Серия «Детектив»

Эпилог

Начало весны в Питере не так уж сильно отличается от зимы, поэтому его подполковник Ширяев решил провести с семьей на юге, он же обещал. Это была их первая поездка после болезни Тони. Сейчас девочка чувствовала себя отлично и практически ничего не напоминало о ее состоянии полгода назад, кроме чрезмерной опеки со стороны матери. Кириллу приходилось то и дело одергивать Ольгу, трясущуюся над подростом, словно над младенцем. Она не обижалась.

Вообще за прошедшие шесть месяцев они ни разу не поссорились. Она чувствовала вину за то, что наговорила мужу во время затяжного кризиса, а он никогда не попрекал ее этим. Несмотря на то, что они никогда не поднимали эту тему, но женщина откуда-то четко знала, что вопрос с почкой решил именно Кирилл. Она боялась даже представить, на что пришлось пойти ее мужу, чтобы совершить это чудо, а он прекрасно понимал, что все сделал какой-то заезжий москвич – любитель крепких напитков и продажной любви. А Ширяеву просто повезло оказаться в удачное время в нужном месте. Они оба молчали и были счастливы.

Вернувшись из Сочи, Кирилл попал в свое любимое время года. Северная столица оживала после зимней спячки. Трава зеленела, на деревьях появились первые листочки, а на улицах – первые китайцы. Конечно, туристы были в Питере и зимой, но встретить их можно было только в экскурсионных местах, а сейчас они уже вовсю ходили мимо разнообразных кафе, готовящих летние веранды к наплыву гостей, и изучали меню, выставленные перед входом.

В первый рабочий день после отпуска Ширяев проснулся рано. Сделал зарядку, принял душ, позавтракал и все равно приехал в Главк на час раньше положенного. Торопиться было некуда, и он позволил себе покурить с коллегой из дежурки.

Кузнецов не обманул и с повышением. С учетом бюрократической волокиты приказ пришел в аккурат к десятому ноября, поэтому в тот день Кирилл отмечал двойной праздник. Андрей Витальевич собирался через пару лет на пенсию и видел в подполковнике своего приемника. Начиная с нового года, Кирилл отошел от оперативной работы, проводя большую часть времени на совещаниях или с бумагами. Он скучал и иногда позволял себе выезжать с группой на задержания, но быстро смирился благодаря появившейся возможности больше внимания уделять семье.

Первые пару месяцев выдались непростыми, Ширяев даже не подозревал, сколько административной работы скрыто от глаз простых сотрудников, но полковник не слезал с него, и приходилось соответствовать. Перед отпуском Андрей Витальевич даже пару раз отправлял его на совещания в одиночку, хотя до этого только брал заместителя с собой в качестве немого слушателя. Кирилл решил, что начинает оправдывать ожидания шефа и даже немного возгордился собой, как мальчишка.

Докурив, подполковник бросил сигарету в урну, попрощался коллегой, сдающим через час смену, и собрался зайти в здание, когда услышал робкий голос:

- Извините, у меня есть информация по делу, с кем я могу поговорить?

- По какому делу? – равнодушно поинтересовался дежурный, мысленно уже сдавший смену.

- Полгода назад была серия ограблений обменных пунктов валюты, у меня есть важные сведения.

Кирилл обернулся, догадавшись, что речь идет о «деле байкера». Воспоминания о работе с Иваном, который походя хотел раскрыть и это дело, сыграли свою роль, и он, перебив, собравшегося отшить парня дежурного сказал:

- Прошу следовать за мной.

В большом, по сравнению с предыдущим, кабинете, Кирилл предложил молодому человеку присесть, занял свое кресло и внимательно изучил «информатора». Парню на вид было не больше двадцати пяти, светлые волосы, рост чуть больше среднего, худощавое телосложение, светлые волосы и растерянное немного напуганное лицо без особых примет. Кирилл улыбнулся, глядя на короткие штаны яркого цвета, обнажающие нижнюю часть ног, несмотря на утреннюю прохладу.

- Как вас зовут? Что вы можете сообщить по этому делу? – не ожидая сколько-нибудь стоящей информации, поинтересовался он.

- Меня зовут Миша, - парень откашлялся, - Михаил Олегович Винокур. Мне двадцать три полных года и я… ну… это… - он снова замялся, но взял себя в руки и закончил, - пришел с повинной, или как это называется?

Ширяев никогда не замечал у себя галлюцинаций, но сейчас явственно увидел развалившегося на стуле, напротив молодого человека, Кузнецова. Он хохотнул и сказал: «Что муку с глютеном использовал? Так это тебе не к нам, круассаная полиция через дорогу! В качестве штрафа можешь метнуться мне за капучино, только запомни: никакой корицы и молоко должно быть обезжиренным, иначе у тебя будут серьезные проблемы».

Кирилл покачал головой, протер нос, скрывая ухмылку, и уточнил:

- Повинной в чем? Чистосердечное признание, конечно, смягчает наказание, суд непременно это учтет, но хотелось бы понять до конца, что ты имеешь в виду?

- Ну, как же, - растерялся Миша, - это я ограбил те обменники!

Не меньше трех минут подполковник просидел, тупо уставившись на собеседника. Он прокручивал в голове разные варианты. Блогеры совсем охренели и устраивают розыгрыши полиции, отвлекая ее от работы? Не похоже. Кто-то запугал парня, или вместо выплаты долга заставил взять на себя вину? Но зачем? Прошло полгода, и хоть сколько-то значительных подвижек по этому делу нет. Хочет присесть, пока за что-то более серьезное не замели? Не похож он на тертого урку, чтобы такие схемы проворачивать. Да, и выбор странный – можно надолго уехать. Пацан – псих, жаждет внимания или что-то в этом роде – рабочая версия.

Кирилл поднял палец вверх, мол «ждите ответа», и принялся щелкать мышью в поисках видео, на которых был запечатлен байкер во время ограблений.

- Хочешь сказать, что это ты? – наконец, спросил Кирилл, демонстрируя крупного мужчину в косухе, темных очках и бандане на экране компьютера.

- Ну, да, - кивнул Миша и расплылся в улыбке. – Хороший камуфляж вышел. А грим – одно загляденье! Под футболкой и в рукавах куртки скомкана одежда, чтобы казаться толще, - начал объяснять он. – На голове, под банданой, парик. Борода накладная. Нос картошкой и щеки – вообще шедевр! На них часа полтора ушло. Я ожидал, что вы будете настроены скептически, поэтому…

Миша потянул руку за пазуху, и Кирилл невольно наклонился вперед, подпружинив ноги, готовый броситься на собеседника через стол, хоть отчетливо понимал, что на входе посетитель прошел через рамку металлоискателя и ножа, а тем более, пистолета у него быть не может. Парень медленно достал и поставил на стол бомбу. Точнее ее муляж. Точь-в-точь такой же, как использовал грабитель обменников – пара кусков хозяйственного мыла, провода и часы-пейджер.

Ширяев взял муляж, убедился, что в вощеной бумаге именно мыло, покрутил в руке часы и сказал:

- Раритет. Где ты их берешь-то в таком количестве?

- Апраксин двор. Там и не такое можно найти.

Что там можно найти, если задаться целью, подполковник знал хорошо, но оставил эти мысли при себе. Теперь, когда у него не осталось сомнений в том, что Миша, если и не сам байкер, то точно с этим делом как-то связан, он спросил:

- Зачем? Почему именно сейчас ты решил сознаться? Деньги кончились?

- Кончились, - согласился молодой человек, - но разве это повод сознаваться?

- И-и-и-и-и? - Кирилл крутанул рукой в воздухе, предлагая собеседнику продолжать.

- Я совершил преступление и должен за это ответить. Разве это неправильно?

- Звучит логично, только время ты выбрал странное. Я всякое повидал, включая тех, кто наделал делов, осознал, помучился угрызениями совести и пошел сдаваться. Встречались мне и те, кто пускался в бега и даже лезли в петлю, не в силах пережить содеянное. Но шесть месяцев – слишком большой срок. Ты должен был либо прийти раньше, либо случилось то, что подвигло тебя на чистосердечное признание. Давай, рассказывай все с самого начала.

- А без этого никак? Я сознался и готов понести наказание, - Кирилл в ответ покачал головой – не хватало еще, чтобы потом обвиняемый от всего открестился и прокурор смотрел на подполковника, как на идиота. – Неудивительно, что у вас с раскрываемостью не очень: человек сам пришел, а вам обязательно в душу залезть, - обижено прошептал Миша. – Предупреждаю, это долгая история.

- У меня много времени, - ответил Ширяев и взял ручку, чтобы делать пометки.

- Ну, ладно, - согласился Миша, поправляя волосы. – Мы с моей девушкой Машей работаем в квест-руме. Точнее в нескольких одновременно. Вы знаете, что это такое? – Кирилл кивнул, и молодой человек продолжил, снова нервно проведя рукой по волосам. – Я веду игры и занимаюсь реквизитом, думаю, вы уже поняли, - он кивнул на муляж бомбы, - а Машка актриса и по совместительству гример. Образ байкера – ее работа, - парень перестал поправлять прическу и с гордостью посмотрел на подполковника. – Летом здоровье Маши ухудшилось, она быстро уставала, постоянно кружилась голова и так далее. Пока мы ходили по врачам, делали обследования, сидели в очередях – наступила осень. И только к концу сентября ей поставили страшный диагноз – рак. Кто бы мог подумать, рак в двадцать два года. Может, если бы врачи предположили раньше, не было бы потеряно столько времени. А теперь единственный шанс – это операция. Она сложная, рискованная и очень дорогая. По телевизору много рассказывают про онкоцентры и все такое, только не говорят, что у человека больше шансов сдохнуть, чем дождаться срока плановой операции. Да, что там, - Миша опять пригладил волосы, - мы потратили все сбережения, только чтобы попасть на первичный прием как можно скорее. Там мы и узнали, что внеплановая операция обойдется в полмиллиона рублей, и никаких гарантий врач не дает. Потом еще будут затраты на послеоперационный период и, как минимум, один курс химии, не бесплатно само собой. В общем, выяснилось, что у нас очень дорогая бесплатная медицина. Вариант с ограблением пунктов обмены валюты всплыл как-то сам собой – не умирать же. Мы подготовились, все продумали, отрепетировали и исполнили. Расчет был прост, если деньги как-то помечены и впоследствии всплывут, то вряд ли доктора расскажут, о том при каких условиях получили эти купюры. Хотя это меня беспокоило мало, главное, чтобы Машка выжила. Денег нет – ушли на лечение, но я готов ответить за совершенное преступление.

Подперев подбородок, Ширяев смотрел на сидящего напротив собеседника и видел в нем себя. Лучшую версию себя. Того, кто не сидел сложа руки, когда его близкий человек оказался на грани между жизнью и смертью. «Укради, убей, развали дело, но спаси дочь», - эхом отозвались слова Ольги в голове. Он – взрослый мужик боялся поступиться своими принципами, надеясь на авось, в то время как пацан действовал, не беспокоясь о последствиях. А теперь этот мальчишка сидит напротив, готовый ответить за все, что натворил. Он вызывал у Кирилла уважение, зависть и немного жалость. Парень хочет понести наказание, а Кирилл обязан его обеспечить. Чего стоят его принципы, если сейчас он сдаст на попятную. Да, он ничего не сделал для Тони, да, ему повезло, но, может, Бог все-таки есть, и такое запутанное дело Моржа с соответствующей наградой ему достались за то, что он всегда честно выполнял свой долг? Может, это проверка, устроенная кем-то свыше, и если он сейчас отпустит Мишу, то это решение ему еще откликнется? Самое ужасное, если что-то случится с Тоней.

Ему так не хотелось этого делать, и он искал любую возможность, если не переложить, то хотя бы разделить ответственность. Тяжело сглотнув, Кирилл спросил:

- Ты заключил договор с Богом? Думаешь, что если напишешь чистосердечное, то болезнь твоей девушки не вернется?

Миша вздрогнул и, вздохнув, ответил:

- Операция прошла не так хорошо, как ожидалось. Слишком много этого дерьма осталось в организме. Врачи говорили надежды мало. Маша прошла один курс химиотерапии, потом второй, - молодой человек, наконец, оставил свои волосы в покое и говорил, уставившись в одну точку. – До третьего она не дожила. Вчера было девять дней.

Кирилл был в шоке, а еще он был зол. Зол на Мишу, не рассказавшего историю до конца, зол на себя, потому что не соответствовал собственным представлениям о справедливости, зол на суровую действительность.

- Так и какого, мать твою, хрена ты приперся? – прошипел он, сдерживая себя, чтобы не перейти на крик.

- Не знаю, - как-то очень честно и по-детски ответил Миша, подняв наполненные слезами глаза на подполковника. – Я ограбил – должен ответить, - констатировал он, шмыгнув носом.

- Перед кем?! Перед кем ответить?! – взорвался Кирилл. – Перед Богом, который награждает девочек смертельными болезнями?! Перед врачами, которые забыли, что такое призвание и пальцем не пошевелят, пока им ручку не позолотишь?! Перед такими же полицейскими, для которых ты не человек, а палка? Может, перед обществом? – Ширяев схватил папку, лежащую на столе, и швырнул ее молодому человеку. – Вот посмотри: младенца выкинули на помойку, а здесь, - он кинул следующее дело, - мужик проломил матери череп, потому что не дала на опохмел! – потом продемонстрировал размер стопки и заключил: - У меня таких много. Перед ними ты должен ответить?!

- Я не знаю! – крикнул парень и закрыл лицо руками, вытирая покатившиеся слезы.

Зазвонивший телефон сбил Кирилла готового продолжать. Он поднял и тут же положил трубку, посмотрел на парня. Бедняга не знал, что делать, куда податься, его девушка умерла, и подсознание требовало действия хоть, какого-то. Он был не из тех, кто ушел бы в длительный запой, не ходил по злачным местам в поисках партнера для спарринга, не плакал целыми днями на могиле любимой, возможно, устал это делать. Для него явка с повинной была решением, которое позволило бы ему почувствовать себя хоть чуть-чуть живым, доказать, что он не сгинул вместе с Машей.

Кирилл за свою карьеру насмотрелся на жертв преступлений, на их родных и друзей и мог не раз убедиться, что время лечит. Не до конца, иногда оставляя отвратительные шрамы, сочащиеся кровью и гноем, но дает ранам затянуться. А еще Ширяев вспомнил прощальное письмо Кузнецова: «Наша задача не в том, чтобы ловить преступников, а для того, чтобы людям жилось спокойнее…» Все-таки недолгая совместная работа с москвичом наложила неизгладимый отпечаток на его мироощущение. Иван говорил, что Кириллу придется принять правила игры, и в ситуации с Тоней ему пришлось это сделать, хоть и неосознанно, так кто мешает ему сейчас воспользоваться ими, как делал это напарник.

Скинув новый звонок, подполковник полиции смял и выкинул листок, на котором были сделаны пометки, убрал муляж бомбы в сейф и сказал:

- Я не мастер утешать, да и вряд ли нашел бы слова, от которых тебе станет легче пережить то, что сейчас с тобой происходит. Но у меня есть для тебя подарок – время. Подожди не перебивай. Знаю, ты все решил, а мужики своих решений не меняют, иначе они не мужики. Подожди до сорока дней и, если не отпустит, приходи. Спросишь подполковника Ширяева, но если отпустит, я обижаться не буду, - Кирилл подписал пропуск и закончил, - свободен!

Парень уже сомневался в том, что не сделал глупость, зайдя сюда, Кирилл надеялся, что в течение месяца Миша многое переосмыслит и не вернется. Ему повезло с подполковником Кузнецовым, почему же «байкеру» не может повести с подполковником Ширяевым?

Молодой человек встал, очередной раз поправил волосы, поблагодарил и собрался выйти, но Кирилл его остановил:

- Последний вопрос, - озвучил он то, что ему не давало покоя, - ты всегда, когда нервничаешь, трогаешь голову?

Парень задумался на секунду, а потом улыбнулся:

- Я сам не замечаю, но Маша мне говорила. Когда мы тренировались, я постоянно поправлял

очки или бандану. Ее это жутко бесило, поэтому перед тем, как осуществить задуманное я выпил лошадиную дозу таблеток. Я ограбил шесть точек, точнее пять, а у меня даже пульс не участился, представляете? Когда в шестом обменнике схема не сработала, я просто развернулся, дошел до гаражей, убрал маскировку в пакет, сел на метро и спокойно поехал домой.

- Что за таблетки? – уточнил Кирилл, очередной раз отдавая должное наблюдательности Ивана.

- Я не помню, как называются. Когда подтвердился диагноз, то у Маши случился нервный срыв.

Какой-то рецептурный препарат, ей выписали. Когда ее не стало, - Миша опять шмыгнул носом, - я выпил оставшиеся две. Оказывается, от горя они не помогают, я даже уснуть не смог. Могу принести упаковку, если надо.

- Выкинь, - удовлетворенно махнул рукой Ширяев.

Миша ушел. Кирилл посидел пять минут, сделав себе пометку, что надо проверить его историю – на всякий случай. Повздыхал, на тему того, что раньше он таким циником не был, успокоил себя тем, что раньше он и правила так прямолинейно не нарушал и пошел курить.

На крыльце снова встретил дежурного уже в гражданке, но еще не ушедшего домой.

- Чего парнишка рассказал интересного? Говорят, ты орал на весь этаж, - сказал он.

Кирилл напрягся на секунду, прикинув, что могли слышать коллеги, но потом расслабился, решив, что если бы заподозрили что-то серьезное, то непременно зашли бы в кабинет. А пара звонков – это мелочи, просто слышали крик.

- Придурок малолетний, - прошипел Кирилл изображая злость, - на соседа кляузу накатать хотел. Представляешь, у него сосед открыл мотто-сезон и ездит под окнами на каком-то рычашем-пердящем звере. Вот он и попросил, чтобы я прислал кого-нибудь поговорить с этим байкером о деле, а заодно намекнуть, чтобы по ночам не шумел. Ну, ничего, будь спокоен, я провел разъяснительную беседу, чтобы не отвлекал полицию от работы.

- Правильно! Он отсюда пулей вылетел. Не буду утверждать, но мне показалось, что он даже плакал. Думаю, больше не появится.

- Надеюсь, - кивнул Ширяев, задумчиво глядя вдаль.

Традиционно OnceOnesUponATime специально для Пикабу

Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.

Но не успел он сделать и шага, как услышал, как окликнули Ваню. Ему даже не надо было оборачиваться и смотреть на погоны обладателя этого строгого голоса, не сулившего ничего хорошего ни Ивану, ни Кириллу. Интересно было только одно: сколько больших звезд у него на плечах. Оказалось, две, что было лучше, чем три, но хуже, чем одна. У Ширяева даже возник нездоровый интерес по поводу того, насколько сильно надо поднапрячься генерал-лейтенанту, чтобы испортить жизнь блатному московскому подполковнику. На счет себя он не питал иллюзий – хватит одного телефонного звонка. С другой стороны, откуда-то была уверенность, что генерал этот звонок не сделает – велика честь для мелкой сошки из Питера, случайно влезшей в большую игру взрослых дядей.

- Кузнецов, объясни, что у тебя здесь за бардак?! Где задержанный? Почему есть жертвы после того, как ты задействовал столько ресурсов? Все играешь, клоун? А человеческая жизнь ничего не стоит? Ты мне скажи, что сложного в том, чтобы взять, этого, как его…

- Левицкий, товарищ генерал, - подсказал лысый из группы наблюдения, имя которого Кирилл так и не узнал.

Как-то сами собой их тройку окружили все те, кто находился на месте преступления. Наблюдатели, патрульные, приехавшая следственная группа, омоновцы в масках, вооруженные до зубов. Вот на что способна сила генеральского голоса. От подъезда уже спешила бабка – соседка Левицких. Удивительно, что врачи, не побросав пострадавших, не прибежали слушать громогласную речь большого начальника из МВД.

- Или разместить в квартире группу захвата, - продолжал генерал, - это же азы оперативной работы! Считаешь себя самым умным?! Думаешь, раз тебе дали возможность отомстить, то каждый сраный зэк имеет право на реванш? Ты вообще думаешь, что начнется, если эта история станет известна журналюгам?

Генерал продолжал на радость благодарной публике, а Кирилл внимательно смотрел на Ивана. Кузнецов опустил голову, кивал и молча сглатывал, не смея, ни возразить, ни поднять глаза. С одной стороны его было жалко – вряд ли кто-то, кроме Вани смог бы распутать это непростое дело. Помощь Ширяева была неоценима, но без ресурсов москвича и он бы ни справился. Надо… надо было брать Левицкого с семьей в аэропорту, но он сам согласился с планом напарника. Легко рассуждать задним умом.

С другой стороны Ширев наслаждался. Наконец, не по годам борзый подполковник, привыкший везде открывать дверь с ноги, получил по заслугам. Приятно было видеть, что хоть кто-то может поставить его на место. Сейчас Ваня наглядно демонстрировал, что значит подчиняться правилам.

А еще Кирилл был разочарован. К напарнику у него было неоднозначное отношение, но, как сыскаря, он его уважал и завидовал его самоуверенности. Образ Ивана с тайными связями, наплевательским отношением к заведенным порядкам, запоями и ночевками в борделях, которые не сильно отражались на его, без сомнения, высоком интеллекте, был окутан ореолом загадочности. Казалось, что этот человек может решить любой вопрос. Но теперь этот образ был разрушен. Кузнецов – такой же, как и все, только понтов больше – типичный москвич.

- Я буду ставить вопрос о твоем профессиональном соответствии! И не надо мне тут мямлить! – продолжил генерал, когда подполковник только открыл рот, чтобы что-то сказать, пока высокопоставленный представитель МВД переводил дух. – Чтобы через два часа был у меня с подробнейшим отчетом и рапортом в отношении очередной жертвы! Это понятно?!

Из всего сомна вопросов, заданных в длинной речи генерала, только этот требовал ответа. И Кирилл не сомневался, что услышит сейчас «так точно!» Он даже готов был забыть о своей обиде на напарника, задержаться в Москве и помочь, но реакция Кузнецова снова заставила в него поверить.

