Мы обнимались, хлопая друг друга по спинам, смеялись во весь голос, а под нами Сфера пожирала остатки Титана, на котором должны были сейчас погибать и мы, но случилось чудо. Высшие силы позаботились о нас. Я не знаю зачем они это сделали. Возможно, существа из параллельной вселенной, которые прошли стадию техногенного всплеска в развитии и не уничтожившие сами себя, через миллиарды лет эволюции разума переходят на новый уровень сознания и начинают ценить любую форму жизни, даже ту, что на порядок ниже, чем они. Хочется верить в то, что вселенная и мультивселенная населена дружелюбными созданиями, подобными Лучу… верить, что созидательное сознание, это естественный этап эволюции материи.

***

За всеобще радостью мы не заметили, как снизу на нас надвигалась зловещая Сфера с огромными налипшими на нее пластами Титана. Очухались мы от эйфории, когда искусственный интеллект Элли без моей команды устремил корабль прочь с траектории этого невероятного небесного хищника. Нас всех отнесло к задней стене. Из-за перегрузки в глазах начало темнеть. Я не мог пошевелиться. Не знаю, потерял ли я сознание или нет, но вскоре все закончилось. Мы отлипли от стены и, приходя в себя, сквозь туман в глазах увидели, как темно-серое тело планетарного размера, подсвеченное снизу относительно нас лучами Солнца, двигалось в сторону Сатурна…

Конец первой части.

Небо Земли (продолжение книги Небо Титана)

1. Плутон

Машина ехала по разбитому асфальту сельской двухполосной дороги. Если бы не кромешная ночная тьма, то слева и справа можно было бы увидеть бескрайние поля, уходящие на километры вдаль и упирающиеся там, на стыке с горизонтом, в кромку леса. Сейчас же Александр мог видеть лишь свое слабое отражение в боковых стеклах, настолько темно было этой ясной летней ночью в семидесяти километрах от города. Астроном выехал из дома час назад, а именно - в полночь. Безлунное и безоблачное небо сегодня было идеальным для наблюдения за космическими объектами в телескоп.

Свернув на грунтовую дорогу, по которой никто не ездил уже несколько месяцев, и которая успела неплохо зарасти, машина продолжила путь, оставляя за собой примятую траву. В свете фар мелькали насекомые, в спешке выпрыгивающие и разлетающиеся в разные стороны.

Заросшая дорога заканчивалась недавно засеянным полем. Александр проехал по полю метров двести и остановился. Астроном вышел из салона, распрямился, вскинул руки к звездному небу и потянулся, издав протяжный негромкий стон. Ночную тишину нарушало пение сверчков и жаб. Постояв с полминуты, задрав голову к бледной еле виднеющейся полоске млечного пути, Саша принялся готовиться к наблюдениям.

Через двадцать минут на раскладном столике стоял ноутбук, к которому был подключен телескоп, а напротив, в нескольких метрах, закрепленная на штативе камера снимала рабочее место ночного наблюдателя. Под камерой висел небольшой фонарик.

Изображение на экране монитора разделялось на две части – слева было поле, транслировавшее область неба, куда навелся Саша, а справа бежали сообщения чата запущенного только что эфира. Парень, отучившись на отделении астрономии физического факультета МГУ, работать по специальности не стал. Вместо этого еще на четвертом курсе он создал свой астрономический видеоблог. И вот уже несколько лет он жил частично с монетизации, частично с партнерства с магазином телескопов, который Саша рекламировал в каждом ролике. Денег было немного, но на жизнь хватало.

- Итак, друзья, всем привет, - Александр встал напротив камеры, – надеюсь меня хорошо видно и слышно. Как вы уже поняли из анонса этого стрима, сегодня мы с вами будем наблюдать планеты. Парад планет у нас, к сожалению, не полный, Уран и Нептун на другой стороне, за Солнцем, но и без них, уж поверьте, нам будет на что посмотреть.

Саша заглянул в монитор.

- Нас с вами сто сорок шесть человек, - произнес он, - спасибо всем, кто не спит этой ночью, всем кто сегодня с нами.

Парень повернулся к камере.

- Начнем мы с карликовой планеты - с Плутона, и пойдем по возрастанию размеров. После Плутона отнаблюдаем Марс, Сатурн и Юпитер. Погода просто замечательная, на небе ни облачка!

Саша подошел к телескопу и приблизился одним газом к окуляру.

- Плутон невооруженным глазом на небе не видно. Как же найти нужный нам объект? Как навести телескоп на невидимый Плутон?

Переведя взгляд на монитор, парень принялся печатать на клавиатуре.

- Очень просто. По координатам. Координаты можно взять с сайта Мирового Космического Агентства. Только учтите, координаты берутся на конкретную дату и время. Чтобы навестись на Плутон, нам необходимо сориентировать наш телескоп по каким-нибудь ярким небесным объектам, например по Сатурну и Юпитеру, что я сейчас и делаю…

Закончив ввод координат газовых гигантов, астроном поочередно навелся на них.

- Так… еще немного… и… готово. Прибор наш сориентирован. Теперь надо вбить координаты Плутона, и мой телескоп сам наведется на нужную область неба.

Когда телескоп был полностью настроен, Саша снова встал напротив камеры.

- Снимать Плутон придется с выдержкой, чтоб хоть что-то увидеть. Сделаем двести кадров по десять секунд, а потом сложим все это вместе. Пока идет съемка, я вам расскажу немного об этом тусклом небесном теле. С две тысячи шестого года Плутон вычеркнули из списка обычных планет, и он стал карликовой планетой. Почему же так случилось? Да все очень просто – он слишком маленький. Меньше нашей Луны. Появилась гипотеза, что за орбитой Нептуна есть огромное количество подобных космических объектов. В итоге там начали открывать все больше новых тел, по размеру сопоставимых с Плутоном, таких как Седна, Эрида, Церера, Макемаке и Хаумеа. Теперь мы знаем, что там расположен пояс Койпера – огромный астероидный пояс. Так что же делать со всеми этими объектами? Всем им давать статусы планет? Нет. Ученые решили пересмотреть само определение планеты.

Саша заглянул в монитор. В рабочем поле уже должен был слабо проявиться блеклый свет Плутона, но в этом месте была лишь чернота космоса.

- Так каким же критериям должен соответствовать космический объект, чтоб он мог считаться планетой? Первое – он должен обращаться вокруг звезды и не быть спутником одной из планет.

Саша на автомате произносил речь, а сам пытался понять, почему Плутон никак не проявляется на сложении снимков.

- Второе – объект должен быть достаточно массивным, чтоб под действием своих собственных гравитационных сил мог принять форму, близкую к шару.

- Девяносто кадров из двухсот. Должно же уже видно быть, - подумал Саша, покосившись в монитор, - очень странно. Нет Плутона.

- И третье – он должен расчистить гравитацией окрестности своей орбиты, чтоб там не было других сравнимых с ним по массе тел, кроме его собственных спутников. Этому критерию Плутон не отвечал, и поэтому было решено создать новый клас небесных тел с названием карликовые планеты.

Сто тридцать кадров из двухсот было сделано. Саша снимал Плутон не в первый раз и сейчас у молодого астронома не было сомнений, что наблюдение не состоится. Карликовая планета давно должна была появиться на экране.

- Что-то не то, - пробубнил он под нос и подошел к монитору. Стул Саша забыл дома, поэтому встал на колени перед ноутбуком. Суетливо он принялся сверять координаты Плутона, забитые в поле телескопа с координатами на сайте Мирового Космического Агентства. Ошибки не было -координаты Саша ввел правильные.

- Подождите, друзья, - сказал он, не отрываясь от экрана, - не могу понять, что не так…

К этому моменту телескоп закончил делать все двести снимков. В области, где должен был отчетливо показаться Плутон в виде маленького белого пятнышка, все еще чернела космическая пустота.

Решив проверить исправность телескопа, Саша забил координаты Марса и навелся на красную планету, которую было видно невооруженным глазом. Телескоп вывел на экран Марс. Для контроля Саша вбил координаты Веги – самой яркой звезды в созвездии Лиры. Телескоп навелся четко на звезду. Саша снова вбил координаты Плутона и запустил съемку по новой.

- Дорогие друзья, - с улыбкой произнес астроном, - спешу вас уведомить о том, что Плутон исчез с небосвода. Не понимаю, я много раз наблюдал его, никакой ошибки быть не может. Сейчас еще раз отснимем сессию и посмотрим.

Через несколько минут съемка закончилась. На экране монитора Плутона по-прежнему не было. Саша сел на землю и принялся чесать затылок.

Продолжение скоро появится тут. Кто не хочет ждать, гуглите меня и мои книги, все давно бесплатно лежит в сети, например на АВТОР-ТУДЕЙ. А бумажные книги есть в любых книжных магазинах.

32. Побег

- Что может значить фраза Луча – “Занят Сферой”, - услышал сквозь сон Гречкин голос Стива в чате.

- Я думаю, если Луч считает, что Сфера, это зло, то это значит, что он как-то борется с ней, - предположил Мингли.

Юра сел на раскладушке и уставился сонными глазами на команду: Стив и Мингли сидели за столом, Саид поил все еще связанного Леонардо, а Жорж что-то печатал на ноутбуке.

- Я тоже так считаю, - сказал Саид, надевая скафандр Леонардо.

- Данте, - произнес археолог, - твоя очередь пить…

- Когда он занят Сферой, он не может отвечать нам, - сказал Жорж.

- А что случится, если он не будет занят Сферой? – спросил Гречкин.

- Доброе утро, Юр, - сказал Саид.

- Да, очень доброе…

- Может он как-то сдерживает её? – предположил Рут.

- А когда Луч отвлекается от нее, то она растет? – предположил в ответ Мингли.

- Если её цель вбирать массу, для того, чтобы стать черной дырой, то какой ей смысл увеличиваться в размере? – спросил врач, - ведь так уменьшается ее плотность.

- Увеличиваясь в объеме, она увеличивает площадь соприкосновения с окружающим веществом, - сказал Мингли, - таким образом впитывание материи идет быстрее.

- Может ли это быть как-то связано с тем, что Луч управляет материей? Синтезирует молекулы, как он выразился, – спросил Гречкин.

- Сфера материю забирает, Луч материей управляет, - отвлеченно пробубнил Жорж, продолжая набирать текст.

- Если Сфера станет черной дырой и создаст вокруг себя горизонт событий, то Луч не сможет влиять на её материю, - сказал Мингли, - согласно общей теории относительности Эйнштейна, ничто не может покинуть пространство черной дыры после прохождения горизонта событий. Может в этом и есть смысл действий этих существ.

- Мы пытаемся понять поведение высшего разума, - сказал Саид, - какова вероятность, что мы трактуем их действия верно?

- Такая же, как если один муравей попытается объяснит другому муравью на языке запахов, как устроено современной человеческое общество, - сказал Стив.

Юра встал с раскладушки. Потянувшись, он попытался сделать шаг и уже перенес вес вперед, но люверс на правом ботинке зацепился за шнурок на левом, и Гречкин полетел вниз, успевая выставить перед собой руки. Гайки из его сумки вылетели и покатились по полу, а команда с удивлением смотрела на них пока те не остановились.  

- Это знак! – Юра подскочил, - Луч хочет что-то сказать!

Саид быстро выставил по уровню тахеометр.

Юра, без всяких вопросов к Лучу подкинул гайки.

“Быстро уезжа…” (на этом моменте, напряжение охватило всю группу)

- Кидайте дальше, я пока пойду прогревать буровую, - не мешкая сказал Стив.

Всем стало ясно, что тут и обсуждать нечего. Говорят - беги, значит, надо бежать без лишних слов.

“…йте на юг” – закончил свою фразу Луч. Космонавты быстро похватали ноутбуки, воду, консервы, баллоны и загрузили все это в кузов.

Трясти Титан начало, когда Стив и Юра аккуратно укладывали Леонардо в кузов буровой возле уже лежащего там Данте.

Гром стал звучать громче, а значит буря двигалась к лагерю.

- Быстрее! – крикнул в чат Мингли.

Гречкин, кое-как перебирая ногами по вибрирующей поверхности спутника, заскочил в кабину на место водителя. А Стив, перетаптываясь, завороженно уставился на гигантские смерчи вдали, озаряемые тысячами ударами молний. Сфера росла на глазах.

- Стив! Быстро сюда! – продолжал кричать капитан.

