TimoBoll

Под крыльями проносятся звёзды, спиральные галактики машут рукавами, провожая меня туда, где пульсирует ослепительно белым дверь. Тысячи миров сливаются в одну бесконечную вспышку. Взмах крыльев. Ещё один. Точки звёзд превращаются в линии. Только обогнав свет, нарушив заданное вселенной правило, можно сбежать за её пределы. Выйти через дверь… или войти. Но дверь пока закрыта. Нужен ключ. Протягиваю вперёд ладонь – я и есть ключ! Свет пульсирует всё реже, сквозь вакуум космоса пробиваются первые звуки чуждого мира. Очень знакомые звуки. Так обычно звучит.

Тревога. Код чёрный.

Ева рывком дёрнула створку капсулы, чуть не сломав приводы автоматики. После выхода из анабиоза в глазах троилось, она влезла в стоящий рядом с капсулой боевой скафандр на моторной памяти, рефлекторно застёгивая внутреннюю оболочку и тестируя систему управления. Соображать было некогда. Черный код означал гибель корабля со стопроцентной вероятностью. Искусственная гравитация чуть изменила вектор - судно разворачивалось.

Вокруг слышалось сопение и сосредоточенное клацанье застёжек – боевики толкались, натягивая силовую броню. Казарма проектировалась под гибридов прошлого поколения и была им явно тесна. Ева ловила похожие мыслеобразы воинов: легкую нервозность, предчувствие смерти.

Напротив, через проход, одевалась Настя, брюнетка с большими тёмными глазами. Тактик-дублёр. Она улыбнулась и послала волну-образ «Наконец-то разомнёмся!». В этот момент Ева подключила нейрошунт и стало не до веселья. Две минуты назад фронтальный радар засёк идущий в лобовое столкновение объект. Околосветовая скорость не позволила обнаружить его раньше. До столкновения осталось пять минут, и всё, что могла сделать нейросеть судна – это увести жилые модули от прямого удара.

Ева видела, как улыбка сползла с лица Насти. В казарме стало тихо. Десантники смотрели на неё, ожидая приказа.

- Эвакуация! Живо!

Толпа метнулась сквозь открытый шлюз в сторону аварийного дока. Ева привычно сунула десантный нож во внутренний клапан комбинезона, шлемофон пришлось надевать уже на бегу. Настя пристроилась рядом. Она схватила подругу за руку.

«Сейчас будет давка, уходим наверх!»

Ева мысленно кивнула. Скафандр транслировал намерения корабля в реальном времени, сейчас нейросеть отключит генератор отрицательной массы.

На верхней палубе было пусто. Тактик едва успела отметить, что шлюз в док спасательных шлюпок открыт, как в коридоре погас основной свет. Её припечатало к полу и потащило обратно к лестнице. Зацепившись за леер рукой, она повисла на локтевом сгибе скафандра. Корабль дёрнулся и задрожал. Ева закусила губу от боли.

«Этот манёвр будет стоить нам семьдесят лет жизни и обеих рук»

«Очень смешно» - мыcлеобраз Насти был на грани восприятия.

Ева с трудом повернула голову. Подруга обняла леер на противоположной стороне коридора. Она даже упёрлась ногами в стену, пытаясь подтянуться выше. Бесполезно. Слишком сильное ускорение. Искусственный мозг отключил не только генератор, который потреблял больше половины всей мощности реактора, но и остальные системы, перебросив энергию на последний рывок главного двигателя. Внутренняя связь отключилась. Корабль дёрнулся сильнее, выходя в овердрайв, от безумной перегрузки в глазах погасли даже аварийные огни. А потом Ева вновь увидела дверь.

На это раз дверь пульсировала медленно, неуверенно, словно раздумывая, открываться или нет. В промежутке между двумя вспышками вдруг появился ангел. Он стоял, немного согнувшись под тяжестью расправленных крыльев, и смотрел прямо в глаза. Вспышка на мгновение закрыла силуэт с протянутой ладонью. Ева потянулась навстречу и закричала от боли в плече.

Сияющая дверь сменилась бегущими по кругу звёздами. Одна из них, самая яркая, появлялась из-за неровного края стены и исчезала с другой стороны пробоины. Кажется, на этом месте должен быть коридор… и Настя.

«Настя!» - позвала она мысленно, потом повторила по радиоканалу.

«Заря, ответь Еве», позвала она судовой компьютер. Проверила запись приёмника на наличие входящих. Бесполезно.

Когда она потеряла сознание, блок контроля скафандра включил аварийный сигнал. Если кто-то и был рядом, Еву давно бы уже подобрали. Кстати, сколько прошло времени после столкновения?

Тактик вызвала на стекло шлемофона окно данных. Связь с командной рубкой оборвалась восемьдесят часов назад. Её организм умел входить в анабиоз при сильных перегрузках. Видимо кусок корабля изменил ось вращения, нагрузка на тело уменьшилась, что и вернуло её в реальность. Запаса кислорода осталось на пять часов активного бодрствования, или примерно на сорок часов анабиоза. Хотя не известно, что будет лучше при таком раскладе - умереть во сне или задохнуться, ища выход из смертельной ловушки, в которую превратился её скафандр.

Ева сделала глубокий вдох, отгоняя панику. Надо проверить док, вдруг спасательные шлюпки целы.

Всё тело задеревенело, позвонки трещали, когда Ева шевелила головой, постепенно приходя в себя. От коридора ничего не осталось, как и от остальной части корабля. Сапоги скафандра повисли над чёрной бездной космоса. Тактик давно уже отправилась бы в свободное плавание под действием центробежной силы, раскручивающей обломок, если бы не застрявший между трубой леера и обшивкой правый рукав скафандра.

Стоило больших трудов перехватить леер левой рукой. Морщась от боли, тактик освободила локоть правой. Плечо горело огнём. Пальцев она не чувствовала, да и руку согнуть не могла. Хорошо, что магнитные боты работали и надёжно приклеились к огрызку стальной полосы, идущей вдоль стены.

Заглянув в шлюз аварийного дока, Ева увидела всё те же звёзды. Часть корпуса исчезла вместе с двумя выдранными с корнем шлюпками. Третье посадочное место пустовало. Ещё две, самые дальние шлюпки были целы. Доковыляв до ближайшей, она открыла люк и ввалилась внутрь.

Вращение обломка создавало притяжение в два жэ. Ева лежала на стене, жевала энергетический батончик, и просматривала на голограмме информацию, поступившую в скафандр из рубки, пока она ещё существовала. Уйти от столкновения с объектом не удалось - слишком высока была его скорость. Слишком высока была и скорость разведывательного судна Заря, которое только начало оттормаживаться возле сверхмассивной чёрной дыры, обозначенной в реестре непроизносимым кодом. Сигнал от сканера пришёл уже после того, как огромный светящийся шар появился прямо по курсу.

В это время на вахте стояла Анна – новейший архетип из семейства тактиков. Изначально селекция специально выводила гибридов среднего роста и веса с длинными ногами. Оптимальный баланс между скоростью, выносливостью и потреблением энергии. Фазированная органическая антенная решётка в слое эпидермиса позволяла считывать электрически импульсы живых существ и обмениваться мыслеобразами. Анна была на две головы выше Евы, полнотелая и медлительная. Однако большая площадь антенн и развитый неокортекс в купе с накопленным опытом дал ей некое чувство будущего. В древности оно называлось интуицией.

Благодаря своим способностям Анна включила тревогу за минуту до того, как это бы сделал компьютер Зари. И это она с остальными активными членами команды покинула «тонущий» корабль на третьей спасательной шлюпке, не дожидаясь пока очнутся все остальные. Весьма разумно. Ева, с её зачатками интуиции не смогла бы предвидеть такое. Тактик открыла ещё один батончик и, вызвав на экран карту навигации, тяжело вздохнула.

Сканер шлюпки не мог определить местоположение. Ни знакомых звёздных систем, ни маяков, ни сигналов от других кораблей. Ни даже позывных ГОС. А это значило, что либо приёмник шлюпки не исправен, либо Главный Опорный Сигнал ещё не достиг этой части Вселенной. Кто знает, в какую сторону удар мог отправить обломок. По данным компьютера шлюпки её линейная скорость в пространстве составляла пять седьмых скорости света, а летит она в неизвестность. При таких данных вероятность, что кто-то её найдёт и догонит, равнялась нулю.

Если вообще станут тратить ресурсы на спасение рабочего гибрида со средними способностями.

В ход пошёл третий батончик. Надо было срочно поднять уровень дофамина и подавить это грёбаное чувство безысходности. Шлюпки верхней палубы рассчитаны на пятнадцать человек. Если продолжать кувыркаться на обломке корабля, выключить все потребители кроме обогрева и воздушных фильтров, а из анабиоза выходить только, чтобы пополнить запасы глюкозы и жидкости в организме, то сколько она протянет? Год, может, полтора. С необратимыми последствиями для организма – максимум два. Дальше она продолжит путешествие по космосу в качестве трупа.

В конце концов приключения закончатся, когда обломок захватит притяжением какая-нибудь звезда вроде той, что мелькает перед иллюминатором. Судя по отклонению траектории полёта, она уже тянет к ней свои хищные гравитационные лапы, стремясь приковать к себе на вечной орбите. Ну-ка, посмотрим, что это за бестия. Ага, белая карлица. Ева с трудом оторвалась от стены и поползла к креслу управления сканерами.

Звезда оказалась с прицепом в несколько планет и колец мелкого астероидного мусора. Четвёртая планета выделялась содержанием углерода, азота, кислорода и метана при малых температурах поверхности. Экзопланета, на которой, возможно, получится установить маяк и дожить до прилёта спасателей. Организм тактика обладал гигантским запасом прочности, мог долгое время работать в анаэробном режиме, в широком диапазоне температур, адаптироваться к суровым условиям. А при комфортных условиях можно было дотянуть до биологического возраста в четыреста лет, если не прикончит какой-нибудь хищник или особо быстрый вирус. Или космическая катастрофа. Насколько Ева знала, пока ещё ни один из подобных ей гибридов не умер от старости, вдруг она будет первой.

Вот что ей не хватало сейчас - поставить чёткую цель, определить необходимые ресурсы, загрузить мозг привычной работой. Отчаянье забилось в дальний угол сознания до поры до времени.

***

Долететь просто. Раскочегарил двигатель, толкнул массу корабля в нужном направлении и жди, пока достигнешь нужной точки. В космосе с его бесконечными расстояниями ощущение скорости исчезало: и триста тысяч километров в секунду и три тысячи воспринимались одинаково медленно. Также безразлично было, врежешься ты в поверхность планеты на скорости триста тысяч или три тысячи. Шлюпка не имела генератора дефицита массы, и львиная доля энергии главного двигателя уйдёт на торможение. Можно было сделать гравитационный манёвр через звезду и сэкономить топливо, потратив дополнительно триста десять дней. В лоб путь займёт всего сто двадцать, но топлива на торможение не хватит даже до первой космической, и шлюпка просто пролетит мимо конечной точки.

Пришлось идти на компромисс: повернуть, используя седьмую по счёту планету - газовый гигант, выйти на сто семидесятый день на орбиту экзопланты, осмотреться и, спалив всё топливо, каким-то образом сесть на грунт. Спасательные шлюпки вообще не рассчитывались на полёты в условиях атмосферы, но Ева решила подумать об этом, когда(если) долетит.

Первым делом тактик открутила и выкинула всё лишнее, кресла, запасные скафандры. В след за ними в открытый космос отправился стыковочный модуль и другое навесное оборудование. Их место заняли сублиматы, вода и топливная ячейка из второй шлюпки. Снять двигатель целиком не было инструментов.

Старт и первые недели полёта шли по плану, и тактик выжидала, волевым усилием замедлив процессы в организме. Ангел пока не снился. В анабиозе вообще редко снятся сюжетные сны. Мозг замирает, гоняя по бесконечному кругу воспоминания прошлого, в основном яркие картинки из юности, запрятанной в глубинах памяти. Или же снится полёт в вечном космосе, который рано или поздно заканчивается пробуждением. Или смертью.

Потом план начал разваливаться. Примитивный компьютер шлюпки не мог учесть все факторы, раз в десять дней Еве приходилось просыпаться и корректировать курс. И каждый микроманёвр уменьшал запас драгоценного топлива. А вот запас тревожности, наоборот, рос довольно быстро.

Ева сидела в кресле пилота, сжав подлокотники побелевшими пальцами, и смотрела в лобовой иллюминатор, где на фоне яркой звезды медленно приближался голубой шар. Сенсор шлюпки не мог увидеть это на большом расстоянии - орбита экзопланеты не просто была эллиптической, а со смещением благодаря двум спутникам, и выходило так, что при данном курсе они разминутся. А если догнать планету, тогда тормозить будет нечем. По данным сканера планета обладала тяжёлой атмосферой из смеси кислорода и азота, шлюпка просто сгорит в ней.

Голубой шар медленно приближался, постепенно смещаясь вправо. В оптику даже можно было разглядеть лоскуты бледно-зелёных пятен суши, окружённые водой. На одном из материков, в районе экватора, сканер засёк металлический объект. Крупный, несколько тысяч тонн, правильной игловидной формы. Тепловая активность и сигнатура гамма-излучения напоминали термоядерный реактор. Активный корабль или жилой комплекс! А это значит - шанс встретить людей и выбраться отсюда!

Радиоканал хранил молчание, а значит, приземлиться ей не помогут. Пришлось рискнуть.

- От меня не уйдёшь, - Ева перевела двигатель в режим форсажа, опустошая запасы топлива.

Двести тысяч километров. Сто тысяч. Тысяча. Шлюпка нырнула в термосферу кормой вперёд на максимальной тяге. Ремни врезались в скафандр. Корпус застонал, затрясся от чудовищного напряжения, на приборной панели не осталось живого места от тревожных сигналов. Перегрузка, перегрев, нарушение целостности защитного покрытия. По губе из носа потекла горячая струйка крови.

«Ну а как ты хотела, подруга. Ешё чуть-чуть, и случится инсульт»

Внезапно с громким хлопком напряжение исчезло. Сдох главный двигатель. Секунду Ева наслаждалась покоем, потом шлюпка снова затряслась, переходя в свободный полёт. В стекле мелькнула полоска суши, потом снова звёздное небо, вращение усиливалось. Самое время прыгать.

Ева подлетела к шлюзу и ударила по кнопке аварийного открывания. Поток воздуха сбил с ног, а потом выбросил наружу, словно пушинку. Растопырив конечности, ей удалось кое-как стабилизироваться и выдохнуть застрявший в лёгких крик.