Очередным беззвучным щелчком тумблера он сбросил маску двоечника, отчитываемого отцом, обвел взглядом окружавших его людей и громко спросил:

- Я чегой-то не пойму, у вас дел других нет, кроме как здесь ошиваться, падальщики гребанные?!

Если тут закончили, то вас ждут в другом месте! Превращения моей задницы в британский флаг процесс, несомненно, увлекательный, но от этого в Москве меньше преступлений не станет. Вы не забыли, за что вам заплату платят? За работу!

Все уставились на генерала, ожидая его реакции, но он, также не ожидавший такого поведения от Кузнецова на мгновение подвис, чем и воспользовался Иван:

- Я не ясно выражаюсь?! Тогда готовьтесь диктант по русскому языку писать в ходе следующей переаттестации. Уверенные в своих силах могут остаться.

На лбу у генерала выступила испарина, он посмотрел на Кузнецова, буравящего его не моргающим взглядом исподлобья, и махнул рукой. Все разошлись также быстро и неожиданно, как и собрались.

- Выступил? Доволен собой? Всем показал, кто здесь главный? – продолжил Иван шепотом, обращаясь к грозному начальнику. – Ловко устроился – приехал, проконтролировал передачу задержанного, чтобы я не взбрыкнул, а потом меня же и отчитал. Хороший мальчик. Третья звезда уже не за горами.

Кирилл – единственный, кто слышал, как подполковник разговаривает с генерал-лейтенантом – мысленно хоронил свою карьеру. Один только тон, с которым были произнесены слова «хороший мальчик», как будто обращенные к верному псу, убивал надежду на пенсию, до которой майору оставалось не так уж и долго.

Иван тем временем продолжал, вбивая последние гвозди в гроб карьеры питерского коллеги:

- Ты не то, что попереть меня не сможешь… даже мою квартальную премию порезать не в твоей власти. Твои же хозяева тебе не дадут. Так что наслаждайся произведенным эффектом, и тихонько жди, когда комиссия вернется докладом, а случится это не раньше, чем через пару дней, мне еще в Питере закрыть дело надо. Честь имею! Пойдем, Кирилл, на поезд опоздаем.

Кирилл всеми силами делавший вид, что типичная московская девятиэтажка – это самый интересный архитектурный ансамбль, который он видел в жизни, кивнул и, стараясь, не смотреть на генерала поспешил за уходящим Иваном.

- Вот что за молодежь, совсем возраст перестали уважать, - услышал он причитания пожилой соседки Левицких, подоспевшей к последним словам Ивана.

Она говорила еще что-то, и Ширяев улыбнулся, представляя, как генерал хочет ее послать, но надо отдать должное, он удержался, буркнул что-то и, не сказав ничего вслед уходящему Кузнецову, ретировался. Кирилл следовал за напарником с высоко поднятой головой, с одной только мыслью: «А он действительно крут!» Несмотря на то, что Ивану приходилось принимать правила игры, он научился использовать их в своих интересах. Оставалось надеяться только на то, что крутизны напарника хватит, чтобы защитить не только себя, но и майора, невольно вовлеченного в игру, правил которой не знал. А еще Ширяев не сомневался, что с таким поведение Кузнецов, в отличие от генерала, третью звезду не получит, сколько бы и каких сложных дел он не раскрыл. С другой стороны, Кириллу казалось, что он достаточно хорошо узнал подполковника, чтобы с уверенностью заявить, что ему это и не нужно.

***

- Что теперь с ним будет? – спросил Кирилл, опрокинув очередную рюмку.

Вот уже час напарники сидели в гостях у Риты, суетливо подносящей им выпивку и закуски. Ширяев, наконец, отбросил все свои предубеждения и употреблял наравне с Иваном – слишком тяжелым выдался день. Покинув место преступления, полицейские вернулись на вокзал, с помощью удостоверений снова проникли на сапсан и заняли места в вагоне ресторане. Потом было несколько часов усиленной работы над отчетом комиссии в Главке. Кирилл хватался за голову, наблюдая за тем, что пишет Иван. В официальной версии москвича Мележко не фигурировал, Иваков умер от инфаркта, и так же в деле не упоминался, а козлом отпущения был назначен Левицкий, сбрендивший на религиозной почве и поставившей своей целью избавить мир от демонов путем сожжения оных. Демонами, как нетрудно догадаться в его больном воображении оказались Дорофеев и Лома. Выполнив свою миссию, Левицкий совершил ритуальное самоубийство. Эта версия не выдерживала никакой критики, хотя бы потому что маньяк с семьей отдыхал за границей, пока в Питере хозяйничал освободившийся криминальный авторитет. Но на разумное замечание Кирилла, Иван только ухмыльнулся и ответил: «А кто будет проверять?» Тогда Ширяв предложил написать, что все трое – Левицкий, Дорофеев и Лома – были участниками тайного культа и покончили с собой, чтобы обрести просветление. Или еще круче: погибли в результате спонтанного самовоспламенения. Кузнецов очень серьезно посмотрел на напарника и сказал, что раньше надо было предлагать такие шикарные версии, а теперь он ничего переписывать не будет.

Ровно в полночь Иван поставил свою подпись за председателя комиссии и направился за визой полковника, засидевшегося на работе допоздна только чтобы расквитаться с Москвой как можно быстрее. Кирилл был уверен, что Андрей Витальевич ни за что не станет подписываться под этим бредом, но тот, скрепя вставными зубами и сердцем, не сказав ни слова, взял ручку и согласовал отчет.

Еще не покинув Главк, Кузнецов набрал Рите и велел растапливать сауну и заказать еду. Кирилл был расстроен тем, что раскрыв такое сложное и запутанное дело, по бумагам просто вычислил сумасшедшего, совершившего двойное убийство и даже не смог взять его живым. Он с легкостью согласился на предложение напарника «нажраться как следует» и даже не стал возражать, когда Иван попросил Риту пригласить подружку.

Первый час они выпивали, грелись в сауне, кушали заказанную прямо в бордель еду и старательно избегали разговоров о деле. Но когда у Ивана закончились шуточки и истощился запас баек, изрядно захмелевший Кирилл все-таки поднял эту тему, начав с невинного вопроса.

- С кем? С Моржом? Я не знаю. Убьют или завербуют, - отрезая себе кусок мяса, ответил Ваня. – В любом случае серия завершилась, и повторения ждать не стоит.

- Тебе не обидно, что никто никогда не узнает?

- Таковы правила игры, - развел руками подполковник. – Тем более все кому нужно – знают, - он посерьезнел. – Ты только не дури. Это только в кино газетчики с радостью опубликуют тайный дневник участника событий. В жизни же, журналисты тебя первые и сдадут. Такую утечку прикроют жестко, здесь увольнением не отделаешься. Даже, если гипотетически кому-то удастся привлечь внимание общественности к правде, то это легко решиться очередным вливанием говна непосредственно в мозг с голубых экранов. Плавали – знаем.

- Мне даже не так обидно, что я как бы не взял маньяка, как то, что Левицкий останется в хрониках злодеем, а не невинной жертвой.

- Невинной, ну, ты загнул! Он сесть должен был еще двадцать пять лет назад, но пошел на сделку со следствием и со своей совестью. Четверть века – не такая уж плохая отсрочка для оплаты счетов.

- Сегодня генерал сказал одну вещь, - аккуратно начал Кирилл, разливая виски по стаканам, - она никак у меня из головы не идет.

- Какую? – поинтересовался Иван, опрокидывая стакан и отправляя в рот сушину.

- Он сказал, что тебе дали возможность отомстить и, мол, ты даешь такую же возможность Моржу…

Иван долго жевал, хмуро смотря на собеседника. Наконец, проглотил и сказал:

- Месть – интересная штука. Она сильнейший мотиватор, с которым не сравнятся ни деньги, ни бабы. Наш друг Мележко яркое тому доказательство. Представляешь, за все эти годы сколько раз он был на грани? И только мысли о возмездии держали его на плаву. Только мне никто ничего не давал, я все взял сам. И он все сделал сам, а я просмотрел, не учел, расслабился. Ты, между прочим, особо не возражал. А свадебный генерал… работа у него такая – отчитывать и рассказывать об основах оперативной работы, которой он сам никогда не занимался, - Иван налил себе еще, выпил, не чокаясь, и громко ударил стаканом о стол. – Я больше не хочу об этом говорить. Ты, майор, взял маньяка. Я знаю правду! Давай праздновать!

- Обиделся, - констатировал Ширяев и выпил.

- Что я баба обижаться? Кстати, о бабах… Ритуля! Зови подругу! Гусары насытились шампанским и желают любви! Хоть ненастоящей, хоть на пару часов, - добавил Кузнецов тихо и обреченно.

Через несколько мгновений дверь открылась и вошла Рита, за ней следовала блондинка с выдающейся грудью. Рыжая села рядом с Иваном, а блондинка заняла место между напарниками.

- Меня зовут… - начала было она, но москвич прервал ее.

- Неважно! Сегодня ты будешь Марго!

- Как угодно гусарам! – рассмеялась она и подняла бокал.

Чем дольше Кирилл наблюдал за творящейся вокруг вакханалией, тем сильнее ему хотелось уйти. Еще пару часов назад идея провести ночь в сауне с проститутками – снять напряжение последних дней, а если совсем честно, последних месяцев, с тех пор, как Тоня заболела, казалась ему не такой уж плохой. Особенно учитывая их трещащие по швам отношения с Ольгой. Но сейчас он был противен сам себе. Иван, обнимавший одновременно двух девушек и нашептывающий поочередно им на ушко разные глупости, чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Являясь человеком глубоко несчастным, он умел радоваться мелочам, не думая о завтрашнем дне. Он принимал правила игры, давал шлюхам имена, как питомцам и пил, словно будущего нет. В отличие от него у Кирилла было куда идти, и было будущее, по крайней мере, была надежда на будущее.

Майор встал и, покачиваясь, начал собираться.

- Меня жена дома ждет, - ответил он на вопросительный взгляд напарника. – Машину оставлю здесь, завтра зайду за тобой, отвезу на вокзал.

- Только не рано, - кивнул Ваня и спросил у Марго: - Ты играешь в шахматы?

- Нет, хочешь меня научить? – хохотнула девушка.

- Запомни главное правило, - улыбнулся он, убирая ее руку под стол, - взялась за фигуру – играй до конца!

Кирилл очередной раз хотел поговорить с москвичом о Тоне и снова отбросил эту мысль. Точно не сейчас. Завтра. Он обязательно попросит его завтра. Он согласен принять любые правила, если будет достойная награда. Ведь должен же он получить хоть какую-то отдачу от этого дела.

Не оборачиваясь, Ширяев вышел из зала и не видел, как развалившийся в кресле Кузнецов смотрел ему вслед, улыбался и кивал каким-то своим мыслям.

Такси Кириллу вызвала провожавшая его Рита, так как он производил впечатление человека, способного сейчас нажать нужные кнопки на телефоне. Сообщив, что машина подъедет только через шесть минут, она поежилась и скрылась за дверью сауны.

- Отлично, - прошептал он себе под нос, открыл автомобиль, залез в бардачок и достал из пачки предпоследнюю сигариллу.

Ожидая, Кирилл курил и наслаждался прохладой отрезвляющей ночи без осадков. Впервые за этот день он остался наедине с собой. Наконец, у него было время все обдумать. Он размышлял, пока не кончилась сигарилла, размышлял в такси, размышлял, медленно поднимаясь на свой этаж. Сложил в голове кучу теорий, придумал миллион вопросов, которые может задать Ивану, решил, с кем еще можно поговорить и как заполучить недостающие данные для составления полной картины.

И все это мгновенно вылетело у него из головы, как только он вошел в квартиру. Меньше секунды ему понадобилось, чтобы понять, что ни Ольги, ни Тони дома нет. Это не было шестое чувство, выработанное за годы работы в полиции и обостренное растворенным в крови виски. Нет. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что в квартире что-то произошло. Беспорядок, которые многие бы просто не заметили – вещи, лежавшие не на своих местах, открытая дверца шкафа, дверь в комнату Тони была так же открыта, свет на кухне не выключен. Надо было знать Ольгу и ее страсть к чистоте, которая только усилилась с болезнью дочери. Она не забывала закрыть дверцу шкафа, если что-то оттуда брала и делала замечания домашним, когда они забывали выключить где-то свет. Если она что-то искала, то обязательно убирала все, что вытащила, на место, а сейчас какие-то вещи лежали просто на диване, ставшим прибежищем главы семейства.

Сердце бешено застучало в груди, Кирилл замер на несколько минут, оценивая и максимально быстро анализируя ситуацию. Это не было похоже на похищение – ничто не перевернуто, не разбито – никакого сопротивления. Просто быстрый сбор. Но куда? Тоне стало хуже? Почему Ольга не позвонила?

Начавшее было успокаиваться сердце заскакало с удвоенной силой, но оцепенение прошло и майор начал действовать. Выругавшись, он перезагрузил телефон, заглянул в комнату дочери, проверил спальню жены и вошел на кухню. Посередине пустого стола лежал белый листок. Протягивая дрожащие руки к записке, Ширяев мысленно проклинал себя за то, что за весь этот сумасшедший день не нашел времени позвонить домой, справиться о здоровье дочери.

Почерк жены он узнал сразу – все еще аккуратный, но заметно, что записка составлена впопыхах или на нервах. Глаза мгновенно стали мокрыми, мешая распознавать текст, но Кирилл не тратил времени, чтобы их протереть, вчитываясь в содержание сквозь водяную завесу, чувствуя, как в кармане вибрирует включившийся телефон, присылая все новые и новые уведомления:

«Тоне нашли донора!!

Не могу дозвониться

За нами прислали скорую

Операцию (неразборчиво) срочно !! !

Ждем тебя в больнице».

Готовое выпрыгнуть из груди сердце разогнало кровь до такой степени, что весь спирт, не выдержав гонки, выветрился из организма, забирая с собой опьянение.

Через минуту Кирилл бежал вниз по лестнице, к ожидавшему его такси, набирая номер жены.

- Алё, - как-то неуверенно и испугано сказала жена.

Кирилл замер посередине лестничного пролета, напуганный этим тихим робким голосом.

- Ну! Что там?! Говори!

- Операция началась час назад, - собравшись, отчиталась жена и добавила, - Кирь, приезжай скорее, мне так страшно.

- Уже лечу, любимая! - прокричал он на весь подъезд и снова побежал.

- Я звонила-звонила, - начала плакать Ольга, - а ты все недоступен. Связалась с Главком, а там… - она буквально начала рыдать в трубку, - там мне сказали, что ты на задании. Я так испугалась. А вдруг что-то случилось, вдруг они мне не говорят. Ведь что-то хорошее всегда случается, когда рядом что-то плохое…

- Все в порядке, дурочка, моя, - ответил Кирилл, выбегая на улицу, - буду через полчаса, потерпи, - и отключился.

Он обвел взглядом двор в поисках машины. Оказалось, что его ожидает тот же автомобиль, что и привез из сауны. Кирилл не мог сказать, сколько он провел времени дома, но то ли водитель не успел взять новый заказ, то ли был поблизости.

- Что не пустили и решил продолжить? – хмыкнул пожилой таксист, узнавший Ширяева.

Потом посмотрел на пункт назначения и перестал улыбаться.

Бывают фразы, которыми люди бросаются в шутку или когда навеселе. Постепенно они теряют ценность, но серьезность произношения способна вернуть им былую силу. Кирилл перевел дух, нагнулся к водителю и очень спокойно сказал:

- Быстрее, шеф, два счетчика.

Водитель еще раз бросил взгляд на пункт назначения, кивнул и нажал на газ.

Ширяев выполнил свое обещание. Подъехав, к больнице, он, не считая, протянул водителю все, что было у него в кошельке.

- Удачи! – прокричал таксист вслед выбежавшему из машины пассажиру.

Удостоверение и морда кирпичом позволяют не только заполучить место в сапсане, но и проникнуть на территорию ведомственной больницы. Благодаря сообщениям жены Кирилл знал не только нужный корпус, но и этаж. Несколько ударов в металлическую дверь, ксива в недовольную харю охранника, бурчащего что-то про звонок, и через несколько минут Кирилл уже обнимает супругу у двери операционной, за которой его дочери возвращают нормальную жизнь.

Несколько часов в обнимку на лавочке в пустом коридоре, медленно заполнявшегося дневным светом, свели на нет все месяцы нарастающего отчуждения между Кириллом и Ольгой. Сейчас ближе нее у него не было никого, как и до болезни дочери. Как же Ширяев был горд собой, из-за того, что не поддался искушению остаться в сауне. Мысленно о винил себя за то, что согласился выпить с Иваном, заставив супругу не только собирать Тоню в больницу в одиночку, но и переживать за него. Ольга ни полусловом не обмолвилась об этом, и Кирилл очень надеялся, что эта тема не всплывет в будущем.

Оля уснула на коленях у мужа около шести утра. Кирилл гладил ее голову и сам не заметил, как задремал, проснулся сразу, как только услышал звук открывающейся двери. Он вскочил так резко навстречу пожилому лысому доктору, что чуть не уронил жену. Всю ночь он успокаивал Ольгу словами о том, что раз операция идет так долго, значит все хорошо, если бы что-то шло не так, все закончилось бы раньше. Теперь настало время убедиться, что он не обманывал ее и себя заодно.

Хирург успокоил родителей, сказав, что операция прошла без эксцессов и теперь Тоню переводят в реанимацию – так положено. В ближайшее время станет понятно, приживется ли донорский орган, но прогнозы хорошие. Разрешив Ольге побыть немного с дочерью, он устало потянулся и пошел в сторону ординаторской.

Тут же появилась медсестра и куда-то увела жену Ширяева, а сам он направился за врачом.

- Простите, доктор, можно еще один вопрос? А кто донор?

- Если вам нужно имя, то я его не знаю. А если вас беспокоит состояние почки, то могу заверить, что она в порядке. Насколько мне известно, это был молодой парень, ехавший на мотоцикле из Москвы. Под самым Питером произошла авария, и все было бы хорошо, если бы молодой человек надел шлем. Все его органы прекрасно сохранились, все, - пожав плечами, повторил хирург, - кроме мозга. Судьба – штука такая: горе для одной семьи – подарок для другой. Простите, я очень устал. Вы не беспокойтесь, в ближайшее время все встанет на свои места, но не забывайте об ограничениях, которые останутся с вашей девочкой на всю жизнь, второй такой подарок очень сложно заслужить.

Кирилл кивнул, и только когда доктор скрылся из виду, понял, что не спросил, как его зовут. Он подошел к посту и спросил у медсестры, планируя, как будет его благодарить.

- Ой, выпало из головы, - подпрыгнула на месте та и начала копаться в бумагах. – Понимаете, он не в нашей больнице работает. Вчера в обед объявили, что вечером приедет именитый трансплантолог из Москвы с лекцией. Он задержался, потом лекция затянулась, а тут как раз этого парня привезли. Ну, в общем, он и решил показать класс. Представляете, как вам повезло – все один к одному сошлось – и донор идеальный, и врач с мировым именем.

- Да, повезло, - согласился Кирилл, на ватных ногах отходя от сестринского поста.

В памяти ярко всплыл образ Ивана, разговаривающего с кем-то в тонированном автомобиле. Он посмотрел на Кирилла и кивнул. Ширяев был уверен, что именно тогда напарник обменял Моржа на жизнь Тони, причем контрагенты даже врача своего прислали, чтобы наверняка. Кирилл не переживал по поводу судьбы криминального авторитета, если бы от этого зависела жизнь дочери, он бы сотню таких Моржей отдал на растерзание службе безопасности ГГ. У него не укладывалось в голове то, что Иван ничего не сказал. Он принял решение и даже не поставил напарника в известность. Для чего он затащил его в сауну и старался удержать там как можно дольше? А мотоциклист, кто он? Доктор сказал, что это был молодой парень, который явно не сам упал с мотоцикла, да и был ли вообще мотоцикл? Кузнецов решил, что он не догадается – вряд ли. Что когда Кирилл все узнает, то примет, как есть – он и так принял. Да, парня жаль, но это его дочь! Неправильно, аморально, противозаконно, но это его дочь!

Кирилл решил, что должен срочно поговорить с Иваном. Не дождавшись жену, он взял такси и снова поехал в сауну. На часах было полдевятого утра, когда автомобиль остановился рядом с ночевавшей в этом дворе машиной Ширяева. Прежде чем заходить в сауну, майор решил посетить гостиницу и узнать, не возвращался ли Кузнецов.

- Иван Иванович выписался в пять утра, - сообщил уже знакомый Кириллу портье с цветными волосами и серьгой в левом ухе. Поняв, что собеседник недоволен ответом, молодой человек поспешил добавить: - Я вызвал ему такси на Московский вокзал.

У Кирилла уже выработался инстинкт: как только он видит этого парня – хороших новостей не жди. Для себя он решил: если встретит его на улице, то предупредительно даст в морду, возможно, это убережет не только его, но и весь мир от глобальных проблем.

Выбежав на улицу, Ширяев попробовал набрать Ивану, но предчувствие его не подвело – абонент был недоступен. Еще оставался шанс, который нельзя было упустить.

- Рита, открывай! Слышишь меня?! Рита, это Кирилл! – кричал он, барабаня в дверь.

- Ты чего? – спросила рыжая заспанная девушка, наконец, открыв замок.

- Где он? Где Иван?! – прокричал он, не дождавшись ответа, проскользнул внутрь, чтобы обойти все помещения сауны. Внутри не было никого, кроме спящей в одной из комнат блондинки, которую Кузнецов учил вчера премудростям игры в шахматы.

- Он ушел, часа через два после тебя, - окончательно проснувшись, сообщила Рита.

Кирилл сел в то же кресло, в котором сидел вчера и обхватил голову руками, не зная, что дальше делать. Девушка погладила его по плечу, выражая сочувствие. Она не знала, из-за чего он был так расстроен, но профессиональная эмпатия требовала от нее действий.

- Хочешь выпить? – предложила она первое, что пришло в голову.