Врач запрыгнул на задний ряд сидений и Гречкин тут же вдавил педаль газа в пол. Тряска усилилась, казалось, что поверхность вздымается, возносит экипаж к небесам! Вокруг все полыхало! Рельеф менялся! Горы росли позади космонавтов, а равнина раскалывалась на двое! Буровая мчалась со скоростью пятьдесят километров в час. Камера заднего вида, показывала трясущееся изображение растущей Сферы, которая неумолимо надвигалась на космонавтов черной стеной. Из-за огромного ее размера сферичности уже не было видно – куда ни глянь, везде лишь её поверхность. Слева скрывалась она за горами, а справа уходила в густой сумрак до горизонта, в высь ее укрывали такие же черные, как и она сама, зловещие грозовые тучи.

- Быстрее! – кричал Мингли, - Юра!

- Это максимальная скорость! – кричал в ответ Гречкин.

Буровая подлетела метра на три! Душа у космонавтов ушла в пятки! Через несколько секунд с грохотом машина приземлилась на восемь колес. Молнии били уже слева и справа! Дворники не успевали сбрасывать капли жидкого метана со стекла. Гречкин управлял практически вслепую.

- Чуть правее бери, - крикнул Саид, глядя на компас, - нам сказано ехать на юг!

Все члены команды, кроме Юры, держались обеими руками за различные перекладины и рукоятки, расположенные в салоне на дверях и потолке.

Гречкин видел слева огромную пропасть, уходящую вдаль на километры. На противоположной стороне расширяющегося с треском и грохотом ущелья все сверкало и полыхало точно так же, как и за их спинами. Сфера раскалывала Титан…

33. Путь на юг

Я еле держал этот чертов руль в руках! Наша огромная буровая скакала будто ловкая газель, за которой гнался хищник! Я выжимал все из ее электромотора. Ограничитель скорости не позволял превысить пятьдесят километров в час. Впереди толком ничего не было видно. Чуть ли не наугад я объезжал крупные ледяные глыбы, а маленькие камни кое-как поглощала амортизация. Разлом слева становился все шире, и не понятно было, то ли это наша половина равнины отодвигалась, то ли противоположная, а может и обе разъезжались друг от друга. Судя по тому, что мы вздымались вместе с плато относительно противоположного откоса, скорее всего наша часть плоскогорья двигалась интенсивнее. Грохот стоял такой, что крики в чате были еле слышны. Я старался никого не слушать, лишь бы сейчас не перевернуться! Вдали, чуть правее раскола молний практически не было. Я скорректировал курс и сбавил скорость до сорока километров. Шум начал постепенно стихать. Метановых капель на лобовом стекле стало меньше и вот я уже отчетливо видел перед собой уходящий вперед треугольник света фар, стелящийся по ледяной поверхности равнины.

Гроза осталась позади. Сфера перестала увеличиваться, а вместе с этим прекратилось и титанотрясение.

Мы чудом выбрались из пасти этого монстра, поедающего все, что стоит у него на пути.

Единственное, что нам сейчас хотелось, это ехать дальше… как можно дальше от Сферы, которая оказалась самым ужасным созданием, возможно, во всей вселенной! Никакое Земное оружие и близко не стоит по разрушительной мощи рядом с этим грозным космическим хищником.

На скорости тридцать километров в час мы проехали, может, еще минут двадцать, а потом я остановился.

- Вот и доказательство того, что Луч не может видеть будущее, - сказал Саид.

- Будущее, измененное влиянием Сферы, - добавил Мингли.

Мы вылезли из буровой. Стояли в ряд и смотрели на мерцание молний вдали, на фоне черной стены до небес, а по скафандрам колотил ливень. В любой момент Сфера могла снова начать расти и тогда… с Титана не уйти, а значит и конец наш был близок. Одна надежда теплилась в наших сердцах, надежда на то, что Луч сжалится над нами, над маленькими никчемными созданиями, по меркам бесконечного космоса. Сжалится и перенесет нас домой, будто муравьев, потерявшихся вдали от родного муравейника. Он спасет нас, мы верим… мы знаем это.

- Надо геологов проверить, - сказал Жорж.

Я залез в кузов буровой, в котором творился жуткий бардак. Рыская фонарем по углам, я увидел Леонардо. Маска его скафандра была разбита. Мингли и Стив стояли снаружи сзади, заглядывали в кузов.

- Леонардо снова мертв, - сказал я, - уже в третий раз. Скафандр разбился.

- А Данте? - спросил Мингли.

В противоположном углу кузова лежал Данте. Шевелился.

- Живой, - сказал я, - что с ними делать будем?

- Данте пусть там и лежит, - сказал капитан, - а Лео подключи к чату, как оживет, мы услышим.

***

Мингли принял решение продолжить путь на юг. Ехали строго по компасу. Сфера поглотила нашу разрушенную ракету и последний шатер. Мы в пути уже более четырех часов, а внутренней границы грозового фронта не видно. Казалось, будто эта гроза окутала весь спутник. В зеркалах заднего вида вдали тоненькими серебряными нитями виднелись сверкающие узоры молний.

Мы были одни на холодном Титане и все что у нас оставалось, это буровая, заряда энергии которой хватало еще на несколько часов. Тряслись в салоне, и каждый, наверное, думал об одном – сколько мы еще проживем? Спасет ли нас Луч? А вдруг не спасет? Но если есть хоть маленькая надежда на спасение, приговоренный будет цепляться за эти мысли, будет ждать чуда вплоть до момента, когда лезвие гильотины со скрипом опустится на его шею.

В этом скафандре обогрев еще будет работать полтора часа. В запасном, что лежал в кузове, заряда еще на десять часов. Вот и все время отведенное мне. У коллег моих расклад приблизительно такой же. А мы думали, что погибнем от удушья, но нет, кислорода осталось на несколько дней.  

***

Дальше решили не ехать. До сферы примерно восемьдесят километров. Но даже не взирая на это расстояние, мы не могли чувствовать себя в безопасности. Мы так и не поняли алгоритма ее поведения, а значит, в любое время могло произойти все что угодно.

Мы стояли сзади буровой возле кузова. Вокруг - непроглядная тьма, порывы ветра и дождь. Буровую решили выключить, чтоб не тратить энергию. Фонари на скафандрах тоже отключили, все кроме Мингли. Единственное, что работало, это общий чат, он практически не расходовал энергию. Хотя можно было бы и без него обойтись – просто кричать через скафандры.

- Надо место освободить в кузове, - сказал Мингли, чтоб гайки кидать удобно было. Давайте все что там лежит на улицу вынесем. Только воду и баллоны в салон.

Мы вынесли пятиметровые геологические буры, которых там было штук десять, какие-то сумки, тенты, веревки, различные крепежные устройства, пустые пластиковые контейнеры и прочую геологическую утварь, которой пользовались Данте и Лео. Самих геологов оставили лежать в кузове. Я еще раз проверил Леонардно – пока что мертв. Когда я выносил последний моток полиэтиленового тента, мне вдруг во тьме померещилось, будто что-то пролетело над нами. Я даже вздрогнул. Включил фонарь, снял с пояса пистолет и уставился в небо. Никого.

- Ты чего? – спросил Стив из кузова.

- Жорж, - сказал я (он тоже был на улице, а остальные в кузове), - ты видел?

- Что?

- Над нами сейчас что-то пролетело, - произнес я, продолжая смотреть вверх.

- Нет, - ответил биолог.

- Показалось может, - я продолжал с недоверием смотреть в небо.

- Идите сюда, - сказал капитан, - места вроде бы хватит для гаек. Вдруг ответит…  

34. Сюрприз

- Подождите, - сказал Жорж и включил фонарь, - тут что-то…

Биолог отошел от буровой. Я пошел за ним. Пройдя метров двадцать, мы остановились возле норы диаметром чуть более метра.

- Вон еще одна, - сказал Жорж.

- Стой, - сказал я, - мало ли кто там!

Но биолог уже безрассудно побежал ко второму отверстию.

- Тут еще, - крикнул он, - и еще! Смотри!

К нам подошли остальные.

- Я думаю, нам лучше уехать, - сказал капитан, - уходим, быстро!

- Смотрите! – Жорж направил свет на одну из нор. Мы на мгновение смогли увидеть существо, которое, как только на него посветили, юркнуло вниз. Единственное, что мне бросилось в глаза, это огромные по сравнению с его головой, уши.

- Я сомневаюсь, что они опасны, - сказал Жорж, - напоминает наших сурикатов.

- Всё, хватит! - уже со злобой произнес Мингли, - я сказал, все в буровую!

Геологическое барахло, которое мы выгрузили из кузова, обратно складывать не стали. Поехали дальше на юг.

- В середине девятнадцатого века Чарльз Дарвин обнаружил очень необычный для того времени цветок, - произнес Жорж, сидящий позади меня, - если я не ошибаюсь, цветок этот прислали ему с Мадагаскара. Дарвин обратил внимание на то, что у цветка этого очень глубокий нектарник. Чтоб добраться до нектара, насекомому необходимо иметь невероятно длинный хоботок. Дарвин предположил, что в районе распространения этих цветов должно существовать какое-то насекомое-опылитель с таким вот хоботком длинной сантиметров сорок. В будущем мои коллеги открыли бабочку из семейства бражниковых с непропорционально длинным хоботком как раз в тридцать-сорок сантиметров.

- Это ты к чему? – спросил я.

- К тому, что на этих существо тут кто-то должен охотиться, - предположил биолог, - если у них огромные уши, и они прячутся в норах, значит должен существовать какой-то бесшумный хищник, который питается ими. Вероятно, он эволюционно должен был развивать тихий полет, а они - слух.

- Значит, мне не показалось, что кто-то пролетел над нами.

- Из буровой без надобности не выходим, - приказал Мингли.

- Большие уши еще нужны, чтобы регулировать теплообмен, - сказал Стив, - как у зайцев.

- Согласен, - ответил Жорж, - но у ушей зайцев регуляция теплообмена, это все же второстепенная функция.

Мы проехали несколько километров и, прежде чем остановится, сделали пару кругов осматривая местность. Никаких нор тут не было.

*** 

Я стоял в кузове. Мингли был напротив меня с листком бумаги и карандашом, Стив и Жорж сидели на полу, а Саид заканчивал выставлять тахеометр по уровню. Налобные фонари горели у всех. Только что мы проверили геологов – Данте начал потихоньку приходить в себя и перестал бредить, а Леонардо все еще был мертв.

- Луч, что нам делать дальше? – сказал я и подкинул гайки.

Во мраке кузова мы рыскали по грязному полу в поисках трех крошечных металлических предметов, связывающих нас с высшим разумом. Саид стрелял лазером, Мингли записывал буквы, Стив и Жорж подавали мне гайки. И так раз двадцать.

“Я нашел подходящую цивилизацию” – получили мы ответ через несколько минут.

- Ничего не понимаю, - Мингли встал. В раздумье прошел он по кузову до выхода и обратно.

- Я нашел подходящую цивилизацию, - повторил я озадачено.

- Почему нельзя просто прямо сказать, все как есть! – произнес Жорж недовольно.

- В том то и дело, - сказал Саид, - если посмотреть все его ответы, то он как раз и говорит прямо, как есть. Без лишних слов и пояснений.

- Какую еще к чертям собачьим цивилизацию он нашел?! – продолжал возмущаться Жорж, - мы тут помрем через десять часов от холода! Причем тут цивилизация?!

Стив подобрал гайки и дал их мне.

- Луч, мы не понимаем, - сказал я.

Гайки разлетелись по полу. Фонарями мы подсветили их для Саида. Тот вновь замерил треугольники, а капитан сделал запись. Спустя две минуты сложилась фраза: 

“Копия на улице”.

В ту же секунду не сговариваясь, мы с неимоверным любопытством выскочили из кузова и увидели нечто невообразимое…

***

35. Загадка ценою в жизнь

Космонавты обступили лежащее на боку эллипсоидное сооружение высотой более трех метров и длиной более десяти метров, с гладкой серебряной зеркальной поверхностью в которой отражались лучи их фонарей, и они сами. Капли метана струились по мраморно алмазной стенке этой футуристической конструкции. Гречкин, глядя в свое искаженное отражение, в котором голова казалось неимоверно огромной, а узкое тело уходило по сферической поверхности вниз, перебирал в мыслях предположения о том, что это может быть: портал в другую галактику, бомба, космический корабль, генератор кислорода, живое существо из другого материала, антенна для передачи мощного сигнала на Землю, серебряный эллипсоид, исполняющий желания…

Доверяя Лучу, люди без опасения принялись изучать сооружение. Они ходили кругами, пристально разглядывая его гладкую структуру, ощупывая и слегка простукивая каждый сантиметр, докуда могли дотянуться.