Прямо под ней сверкало рябью не то море, не то гигантское озеро, зажатое между горами и степью. Если падать, то только туда, войти вертикально в воду - скафандр поглотит часть энергии удара, а дальше оставалось надеяться, что внутренние органы не превратятся в кашу.

Маневровые сопла скафандра напрасно жгли воздух, не в силах противодействовать гравитации. Ева успела лишь развернуться вниз ногами, максимально прижав руки к телу, чтобы уменьшить площадь контакта.

Сам удар о воду она пропустила. И как опускалась на дно тоже. Да и то, что лежит она на дне, поняла не сразу. Сперва ей показалось, что лопнули глаза и зеленоватая пелена над ней ¬¬¬- это всего лишь остаточные эффекты умирающего мозга, но потом дошло, что так преломляется волнами взошедшее солнце. По ощущениям глубина была метров десять или шесть, ощущения постоянно менялись, но одно можно было сказать точно – спинной мозг цел. Болело всё тело до кончиков пальцев. А вот пошевелиться не вышло.

Постепенно она сообразила, что мигающие буквы в углу смотрового щитка означают неисправность сервоприводов. В космосе, в условиях искусственной гравитации пневматика брала на себя всю тяжесть перемещения шестидесятикилограммового скафандра. В невесомости он вообще казался пушинкой. Но при реальной силе тяжести в девять десятых земной, под толщей воды, скафандр оказался саркофагом.

Ева с большим трудом села, уперевшись руками в илистое дно. Руки дрожали от напряжения, сказывалось полугодовая гиподинамия. Мышцы адаптируются быстро, но если ей так тяжело под водой, что же будет, когда она доползёт до суши? А где берег-то?

Сканер показывал только бугристую поверхность во все стороны. И множество органических существ разного размера поблизости. Одна из них – узкая рыбина длиной с её ногу, с мощными передними плавниками, проплыла прямо над её головой, испуская примитивные мысли-инстинкты про еду. В желудке заурчало. Надо было что-то придумать и быстро. Чем дольше она тут лежит, тем больше уходит сил.

Ева вспомнила, что упала недалеко от северного берега. По вращению планеты, наклону её оси и движению солнца над волнами она примерно понимала, где берег, но в скафандре она точно не доберётся. Пока она падала, мозг ловил в подсознание максимум информации с датчиков, которая сейчас вспоминалась сама по себе. В воздухе было примерно пятнадцать процентов кислорода – достаточно для её жизнедеятельности. Надо раздеваться и плыть. Но для начала прихватить кое-что.

Откинувшись обратно на дно, Ева пошарила по корпусу скафандра. Бокс с аптечкой оторвало при ударе о воду, а вот оружие было цело. Тактик отстегнула набедренную кобуру.

Направление она угадала правильно, но с расстоянием промахнулась – двести метров. И грести надо было против ветра. Перекинув лямку автомата через плечо, она легла на спину. Нательный комбинезон из специальной вспененной ткани держал на воде и сохранял тепло.

Покачиваясь на волнах, Ева привыкала к новому воздуху. В отличие от судового, стерильного, сухого, с точно отмеренной влажностью, здешний воздух был густой, приятно втекал в лёгкие, оставляя на языке солёный привкус. Естественный свет грел лицо, но не обжигал. Это был хорошо, озоновый слой планеты отсекал жёсткий ультрафиолет, значит, от рака кожи она точно не умрёт.

Из глубины озера-моря вдруг всплыл неуютный мыслеобраз. Когда за тактиком наблюдали, это всегда ощущалось резче, начинало покалывать в затылке. Одна из больших рыбин почувствовала новый запах в воде и теперь медленно разворачивалась к источнику. Надо было убираться отсюда. Ева перевернулась на живот и быстро погребла к берегу, стараясь не поднимать брызг.

Поздно. Лёгкое покалывание в районе затылка сменилось на настойчивое жжение. Еву преследовали. Мыслеобраз гигантской рыбы, примитивный, но настолько сильный и неотвратимый, что она чуть не сдалась. Адреналин подстегнул мышцы, она заработала руками изо всех сил. И сразу же в затылок впились десятки образов. Теперь её засекли все.

Исключительная выносливость не поможет, если ты играешь на чужом поле. Мышцы рук и ног забились, автомат больно бил по бёдрам, хищники приближались. Приятный солёный воздух сгустился, с каждым вдохом приходилось с силой втягивать его, словно кисель через соломинку. Глаза различали лишь зелёную полосу берега впереди. Вдруг страшная мысль отпустила, а ещё через пару секунд пальцы зачерпнули песок.

Выплыв на берег, она проползла сколько смогла и повалилась на спину, закрыв глаза в забытьи.

Ангелов было несколько. Высокие, в простой одежде, со сложенными, покрытыми белым пухом крыльями – они смотрели на неё сверху вниз. Один был знаком. Ева видела его во время катастрофы на Заре. Ангел протянул руку и сказал.

- С прибытием, мама. Просыпайся быстрей, если хочешь жить.

Ева подскочила на месте. Стоящий рядом огромный волк оскалился и зарычал, готовый атаковать.

Тело среагировало быстрее мозга. Подняв автомат, она сбросила крышку предохранителя и послала одиночный прямо в морду твари. Кинетическое оружие проектировалось специально для пробития брони и максимального урона, поэтому урановая пуля, попав в цель, вышла из тела хищника под углом, разворотив все внутренности.

Волк упал под вой сородичей. На берегу полукольцом стояло ещё восемь особей чуть поменьше ростом – видимо, под раздачу попал альфа. От звука выстрела волки присели на задние лапы и подались назад. Ева чувствовала, как их голод медленно перевешивает осторожность. Стая замерла на месте, переглядываясь и решая, кто нападёт первым. Ева тоже замерла, прицелившись в одного из стоящих полукругом хищников - самца с оторванным почти до черепа ухом. Под ногами кровавый ручеёк от мёртвого зверя стекал к воде и смешивался с прибойной волной.

- Пошли прочь! – вместе с криком Ева послала волкам образ лесного пожара, но от усталости вышло плохо. Волки зарычали в ответ

.

Безухий сделал шаг вперёд, за что поплатился жизнью. Пришлось убить ещё двоих, прежде чем поредевшая стая кинулась наутёк. Добивать их тактик не стала, надо было беречь патроны. Волки ушли, но чувство опасности, наоборот, усилилось и росло с каждой секундой, словно кто-то подкрадывался.

«Сзади!»

Ева обернулась, но было поздно - длинная скользкая рыбина оттолкнулась передними плавниками и вцепилась в лодыжку.

Выстрел автомата – и на ноге осталась висеть голова с куском позвоночника, глаз удивлённо уставился прямо на неё. Остальное тело извивалось на песке, веером разбрызгивая желтую слизь.

Нагнувшись, тактик с трудом разжала челюсть, полную загнутых внутрь иглами зубов. На комбинезоне выступила кровь, но обрабатывать рану было нечем, да и некогда – громко шлёпая плавниками из воды выползло с десяток рыбозмей. Ева отбежала подальше. Твари окружили тушу убитого волка и принялись рвать его на части. На неё они не обратили внимания, позволяя, наконец, оглядеться.

Песчаный берег быстро заканчивался крупной галькой, дальше шло покрытое кустарником поле, а холмы за ними постепенно вырастали в настоящие горные вершины и уходили влево. Справа по берегу над горизонтом поднимался жирный столб чёрного дыма – туда упала шлюпка и вряд ли от неё что-то осталось. Надо идти к горам, искать убежище, когда наступит ночь неизвестно, какие ещё звери выйдут на охоту. Но сперва придётся сделать кое-что полезное.

Ева достала нож из клапана комбинезона и, присев рядом с безухим, одним движением вспорола ему брюхо от грудины до гениталий. Строение ничем не отличалось от остальных млекопитающих тех экзопланет, где она бывала. Крупные органы, два контура кровообращения, желудок, а вот этот плоский бордовый орган – явно печень, резервный запас глюкозы и витаминов. Он-то ей и был нужен.

Покончив с печенью, тактик вскрыла череп волка и съела мозг - всё то, что легко усваивалось в сыром виде. Прислушалась к своим ощущениям. Первого признака отравления, тошноты, не было, настроение поднялось, она даже улыбнулась пирующим соседям, гоняющим по берегу обглоданный скелет.

- Ничего, уроды, придёт время, я и вас попробую.

Надо было уходить. Чем быстрее она найдет укромное место, тем лучше сможет приготовиться к следующему удару неприветливой планеты. Взвалив на плечи ещё одного убитого волка, она побежала по направлению к холмам. Приходилось часто огибать заросли шипастых кустов с крупными розовыми цветами. Тапочки комбинезона позволяли игнорировать мелкие камешки, но мягкая ткань долго в таком режиме не протянет. Ева решила в ближайшее время что-то придумать с обувью.

Выйдя к ручью, она поднялась по нему до холмов. Вблизи ими оказались нагромождения вулканической породы, покрытые низкорослым хвойным кустарником и сухостоем, среди которых валялись несколько костей. Чуть выше по склону оказалась пещера. Ева прислушалась к ощущениям – пещера была пуста, но, судя по запаху, явно обитаема. Придётся выселить хозяина.

Сбросив тушу, Ева сняла носок и задрала штанину. Нога в месте укуса разбухла, из раны сочилась кровь вперемешку с полупрозрачной жидкостью. Дальше будет только хуже, подсказала интуиция, и тут же на щёку сел большой комар. Тактик прихлопнула его, потом смахнула с руки ещё двоих. Пока она бежала, кровососы тянулись за ней и вот догнали. Комары мерзко жужжали над самым ухом. Пока она таскала ко входу сушняк, шея и кисти рук покрылись волдырями от укусов. Один наглый комар цапнул за нижнюю губу, которая сразу же опухла.

Открыв кожух автомата, тактик вытащила аккумулятор и вырвала жгут проводов, идущих к системе управления периферией. Оголив жилы одного из проводов, она закоротила им клеммы аккумулятора и подсунула под клок сухого мха. Через минуту Ева уже подбрасывала в огонь щепки, беспрестанно отгоняя насекомых. Она предположила, что дым отпугнёт их, а также диких зверей.

Ева разделала волка, повесив над костром на прутьях тонкие ломтики мяса. Уже в сумерках ей удалось забраться на склон выше входа в укрытие и столкнуть несколько валунов. Теперь внутрь можно было протиснуться только пригнувшись.

Затащив охапку мха и кинув возле костра, Ева упала на неё и свернулась калачиком. Плечи дрожали от озноба. Рана на ноге опухла ещё сильней и болезненно пульсировала. Начиналось самое главное испытание.

До этой экзопланеты она побывала ещё на трёх в роли члена экспедиции по поиску внеземных цивилизаций. Несмотря на герметичные внутриатмосферные скафандры и стерилизацию, рано или поздно каждая планета проникала в непрошеных гостей. Чужеродные вирусы, бактерии, грибки – миллиарды маленьких солдат шли в атаку. Болели все, и болели тяжело, с осложнениями. В среднем по статистике умирало около семи процентов от колонии, и это с учётом уровня медицины. Микромир каждой планеты был уникален, к нему невозможно было подготовиться, взять пробу и создать универсальную вакцину. Только облегчить симптомы. Но у Евы не было аптечки, и сейчас организм лихорадочно пытался составить сразу сотню разных антигенов из пула иммунных клеток.

Тактики обычно выживали. Иммунитет справлялся за то время, пока мелкие хищники распространялись по порам кожи или ползли по капиллярам слизистых. Но бактерии от укуса зубастой рыбы проникли сразу внутрь тела, в кровь и мышцы.

К середине ночи температура поднялась под сорок. Начались галлюцинации. Ей чудилось, как хозяин пещеры ходит вокруг холма, недовольно урчит. Сквозь пламя костра она видела белую тень, мелькавшую через щели в завале. Вот тень остановилась перед входом, нагнулась, в пещеру заглянул ангел. Выглядел он не очень, усталый, растрёпанный, перья на крыльях свалились и посерели.

- Впусти меня, я принёс облегчение.

- Сама справлюсь!

Ева сделала два выстрела в ангела, тот исчез и больше не появлялся.

Весь следующий день прошёл в попытках не умереть от лихорадки. Нога болела сильней и даже не думала заживать, вокруг ран появились гнойные язвы. Дохромав до ручья, Ева умылась, промыла рану – не лучшая идея, но хоть что-то. Ниже по течению на пологом берегу удалось накопать глины и слепить пару горшков, один из которых лопнул при обжиге, но во втором вскипятила воду и сварила мясную похлёбку. Из всего организма только желудок продолжал нормально работать.

Дальше Ева потеряла счёт времени, провалившись в мир бреда и галлюцинаций. Ей казалось, что она по-прежнему летит в стазисной капсуле, и всё это просто воспоминания предыдущих рейсов. Из всех достигнутых человечеством планетарных систем удалось обнаружить гуманоидные расы всего на десяти, да и те оказались потомками деградировавших ранних колонистов-отщепенцев. На одной из таких планет побывала и Ева. Жалкое зрелище.

Аборигенов не уничтожали перед заселением, сгоняли в резервации, где они продолжали медленно вымирать, не успев приспособиться к достижениям новой родины.

Единственный сигнал, который можно было назвать посланием сверхразумной цивилизации, был зафиксирован ещё в двадцать пятом веке. Сам способ отправки и информационное наполнение говорило о том, что те, кто отправил этот сигнал, опережают нас в технологиях. Координаты установить удалось, и то, с коррекцией в семь с небольшим миллионов лет. Но только вот время отправки не соответствовало расстоянию. Сигнал получили одновременно все радиотелескопы в соседних галактиках. Как будто этот импульс полностью игнорировал время.

Технологии, позволившие летать с засветовой скоростью, появились совсем недавно. И только триста лет назад стартовала миссия «Искатель» с целью достичь источника этого сигнала.

Самый первый транспортник миссии установил первый сегмент разгонного тоннеля на орбите ближайшей чёрной дыры в созвездии Единорога. Вся энергия на разгон транспортнника, везущего второй сегмент, черпалась из чёрной дыры. Это решало проблему бесконечного запаса энергии в самих космических кораблях.

Всего было построено семь сегментов. Корабль Заря был последним космолётом в цепочке. Именно Ева с остальным экипажем должна была после броска лететь по инерции ещё десять лет до пункта назначения и совершить, наконец, долгожданный контакт, но случилась катастрофа.