По ее опыту самое простое решение зачастую оказывается самым правильным, но Кирилл посмотрел на нее так, что она сразу поняла – этот случай исключение и пересела подальше.

- Он что-нибудь сказал? – на всякий случай уточнил Кирилл.

- Он много чего говорил, но цитировать, извини, я не буду, - игриво улыбнулась девушка. – А тебе оставил письмо.

- Так что ж ты молчишь! – вскочил Кирилл.

- Велел не отдавать, если ты не спросишь, - пожала она плечами и встала, чтобы принести записку.

Конверта не было. Это был обычный белый листок, сложенный пополам. Девушка протянула его майору, и он спросил:

- Читала?

Она потупила глазки к полу и робко произнесла:

- Нет.

Кирилл покачал головой и убрал записку в карман. Он не сомневался, что Иван не оставит жрицам любви то, что им знать не положено. Выходя из сауны, Ширяев обернулся и сказал:

- Спасибо, Рит, за все.

- Пожалуйста, - ответила она и помявшись добавила, - меня, кстати, Оксана зовут, если что.

- Могла бы более изысканный псевдоним придумать, - ухмыльнулся Кирилл.

- А я ничего и не придумывала. Это Ваня решил меня так называть. Если задуматься Рита и Марго – это сокращения одного имени – Маргарита, видимо, у Вани какой-то фетиш. Это так тебе, информация для размышления, вдруг поможет. Ты заходи, если заскучаешь, насколько мне известно, теперь ты наша крыша, - она максимально сексуально улыбнулась, склонив голову, и закрыла дверь.

Кирилл сел в свой автомобиль, закурил последнюю сигариллу и развернул записку. Годами ему никто ничего не писал на бумаге, не считая работы, а тут за сутки второе письмо от руки.

«Во первых строках своего письма…

Ой, да ну на хер!

Чтобы очередной раз доказать тебе, что неплохо разбираюсь в людях:

Сейчас ты куришь в своей машине, читая это письмо (там как раз две сигареты оставалось, когда я брал последний раз – должно хватить).

Надеюсь с дочкой все хорошо. Знаю, у тебя остались тысячи вопросов и огромное чувство вины. Даже если ты сейчас качаешь головой, отрицая его наличие, то где-то там, на задворках подсознания, червячок все-таки скребет. Не позволяй ему наесться от пуза. Не кори себя. Не знал, не участвовал, не соглашался – значит, невиновен. Расслабься, считай, что твой грех я взял на себя. Тебе – легче, а мне – по фигу.

Примешь ты правила или нет – неважно, главное не дай этой работе сломать тебя. Важен результат, а не то, что написано в газетах или в официальных документах. Работай на него. Наша задача не в том, чтобы ловить преступников, а для того, чтобы людям жилось спокойнее, и как достичь этой цели, мы уж как-нибудь разберемся без начальников.

Хороший ты человек, Кирюх. С тобой было приятно работать, отдыхать и даже спорить. К сожалению, негодяи в ближайшее время не переведутся, а это значит, что еще есть шанс поработать вместе.

За сим позволю себе откланяться. Выкидывай сигарету и дуй к жене, сейчас ты должен быть рядом с ней, а не по борделям шастать.

P.S.

Ковыряй дырку, подполковник!»

- Ну, и почерк у тебя, двоечник, ты московский, - хмыкнул Кирилл, затушил бычок в пепельнице и завел двигатель.

Традиционно OnceOnesUponATime специально для Пикабу

Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.

P.S. для кто дочитал до этого момента: завтра выложу эпилог, закрывающий некоторые ответвления сюжета:)

На следующий день Кирилл первым делом доложил полковнику о результатах расследования, попросив Андрея Васильевича придержать информацию хотя бы на сутки, чтобы Москва не украла их триумф или, что еще хуже, не проворонила Моржа. Начальник не стал возражать и пожелал офицерам удачи в столице.

После этого Ширяев зашел к коллегам и убедился, что дело байкера зашло в тупик. Он еще раз попытался убедить их в том, что нужно искать среди гримеров, но по вялой реакции понял, что этого они делать не собираются. Они не знали с чего начать, а предложение посоветоваться с кем-нибудь из киноделов, прошло мимо их ушей.

Остаток дня он провел с семьей. Кто знает, как все может повернуться в Москве, учитывая, что они не карманника будут брать, а серийного убийцу, являющегося по совместительству вором. В этот раз Ольга составила компанию мужу и дочери, а вечером, как будто что-то почувствовав, позвала мужа в спальню впервые за долгое время. Правда, ничего из этого не вышло, разговор как-то сам собой вернулся к Тоне и перерос в очередную ссору. За время болезни дочери, Ольга овладела мастерством кричать шепотом, чтобы не разбудить ребенка. В итоге Кирилл вернулся на привычный диван в ужасном настроении.

Ворочаясь с боку на бок в течение двух часов, он, наконец, уснул, и, как ему показалось, тут же проснулся от настойчивого звонка в дверь. Часы показывали двенадцать минут шестого, а трель звонка стала сопровождаться тяжелыми ударами. Кирилл вскочил, схватил пистолет, махнул рукой, приказывая спрятаться появившейся на пороге спальни жене, и на цыпочках направился к двери. Ольга так же бесшумно переместилась к комнате Тони, заняв позицию перед ней, готовая словно львица защищать своего детеныша, рассчитывая только на когти и зубы.

- Кирюха, мать твою, просыпайся! – раздался из-за двери голос Ивана. – Есть риск просрать все полимеры!

Ширяев выдохнул и опустил пистолет, сделав знак жене расслабиться. Быстро глянув в глазок, он открыл дверь, собираясь, как следует отчитать напарника за столь навязчивое вторжение в его личную жизнь.

- Гребанные чартеры! – выдохнул в него перегаром Иван, как только дверь открылась. – Рейс перенесли на несколько часов. Собирайся, нам нужно успеть на ближайший сапсан, такси ждет внизу, - не обращая, внимания на замершего в одних трусах с пистолетом в руках майора, протараторил Кузнецов, делая большой глоток кофе, сваренного Ритой. Переведя взгляд с Кирилла, проснувшегося всего две минуты назад и пытающегося собрать мысли в кучу, на Ольгу, москвич кивнул и, улыбнувшись, прошептал одними губами: - Здрасьте! Извините, за такой ранний визит – работа, - развел руками он и снова обратился к Ширяеву: - Кирюх, не буксуй! Самолет через полтора часа приземлится в Москве. Жду тебя внизу.

Ваня сам закрыл дверь, окончательно выводя Кирилла из ступора. Майор отмахнулся от расспросов жены, быстро оделся, взял запасной магазин, проверил удостоверение и, не прощаясь, выбежал из квартиры.

- Что это была за херня?! – спросил он у ждущего его рядом с такси Ивана. – Какого фига ты приперся ко мне домой, откуда ты вообще знаешь, где я живу?

- Ты серьезно? – состроил вопросительную гримасу Иван, открывая дверь автомобиля. – Лучше бы телефон починил! Кстати, жена у тебя – красавица, везет дуракам.

- Так, давай еще раз, - уточнил Кирилл, когда машина тронулась, - Левицкий прилетает раньше? Какой план?

- Во-о-от! – протянул Иван, улыбаясь. – За телом и мозги начали просыпаться… вариантов особо не осталось: я попросил ребят встретить его в аэропорту, и проводить до дома, как можно незаметнее. В контакт они вступать не будут, дождутся нас. Пока пройдут таможню, пока получат багаж, пока доедут до дома – мы должны как раз успеть.

- И что дальше будем делать?

- А дальше ты думай, чего я один напрягаюсь, - хохотнул Кузнецов. – Шучу. Запугаем будущую жертву, навесим жучок и будем держаться поблизости. Не в прямой видимости, но так, чтобы можно было оперативно подскочить, когда все закрутится.

- Это, если он согласится… Может ведь и в задницу послать, - включился в рассуждение окончательно проснувшийся Кирилл. – Тогда пригрозим проверкой дела, по которому он в Крестах проходил, и как так вышло, что официально об этом никакой информации нет. У тебя фотки дел из архива Демьяныча сохранились?

- Обижаешь, - ухмыльнулся Иван и добавил, обращаясь к водителю: - Вон туда подъедь и останови.

Расплатившись с таксистом, Иван, поторапливая напарника, побежал в сторону нужного перрона. Через семь минут они уже сидели в поезде. Вопреки ожиданиям Ширяева никаких проблем с попаданием на сапсан у них не возникло. Удостоверений и грозного вида Кузнецова хватило, чтобы занять место в вагоне-ресторане. Хоть проводница и была недовольна их появлением, обещая нажаловаться начальнику, но препятствовать их проходу не стала.

До отправления оставалось всего пара минут, задерживать из-за них поезд никто не будет, на минутных остановках тоже сил выпихнуть не хватит, а значит, до Москвы они точно доберутся. Кирилл вальяжно откинулся на спинку кресла, отпуская напряжение, которое не покидало все тридцать минут, что прошли с момента его резкого пробуждения. Даже если у кого-то возникнут вопросы по поводу служебной необходимости, из-за которой они решили прокатиться на скоростном поезде между двух столиц без билетов, их должен решить Иван. Зря что ли он на особом счету в МВД и, если судить по количеству удостоверений, не только. Непосредственный начальник в курсе командировки, а остальное Ширяева не беспокоило. Майор сам не заметил, как провалился в сон, прокручивая все это в голове.

И снова из объятий Морфея его вырвал Кузнецов.

- Кирюх, Кирюх, просыпайся, - шептал он, слегка касаясь плеча напарника. – Тверь проехали. Я тут заказал, поешь, когда теперь придется, а ты и так без завтрака.

Майор открыл глаза и посмотрел на еду перед собой. Перед ним стояли тарелки с яичницей и курица с рисом. Рядом дымился еще горячий чай. Напротив Ваня что-то изучал в ноутбуке, попивая пиво из банки. Рядом лежало еще две, уже пустых.

Кирилл кивнул, вышел в туалет, умылся, посмотрел на себя в зеркало, провел рукой по щетине и вернулся за стол к напарнику. Начав с яичницы, он сказал:

- Я не хочу, чтобы кто-то с работы, тем более ты, приходил ко мне домой, - наконец, выпалил то, что давно собирался.

- Я и не собирался, но у тебя телефон не работал, - пожал плечами Иван, как ни в чем не бывало. – Просто посмотрел в базе адрес и поехал, времени и так было впритык. Вряд ли бы тебе понравилось, если бы я на мобильник твоей супруге звонил в пять утра. Из двух зол, как говорится…

- А на домашний не думал позвонить? – зло ответил Кирилл, отставляя пустую тарелку и пододвигая курицу.

- На домашний? – растеряно повторил Кузнецов и закрыл ноутбук. Впервые за все время их знакомства он выглядел настолько огорошенным, что Ширяеву захотелось ткнуть напарника пальцем, чтобы вывести из транса. Но через секунду Ваня расхохотался: - Представляешь, забыл о домашнем телефоне! Даже не подумал об этом! Я им лет десять уже не пользовался. Для меня это такой же олдскул, как паровой двигатель.

Кириллу ничего не оставалось, кроме как, покачав головой, поддержать задорный смех напарника. Остаток пути прошел в разговорах ни о чем. Как будто полицейские намеренно избегали деталей дела, которому полностью посвятили последнюю неделю.

Все изменилось, как только поезд начал подъезжать к Москве. Иван куда-то звонил и что-то уточнял все время, что они ехали внутри МКАДа и выходили с вокзала. Подойдя к ожидавшей их машине полиции, Кузнецов поздоровался с водителем и сказал:

- Кирилл, это Саша. Саша, это Кирилл. Познакомитесь в дороге, а сейчас включай все сигналы на максимум, и мчим на этот адрес, - Иван протянул московскому коллеге бумажку, - потенциальная жертва уже добралась до дома.

Саша пожал руку Кириллу и сел за руль. Через двадцать пять минут они уже подъезжали к дому, где жил Левицкий. Ваня попросил заблаговременно выключить сирену и остановить машину, не въезжая во двор. Напарники вышли, и Саша тут же уехал, сказав, какую машину им нужно искать во дворе. Прямо напротив подъезда Левицкого стоял старенький черный джип, в нем курили двое мужчин в штатском, которые «вели» жертву от самого аэропорта.

Кузнецов и Ширяев подошли, поздоровались и спросили, как обстановка.

- Все нормально, - ответил тот, что был ростом пониже с бритой головой. – Приехали от силы полчаса назад. Никто больше не входил, выходила, только тетка с собачкой. Вон она гуляет, - он указал на женщину в другом конце двора.

- Действовать будем так, - начал Иван, - мы с Кириллом пойдем, пообщаемся с будущей жертвой, а вы продолжайте наблюдение. Особенно нас интересует этот человек, - он достал из папки с ноутбуком распечатанную фотографию Моржа. – Рацию дайте, если его увидите – сразу выходите на связь, ну, или, если что-то покажется подозрительным. Следящее устройство готово?

Лысый тут же протянул Ивану часы и сказал:

- Одна кнопка – не ошибется. Плюс, в радиусе ста метров мы будем слышать все, что происходит.

Кузнецов кивнул и повернулся, чтобы идти к подъезду, но замер, наблюдая за машиной ППС, крадущейся по двору между плотно припаркованных автомобилей. Кирилл уловил, куда смотрит напарник, и тут же его кольнуло плохое предчувствие. Патрульная машина остановилась около их подъезда, из нее вышли два сотрудника в полном обмундировании и, скользнув взглядом по стоявшим около джипа мужчинам, направились к подъезду. Водитель остался на месте.

- Мужики, а вы к кому приехали? – не выдержал Кирилл, автоматически нащупывая в кармане пистолет.

Патрульные замерли и переглянулись, один из них положил руки на автомат, водитель вышел из машины.

Иван приблизился и шепотом повторил вопрос:

- Куда направляетесь, коллеги?

Нарочито медленно он достал удостоверение и предъявил полицейским в форме. Тот что стоял подальше выдохнул и отпустил автомат, а другой выпрямился, отдал честь и протараторил:

- Вызов в сорок девятую квартиру, товарищ подполковник! Соседи жалуются на женские крики и шум. Поступил двадцать… - он сделал паузу и протер губы, - двадцать пять минут назад! Приехали, как только смогли.

Кирилл мысленно выругался. Сорок девятая – это квартира Левицкого. Какие же они идиоты! Почему даже не предположили, что Морж может спокойно ожидать жертву дома? Посмотрев на недоуменное лицо напарника, он понял, что Ивана мучают те же мысли, но тот быстро собрался. Оглянувшись к джипу, он прокричал:

- Все нормально значит? Планы меняются! Вы, - он ткнул пальцем в лысого, - езжайте за дом и контролируйте окна! Вычислили, куда они выходят? – Лысый кивнул. – Теперь вы, - обратился он к патрульным, - один с нами, остальные задерживайте всех, кто выходит. В этого человека, - он положил на капот полицейской машины еще одно фото Моржа, - если он появится без нас, можно стрелять на поражение. Понятно?

- Так точно! – ответил тот, что отчитывался и переместился ближе к водителю.

Другой снова вцепился в автомат, весь покраснел и всем своим видом показывал, что готов следовать за подполковником хоть в бездну, раз уж его напарник так ловко соскочил с перспективы лезть в самое пекло.

- Пошли, - скомандовал Иван, глядя на то, как Кирилл взводит пистолет.

Быстро войти не получилось, ключа от домофона у полицейских не оказалось и пришлось обзванивать квартиры, чтобы кто-то из жильцов открыл подъездную дверь. Повезло застать кого-то дома только с третьей попытки. Женщина открыла полиции без лишних вопросов. Поднявшись на третий этаж, все прислушались, что происходит за дверью с числом сорок девять. Кроме какого-то невнятного мычания ничего расслышать не удалось. Через минуту распахнулась дверь соседней квартиры, из которой выскочила старушка и, не обращая внимания на направленные в ее сторону стволы, поспешила доложить:

- Это я вызывала! Я! Они все приехали откуда-то. Долго тут ключами и чемоданами гремели, а как только вошли, девочка как закричит… потом жена… послышались удары и что-то упало. Муж матерился, но уже минут пятнадцать, как затих.

- Так бабушка, давай к себе, - мягко затолкнул ее обратно в квартиру Иван. – Работает спецназ, сейчас будет опасно. Идите в дальнюю комнату, к глазку не подходить! А то шальная пуля – сами знаете… - многозначительно закончил он.

- Спецназ!? – повторила бабуля, закрываясь изнутри. – Что ж это делается.

Эффект неожиданности был утерян, но Кирилл попробовал на всякий случай подергать ручку. Оказалось заперто.

- Жопа, - констатировал он, оглядывая мощную дверь. – Надо МЧС вызывать или реально спецназ – пусть взрывают.

- Не успеют, - отмахнулся Иван.

По нему было видно, что он судорожно соображает, что делать, перебирая и тут же отбрасывая варианты.

- Прием, вы под окнами? Там нельзя с балкона на балкон перелезть? – спросил он в рацию.

- Оба балкона застеклены – опасно. Кто полезет – станет мишенью. Подожди… Генсек, слышишь? Прием! – снова заговорила рация через минуту. - Одно окно открыли, оттуда валит дым.

- Чувствую запах, - принюхавшись, подтвердил Кирилл. – Что делать будем? Может, я попробую с четвертого этажа в это окно?

- Сдурел что ли, Бэтмен? – огрызнулся Иван.

- А давайте из автомата замок расстреляем – дверь и откроется, - предложил молчавший до этого ППСник.

Понимая, что сломанный замок никак не повлияет на штифты, запирающие дверь, Иван покачал головой, закатил глаза и сказал:

- Мой тебе совет: хочешь продвинуться по службе – держи свои гениальные идеи при себе. И зови остальных, нечего им внизу прохлаждаться.

- Но что-то делать надо! – возразил Кирилл, когда сержант побежал вниз.

- Надо, отойди в сторону, - Кузнецов начал барабанить в дверь и закричал: - Морж! Слышишь меня?! За брата отомстить – твое святое право! Даю тебе еще десять минут, чтобы кончить. Но, если женщин тронешь, я лично тебе членом по губам проведу, сниму это на видео и буду круглые сутки крутить там, куда тебя упекут! Слышишь!? Любишь кататься, полюбишь и саночки возить!

Ответа не последовало. Иван еще несколько раз ударил кулаком и ногой по двери, нажал кнопку звонка и отошел, усевшись на лестнице.

- Вызывай всех, кого можно, - приказал он в рацию и посмотрел на часы.

Кирилл все еще контролировал дверь. Обернувшись к напарнику, он спросил:

- Пытаешься сохранить хорошую мину при плохой игре? Типа это не он нас обыграл, это мы ему позволили, но на наших условиях. Думаешь, получится?

- Сработает, - прошептал Иван, прислушавшись к топоту поднимающихся патрульных, - должно сработать. В конце концов, он не за бабами пришел. Остановить мы его не остановим, попробуем спасти тех, кого реально.

- Мы все равно его возьмем, так или иначе, - ободрил Кузнецова Ширяев, - зря что ли я из Питера сюда приехал, но попытка зачетная: девки Левицкого ни в чем не виноваты.

Как только ППСники поднялись на этаж, из-за двери раздались душераздирающие крики, как будто кого-то сжигали заживо. Первый остановился, как вкопанный, второй врезался в него и чуть не упал назад, отшатнувшись, а третий встал вполоборота, готовый в любой момент бежать. Кирилл видел, как они напуганы, но не смеялся над ними, ведь сам чувствовал то же самое, особенно когда почувствовал запах паленого мяса. Только Иван сидел спокойно, поглядывая на часы.

Ширяев не мог так же стоять без дела, поэтому начал раздавать приказы патрульным – где встать, что взять на прицел, как действовать, если дверь откроется. Еще с армии он усвоил – занятый солдат меньше думает, а значит, доставляет меньше проблем. Да и самому становилось легче сдерживать рвотные позывы, представляя, что сейчас происходит за дверью.

Он не мог сказать, как долго из-за двери раздавался крик – минуту, две, может больше, а, может, значительно меньше. Когда он затих, послышался женские рыдания на два голоса. Потом за дверью раздались неуверенные шаги, и кто-то начал копошиться с замками. Три автомата уставились на дверь, готовые разразиться очередью в любую секунду.

- Не стрелять! – крикнул Иван, вставая.

Он занял позицию сбоку от двери, рядом с Кириллом. Когда, наконец, неуверенные движения закончились, и дверь начала открываться, полицейские увидели за ней девочку лет пятнадцати – дочку Левицкого. Ее глаза были завязаны серебристым скотчем, руки перевязаны им же, а в ладонях она сжимала магазин от пистолета. Иван резким движением вытянул ее из квартиры, забрал обойму и оттащил к двери соседки.

- Бабуля, открывай! – постучав в дверь, прокричал он. – Свидетелем будешь!

Кирилл заглянул в квартиру, как только Кузнецов вытащил девочку. В двух шагах от него стояла женщина среднего возраста – супруга жертвы. На глазах и запястьях тот же скотч. В руках пистолет, повернутый вверх ногами. Она вся дрожала и держала его так, как ей его всучили. Схватив Левицкую, Кирилл тихо прошептал ей, что все кончилось, чтобы успокоить. Эффект оказался обратным – она заплакала, ноги ее подкосились, и она начала садиться на пол, так и не покинув квартиру.

- Возьмите ее! – приказал он патрульным, забрав пистолет.

Сам Ширяев, держа табельное оружие перед собой, пошел вглубь квартиры. Сердце ухало, отдавая тошнотой в горле, несмотря на то, что преступник сдал пистолет таким необычным способом. За майором следовал один из патрульных – тот самый, что был с ними с самого начала. Запах горелого мяса был в квартире значительно сильнее, чем на лестнице. Кирилл слышал, как ППСник активно сглатывает, сдерживая рвотные позывы.