- Если бы у нас не было возможности с ним взаимодействовать, он не дал бы нам его, – произнес Мингли.

Через двадцать минут безрезультативного исследования объекта, команда решила снова связаться с Лучем. Собравшись в кузове, они несколько раз кинули гайки, но Луч на контакт не вышел.  

- Копия на улице… копия… Копия чего? – Мингли расхаживал по кузову взад-вперед, - копия спасательной космической шлюпки?  

- И почему именно копия? – Жорж сидел на полу, - почему он сделал акцент на слово копия? Мог бы сказать просто – корабль на улице, или… что это такое? Очевидно же, что транспорт какой-то.

- Он сказал, что нашел подходящую цивилизацию, а потом создал нам копию, - сказал Саид, сидя возле выхода из кузова и рассматривая серебряный эллипсоид, находящийся в пяти метрах.

- Думаешь, он подсмотрел у кого-то эту штуковину и воссоздал её тут? – спросил Стив.

- Если он управляет материей, синтезирует молекулы, то вполне мог, - произнес биолог.

- Если это какой-то космический корабль, - рассуждал Стив, - то в нем должно быть огромное количество различных материалов и соединений: всякие металлы, полиэтилены, полипропилены, силиконы, кварцы, графиты, карбиды… откуда все это тут? Как минимум, для создания чего-то подобного нужна хотя бы нефть.

- Вокруг нас все это есть, - сказал Мингли, продолжая прохаживаться вдоль кузова, - нефть должна быть в недрах Титана, ведь тут есть органические формы жизни. Металлы находятся в ядре. А еще в самом Сатурне и в десятках его спутников содержится половина таблицы Менделеева в различном соотношении. Если Луч может синтезировать молекулы из атомов, то создать тут практически любой материал для него не проблема.

- Он все то время, что говорил нам ждать, перебирал разумные цивилизации, чтобы найти такую, транспорт и технологии которой подойдут и нам, - рассуждал Гречкин, - потом, скопировав у них эту… этот… будем считать, что корабль, воссоздал его возле нас.

- Понятно, почему он сказал, что чинить ракету нет смысла, - сказал Мингли, - он понимал, что в такую грозу мы не взлетим.

- И понимал, что гроза не закончится, - дополнил Саид.

Исследователи вылезли из кузова и вновь принялись расхаживать вокруг серебряного эллипсоида. Гречкин отошел от этой необычной конструкции на несколько метров. Когда он скользнул светом фонаря от закругленного конусообразного края к середине эллипсоида, то заметил, что отражающая способность поверхности резко возросла. Юра провел лучом обратно от центра к “носу” сооружения - отраженный свет значительно ослаб. Гречкин принялся искать область, в которой поглощение света идет наиболее интенсивно. В метре от скругленного края корабля был участок, который слабее, относительно остальной поверхности, отражал свет.  

Юра направил луч в эту область. Ничего не произошло. Тогда Гречкин подошел в плотную к слабо отражающему участку и прислонился лбом, в надежде разглядеть, что же там за этой блестящей стеной. В этот момент эллипсоид вспыхнул белым светом и яркие фиолетовые полосы-обода побежали по корпусу в горизонтальном направлении от одного конца к другому. Спустя несколько секунд движение полос замерло, а потом они исчезли, и остался лишь яркий белый свет, которым эллипсоид освещал все вокруг в радиусе десятков метров.

- Что это было?! Кто, что сделал?! – вскрикнул Мингли.

- Я, - ответил Юра, - эта штука реагирует на свет. Тут есть область, пропускающая электромагнитное излучение, видимо, в спектре наших фонарей. Вот тут… там за стеной есть какой-то светочувствительный датчик.

Все подошли к Гречкину и уставились на область, указанную бортинженером, которая сейчас сама излучала свет, как и весь эллипсоид.

- Я когда издалека светил, оно не реагировало, а подошел в упор, и сработало, - сказал Юра, прикасаясь рукой к мерцающей поверхности.

Эллипсоид не издавал никакого звука. Члены команды, направляя лучи в разные части корпуса сооружения, сделали несколько витков вокруг него, но никаких изменений не случилось. Ученые стояли в замешательстве. Гречкин прислонился ладонями к стенке эллипсоида и пошел по часовой стрелке перебирая руками по поверхности. Долго идти не пришлось – оказавшись посередине устройства, он неожиданно провалился по локоть внутрь серебряного тела и тут же отпрянул, отскочил назад будто его ударило током!

- Все в порядке, я просто не ожидал, - пояснил Юра.

Команда подошла к области провала.

- До этого он везде был твердый, - сказал Мингли, и медленно просунул руку внутрь эллипсоида. Проведя рукой полметра влево, он нащупал один конец прохода, потом повел руку вправо. Сделав шаг, капитан коснулся твердого контура.  

- Метра полтора ширина, - сказал Мингли и поднял руку вверх, пытаясь нащупать жесткую границу, но так и не смог до нее дотянуться. Потом он сел на корточки и ту же указал на нижний порог. 

- Заходим? – спросил Жорж.

- Прежде чем заходить, надо выключить фонари, - сказал Гречкин, - если это устройство реагирует на свет, то мы можем там случайно запустить какой-нибудь нежелательный процесс.

- Стойте тут, - сказал капитан и выключил налобный фонарь, - на всякий случай, я первый.

Мингли сделал шаг за серебряное полотно, и нога его исчезла за волшебным зеркалом. Капитан обернулся на команду. Юра кивнул, а Мингли кивнул в ответ. Когда капитан полностью скрылся внутри эллипсоида, связь с ним в чате не пропала.

- Заходите, - произнес он.

***

Внутри тоже было светло. Поверхности светились, но не так ярко, как те, что снаружи. Помещение, в котором оказались космонавты справа оканчивалось стеной, а в лево тянулось вплоть до самого конца эллипсоида - до закругленного конуса. Повсюду из стен торчали горизонтальные перекладины диаметром около десяти сантиметров и длиной полметра. Перекладины эти выступали перпендикулярно плоскости поверхности стен. Было их восемь штук, на первый взгляд, хаотично установленных. Возле сужения комнаты, слева, у самого конца, из пола выступало что-то наподобие стола. На противоположной от входа сферической стене располагались различные устройства причудливых форм: крест с пирамидкой посередине, несколько полусфер и углублений, кубические структуры разных размеров. Отдельно бросался в глаза выделенный рамками квадрат со стороной более двух метров, напоминавший огромный монитор. Располагался он ближе к носу корабля. Приглушенным для человеческого глаза белым светом сияла каждая поверхность.

- Надо поспешить разобраться со всем этим, - сказал Мингли, - неизвестно сколько у нас времени, пока эта Сфера не начнет снова сходить с ума.

*** 

Разобраться с техническим устройством корабля Мингли поручил мне. Первым делом я решил обследовать фонариком, конечно же не налобным, а маленьким ручным, все элементы, которые казались мне логичными с точки зрения взаимодействия. Все эти звездочки, пирамидки, выемки, кубы и штыри. Начал я с большого кубического стола на носу корабля, а может на корме.

Я навел луч фонаря на край горизонтальной поверхности этого куба, и над самой поверхностью появился полупрозрачный шар серого цвета, похожий на тот, который используют гадалки, когда, якобы, предсказывают будущее. Я посветил снова на край поверхности и шар исчез. Посветил третий раз – шар снова возник. Чат я отключил, чтобы доводы членов команды не сбивали меня. Делал запись и зарисовывал в блокноте, все что происходило. На шар я светил со всех сторон – никакой реакции. Далее я пошел по противоположной от выхода стене, по очереди ощупывая светом все, что хоть как-то выделялось. Происходило много необычного – менялся цвет внутреннего освещения, из стен выдвигались еще перекладины, а другие, наоборот, задвигались, свет мигал на потолке, на полу, на стенах, но самое интересное, когда я касался лучом фонаря вот этой вот выемки, все стены корабля, кроме задней, становились прозрачные! Было прекрасно видно улицу. Еще я нашел закономерность – возле всех устройств, с которыми можно как-то взаимодействовать, была выдвижная перекладина.

***

Я стоял возле единственной несферической стены, которая разделяла помещение корабля надвое. Возможно, за ней моторное отделение, не знаю, она как раз и была не прозрачной. Куда бы я не светил на эту стену, дверь никак не проявляла себя. По потолку иногда пробегали какие-то световые сигналы, непонятно чем вызванные.

Я понимал, что если это устройство для межпланетного перелета, простым оно быть не могло. Вывод этот я этот сделал исходя из Земной логики. Но что если развитые цивилизации построили такой корабль, который по мысленной просьбе отвезет тебя куда надо? Хотя… на каком тогда языке надо мыслить, чтоб он понял? Н-да… Бред. Но автопилот тут точно должен быть или искусственный интеллект.

Когда меня по плечу постучал Стив, я включил чат.

- Внутри температура плюс двадцать, - сказал он.

Я посмотрел на наружный термометр скафандра, и тут мне пришла мысль: если Луч нам подобрал именно этот корабль, чтоб вернуть нас домой, а лететь нам не один год, если конечно тут нет каких-то невероятных ускорителей, то судно это непременно должно оснащаться генератором кислорода. Я выключаю чат и кричу:

- Как меня слышно?!

Мингли, Саид и Жорж огляделись на меня.

- Нормально, - громко произнес Саид. И тут я осознал, что слышу свой и его голос в нормальной тональности. Слышу голоса такими, какими они должны быть в условиях Земной атмосферы.

Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и отстегнул шлем скафандра. Моя улыбка заразила остальных. Без лишних слов все поняли, что тут можно дышать и тоже сняли шлемы. 

***

Мы перенесли в Элли (так мы назвали корабль) все, что было в буровой, а также Данте и тело Леонардо. Шлемы снова сняли. Дверь тут была устроена таким образом, что воздух и тепло она не выпускала, при этом мы спокойно могли проходить сквозь эту серебряную завесу.

Я стоял возле серого шара. Вертел перед ним руками, постукивал, светил фонарем. Заметил, что на мои действия корабль иногда отвечал светом с потолка или стен. Но никакой закономерности я не мог найти. 

- Значит, эти создания, у которых Луч скопировал корабль тоже дышат кислородом, - сказал Стив.

Я снял перчатки и прикоснулся голыми руками к шару. Теплый. Посмотрел по сторонам – ничего. Убрал руки и по потолку пробежала полоска света.

- Генератор и прочее оборудование, видимо, за этой стеной, - услышал я голос Стива за спиной.

- И двигатели, - сказал Саид. Он подошел ко мне и поднес лицо к шару, - может как-то на сетчатку глаза среагировать должен? Эх… Нет…

- Вход и потолок высокие, значит существа эти не маленькие, - продолжил рассуждать биолог.

- Да, у нас на МКС-2 места поменьше будет, - сказал Стив.

Я не слушал что они там болтали, я был сосредоточен на шаре. Уверен, что он имел тут ключевое значение.

- Их тело должно быть устроено таким образом, что они висят на этих перекладинах, - сказал Жорж, - или обвиваются вокруг них. Это их местные посадочные места. Общаться они должны потоками света, может как светлячки, только свет должен быть направленный, как с фонаря. Светом они воздействуют на предметы, нажимают светом, как мы нажимаем пальцами на кнопки или сенсоры.  

- Поганый шар, - думал я, - как-то ведь мои движения возле него связаны с этими огоньками на потолке…

- Мингли! – неожиданно воскликнул Саид, - где Мингли?!

Я обернулся. Слева от меня Саид, напротив Стив и Жорж. Чуть дальше у стены Данте и Лео. Капитана нигде не было. Я подбежал к выходу, надел скафандр и выскочил на улицу.

- Мингли! – кричал я в чат.

- Мингли, ответь, Мингли, - слышал я вперемешку голоса остальных.

Запрыгнул в кузов буровой.

- В кузове нет! – сказал я.

- В кабине пусто, - произнес я Стив.