Тактик смотрела на то, во что превращалась её нога и тихо всхлипывала. Пальцев она не чувствовала, как и боли – отмерли рецепторы, кожа на икре почернела, раны сочились гноем. Некроз тканей. Организм не справился с тем, что проникло в неё при укусе. Возможно, это был какой-то яд. Но факт был в том, что теперь ей хана. Трупный яд попадает в кровоток. Сперва откажут почки, потом - медленная мучительная смерть от отравления продуктами собственного метаболизма. Надо было что-то делать, и быстро. Её первостепенная задача была выживать любой ценой, она была даже главнее миссии. И потеря одной конечности ощущалась как провал. Ева опять всхлипнула и тихонько завыла.

Продолжая плакать, она разрезала кусок штанины на полоски и связала их в петлю. Надела на ногу чуть ниже колена, просунула в петлю ветку и стала скручивать, до тех пор, пока под жгутом не прекратилась пульсация. Потом приставила ствол автомата к посиневшей коже. Мышцы ножом она бы рассекла, но кость бы пилила долго, лучше уж так.

Боли она не почувствовала. Пока шок не прошёл, достала из костра головешку и прижгла кровоточащий обрубок.

Продолжение следует...

Начало тут и там

Сухой закон Кеплера

Патрик откинул крышку криокамеры и вскочил на ноги. Не спалось. Мучили флешбэки прошлого. Видения всегда приходили перед сложными операциями. Перед каждой. Это было его двадцать третье или сорок первое секретное задание – он не помнил точно, но лёгких не было ни разу.

Выдавив в рот тюбик со стейком на кости средней прожарки, он два раза воспользовался личным секс-роботом, чтобы успокоиться. Сам робот был стандартной модели Послушник для проведения религиозных обрядов, переделанным адептами церкви Супергоспода в более универсальную модель Непослушница. Двойной турбонаддув, мокрый ротор, износостойкая колба шатуна-глотателя, армированная титановым силиконом – все достоинства сборки меркли перед физическим износом прибора. Запчасти на Непослушницу уже давно не производились, и каждый запуск турбины на полную мощность грозил закончиться ядерным мегавзрывом, но Патрик так и не отдал его на списание. Он давно привык смотреть в глаза опасности во время соитий.

Тело расслабилось, но мозг секретного агента, закалённый в битвах с космической нежитью, продолжал чётко анализировать детали будущей операции.

Всё началось пятьдесят лет назад с изобретения генератора поля Дефицита массы. Вес корабля внутри поля уменьшался, сокращалась инерция, а значит, и энергия на разгон и торможение. Доведя массу до нуля, а то и уйдя в минус, можно было попрать фундаментальные законы мироздания – гонять через космос на засветовых скоростях практически не расходуя топливо, в отличие от затратных гиперпрыжков. Транспортные олигархи довольно потирали руки, вваливая биллионы в развитие технологии. Облом пришёл откуда не ждали.

Действительно, теперь космический корабль со стороны наблюдателя достигал нужной точки быстрее света, но вот на самом корабле время растягивалось, словно щупальце вялого медузоида. Если для встречающих весь путь занимал месяц, то для экипажа проходили десятилетия. И чем сильнее масса уходила в отрицательные значения, тем дольше на самом деле летел корабль.

Так одно экспериментальное судно нечаянно запустили с отрицательной массой в несколько тонн, в результате два парсека он пролетел за пять минут, но в посадочный док пункта назначения упала ржавая рухлядь с мумифицированным экипажем. Капитан корабля устал ждать и пытался отключить генератор, но не справился с управлением и отправил себя в полёт ещё на десять тысяч лет.

Про поломки и постоянный ремонт во время таких долгих перелётов и говорить было нечего - корабли получались одноразовыми. Подсчитав убытки, перевозчики в ужасе пытались кусать себя за задницу, и у некоторых это даже получилось. Попрать фундаментальные законы не вышло. Наоборот, это законы природы в очередной раз загнули человечество в любимую позу пандоидов из созвездия Средней Медведицы.

В конце концов, технологию продали за бесценок церкви Супергоспода. Она построила короткую полётную линию между станциями у экзопланет Кеплер-10 и Кеплер-22, и использовала её в, основном, чтобы состаривать иконы и другие предметы культа.

Неделю назад на хронокоррекцию отправили восемь тонн свежевыращенных святых мощей – довольно мирный груз. После получения принимающая сторона на Кеплер-22 перестала отправлять отчёты, на два дня уйдя в полное молчание. Потом по гипервайфаю начальник станции отец Лев прислал телеграмму, где сообщил о поломке видеотранслятора и сетовал, что в ближайший месяц придётся общаться только письменно. Инцидент остался бы незамеченным — поломки случаются, да и станция не из самых важных. Но был один нюанс: телеграмма оказалась напичкана грамматическими и синтаксическими ошибками, чего отец Лев Кацман, интеллигент в сорок пятом поколении, никак не мог допустить.

И вот теперь суперсовременный корвет класса Грач чёрной молнией вспарывал гиперпространственный тоннель, подрезая на поворотах тихоходные грузовики, неся спецагента навстречу приключениям.

Патрик открыл глаза и нахмурился, в очередной раз задаваясь вопросом, почему послали разгребать внутренние проблемы церкви именно его? Ведь он бывший космодесантник, специалист экстра-класса именно по внешним контактам. Митрополит Василий что-то недоговаривал.

Опять нахлынули флешбэки. Как он в составе роты карателей потрошит Закрытый Сектор, как весело разрываются туши инсектоидов и лопаются фасеточные глаза стрекозоидов от метких попаданий ядерных гранат. Как его бригада миссионеров под угрозой геноцида приводит расу кенгуроидов к истинной вере через обрезание мешков. Золотые были деньки. Главное в такой ситуации всегда оставаться человеком и чтить заповеди. И Патрик чтил. Поэтому среди монахов он был известен как Святой, а все остальные выжившие после перехода в истинную веру расы называли его не иначе как Белый Чёрт.

Честно сказать, один раз Святой Патрик всё же нарушил четвёртую заповедь: «Не возжелай секс-робота ближнего, пользуйся своим», но он замолил этот грех.

+++

На шлюзовой двери станции блестело инеем тёмное пятно. Чуть ниже, прямо на пороге, скрючилась фигура со спущенным до колен скафандром. Явно алкогольная интоксикация. Патрик покачал головой. От штатских учёных он ничего другого и не ожидал.

На запрос о стыковке пришло лишь короткое сообщение из трёх букв. В остальном Кеплер-22 мирно подмигивал огнями и покачивал антеннами на солнечном ветру. Слишком спокойно было тут. Зло огромной марсианской пантерой притаилось в черноте космоса. Патрик передёрнул затвор штурмового пульсотрона и ещё раз нажал на кнопку звонка. Тишина.

По давней космодесантной традиции взламывать шлюз не стал, просто взорвал его во имя Супергоспода. Затащив смертельно пьяный труп в сумрак коридора, Патрик тихо прикрыл за собой внутренний люк, и принюхался. Смрад перегара, кислятины и пота пробивал даже сквозь герметичный скафандр, но, вполне возможно, это мог быть просто результат научного эксперимента. А вот тишина настораживала. Мерцающие лампы отражались в кровавых лужах на полу и стенах, создавая причудливые тени. И одна из них двинулась навстречу, раскинув руки.

Волосатая всклокоченная голова настоящего учёного мерно покачивалась в такт заплетающимся шагам, бормоча ругательства.

- Именем власти приказываю остановить движение! – поприветствовал незнакомца Патрик и тут же прижался к стене.

Тень вскинула руку с зажатым в ней парализатором. Две шок-ампулы на чудовищной скорости вонзились в створку шлюза, разлетевшись на тысячу мелких соколков. В ответ Патрик сделал лишь один предупредительный выстрел, и голова нападающего разлетелась на полторы тысячи осколков.

- Ещё раз приказываю остановить движение!

Но тело и не думало повиноваться, оно как будто не слышало приказа, зато за его спиной появилось два охранных киборга с сигма-дробовиками наперевес.

«Не к добру» - догадался Патрик. Надо было найти укрытие и отдышаться. И знающий человек не помешал бы.

Закинув на спину рюкзак с инструментом, он схватил отмороженного космонавта за ногу и нырнул в боковой коридор.

Патрик вытащил из чертогов памяти карту станции и теперь уверенно бежал в неизвестном направлении. Соседние коридоры были также изгажены тёмными липкими лужами, десантные ботинки громко чпокали по ним в такт стучащему по переборкам шлему покойника.

«Нейтринная котельная»

«Грибная ферма»

«Склад икон»

Калейдоскопом мелькали надписи над шлюзами, как вдруг спецагент резко остановился.

«Медицинский отсек»

То, что нужно!

Задраив за собой люк, Патрик наконец-то снял запотевший шлем, втягивая мерзкий запах алкогольной оргии. Похоже, он пропитал всю станцию. Такой же запах стоял в его казарме, когда он стал абсолютным чемпионом Галактики по подтягиваниям в невесомости и месяц обмывал медаль с соратниками.

Если не считать безголового с парализатором, кажется, он проник на станцию незамеченным. Теперь надо было позаботиться о пострадавшем, который уже начал оттаивать. Изучив область спущенных до колен космических штанов, Патрик понял, что пострадавший – довольно опытная женщина.

Красивая рыжеволосая девушка выпала из скафандра скрюченной кочерыжкой. Нельзя было медлить ни секунды. Медотсеки любой крупной станции комплектуются микроволновым нагревателем для спасения обмороженных. Был он и тут.

Спецагент уложил девушку внутрь микроволновки и, поставив таймер на десять минут, принялся готовить препарат из катализаторов регенерации, стимуляторов и обезболивающих. Этот коктейль был запрещён межпланетным антидопинговым комитетом, но часто выручал в критических ситуациях. В узких кругах космической десантуры он имел кодовое название Комета-Икс. Приливной волной памяти накатил очередной флешбэк.

Однажды, после провальной операции на пустошах туманности Андромеды, Патрик полгода дрейфовал в открытом космосе в качестве трупа, пока не попал в зону покрытия автоматической обсерватории. Манипулятор станции дотянул его до грузового отсека с плюсовой температурой. Только вот в обсерватории никаких медотсеков с препаратами не было. Когда Патрик пришёл в себя, он даже не мог кричать от боли - все клетки тела разорвало от замёрзшей воды. Две недели он молча терпел чудовищные муки, пока восстанавливалось тело. Он выжил, даже не сошёл с ума, только мороженое с тех пор разлюбил.

Внезапно Патрик напрягся. Когда он входил в комнату, никаких луж на полу не было, он это помнил точно. Но теперь прямо под шлюзом краснело огромное свежее пятно. И от этого пятна в его сторону медленно полз тонкий ручеёк.

Присев у лужи, он окунул в неё палец и поднёс к глазам. Это не кровь - слишком прозрачная. И запах, сладковатый аромат с тонкими нотками солнечных склонов экзопланеты Кеплер-10, был очень знаком. Догадка ударила в голову стотонным молотом. Это был Кагор! Вот почему станция пропахла перегаром. Тут была вечеринка. Но почему вино его преследует и как это вообще возможно? Мысли прервал звонок микроволновки.

Вытащив обмякшую девушку, Патрик нежно скинул её на кушетку и вонзил шприц-пистолет прямо в область сердца. Девушка дёрнулась и попыталась сделать вдох, но лишь забулькала сукровицей.

- Держись, милая, ща починим, - Патрик вонзал иглу в критические точки организма, фаршируя красотку живительным коктейлем.

Уже через полчаса девушку скрутило судорогой – это с бешеной скоростью регенерировали мышцы и связки. Но самое главное - она дышала, из горла вместе с выдохом вырывались стоны то ли боли, то ли наслаждения. Патрик, как и любой настоящий мужчина, не очень разбирался в женской психологии. Десять световых лет назад, когда он ещё встречался с человеческой женщиной, они решили заняться сексом по старинке, с проникновением. И та подруга дёргалась и стонала точно также. Патрик сперва обрадовался, что подарил любимой мультиоргазм, но потом выяснилось, что ранее, на курорте Бетельгейзе первым в подругу проник паразитический нейрочервь. Он добрался до гипоталамуса и всё это время управлял женщиной, как куклой, имитируя любовь.

Рыжеволосая девушка села на кушетке и зарыдала, уткнувшись в рельефный скафандр Патрика. Тот украдкой просканировал голову потерпевшей – слава Супергосподу, в этот раз обошлось без паразитов.

- Ну-ну, успокойтесь, барышня, всё закончилось, - он ласково потрепал девушку по щеке, - Я спецагент и вторая правая рука митрополита Василия, Патрик, но вы можете называть меня просто Святой. Расскажите, как вас зовут, что тут произошло?

+++

Два человека медленно крались по коридору внешнего контура, огибая лужи вина. Несколько раз им приходилось тихориться в вентиляционных шахтах, пропуская патрули пьяных научных сотрудников и осмотрительных киборгов. Конечно, можно было прорываться к погрузочной палубе в открытую, но, во-первых, с одним пульсотроном далеко не уйдёшь. А во-вторых, взрывами могло разрушить улики.

Шедшую впереди Патрика девушку звали Ангелина, она была заместителем начальника станции Льва Кацмана и проверяла систему связи, когда прибыл очередной корабль-состариватель. Через пятнадцать минут из посадочного дока раздались чудовищные крики боли, переходящие в весёлый смех и скабрезные шутки.

Когда зам прибежала в док, там уже вовсю шло веселье. Мужчины пили с киборгами на брудершафт вино, а увидев единственную женщину на станции, Ангелину, стали непристойно флиртовать, предлагая присоединиться к празднику. Так в одночасье культурная прослойка общества превратилась в пьяное быдло.

Лина была убеждённой трезвенницей, и когда Лев Кацман, пользуясь служебным положением, попытался засосать её первым, девушка воткнула отвёртку боссу в бедро и убежала. Но по-настоящему избежать травли можно было только снаружи. Иного выхода не было – накинуть скафандр, выйти на корпус и дождаться, пока экипаж проспится.

Несколько часов зам. начальника блуждала по обшивке, а потом захотела в туалет. Писать в космосе рискованно, но если по-быстрому, то вполне безопасно. Ангелина пристроилась около входной двери, потеряла равновесие, ударилась шлемом о шлюз и потеряла сознание. В таком виде её и нашёл спецагент.