Пройдя по коридору, майор кивнул патрульному, приказывая проверить кухню, а сам направился в большую комнату – источнику белого дыма. Войдя внутрь, он быстро оценил обстановку, несмотря на задымленность помещения. На полу со спущенными штанами лежал Левицкий верх его туловища находился в заботливо затушенном костре из легковоспламеняющихся предметов интерьера. Еще виднелись угли, но пожара можно было не опасаться. Запах был невыносим, но Кирилл не обращал на него внимания. Он не сводил ствола с человека застывшего у противоположной стены. Стоявший спиной к Ширяеву Морж поднял руки и прижал к обоям, опустив голову вниз, ноги широко расставил, готовый к задержанию.

Майор бросился к нему, схватил левой рукой за шиворот, а правой, в которой был зажат пистолет, ударил сбоку по лицу. Морж потерял равновесие и начал заваливаться на бок. Кирилл дернул левой рукой, позволяя задержанному упасть на живот. Быстро оседлал его, запрокинул руки маньяка назад и заковал в наручники. Обернувшись, он увидел патрульного, контролирующего задержание. Игорь Мележко не издал ни звука, спокойно принимая наказание за свои преступления. Он был готов стерпеть что угодно, лишь бы не умереть сегодня, а возвращения в тюрьму ему было нечего бояться. Двадцать пять лет за решеткой сделали его своим в любой зоне.

Спустя минуту появился Ваня. Деловито пройдя мимо патрульного, он нагнулся и вытянул тело Левицкого из тлеющих углей, вызвав у молодого сотрудника приступ рвоты.

- Ты что делаешь?! – возразил Кирилл.

- Доказательств у нас достаточно, зачем человеку дальше обгорать, - отмахнулся Кузнецов. Подойдя к лежащему Моржу, он спросил в своей ироничной манере: - Что не захотел хреном по губам получать?

- Я с бабами не воюю, - огрызнулся Морж.

- Мы уж поняли, чтобы женщины не в твоем вкусе, - усмехнулся Иван, помогая Кириллу поднять немолодого, но все еще очень крепкого мужчину.

Когда напарники вывели задержанного на улицу и посадили в патрульную машину, послышались звуки приближающихся сирен.

- Я думал, такое только в кино бывает, - вытирая пот со лба, произнес Иван, - кавалерия прибыла, когда маньяк уже обезврежен.

Через десять минут двор заполнили автомобили с мигалками. Врачи скорой осматривали женщин, побывавших в плену, пожарные убедились, что повторное воспламенение невозможно, патрульные давали показания прибывшим следователям. Кирилл подошел к карете скорой помощи и подслушал рассказ жены Левицкого. Как он и предполагал, Морж ждал их дома. Как только они вошли в квартиру, Мележко вышел из комнаты, двумя быстрыми ударами отправил главу семьи в нокдаун, связал женщинам руки, залепил глаза и запер в ванной. Сначала они помалкивали, но когда услышали истошный крик отца и мужа, впали в истерику. Что было дальше, они помнили плохо. Вроде как Морж выпустил их, сунул что-то в руки и, проводив до входной двери, приказал убираться.

Дослушав рассказ вдовы, Ширяев поспешил вернуться к Ивану, курившему рядом с машиной, в которой сидел задержанный. Он странно смотрелся, подняв голову к небу и выпуская дым, посредине развернувшейся вокруг бурной деятельности. Увидев Кирилла, подполковник отвлекся от своих мыслей и подмигнул напарнику.

- Еще одно раскрытое громкое дело в копилку знаменитого Генсека, - хлопнул его по плечу майор.

- В нашу общую копилку, без тебя я бы не справился.

Казалось, что это конец. Сегодня-завтра Кирилл вернется в Питер с задержанным и закроет разом несколько дел, претендуя на звание, которое давно его заждалось. В этот раз это не будет случайностью, замешанной на политике. Теперь он взял настоящего серийного убийцу, наделавшего немало шороху. Может, если повезет, и вопрос с Тоней сдвинется с мертвой точки. Но стоило ли писать эту историю, если бы она заканчивалась так просто и уныло.

Сколько раз майор запрещал себе мечтать, потому что чем старше становишься, тем острее режут осколки разбившейся мечты. Вот и в этот раз из раздумий его вывел чей-то хриплый голос:

- Подполковник Кузнецов? Мы забираем задержанного.

Перед напарниками стояли два человека в черных костюмах с короткими стрижками. Кирилл осмотрелся и пришел к выводу, что на них четверых, стоящих друг напротив друга около патрульной машины, в которой сидит Морж, никто не обращает внимания. Ширяев невольно задержал дыхание и потянулся к пистолету.

- Давайте без глупостей, товарищ майор, - все тем же хриплым голосом предупредил один из «костюмов». – Никто не собирается воровать вашу славу. Вам – медали и регалии, нам – Игорь Мележко.

- А поебаться вам не завернуть в шелестящую обертку?! – нахмурился Иван, вставая так, чтобы не дать открыть дверь.

- Надо будет – завернете, - сказал второй мужчина в черном костюме.

- Какого черта здесь происходит? – не выдержал Кирилл, не убирая руку от пистолета. – Вы кто, вообще, такие? Какие у вас права на задержанного?

- У нас есть все необходимые документы, желаете взглянуть? – предложил хриплый.

- Аскс?! Как говорят в МГИМО, – хмыкнул Иван и последовал за Хриплым в сторону черного седана, стоявшего на краю двора.

Кирилл занял место напарника у двери, буравя оставшегося «костюма» взглядом, полным ненависти. Краем глаза он наблюдал за Кузнецовым. О чем тот разговаривал с Хриплым было не слышно, но точно никаких документов ему не показывали. Иван что-то объяснял, активно жестикулируя, несколько раз покачал головой на спокойные ответы собеседника, потом наклонился к машине, заглянул в открытую заднюю дверь и прислушался. Ширяеву не удалось рассмотреть, кто сидел внутри – стекла были тонированы, но когда дверь закрылась, Иван, бросив взгляд на Кирилла, кивнул.

- Пусть забирают, - тихо сказал он напарнику, не поднимая глаз, вернувшись вместе с Хриплым к машине.

- Какого… – взбесился Кирилл, но не закончил мысль, потому что напарник хриплого мягко, но настойчиво отодвинул его от двери патрульного автомобиля.

Ширяев был разъярен и готов драться за своего задержанного, он даже замахнулся на «костюма», но между ними встал Ваня, всячески пытаясь успокоить коллегу из Северной столицы. Моржа вытащили из машины, он совершенно не сопротивлялся и готов был следовать за новыми конвоирами. Майор позавидовал его спокойствию, но сам остановиться просто не мог, да и не хотел.

- Что же ты делаешь? – сквозь зубы прошипел он напарнику. – Эй, Морж! Ты уверен, что хочешь поехать с этими ребятами?

Мележко в ответ только равнодушно пожал плечами:

- Я уже прожил на сорок минут больше, чем планировал. Мне все равно с кем ехать, что с ними, что с вами, - и побрел, взятый под руки провожатыми, в сторону тонированного автомобиля.

- Одну минуту! – вмешался Кузнецов. Ширяев вздохнул и пришел к выводу, что напарник, наконец, одумался. Ему стоило бы это сделать до того, как Морж покинул автомобиль, но наших здесь больше – должны отбиться, если что. Тем временем, Иван продолжил: - Всего один вопрос!

Хриплый остановился и кивнул, всем своим видом показывая, какое большое одолжение он делает полицейским.

- Только один, - поставил ограничение его коллега, не отпуская задержанного.

- Но он длинный и, не побоюсь этого слова, витиеватый, - хмыкнул Кузнецов, пытаясь как мог поставить на место оппонентов. – Игорь, - обратился он к немолодому мужчине в наручниках, - ты трахал мужиков. Насколько мне известно среди вашей коронованной братии даже активная позиция в этом вопросе не очень одобряется, не говоря уже про пассивную. О вкусах, конечно, не спорят, и все же мне хотелось бы знать: ты к этому пришел за долгое время пребывания за решеткой и втянулся, или все же испытывал отвращение в процессе, но хотел, чтобы мучили твоего брата ощутили себя бессильными униженными жертвами перед смертью, почувствовали то, что и он?

Кирилл ожидал, что вопрос выведет задержанного из себя, даже подумывал о том, чтобы пристрелить маньяка, если тот взбрыкнет, в стиле: так не доставайся ты никому! Будет много бумаг, разговоров и, возможно, даже попрут из органов, но «костюмы» окажутся в дураках. Однако, Морж его удивил: он немного постоял, подняв голову и немного закатив глаза, а потом все так же спокойно сказал:

- Бессильными… Хорошо у тебя, начальник, язык подвешен. Умеешь слова подбирать. Неглуп, хоть и молод, но опыта не хватает. Поделюсь, пожалуй, - окинул взглядом своих конвоиров, - когда еще доведется. Там, как и здесь, в общем-то, все дело в силе. Просто там это яснее ощущается: есть моменты, когда никто тебе не поможет, нет ни времени, ни ресурсов – только ты или тебя. Эти, - он кивнул в сторону дома, в котором жил Левицкий, - знали, чей Серый брат, но все равно сделали то, что сделали. Украли у меня силу. А теперь… теперь я ее вернул. Главное не месть и уж точно не удовольствие, - Морж пожевал губу и сплюнул на асфальт, - главное – сила.

- Не думал, что сила через жопу передается, спасибо за науку, - ухмыльнулся Иван, все еще надеясь задеть собеседника.

- А у нас все через жопу, - в тон ему ответил Мележко, - иначе бы я ехал бы с тобой в СИЗО, а не с ними на кладбище.

Иван хотел сказать еще что-то, но Хриплый схватил задержанного за локоть и потянул к машине. Подполковнику ничего не оставалось, как только кивнуть им вслед.

- И все? – возмутился Кирилл, наблюдая за тем, как Моржа сажают в черный микроавтобус, стоящий за седаном. – Кто это вообще такие? ФСБ?

- Хз, какие у них удостоверения. А вообще, это служба безопасности ГГ.

- И ты отдал им нашего маньяка? Ты вообще в своем уме? Признавайся, ты их вызвал?

Зарабатываешь очки перед тем, кто устроил тебя в полицию и выдал все эти удостоверения?

- Окстись, Кирюх, ты чего несешь?! – не выдержал Кузнецов. – Кого я вызвал?! Я все время с тобой был! Они и так постоянно следили за делом: Демьяныч, твой шеф, мои коллеги – все у них под колпаком! Удостоверения ему мои не нравятся, просто с ними проще, чем без них ловить таких, как Морж! Я только для этого здесь и работаю! И я вынужден принимать правила игры! И тебе придется! – он на три секунды замолчал, и за этот короткий промежуток времени, у него внутри как будто тумблер переключился. Иван широко улыбнулся и продолжил: - Пойдем, пожрем чего-нибудь. Здесь народу много – без нас справятся, а я тебе стейк обещал…

Ширяев, только начавший приходить в себя после отповеди напарника, снова завелся. У него в уме не укладывалось, как можно думать о еде в такой момент. И как он с собой не боролся, ему никак не хотелось принимать правила игры.

- Я уже сыт Москвой по самое горло, пошли вы все со своим стейком и своими правилами! Я возвращаюсь домой! – выпалил он и собрался уходить.

Следующий день майор провел в тщетных попытках убедить коллег, работавших над делом об ограблении обменников, в том, что искать нужно вовсе не байкера. Они с интересом выслушали его теорию, посетовали на то, что хоть сколько-то внятных свидетельских показаний нет, и отправились по мотоклубам и барам с распечаткой фото предполагаемого преступника. Кириллу оставалось только покачать головой и пойти к начальнику. Андрей Васильевич отмахнулся от результатов мозгового штурма проведенного Кириллом совместно с Иваном. Полковник вообще охладел к этому делу, когда выяснилось, что взрывное устройство оказалось всего лишь хозяйственным мылом. Потенциальный подрывник самоучка – это один вопрос, а грабитель с муляжом – совсем другой, и его касается постольку-поскольку. Майору было приказано сосредоточить все силы на совместном расследовании с москвичом.

Вопреки указаниям руководителя, Кириллу требовалось время, чтобы отдохнуть от Кузнецова. Уйдя с работы в обед, он направился домой, чтобы провести этот день с семьей. Тоня была очень рада, что папа, наконец, дома не только для того, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Даже Ольга казалась довольной его ранним приходом. Кирилл предложил сходить в кино всем вместе. Дочка сразу согласилась, а супруга сказала идти без нее. Он не стал настаивать, понимая, что жене нужно время, чтобы побыть наедине с собой. В отличие от него, убегающего от беды каждый день на работу, как будто это может хоть чем-то помочь, у нее такой возможности не было, и несколько часов свободы от забот пойдут Ольге на пользу.

Тоня не захотела идти на мультфильм и выбрала какую-то дурацкую комедию. Кириллу фильм жутко не понравился, и все же он не переставал улыбаться все девяносто две минуты сеанса. Его дочь смеялась, глядя на экран, и делала это так искренне, как будто не было всех этих проблем со здоровьем.

После фильма, Кирилл отвез дочь в кафе, где заказал ей огромное мороженное, которое они съели вместе. Потом прогулялись немного по городу и вернулись домой под вечер. Те пять часов, что их не было, пошли на пользу Ольге. Она выглядела, как посвежевший после долгожданного отпуска трудяга. За ужином Кирилл пообещал своим женщинам поездку на море, когда все это закончится. Тоня обрадовалась и обняла отца, Оля в ответ только нахмурилась, но ничего не сказала.

Когда Тоня отправилась спать, да и сам Ширяев собирался ложиться, у него зазвонил телефон. Взяв мобильник в руки, он тяжело вздохнул. Почему из всех звонков, на которые не реагировал аппарат, он решил пропустить именно этот? Долго глядя на экран, надпись на котором сообщала о том, что звонит Кузнецов, майор все-таки нажал кнопку приема.

- Здорово, Кирюх, – как ни в чем не бывало начал Иван, - когда поедем к подружке Орлова, Страховой?

- Бочковой, - автоматически поправил Ширяев.

- Один хрен, - хмыкнул Иван, - ты, скажи, собираешься вообще, или мне самому справляться?

- Завтра с утра заеду…

- Нет, приезжай часам к двенадцати. Поедем к ней на работу и как раз захватим обеденный перерыв. Люди в такие моменты лучше расположены к разговору. А с утра дел много: «Ничего не знаю. Ничего не помню» - лишь бы побыстрее сплавить гостей из органов. Еще и коллеги с подозрением погляд…

- Хорошо, будь готов к двенадцати, - оборвал напарника Кирилл на полуслове и повесил трубку.

На следующий день за десять минут до полудня, когда Ширяев въезжал во двор гостиницы, Кузнецов уже стоял на крыльце, потягивая кофе, приготовленный, по всей видимости, заботливой работницей спины. По крайней мере, пару дней назад, когда Кирилл будил напарника в сауне, они получили такие же белые стаканы.

- Доброе утро! – наградил майора лучезарной улыбкой Иван, садясь в машину. Бросив сумку с ноутбуком на заднее сиденье, он протянул водителю бумажку с адресом.

Кирилл в ответ только кивнул, посмотрел адрес и начал разворачивать автомобиль. После инцидента с участковым, который в одночасье окупил всю спа-программу напарника, ему не хотелось разговаривать с Иваном. Для себя он решил свести все общение с москвичом до минимума, касаясь только вопросов расследования. Как бы ему не хотелось узнать, откуда у Ивана столько удостоверений выданных не только разными подразделениями, но и службами, Кирилл был намерен оставить эти вопросы при себе. Тем более, он был уверен в том, что ответ будет совершенно неинформативен, лишь подчеркивая особое положение подполковника в органах.

Оставался еще вопрос с Тоней. Как попросить помощи у Кузнецова и стоит ли? Теперь тот ему должен, за помощь с участковым. Но и эту тему Кирилл решил отложить на потом. Если ничего не сдвинется до того, как они распутают дело, то празднование в честь завершения расследования станет лучшим моментом, чтобы припомнить должок.

- Интересно, что я нарыл за прошедшие сутки? – не выдержав гнетущей тишины, спросил Иван.

- Помимо венерических заболеваний? – без улыбки уточнил Ширяев.

Кузнецов хохотнул и легко стукнул кулаком в плечо напарнику, давая понять, что оценил шутку и уж, тем более, не обиделся.

- Так вот: как ты знаешь, у Орлова была своя фирма по поставке, настройке и обслуживанию оргтехники. Называлась она «Компьютерный век». Несмотря на то, что это была одна из многих подобных организаций, но активы она имела весьма неплохие. В отличие от конкурентов, которым хватало денег только на зарплаты и подержанный мерс директору, «Компьютерный век» имел в собственности два здания, одно из которых в центре, небольшой парк собственных автомобилей, склад и гараж.

- То есть, Сергей Александрович мог позволить себе многое? Чего же он не откупился вместо того, чтобы быть опущенным в Крестах? Жадность?

- Хрен знает, - пожал плечами Кузнецов, - может это не его деньги были. То есть «Компьютерный век» был прикрытием для чьего-то теневого бизнеса, а Орлов – Зицпредседатель. Я посмотрел его дело… Да, любой мало-мальски грамотный адвокат развалил бы его в суде. В крайнем случае, наложили бы штрафы, а Орлова по уму даже закрывать не должны были. Как бы там ни было, но какой-то супер-пупер собственности за ним не числилось: жил в квартире матери, машина – какой-то опель задрипанный, за границу не ездил. С другой стороны, буквально через пару недель после его смерти в Компьютерном веке появился новый директор, который оперативно слил фирму строительной фирме Атлант, хозяином которой был некий Шамаев.

- Я слышал эту фамилию, - вспомнил Кирилл, - его вроде взорвали в машине.

- Да, тот еще персонаж – много с чем был связан, но ни разу не привлекался. Однако досье на него приличное. Интересно то, что через год после смерти Орлова, следователь Безин, помнишь такого, уходит из органов и становится партнером Шамаева, не хило развернувшегося на средства «Компьютерного века».

- То есть Шамаев заказал Безину Орлова, чтобы заполучить «Компьютерный век», - анализировал полученную информацию Кирилл. – А наградой послужила доля в совместном предприятии. Понятно, почему Сергей Александрович оказался в Крестах среди такого контингента, проходя по хозяйственной статье. Учитывая эти сведения, случайность или раздолбайство, царившее в девяностые, отменяются. Орлов должен был сесть, должен был быть сломлен или убит. У Шамаева уже не спросишь, а что с Безиным, жив?

- А теперь самое интересное: Шамаева взрывают в машине, а Безин попадает в аварию по дороге в аэропорт через несколько дней. Понял, что дело пахнет керосином, хотел сбежать – не успел. «Атлант» поглощает строительно-монтажная организация Газтехстрой, генеральным директором которой является печально-известный Даня Иваков. Это уже потом Газтехстрой, выведя кучу бюджетных бабок, разорится и будет куплен за бесценок ГГ, позволив Ивакову пролезть в директорат в крупнейшую компанию страны.

- Так, чего-то я запутался, - встряхнул головой Кирилл. – Иваков, бывший когда-то под следствием у Безина, спустя десяток лет после смерти Орлова, убивает бывшего следователя, его партнера и захватывает строительную компанию? «Атлант» не особо крупный застройщик, зачем это ему, если он уже тогда в ГГ метил? Жадность?

- И она тоже. Угадаешь с одного раза, кому принадлежала земля, на которой сейчас стоит башня ГГ? Правильно – Атланту! Иваков, кстати, курировал строительство. Но я думаю, что в первую очередь это была месть. Месть Шамаеву, который, через Безина, заставил Даниила Александровича сделать с Орловым то, что ему совсем не хотелось. Но, как говорится, ты либо с нами, либо против нас. И вот он вышел, набрал силу и трахнул своих мучителей, только уже в переносном смысле. Я бы сказал: раскодировался, - Иван задорно рассмеялся.

- А если он просто воспользовался случаем? Может мститель начал свой реванш не сейчас, а тогда, убив Шамаева и Безина. Да-да, я знаю, что почерк не похож, но, может, он кого-то нанял, потом по какой-то неведомой нам причине затаился, а теперь взялся за дело сам. Тем более эти двое в групповом изнасиловании участия не принимали, вот им и смерть другая.

- Я всегда говорил, что две головы – лучше, чем одна! – воскликнул Кузнецов. – О таком повороте я даже и не думал.

- Нашли того, кто Шамаева взорвал?

- Глухарь, - махнул рукой Иван.

- Ну, вот, - заключил Ширяев. – Может быть, это вовсе не Иваков, а наш мститель. В любом случае, скоро узнаем – приехали. Выходи, я вон там прижмусь.

Кирилл даже не заметил, как легко включился в диалог с Иваном, забыв про обиду и решение свести общение с москвичом до минимума. Через несколько минут, легко пройдя мимо охраны с помощью удостоверений, напарники вошли в кабинет главного бухгалтера института.

- Чем могу помочь, господа? – снимая очки, спросила Бочкова. – С последней камеральной проверки и года не прошло.

- Мы из другого ведомства, - ответил Кирилл, показывая ксиву.

Про себя он отметил, что к своим пятидесяти годам Бочкова выглядела очень даже ничего. Невольно он сравнил ее с соседкой Лома, которая была лет на пять младше, а выглядела и вела себя, как старушка. Людмила Николаевна была стройна, хорошо и дорого одевалась, следила за собой, а, главное, была спокойна, как удав. Не один мускул не дрогнул на ее лице, ни когда она подумала, что к ней с визитом нагрянула налоговая, ни теперь, когда изучала удостоверение майора.

- Уголовный розыск? – поднимая глаза на Ширяева, уточнила она и, откинувшись на спинку стула, продолжила: - Чем обязана?

- Вам знаком некий Орлов Сергей Александрович?

- Сережа? – переспросила она, и только в этот момент ее голос слегка дрогнул, но выражение лица все же не изменилось. Кирилл даже позавидовал ее самоконтролю. Через пару секунд она собралась и закончила: - Был знаком. Насколько мне известно, он мертв уже двадцать пять лет или что-то изменилось? – она перевела взгляд с Ширяева на Кузнецова и обратно.