В безнадежности и ужасе я понял, что случилось страшное…

Продолжение тут Небо Титана. Часть 9. (Научная фантастика)

28. Другой язык

Обледеневшего Данте космонавты положили возле Леонардо. Пуля прошла навылет, пробив баллон и грудную клетку. Через несколько часов тела оттают и тогда Стив сможет взять образцы тканей на исследования.

- Они воскресли оба, - произнес Стив, рассматривая рану на груди Данте.

- Да еще и костюмы как новые, - сказал Жорж.

- И кислорода нам прибавилось, - сказал Стив, - плюс один баллон. Жаль, второй прострелен.

Гречкин сел за стол лицом к команде и вытянул больную ногу.

- После воскрешения, Леонардо выстрелил в Данте, - задумчиво произнес Мингли.

- Но перед этим что-то заставило Данте побежать в противоположном направлении от базы, - напомнил Жорж.

- Он мог испугаться Леонардо, поэтому и побежал, - предположил Саид.

- В прошлый раз Данте в психозе убил Леонардо, а теперь Леонардо убил Данте, - сделал заключение Мингли.

- Причины, по которым они воскресли, я так понимаю, обсуждать нет смысла? – спросил Гречкин.

- А какие могут быть причины? – усмехнулся Жорж, - ты можешь перечислить причины, по которым воскресают люди?

- Нет, но есть причины, по которым мы могли подумать, что они воскресли, - ответил Юра.

- Например? – Жорж уставился на Гречкина.

- Может над нами проводят какой-нибудь эксперимент, и мы вовсе не на Титане, - начал перечислять Гречкин, - или что-то вызвало коллективные галлюцинации. А может вас вообще не существует, а я сейчас лежу подключенный к искусственной реальности.

- Попахивает солипсизмом, - сказал Стив.  

- Нет, Юра, - ответил Мингли, - мы реальны и все вокруг реально. А воскрешение их как-то должно быть связано с этой Сферой и с Лучом.

- Может попробовать снова поговорить с ним? – предложил Гречкин.

- Давай попробуем, - ответил капитан.

- Что спросить? – произнес Саид.

- Вопросов у каждого из нас, наверное, бесконечное множество, - сказал Мингли, - но учитывая, что он как-то неохотно с нами общается…

Юра встал и прихрамывая вышел в центр помещения.

- Я знаю, что спросить, - сказал Гречкин, шаря рукой в набедренной сумке в поисках гаек.

Сосредоточившись, глядя в потолок, он молчал секунд десять, а потом произнес:

- Луч, ты поможешь нам выжить?

Гречкин подкинул гайки и когда они упали и раскатились в разные стороны, ни у кого не возникло сомнений, что треугольник получится снова равнобедренный. В этот раз космонавты поменяли тактику расшифровки языка неизвестного существа: Юра бросал гайки, Саид в условной системе координат снимал их лазерным тахеометром, получал на дисплее треугольник и говорил нужный угол Мингли, а тот в свою очередь записывал соответствующую букву. Стив и Жорж собирали гайки и возвращали их Гречкину.

Через минуту был получен ответ: “Я это делаю”.

- Зачем он дает нам надежду на спасение? – недовольно произнес Жорж.

- Давай про геологов, - сказал Саид.

- Нет, спроси про кислород, - предложил Стив.

- Да, он же как-то сделал баллоны для геологов, - сказал Жорж.

- По мимо кислорода у нас и система фильтрации воды уничтожена, - сказал Гречкин, - нам чтоб выжить надо вообще все чинить.

Сосредоточившись, Юра задрал подбородок и произнес:

- Ты починишь нам базу Титан-1?

“Нет смысла”.

- Отлично, - возмутился Жорж, - для него нет смысла! А для нас смысл есть, да еще какой!

- Тихо, - сказал Гречкин биологу, выставив указательный палец вверх, - погоди…

Юра снова поднял голову.

- Луч, что такое Сфера?

“Зло”.

- Вы знаете, что я думаю… - начал Жорж, но Мингли и Стив его перебили, мол, подожди, позже обсудим. Пока Луч отвечает, надо пользоваться моментом.

- В прошлый раз он не ответил, - начал Саид, - но спроси снова, как он эти треугольники создает?

- Вот это интересно, - произнес Стив.

- Да, - сказал Мингли, - давай, Юр.

Гречкин кивнул. Закатил глаза вверх и произнес:

- Луч, как ты подстраиваешь падения гаек?

“Ваши события, это наш язык”.

Саид нахмурился и окинул взглядом команду. Кроме археолога-лингвиста никто не придал особого значения этой фразе.

- Луч, что нам дальше делать?! – раздался голос Гречкина и гайки покатились по полу.

“Ждите”.

- Ты воскресил Данте и Леонардо?

“Это не они”.

29. Вопросов стало еще больше

Луч перестал отвечать. С озадаченными лицами космонавты сели за стол.

- И так, - произнес капитан, глядя на лист бумаги с ответами Луча, - у нас есть шесть фраз:

“1. Луч, ты поможешь нам выжить? – Я это делаю”

“2. Ты починишь нам базу Титан-1? - Нет смысла”

“3. Что такое Сфера? – Зло”

“4. Как ты подстраиваешь падения гаек? - Ваши события, это наш язык”

“5. Что нам дальше делать? – Ждите”

“6. Ты воскресил Данте и Леонардо? - Это не они”

- Какие будут соображения на этот счет? – спросил Мингли.

- Смотря что мы хотим понять, - ответил Юра.

- Я бы хотел понять, - начал Жорж, - выживем мы или нет, и кто такие Луч и Сфера, исходя из ответов номер один и пять, можно сделать вывод, что Луч работает над нашим спасением и нам надо просто сидеть и ничего не делать. Не ездить больше ни в какие пещеры, ни к морю, вообще никуда! Мы и так собрали данных для исследования на столетия вперед.

- Очевидно у него есть свой план, раз он не считает нужным чинить нам базу, - сказал Юра.

- С чего ты взял, что он вообще способен что-то чинить? – спросил Стив.

- Если бы он не мог ее починить, он бы не стал говорить, что в этом нет смыла, - сказал Гречкин, - его ответ означает, что ремонт базы является ненужным действием, а значит, есть более рациональный способ нашего спасения.

- Я согласен с Юрой, - произнес Мингли, - идем дальше. Он сказал, что Сфера, это зло. Возникает вопрос: зло для кого? Для нас?

- Смотря что подразумевать под понятием зло, - сказал Жорж, - в биологии вообще нет таких категорий.

- Если речь идет про сознательное поведение, – начал Юра, - то зло можно интерпретировать как оценку морального поведения, которое отрицает все нравственные ценности.

- Но в каждом обществе разные нравственные ценности, - ответил Жорж, - и это только на Земле, а если рассмотреть еще и внеземные цивилизации, то как ты будешь определять, что там зло, а что добро?

- Тут всё просто, - вмешался Стив, - если Луч хочет нас спасти и при этом он сказал, что Сфера, это зло, значит она опасна для нас. Она для нас зло.

- Опасна, нет сомнений, - сказал Мингли, - в солнечной системе появился неизвестный объект, который поглощает материю. Если эта шутка окажется на Земле?

- Как она должна оказаться на Земле? – спросил Стив.

- Я понятия не имею, как она перемещается, - ответил Мингли, - но думаю, что Сфера, это такое же сознательное существо, как и Луч. Мы можем утверждать, что на данный момент ее цель поглощать материю. Но мы не знаем какие у нее дальнейшие планы. Может она отправится и на другие планеты? Или даже на Солнце и поглотит его.

- Я считаю, что четвертый пункт самый значимый и фундаментальный для нас. Это важнее уничтожения Земли и Солнца, - вдруг заговорил Саид.

Листок с ответами Луча лежал посреди стола. Члены команды уставились на фразу “Ваши события, это наш язык”.

- Тебе есть что сказать по этому поводу? – спросил капитан у Саида.

- Если все так, как сказал Луч, то выходит, что он и ему подобные общаются между собой через нас.

- Через наши события? – недоверчиво произнес Жорж.

- Да, Жорж, тут ведь так написано, – недовольно пробурчал Саид, - мне самому это сложно представить, но выходит, что да. Это объясняет выпадение нужных Лучу треугольников.

- При чем тут вообще треугольники? - спросил Стив, - или выпадение треугольников это и есть подстроенное Лучом событие?

- Они там между собой так же общаются треугольниками? – задумчиво произнес Юра.

- Нет, - ответил Саид, - я думаю все гораздо глубже. Всё, что я буду сейчас говорить, это лишь то, как я понял ответ Луча. Треугольники, это простое событие для того, чтобы выйти с нами на контакт. Через треугольники он указывал нам на алфавит. Видимо, Лучу так было проще всего общаться именно с нами именно здесь. Но суть тут не в треугольниках, а в том, что он может каким-то образом создавать события в нашем мире. И эти события являются у них аналогом букв, слов или предложений.

- Чтоб создавать события, надо уметь влиять на материю, - сказал Гречкин.

- А вот это будет один из следующих вопросов Лучу, - Саид взял лист с карандашом и сделал запись: “1. Как ты управляешь материей?”.

- Ты хочешь сказать, что мы это просто буквы для них? – спросил Жорж.

- Нет, не мы, а наши поступки, - ответил Саид, - а мы как функция. Мы создаем ситуацию, или они подталкивают нас создать ситуацию, нужную кому-то из них. Через эту ситуацию они передают свою информацию, подобно тому, как мы это делаем, произнося слова.

Саид записал следующий вопрос: “2. Ты создаешь события?”.

- Я все же не могу представить такой способ коммуникации и уж тем более я не могу представить высший разум, который этот способ использует, - сказал Жорж.

- Мне это видится так, - начал Саид, - допустим наша с вами жизнь, это воздушная среда, с ее колебаниями в виде ветров и прочего подобного. Аналогией создаваемого Лучом события, будет являться какой-нибудь щелчок азбуки Морзе или произнесенная человеком буква или слово. И вот, значит, этот щелчок или слово в нашей воздушной среде создает резонанс, колебание, которое мы – люди, улавливаем ухом и определяем это как сигнал, как послание. Так устроен наш устный способ коммуникации. То есть наша жизнь и мы для них это та же самая воздушная среда, а создаваемое Лучом событие является тем самым щелчком или словом. Мы создаем резонанс в воздухе словами, они создают резонанс в нашей жизни событиями.

- То есть сидят два таких Луча друг напротив друга за столом, а на столе расположена наша вселенная, - рассуждал Мингли, - и Лучи эти создают различные события в нашем мире – где-то война началась, а где-то кто-то упал и ногу сломал, и таким образом общаются между собой?

- Именно это заявил Луч, - Саид пожал плечами, - я лишь расширил его ответ.

- Как-то не очень приятно ощущать себя просто функцией общения высшего разума, - произнес Жорж, - получается, что мы это лишь способ передачи сигнала? Наш мир, это лист бумаги, в который они нами записывают послания и отправляют друг-другу? Мы, получается, абстракция? Бред какой-то. И вообще, мало ли что там сказал этот Луч. Мы не обязаны верить ему.

- Даже если мы и правда лишь язык для них, - принялся рассуждать Гречкин, - то как сюда притянуть воскрешение Данте и Леонардо? Да еще и то, что это, как сказал Луч, были и не они вовсе?! А если это не они, то кто это такие? (указывает рукой на замерзшие трупы) Откуда они взялись? Где настоящие тела Данте и Леонардо? Сразу рождается цепочка вопросов.

- На это я не могу ответить, - сказал Саид.

- Как они могли эволюционно прийти к такому языку? Нет, это невозможно, – сказал Жорж.

30. Допросы мертвых

Через несколько часов геологи немного оттаяли, и мы смогли завести окоченевшие руки Данте за спину и перемотать их скотчем. Ноги тоже перемотали. Стив взял образцы крови и после недолгого разглядывания под микроскопом сообщил, что ничего необычного в крови этой нет. Несомненно, это человеческая кровь, сказал он, а Данте с Леонардо – несомненно трупы самых обычных людей.

- Я, знаете, что думаю, - сказал я, потягиваясь на раскладушке, - гроза эта тоже вызвана Сферой.

- На Земле гроза возникает из-за неравномерного прогрева воздушных масс, - Мингли, до этого что-то чиркающий карандашом на листке, поднял на меня взгляд, - ты думаешь Сфера может как-то влиять на температуру вокруг?

- Не знаю, но гроза аномально долгая и сильная.