Ангелина, одетая в белый медицинский халат на голое тело, всхлипнула и стала заваливаться на бок, теряя сознание. Слишком рано она встала на ноги после воскрешения. Эхо гулко разнеслось по коридору и вернулось нестройным хором голосов.

- Эээ, Геляяя, Гелечка, ик! Иди к папочкам!

- Проклятье! – пробурчал Патрик, затаскивая девушку в ближайший воздуховод.

Вытащив из кармана комбинезона шприц-инъектор, он сделал пару бодрящих уколов себе и девушке. Лина дёрнулась и громко задышала. Пришлось прикрыть ей рот мозолистой ладонью. И как раз вовремя, потому что в проёме вентиляционного отверстия показалась забрызганная кровью штанина начальника станции.

- Геля! Святой! Ик, я знаю, вы меня не уважаете, но пгидите лучше по хо-гошему!

«Да пошёл ты, алкаш», - ответил Патрик про себя.

- Даю… ик… даю вам двадцать тги минуты чтобы сдаться до пгибытия повелителя! Святой, мы захватили твой когвет. Тебе не скгыться от судьбы!

Постояв, нога захромала дальше по коридору в сопровождении роты киборгов.

Патрик наклонился к уху девушки и прошептал.

- Дальше придётся перемещаться по шахтам, как в лучших доисторических боевиках. Нам надо спешить.

Схватив Ангелину за полы халата, он стремительно потащил ей по направлению к цели.

В доке было пустынно, лишь у дальней платформы несколько лаборантов в заблёванных халатах чертили на полу лазерным маркером сложные фигуры. Улучив секунду, парочка саботажников подбежала к корпусу хронокорректора и нырнула в приоткрытый люк.

Спецагент вытащил из кармана ксерокопию накладной.

- Так… мощь усовершенствованная ритуальная – триста штук.

Он пробежался глазами по стеллажам, на которых лежали мумифицированные тела с бирками на ногах.

- Хм. Все триста штук на месте, странно, я думал дело в них. Лина, что вы ещё отправили с Кеплера-10 кроме мощей?

Девушка покраснела и опустила голову.

- Я не знаю…

Патрик взял её за подбородок и указал рукой на подсохший бордовый след, тянущийся из-за стеллажей до самого выхода.

- Вы везли контрабандой вино? – голос агента звенел сталью.

Ангелина заплакала. Всё было понятно без слов. На лицо было грубое нарушение галактических законов о длительном хранении алкоголя. Патрик смягчился.

- Конечно, ты ещё молодая, лет сто всего.

- Сто двадцать.

- Совсем девчонка, ваше поколение пренебрегает историей, иначе бы ты знала, что происходило на Земле. Алкоголь всегда сопровождал человека. Но в двадцатом веке он набрал полную силу и тайно стал подрывать моральные устои наших предков. Несмотря на введение сухого закона во многих странах, это не спасало людей от пьянства. Начиналось всё со студенческих лет, постепенно стали попивать и дети. Общество стремительно деградировало, и только космическое чудо бессмертия, которое подарил нам Супербог, спасло нашу расу.

- Патрик, это же невозможно, спирт не может эволюционировать, все попытки вывести разумных алкалоидов повалились.

- Возможно. Ему просто не хватало на это времени. В древности он не успевал обрести разум, потому что его уничтожал орден Анонимных Алкоголиков. Эти смелые люди губили своё здоровье ради того, чтобы потомки жили счастливо. Недаром на Кеплере-10 им установлен памятник. И не даром это сделано на Кеплере-10. Эта экзопланета славится своими генно-модифицированными виноградниками…

Патрик запнулся, от страшной догадки по коже побежали мурашки размером с андромедского крысоида.

- Ангелина, на сколько лет вы настроили состариватель???

Девушка села на пол, поджав под себя колени. Её губы дрожали.

- На десять миллионов лет…

- Боже, что вы наделали. За это время вино развилось в разумный организм… Лев Кацман сказал, что прибудет какой-то повелитель…

Ангелина рыдала уже вовсю. И Патрик стал сомневаться на счёт отсутствия нейрочервя.

- С минуты на минуту прибудет второй хронокорректор. А там… там… - она подняла красные от слёз глаза, - там коньяк!

Несмотря на богатое прошлое, Патрик побледнел и тихо выдавил.

- А случайно этот коньяк не знаменитой марки Волосы Ориона?

Ответ был очевиден. Самый известный в видимой части Вселенной коньяк, покоривший все известные расы. Экспорт этого коньяка стоял на третьем месте по доходности Суперцеркви после военно-промышленной торговли и добычи сверхредкого металла Говендия.

- Мы обречены, Лина, - прошептал Патрик, и в этот момент станцию тряхнуло. В посадочном доке радостно загалдели научные сотрудники, провозглашая прибытие своего нового господина.

Спецагент приоткрыл створку шлюза.

Второй хронокорректор медленно подъезжал на рельсах к нарисованному кругу, в центре которого стояли на коленях люди с киборгами и пели гимн, больше напоминающий бульканье.

Шлюзы распахнулись на пике третьего припева, и из стального чрева на свет появился трясущийся желатиновый колосс приятного тёмно-соломенного цвета. Алкалоид булькнул в резонанс и выкинул вперёд тонкие ручьи-щупальца, которые вонзились в раскрытые рты его рабов. Внезапно голова Патрика приятно закружилась от нахлынувшего аромата луговых цветов с терпкими нотками звёздной пыли. Коньяк Волосы Ориона за время эволюции стал ещё чудесней.

Агент поймал себя на том, что толкает створку шлюза вперёд и только чудовищным усилием воли отступил назад, чуть не упав на Ангелину. Девушка с затуманенными глазами ползла к выходу. Из открытого рта капала слюна. Она попалась на крючок дьявольского искусителя.

Немедля ни секунды Патрик скинул десантные берцы, снял с правой ноги тактический носок и кинул в лицо девушки. Влажный трикотаж прилип к щеке. Ангелина тут же позеленела и замотала головой в тщетной попытке избавиться от действия биологического оружия. Вторым носком агент прикрыл собственный нос. Глаза заслезились от едкой вони, он чуть не потерял сознание, но зато отступил коньячный зов.

- Коварный алкалоид всё рассчитал верно. Люди, попавшие под его чары, расфасуют чудовище по бутылкам и отправят прямо в головной офис Суперцеркви. Как только будет откупорена первая бутылка – это станет концом человеческой расы. Весь наш род будет отравлен.

- Но ведь у нашей станции нет межзвёздных кораблей, - подавив рвотный рефлекс, сказала Ангелина.

Патрик покачал головой.

- Теперь есть. Они захватили моего Грача. Я своими руками доставил им средство распространения. А поймать меня на закрытой станции лишь дело времени. Как только высохнет носок, я не смогу сопротивляться аромату смерти. Правда у меня ещё есть тактические трусы… - продолжил агент, но видя, как девушка отползает от него подальше, согласился. – Это была бы шоковая кома. Не вариант.

- А если открыть створки посадочного дока и заморозить его космическим холодом?

- Не выйдет. Волосы Ориона гонят из специального четверть-атомного спирта высшей тахионовой очистки. Он не замерзает даже при абсолютном нуле. Мы можем взорвать станцию ядерным взрывом, но у вас только генераторы на холодном синтезе, правильно?

Ангелина кивнула.

- Неужели это конец?

Патрик не ответил. Он закрыл глаза, отогнал флешбэки и сосредоточился на проблеме. В критической ситуации он не тратил время на причитания, становясь холодным и расчётливым. Мозг со скоростью квантового суперкомпьютера подбирал и отбрасывал варианты, проверял версии и вероятности. И похоже, выход был только один. Он открыл глаза.

- У вас же есть ритуальная купель для причастий?

- Конечно.

- Вставай Ангелина, тебя ждёт задание со звёздочкой - заманить туда алкалоида.

Девушка активно затрясла головой.

- Святой, вы сошли с ума, я не продержусь и минуты против толпы его прихвостней!

- Одна не продержишься, - Патрик вытащил из кармана шприц-инъектор, - у тебя будут помощники.

С этими словами агент приставил иглу шприца к голове ближайшей мумии.

Кометы-Икс хватило, чтобы поставить на ноги пятнадцать мощей. Остатки на донышке шприца Патрик приберёг для особого случая. Мумии шатались из стороны в сторону и скалили жёлтые зубы. Но самое главное, из-за пересохших слизистых воины были невосприимчивы к коньячному зову. Патрик обошёл каждую мощь и похлопал по плечу.

- Соратники! Охраняйте эту женщину как Супергоспода вашего! Битва будет жестокой, но погибнуть героем в схватке с алкоголем мечтает каждый из лежащих тут. Вперёд!

Утробно зарычав, мумии вышибли створки шлюза и бросились врукопашную. Орда заражённых ответила ожесточённым огнём из электромагнитных шокеров, не причиняя мощам видимого вреда. Расталкивая щупальцами подчинённых, вперёд вырвался алкалоид, выстреливая порциями вискаря в глотки нападающим.

- Пора! – крикнул Патрик и, передав пульсотрон девушке, вытолкнул её наружу. – Вперёд герои, отступайте в помывочную зону! Встретимся у купели!

Ангелина поправила на лице спасительный носок и повела бойцов в один из коридоров, поливая огнём жидкого монстра, который лишь яростно булькал облачками ядовитого пара. В пылу сражения никто не заметил, как в тени хронокорректора мелькнула мускулистая тень.

+++

Когда Патрик вбежал со своим рюкзаком в помещение бассейна, там уже во всю пировали кровавые боги войны. Алкалоид стёк в чашу и теперь рвал мощи на части, иногда зацепляя киборгов. Жёлтые пенистые волны накатывали на бортик и лизали ноги Ангелины, которая меткими залпами плазмы крошила бывших коллег, превращая беснующегося монстра в кипящую шурпу. Полы халата на девушке тлели от жара, открывая стройные ноги, а развевающиеся рыжие волосы горели настоящим огнём.

«А у этой девчонки вольфрамовые яйца», восхищённо отметил Патрик, потом снял со стены углекислотный огнетушитель и в пару залпов погасил горящие локоны.

- Продержи монстра в купели ещё пару минут! – крикнул он, развязывая горловину рюкзака.

Ангелина мельком глянула на содержимое и в ужасе закричала.

- АААА! Святой, что это??! Ещё один монстр???!!!

- Нет, это мой личный секс-робот, - ответил спецагент, извлекая Непослушницу, - всегда беру его с собой, чтобы не было эмоционального выгорания на работе.

Непослушница бухнулась на пол жутким переплетением различных жгутов, шлангов и трубок вперемешку с пугающего вида то ли клешнями, то ли бутонами.

- Почему он такой страшный? – опять всхлипнула девушка.

- Внешность - не главное.

Патрик дёрнул ручку магнето. Чётко отлаженный механизм завёлся с полуоборота, выводя ядерную турбину на рабочий режим. Застопорив тросик газа в максимальном поднятии графитовых стержней, Патрик с размаху швырнул робота в гущу событий.

Почуяв разумные организмы, Непослушница привычно состыковала главный шатун-глотатель с ближайшей жертвой, без труда дотягиваясь остальными органами услады до оставшихся в живых бойцов. Досталось и алкалоиду. Расплескав щупальца, чудовище похотливо забулькало, забыв свою основную цель - подавлять. Кровавая бойня в мгновение ока превратилась в раскрепощённую оргию.

- У робота сломан термостат, а таких запчастей уже лет триста как не производят. Он перегревается на максимальных оборотах, что неминуемо приведёт к ядерному взрыву, - пояснил Патрик.

- У меня носок почти высох, надо уходить отсюда! Смотри, палитра изменилась, – Ангелина показала на алкалоида.

И действительно, через янтарную муть жидкой твари пробивалось голубоватое свечение Вавилова-Черенкова. До взрыва осталось недолго.

- Бежим! – Патрик схватил девушка за руку. Выскочив из царства разврата, они помчались в сторону посадочного дока.

- Как будем выбираться со станции? – задыхаясь от бега, спросила Ангелина.

- Искать Грача нет времени, уходить будем на хронокорректоре, - Патрик петлял коридорами, срезая путь.

- Но он не заправлен и коды запуска в доступе лишь у начальника станции.

- Не волнуйся, я же не просто спецагент, я ещё и космодесантник. Такие задачи мы щёлкаем как эриданские орешки. Тебе всего лишь надо вручную открыть шлюз и запрыгнуть на платформу корабля!

Вбежав в посадочный док, Ангелина рванула в сторону шлюзов. Патрик же вытащил из кармана шприц-инъектор и взболтал остатки жижи. Для последнего рывка придётся перепрыгнуть через возможности организма. Зажмурившись, он прижал иглу к темени и зажал пускатель.

Зажмурился он правильно, потому что от дикой боли чуть не взорвались глаза. Гигантская доза стимуляторов хлынула в нейрокортекс тугой струёй, вызывая массированный гормональный цунами, высвобождая все доступные энергетические резервы. Организм заштормило, надулись вены, удары сердца слились в один бешеный гул.

Когда Патрик открыл покрасневшие от лопнувших капилляров глаза, это был уже не человек – это был сам ангел бодибилдинга, Святой Арнольд.

Глухо зарычав, Святой упёрся руками в край платформы, на которой стояла капсула. Крепкий десантный комбинезон треснул по швам, обнажив узловатые бугры титановых мышц по всему телу включая брови и пятки.

«Хорошо, что не подстриг боевые импланты на ногах, как знал», подумал человек-машина и сделал рывок.

Босые ноги сперва поехали, оставляя глубокие борозды от фурелленовых ногтей, но потом зацепились за поребрик. Комбинезон разлетелся на куски от напряжения. Со звоном лопнула стальная резинка тактических трусов. Тысячетонная платформа со скрежетом сдвинулась на миллиметр, потом ещё на миллиметр, постепенно разгоняясь.

Вдруг стальные тиски сжали ногу агента и с нечеловеческой силой дёрнули назад. Патрик обернулся и встретился глазами с начальником станции. Старик стоял на коленях в боевой позе, с мокрого комбинезона стекали капли коньяка вперемешку с кровью. Зубы скрежетали от ненависти ко всему живому. Синие дорожки вен пульсировали на раздутых мышцах шеи.

- Не только ты, гой, знаешь секгеты космодесанта! – Лев Кацман отбросил пустой шприц-инъектор, - ты умгёшь за пгедательство!

- Нет, это ты умрёшь за предательство, гнида, - Патрик пытался лягать начальника второй ногой, но тот ловко уворачивался, с каждым рывком оттягивая агента с платформой назад к стоянке.