- К сожалению, в этом плане ничего не изменилось, - покачал головой Кирилл. – Мы приехали прямо к обеду, может, пойдем в кафе, там и поговорим?

- Я не обедаю, но могу предложить вам кофе.

- Спасибо, не надо, - отказался майор, опережая собиравшегося согласиться напарника.

Иван поймал его взгляд и прочитал в нем все, что Кирилл думает о плане приехать в обед, который он так красиво описывал. Ему ничего не оставалось, кроме как скорчить извиняющуюся гримасу.

Вернемся к Сергею Александровичу, - продолжил Кирилл, присаживаясь. - Вам известны обстоятельства его смерти?

- Кто-то положил глаз на его бизнес. За ним пришла полиция, тогда еще милиция, и больше я его не видела – не трудно догадаться, что случилось. Но официальная версия гласит, что он покончил с собой. Не вынес мук совести, наверно, - она грустно усмехнулась. – Ага, Сережка, который и мухи в своей жизни не обидел, пал жертвой угрызений совести.

Людмила Николаевна встала, подошла к окну, открыла его и, достав из шкафчика сигареты закурила.

- Сережа был хорошим человеком, он никогда не кричал, не строил из себя босса. Взял меня на работу, когда с ребенком на руках и без опыта я была никому не нужна. Он помог многим в те непростые времена, - Бочкова нервно стряхнула пепел в горшок с цветком. – Это все, что нужно знать об Орлове.

Кирилл ждал, что Иван подключится, но мастер общения с людьми, как и при разговоре с Косым тихонько отсиживался в углу. Пришлось брать инициативу в свои руки:

- Этот вопрос может показаться странным, но нет ли у вас предположений, кто мог бы мстить за его смерть? Вы сказали, что Сергей многим помог, может кому-то больше остальных?

- Мне, - хмыкнула Людмила, - но я не мстила, да и кому? Среди сотрудников Компьютерного века было много талантливых, но зачастую мягких людей под стать Сереже. Игорь бы отомстил, такой бы никому спуску не дал. Бей своих, что б чужие боялись. В те редкие моменты, когда он появлялся в офисе, все прятались по кабинетам или уезжали по делам. Он вроде никому даже ничего не говорил, во всяком случае, я такого не помню, но один только его тяжелый взгляд пробирал до мурашек. Только, где он теперь? Наверное, тоже сгнил в тюрьме.

- Игорь? Кто это? Один из сотрудников?

- Ну, Игорь – брат Сережи, - женщина затушила сигарету и посмотрела на гостей, как на полных

идиотов.

- Брат? – переспросил Кирилл. – У него есть брат?

Посмотрев на Ивана, он сразу понял, что напарник тоже слышит о родственнике Орлова впервые. Кузнецов раскрыл рот, вытаращил глаза и даже привстал со стула.

- Да, - спокойно подтвердила Людмила, - неродной, по матери только. Вы должны его знать, то есть не вы лично, но в девяностые его все милиционеры Питера знали. Он был известным авторитетом в городе. Кличка Морж, может вы слышали?

- Стоп игра! – наконец, подал голос Кузнецов, вскакивая со стула. – Вы утверждаете, что Игорь… - он несколько раз щелкнул пальцами в сторону напарника.

- Степанович Мележко, - добавил Кирилл.

- ..родной брат Сергея Александровича Орлова? – закончил Иван.

- Неродной, - поправила Бочкова, - у них отцы разные. Да, когда родители развелись, Игорь почему-то остался с отцом, но с матерью и братом общался. Сережу в школе никто не трогал – все боялись заиметь проблем с Моржом. Когда мы учились в старших классах, он уже начал подниматься в криминальной сфере. Он же настоял на том, чтобы Сергей шел в институт, потом помог с созданием фирмы. Его связи на таможне и в порту помогли «Компьютерному веку» раскрутиться. Если совсем на чистоту: он кучу денег через бизнес брата прокачивал. Некоторые организации платили нам за обслуживание оргтехники в десятки раз больше, чем это реально стоило. Как я понимаю, это были деньги за «крышу», которую обеспечивал Игорь. Он хоть и без высшего образования, но мужик с мозгами. Он отлично понимал, что рано или поздно смутное время, которое сейчас принято называть «девяностые» закончится и стремился легализоваться, намного раньше, чем к этому пришли остальные. Но так и не успел. Его притянули за старые дела и дали двадцать пять лет, мне Сережа рассказал. А буквально через три месяца пришли и за ним. После того, как Орлова не стало, в офис явился какой-то мужик с амбалами и сказал, что он новый директор. Тем из сотрудников, кто пытался получить какие-то обоснования, давали по роже и выкидывали на улицу, не разрешали даже забрать одежду. Я решила, что работать там не останусь. Через пару недель, передав дела новому бухгалтеру, меня попросили и намекнули, чтобы я не смела распространятся о событиях в «Компьютерном веке». Я ушла и помалкивала, как и все остальные, быстро забыв и про Игоря, и про Сережу, и про все хорошее, что он для меня сделал, - слезы покатились по щекам Людмилы, но она все еще держалась, стараясь казаться невозмутимой.

Достав очередную сигарету, женщина попыталась прикурить, но руки ее дрожали, и огонь никак не хотел рождаться из искр. Иван подошел, взял у нее зажигалку и помог прикурить.

- Спасибо, вы нам очень помогли, - сказал он, возвращая зажигалку. – Извините, что растеребили ваши чувства, но, поверьте, это было не зря. Всего доброго.

- Что у тебя за базы такие, - гневно прорычал Кирилл, когда они вышли из кабинета, - даже родственников Моржа не отображают?

- Это ты в Питере работаешь, вот и скажи, как у вас тут все через жопу устроено, что основные связи криминального авторитета не отражены в базе, - защищался Иван.

- Может и эти данные кто-то подчистил? – успокоился майор. – Бред! Я читал дело Моржа, оно старое, и никакого брата там не было.

- Тогда остается только один вариант – система просто потеряла их связь. Вроде все в те времена об этом знали, но никто не занес. Один не имел доступа, другой поленился, третьему не хватило времени, а четвертый просто уже не знал. Такое случается, - развел руками Иван, - но сколько бы времени мы сэкономили, если бы изначально знали, что нужно искать Моржа.

- Можно было бы допросить охранников в доме Ивакова, - покачал головой Кирилл, садясь в машину. – Они-то знали, кто им велел держать рот на замке.

- Забавно, что этот разговор у нас происходит именно в этом городе, - хмыкнул Иван. – Смотрел «Бандитский Петербург?» Там была шутка про электрическую вспоминалку – то ли паяльник, то ли кипятильник. Однажды, на заре своей карьеры, у меня тогда еще и ксивы-то не было, я был свидетелем того, как эта вспоминалка работает вживую. Эффективно, но малоприятно. Тогда я пообещал себе, что никогда не буду применять подобных способов допроса, если есть хоть мизерный шанс докопаться до правды иным путем.

- Они бы и так раскололись!

- А если нет? Извинились бы и отпустили? Тебе не хуже моего известно, что правило: «достал нож – бей», работает по обе стороны баррикад.

- Ладно, - махнул рукой Ширяев, - обидно просто, что столько времени потеряли, а с другой стороны, что мы могли сделать? Моржа весь город ищет, и я не только о полиции говорю. Что с Левицким делать будем? Позвонишь своим в Москву или…

- Или? – уставился на напарника Иван.

- Сами возьмем Моржа на горячем?

- Я тот еще бральщик, - хмыкнул Кузнецов, - но боюсь, что другие аккуратно не смогут. Я полночи об этом думал… Не ухмыляйся, надо же чем-то заниматься, пока восстанавливаются силы. Так вот: самое страшное, что они могут сделать – это принять Левицкого прямо в аэропорту. Если Морж об этом узнает, или слежку за потенциальной жертвой срисует, то может затаиться или, еще хуже, просто забьет и уедет.

- Забьет – вряд ли, - возразил Ширяев, - он четверть века этого ждал, готовился. А вот отложить на годик-другой, действительно, может. Значит сами?

Продолжение следует...

Пока Кузнецов синхронизировал данные, Кирилл взял отложенный отдельно лист и, еще раз быстро прочитав, изложенное, сообщил:

- Дорофеев, Иваков и Лома проходили по разным делам, но сидели в одной камере в изоляторе Крестов. Вот и связь, которую мы так долго искали, - он положил лист на стол, чтобы Ивану мог убедиться в том, что Ширяев не ошибся.

- А Иваков, вроде как не сидел и ни по каким делам не проходил, - окунув блин в варенье, начал рассуждать Иван. Засунув блин в рот, он скривился, давая понять, что варенье кислое и быстро запил чаем. – Кто бы его взял в ГГ с таким прошлым? Он все подчистил, когда попер наверх, или попросил своего московского наставника посодействовать в удалении этой неприглядной информации. И так они мощно все провернули, что ни Дорофеев, ни Лома в это время тоже в Крестах не гостили. Походу, затерли всю камеру, подожди, - Ваня начал что-то быстро делать на компьютере.

- Я тебе больше того скажу, - читая дальше, сказал Кирилл, - у них у всех один следователь. Вообще у всех шести человек, сидевших в этой камере, некто Безин. И никто из них так и не сел. Он развалил все дела, что ли?

- Вот, даже не мудрствовали особо, не рассчитывали, что кто-то так далеко в прошлое полезет, - Кузнецов повернул монитор к напарнику. – По официальным данным с октября по март камера была непригодна для содержания людей и использовалась в качестве подсобного помещения. То есть, шесть человек, которые были там в это время – просто инвентарь, - Ваня недобро усмехнулся. – Кто еще там сидел? Сейчас мы найдем и следующую жертву и убийцу, главное не перепутать.

- Еще трое: Левицкий, Нестеренко и Орлов. Видишь, поторопился ты все-таки с Моржом. Он еще летом, после суда, уехал далеко и надолго, - Иван в ответ виновато развел руками.

Полицейские потратили около полутора часов, чтобы основываясь на данных из архива, исключить всех однофамильцев. В итоге выяснилось, что Левицкий, ранее не судимый, проживает в Москве, имеет свой небольшой, но вполне успешный бизнес, женат и воспитывает дочь-подростка. Нестеренко получил первый срок только через два года, после рассматриваемых событий двадцатичетырехлетней давности, и был убит на этапе при попытке к бегству.

Информацию по Орлову никак не удавалось выудить, слишком распространенная фамилия. Когда Иван, уже опустил руки и, отодвинув компьютер, сосредоточился на оставленном для них угощении и, глядя в одну точку, раздумывал над сложившейся ситуацией, Кирилл вытащил из кипы бумаг заключение о смерти Орлова Сергея Александровича.

- Вскрылся в лазарете, - подытожил майор.

- Интересно, - протянул Иван, листая что-то в компьютере. – По имеющимся данным Сергей Александрович сидел совсем в другой камере, где и повесился. Про лазарет ни слова, но он единственный про кого сохранилась хоть какая-то информация. Логично, смерть в Крестах так просто не выпилить.

- И, мне кажется, я понимаю, почему больничка не попала в финальные отчеты, - Ширяев протянул напарнику копию медицинской карты Орлова, показав пальцем, на что обратить внимание.

- Вот и тема с изнасилованием прояснилась, - сморщено заключил Кузнецов, прочитав заключение врача. – Они пустили по кругу Орлова, и теперь некто хочет, чтобы они перед смертью ощутили то же самое, что и человек, за которого он мстит. Дай мне десять минут, и я найду, среди связей Сергея Саныча этого бойкого мстителя.

- Какие десять минут?! – взорвался Кирилл. – Надо срочно брать Левицкого! Он следующая жертва, или, что маловероятно, тот, кто нам нужен. Звони своим в Москву, пусть немедленно направляют группу!

- Левицкий точно не мститель. То есть, теоретически, он мог бы им оказаться, если видел, что сделали с Орловым, сам не участвовал, а сейчас муки совести замучали, но это не так, по той же причине, что можно сейчас не торопиться: он сейчас с семьей отдыхает на Кубе. Возвращается через три дня. Сами его возьмем тепленьким прямо в аэропорту. Если только ты нам не выбьешь командировку на Остров Свободы, - Кирилл нахмурился, и подполковник закончил: - Вот именно, мы же не в «Убойной силе», а сейчас дай мне спокойно порыться в компьютере.

Десять минут растянулись на полчаса, после чего Иван со злостью хлопнул крышкой ноутбука, признавая свое поражение:

- Никого у него нет! Все кто были – давно умерли. Остается только поговорить с сотрудниками его фирмы, может, кто-то вспомнит, что-то полезное. Где их теперь всех искать? Вот я и нашел, чем нам заняться пока ждем возвращения последней жертвы, - грустно заключил Кузнецов.

- Дай мне свою игрушку, - хмыкнул Кирилл, открывая дело Орлова.

Иван показал напарнику, как пользоваться базами и налил себе еще чаю. Ширяев сосредоточено вводил имена свидетелей и внимательно изучал информацию, отображавшуюся на экране.

- Людмила Николаевна Бочкова, в девичестве – Страхова, – вот, кто нам нужен! – наконец, сказал майор, поворачивая ноутбук к напарнику.

- Почему именно она? – удивился Иван.

- Сергей Александрович владел небольшой, но довольно прибыльной фирмой, занимавшейся поставкой компьютеров и оргтехники...

- Ну, это я знаю, - перебил его Кузнецов, - его и обвиняли в финансовых махинациях.

- Вот именно, - согласился Ширяев, - а некоторые сотрудники шли свидетелями, например бухгалтер Люда, которая, будучи еще не замужем, училась в той же школе, что и Орлов. Закончили они в один год, кстати, значит, точно знали друг друга, а, скорее всего, были одноклассниками. Допросим ее и узнаем не только о бизнесе Орлова, но и о его отрочестве.

- Гениально, Холмс! – воскликнул Иван, хлопая в ладоши.

- Завидуй молча, - огрызнулся Кирилл.

- Нет, серьезно, здорово! Здорово, что ты это нашел, здорово, что у нас устраивают на работу друзей и одноклассников… Меня просто слово «отрочество» смутило, поэтому так и отреагировал. Не дуйся, ты, по любому, красавчик! Типичный питерский красавчик, говорящий вместо слов «юность» и «детство» слово «отрочество». У тебя предки часом не из Ясной поляны?

- Сказал и сказал, чего ты докопался? – не реагировал на шутки напарника майор. – Допивай чай, и пошли, нам еще назад ехать.

- Прежде чем мы тронемся, нужно еще сказать следующее: уважаемый Арсений Демьянович, если данные по нашему расследованию утекут налево, и кто-то начнет вставлять палки в колеса, то я вам обещаю, что на этом ваша тихая жизнь закончится. Я знаю много людей, которые не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть вашим архивом.

Кирилл сидел, раскрыв рот. Он переводил взгляд с откинувшегося на спинку стула Ивана на собирающего листву за окном хозяина особняка. Когда Кузнецов засобирался, майор, наконец, спросил:

- Это что сейчас такое было? Белочка пришла, когда не ждали? Завязывай, брат, с синькой. Она тебя до добра не доведет.

- Неужели ты думаешь, что Демьяныч безвозмездно пустил нас покопаться в бумажках, которые обеспечили ему такие хоромы и безбедную старость. Из Крестов его поперли вовсе не из-за возраста, а в ходе очередной чистки от внештатных сотрудников. А как ты знаешь, «бывших» не бывает. Он исправно докладывает, кто приезжает, чем интересуется, что обсуждает. Чтобы не отсвечивать – ставит прослушку, а потом передает в службу, которая еще называлась КГБ, когда его завербовали.

- Откуда ты все это знаешь? Ты даже фамилию его не знаешь.

- Уже знаю, - хмыкнул Кузнецов, - не один ты умеешь с базами работать, и мы кое-чего умеем. Арсений Демьянович – больно уж выдающееся ИО. В Крестах такой только один работал. На Орлова ничего найти не смог, вот и решил отвлечься, о хозяине нашем гостеприимном почитать, а там такие интересные ссылки оказались. Но знаешь, что действительно интересно?

- Сейчас выяснится, что он еще и на ЦРУ работает?

- Не о нем речь, - отмахнулся москвич, - я посмотрел, что ты изучал, пока сотрудников покойного Орлова обрабатывал…

- И что? Я больше никуда не лазил и никого не пробивал! – Ширяев посмотрел на напарника исподлобья.

- Вот и я о том же, - улыбнулся Иван. – Я же специально так сидел, чтобы не видеть, что ты делаешь. Такая возможность тебе выпала, а ты ничего, кроме того, что для дела надо, не глянул.

- И что?

- Ничего, - пожал плечами Кузнецов, - хороший ты мужик, майор. Пойдем.

Напарники вышли во двор, поблагодарили хозяина за помощь и направились к машине. Когда Ваня открывал ворота, во двор вошла женщина. Это была супруга Арсения Демьяновича. Она поздоровалась с Кузнецовым и спросила, понравилось ли им угощение. Представитель московской комиссии рассыпался в благодарностях, описывая великолепие домашних блинов, которые Кириллу показались посредственными. Особо Иван отметил черничное варенье. Женщина растаяла от комплиментов и буквально силой заставила подполковника взять баночку в подарок. Ширяев тяжело вздыхал, намекая товарищу, что пора ехать, но тот продолжал рассыпаться в благодарностях, не обращая внимания на знаки напарника.

- Все, милая, ребятам пора, им еще работать сегодня, - наконец вмешался Арсений Демьянович, чувствовавший себя так же неловко, как майор.

- Спасибо огромное еще раз за все, - закончил Кузнецов, еще раз пожал руку хозяину и обнял его супругу.

Кирилл коротко кивнул на прощание, и они тронулись в обратный путь.

- Что это за херня сейчас была? – спросил он, когда они отъехали от дома. – И блины у него великолепны и варенье самое вкусное, что ты когда-либо ел. В его вкусе чувствуется настоящая любовь и забота неравнодушного человека. А мне из-за слова «отрочество» чуть плешь не проел.

- Останови у мусорки, - попросил Иван, взяв в руки пустые стаканчики из-под кофе. – Устроил в машине бардак, а меня еще отчитывает.

Кузнецов выбросил мусор и, убедившись, что варенье Кириллу не нужно, отправил в контейнер и подаренную банку. Вернувшись в машину, он закурил, как ни в чем не бывало.

- Может, объяснишь?! – взорвался Ширяев после нескольких минут тишины.

- Я же тебе уже говорил, что у меня талант общаться с людьми, а уж то, что бабушки любят, когда гости хорошо кушают, я понял еще в далеком детстве. Для этого книги по психологии штудировать не надо. Так же они любят, когда их стряпню хвалят, это вообще все любят.

- Ну, и? Нам-то это зачем, мы, скорее всего, ее в жизни никогда не увидим?

- Не знаю, но когда Демьяныч прослушает записи, скорее всего, разозлится, обсудить ему это все, кроме жены, не с кем. А у нее о нас приятные воспоминая, вот она его и удержит от всяких глупостей, - Кузнецов оценили скептический взгляд напарника и добавил: - Может и не сработает, но лишним не будет.

Продолжать этот разговор Кирилл не стал, так как не мог разобраться в переплетении хмельных мыслей напарника, но то что владелец архива имел куратора в ФСБ, который закрывал глаза на имеющиеся в распоряжении внештатного сотрудника материалы, приносящие немалый доход, вполне допускал. Логичным был и вывод Кузнецова, что за это нужно было как-то платить, и вариант с прослушкой исключать нельзя. Наверняка федералы имели копию архива, но не будут же они вручную перелопачивать все дела, а теперь они с Иваном преподнесли потенциальным конкурентам всю цепочку на блюдечке.

- А если он все-таки доложит о наших подвижках в расследовании куда следует? – нарушил тишину Ширяев, выруливая на трассу. – ФСБшники возбудятся, допросят Бочкову и возьмут негодяя, а мы с тобой останемся у разбитого корыта, сделав львиную часть работы.

- Обязательно доложит. Прослушав мои угрозы, сразу и побежит, теряя тапки, - кивнул Кузнецов.

– Не знаю, какие у тебя планы, а моя работа заключается в том, чтобы преступник был пойман. Эта конкуренция между ведомствами меня волнует мало. Скажу честно, если бы федералы его взяли, а нам в дерьмо лезть не пришлось – это был бы идеальный вариант. Но, к сожалению, этого не случится. Больно они любят жар чужими руками загребать. Будут наблюдать издалека, докладывать наверх, что контролируют ход расследования, но сами без надобности не полезут.

- А нам это зачем? – уточнил Кирилл.

- Подстрахуют, если что, - улыбнулся в ответ Иван.

- Давай еще раз, и на этот раз попонятнее: ты спецом начал угрожать Демьянычу, чтобы он скорее доложил, так?

- Да, но не исключаю, что и угрозы сработают, - согласился Ваня. – Хотя, если бы я хотел по-настоящему его напугать, я бы использовал что-то более личное.

- Тогда зачем эти заигрывания с его женой?

- Я же уже объяснял: если она имеет на него сильное влияние, и, если он поделится с ней своими переживаниями, то есть вероятность, что она его сдержит. Нам же всего пара дней нужна.

- Очень много «если», - покачал головой майор.

- В крайнем случае, я просто порадовал тетку, надо же было как-то отблагодарить старика за то, что дал порыться в своих сокровищах на безвозмездной основе. Он нам – архивы, мы ему – довольную супругу.

Кирилл решительно ничего не понимал в политических играх, невольным участником которых стал, но надеялся, что молодой подполковник достаточно искушен в этом вопросе, чтобы в конечном итоге им не оказаться в дураках.

Спустя полчаса у Ивана зазвонил телефон. Он достал его из кармана и продемонстрировал Кириллу экран. Надпись гласила: «Андрей Васильевич» и мелкими буквами была приписка: «полковник». Кузнецов нажал ответ и включил громкую связь:

- Иван Иваныч, ты где? – без приветствия начал начальник.

- Точно не скажу, в часе езды от Питера. Проверяли оперативную информацию, возвращаемся. Не хочу пока распространяться, но есть зацепки.

- Значит Ширяев с тобой?

- Так точно.