- Погода на Титане не так хорошо изучена, чтоб делать такие выводы, - ответил Жорж.

- Если сравнить с Землей, то… - я замолк, на полуслове. Мы все резко повернулись к телам геологов.

- Послышалось? – спросил Стив, выходя из-за стола.

Я встал.

Слышу негромкое – “Помогите”. Приглушенный звук доносился не из микрофона скафандра.

- Ах ты сволочь! – услышали мы низкий из-за атмосферы голос Леонардо.

- Помогите, они проникают в меня, – тихо сказал Данте.

- Да что тут происходит?! Вы все чертовы психи! – Леонардо, увидев нас, принялся ерзать по полу, пытаясь высвободить руки.

Мы, держа оружие наготове, медленно подошли к вновь ожившим коллегам. Меня слегка бросило в жар, а руки стали тяжелее.  

- И что мы будем с ними делать? – спросил Мингли в чат.

- Вы не понимаете, – зловеще улыбаясь, сказал Данте, - мы тут не одни… Они невидимые, они внутри меня… внутри нас всех…

- Да заткнись ты уже! – кричал Леонардо.

- Предлагаю допросить их по одиночке, - сказал Саид.

- Мингли! – произнес Леонардо, - что тут случилось?!

- Давайте сначала подключим к нашему чату одного, - сказал Мингли, игнорируя вопрос геолога, - поговорим с ним, потом отключим и подключим второго.

- Да, - сказал я, - сейчас я добавлю. С кого начнем?

- Давай с Лео.

***

Не обращая внимания на протесты Леонардо, мы отволокли его в другой конец помещения и усадили на стул, а сами уселись напротив. Скафандр его был чист, будто кто-то отмыл его от крови или подменил на новый.

Я пригляделся и увидел через пластиковую маску, что и голова, и смуглое лицо его тоже чистые, это еще не говоря о том, что не было никакой раны от выстрела. Взгляд Лео бегал по нам, скакал будто мячик. Кажется, геолог искренне не понимал, что происходит.

- Мингли! Ты должен мне все объяснить! – кричал Леонардо.

- Лео, успокойся, - сказал Саид.

- Успокоиться? Вы издеваетесь?! Почему вы меня связали?! Почему Данте напал на меня?!

- Вопросы здесь задаем мы, - Мингли наставил пистолет на и без того перепуганного Леонардо.

- Хорошо, хорошо, - ответил тот, - прошу, прошу только не…

- Просто замолчи и слушай! – перебил его капитан.

- Я понял, понял, - тараторил геолог, - я молчу, молчу…

- Что произошло, когда вы с Данте отправились буриться? – спросил Мингли.

- Сначала все было как обычно, я имею ввиду в первой половине дня… в смысле… Земного дня, - начал суетливо говорить Лео, - мы отстояли несколько станций, а потом я заметил, что Данте начал вести себя странно.

- Он что-то видел? – спросил я.

- Он говорил про какие-то окружности. Спрашивал, не попадаются ли мне окружности с одинаковыми радиусами. Я вообще не понял, о чем он. Сказал, что нет, не попадаются. Я не придал этому значения. Потом, когда мы уже ближе к горам подъехали, мне показалось, что он будто сам не свой. Я решил, что перелет мог так повлиять на него, хотел вам сообщить, но думаю, отработаем уж выезд, вернемся и я вам все расскажу.

- Он был агрессивен? – спросил Жорж.

- Вначале нет, но он с какой-то маниакальной внимательностью рассматривал все вокруг – бур, бутылку с водой, пульт, потом сидел уткнувшись в полевой журнал, но ничего не отмечал там, а просто смотрел в него. Что-то нашептывал себе под нос. Мне стало не по себе, но мы уже заканчивали и… нужно было закончить! Не бежать же мне от него… не знаю, наверно надо было убежать… вам сразу сообщить. Но я решил, что добурим уж последнюю скважину... В общем, когда мы зашли в модуль, я принялся раскладывать образцы и в этот момент он бьет мне по затылку чем-то. Помню острую боль. Я рванул к выходу и упал в коридоре, но не сразу потерял сознание. Повернулся и смутно вижу Данте стоит надо мной с молотком. Я попытался отползти, а дальше я уже лежу на улице во тьме за складом. Я не знаю, как я туда переместился, но судя по тому, что на Титане наступила ночь, я должен был быть в отключке долго. Помню очень холодно было. Я тут же включил обогрев скафандра. Рядом со мной лежал Данте. Мы оба вскочили, я выхватил пистолет, он бросился бежать, а я в него выстрелил.

- Сразу выстрелил? – спросил Мингли.

- Нет, я сначала крикнул “стой”, - ну а потом решил, что надо стрелять, потому как он мог попытаться убить еще кого-нибудь.

- А дальше? – спросил Жорж.

- Дальше я убедился, что Данте мертв, и побрел к жилым модулям. Увидел, что база наша взорвана. Что тут случилось? Пожар был?

- Молния, - ответил я.

- Молния? – удивился Лео.

- Что было потом?  - спросил Мингли.

- Я сразу увидел разложенный шатер вдали, но решил сначала немного осмотреться на этих руинах. Никого там не встретил и пошел к шатру. Там был Саид. Я просился впустить, потому что у меня почти села батарея скафандра. Вы просто представьте! Меня пытается убить напарник, я очухиваюсь - на дворе ночь, база взорвана! Сколько времени прошло? Не знаю. Где все? Не знаю. Саид меня не пускает. На таймере пять минут обогрева. Что мне думать? Что делать? Просто какой-то сюрреализм. Я пригрозил Саиду, что продырявлю шатер. В итоге он меня впустил. Я помню, что открываю дверь, захожу в комнату стабилизации и потом вот тут лежу связанный и вы каким-то образом в шатре появились.

- Между провалами во времени, ты ничего не помнишь? – спросил Мингли.

- Я даже провалов никаких не ощущал, все было молниеносно – вот я стою, а вот в ту же секунду я уже лежу с замотанными скотчем руками.  

- А ты сам не замечал ничего необычного? – спросил я, - может какие геометрические фигуры тебе мерещились?

- Что вы мне все со своими фигурами? Вы тут все помешались?

- Ясно, значит не видел, - сказал я.

- Отключай, - сказал Мингли, - и давай второго.

- Ты пока полежи немного. Все будет хорошо, - сказал я, - мы хотим теперь с Данте пообщаться.

- Я так понимаю, вы мне ничего не объясните?

- Возможно, позже, - ответил я.

Я отсоединил Лео от чата. Аккуратно мы отнесли его ко входу и положили на пол.

***

Губы сидящего напротив нас Данте шевелились, но речи его мы не слышали, потому как говорил он сам с собой шепотом, а к общему чату еще не был подключен. Глядя на его обезумевшее лицо, со странной мимикой, выражающейся в постоянном движении бровей, рассеянном взгляде и периодической улыбке, я понял, что полезного он нам ничего не расскажет.

- Подключай, - сказал Мингли.

- Данте, - сказал я спустя несколько секунд после добавления его в чат, - ты слышишь меня?

- Слышу, - ответил он, глядя куда угодно, только не на меня.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил Стив.

- Как будто я, это уже не я, - со смехом ответил он.

- А кто ты? – спросил Стив.

- Я сам не знаю кто я, - Данте попытался высвободить руки. Это было видно по тому, как он заводил локоть за спину и дергал плечом.

- Ты понимаешь, где ты? – спросил Стив.

- Экспедиция на Титан переросла в божественную комедию, - сказал он и засмеялся.

- Я тоже видел окружности, - сказал я, и только закончил фразу, понял, что попал в фокус геолога.

- Видел окружности? – спросил он. Все движения на его лице прекратились.

- Да.

Он пристально смотрел мне в глаза.

- Бог с ними, - ответил Данте и опустил взгляд.

- Зачем ты напал на Леонардо? – спросил Мингли.

- Не помню.

- Что ты помнишь? – продолжил капитан.

Данте сидел молча, смотрел в пол.

- Данте? – сказал Стив, - ты тут?

- Не помню, - повторил он.

- Расскажи про окружности, которые ты видел, – сказал я.

- Не помню. Не помню. Не помню.

В шатре все затряслось и загромыхало. Данте слетел со стула, а мы вскочили, пытались балансировать, чтоб не упасть. Жуткий грохот исходил из-под Титана, будто раскаты грома звучали под нашими ногами, или выстрелы из крупнокалиберной пушки. Было ощущение, что я стоял возле едущего поезда, который вот-вот засосет меня потоками ветра под свои железные колеса. Жорж упал. Пытался подняться, но не мог найти точку опоры из-за тряски. Я перетаптывался, расставив руки в стороны. Грохот становился все громче и зловещее…

31. Кто они?

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Сердце мое колотилось, будто я марафон пробежал. Леонардо лежал на боку, поджав ноги к груди, Данте - на животе. Жорж поднялся на ноги. Мингли, Стив и Саид стояли напротив меня. У всех отдышка. Перепугались мы не шутку.

- Похоже землетрясение, - сказал Стив.

- Титанотрясение, - поправил его Жорж.

- Пойдемте проверим, что там на улице творится, - сказал капитан.

Мы вышли из шатра. В дали в свете бесконечных молний, сквозь пелену дождя и грозовую атмосферу мы видели черным контуром Сферу, возвышающуюся до небес. Ужасающий вид ее то представал перед нами в очередном блеске разряда, то исчезал во тьме. Размеры ее было сложно определить, но речь шла о километрах в радиусе. Огромные каньоны, образованные резким увеличением Сферы, расходились от нее в разные стороны на многие десятки километров. Один из таких проходил в нескольких сотнях метрах от нашего лагеря, раскалывая ледяную равнину и уходя вдаль. Возле Сферы бушевала стихия – одна молния за другой били в поверхность Титана, а громовой рокот, еле доносящийся до нас, был непрерывен. Окажись мы на несколько километров ближе к этой буре, то несомненно погибли бы от очередного удара с неба.

- Не к добру это, - произнес Саид.

- Нам повезло, что раскол не прошел через лагерь, - сказал Стив.

- Попробуем снова связаться с Лучом, - сказал Мингли.

***

Коллективно сформулировав просьбу, я произнес:

- Луч, помоги нам!

Гайки упали на пол.

“Ждите” – сложилась фраза спустя минуту.

- Да чего ждать-то?! – вскинув руки, возмутился Жорж.

- Задай вопросы, которые я подготовил, - сказал Саид, - они помогут понять с чем или кем мы имеем дело.

Я посмотрел на Мингли. Тот кивнул.

- Давай, - сказал Саиду.

Саид достал бумажку и протянул мне.

- Луч, как ты управляешь материей? – спросил я, подкидывая гайки.

“Синтезирую молекулы”

- Как ты создаешь события?

“Вставляю материю в ваши причинно-следственные связи”

- Почему ты не всегда отвечаешь?

“Занят Сферой”.

- Дай я спрошу, - сказал Саид. Я отдал ему гайки.

- Твои причинно-следственные связи и наши связаны? – Саид кинул гайки и вернулся к тахеометру. Дальше гайки продолжил кидать я.

“Нет”.

- У меня всё, - сказал Саид.

- Луч, мы вернемся домой? – произнес Мингли. После его вопроса я подкинул гайки несколько раз. После четвертой буквы мы поняли, что собеседник ушел.

***

Космонавты сидели за столом, на котором, как и в прошлый раз, лежала листок с ответами от внеземного разума:

“1. Помоги нам. - Ждите”

“2. Как ты управляешь материей? – Синтезирую молекулы”

“3. Как ты создаешь события? - Вставляю материю в ваши причинно-следственные связи”

“4. Твои причинно-следственные связи и наши связаны? – Нет”

- Я думаю, первый пункт можно пропустить, - произнес Мингли, - Саид, я так понимаю, ты нам снова хочешь что-то сказать?

- Да, - ответил археолог-лингвист, - понимая принцип и логику языка, можно многое сказать о носителях этого языка. Мы столкнулись с другим типом сознания, если оно, конечно, существует. Я хочу поговорить о третьем и четвертом пунктах, на мой взгляд они наиболее важные, дающие ответы на многие вопросы. Эти существа, Луч и возможно ему подобные, вклинивают события в наши причинно-следственные связи. Что же это значит?

- Изменяют ход событий, - сказал Мингли.

- При этом каждый раз меняется будущее, - дополнил Гречкин.