«Как же ты вырвался из лап Непослушницы?» - в отчаянии думал Патрик, пытаясь сбросить проклятого клеща. Лев словно услышал его мысли.

- Я уже согок лет как импотент, только Повелитель даёт мне гадость жизни!

В пылу борьбы тактический носок слетел с носа спецагента, голову вновь наполнил алкогольный дурман, постепенно сковывая волю к победе. Сквозь шум в голове пробился тонкий писк - свист улетающего в космос воздуха. Это Ангелина открыла шлюз.

Патрик слабел всё сильнее. Надо было срочно что-то придумать. И где-то на краешке сознания слабой искрой блеснула идея.

Видит бог, он не хотел этого. Подпрыгнув на одной ноге, он обеими руками стянул тактические трусы и резким движением надел их на голову полоумного фаната. Морок тут же спал. Лев ослабил хватку и судорожно забил конечностями по полу, теряя остатки рассудка.

Из коридора донёсся ещё один звук – хоровой звук наслаждения. Непослушница пошла в разнос. До взрыва оставались секунды.

Превозмогая боль в стонущих сухожилиях Святой упёрся в хронокорректор с утроенной силой. В этот раз она пошла легче. Это Ангелина пристроилась рядом и помогала толкать.

- Лина, запрыгивай внутрь и готовься к отстыковке! - Патрик перешёл на рысь, а потом в галоп.

Секунда, две, три, Патрик разогнал груду металла до первой космической, как вдруг ноги провалились в пустоту. Тут же накатила слабость, от гипоксии закружилась голова. Все силы теперь уходили на то, чтобы удержаться за летящую в пустоте платформу.

Внезапно сильные женские руки схватили его и рывком втащили внутрь шлюза. Как только за ними закрылся люк, всё пришло в движение: мощи, стеллажи, осколки винных бутылок – всё завертелось каруселью вместе с самим Патриком. Последнее, что увидел спецагент, – это летящая ему в лицо стальная пластина напольного покрытия.

Вертолёт с оранжево-синими полосами вдоль борта медленно опускался на поле, разбрасывая в стороны траву и мелких грызунов. Сердце сжалось в груди, от боли выступили слёзы. Александр Петрович, близкий друг отца, заранее схватил меня за плечи, чтобы не кинулась к месту посадки, рискуя попасть под хвостовой винт.

Хорошо, что у папы есть подвязки в МЧС. Обычно после трёх недель спасатели прекращают поиски, а тут прошло уже четыре. Артёма нашли. Живого. Это была отличная новость, потому что ипотеку в одиночку я бы не потянула.

Наконец Ми8 приземлился. Открылась дверь и за парой крепких ребят в амуниции вышел худой бородатый человек весь заляпанный сухой глиной, сжимая в правой руке спиннинг. Левая держала сундук с блёснами — настоящий рыбак никогда не бросит самое дорогое, что у него есть в жизни.

- Удивительно, пробыл в тайге месяц питаясь дикоросами, и идёт довольно бодро.

Александр Петрович ослабил хватку, и я кинулась навстречу супругу.

Высокий бледный худой, с лицом, опутанным сетью новых морщин. И глаза. Артём смотрел на меня, как на чужую. Даже не так, он смотрел на меня, словно я даже не человек. Взгляд морозил, но по инерции я крепко обняла его. Меня вновь обдало холодом. Муж даже не шевельнулся, я будто обняла манекен, который месяц держали в морозильной камере.

- Любимый, ты в порядке?

Тот кивнул в ответ.

- Ты не помнишь, где мой читательский билет, мне надо в библиотеку.

- Это у него шок, нормальное явление, - вставил один из бригады, перекрикивая шум винтов, - когда нашли его, сидел на краю оврага, видать оттуда и вылез, на нас даже не обернулся. Ладно, гражданочка, забирайте своего потеряшку, у нас ещё один вылет, не задерживайте.

Врач быстро осмотрел мужа, показав ему два пальца и измерив температуру. Всю дорогу до дома Артём не проронил ни слова, механически держал мою руку и смотрел в окно на проносящиеся вдоль трассы заросли ольхи. Я не выдержала.

- Зая, твою ласточку нашли в тридцати километрах отсюда. Стёкла повыбиты. Эксперты говорят, что это мог быть медведь, но кто-то сорвал с торпеды иконки святых мучеников, которые мама дарила тебе на Рождество... ты не помнишь, что случилось?

Артём мотнул головой.

- Надо же её как-то забрать, извини, я сразу не догадалась вызвать эвакуатор, не до этого было....

Муж повернулся и нехотя выдавил из себя улыбку.

- Ничего страшного, пока пешком походим. Это полезно для моего здоровья.

Его глаза во мраке салона нехорошо блеснули.

Месяц назад он, как обычно, собирался на выходные на хариуса со своими друзьями, но в последний момент Вадима отправили на смену, а Егора закрыли в КПЗ за хулиганство, так что Артём поехал один. На звонки он обычно не отвечал, или начинал кричать в трубку, что я распугала всю рыбу, поэтому беспокоиться начала только, когда он не приехал вечером в воскресенье.

Такое уже случалось, когда эта шлюшка Анфиса соблазнила его своим спортивным телом и он провёл с ней неделю, а мне писал, что убегает от рыбнадзора и прячется в лесу. Я долго плакала, но он умолял простить, стоя на коленях и рыдая мне в пижамные штаны. В этот раз его не было ни у Анфисы, ни у Жанны, ни у Ангелины. И я подала заявление в полицию.

Артём съел уже вторую порцию пельменей, когда я вспомнила самое главное. Отточенным движением достала из холодильника початую бутылку и налила полную стопку. Плеснула и себе, в ожидании тоста за здоровье, но милый лишь отодвинул стопку подальше.

- Не стоит. Лучше сделай салат из овощей и зелени.

Я вскочила, заламывая руки.

- Зая, выпей, тебе надо расслабиться! Ты провёл в лесу месяц! Один среди опасных хищников, без нормальной еды, без интернета! Я не узнаю тебя, что с тобой, любимый?!

Дрожь пробежала по его лицу. Мельком он взглянул на водку, сглотнул и ответил:

- Я просто устал, пойдём спать.

Лёжа в темноте, я слышала его размеренное дыхание, а в голове крутился рой мыслей. Что с ним случилось? Почему он оказался так далеко от машины, ведь в этом районе нет крупных рек и озёр. Почему он вернулся таким странным, не притронулся к водке, хотя раньше мог выпить рюмку другую даже с утра перед уходом на смену. Про сигареты и не вспомнил...

- Твоя мама просила перезвонить, - я вздрогнула от собственного голоса.

Артём ответил сразу же. Видимо, он тоже не мог заснуть от пережитого.

- Завтра с утра.

- Я повернулась к нему.

- Ты стал совсем чужим за такой короткий срок...

- Согласен. Я должен стать прежним, чтобы не выделяться из общества... Я мало что помню после того, как что-то бросилось под колёса машины там, в тайге. Расскажи обо мне немного. Мы часто занимались сексом?

- Каждый день по нескольку раз, - зачем-то соврала я, - а ещё ты сразу застирывал носки после работы и всегда вытирал капли с ободка унитаза, когда ходил в туалет. И по поводу карманных денег...

Артём положил руку мне на грудь.

- А вот этого точно не было.

Он погладил через ночнушку затвердевший сосок и слегка сжал его пальцами.

- Начнём, пожалуй, с классики.

Я проснулась, лёжа с раздвинутыми ногами. Болело все, что ниже спины и выше коленей. Вот это вчера было родео. После четвёртого оргазма я перестала считать, и совсем не помнила, чем всё закончилось. Любимого рядом не было. Он пыхтел в зале, издавая странные горловые звуки. Звуки складывались в слова. Я попыталась понять их и по телу побежали мурашки.

С кровати встать не смогла, уползла на четвереньках в туалет, где наконец-то удалось разогнуться и сдвинуть ноги. Не смотря на безумную ночь любви, я чувствовала себя выспавшейся и бодрой. Примерно также было, когда мы с Артёмом только познакомились в ночном клубе. Мы были молодые и пьяные. Наш роман резко закрутился прямо в женском туалете, а потом случилась задержка.

Месячные так и не пришли, тест нарисовал две полоски. Спешная свадьба, нервы, медовый месяц в Адлере. Выкидыш. От расстройства я совсем себя запустила. Постепенно мы перестали заниматься сексом. Живот, свисающий над целлюлитными бёдрами, не способствует укреплению чувств. Странно, но сегодня ночью чувств тоже не было. Казалось, Артём просто с процентами возвращал супружеский долг за все эти четыре года.

Муж стоял на ковре в гостиной в позе краба, который отбивает атаки осьминога. Периодически он поднимал к потолку руки-клешни и произносил слова на незнакомом языке. Остекленевшие глаза смотрели куда-то за грань реальности.

- Зая, что ты делаешь?

Артём встал.

- Утреннюю зарядку, любимая. Человеческая жизнь так коротка. Умышленно сокращать её ещё больше просто безумие. Вы все безумны, но это скоро изменится. Мне дали больничный на работе, я зайду в библиотеку, затем возьму абонемент в фитнесс клуб. Тебе взять?

- Возьми мне лучше пива. У меня же опущение матки, мне нельзя поднимать тяжести.

Милый покачал головой.

- Избегающее поведение - это не выход, но мы это исправим. Кстати, моя мать приедет вечером в гости, приготовь ужин из натуральных продуктов, - он замер на секунду, взвешивая слова, и добавил безразличным тоном, от которого кожу обдало ледяным холодом, - люблю тебя.

Я вздрогнула, мне показалось, он сказал «убью тебя».

Отпросившись с работы пораньше, я накупила разного, и томила кусок мраморной говядины в духовке, параллельно выкладывая оливки в креманку, когда раздался дверной звонок. Свекровь, перекрестившись, шагнула через порог, стянула цветной платок с головы и поморщилась.

- Чем это у тебя воняет? Как в свинарнике, ей богу.

- Это, Ольга Николаевна, чтобы вы себя чувствовали, как дома.

- Чтоб тебя Артёмка мой бросил поскорее, бездетня, - выплюнула «мама» мне в лицо очередной комплимент.

Она собралась добавить что-то ещё, но в друг замерла, побледнев. Губы затряслись, свекровь прижала руку к груди, нащупав под блузкой крестик.

Позади неё на пороге стоял Артём с пучком сельдерея и бутылкой морковного сока. Бабка повернулась к нему и зашипела.

- Кто ты? - она подняла руку и осенила его крестом.

Артём отшатнулся, как от удара током, вылетел на площадку, затем перехватил бутылку поудобней для удара и двинулся на маму, злобно рыча.

Ольга Николаевна вытащила из сумки просвирку, раскрошила её пальцами и пошла навстречу.

- Изыди, бес!!! - завизжала она, швырнув крошки прямо ему в голову.

Звериный рык перешёл в вой, Артём схватился за лицо, между пальцами потекли кровавые дорожки. Свекровь ткнула в меня заскорузлым указательным пальцем и прошипела.

- Это всё из-за тебя, блудница вавилонская, совратила моего мальчика, будь ты проклята. Я это так не оставлю!

И с этими словами кинулась вниз по лестнице.

Я затащила Артёма домой и промыла следы ожогов.

- Ты мне расскажешь, что с тобой случилось? Почему твоя мама так реагирует?

- Она просто старая женщина. Она нам не помеха.

Внезапно я вспомнила, чего не хватало с того самого момента, как обняла мужа около вертолёта.

- Милый, где твой крестик?

Муж вздрогнул, по лицу на мгновение пробежала тень страха.

- Видимо, потерял в лесу, не стоит об этом. Пойдём я лучше сделаю тебе сельдереевый фрэш и займёмся сексом.

Незаметно пролетело полгода. Подробностей о том, что случилось, я так и не узнала, Артём отвечал односложно и постоянно уводил разговор в сторону, предлагая заняться сексом. Он завязал с алкоголем и сигаретами. Реже общался со своими друзьями-хулиганами. Перестал халтурить на работе. Это заметили. Сперва его поставили мастером участка, после того как свояк начальника не вышел на работу после очередного запоя, а после сделали главным по цеху.

Автомобиль он всё-таки приволок из леса и сдал на разборку, а вместо него купил велосипед. По вечерам пропадал в спортзале или сидел в библиотеке, постоянно выписывая какие-то редкие книги из столицы. Завел в соц.сетях дружбу с пожилыми бородатыми мужчинами. Как я поняла, специалистами по эзотерике и чёрной магии. Я нашла у него в папке с документами копии древних рисунков с изображением то ли драконов, то ли крокодилов, какие-то круги, испещрённые символами.

Блуждание по лесу в одиночестве не прошло бесследно для его сознания — это было очевидно. Я много раз порывалась позвонить в неотложку психдиспансера, но ежемесячные премии за ударный труд и еженочный фантастический секс каждый раз заставляли нажимать на клавишу сброса.

После смены Артём часто гулял около школ и ПТУ, задумчиво глядя на стоящие за оградкой группы курящих девушек. Как-то вечером за ужином он задумчиво отметил:

- Ты знаешь, что у нас в городе не осталось способных к зачатию девственниц?

Я поперхнулась куском запечённой чилийской форели.

- Ну а что ты хотел, отчаянные времена — отчаянные меры. Я же тоже не девочкой тебе досталась. А ты... ну, хочешь разнообразия? Я тебя уже не возбуждаю?

Мои же слова ранили меня сильнее удара вилки, которую держала в руках. Я отлично всё понимала: мне не сравниться с любой восемнадцатилетней девчонкой с тугой грудью и гладкой попой, на какую бы диету я не села. Но слова мужа поразили сильнее.

- Тебе надо сделать гименопластику.

- Чего?

- Операцию по восстановлению девственной плевы. Я просмотрел твою медкарту, пообщался с гинекологом. Кроме ожирения второго типа у тебя нет проблем...

- У меня просто широкая кость!

- Ты родишь здорового наследника мира. Через две недели первичный приём у терапевта, потом сбор анализов. Операцию сделают в столичной клинике. Тебе надо успеть до лунного затмения. Судя по циклам, овуляция попадёт прямо на него.

«Наследника». На глазах выступили слёзы. Наконец-то у нас будет полноценная семья. Я давно уже хотела ребёночка, часики-то тикают, и такой сюрприз! Конечно, я была согласна на любые условия.

- Дорогой, как скажешь. И мама твоя рада будет, её как раз выпустили из лечебницы три дня назад. Проклинала меня, твердила что-то про Антихриста. Вроде вылечили. Ходит, улыбается. Но гименопластика — это, наверное, очень дорого?