- Скажи ему, чтобы телефон свой выкинул, я ему битый час звоню.

- Боюсь, что если он его выкинет, вы вообще никогда не дозвонитесь, - хмыкнул Кузнецов.

- Что случилось, товарищ полковник? – вмешался в разговор Кирилл, пока начальник не вышел из себя из-за шуточек москвича. – Возвращаемся в Главк.

- Я все понимаю: Москва, маньяк, но не забывай, где работаешь, - тон Андрея Васильевича сменился на более сухой. – Как приедешь – сразу ко мне, у нас серия. А, если не забыл, то ты у нас как раз специализируешься на серийных преступлениях.

- Сколько жертв?

- Шесть.

- Шесть убийств в один день? – не поверил Кирилл, даже Иван посерьезнел, услышав цифру.

- Какие убийства? Типун тебе на язык! Ограбления. Все подробности при личной встрече, жду, - показалось, что полковник отключился, но через секунду он добавил: - И сделай что-нибудь уже со своим телефоном!

- Встреча с Бочковой встреча откладывается, - сообщил Кирилл, когда Иван убрал мобильник. – Тебя в гостиницу?

- Обалдел, что ли? Серия ограблений, а я в борделе буду отсиживаться?! Помогу, чем смогу, тем более, я тебе должен, и за Демьяныча, и за одноклассницу Орлова. Если ты не против, конечно.

Кирилл кивнул и надавил на педаль.

Через два часа Кузнецов сидел в кабинете Ширяева, ожидая возвращения майора от начальника. Посоветовавшись, они решили, что Кириллу лучше пойти одному, чтобы комиссия из Москвы официально не имела к делу отношения. Пока у начальника шло совещание, Иван успел не только заварить кофе, разжиться молоком, но и раздобыл у коллег в Главке пару кусков торта и пакет имбирных пряников.

- Что ты знаешь о байкерах? – спросил Кирилл, ворвавшись в кабинет так резко, что его напарник чуть не облился кофе.

- Кажется, мы перешли непосредственно к кульминации, пропустив вступление и завязку, - спокойно ответил Иван, аккуратно ставя кружку на стол.

Вспомнив, что Кузнецова не было на брифинге, после которого он сам был так взвинчен, Ширяев кратко сообщил, что дело передано в другой отдел, так как никто не пострадал, но ему поставлена задача – курировать хоть расследования, потому что он возглавляет отдел серийных преступлений. Кирилл посетовал, что коллеги из отдела грабежей, мягко говоря, ленивы и без его помощи не справятся, и пересказал суть нового дела.

Мужчина, одетый, как байкер, в темных очках в один день ограбил пять обменников. В шестом его угрозы не сработали, и он поспешно ретировался, завершив серию. В восемь утра подозреваемый появился на пороге первого обменного пункта и сообщил кассиру, что хочет обменять крупную сумму денег. После чего он достал из сумки предмет, напоминающий небольшую бомбу, активировал таймер на одну минуту и засунул в ящик для передачи денег, заблокировав его со своей стороны так, чтобы взрывное устройство оставалось со стороны кассира. Байкер требовал положить имеющиеся деньги в ящик к бомбе, и тогда он заберет бомбу. Напуганная женщина скинула валюту в ящик, боясь погибнуть от взрыва. Тикающий таймер не оставлял ей времени, чтобы собраться и подумать. Грабитель забрал добычу, бомбу и ушел быстрее, чем у жертвы прошел шок.

Через полчаса он провернул то же самое на соседней станции метро. Потом еще дважды на другом конце города и снова сменил район. На шестой раз кассирша так дорожила жизнью, что отказалась передавать деньги, вместо этого она просто убежала. Оставив бомбу в ящике, байкер немедленно скрылся.

По предварительным данным было похищено около одиннадцати тысяч долларов, восьми тысяч евро и четыреста тысяч рублей. Преступник явно готовился и тщательно выбирал пункты обмена валюты. Дерзость преступления заключалась в том, чтобы осуществить все ограбления в один день. Иван сразу предположил, что неизвестно, сколько изначально было запланировано ограблений. По его мнению, байкер дал себе установку действовать до первого срыва.

- Возможно, если бы первая кассирша убежала, никакой серии не было бы. Он не собирается этого повторять, поэтому сделал одним днем все, что мог. А что с бомбой?

- Пара кусков хозяйственного мыла, завернутые в вощеную бумагу, проводки и старые часы-пейджер. Вообще, выглядит впечатляюще, у меня есть фото. А еще видео с пяти мест преступления, посмотрим?

- Только с пяти?

- В одном обменнике камеры не работали, - развел руками Кирилл.

Напарники решили просматривать записи по отдельности, а потом обсудить появившиеся теории. До позднего вечера они сидели, практически не общаясь. Кирилл делал пометки в блокноте, исписав несколько листов, Иван, наоборот обошелся одним стикером и несколькими словами.

- Ну, ты и настрочил, Кирюх! - сказал москвич, когда они, наконец, решили обсудить свои теории.

– Не против, если я начну? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Взгляни на этого байкера, что ты видишь? Я уверен, что этот байкер вовсе не байкер! Это маскарад!

- С чего ты взял?

- Ты посмотри внимательно: кожаные штаны, косуха, под ней какая-то черная футболка, вроде с черепом, на голове – бандана и темные очки. Спорим, что, если сейчас выйдем на улицу и попросим десять разных людей описать сферического байкера в вакууме, то получим, как минимум, девять подобных описаний. Может, кожа только изменится на джинсу, а бандана на шлем.

- Мода у них такая, не пойму, в чем проблема?

- В том, что в нем нет индивидуальности, - настаивал Иван. – Поехали сейчас куда-нибудь, где тусуются любители чоперов, и ты увидишь, что каждый из них чем-то отличается от остальных. У одного будет ухо проколото, у другого цепочка из кармана свисать, у третьего нашивки или клепки на косухе будут, у четвертого не будет рукавов и так далее.

- Ладно-ладно, убедил, - ухмыльнулся Кирилл. – В общем, я с тобой согласен. Путь размышления другой, но выводы те же.

- То есть? Интересно послушать.

- Есть у тебя какое-то увлечение, так зачем тебе идти на дело в экипировке, которая его выдает? Чтобы сразу искали среди группы, в которую ты входишь – глупо. А вот шанс пустить следствие по ложному следу упускать не стоит. Был у меня случай: скинхед забил до смерти выходца с Кавказа. Просто напал у подъезда с битой и проломил череп. И свидетели были, которые описали лысого парня в бомбере, камуфляжных штанах и тяжелых ботинках. А позже выяснилось, что его деловой партнер решил так бизнес поделить и подрядил на это дело своего водителя, который к националистическим движениям никакого отношения не имел. Так что давай по байкеру отталкиваться по фактам: борода и волосы не в счет – они могут быть накладные, глаза спрятаны за зеркальными очками – нет данных, но мы видим, что он полный – от живота так просто не избавиться, и нос у него картошкой.

- Опять мимо, это тоже часть маскарада, - махнул рукой Иван и повернул ноутбук к напарнику. – Посмотри, он как будто поправляет живот. Вот! Снова это делает! Он только притворяется толстым, но жирдяи не поправляют животы, как будто они им мешают. Штаны подтягивают, а он как будто пытается опустить, потому что то, что у него под футболкой - задралось.

- Может, у него тик такой или привычное действие, как Джига шеей крутил в «Неуловимых мстителях?»

- Тогда бы это было и на других видео, но, ни до, ни после, он этого не делает – поправил, пока добирался до следующей точки.

- Но у него же явно крупные щеки, - возразил Ширяев.

- Грим, как борода и волосы. Как и нос, кстати.

- А нос-то почему?

- Не мог он все это предусмотреть, а такой шнобель оставить, он же привлекает внимание.

Видишь, ты его заметил и другие заметят.

- Получается, у нас ничего нет? Все это фикция?

- Кое-что определенно есть. Надо искать кого-то среди гримеров из театра или киноиндустрии. Может, с гримом помогли. И среди реквизиторов. Имею в виду бомбу, если бы я такое в кино увидел, то не сомневался бы, что похоже на самодельное взрывное устройство. У кассиров тоже вопросов не возникло. А еще он явно под чем-то, смотри, как спокойно себя ведет, что на первой записи, что на последней. Ты прикинь пять ограблений позади, а он в шестой обменник заходит и четко повторяет все действия, без лишних слов и движений. Стоит отметить: явно тренировался.

- Если бы он был под наркотой, наоборот дергался бы, - очередной раз возразил майор. - На алкоголь тоже не похоже – движения четкие… Согласен, отработанные.

- Препараты разные бывают… - пробормотал себе под нос Кузнецов.

Напарники еще полчаса обсуждали грабителя, а потом Кирилл потер лицо руками, посмотрел на часы и сказал:

- Ладно, завтра все оформлю и передам ребятам. Тебя в гостиницу отвезти?

- Да, но давай сначала заедем на один адрес, это ненадолго, обещаю.

Через полчаса напарники вошли в подъезд жилого дома, находящегося в том же районе, что и гостиница Ивана. Как Ширяев не просил рассказать, в чем дело, Кузнецов не кололся, но попросил достать пистолет, на всякий случай, когда встали у квартиры на четвертом этаже. Кирилл не собирался этого делать, пока не узнает, зачем они здесь, и чего стоит ждать.

Ничего не объясняя, Ваня начал настойчиво жать на кнопку звонка. Майору пришлось достать пистолет и прижаться к стене, чтобы не попасть в поле зрения глазка. Услышав за дверью какое-то движение, Иван достал из внутреннего кармана удостоверение, открыл, чертыхнулся и убрал в боковой карман. Кирилл успел подсмотреть, что там было написано, и убедился, что москвич действительно является подполковником полиции по имени Кузнецов Иван Иванович. За дверью послышались шаги, Ваня достал из внутреннего кармана еще одно удостоверение и снова убрал. В этот раз он его не открывал, но Ширяев заметил, что это была ксива сотрудника ФСБ.

- Кто? – раздался злой мужской голос из-за двери.

Кузнецов в третий раз залез в карман и, ткнув в глазок развернутым удостоверением, прокричал в ответ:

- УСБ! Открывай, участковый, будем жалобу оставлять!

После паузы в несколько секунд послышался звук поворачивающегося замка. Иван все еще стоял выставив перед собой удостоверение сотрудника Главного Управления Собственной Безопасности МВД России. Кириллу очень хотелось отдернуть напарника от двери, на тот же всякий случай, из-за которого он сам достал пистолет, но вместо этого он изогнулся и бросил взгляд на удостоверение. Оно тоже было оформлено на подполковника Кузнецова.

- А в чем собственно дело? - дрожащим голосом спросил мужчина в спортивных штанах с голым торсом, распахнув дверь.

Лицо его было бледным, а голос, звучавший из-за двери, изменился до неузнаваемости. Увидев, Ширяева с пистолетом наготове, участковый вздрогнул и поднял руки, демонстрируя, что в них ничего нет.

- Привалов Леонид Юрьевич? – уточнил Иван, убирая удостоверение.

- Да, - еле слышно промычал мужчина и скривил такое лицо, будто сейчас расплачется.

- Манда! – крикнул Кузнецов и ударил участкового по лицу.

Удар, по мнению Ширяева, вышел так себе: во-первых это была пощечина, во-вторых даже пощечина может быть достаточно болезненной, если сделать хороший замах, которым Иван пожертвовал в угоду неожиданности. Но Привалову хватило, учитывая его напуганное состояние и то, что подполковник не остановился. Он схватил растерянного участкового за грудки и потянул на себя. Чтобы как-то помочь напарнику, жертва которого не собиралась падать, несмотря на ватные ноги, Кирилл подставил свою.

Привалов упал, ударившись спиной о стену. Иван не собирался его отпускать, продолжая дергать за грудки и кричать:

- Леня, какого хрена, чего я не коснусь, везде всплывает твоя фамилия?! Я, по-твоему, для этого из Москвы с проверкой приехал?! Мне делать больше нечего, как твое дерьмо разгребать?! Ты скажи честно, ты сесть хочешь?!

- Нет… - промычал участковый, выпучив глаза. Потом собрал всю оставшуюся у него уверенность и громко повторил: - Нет! Нет…

- Я все могу понять, но крышевание борделей… Ты полицейский или сутенер?

- Каких борделей?

Кузнецов снова ударил его по лицу, но теперь размах был хороший, удалось даже разбить губу.

- Ты не знаешь каких?

- Знаю-знаю, - закрывая лицо, заныл Привалов. – Этого больше не повторится, пожалуйста!

Наконец до Кирилла начало доходить, зачем они здесь. Он бы не смог описать словами насколько ему все это не нравилось, но точно знал, что деятельность таких, как Привалов ему не нравится еще больше. Заглянув в квартиру, он увидел растерянную женщину, стоящую в коридоре. Видимо это была жена участкового.

- Собственная безопасность, - сказал он и прикрыл дверь.

- Значит так, Леня, теперь все будет так, - начал Иван, прервав слезные обещания участкового исправиться, - больше никаких денег ты с борделей и саун брать не будешь. Поддержку им оказывай, как раньше, но больше никакой мзды. Это понятно, - Привалов быстро закивал головой, - сам их услугами пользоваться, естественно, не будешь, - Кузнецов повернул голову в сторону закрытой двери и добавил: - А вы, дамочка, следите, чтобы у мужа недотраха не было!

За дверью послышался какой-то шум, а потом раздалось, что-то невнятное, но явно утвердительное.

- И чтобы никаких субботников! – продолжал Иван.

- Да, но… - замялся Леня.

- Что «но?» - снова замахнулся подполковник.

- Я же не для себя, как я начальству откажу?

Иван ударил кулаком участкового в ухо. Кирилл не понял, так и планировалось, или напарник просто промазал, но эффект был достигнут – Привалов взвыл.

- Познакомься, - Иван указал рукой на Кирилла, - майор Ширяев из Главка. Он – мои глаза и уши в Питере. Если кого-то сильно замучает спермотоксикоз, пусть звонят ему, он с помощью ГУСБ напомнит, что такое быть честным ментом и верным мужем.

Кирилл мысленно проклял москвича – завтра весь город будет знать, что он стучит собственной безопасности.

- И последнее, относительно других твоих дел, - заканчивал Иван, - максимум через месяц переведешь один миллион на счет благотворительного фонда московского мэра. Отчитаешься так же перед Ширяевым. Майор, проконтролируй.

- Миллион?! У меня нет таких денег! Где я возьму?

- Почку продай! – крикнул Иван и на мгновение замолчал. Он посмотрел на Кирилла и скорчил рожу, давая понять, что извиняется. – Или жопу, но чтобы вопрос был закрыт. И запомни, если я еще раз услышу твою фамилию, или не выполнится какая-то из наших договоренностей, ты сам у меня встанешь на уголок – деньги зарабатывать. Это понятно?! Не слышу ответа!

- Да! Понятно.

- Отлично. И соберись, чего нюни распустил? Ты же полицейский… пока еще. Остальное зависит от тебя.

Иван пошел вниз по лестнице и Кирилл, так и не сказав ни слова Привалову, последовал за ним. Он слышал, как открылась дверь выбежала супруга лежащего на грязном полу участкового и начала утешать мужа.

- Какого черта ты меня во все это втянул? – спросил майор, когда они вышли из подъезда. – Ты понимаешь, какие у меня теперь будут проблемы?

- Какие проблемы? Тебе разве есть чего бояться? Пусть тебя боятся. Если ты честный сыскарь, то надо этим гордиться, а не скрывать. После того, как ты написал докладную на коллег, твоими связями с УСБ уже никого не удивишь. Расслабься, в любом случае теперь уже ничего не изменить, если, конечно, ты не хочешь вернуться и шлепнуть чету Приваловых.

- Ты меня использовал, - зло бросил майор.

- Ты меня прикрыл, так ведь напарники и поступают, разве нет? По долгам надо платить, а где я столько денег найду, чтобы сутками в борделе сидеть, - рассмеялся Иван. – Вот помог, чем смог.

Теперь мы с тобой ви-ай-пи гости в сауне. Заедем куда-нибудь апероль купить?

- Сам ищи свой апероль и до сауны сам добирайся, тут недалеко, прогуляешься – тебе полезно, - сказал Ширяев, сев в машину и заблокировав двери. – Хватит с меня на сегодня. Мой рабочий день закончен, я домой, к семье.

- Ноутбук отдай, - нагнувшись к водительскому окну, не стал спорить Иван.

Кирилл передал компьютер Кузнецову и, не прощаясь, сорвал машину с места. Глядя в зеркало заднего вида, он заметил, как напарник помахал рукой.

Продожение следует...

Утреннее происшествие никак не повлияло на позитивный настрой Кузнецова, отчего настроение Кирилла тоже начало улучшаться. Выезжая на КАД, он решил действовать согласно намеченному плану и разузнать о напарнике побольше. Начать стоило издалека.

- Ты бухаешь, проводишь время с дамами легкого, - Кирилл на секунду замолчал, вспоминая откровенный пеньюар Риты, на который не обратил должного внимания из-за нервозной обстановки, и продолжил, - очень легкого, практически невесомого поведения, то есть вобрал в себя все стереотипы о полицейских из идиотских сериалов.

- Стараюсь соответствовать представлениям провинциальных коллег о московской комиссии. Как ты там сказал во время нашей первой встречи: приезжают, чтобы выпить всю водку и перетрахать всех баб?

- Ты кого провинцией назвал, москаль проклятый? – спросил Кирилл и рассмеялся, чтобы не обидеть напарника, давая понять, что это шутка.

Но Ваня и не думал обижаться, поддержав Ширяева громким хохотом.

- Вообще, москаль это не москвич, это любой русский, так что в какой-то степени, ты тоже москаль, только питерский, - принялся рассуждать Иван, чтобы немного разогнать свой утомленный обильными возлияниями мозг пред важной встречей. – В школе у меня приятель был, то же Ваней звали, что характерно. У него мама была русской, а папа татарин или что-то типа того. Жили они в Москве и родственников по отцовской линии Ваня никогда не видел. А однажды, летом на каникулах, когда ему уже лет двенадцать было, отец его взял с собой на малую Родину познакомить с бабушкой, дедушкой и всей большой татарской семьей. По приезду он был очень недоволен – они его постоянно урусом звали, за то, что слишком светлый – в мать. Мы спросили: что значит «урус». Он ответил: русский. Вот я тогда не понял и до сих пор не понимаю, что в этом обидного? Какая разница как твоя национальность на другом языке звучит, для тебя же это ничего не меняет, если, конечно, тебе не обидно быть русским.

- Я думаю, дело не в названии, а в интонации, с которой его произносят. Можно сказать «су-у-ука», - Кирилл очень мягко произнес последнее слово и даже подмигнул напарнику, - а можно так: «иди сюда, сука, будем тебе жопу на британский флаг рвать». Однако давай вернемся к нашим баранам, как тебя с такими пристрастиями взяли в полицию, да еще усиленно двигают?

- Умею общаться с людьми, вижу, когда врут, мыслю нестандартно. Я же тебе уже говорил: у меня нет нераскрытых дел.

- С такими-то ресурсами, - Кирилл кивнул на сумку с ноутбуком, лежащую на заднем сиденье, - ни у кого бы не было.

- Не скажи, - поспорил Иван. – Да это большой плюс, который ускоряет мою работу, но все то же самое можно сделать с помощью запросов или ножками, а не делается. Приведу пример, не знаю, сталкивался ли ты с таким, но поверь, такое случается: угнали машину у «хорошего», - Кузнецов показал руками кавычки, - человека. У наших вся жопа в мыле, так как хороший человек может сделать кому-то из начальников очень плохо. И через сутки, максимум двое, машина найдена, а негодяи или те, кому не посчастливилось оказаться в нужное время в нужном месте, наказаны. Отсюда вопрос: почему у нас столько нераскрытых угонов? Ведь могут же, когда захотят!

Кирилл вспомнил, что когда еще работал в районом отделении у племянника начальника увели новенький мерседес. Все, начиная от дознавателей до руководителей подразделений всю ночь землю носом рыли, но к утру нашли не только машину, причем в другом районе в отстойнике, но и экстремалов, решивших покуситься на «святое». А это был всего лишь руководитель отделения. Представить, что будет, если угонят машину у жены или любовницы какого-нибудь замминистра, Кириллу не позволяло небогатое воображение.

- А ты, значит, бескорыстный борец с преступностью? А пьешь, потому что видишь, что творится вокруг, и никуда от этой безысходности не убежать? Поделиться не с кем, вокруг одни предатели и коррупционеры, вот ты и снимаешь проституток, чтобы хоть ненадолго почувствовать себя нормальным человеком? Мог бы докладные писать или просто докладывать, у тебя же подходы есть, ты же особенный.

- Лихо закрутил, - многозначительно кивая, ответил Иван и состроил серьезную гримасу. – Типа: «Путь честного мента – это путь одиночества». Странствующий самурай-философ не сказал бы лучше, - а после он рассмеялся. Заметив, что Кирилл нахмурился, напарник по-доброму толкнул его в плечо и сказал: - Не дуйся, я просто тебя подкалываю. В отличие от тебя, пытавшегося писать, но не добившегося результата, я давно смирился с тем, что творится вокруг, и не питаю иллюзий. А пью я потому, чтобы хоть как-то себя развлечь, ведь жизнь кончена, и смысла в моем пребывании на этом свете практически нет. Загадки – единственное, что меня пока здесь держит. Я давно решил: как только появится дело, с которым я не справлюсь – пущу себе пулю в лоб. Так что, ты уж постарайся, помоги мне найти этого пидараса-поджигателя, не хочется раньше него на тот свет отправиться.

- Мальчика! Щегол! Урод! – взорвался Кирилл, перестроившись в правый ряд и сбросив скорость. – Жизнь у него кончена! Да, ты жизни не видел! Что говница один раз хлебнул и сломался?! А она вся такая! Жить ты не хочет, не для кого! Тебе еще тридцати нет! Хватит блядей драть, найди себе нормальную девушку, женись, детей заведи, может что-то в мозгах прояснится! С чего у тебя жизнь кончена? Ты ее толком и не видел еще, только-только взрослым стал!