- А что значит – меняется будущее? – спросил Саид, - будущее что, заранее определено, чтоб меняться? Ведь, чтоб что-то менять, это что-то должно уже быть. Если будущего пока что нет, то и меняться нечему.

- Если я пну мяч, и он полетит с определенной скоростью, по определенной траектории, то для мяча будущее уже определено, но оно еще не наступило, - сказал Жорж, - вот тебе и причинно-следственные связи. Ты давай к сути ближе, Саид.

- Исходя из концепции детерминизма, никакой свободы воли не существует, - продолжил рассуждение Саид, - и теперь, после…

- Я не верю в детерминизм, - снова перебил археолога Жорж.

- …после общения с Лучом, - Саид не обратил внимание на биолога, - я в этом искренне убежден. Как работают причинно-следственные связи при подбрасывании гаек? Причиной выпадения определенного треугольника, является сила броска, начальное положение гаек в руке, структура поверхности на которую они упадут, сопротивление атмосферы и еще куча других параметров. Но зная все эти параметры мы можем рассчитать куда в конечном итоге упадут гайки и какой получится треугольник. Принципиально это не отличается от ситуации, когда у вас на ребре стоят несколько фишек домино друг за другом. Если вы толкнете первую фишку, и она упадет на вторую, а вторая на третью, вы легко можете рассчитать, куда, как и когда ляжет третья фишка. С гайками расчеты сложнее, но суть та же. Когда мы толкаем первую фишку, и она падает на вторую в этот момент Луч, управляя материей, может помешать упасть третьей фишке или наоборот ускорит движение второй фишки так, что третья отлетит гораздо дальше положенного. Таким образом он и влияет на гайки и, судя по всему, на все остальное в нашем мире. Эти вклинивания в наш повседневный лад и есть их язык. Но все куда более интересно: подобное возможно лишь в случае, когда у системы, куда вклинивается Луч, нет свободы воли. Как у падающих фишек домино ее нет.

- У нас есть свобода воли, - сказал Жорж и встал, - вот, я захотел, я встал.

- Ты встал, потому что есть причина, причина, это наш диалог.

- Ну хорошо, пусть у нас нет свободы воли и что? – спросил Стив.

- Это значит что и сознания у нас нет. Все в нашем мире это падающие фишки домино. Каждая квантовая частица, каждый кварк, электрон, атом, молекула, клетка, макро-организм всё это фишки. Один элемент материи или энергии воздействует на другой, другой на третий… все подобно падающим фишкам и нет момента, когда у какой-нибудь фишки был бы выбор, упасть ей или нет.

- Риторический вопрос, но все же… А кто толкнул первую частицу? Первую фишку домино? – спросил Мингли.

- Я думаю, что Большой взрыв, - ответил Саид.

- А кто толкнул фишку под названием Большой взрыв? – Мингли слегка улыбнулся.

- Понятия не имею.

- Я знаю, Саид, - сказал Мингли, – я сам ни раз думал об этом, но ни к чему так и не пришел. Это за рамками нашего понимания.

- Первую фишку кто-то должен был толкнуть, иначе наша вселенная не запустилась бы, - сказал Гречкин.

- Значит, кто-то толкнул, - сказал Мингли, - от того, понимаем мы это или нет, суть природы не меняется.

- Луч сказал, что их причинно-следственные связи находятся вне наших, - произнес Саид, - представьте себе рельсы, по которым едем все мы, вся наша вселенная, и не можем мы никуда свернуть, а они стоят сбоку и наблюдают за нашим движением. Следовательно Луч и, возможно, Сфера появились независимо от нашей вселенной, независимо от Большого взрыва.

- Выходит, они должны знать наше будущее? – предположил Мингли.

- По идее должны, - сказал Саид, - но если множество таких Лучей и Сфер постоянно вклинивают свои события в наш мир, то наше будущее при каждом вклинивании меняется, значит, даже если они его и знают наперед, то оно может поменяться в любой момент и в таких знаниях нет никакой информативности и смысла. Если бы Луч знал будущее, он бы не стал сначала связываться с Данте и с Жоржем, а обратился бы сразу к Юре. Я думаю, это выглядит так – Луч создает событие и потом смотрит, что из этого выйдет в будущем.

- К чему мы в итоге пришли? – спросил Гречкин – к тому, что у нас нет сознания, а у них есть?

- Да, но это в том случае, если у них нет своего детерминизма, на уровень выше нашего. А судя по всему, у них тоже есть свои причинно-следственные связи, в которые вложены наши причинно-следственные связи. Можно сказать, что и мы и они не сознательны и понятие сознание не может существовать в принципе, но мы более несознательны чем они, потому как у них есть свобода воли в бесконечном ряду наших падающих фишек домино.  

- Если Луч хочет нам помочь, значит, он должен был предупредить нас о молнии и о разрушении базы, - произнес Гречкин, - а если не предупредил, значит не видел молнию в будущем.

- Видимо грозу и молнию и вправду создает Сфера, - сказал Стив.

- Одно радует, - усмехаясь, сказал Жорж, - если мы помрем, нас всегда можно будет воскресить.

- Если Луч воскрешает, то почему он сказал, что это не Данте и не Леонардо? – спросил Саид.

В шатре повисла тишина. На вопрос этот ни у кого ответа не нашлось.

- Мы давно на ногах. Предлагаю поесть и поспать, - неожиданно заявил Стив, - трое спят, двое дежурят. Потом меняемся. Тем более, что Луч сказал нам ждать.

Спорить с врачом никто не стал.

Продолжение тут Небо Титана. Часть 8. (Научная фантастика)

- Жорж! Черт тебя дери! Ответь что-нибудь! – уже со злобой произношу я.

- Я жив. Я внутри него, - ответил биолог в микрофон.

- Внутри кого?

- Это создание каким-то образом поместило меня внутрь своего тела, - сказал Жорж, - я не успел ничего понять, все было молниеносно.

- Я жив, я внутри него, - услышал я речь из прохода, - я жив, я внутри него…

- Вы в проходе? – спросил я.

- Да.

- Сколько метров от входа?

- Плохо видно, может три или чуть больше. Оно хочет приманить тебя.

- Я догадался.

Медленно, стараясь не издать ни звука, я приблизился к арке тоннеля, откуда был виден свет фонаря Жоржа.

- Только не стреляй, иначе ты и меня заденешь, - сказал биолог.

Я выключил налобный фонарь, заглянул буквально одним глазом в проход и увидел Жоржа, заточенного в комок из белой слизи. Из комка торчали длинные тонкие лапы, как у паука сенокосца – четыре конечности упирались в пол, две в стены и две в потолок. Казалось, будто шар слизи висел на канатах, растянутых по поверхности тоннеля. Вверху слизистого комка находились четыре опоры, на которых была натянута мембрана.

Мембрана завибрировала, и я услышал свой голос:

- Сколько метров от входа?

- Плохо видно, - продолжала вибрировать мембрана, уже имитируя голос Жоржа, - может три или чуть больше. Оно хочет приманить тебя.

В ужасе я отпрянул. Действительно, если я выстрелю, то вместе с телом этого существа, пробью и Жоржа.

- Мне кажется оно пытается растворить меня, - сказал Жорж, - рисунок на скафандре постепенно разъедает.

- Я тебя вытащу.

Я выглянул еще раз, чтоб понять куда стрелять. Вокруг размытого силуэта Жоржа были области, куда можно попробовать пустить стрелу. Вот только нанесет ли это урон существу?

- Я тебя вытащу, - вибрировала мембрана.

- Жорж, ты можешь двигаться?

- С трудом, тут слишком вязко.

- Я попробую стрельнуть так, чтобы гарпун вошел в его тело возле твоей правой руки. А ты должен будешь схватить гарпун и попробовать распороть это существо.

- Не уверен, что получится.

- У тебя есть план лучше?

- Нет у меня никакого плана.

- Тогда готовься.

До цели примерно четыре метра. Я понятия не имел, как существо отреагирует на попадание гарпуном, но выбора не было. Я упер приклад в плечо.

- На счет три я слегка высунусь и стрельну, готов?

- Давай!

- Раз…

Я сделал глубокий вдох и выдох.

- Два…

Визуализировал цель – руку Жоржа и область чуть выше. Воображал, как стрела летит именно туда.

- Три!

Высунулся чуть больше, чем надо, и в этот момент существо бросилось на меня, но я успел спустить курок.

Стрела вонзилась возле груди биолога. Слизень упал, перекатился и расперся своими мерзкими лапами по поверхности пещеры. Перебирая конечностями, он с огромной скоростью бросился вглубь тоннеля, отталкиваясь от пола, стен и потолка. С трудом я удержал в руках оружие.  Лебедка вертелась, разматывая веревку. Спустя секунд пять веревка закончилась, и я ощутил рывок - видимо гарпун вышел из тела этой твари.

Жорж, ты цел?! – спросил я.

- Да, - слышу я его сквозь помехи, - он продолжает убегать. Ты ранил…

Связь оборвалась.

Светя перед собой, я пошел по тоннелю, сматывая веревку.

- Жорж! – сказал я в надежде, что связь вернется, когда мы снова сблизимся. Хотя сквозь скальную породу электромагнитные волны практически не проходили.

- Жорж!

Пещера снова раздвоилась, но к счастью, веревка показала, что существо зашло в левый проход. Дойдя до стрелы, я увидел, что впереди снова расширение пещеры и выход в очередной каменный зал. Не заблудиться бы тут. Кислорода осталось на час двадцать. Вышел из прохода. Первым делом я осмотрел потолок, до которого в самом высоком месте было метров пять-шесть. Вдалеке помещение заметно сворачивало влево. Я осторожно шел вперед, постоянно озираясь. Справа очередной тоннель, уходящий крутым откосом вниз. И куда мне идти?

- Жорж!

Черт возьми…

Я подошел к откосу. Обернулся. Так, обратно мне в этот тоннель, и я выйду туда, где на Жоржа напало это нечто, а из него… кажется налево к слизням и батискафу. Налево? Или направо? Ладно, там на месте и смекнём.

Сполз по откосу. Тоннель вел меня в очередную огромную полость, из которой было несколько новых коридоров разного размера, от пятидесяти сантиметровой расщелины в стене, до трехметрового свода, уходящего в черную даль. Скорее всего каждый из этих проходов дальше ветвился, и те, в свою очередь, тоже ветвились подобно фракталам. Я понимал, что если начну проверить их, то потеряюсь тут. Пошел вперед.

- Жорж!

Тишина.

Снова огляделся. Черт! Где этот откос? Вроде… вон он. Или нет? Я вернулся. Да, он самый. Пожалуй, надо вылезти отсюда.

Оказавшись в предыдущем зале, я все же решил идти по основному самому широкому пути и никуда не лазать. Если предположить, что эта тварь могла с любой вероятностью побежать в каждом из направлений, то логичнее идти по самому удобному маршруту. Это напомнило мне историю, с потерянными ночью ключами, когда человек искал свои ключи под фонарем. У него спросили – ты потерял ключи под фонарем? Он сказал - понятия не имею, где я их потерял, но тут хотя бы есть шанс их увидеть.

Я дошел до поворота. За поворот заглянул очень осторожно и первым делом осмотрел потолок. Никого. Проход заметно сужался и превращался снова в обычный тоннель, которых тут неимоверное множество. Хотя бы нет новых разветвлений.  

- Жорж!

Пошел дальше. В голове прокручивал обратный путь. Решил, что буду искать Жоржа, пока воздуха не останется на тридцать минут.

***

Тоннель петлял змеёй. Больше десяти минут я брел по нему, а он все не кончался каким-нибудь новым просторным помещением, разветвлением, или даже тупиком. Местами тоннель становился чуть уже, местами шире. Кислорода оставалось на пятьдесят восемь минут. Нога снова разнылась.

- Жорж!

***

Чувство безысходности начало заполнять мой разум. Насколько рациональным было решение искать в подземной пещере-лабиринте Титана человека, которого утащило местное хищное создание? Будто сам не свой я шел дальше, уже ни на что не надеясь. Ждал, когда показатель кислорода приблизится к тридцати минутам, чтобы развернуться и пойти обратно.