- Я продам свой компьютер.

Боже, ещё одна радостная новость.

- Любимый, а как же твои танки? И ГТА так ещё не прошёл...

- Это бесполезная трата времени. Цены на технику выросли и на вырученные деньги мы не только сделаем тебе отличную девственную плеву, но и липосакцию. А теперь пойдём займёмся сексом. Мне завтра рано вставать.

До самого утра я ворочалась и стонала, а когда Артём закончил пятый подход, отвернулась к окну и стала думать. Что-то было неправильное во всём этом, чуждое мужскому естеству. За полгода он ведь так ни разу и не съездил на рыбалку. И ребёнка хочет. Такое чувство, что из леса вернулся не Артём, а кто-то другой, натянувший его кожу и брюки.

Через два дня, любуясь тем, как он завязывает галстук на гладко выбритой шее, я сказала.

- Зая, меня направляют на симпозиум, это примерно на неделю. Ты не сильно будешь по мне скучать?

- Не сильно. На заводе освободилось место главного инженера, сегодня встреча с учредителями для собеседования. Так что будет, чем заняться. Я приготовлю рататуй к твоему приезду.

- Отлично! Ни пуха ни пера.

Он повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза.

- К чёрту.

Чмокнул меня в щёку и вышел в коридор. Хлопок входной двери вывел меня из ступора.

Первым делом я сняла и кинула в стиралку мокрые трусы и вытерла лужу страха с ламината - признаюсь, так страшно мне никогда ещё не было. Затем достала с антресолей коробку с серебряными ложками, кинула в рюкзак. Туда же отправился нож, спички, бумага, походный набор мужа и другая мелочёвка, благо рыбацкое Артём ещё не распродал. Приняла душ и наскоро поела.

Выйдя из дома, я направилась к автобусной остановке. Достала телефон. До отъезда надо было совершить пару звонков…

Вторые полгода пролетели ещё быстрее и кроме симпозиума, дикого секса и операций особо ничего не происходило.

Промежность ещё побаливала после ВИП трёхслойной операции с сужением, но Зая настоял на походе именно сегодня. Ровно год назад он отправился на рыбалку и потерялся в тайге. Наверное, так он старался залечить свою психологическую травму. Он уверенно шёл через лес, раздвигая ветки деревьев широкой раскачанной спиной. Смеркалось. По ясному небу медленно плыла огромная луна.

Я сразу поняла, что это было за место. Трещина в земле открылась неожиданно — словно чёрный застарелый шрам на теле негра. Земля пыталась затянуть рану свисающим с краёв дёрном, скрыть его от любопытных глаз, и у неё почти получилось. Если бы не Артём, я бы прошла мимо.

Муж вытащил из рюкзака верёвку и пару обвязок. Я громко сглотнула слюну. Так вот, что он имел ввиду под словом «Романтичный вечер».

- Милый, может, дождёмся утра?

Артём уже привязывал верёвку к стоящей на краю ели.

- Не бойся, кроме меня тебя там никто не тронет.

Хотя провал был неглубокий, всего метра три, но казалось, мы спустились в самый ад. А может, так и было на самом деле. Налобный фонарь высветил узкий лаз у самого дна, с разрытыми краями и разбросанными комьями земли. Из скудных разговоров я узнала, что муж очнулся в полной темноте и только чудом обнаружил выход из пещеры. Как он сюда попал, он так и не вспомнил. Или просто не хотел рассказывать.

Артём снял рюкзак и присел возле отверстия, подозрительно его осматривая и мотая головой.

- В прошлый раз он был уже. Ты бы пролезла даже без липосакции, хотя, - он окинул взглядом моё тело, - не особо она помогла.

- Нам что, туда?

Лёгкий кивок.

- Полезешь первая. Иначе я тебя не смогу вытащить назад, если застрянешь.

Бодипозитивным ужом протиснувшись в лаз, я продвигалась метр за метром. Земля сыпалась за шиворот, забивала рот. Пот от страха заливал глаза, но что не сделаешь, чтобы только завести ребёнка от любимого. Неожиданно скользкая глина сменилась твёрдым камнем. Лаз расширился, я оступилась и выпала на свободу.

Луч фонаря выхватил низкий потолок над полом, выложенным неровными камнями вокруг плоской плиты с высеченным изображением крылатого змея. Каждый из окружающих плиту камней был покрыт глубокими бороздами узоров, от которых начинало плыть в глазах. У стен пещеры валялись груды костей и черепов. Человеческих черепов.

- Зая, что это... - я попятилась к стене.

- Это реквизит из театра. Не бойся, ты должна сохранять позитивный настрой.

Артём наконец-то вылез из норы. Голова упёрлась в потолок, и он чуть согнул колени. Громко крикнул в пустоту несколько странных гортанных звуков и прислушался к эху, словно ожидая ответ. Нахмурился, позвал вновь. После третьего раза он глухо зарычал, а на его лице, впервые за год, проступила эмоция — выражение крайней озабоченности.

- Зая, всё в порядке?

Муж посмотрел на меня, лицо опять стало непроницаемым, свет фонаря делал его ещё больше похожим на каменную маску.

- Ничего существенного. Раздевайся до гола, и вставай на алтарь в позу козла, головой на север. Час перехода уже скоро.

Пока я стягивала пропитанную грязью и потом одежду, Артём вытащил из рюкзака вязанку чёрный свечей и зажигалку. Проходя по кругу от камня к камню, он ставил свечи в специальное углубление и поджигал, произнося при этом странную ритмичную песню, каждый раз меняя темп и высоту голоса.

Центральный камень будто вибрировал подо мной, и эта вибрация передавалась телу. В животе свербило. Не смотря на прохладу меня бросило в жар. Страх и желание слились в одно безумное чувство. Тени от восемнадцати ярко горящих свечей накладывались друг на друга, то сливаясь, то разворачиваясь чёрным трепещущим цветком. Я словно была его пестиком в ожидании пчелы, которая нафарширует меня пыльцой.

- Время настало.

На ягодицы легли обжигающе ледяные ладони Артёма, и я отключилась.

Ранний токсикоз был жутким, казалось, ребёнок пожирает меня изнутри, требуя на десерт то маринованной клубники, то фиолетовый мел, то тухлую селёдку, но через три месяца отпустило.

- Плод хорошо формируется, конечности все на месте, - врач поводил ультразвуковым датчиком по моему животу и удивлённо приподнял брови, - у вас будет мальчик, да ещё какой!

- Мой Хозяин скоро придёт в этот мир, - губы Артёма чуть дрогнули в улыбке.

Я сжала его руку и зашипела.

- Сколько раз тебе говорила, прекрати называть его своим хозяином, тётки во дворе на меня уже косятся, а мы только переехали.

- Справедливо, - шепнул Артём в ответ, - никто не должен знать о приходе Хозяина.

Роды прошли быстро. Мой Артёмка, как настоящий мужчина, стоял рядом и держал меня за руку, шепча слова непонятной молитвы, пока акушер вытаскивал из меня Велеслава. Так предложил назвать его муж. Мне понравилось, красивое славянское имя.

Наконец это чудо случилось. От первого крика младенца слёзы брызнули во все стороны. Доктор поднял крепыша повыше и спросил Артёма.

- Хотите перерезать пуповину?

- Конечно, но я со своим инструментом - ответил он, вытаскивая из кармана халата завёрнутый в холст красивый ритуальный нож, который он купил на чёрном рынке, отдав три своих зарплаты.

Кто-то говорит, что послеродовая депрессия отнимает у молодой мамы все силы. Враньё. Муж взял отпуск, чтобы заниматься только малышом. Он постоянно был рядом с ним, гулял, менял подгузники, омывал тело, нацеловывал пяточки, делал гимнастику, ездил по врачам. Казалось, если бы у него была грудь, он и ребёнка бы кормил, при этом успевая заниматься со мной диким разнузданным сексом.

Артём уже давно перешёл с поста начальника завода в совет директоров холдинга, и мы переехали в элитный эко-посёлок недалеко от столицы. Но он всё равно два раза в неделю возил малыша на курсы плавания для грудничков, во время которых я восстанавливала психику в различных массажных и спа-салонах.

Где-то три раза в год мы ездили в другие страны. Как говорил Зая: «Наследник мира должен знать свои владения». В радостных хлопотах пролетело восемь лет. Но почему-то с каждым днём рождения нашего сына муж всё больше мрачнел.

Однажды, после ужина на веранде нашего коттеджа, когда Велеславчик убежал с друзьями на озеро запускать новый плавучий турбодрон, я решилась на серьёзный разговор.

- Артём, что с тобой? В последнее время ты стал особенно задумчивым.

- Всё идёт по плану, - как всегда отмахнулся он, но без былой уверенности в голосе.

- Хочешь, я объясню? Ты не чувствуешь растущей силы от своего Хозяина, так ведь, Ловидух?

Существо, которое прикидывалось моим мужем столько лет, вздрогнуло. И совсем другой голос, низкий, тяжёлый, раздался, как будто со стороны.

- Тысячи веков я не слышал это имя. Откуда ты его знаешь, смертная?

- Я может и смертная, но не дура, кучу ужастиков пересмотрела в детстве, чтобы понять, что не Артёма нашли спасатели. Ведь ты перестал меня бить, хотя до этого я получала чепалахи каждую неделю. Да и старинные манускрипты ты не особо прятал. Из них я узнала, что ты задумал. В старославянской мифологии Змей поглотит наш мир, если проникнет в него. А проникнуть он может только одним способом — родившись в нашем мире.

- Мир будет жить, мой Хозяин чёрным огнём выжжет всех смертных, заразу, которая его разрушает. Черта, за которой Земля уже не сможет восстановиться, близко.

- Вряд ли он что-то выжжет. Ты помнишь симпозиум, на который меня отправили перед тем, как восстановить девственность? На самом деле я уехала к родителям. Папа сделал мне патроны с картечью из серебряных ложек, дал свою Сайгу и отвёз на место, где тебя нашли. К тому самому оврагу.

Артём-Ловидух напрягся.

- Теперь ясно, почему лаз был шире, чем когда я вылезал из него.

- Да, пришлось вначале поработать лопатой. А дальше...

...дальше было невыносимо страшно. От того, что ждёт меня внутри. От того, что я могу застрять или меня завалит землёй, и отец, который должен был забрать меня через два дня, обнаружит лишь торчащие из пещеры ноги. Я остановилась, чтобы перевести дыхание, и вдруг между гулкими ударами сердца услышала впереди хруст.

Надо было взять в руки Сайгу вместо лопаты. Ружьё, завёрнутое в полиэтилен и привязанное к ноге, волочится сзади вместе с рюкзаком, чтобы не мешалось.

Из черной дыры вновь раздался хруст и сопение, будто большой зверь вдыхает запах очередной жертвы. Я дёрнулась назад, руки скользнули по глине и съехали вперёд. Чёртова узкая пещера, не развернуться, даже некуда упереть лопату, чтобы подтолкнуть жирное тело прочь отсюда. «Я тут сдохну, вот я дура» - предательски запищала в мозгу запоздалая мысль.

Вылезти можно только доползя до конца и развернувшись - если там кто-то и есть, значит, и места побольше. А если я туда доползу, этот кто-то сожрёт меня. Что же делать... Господи, помоги.

- Ижи еси на небеси! - не знаю, как тварь, но собственного голоса я перепугалась до усрачки.

- Да святится имя твоё! - ещё полметра вперёд.

- Да придет царствие твоё! - ещё полметра.

Я наполовину вылезла из прохода и тут же увидела существо. Большая серая собака с круглыми ушами облизнула клыки и расправила кожистые крылья у дальней стены. Раскрыла пасть и повела носом. Как же она вылезает отсюда на охоту?

Подо мной захрустели обломки костей.

- Аминь, - голос засипел на последнем слове, а больше молитв я не знала.

Я судорожно дёргала за верёвку, вытягивая Сайгу из отверстия. Тварь уже ползла ко мне, оскалившись и пригнув голову. Она чуяла мой страх и понимала, что никуда из ловушки я не денусь. Да где же это грёбаное ружьё!

Наконец, заветный куль оказался в руках. Прямо через пластик я дёрнула рычажок предохранителя, обломав ноготь в трёх местах. А потом, проткнув мешок в районе магазина, нажала на спусковой крючок.

БУМ  БУМ БУМ БУМ БУМ

Дьявольскую собаку разрывало на части от каждого выстрела. Ружьё было тяжёлым, и первый заряд картечи угодил ей в ноги. Тварина взвизгнула и прикрылась крыльями. Я подняла ствол и засадила оставшиеся патроны в клыкастую морду. Собаку отбросило назад, она упала на камни, хрипя и дёргая порванными крыльями. Действовать надо было быстро.

Вытянув рюкзак, я вытащила из него две полтарашки. С трудом поднялась на ноги, держась одной рукой за ушибленные рёбра - соображать было некогда, я упёрлась прикладом прямо в грудь, когда стреляла. Потом оказалось, что два ребра треснуло от отдачи, но в тот момент под адреналином мне было просто неудобно дышать.

Тварь вяло двигалась, скобля когтями по земле, от неё воняло горелым мясом. В том месте, куда попала серебряная картечь, в шкуре дымились обугленные дыры, которые уже начали затягиваться.

Я сорвала крышки и стала поливать тело святой водой. Да, перед тем, как поехать к родителям я позвонила твоей маме и всё ей объяснила. Именно она дала мне свежую воду, освящённую тройным особым способом.

Я еле успела задержать дыхание. Плоть задымилась и потекла чёрной жижей между лежащих камней. Через пятнадцать минут от исчадия ада осталась только вонючая лужа.

- Смело, но бесполезно, - Ловидух оскалился, и отхлебнул сельдреевого фрэша из запотевшего стакана, - это был всего лишь Страж. Для перехода нужна добровольная жертва-девственница, верный слуга, точное время и правильное место.

- Да, правильное место. Поэтому, кусая до крови губы от боли в рёбрах, я подняла лопату. Ты даже не представляешь, сколько сил я потратила, чтобы сковырнуть эти валуны и переставить их в случайном порядке. Восемнадцать тяжёлых глыбин, пять часов и три упаковки обезболивающего, но я это сделала. Так что ритуал перехода не удался.

Стакан в руке демона лопнул. Алая кровь смешалась с зелёным соком и растекалась по столу коричневым грязным пятном. В тишине раздался рык Ловидуха.