Выплеснув все это на одном дыхании, Ширяев замолчал. Ему было неудобно перед напарником, но кто-то должен был поставить этому мальчику мозги на место. Рано потерял отца – плохо, но такое, к сожалению, случается. Некоторые вообще без папки растут и ничего, о суициде не думают. Майору было неприятно, что все это он выдал в такой форме, но, может, так и надо было. Сделать внушение на правах старшего товарища, не стесняясь в выражениях, ведь дети, а от Ивана отдавало инфантилизмом за километр, иногда по-другому не понимают.

Ваня молчал, молчал долго. Кирилл даже не решился перестраиваться из правого ряда, чтобы обогнать еле плетущийся грузовик, потому что ожидал чего угодно, даже того, что напарник бросится на него с кулаками. Сам он не терпел, когда на него повышали голос и часто не сдерживался, начиная кричать в ответ. Даже на замечания начальника, который орал очень редко, он все равно огрызался, не находя в себе сил промолчать.

Наконец, Иван подал признаки жизни. Прикурив еще одну сигариллу, он спокойным голосом произнес:

- Подобную поддержку можно оказать кому угодно. Возьмем, например, тебя: еще сорока нет, можно сказать, мужчина в самом расцвете сил, а жена, так еще на четыре года моложе, - он сглотнул, затянулся и закончил: - Так чего переживать, еще нарожаете.

Кириллу потребовалось секунд двадцать, чтобы осознать услышанное, но когда до него окончательно дошел смысл слов Кузнецова, он резко затормозил, дернув машину вправо, на обочину. Быстро отстегнув ремень, он перекинулся на пассажирскую сторону, схватил Ивана за грудки и начал трясти.

- Что ты сказал?! Что ты сказал, сука?! Ты знаешь про Тоню, знаешь про мою дочь, и тебе хватает наглости своим поганым ртом произносить такое?!

Кирилл изо всех сил тряс Ивана, заставляя его тело отрываться от спинки и возвращаться обратно, ударяясь о подголовник. Если бы пассажиры проезжавших мимо автомобилей обратили внимание на ходящую ходуном машину на обочине, им бы могли прийти в голову весьма непристойные мысли. Кирилл смотрел в спокойное лицо напарника и мечтал его разбить в кровь. Да, что там разбить? Он всерьез думал о том, чтобы придушить выродка прямо здесь и сейчас. Но что-то его останавливало. Глаза. Пустые равнодушные глаза Ивана. Эти глаза видели что-то такое, по сравнению с чем обгоревшие изнасилованные жертвы их маньяка – это настолько же обыденная вещь, как старушка, расплачивающаяся последней мелочью за гнилые корнеплоды в магазине. Что-то такое, что навсегда лишило их живого блеска.

Ширяев замер, но все еще держал напарника за грудки. Ему казалось, что сейчас он смотрит в свое отражение. С ним станет то же самое, если Тоня умрет. Ольга это переживет, она сильная, но видеть мужа больше не захочет, не сможет смотреть ему в глаза и уйдет. Тогда Кирилл останется один на один с вечной болью в душе, которую не вылечить, но возможно удастся приглушить на время водкой или наркотой.

- Что я сказал? – вдруг произнес Иван. Он попытался отцепить от себя руки Ширяева, но майор держал крепко. – То же самое, что и ты. Разница только одна… - он вытянул левую руку вперед и, быстро затянувшись несколько раз подряд, затушил сигариллу о тыльную сторону ладони. Кирилл с отвращением отвернулся, почувствовав запах горелой плоти, смешанный с табаком, а Иван даже не моргнул. - В тебе кипят эмоции, гнев переполняет тебя и выплескивается через край, стоит только утратить контроль. Это потому, что ты еще можешь что-то чувствовать, а я уже нет.

Кирилл отпустил напарника и откинулся на свое сиденье. Несколько минут он сидел без движения, пока его размышления не прервал голос Кузнецова:

- Ты не будешь свое кофе? Я его допью, а то мое кончилось, - спросил он, как будто ничего только что не произошло.

- Свой кофе, - на автомате поправил Ширяев, - кофе – мужской род. Пей.

Он закурил и вышел из машины, чтобы хоть немного отдохнуть от москвича. Через десять минут он вернулся, уже успокоившись и взяв себя в руки. От его хорошего настроения, которое не испортил даже утренний инцидент в сауне, не осталось ровным счетом ничего.

- Не переживай ты так, - заговорил Иван, когда машина снова тронулась. – Почки уже сто лет пересаживают. Операция сложная, но отработанная. Главное подходящего донора найти. Хочешь, я могу с этим помочь, только одно условие: ты не будешь интересоваться, что за донор, откуда он взялся…

- Заткнись! Заткнись! Заткнись! – снова закричал Кирилл. – Больше вообще не говори о Тоне, иначе я, Богом клянусь, сам пущу тебе пулю в лоб.

- Заманчивый вариант, хоть не окажусь в лесу самоубийц, где насекомые будут бесконечно пытать мою душу, превращенную в дерево, держащее на ветвях тело, от которого я отказался, - Кирилл так посмотрел на Ивана, что у того не осталось сомнений, что еще чуть-чуть и он выполнит свою угрозу. – Все, я все понял, молчу, - и пробурчал себе под нос: - Культурная столица, как поправлять, так первые, а сами даже Данте не читали.

Майор значительно увеличил громкость радиоприемника, давая напарнику понять, что не хочет разговаривать и устал его слушать. Иван спокойно пил кофе и тихо подпевал, когда узнавал некоторые композиции.

Ширяев внимательно следил за дорогой, но это была лишь видимость. В голове его роился миллион мыслей, и все они вращались вокруг одного вопроса: «Я что только что отказался от помощи дочери?» Не хотелось даже строить догадок о том, что имел в виду Ваня, говоря о том, что может помочь с донором, но без лишних вопросов. Казалось, вот только произнеси, извинись, скажи, что был неправ, попроси, и все решится. Одна фраза, и Тоня будет здорова. Одна почка – это ограничения, но по сравнению с тем, что происходит сейчас, это всего лишь мелкое неудобство. Одна фраза, и Ольга станет прежней, вернет себе способность улыбаться. Такой, какой он ее помнит и любит. Одна фраза, и вся его семья будет счастлива, став крепче после пережитого. Пусть Кирилл уже никогда не будет собой, зная, что заплатил смертью другого, скорее всего невинного человека, возможно ребенка, за жизнь своей дочери. Это сломает его. Каждый раз глядя на Тоню, он будет вспоминать об этом. Другой бы забил или забыл, но Кирилл слишком хорошо себя знал – обостренное чувство справедливости не даст ему игнорировать этот факт. Придется уйти, ведь рано или поздно это разобьет их семью. Если бы мог, Ширяев отдал бы дочери свою почку, но они с женой не подходили. Ольга бы сейчас не раздумывала ни секунды, а он искал оправдание, ведь, может, никто и не погибнет, может почку возьмут у какого-то преступника, хотя где найти здорового преступника, который бы при этом идеально подходил. В конце концов, люди и с одной почкой живут, почему у кого-то два здоровых органа, а у Тони ни одного. Так приятно было обманывать себя, но Кирилл хорошо понимал, что не Ваня лично будет заниматься этим вопросом, а задействует свои связи, и тот, кто ему обязан, скорее всего, не будет заморачиваться по поводу здоровья донора. Одна фраза, и он продаст душу дьяволу, шагнет в бездну, но Тоня будет жить.

Кирилл так хотел ее произнести, но ком в горле не давал ему этого сделать. В какой-то момент Кузнецов завозился, обстукивая карманы, как будто что-то разыскивая. Он достал телефон, и Кириллу пришлось сделать музыку тише. Он делал над собой усилие, чтобы не слушать разговор Ивана по телефону, но выходило плохо:

- Але, Ритуль, ты спишь что ли? – начал москвич, как только ему ответили. – Так единственный солнечный день рискуешь проморгать, вдруг в этом году солнце в Питер больше не заглянет, - он хохотнул, покосившись на Кирилла, тот же, в свою очередь, сосредоточенно смотрел на дорогу. – Извини, что разбудил, я кое-что оставил у вас, ты не могла бы посмотреть. Он либо на кровати, либо где-то рядом. Ты поймешь, когда увидишь. Нет, Рита, это не может подождать, потому что я потерял пушку! – повысил голос Иван. – Жду. – Он наигранно улыбнулся в тридцать два зуба, повернувшемуся к нему напарнику. – Отлично! Отнеси, пожалуйста, в номер, положи в тумбочку. С меня шампанское! – он замолчал, дождался, пока собеседница договорит и продолжил. – Что вы не связаны, будешь участковому втирать, а мне не надо, - и после паузы добавил, - хорошо, апероль, моя маленькая жертва маркетинга, - рассмеялся он и закончил, не дав собеседнице договорить: - Я все помню, и свои обещания выполняю, в каких бы состояниях их не раздавал.

- Ствол в сауне потерял? – спросил Кирилл, когда Иван отключил мобильник.

- Уже нашел! - хохотнул Кузнецов.

- Повезло тебе, что девушка оказалась такая порядочная, - сказал Кирилл и хмыкнул, осознав, какую ерунду сморозил. – Иначе бы расковырянная под звездочку дырка еще бы долго не закрывалась.

Иван снова рассмеялся, оценив шутку напарника, и сказал:

- Не впервой! Я вообще не по силовой части. Конечно, пользоваться умею и с трех метров не промахнусь, но моя специализация – думать, а не воевать. В рукопашной я вообще никакой. Бегал я всегда лучше, чем дрался.

- Как же ты раскрыл все свои дела, неужели никто не оказывал сопротивления?

- Я всегда беру напарника, который не постесняется пустить в ход кулаки или оружие, Иван внимательно посмотрел на Ширяева. – Не знал, что у тебя такая репутация? Когда я выбирал, с кем вести это дело, я же не знал, что ты толковый мужик – в бумагах такого не прочтешь. Знал только, что ты честный и жесткий – этого обычно достаточно, но мне повезло.

- Звучит как комплимент, - покачал головой Кирилл.

- Комплименты я делаю девушкам, а это – чистая правда. К тому же, думаю, что мы уже достаточно наговорили друг другу гадостей. Правда не всегда должна быть грязной и отвратительной, но, к сожалению, она слишком часто такая, и мы забываем, что ей можно не только обескураживать и ставить на место, но и радовать.

- Как ты там говорил: самурай-философ? Теперь ты занял его место? – рассмеялся Кирилл. – Знаменитый Похмельё сел в мою машину, какая честь!

- Похмельё?! Мне нравится, - поддержал его Иван, – отличный псевдоним. В сто раз лучше прозвища, которое мне придумали коллеги, и которое меня жутко бесит.

- Серьезно?! Какое?

- Не скажу, - отрезал Кузнецов.

После пережитого стресса хотелось какого-то несерьезного разговора. Поэтому Кирилл неосознанно копировал модель поведения напарника:

- Ну, давай, не ломайся. Ты же не красна девица, чтобы я тебя уговаривал. Обещаю, что не буду тебя так называть, и вообще, использую это только, если буду считать, что пропадает по-настоящему бесценная шутка.

- Интересная вариация на тему: все, что вы скажете, будет использовано против вас. Спасибо, но нет.

- Черт! – вдруг воскликнул Кирилл, которого осенила догадка. – Генсек! Командир секретарш! Да, я же о тебе слышал!

- Да? – удивился Иван. – И что же ты слышал?

- Один парень, еще с района, влюбился в москвичку, договорился о переводе и уехал к ней. А как-то приезжал родителей проведать, встретились, и он рассказал интересную историю: какой-то сисястой певичке начал слать угрозы сталкер. У всякой уважающей звезды должен быть хотя бы один преследователь, но этот сотворил что-то серьезное. Если мне не изменяет память, пробрался в ее загородный дом и порезал всю одежду на мелкие куски. Кто-то из начальства очень возбудился по этому поводу и был отдан приказ, во что бы то ни стало, поймать злодея. Мой приятель как раз был в группе, работавшей по этому делу. Прислали им какого-то молодого парня и велели выполнять все его приказы. Молодой человек пару дней поработал со специалистами, которые на основании угроз составили приблизительный психологический портрет сталкера. Потом этот парень собрал всех более менее молодых сотрудниц в управлении, посадил за компы и заставил прочесывать соцсети жертвы на предмет поиска подписчика, отвечавшего критериям, указанным в психологическом профиле. Как я понял, им еще технари помогали вычислять тех, кто сидит с фейков. Многие отметались сразу: пол, возраст, местонахождение, но все равно объем работы был большим, у нее же миллионы подписчиков, если все сети взять. Если на все подписаться, то особых умений по выслеживанию жертвы и не нужно. Она сама все выкладывает. Говорят, девушки работали посменно, практически круглосуточно. Молодой начальник собирал имена подозреваемых, какие-то исключал, какие-то откладывал, а какие-то передавал операм, чтобы ехали и разговаривали. Идея заключалась в том, что преследователь был ссыкуном, и стоило только на него немного надавить, а ребята это делать умеют, и он сломается. В итоге, после нескольких дней этой безумной скачки, сталкер был найден. Руководитель собрался, всех поблагодарил за работу и быстро отчалил, вроде как даже не взглянул на задержанного. А мужики, за то, что он гонял их круглые сутки по Москве и области, прозвали его Генсеком, то есть главным над секретаршами, ведь именно они были в основной массе тем фильтром, что просеивал подписчиков. Похоже на правду? – Кирилл перевел взгляд на Ивана, слушавшего не перебивая.

- Между прочим, помимо этого придурка, ребята взяли несколько человек с наркотиками, одного дилера с совсем уж невменяемым весом и двоих с незарегистрированным огнестрельным оружием. Одного попугали и отпустили – ружье у знакомого купил, чтобы по уткам стрелять, а у него даже билета охотничьего нет. А у другого – мокрый пистолет. После этого оружейники целую бригаду взяли, которая торговала стволами. Не в огромных объемах, но все же. Так что дело этой певицы повысило раскрываемость всего квартала. А вообще, - Иван будто очнулся, - я не понимаю, о чем ты говоришь.

- Все ты понимаешь, Генсек, - подколол его Кирилл.

- Я же сказал, что мне не нравится это прозвище, - процедил сквозь зубы Кузнецов.

- Окей, я же обещал тебя с этим не доставать. Но было такое?

- Было, - кивнул напарник.

- Забавно, Вань, получается: говоришь, что у тебя нет не раскрытых дел, что только серьезным преступлениями занимаешься, а получается, поп-звезд обслуживаешь.

- Занимаюсь, чем прикажут, - пожал плечами Иван. – Надо найти маньяка – ищу маньяка, сталкер, значит, сталкер. Возможно, я подорву твои представления о столице, но даже там серийные убийцы не бегают толпами по улицам.

- Странный ты способ выбрал, столько народу привлек, но у меня только один вопрос: как эта телка, а это именно телка, привлекла к своим проблемам столько внимания, что даже специалиста по маньякам к этому делу подключили? Она же не прям супер-звезда, или ты большой поклонник ее творчества и сам напросился?

- Чего-о-о-о?! – возмутился Иван. – Я же тебе объяснял: в Москве все через постель, вот и она переспала, с кем надо. А что касается несоизмеримой с угрозой затратой ресурсов: мне давно хотелось попробовать что-то подобное – соцсети на службе у МВД. Эти девчонки за пять минут находят страничку бывшего или заклятой подруги, сменившей фамилию. Как не прячься, но если они задались целью, то обязательно вычислят. Было интересно, смогут ли они найти злодея, если понадобится – получилось. А, главное, быстро – в течение трех дней управились, учитывая, что потенциальных подозреваемых изначально было больше миллио… - Ивана прервал навигатор, сообщивший, что скоро поворачивать. – Почти приехали, - закончил он свой рассказ.

У Кирилла была небольшая нарисованная от руки карта дачного поселка. Судя по ней, им нужен был последний дом у леса, если ехать по средней улице.

- К такому меня жизнь не готовила, - прошептал Кирилл, когда они подъехали к нужному участку.

Средняя улица упиралась в высокий забор, за которым возвышался трехэтажный особняк, расположенный на участке соток в двадцать пять-тридцать. Справа и слева от дороги расположились соседи, имевшие в своем распоряжении по шесть соток. Их скромные дачные домики контрастировали с этой махиной. Сразу становилось понятно, где в этом дачном кооперативе проживает барин.

Пока Кирилл искал в телефоне нужный номер, ворота начали открываться. Пожилой, но бойкий мужчина лет шестидесяти пяти в джинсах, выцветшей голубой рубашке и простецкой белой кепке, споро закреплял створки, чтобы ветер не сдвинул их, когда машина будет заезжать. Старичок сделал пригласительный жест рукой, и Кирилл проехал вперед, загнав автомобиль под навес, который вмещал под собой три машины, и не был виден за глухим забором. Иван же помог хозяину закрыть ворота, загодя выйдя из автомобиля.

- Опаздываете, ребята, - добродушно пожурил полицейских хозяин, поправляя белую кепку. Он протянул руку и представился, - Арсений Демьянович!

- Прошу прощения, за задержку, были непредвиденные обстоятельства… - назвав свое имя и пожав руку, начал объяснять Кирилл.

- Это полностью моя вина, - перебил его Иван, - впервые в Петербурге, решил насладиться местными достопримечательностями и немного не рассчитал.

Он развел руки в стороны и рассмеялся, старик кивнул и поддержал его улыбкой.

- Такое не редкость, - сказал Арсений Демьянович, - благо сейчас по ночам на улицах гораздо безопаснее, чем во времена моей службы. Что не говори, а жизнь налаживается, благосостояние народа растет.

- Кстати, о благосостоянии, - не удержался Иван, - у вас чудесный дом, как это принято называть, шале? Видимо пенсия за службу в неспокойные времена стоила любого риска, не в пример нынешней.

- Ой, да какое шале, я и слов таких не знаю, - отмахнулся Арсений Демьянович и широко улыбнулся, но от внимания Кирилла не ускользнул оценивающий взгляд с прищуром, которым хозяин наградил москвича. – Дети помогают, слава Богу, выучил. А пенсия, она что тогда, что сейчас… Сейчас хоть платят исправно. Но, давайте не будем терять время, пройдем в дом.

Арсений Демьянович пригласил полицейских на кухню, где был накрыт стол: большая тарелка с блинами, пиалы с вареньем, сметана, а центре стоял электрический самовар.

- Не стоило… - начал было Кирилл, но старик его остановил.

- Внуки приезжают редко, а моей бабке только в радость. К тому же дорога неблизкая, а я ж знаю, как с этой работой: времени нормально покушать – никогда нету. Раз уж нашли возможность проведать старика – не обижайте, не отказывайтесь от угощения, - пенсионер вышел на пару минут, а потом вернулся с толстой папкой в руках. – Я тут подобрал кое-что по-вашему вопросу, - он положил бумаги на стол, а сам собрался выйти. – Не буду вам мешать, у меня куча дел в саду. Ешьте варенье, все из своих ягод, без химии, жена делает, - прокричал он уже из прихожей.

Полицейские дождались, пока Арсений Демьянович покинет дом и тут же набросились на папку. Иван сфотографировал все бумаги, а Кирилл, быстро пробегая глазами по буквам, фильтровал листы на две стопки: основные сведения и дополнительные. Когда Кузнецов убедился, что документы на всех фотографиях читаемы, то включил ноутбук, чтобы перебросить их и сравнить с базами полученные сведения. Майор поражался тому, что, несмотря на разгульный образ жизни, напарник не только не потерял компьютер, как это случилось сегодня с табельным оружием, но и всегда таскал его с собой, умудряясь держать заряженным. Хотя, учитывая, к каким базам имелся доступ у Ивана, не исключено, что наказание за потерю ноутбука было гораздо страшнее потери пистолета.

Продолжение следует...

Место преступления покинули уже под утро. Закинув Ивана в гостиницу, Кирилл поехал домой. Приняв душ, он приготовил завтрак своим девочкам, а когда они уехали в больницу, лег, наконец, поспать. В полдень он был уже на работе, проснувшись по будильнику, чтобы не столкнуться с Ольгой, когда они вернутся. Коллеги, с которыми у Ширяева и так были натянутые отношения, встретили его неодобрительными замечаниями о том, что им передали его текущие дела, так как он теперь птица высокого полета, ублажающая комиссию из Москвы.

- А чтобы вы делали на моем месте, получив прямой приказ? – огрызнулся он, но получил в свой адрес только недовольное кудахтанье в ответ.

Решив, что продолжать разговор бессмысленно, он отправился в свой кабинет и занялся бумагами. Впервые за последние несколько дней у него появилось время, чтобы подбить документы, не относящиеся к делу Дорофеева и компании.

Около трех часов позвонил Иван и непривычно грустным голосом сообщил:

- Блин, Кирюх, я все испробовал – базы подчистили профессионально и никто не знает, что за история случилась двадцать пять лет назад. Ни у Дорофеева, ни у Ивакова, ни у Ломы нет близких родственников, с которыми можно было бы поговорить, в надежде, что они вспомнят хоть что-нибудь, что даст нам какую-то подсказку.

- А с коллегами Ивакова разговаривал, может они что-то знают?

- Разговаривал. Единственное, что удалось выяснить, что его покровитель, сам понимаешь, в вице-президенты такой корпорации с улицы не попадешь, умер пару лет назад.

- Кто это был, может, я что-нибудь нарою.

- Не могу называть фамилию и точно не по телефону, - извиняющимся тоном сказал Иван. – Скажу так: несмотря на то, что он питерский, с начала двухтысячных жил в Москве, иначе бы ему далеко было на работу ездить, - он замолчал, будто раздумывая, заканчивать фразу или нет, и все же добавил, - в Белый дом.

- Ого! Видимо неспроста тебя прислали, - хмыкнул Кирилл.

- Я не знаю, что делать, - вздохнул Иван, игнорируя последнюю реплику напарника. – Уже и так трое, с Моржом – четверо. Не факт, что будут еще жертвы. Честно сказать, я всерьез задумываюсь о том, чтобы позвонить в службу безопасности ГГ и перейти к резервному варианту.