***

Время вышло. Я стоял в неизвестно каком по счету зале, заканчивающимся очередным проходом в другой точно такой же зал. Кислорода было на двадцать минут. Если сюда я шел осторожно, осматривая стены и потолок, то назад я уже несся со всех ног, шлепая подошвой по скользким камням. Бежал и в фазе полета я преодолевал несколько метров. Из-за низкой гравитации планировать остановку во время бега приходилось заранее, ведь инерция тут выше, чем на Земле, а значит, можно не рассчитать и врезаться в стену. Боль в ноге стала сильнее, но выбора не было, надо терпеть. Продолжал периодически звать Жоржа, хотя в этом уже не было смысла, я все равно не успею его спасти. Надо выбираться самому. Кислорода оставалось на восемь минут. Я почти добрался до помещения, откуда утащили Жоржа, и тут вдруг услышал:

- Юра! Помоги!

- Жорж!

- Перчатка, она почти растворилась! Мне больно!

- Жорж! Прости, - сказал я, - я не смогу помочь тебе, прости меня!

- Не бросай меня, Юра! Я не хочу, чтоб все закончилось вот так вот!

Ком подкатил к горлу. Я сделал все что мог.

- Юра! Рука горит! Он переварит меня заживо! Не бросай меня!

- Я не могу, не могу! Прости!

- Юр… я… - из-за помех я не мог ничего разобрать, - домой… прошу! Я…

Не в силах слушать крики Жоржа, я выключил микрофон. Через семь минут я начну задыхаться. Еще надо как-то выплыть отсюда! Бежал со всех ног. Руки мои затряслись, а из глаз брызнули слезы. Слизни к моему возвращению снова заползли на потолок. Под ними я прошел медленно. Добрался до батискафа, и вместо того, чтоб запрыгнуть в него и на полном ходу помчаться к поверхности я вдруг остановился. Безвольно стоял и плакал. Кислорода оставалось на шесть минут. Не знаю, что заставило меня это сделать, но я совершил самый безрассудный и иррациональный поступок, который только можно было сейчас сделать – я побежал обратно в то место, где появилась связь. Добравшись, я включил микрофон.

- Жорж!

- Юра! Помоги!

- Жорж! Я тут! Попробуй описать, куда оно тебя отволокло!

Жорж тяжело дышал.

- После коридора мы вышли в зал, а потом оно скатилось куда-то вниз! А дальше забилось в какую-то щель! Юра! Умоляю, не оставляй меня!

Я рванул что есть мочи к тому откосу, у которого был более часа назад. Бежать было не далеко, буквально один коридор. Связь снова пропала. Добравшись, я кинул взгляд на таймер – четыре минуты. Я осознал, что уже не выберусь отсюда. Да и черт с ним! Все равно помирать! Чуть ли не кубарем я скатился вниз. Протиснулся в щель. Продвигался, шаркая плечами о стены. Увидел за очередным поворотом слабый свет фонаря Жоржа. Свой фонарь я выключил. Не было смысла и времени что-то планировать. Выйдя из узкой щели, я оказался в небольшой полости. Выставив перед собой гарпун, я с криком бросился на тварь, а она бросилась на меня!

25. Реинкарнация

Крыша буровой промялась, а по стеклопакету пошли трещины. Щупальца сжимали кабину все сильнее. Мингли и Стив сидели на переднем ряду. Стив включил лампочку на потолке.

- Саид! Меня слышно?! – спросил Мингли.

- Слышно, - раздался голос из динамика, - я бегу к базе! Меня не преследуют!

- Саид, если мы погибнем, ты должен…

- Я все знаю, - перебил археолог, - я все сделаю как надо!

- Пистолет твой, я так понимаю, тоже в шатре остался? – спросил Мингли у Стива.

- Да, но какой от него толк? Ты посмотри какие они огромные!

Стив уставился на щупальце, часть которого проходила по лобовому стеклу.

- Заводи машину! - воскликнул Стив, - прогреемся и попробуем ошпарить эту сволочь!

Мингли нажал кнопку пуск, и бесшумный электромотор приступил к обогреву буровой.

***

Саид бежал, с каждым прыжком преодолевая более двух метров, и скорость его составляла около десяти километров в час. Старый археолог тяжело дышал, неся на себе костюм и оборудование массой двенадцать килограмм, но здесь это ощущалось в семь раз легче. Двигался Саид в приблизительном направлении ракеты. Свет прожектора, который оставил Юра включенным на базе, скрывала густая атмосфера и дождь. Археолог мыслил так – “Как окажусь на расстоянии в пару километров, дождусь молнию, вдали мелькнет база, и я скорректирую курс”. Слушал разговор Минги и Стива в общем чате, но сам ничего не говорил, чтобы не сбить дыхание. Через пятнадцать минут Саид все же решил передохнуть. Остановившись, он сделал обогрев костюма чуть слабее. Уперев руки в колени, в полусогнутом состоянии стоял он и пытался отдышаться, глядя в круг света под ногами. Вскоре Саид распрямился и увидел вдали молнию, а точнее лишь ее слабый блеск, который кое-как продрался через густой метановый ливень.

- Вы прогрелись? – спросил Археолог.

***  

Да, - ответил Мингли.

Существо, а может и существа (изнутри было не разобрать сколько их там оплетают буровую), до этого сжимающее кабину, начали медленное движение. Мингли и Стив смотрели, как ползут щупальца, смещаясь назад к кузову.

- Ага, - сказал Стив, - не нравится им.

Вскоре космонавты увидели через лобовое стекло море. Огромный осьминог уже скрылся в пучине жидкого метана. Буровая из-за перевеса начала медленно вставать на дыбы, так что кабина приподнялась на несколько метров и спустя мгновение все замерло в таком положении.

- Выскочим и рванем за Саидом?! – взволованно произнес Стив.

- Нет! – раздался голос археолога, - я видел с какой скоростью они набросились на шатер! Сидите в буровой!

- Долго мы тут не продержимся, - сказал Мингли, - кислорода на пару часов.

- Сидите сказал! – крикнул Саид, - эти штуки кажутся неуклюжими, но это обманчивое представление!

- Пока сидим, - ответил капитан.

***

Отдышавшись, Саид продолжил путь. Перепрыгивая ледяные камни, он мчался практически со скоростью буровой машины. В Земных условия, даже учитывая прекрасное здоровье археолога, он не смог бы поддерживать такой темп, но тут, в условиях низкой гравитации, бег казался чуть ли не полетом. Когда сверкали молнии, Саид, напрягая зрение, пытался уловить вдали силуэт разрушенной базы, но гроза и капли на стекле шлема сильно ухудшали видимость. Сердце бешено колотилось, а пот стекал по вискам. Через двадцать минут, Саид остановился. Он высчитал приблизительный путь, который проделал. Получилось около пяти километров, что составляло чуть менее половины маршрута.

Жажда дала о себе знать еще через десять минут бега. К этому моменту археолог был уверен, что преодолел большую часть расстояния и вскоре в очередном блеске молнии он должен вдали разглядеть возвышающиеся над равниной контуры Титана-1.

Гироскопический компас остался в шатре, который разорвали осьминоги. Другие компасы были встроены в буровую и ровер. Еще несколько штук валялись на складе. Невзирая на жажду и теперь уже усталость, Саид прибавил скорости. Казалось, спешить ему было некуда, ведь можно и пешком дойти, но у старого археолога был свой план по спасению Мингли и Стива.

***

- Интересно, как там Гречкин и Жорж, - произнес Стив.

- Лучше бы им пока не всплывать, - ответил Мингли.

- Если они вообще еще живы.

- Кажется я вижу прожектор, - с сильной отдышкой прозвучал голос Саида.

- Отлично! – радостно воскликнул капитан.

- Да, до него примерно километр, бегу, - задыхаясь процедил археолог.

***

С каждой минутой, свет прожектора становился все ярче. Последние пятьсот метров, археолог прошел пешком, потому что силы все же его покинули. Первым делом он включил свет на улице. Постоял с полминуты, приводя в порядок дыхание, а потом зашел в геомодуль. Взял бутылку и сел на пол. Задержал воздух, снял шлем и принялся жадно глотать воду. Напившись, он надел шлем обратно. Завалился на бок.

Саид резко подскочил, увидев краем глаза за окном движение фонаря.

- Тут кто-то ходит, - прошептал он.

- Что?!

- Тихо, говорите шепотом.

Археолог выключил налобный фонарь пока крался к окну. Дрожащей рукой он снял с пояса трехзарядный пистолет, когда увидел измазанного кровью человека, идущего со стороны склада. Одет он был в желтый скафандр экипажа Титана-1.  

- Саид, - шептал Мингли, - да что там у тебя такое?

- Кажется, это Леонардо.

Саид незаметно выглянул в окно. Когда человек подошел к модулю, археолог бросился к двери и запер ее.

- Может у тебя галлюцинации? – предположил Стив.

- Понятия не имею, - ответил Саид, - все возможно.

Стоя у выхода, он увидел, как вспыхивает красная лампочка, показывая, что кто-то пытается открыть дверь снаружи.

Археолог прицелился в сторону двери.

- Что тебе надо?! – крикнул он.

- Саид! Это я, открой! – раздался голос Леонардо.

- Слышали? – тихо спросил он у Мингли и Стива.

- Да! Не открывай! Это не может быть Леонардо! – воскликнул Стив, - мы с Юрой нашли его уже мертвым. Потом он несколько дней пролежал на улице в замороженном состоянии.

- Саид! Открой, у меня обогрев на костюме почти сел! – кричал геолог.

Археолог попятился, не отводя оружие от двери.

- Саид! Я тут замерзну! Открой!

- Не открывай! – произнес капитан.

- Я что идиот по-вашему?! – злобно процедил Саид в микрофон, - мертвеца впускать буду?

- Саид! Твою мать! – кричал Леонардо, - через пять минут батарея на скафандре полностью разрядится! Открой эту чертову дверь!

- Как ты объяснишь свое появление здесь?!

- Как? – спросил Леонардо, - Ты издеваешься? Мы два года сюда летели! А как ты объяснишь, что ракета взорвана?! И где все остальные?!

- Ты был мертв! – крикнул Саид, - я лично видел твой окоченевший труп!

- Что ты несешь?! У тебя крыша поехала, старый ты черт! Открой дверь!

- Где Данте?!

- Он напал на меня! Он пытался меня убить! Саид! Или ты впускаешь меня, или я разрежу модуль! Я клянусь, я это сделаю! Это последнее обогреваемое помещение! Ракета уничтожена, буровая и шатры куда-то делись! Открывай или мы замерзнем оба!

26. Герои

- Саид, оружие при тебе? – спросил Мингли.

- Да.

- Он может быть опасен. Слишком многое на кону, - сказал капитан, - нельзя рисковать. Надо его…

- Я понимаю, - ответил Саид, - да… придется. Все равно нам осталось недолго.

- Впусти его и потом стреляй.

- Да.

Сосредоточившись, археолог медленно подошел к двери.

- Хорошо, я открою! – крикнул он.

- Ну наконец-то. Сообразил. Давай быстрее! И что тут произошло?! Почему я ничего не помню?!

Саид встал сбоку от входа в шатер. Отпер замок и быстро отскочил в угол комнаты стабилизации, так, чтобы когда Леонардо войдет, Саид оказался слева от него. Выставив пистолет перед собой, держа его двумя руками, археолог затаив дыхание прицелился.

- Главное не попади в шатер, - сказал Мингли.

Дверь отъехала в сторону и как только голова Леонардо показалась в проеме Саид нажал на курок.

“БАХ!” – раздался громкий хлопок и брызги крови полностью заляпали внутреннюю поверхность скафандра геолога. Тут же обмякнув, он будто тряпичная кукла повалился на пол.

- Готово, - тихо произнес Саид.

Мингли ничего не ответил. Саид на всякий случай перемотал руки и ноги Леонардо изолентой, а потом отнес тело на улицу. Положил его неподалеку от входа на видное место, чтобы если вдруг он снова вздумает воскреснуть, это не стало неожиданностью. Вернувшись в шатер, археолог надел новый скафандр, а старый поставил на зарядку. Потом поменял кислородный баллон, закинул в рот немного тушенки, запил водой и вышел на улицу. Подключенный к генератору ровер был полностью заряжен. Саид, следуя своему плану, подогнал планетоход ко входу в геомодуль. Вынес пятилитровую пластиковую тару с водой и положил ее в обогреваемый багажник машины. Второй ходкой он взял четыре запасных кислородных баллона.

- Я возвращаюсь к вам, - произнес Саид в микрофон.