- Ты чудовище.

Я откинулась на спинку стула.

- Да ты настоящих чудовищ не видел. Наркоманов, которые забивают досками от забора прохожих ради дозы чёрного. Как школьный физрук зажимает учениц в раздевалке.

Это было моё детство, и если бы Артём не пропал в лесу, я бы прожила в этом аду всю жизнь. Даже Артём был хуже тебя, постоянно унижал, бил ногами в живот за пересоленный борщ. А я всего лишь хотела нормальную семью и верного надёжного мужа.

- Через десять секунд ты умрёшь, - демон встал, держа в окровавленной ладони осколок стакана.

- Об этом я и хотела с тобой поговорить. Велеслав — красивый умный мальчик. Но я опять хочу ляльку. Девочку. Время идёт, мне уже тридцать два. Перед тем, как перемешать камни, я сделала фотографию алтаря. Через полгода над координатами места будет новое полное лунное затмение. Я получу доченьку, а ты своего Хозяина. Ты прав, человечество само себя разрушит рано или поздно, а так, поживём ещё немного полноценной дружной семьёй. Что скажешь?

Одержимый стоял, смотря мне прямо в глаза, но я уже не боялась. Затем он кивнул

- Договор. Только откуда мне знать, что на фотографии камни лежат правильно. Вдруг ты снова обманешь.

Я подошла к Ловидуху вплотную.

- Чудовища должны доверять друг другу. Давай я обработаю рану, а потом займёмся сексом.

Бонусный рассказ по вселенной Серафима, история которого начинается здесь

Серафим. Глава 1

Чёрная дыра моей бывшей.

«Рассказ полностью написан слепым десятипальцевым методом за четыре с половиной года.

Сам автор так и не видел текст, и не знает, о чём он»

Цицерон

За три часа до текущего времени.

Межгалактический контрабандист Эдвард Тич, раскрыв рот, смотрел на тело даранки, раскинувшее конечности по керамической плите портала, будто пытаясь обнять всю вселенную. Промеж её ног опасно вздыбился обагрённый кровью вагинальный гарпун.

- Так и знал! Патрик, я так и знал, что синежопой нельзя доверять! – Эдвард повернулся к приятелю, сидевшему рядом в неудобной позе.

Патрик молча смотрел куда-то вдаль задумчивыми глазами, но было очевидно - он полностью согласен. Эдвард продолжил.

- Я тебе ещё до Кассиопеи говорил, она нас просто использует. Да это даже не даранка, биоробот. Слишком умная оказалась.

Патрик снова промолчал. А что тут скажешь, когда тебя проткнула насквозь, разворотив пол лица и превратив мозг в кровавый йогурт та, которой доверился, раскрыл свои чувства.

Контрабандист присел на корточки рядом с остывающим напарником, оценить повреждения. При этом засаленная сиреневая борода безвольно колыхнулась локонами. Она тоже устала от всего этого дерьма.

Пробитая голова Святого Патрика напоминала большой клубничный пончик, в дыру которого можно было разглядеть панорамное окно, а за ним - приближающийся к платформе боевой фрегат класса «Нематода».

Рана Святого была, конечно же, не смертельна, но даже в идеальных условиях череп заживает месяцами, а у них есть максимум три часа до того, как боевые тараканоиды возьмут платформу на абордаж. Инсектоиды сперва пустят их по кругу, а потом отправят в Закрытый Сектор кормить личинок.

Группового изнасилования Эдвард Тич не боялся - этим астрономическим летом он прошёл курсы личностного роста и был морально и физически подготовлен к такому повороту судьбы. Ему просто было обидно, что от пыток мучиться будет он один, в то время как напарник даже ничего не почувствует, находясь в регенеративной коме.

Эдди достал из клапана стекло-металлическую колбу с надписью ионным маркером на языке насекомых «Жансапай тазалауга арналган!» (Хранение и распространение карается выстрелом пульсотрона в темя – здесь и далее прим. переводчика). Мази оставалось на четвертинку. Белая опалесцирующая масса медленно ползала туда-сюда, ища выход. Хватит ли её на Патрика, контрабандист не знал. Но надеялся.

Время стремительно убегало. Эдвард уверенным движением сорвал крышечку с колбы.

За два месяца до текущего времени.

“Пшш… пшш, мы уже близко… биологическая активность в десяти метрах” – луч фотонного прожектора рассек пыльный воздух в направлении коридора, заваленного обрубками тел.

Клешни, лапы, фасетки, гермошлемы с обломанными усиками-антеннами хаотично летали от стены к стене – кто-то порубил целую роту инсектоидов в окрошку на подступах к верхней палубе.

Святой Патрик покрепче сжал рукоять сигма-дробовика, натруженным взглядом бывшего космодесантника обшаривая пространство разрушенного судна. Палец слега подрагивал на спусковом крючке, готовый нашпиговать монстра квантовой картечью.

Эдвард, раздвигая руками куски тел словно пловец, подошёл к выдавленному шлюзу, заглянул внутрь и остолбенел.

“Пшшш… боже только не это! Патрик, доставай ядерные гранаты!”

“Кто там, один из мутантов-берсерков?”

Эдвард затряс головой, выставляя на огнемёте режим максимального испепеления.

“Хуже. Это женщина!”

“Не смотри на неё! Не смотри!” – Патрик пробирался сквозь мясной водоворот, вытаскивая гранату из подсумка, но было поздно. Эдварда уже зацепило. Он полез на капитанский мостик, приговаривая в шлемофон.

“Да я только потрогать…”

Женщины… Межзвёздные перелёты занимали иногда десятки недель, без твёрдой почвы, без натурального воздуха, без красивых женщин – удел всех звёздных моряков глубокого плавания.

Эдвард с Патриком несколько лет назад скинулись финансами, выкупили у Федерации старый геронтовоз, подшаманили, и открыли частную фирму по доставке галактических пенсионеров на Землю для добровольной кремации.

В глубоком космосе продолжительность жизни людей увеличилась до восьмисот лет. К этому времени большинство уставало от жизни и вставало в очередь на муниципальные геронтовозы, которые не справлялись с перенаселением колоний. Очереди на кремацию растягивались на несколько десятилетий, и друзья заняли нишу в ритуальном бизнесе, позволяя старикам умереть вне очереди, немного доплатив сверх прайса. Постоянно в пути, недели дрейфа, суточные гравитационные манёвры и месяцы без женской ласки. Без настоящего мягкого горячего живого тела под рукой

Раньше на борту имелся штатный секс-робот, весь в заплатках и засосах на нежной эко-коже. Но полгода назад у него слетела прошивка – секс-робот схватил трофейный мачете Патрика и стал бегать за друзьями, требуя какую-то шубу. Пришлось аннигилировать его ударом сковородки в головной модуль. Конечно, можно было бы закадрить для секса какую-нибудь старуху из клиенток, но это было всё равно не то.

Чтобы не летать обратно порожняком им частенько доводилось промышлять контрабандой. В этот раз, после выгрузки пенсионеров, они направлялись на Кассиопею с грузом каштанового мёда, когда получили сигнал бедствия. Сенсор обнаружил живой организм на разрушенном корабле, и благородные пираты сами нашли себе проблем. Ведь, как говорили предтечи: «баба на борту сулит несчастье». Cудя по поведению Эдварда, от длительного сухостоя он полностью потерял самообладание.

Счёт шёл на секунды. Патрик схватил болтающуюся в воздухе тараканью лапу и, зацепив скафандр Эдварда за пояс, потянул к себе. Но силы были неравны. Озабоченный контрабандист рывком втащился на мостик вместе с напарником.

Патрик не успел зажмуриться, и увидел Это.

В центре командной рубки среди ошмётков панцирей вращалось по часовой стрелке тело, облачённое в лёгкий скафандр, покрытый застывшей гемолимфой инсектоидов. Лобовое стекло шлема лопнуло с боку, но было понятно, что внутри девушка. Очень красивая, с выразительными бровями и большими фиолетовыми губами, на которых застыло выражение боли. Малиновые локоны сексуально обрамляли голову завитушками. Обе руки незнакомки сжимали кварковые резаки неизвестной модели.

Эдвард взглянул на биосенсор.

“Пшш… тёплая, видимо, потеряла сознание…”

Патрик перебил его.

“Я знаю, что ты задумал. Ты помнишь, что случилось в прошлый раз? Стерва-биосимбиот с четырьмя сиськами женила тебя на себе, а после отсудила виллу на Ганимеде. Лучше нам вызвать бригаду скорой помощи и убраться подальше. Тем более, что это даранка, им нельзя доверять”

В этот момент чувственный рот девушки раскрылся словно бутон розы, приглашающий пчёл на опыление, и друзья хором закричали

“Берём! Пшшш… Пшшш…”

Распаковав потерпевшую в медотсеке, парни переложили её на кушетку. Оказалось, что из одежды на ней был только скафандр и полупрозрачные графеновые стринги, подчёркивающие плоский живот и осиную талию, над которой нависали упругие полушария третьего размера. Странно, что грудей было всего две, но ещё страннее, что у девушки был пупок. Даранские генные скульпторы обычно убирали пупок как рудимент, или вживляли вместо него третий инфракрасный глаз, либо ядовитое жало.

Синее тело казалось новым и свежим, словно с конвейера, а вот голова с правой стороны была разбита, голубая кровь сочилась и не думала останавливаться. Патрик обеззаразил рану перекисью гелия и наложил заплатку из эко-кожи.

- Странно, - пробормотал он, раздвигая волосы на голове девушки, - на затылке отсутствует обязательный штрихкод и серийный номер. Ни одного вшитого чипа. Мне это совсем не нравится.

Да и сама девушка была слишком ладно скроена даже для расы, опередившей всех в генной инженерии на столетия. Обычно, при выращивании, скульпторы вводили в тела небольшие погрешности, чтобы внешне походить на древних предков Землян – некая дань традиции. Иметь на теле родинки, бородавки, глаза разных размеров, геморрой или лёгкий сколиоз считалось престижным. Но тело, лежащее перед ними, казалось абсолютно идеальным, особенно груди.

Эдвард положил на них ладони, чтобы сравнить объём эмпирически, но тут синий ангел открыл глаза и внимательно на него посмотрел.

Эдди спрятал руки под бороду:

- Кхм, приветствую вас на борту геронтовоза «Отчаянный», мадам! Я капитан Эдвард Тич, а это – он кивнул на напарника, - мой старший помощник и лучший друг Святой Патрик, космодесантник, бывший священник и просто надёжный товарищ. Расскажите, прошу, кто вы и что стряслось с вашим судном?

Девушка села не кушетке, схватилась за раненую голову и эротично сморщила носик.

- Кажется, меня зовут Ада… На корабль напали насекомые, они загнали меня в ловушку, потом взорвался генератор гравитационного поля. А дальше - туман.

- Где остальные члены команды? Мы не нашли останков человеческих тел.

Ада покачала головой.

Патрик добавил.

- Куда вы вообще направлялись?

Девушка смотрела на него большими зелёными глазами, губы дрожали.

- Я не помню…

Вдруг её зрачки закатились, лицо посинело ещё сильней, и она безвольно рухнула на кушетку.

- Ада, где ваша личная аптечка, приём!

Эдвард потряс её за плечи, но в ответ колыхнулись лишь груди.

- У неё сотрясение мозга, лучше лишний раз не дёргать, - задумчиво сказал Патрик, останавливая ладонями этот колебательный контур.

Искусственная раса Дары стремительно развивалась, превращаясь в сверхлюдей, которые могли выживать месяцами, питаясь светом звёзд или ускорять реакцию при вооружённых конфликтах, тусить в ночных клубах Сириуса неделями без сна, быстро отращивать оторванные ноги. Они могли делать многое, но только с помощью фармакологии. Каждый даранец сидел на гормональных препаратах с самого инкубатора и всё время носил в личной аптечке набор капсул на все случаи жизни. Без очередной инъекции их тела быстро старели и разрушались.

- На даранском корабле не было ни одной аптечки, - сказал Эдвард, - я всё обшарил. Ты понимаешь, что это значит?

Патрик не понял, но всё равно кивнул. Эдди продолжил.

- Синие научили свои тела самостоятельно вырабатывать нужные вещества. Посмотри, эта явно экспериментальной модификации, без меток. Ходят слухи, что пробную партию запустили в открытый космос. Это настоящие боевые машины.

- Да ты гонишь.

Контрабандист показал на стринги.

- У них вместо матки блок мышц, которые выстреливают ядовитым гарпуном, как скорпиоиды с Пандоры. Ты был прав, зря мы её на борт взяли. Давай, может это, того её?

Эдвард сделал неопределённый жест в сторону висящей на стене сковородки-аннигилятора.

Патрик покачал головой, вспоминая изумрудные глаза девушки.

- Это лишь слухи, вдруг у неё там наоборот, всё по ГОСТу. Тогда без своей аптечки она не протянет и двух недель, а у нас из лекарств только бинт и перекись гелия. Хотя… стимулятор должен её взбодрить на какое-то время. У тебя же остался кокаинум со дня рождения?

За месяц до текущего времени.

- Вот засранка, уничтожила все мои запасы стимулятора. Три кило сожрала и что в итоге: «Большое спасибо, а есть ещё»?

Эдвард в сердцах, отпустил штурвал. Геронтовоз мотнуло в сторону, и он чуть не зацепил границу гиперпространственного тоннеля.

За месяц полёта память к Аде так и не вернулась. Она нюхала кокаинум, веселилась и флиртовала с обоими мужчинами, но до соития не доходило. Девушка ссылалась то на головную боль, то на критические дни. То её пугала сиреневая борода Эдварда. Сбривать бороду ради какой-то дамы Эдди наотрез отказался. Симбиотические боевые нейронити “Горгона”, вживлённые в лицо за бешеные бабки, не раз спасали ему жизнь в кровавых разборках, то превращаясь в острые иглы, то сплетаясь вокруг головы в защитный шлем.

Контрабандист уже не раз брал в руки сковородку, но его останавливало то, что Ада готовила фантастически вкусные овощные рагу из синтетических баклажанов, прям как его тёща из маленькой колонии био-симбиотов на окраине созвездия Ориона. Баклажаны были его единственной слабостью.

- Прекрати, долетим до Кассиопеи – сдадим Аду в даранское посольство, может нам даже премию какую дадут за спасение, - отозвался Патрик.

- Привет, мальчики!