- Это так ты все дела раскрываешь? Пытками? – зло спросил Кирилл.

- Что?! – взъерепенился Ваня. – Да, я никогда…

- Никуда не звони, хотя бы сегодня. Лом якобы сидел в изоляторе в Крестах, и нам надо узнать, за что, - рассуждал вслух майор. – Дай мне время до вечера. Встретимся в восемь в кабаке, где хорошо мясо готовят, но дорого – я скину адрес.

- Дорого – не проблема, я угощаю! – приободрился Иван.

Кирилл положил трубку, отправил напарнику адрес и название заведения, а потом открыл записную книжку и начал пролистывать контакты.

Зайдя в ресторан ровно в восемь вечера, Кирилл обнаружил напарника уже за столиком, мило беседовавшим с официанткой.

- А вот и мой товарищ! Точен, как онегинский брегет! – радостно воскликнул Иван. – Не придется ждать, заказывай!

Ширяев не мог не обратить внимания на приподнятое настроение напарника. То ли он ждет хороших новостей, то ли воодушевлен имеющейся у него информацией, то ли уже выпил, а алкоголика, как известно, бодрит долгожданная порция спиртного, во всяком случае, вначале.

- Какой высокий стиль! – улыбнулся Кирилл, принимая меню из рук официантки.

- Мы же в Культурной столице! – рассмеялся Иван, поднимая палец вверх, и тут же переключился на официантку. – Итак, Еватерина, на чем я остановился?

Девушка нервно оглядывалась на заполненный зал и ответила:

- Что-то о несправедливости отношений между гостем и официантом, - ответила она, натянуто улыбнувшись.

- Ах, да! Так вот, вы можете разбиться в лепешку, обслуживая нас и не получить ни копейки чаевых – обидно. Давайте, сразу устраним эту недоработку, - он положил на стол тысячную купюру. – Это чаевые и обещаю, что вы получите столько же, если уделите нашему столику особое внимание и заботу.

Катя, собиравшаяся уже убежать к другому столику, вдруг замерла и перестала переступать с ноги на ногу. Дежурная улыбка на ее лице сменилась на искреннюю и, взяв, купюру она сказала:

- Давайте попробуем.

- Ты выбрал? – спросил Иван, обращаясь к напарнику.

- Мне вот этот стейк, - ткнул он пальцем в меню, - прожарка средняя и кружку нефильтрованного пива.

- А сколько всего пива ты собираешься сегодня выпить? – уточнил Иван.

- Одну, максимум две, я же за рулем.

- Тогда так, записывайте, Екатерина: две кружки сейчас, еще одну моему товарищу через полчаса, плюс одна мне через пятнадцать минут и еще одна мне через сорок. Стейк такой же, но прожарка медиум рэар. Повторите оба стейка через полчаса, после того, как принесете первые. Еще этот салат и какую-нибудь закуску к пиву, которую можно организовать максимально быстро.

- Куда столько? – не выдержал Кирилл, собиравшийся гордо заплатить за себя.

- Ты вообще ничего не ешь! Вот уеду я – что будешь делать? Хоть накормлю впрок.

- Все? – уточнила Катя, записав все пожелания гостя.

- Еще принесите пять рюмок вот этой дряни, - Иван указал на рекламу немецкой настойки на столе. – Ты будешь? - Кирилл в ответ скривился. - Тогда все.

- Оригинальный способ сделать заказ, - хмыкнул Ширяев, когда официантка отошла.

- Это не я придумал – подсмотрел у одного известного москвича. Удобно никто не отвлекает, и тебе не надо никого искать. Плюс, если ограничен по времени, то сразу обозначаешь тайминг.

- Ты тут треть моей зарплаты оставишь, если не половину, сколько ты получаешь?

- Ты удивишься, но не намного больше тебя, правда, мне премии чаще выписывают, - Иван снова рассмеялся. – Но я одинок, а нам алкоголикам много не надо.

- Признание проблемы – это уже половина пути к решению, - хохотнул Кирилл, - сделав глоток появившегося перед ним пива.

Иван опрокинул рюмку настойки, запил половиной кружки и ответил в несвойственной ему серьезной манере:

- Проблема это только для тех, кому есть ради чего жить, - такая резкая перемена настроения вызвала у Кирилла множество вопросов, но Ваня не дал ему возможности спросить: - Что там у тебя по нашему делу? Удалось выудить какие-нибудь сведения?

- Завтра поедем к одному хорошему человеку, он когда-то работал в Крестах.

- И что он всех заключенных помнит, или Лома что-то сотворил, чем запомнился?

- Конечно, не помнит, но в начале двухтысячных, во время очередных пертурбаций, когда его настойчиво выпроваживали на пенсию, он успел прихватить с собой кое-какие документы.

Иван от удивления открыл рот:

- Он что архив из Крестов умудрился спереть? Снимаю шляпу.

- Не весь архив и не спереть, а скопировать. К тому времени туда как раз компьютеризация дошла, создавались те базы, к которым ты имеешь доступ. Если позже их поправили, то у него данные остались неизменными.

- Искусство не горит! – заключил Иван и поднял рюмку.

Вечер прошел в спокойной непринужденной обстановке. Напарники болтали о всяких пустяках, спорили о достоинствах и недостатках двух столиц и, конечно, обсуждали недостатки структуры, в которой оба работали. Никому из них не хотелось говорить о чем-то личном, Кирилл впервые за последние месяцы расслабился, и болезнь дочери не висела над ним дамокловым мечом хотя бы пару часов. Он даже, последовав примеру собеседника, заказал себе третью кружку пива. Наблюдая за Иваном, он пришел к выводу, что, несмотря на постоянный несерьезный настрой москвича и его привилегированное положение в МВД он был глубоко несчастным человеком. Интересно было узнать, что так гнетет напарника, но не хотелось портить момент, ведь Ширяев прекрасно понимал, что сидящий напротив молодой человек, так же как и он, расслаблен, возможно, впервые за долгое время.

Когда с четырьмя стейками было покончено, в кружках осталась едва ли треть содержимого, а салат так и остался нетронутым, Иван вдруг спросил:

- Странно ты устроился в Главке: сидишь один, с коллегами особо не общаешься. Должность вроде руководящая, а подчиненных нет, как так получилось?

- Это долгая история, - отмахнулся Кирилл.

- Так время еще детское, - хохотнул Кузнецов, но тут же добавил, - не хочешь, не рассказывай.

- Нет тут особого секрета. Я когда еще в районе работал, завелся у нас в городе серийный убийца. Ходил по квартирам одиноких старушек, представлялся газовиком, водопроводчиком или работником собеса, они его пускали, а он грабил и, чтобы не оставлять следов, убивал. Мне повезло его взять, случайно. Просто что-то подозрительным показалось, а он как раз с очередного дела шел. Вышла небольшая потасовка: у него – нож, у меня пистолет – как результат у меня кожаная куртка отправилась на помойку, а он поехал в СИЗО с простреленной ногой. Тогда по нему целая группа работала, и признавать, что его взял случайный районный опер, никто не хотел. Меня под шумок задним числом оформили в Главк, а чтобы придать большей важности сделали начальником отдела серийных преступлений. Дали майора и номинально назначили руководителем той самой группы. Это было громкое дело, а значит, на контроле у Москвы. Вот тогдашний генерал все это и замутил, чтобы пафосно отчитаться. Не прогадал, кстати, через некоторое время его в столицу пригласили на повышение. А я остался. Группу сразу расформировали, кражи мне по статусу не положено расследовать, а маньяки у нас пока еще редкость. С коллегами как-то сразу не сложилось, я вроде как такой же, как они, но на должности выше, плюс конфликт у нас получился, когда вместе над одним делом работали. Ты пойми правильно: ребята они неплохие и работу свою знают, но некоторые их методы подработки меня не устраивают. Я даже служебку однажды писал. Никуда она, понятное дело, не пошла – генерал как раз переводился, ему эти скандалы ни к чему. Впаяли паре человек выговор и на этом все закончилось. Теперь работаем в параллели. У меня свои дела, у них свои. Иногда помогаем друг другу, но только по приказу начальника. А когда всплыло дело Дорофеева – износ мужика, да еще сожжение, сразу меня решили назначить – явно маньяком попахивает. Видишь, не ошиблись, действительно серия. И все из-за случайности, потому что мне показалось, что мужик в спецовке как-то странно себя ведет – дергается.

- Хороший ты мужик, Кирюх, справедливый. На такой сволочной работе – это редкость. Только не надо недооценивать интуицию. Случайностей не бывает. Если бы не какое-то шестое чувство, я бы и половины своих дел не раскрыл. Вот сколько работаю, постоянно наблюдаю, что у большинства наших глаза зашорены. Как будто не хотят или не могут взглянуть на ситуацию шире. Не готовы строить гипотезы и догадки. Вот, например, убили жену – сразу подозревают мужа. А что? Статистически же чаще всего супруг виноват. И плевать, что нередко, но не всегда. Вот и колют несчастного. Пока на это время тратили – все поезд уже ушел, теперь ищи ветра в поле. Остается у них только непростой моральный выбор: либо начинать все сначала, с нехилой вероятностью заиметь глухаря, либо дожимать имеющегося подозреваемого, внося очередную погрешность в статистические данные.

- Кстати, я об этом с тобой давно хотел поговорить, - сказал Кирилл, как будто пропустив длинную тираду напарника мимо ушей.

- Говори, когда, если не сейчас, - не обиделся Иван.

- Ты вот выдвинул идею про мстителя из прошлого, и я молча с тобой согласился. А что, если это все же не так? Если мы имеем дело с маньяком? Учитывая обстоятельства, я бы даже сказал, сексуальным маньяком?

- Если бы это было так, то я был бы счастлив, - сделав глоток пива, сказал Иван. – Если это маньяк, то он не остановится, а, следовательно, рано или поздно мы его возьмем. Но я пессимист и исхожу из худшего варианта: у него есть список, и как только он закончится, наш убийца прыгнет в поезд или, еще хуже, самолет и до свиданья! Что мы будем делать, если даже будем знать кто, а он будет за границей? В Интерпол малявы писать?

- Может, он уже закончил.

- Интуиция говорит мне, что нет.

- Тогда ответь, зачем он их насилует, если он не маньяк?

- Вопрос гораздо шире: зачем он их насилует перед тем, как убить? Ты всерьез считаешь, что для удовольствия?

- Ритуал, - предположил Кирилл.

- Да, только какой? Я уверен, что не ради сексуального наслаждения он это делает. Если бы он хотел, чтобы они мучились долго – он бы их похищал и издевался над каждым по несколько дней. Чтобы они прочувствовали весь страх и унижение. Он же трахает и тут же убивает. То есть, это – последнее, что они испытали в жизни. Больше походит на месть, согласись.

- Не могу! Держать несколько дней – это не рационально – слишком опасно, могут найти.

- И это еще один аргумент в пользу того, что мы имеем дело не с обычным озабоченным пидором. Где рациональность, и где маньяки? А еще очень странный выбор жертв. Алкоголик тире наркоман, почти олигарх и рецидивист – согласись странная компания. Всем за пятьдесят, то есть у нас насильник-гомик-геронтофил?

- Лому не было пятидесяти, - поправил Кирилл. – А еще они все одинокие, даже у Ивакова семьи не было, может он по этому принципу выбирает. Кроме того, все они личности неприятные. Убивая таких, маньяк успокаивает себя тем, что делает благородное дело.

- Ух ты как загнул, - рассмеялся Иван и допил пиво. – Прямо захотелось бежать по гей-клубам, искать место, где эти одинокие неприятные личности проводили время. Вот и общая константа вырисовывается. Только у меня есть достоверная информация, что Иваков гомосексуалистом не был.

- Я вообще не это имел в виду, но раз уж ты начал эту тему: вскрытие показало, что и Дорофеев не был, во всяком случае пассивным, - согласился Кирилл. – Надо еще дождаться результатов вскрытия Лома, если там все не сгорело, но, раз ты про Ивакова точно знаешь, то это уже не связь.

- А еще мы совсем забыли про Моржа. Вряд ли с такими наклонностями его бы короновали и общаг доверили. Хотя с ним неточно, давай опираться все-таки на факты. Даже, если это маньяк, то по какому принципу он выбрал именно эту троицу? То есть, я понял: одинокие и нехорошие люди, но почему конкретно они, что у них общего?

- Нет у меня идей на этот счет. Предлагаю дождаться завтрашнего дня, а не строить безумных предположений в нетрезвом состоянии.

- Согласен, - кивнул Иван и попросил счет.

Оставив официантке на столе вторую половину чаевых, напарники вышли из ресторана. Кирилл совсем не чувствовал себя захмелевшим, поэтому без зазрения совести сел за руль. У гостиницы Иван вышел, изобразив вселенскую печаль, узнав, что ехать далеко, поэтому Ширяев заедет в семь утра.

Кирилл подъехал к дому, мечтая только об одном – скорее лечь спать. Пиво все-таки действовало, хоть и не так как он предполагал. Выйдя из машины, он неожиданно вспомнил о лекарстве для Тони и поспешил в круглосуточную аптеку. Идею о том, чтобы снова сесть за руль в таком состоянии он отбросил сразу, поэтому домой попал только через сорок минут.

Оставив лекарства на кухне, он отмахнулся от жены, решившей взбодрить его очередной порцией негатива, и заперся в ванной. Помыв руки, он вдруг решил принять горячую ванну. Кирилл не мог вспомнить, когда последний раз это делал. Заодно он надеялся, что Ольга устанет его ждать и уснет. Долго не раздумывая, он включил воду и начал раздеваться. Подремав пару часов, периодически меняя воду, он решил, что прошло уже достаточно времени, и можно спокойно перебираться на диван.

Три кружки пива все-таки не такая доза, которая могла бы осложнить жизнь бывалому оперативнику, поэтому утром Кирилл проснулся в прекрасном расположении духа. Так как Ольга еще спала, то, перекусив наспех, он вышел из дома в отличном настроении, которое не портил даже моросящий с утра дождик.

Около семи его машина въехала во двор гостиницы, в которой остановился Иван. Ожидая напарника, Кирилл решил покурить. Навигатор показывал, что к дачному кооперативу, где коротал старость скромный пенсионер, некогда работавший в Крестах, ехать около двух часов.

Сегодня Ширяев чувствовал в себе силу, а главное, желание расспросить москвича о его работе во всех подробностях, решив, что прошлым вечером вышло как-то несправедливо: он рассказал практически все о своем положении на службе, а Кузнецов отмолчался.

Докурив, Кирилл посмотрел на часы, было шесть минут восьмого, а Иван так и не появился. Взяв телефон, Ширяев попытался набрать напарника. Гудки были, но трубку никто не брал. Тяжело вздохнув, майор вышел из машины и направился к входу в гостиницу. Он предполагал, что Ваня может продолжить развлекаться, очень уж задорно он себя вел, но не в ущерб работе. Червь сомнения зашевелился где-то глубоко внутри, когда Кирилл подходил к стойке регистрации.

Улыбчивый молодой человек с цветной прической и серьгой в ухе сообщил, что гость не возвращался со вчерашнего дня. Глазки администратора бегали – он явно нервничал, а Кирилл точно знал, что Ваня возвращался, так как сам его привез. Он схватил парня за грудки и сунул ему в лицо удостоверение. Несколько бранных слов на повышенных тонах и большинство ломаются, не готовые к такому развитию событий. За годы службы этот прием был отточен до мелочей, но сейчас Кирилл не играл – потерять представителя московской комиссии, значит, потерять работу, то есть доступ к ведомственной больнице, без которой Тоня долго не протянет.

Администратор не был исключением и тут же выдал:

- Попробуйте, поискать в сауне – это соседняя дверь, - жалобно пропищал он. – Мне кажется, я видел, как он туда заходил.

Оттолкнув парня, Кирилл вышел на улицу и уже через тридцать секунд нажимал кнопку аудиосвязи рядом с большой металлической дверью. На звонок никто не ответил, а червь сомнения, терзающий Ширяева, превратился в удава, сминающего его хорошее настроение.

Ударив несколько раз в дверь, он прокричал:

- Открывай, полиция!

Когда он позвонил во второй раз, то ответили сразу:

- Вы за Ваней? Заходите, - раздался тонкий голосок, и звуковой сигнал обозначил открытие двери.

Достав пистолет, Кирилл снял предохранитель, дослал патрон в патронник и вошел. Перед ним была лестница, ведущая в подвал. Еще раз проверив оружие, он начал медленно спускаться, прислушиваясь. Внизу послышались шаги, и Ширяев на всякий случай присел, взяв площадку перед лестницей на прицел. Через несколько секунд там появилась миниатюрная девушка с ярко рыжими волосами.

- Ой! – пискнула она и инстинктивно сделала шаг назад. – Вы к Ивану? Пойдемте, я вас провожу.

Следуя за рыжей, Кирилл внимательно оглядывался по сторонам. Создавалось ощущение, что кроме них в сауне никого нет. Или остальные затаились, ожидая последствий. Пройдя в один из залов, которых, по наблюдениям майора было два, он подошел к комнате отдыха. Девушка жестом предложила ему войти внутрь, Кирилл не ответил, лишь качнув пару раз пистолетом в сторону двери. Рыжая обреченно вздохнула, закатила глаза и вошла, полицейский последовал за ней.

На кровати в позе звезды лежал Кузнецов и, мирно посапывая, улыбался во сне, повернув голову на бок. И он был абсолютно голый.

- Ваня, Ваня, просыпайся, твой друг пришел, - нежным голосом шептала она на ухо спящему, одновременно пытаясь растолкать.

Иван сначала никак не реагировал, но настойчивость его подруги сработала, и он приоткрыл один глаз.

- Подполковник Кузнецов, встать! – прокричал Кирилл, опуская, но не убирая пистолет.

Он не раз имел дело с пьяными и знал, что попытка привести его хоть в какое-то подобие

нормального состояния может затянуться. Ему так хотелось бросить напарника здесь и поехать в одиночку, но субординация не позволяла. Иван закрыл глаз и, как показалось майору, уснул снова. Он убрал пистолет, собираясь, как следует натереть уши москвичу, но Кузнецов его удивил: подключив какие-то потаенные резервы, он довольно резко, для его состояния, зашевелился и через несколько секунд принял сидячее положение.

- Рита, дай выпить! – скомандовал он? сидя, но все еще не открывая глаз, и девушка тут же побежала в зал.

- Виски будешь? - спросила она оттуда.

- Сто грамм, - ответил Иван, находясь в полудреме.

- Какие сто грамм? – взбеленился Кирилл. – Нам ехать надо! Мы и так уже опаздываем.

- Прости, Кирюх, не рассчитал, - ответил Ваня и опрокинул в себя полстакана виски, принесенного Ритой. – Пять минут.

Он встал и неровной походкой направился к небольшому бассейну. Плюхнувшись туда, он несколько раз нырнул и вынырнул. Кирилл скривился, прикидывая, сколько повидал этот бассейн с тех пор, когда в нем последний раз меняли воду. Выскочив из бассейна, уже заметно бодрее, Кузнецов пошел к душу. Простояв около минуты под ледяной водой, он принялся крутить смеситель, превращая холодный душ в контрастный.

- Не могли раньше выгнать? – тихо спросил Кирилл у девушки, принесшей откуда-то рубашку на вешалке.

- Та, пытались, но он же из ваших. Достал пистолет, начал размахивать, администратора нашего запугал. Я решила – пусть отдыхает, второй-то зал работает. А утром всех отпустила от греха.

- Ты тут главная что ли? Не слишком ли молода? – на вид рыжей было чуть больше двадцати.

- Неофициально, - улыбнулась Рита, - с тех пор, как мамку на крысятничестве поймали.

Выйдя из душа, Иван был уже бодр и весел. Он подошел к столу, махом съел несколько кусочков колбасы, и запил банкой энергетического коктейля.

- Вань, я твою одежду на стул сложила. Рубашку постирала и погладила, - сообщила Рита.

Иван, совершенно не смущаясь своей наготы, подошел к девушке и поцеловал ее в руку.

- Ритуля, ты – моя прелесть.

Щеки девушки покраснели, и она тут же куда-то убежала. Кирилл только хмыкнул, глядя ей вслед, поражаясь ее профессиональным навыкам. Еще через две минуты Иван был полностью готов. На стойке регистрации их ждали два больших стакана кофе, которые можно взять с собой.

- Я не знала, какой вы предпочитаете, поэтому сделала два латте, как Ваня любит, - сказала она на прощанье.

Кирилл не признавал молока в кофе, но взял стакан – Ване не повредит двойная порция. Когда они вышли из сауны, к нему потихоньку начало возвращаться хорошее настроение. Даже дождь прекратился, и показалось солнышко. Ваня чувствовал себя нормально, даже и не скажешь, что полчаса назад он спал беспробудным сном. Опухшее лицо, правда, намекало на нескучную ночь, но для того, кто его не видел в приличном состоянии, это ничего не говорило.

Как только выехали из двора, Иван взял сигариллу из бардачка и закурил, потягивая кофе.

- А мне определенно начинает нравиться Питер, - глядя в окно, произнес он.

- В кое-то веки увидел солнце? – пошутил Кирилл.

- Солнце? – переспросил Иван, только сейчас обратив внимание, что дождя нет и погода ясная. 

Тоже хорошо, но я не о погоде. Вот где еще тебе в борделе сделают латте с собой? Черный кофе еще найдется, если повезет – молоко, но чтобы в блядюшнике профессиональная кофе-машина стояла – это нечто.

- Даже на мой, местный, взгляд – это слишком. Люди ходят туда не кофе пить. Зачем там кофе-машина?

- От прошлых арендаторов осталась, там раньше кофейня была, - объяснил Иван. – Хозяин забрал за долги. А Рита, раньше баристой работала, но переквалифицировалась – денег больше, и не надо целый день на ногах стоять, - ухмыльнулся Ваня. – Забавное совпадение получилось, но в Москве всем буду рассказывать, что в борделях Питера можно чашечку флэт-уайта выпить после процедур.