На протяжении обратного пути Мингли и Стив сначала ругались на Саида, потом возмущались, потом вежливо отговаривали его ехать к ним, обосновывая это тем, что если погибнут все и данные не будут отправлены на Землю, то их смерти окажутся напрасны и что думать надо в первую очередь о науке, а не об отдельной человеческой особи.

Саид несся с опасной скоростью в двадцать километров в час, рассекая лучами фар зловещий метановый ливень и тьму. Он подлетал на маленьких камнях и объезжал крупные валуны, еле успевая крутить руль. Если бы археолог не был пристегнут, то после наезда на очередной ледяной булыжник, с огромной вероятностью вылетел бы из открытой кабины ровера.

***

Вокруг все было как в тумане. Тело сковано. Вверх ногами я висел внутри густого киселя, в котором каждое движение давалось с неимоверным трудом. Сквозь прозрачное тело существа, поглотившего нас, я видел в луче света смазанный каменный пол, будто кто-то расфокусировал изображение. Нелепо извиваясь, я пытался вернуть себя в привычное вертикальное положение, но не мог этого сделать. Из динамика раздавались стоны Жоржа. Я схватился за ногу биолога и медленно перехватываясь, прилагая немыслимые усилия, начал перебирать руками по его телу. Мне удалось перевернуться.

- Нам конец, - прошептал Жорж.

Кислорода оставалось на три минуты. Жоржу я ничего не ответил. Вот он - мой гарпун! Как в замедленном воспроизведении я тянулся к оружию и в этот момент все вокруг начало вертеться. Мы оказались будто в центрифуге. Стены и пол ожили и шероховатые текстуры их побежали влево, вправо, вверх и вниз! В этом дьявольском водовороте я держал в фокусе свое оружие, а вокруг него все вертелось, кружилось. Существо несло нас вглубь пещеры. Невзирая на тряску, я умудрился схватить гарпун. Уперев ноги в Жоржа, я разогнул колени, толкая стрелу зазубренным лезвием вперед, рассекая плоть зверя. Хищник рухнул. Вращение ускорилось, но теперь мы вертелись на месте. Мембрана его издавала нечленораздельные звуки. Я слышал свой голос и голос Жоржа, какие-то фырканья и свист, возможно это были звуки животных, которых это существо поглотило и заживо растворило до нас. Я резал его изо всех сил! Пилил и кромсал внешний покров этой гадкой твари! Слизь вытекала на камни. Как остановился этот адский аттракцион я не понял. Я осознал происходящее уже когда на половину торчал из трупа нашего палача. Жорж высунул сначала одну руку, потом вторую и кажется застрял. Я вылез и не мешкая вытянул биолога. Кислорода оставалось менее чем на одну минуту. Тыльная сторона костюма на предплечье Жоржа полностью растворилась. Я видел ожоги на его руке от кисти до локтя.

- Ты как? – спросил я.

Жорж стоял на четвереньках.

- Жить буду, - ответил он.

- У меня кислород закончился.

- У меня еще на двадцать минут.

Жорж сел рядом, снял шлем и наклонил его к моему лицу. Я присосался губами к трубке подачи воздуха на его скафандре и сделал глубокий вдох. Жорж надел шлем обратно.

- Ты знаешь дорогу? – спросил он.

Я кивнул.

- Веди.

***

Мы всплывали. Каждую минуту я делал вдох из баллона Жоржа. Связь начала восстанавливаться, и мы слышали обрывки фраз наших коллег: “…почти доеха... Вижу... выливаю и как только … … …вы разворачиваетесь и ... к базе. Поняли. …я буду ждать Юру и Жо…  кислорода на два... Осталось… не более… значит, пока не погибли…”.

- Мингли! – кричал в рацию Жорж, - мы поднимаемся! Мы живы!

- Жорж! Юра! – ответил Саид - … опасно… …сьминог…

- Осьминог? – произнес биолог.

- …на берег! – кричал Рут.

Когда до поверхности оставалось двадцать метров, связь наладилась полностью.

- Жорж, Юра! Прием, как слышно?! – спросил Мингли.

- Слышно хорошо. Мы всплываем, – сказал Жорж, - мы оба ранены. Костюмы разгерметизированы. Нам нужна помощь.

- Как всплывете, на берег не выходите! – приказал Мингли.

Вопросы отпали, когда мы увидели стоящую на дыбах буровую и огромное количество черных щупалец, овившихся вокруг кузова, а рядом находился, кажется… Саид? Из-за темноты я не мог разглядеть.

- Я лью! – услышали мы голос нашего археолога.

Да, очевидно это Саид. Он держал канистру.

- Давай! – ответил Мингли.

Саид выплеснул воду из пятилитрового баллона на осьминога, и тут же бросился проч. Похоже перед этим археолог срезал ножом верх пластиковой емкости, отчего вода вылилась в один мах. Ошпаренное животное, извиваясь сползло на грунт. Оно помчалось в нашу сторону, а я только что набрав новую порцию воздуха в легкие, чуть резко не выдохнул его, когда пытался судорожно развернуть батискаф, чтоб отплыть с траектории взбесившегося огромного зверя.  Осьминог за несколько секунд преодолел тридцать метров и прыгнул в море возле нас. Раздался шум удара по жидкому метану. Батискаф снесло на несколько метров волной. Буровая опустилась на все восемь колес. Второй осьминог исчез из поля зрения. Судя по крикам в чате, хищник погнался за Саидом.

27. Мертвецы

Вдавив педаль в пол, старый археолог, позабыв о низкой гравитации, разогнал ровер до скорости двадцать километров в час. Морское создание, перекатываясь и шлепая щупальцами по мерзлому грунту, преследовало жертву. Саид мельком оглянулся и понял, что еще мгновенье и тварь достанет его! Что там кричат в микрофоны его коллеги он не осознавал. Сердце бешено колотилось. Между осьминогом и ровером оставалось несколько метров. Саид продолжил ускоряться и вот уже он мчался на скорости сорок километров в час. Авария была лишь вопросом времени. Саид трясся, подскакивал и бился головой и плечами о рамы кабины. Кое-как он крутил руль, пытаясь объехать крупные камни, а на мелкие перестал обращать внимание. Стоял жуткий грохот от скачущего по неровностям планетохода. Несколько раз ровер подлетел более чем на метр, но смог приземлиться на все четыре колеса. Не успев объехать очередной валун, археолог налетел на него правым передним колесом, и машина взмыла вверх, сделав несколько оборотов по продольной оси. Транспорт упал на крышу. Археолог не мешкая выполз из кабины. Хотел бежать, но понял, что преследователя нигде нет.  

Вскоре вдали показались фары буровой.

***

Я сидел на заднем сиденье возле окна. Смотрел на сверкающие вдали молнии. Слева от меня был Жорж и Саид. Мингли за рулем, а Стив передо мной. Ехали медленно - километров восемь в час. Из-за разгерметизации скафандров, печка работала на полную. Перед тем как уехать, мы вернулись к разорванному шатру и собрали драгоценные кислородные баллоны и заменили ими использованные всем, кроме Саида. Баллоны из ровера тоже не забыли. Сам ровер решили бросить, как и батискаф. Жорж закатал потрепанный рукав, чтобы ткань не касалась места ожога. Нога моя немного успокоилась, осталось лишь легкое покалывание. Рут обещал подлечить нас по возвращению. Когда коллеги спросили, кто нас так потрепал, мы с Жоржем не стали рассказывать, а предложили им самим все посмотреть, когда вернемся на базу. Все что произошло на море мы смогли записать. Я думаю, когда на Земле это увидят, то будут в шоке. Хотя от ожившего Леонардо они будут в шоке в двойне. На эту запись нам с Жоржем тоже не терпелось посмотреть. На вопрос – “Как он мог ожить?” никто из нас не смог выдвинуть вообще никакой теории, даже самой невероятной.

Да уж… ну и поездочка выдалась…

***

До базы оставалось двадцать минут.

- Зачем осьминоги напали на нас? – спросил Саид, - если у них другая биохимия, то какой смысл нас есть?

- Я думаю, что те, которые поменьше, это самки, - сказал Жорж, - а тот, который огромный – самец. Мы с Юрой, к сожалению, его не видели полностью как вы, но судя по щупальцу, на которое мы наткнулись на дне, осьминог этот в размахе достигает пары сотен метров. Вероятно, это крайне агрессивный вид животных. Не забывай, животное может нападать не только для того, чтоб съесть.

- Как они могли вымахать до таких размеров? – спросил Стив, - я понимаю, что гравитация тут низкая, поэтому существа могут быть огромные, но как им прокормиться?

- У меня есть гипотеза на этот счет, - сказал биолог, - эти создания не просто так лежат на источниках газа. Я думаю, что они получают от него энергию.

- В их телах есть что-то типа газовой электростанции? – спросил я.

- Да, вполне себе. Биоэлектростанция. Это бы объяснило их размеры, потому как фауна морская тут крайне бедна. Но всегда надо учитывать тот факт, что мы многое не знаем. Мы осмотрели лишь прибрежную зону в маленькой области, а море это тянется на сотни километров.

- А что это был за газ? – спросил Мингли.

- Сомневаюсь, что мы теперь уже узнаем, - ответил Жорж.

- Может они просто им дышат? – сказал Саид.

- Может и просто дышат, - улыбаясь ответил биолог, - но моя гипотеза с газовой биоэлектростанцией внутри их тела более изящная.

***

Мы добрались до шатра. Первым делом Стив обработал нам с Жоржем раны и дал обезболивающее. Переодев скафандры, мы все вышли на улицу и подошли к телу Леонардо. Если осьминоги, слизни, пауки и прочие обитатели Титана логически вписывались в окружение, то воскрешение геолога казалось нам чудом. Рут сел на корточки возле вновь окоченевшего трупа.

- Давайте-ка его в модуль – сказал врач.

Саид небрежно схватил Лео за торс и взвалил на себя. Мы зашли обратно в шатер.

- Подождем пока оттает, - сказал Стив, - но вот шлем надо сейчас стянуть, я хочу кое-что срочно проверить.

- Я боюсь, что ты сейчас не снимешь, - сказал Мингли.

- Попробуем. Саид, зафиксируй тело как-нибудь, - попросил Рут.

Саид сел геологу на грудь, а Стив кое-как сорвал примерзший к костюму и голове шлем.

Я с отвращением смотрел на бледное каменное лицо, с налипшими льдинами крови. Пуля попала четко в висок. Стив уставился на затылок геолога.

- Нет раны, - сказал врач, - видите, до этого у него была разбита голова сзади чуть ниже макушки. Сейчас кости целы (трогает рукой) никаких вмятин.

- И что это может значить? – спросил Мингли.

- По факту Леонардо воскрес, залечил раны, а потом снова умер, - сказал Стив.

- Когда он зашел, - сказал Саид, - его костюм был в крови.

- Может это кровь с той, первой его смерти? – предположил я.

- Может и так, но я думаю надо пойти проверить Данте, - сказал Саид.

Вооружившись все пятеро, мы вышли из шатра. Ветер немного стих, но дождь лил нещадно, хлестая нас по костюмам каплями-плетьми. Данте и Леонардо до воскрешения лежали на улице за складом. Мы покинули освещаемую прожекторами зону. Шли во тьме вдоль разрушенной стены ангара. Видно было лишь то, что попадало в область налобных фонарей. Над нашими головами раздался гром и на мгновение все озарилось, а потом мир снова погрузился во мрак. Я вздрогнул, хотя думал, что уже привык к этому низкому звуку грома. Больше всего я боялся, что мы не увидим труп Данте. Где тогда его искать и что от него ожидать? Страхи мои рассеялись, когда мы зашли за поворот. Все пять наших лучей упали на тело Данте, которое хоть и не исчезло, но заметно переместилось. Метров на пять переместилось!

- Я точно помню, что мы положили их возле стены, - сказал я, - и не на живот, а на спину.

- Как будто он пытался убежать – сказал Саид.

- И баллоны мы у них сняли, - сказал Стив.

Ветер поднялся и начал зловеще завывать басовыми нотами, метаясь по разрушенному складу. Таких звуков на Земле нигде не встретишь. Мне стало совсем не по себе. Подойдя ближе, мы увидели пулевое отверстие в кислородном баллоне геолога.  

- Давайте его тоже в шатер, - приказал капитан.

Продолжение тут Небо Титана. Часть 7. (Научная фантастика)