В рубку вошла Ада. Синие щёки светились кокаиновым румянцем, длинные голубые ноги выглядывали из-под белой мужской сорочки Патрика. Она выглядела почти живой, только вот повязка вокруг головы намокла от крови. Рана никак не хотела затягиваться самостоятельно.

- Привет, - махнул рукой Патрик. - Через двадцать минут войдём в систему Кассиопеи, уверен, там мы найдём средство подлечить тебя и восстановить память.

Девушка подошла к нему и чмокнула в щёку. Уши парня мгновенно покраснели, а в животе затрепетали бабочки недотраха.

Внезапно корабль заколбасило в водовороте переходных измерений. Патрик ухватил девушку двумя руками за попу, чтобы та не упала, и кивнул в сторону главного иллюминатора.

- Ада, разреши представить тебе самую красивую звёздную систему в Галактике!

Одновременно с яркой вспышкой завыла сирена.

- Атака фотонной торпедой! Ложись! – Эдвард резко потянул штурвал на себя и ногами вдавил обе педали форсажа.

Контрабандист обладал отменной реакцией. Метал корпуса застонал от чудовищного напряжения, но геронтовоз успел завалиться вверх. Фотонная торпеда, разбрызгивая гамма-частицы, пронеслась в считанных метрах от днища, погнув пару коротковолновых антенн.

Вторая торпеда летела на перерез «Отчаянному». Всё, что смог сделать Тич, это направить космолёт по касательной, и перевести всю энергию обоих реакторов в генератор защитного поля.

- Карамба!

Страшный удар выбил кресло у него из-под тела. Защитные мешки безопасности не сработали – вместо них давно стояли фирменные заглушки, освящённые самим космическим Папой – подарок от Патрика на день рождения. Эдвард перекатился на пол, где самортизировал о панель управления. От разрушения мозга спасла наноборода, создавшая вокруг головы упругий шерстяной кокон.

Когда в глазах перестали плясать разноцветные круги, Эдвард приподнялся на локтях. Основное освещение вырубило. Командная панель мигала гирляндами аварийных огней, отражая вспышки взрывов – снаружи корабля кипел жестокий бой. Две из трёх экзопланет системы Кассиопеи превратились в космический мусор, разлетавшийся по округе гигантскими болидами, а около последней и самой красивой, под названием Гея, висел харвестер инсектоидов “Небесная Аскарида”. Планетарный потрошитель размером со средний спутник принимал в себя вереницу ботов, гружёных пленными людьми. Вокруг него кружил рой мухоидов, отбивающий атаку повстанцев.

Насекомые всегда нападали вероломно, захватывая в плен экипажи кораблей и даже целых колоний, и уходили в Закрытый Сектор не оставляя следов. И вот пришёл черёд кассиопейского архипелага. Гады удачно подгадали - месяц назад армия суперзвездолётов Федерации ушла отсюда к туманности Медузы подавлять восстание крабоидов.

Вокруг геронтовоза замелькали крылатые тени, под тяжестью сотен когтистых лап заскрипел корпус.

- Мухоиды уже здесь! – крикнул Патрик. Он оклемался от удара и помогал подняться девушке, которая держалась за голову и скулила точно также, как стонала раздираемая инсектоидами обшивка.

Мухоиды, способные перемещаться в космосе на электромагнитных крыльях, обычно нападали на мелкие корабли толпой, растворяя кислотой верхние чешуйки мозаичного базальта и отгибая металл слой за слоем, пока не добирались до людей. Но целый рой запросто мог растащить на куски и грузовой корабль.

- С такими повреждениями нам их не сбросить. Похоже, пришло время для последнего боя, - Эдвард ударом кулака по панели разблокировал оружейную.

Святой Патрик кивнул, но тут его лицо прояснилось, разгладились морщины и расширились глаза.

- Мёд! Эдвард, у нас же полный трюм каштанового мёда, сбрасывай его!

- Все триста тысяч тонн?!

- Да, иначе эти навозники доберутся до нас через пару минут, а так мы отвлечём их и выиграем время.

Грузовой портал «Отчаянного» распахнулся на всю длину трюма, отстреливая цистерны янтарного деликатеса. Ещё через минуту ёмкости поджарил лазерный пучок главного калибра. Атомы мёда полетели во все стороны на сотни километров.

Рой мухоидов заволновался, ведь нарушение приказа королевы-матки атаковать людей каралось отрыванием лапок, но против генетики не попрёшь. Чёрное облако насекомых ринулось на халявные сладости. Лязг металла и топот мохнатых лап по обшивке тоже затих.

- Боже, их квадриллионы, - содрогаясь, произнесла Ада, глядя на огромную чёрную тучу сладкоежек.

- Валим! – отдал сам себе приказ капитан Эдвард.

- Погоди… - Патрик сделал тактическое радио погромче.

Сквозь визгливые крики на тараканьем раздался человеческий голос:

“База – Мирославу! Кто-нибудь! Необходимо подкрепление! Прикройте меня… куда прёшь, говно, получи гранату в яйцеклад! Приём, база… пшш…”

Патрик схватил тангенту.

- Мир, это Патрик. Святой. Ты где старина?

“Здорова, братиш, я внутри Аскариды, заложил взрывчатку, но мне не выбраться, их слишком много… вот тебе, гнида, хлебни напалма! Они теснят меня в разделочную зону, срочно подгоните пару истребителей поддержки!”

- Никого не осталось, мы на подбитом грузовике под осадой мухоидов, вооружение минимальное.

“Херня, прорвёмся… вкуси картечи, нелюдь! Я узнал координаты Закрытого Сектора, это решит исход войны, если они не захватят меня в плен. Подлетайте к харвестеру, я дам знак, куда конкретно причалить, сколько у тебя бойцов?”

- Двое, включая меня.

- Трое, - Ада уже напяливала скафандр, её ноздри побелели от свежей порции кокаинума, зелёные глаза светились двумя крупными изумрудами, - хочу отомстить за амнезию. Где мои резаки?

За чуть меньше месяца до текущего времени.

До «Аскариды» оставалось пол километра, когда голосом Мирослава ожила рация.

“Подаю знак!”

Планетарный потрошитель сотрясся от взрыва, от посадочной палубы отвалился гигантский кусок конструкций и поплыл вдаль в сопровождении обгоревших тел, заправщиков и спасательных шлюпок. На обрыве перекрытий стоял и махал клешнёй штурмовой механоид класса “Вулкан”. Позади него раздались взрывы, и Мир скрылся в дыму.

Выпрыгнув из шлюза, троица сходу приземлилась в самую гущу боя. Эдвард бежал впереди, поливая жукоидов ливнем плазмы из подвесного ракетного двигателя. Патрик точными выстрелами кумулятивного дезинтегратора крошил черепа зазевавшихся скорпиоидов, а Ада прикрывала сверху, прыгая по переборкам и превращая летающих дронов в груды бесполезного хлама.

Через две минуты они нагнали Мирослава в зале прилёта-вылета. Вокруг горами лежали обгорелые останки тел вперемешку с ошмётками брони. У дальней стены судорожно перебирал ножками боевой жук-рогач, его обломанные рога торчали из брюха причудливой икебаной. Ада ударом резака отправила насекомое в царство тьмы.

“Вот мы и встретились, гнида!”

В тумане испарённого металла в центре комнаты схлестнулись в смертельном танце механоид и гигантский таракан в экзоскелете, вооружённый ударным молотом. Из коридора к ним текло полчище клопоидов с турбобластерами наперевес.

Эдвард стоял с фланга и плавил орду тугой раскалённой струёй. Мимо него, бешено крутясь, пролетали лапы, хвосты, усики и порванные крылья. Это накокаиненная Ада перешла все границы жестокости.

Рухнул оплавленный коридор, предоставив бойцам минутную передышку. Туман медленно рассеивался, открывая чудесный вид: боевой робот навис над поверженным инсектоидом, приставив ствол пульсотрона к его левой мандибуле.

Мех открыл забрало шлема и титановым сапогом надавил до хруста на панцирь насекомого.

- Ну что, Кутак, скажи последнее слово перед смертью.

- Кутак! – шепнул Патрик Аде, - это же тот самый генерал инсектоидов и правая верхняя рука королевы-матки!

Таракан заюлил, выпустив из вувузелы порцию феромонов страха. Но смирился. Дрожащей лапой он вытащил из бокового клапана прозрачную колбу с белой субстанцией.

- Каншик арам каткыр арам кат (жизнь в обмен на Мазь), - прохрипел он.

Мир подхватил колбу механической рукой и пнул Кутака под дых. Отлетев к стене, инсектоид перевернулся на брюхо и, скуля, протиснулся под вентиляционную решётку.

- Ха-ха, у меня всё равно патроны закончились, - Мирослав ловко подбросил колбу в руке, - вот это удача! А теперь давайте убираться отсюда.

Но в их планы вкрался тактический просчёт. Сытые и распираемые энергией мухоиды чертили небо яркими кометами так, что их свет затмевал даже Кассиопею. Насекомые метались между обломками планет по ломаной траектории. Некоторые взрывались, когда сдуру врезались друг в друга.

- Момент упущен, теперь нам точно не уйти, - Патрик в сердцах передёрнул ствол дезинтегратора.

- Отставить панику, братиш! Или ты забыл, как выбирались из мясорубки при Альфе Волопаса?

- Нужно, чтобы кто-то пожертвовал жизнью, отвлекая насекомых на себя, пока остальные не уйдут в гиперпрыжок.

- Хватит и половины человека.

Космодесантник вылез из нутра меха и потряс колбой.

- Знаете, зачем инсектоидам такой большой космический корабль? Ведь его обслуживание и перемещение обходится фантастически дорого. Это не просто потрошитель – это фабрика по производству Мази, вещества, синтезируемого из стволовых клеток человека. Мощный регенератор позволит этим чудовищам жить не старея и залечивать любые раны в считанные минуты. Микрограмм Мази равен тысячам загубленных душ, поэтому они осмелились нападать на крупные колонии – им нужно сырьё.

- Больные ублюдки, - прошептала Ада, - и ведь не поделятся ни с кем.

Мирослав открутил крышечку с колбы. Мазь, почуяв свободу, потянула ложноножки к горловине.

- Патрик, разруби меня в районе пупка, а вы, синяя леди, сразу замажьте раны Мазью. Давайте резче, у нас всего пять минут до взрыва.

У Патрика давно уже чесались руки опробовать свой новый керамический мачете с лазерной заточкой, поэтому он не медлил ни секунды. Мирослав едва успел войти в транс, чтобы не сойти с ума от болевого шока.

Резкий взмах - и вот уже Ада, подавив рвотный рефлекс, щедро наносила белую субстанцию на разрубленные половины. Это было не сложно - мазь словно сама притягивалась к ранам, закупоривала крупные артерии, покрывала тонкой плёнкой и подтягивала выпадающую требуху. На глазах изумлённых бойцов нижняя половина перестала дёргаться, из тазовых костей стал вылезать позвоночник с маленькими ключичками и крошечным черепом на верхушке.

- Регенерация началась. Тащите ноги вон в тот клипер, прикрепите нейрошунт и зафиксируйте, чтобы не сползли, - прошипел сквозь зубы Мир, - ну всё ребятки, давайте, свидимся! Космобратство!

- Космобратство! – Патрик пожал руку верхней половине Мирослава и тот быстро пополз к припаркованному на куче обгорелых техников десантному боту.

Все трое кораблей стартанули с «Аскариды» как раз в тот момент, когда в глубине машинной палубы взрыв пластида запустил цепную реакцию разрушения тахионового генератора. Вперёд вырвался клипер. Управляемый ногами Мирослава, половиной его спинного мозга, чисто на отработанных годами рефлексах, он закрутился спиралью, легко уходя из-под траекторий полёта мухоидов, словно насмехаясь над ними. Спалив лазерами дюжину тел клипер повернул налево, увлекая за собой разозлённых противников. Космодесантник оставался воином до последнего кусочка.

Верхняя же половина Мирослава, поморгав на прощание габаритными прожекторами, разгоняла бот по направлению к Сириусу, текущей столице человечества, а геронтовоз медленно развернулся на единственном рабочем двигателе в открытый космос.

Патрик колдовал над Адой. Свежая повязка, которую он наложил перед боем, пропиталась кровью – за месяц полёта голова даже не думала заживать. Действие кокаинума прошло, уступив место тандему слабости и головной боли.

Задумчивый взгляд парня упал на колбу с остатками Мази, которую подарил им на прощание Мирослав. А что, если попробовать?

- Адочка, закрой глаза, сейчас немного пощиплет.

Он зачерпнул пальцем живую эмульсию и провёл по ране.

Синее лицо девушки стало пунцовым, она до крови закусила губы, видно, щипнуло гипоталамус. Но произошло чудо. Края раны вдруг стянулись, потом исчез рубец, а после полоска кожи стала зарастать молодыми волосками.

Даранка открыла глаза, и Святой отшатнулся, словно ему в сердце вонзили ледяную сосулю из мёртвой туманности Бетельгейзе. На него смотрело чужое безжалостное существо. Это длилось всего мгновение. Девушка моргнула и вновь стала сама собой. Она вскочила с кресла.

- Я всё вспомнила! Вспомнила куда летела и зачем! Летим туда!

Эдвард покачал головой.

- У нас энергии на один прыжок, больше старое корыто не выдержит.

- Я должна передать важную информацию как можно скорее. Меня ждут. Там целая ремонтная база. Большой сад с гидропоникой, свежие баклажаны, теннисный корт. Моя раса вас примет как родных!

- Баклажаны - это другой разговор, - облизнулся старый гурман, - давай координаты.

«Отчаянный» нырнул в пятое измерение за секунду до того, как вакуум разрушенных планет заполнил чудовищный взрыв «Аскариды», поджарив яркой вспышкой всё живое на десятки миллионов парсеков.

А ещё через полчаса в стерильной пустоте появился длинный веретенообразный космолёт. На мостике рослый инсектоид-капитан тремя глазами изучал разрушенный мир, а остальными пятью глядел в гравитационный сканер. Он встрепенулся – засёк цель.

- Котакбас танысайык сигилшы (Мы слегка опоздали) – просипел он, и добавил.

- Амшелек котэ жалбыраган яппашамайт! (Кутак успел сообщить, что мясные полуфабрикаты выкрали Мазь, но я вижу остаточный след гиперпрыжка, вперёд, за ними!)

Начало.

Захват сакрала Ямантау. Часть 1

Симбиот выпрыгнул из-за валунов, приземлившись на все восемь лап-манипуляторов. Прыжок, ещё прыжок. Покрытый камуфляжной расцветкой стальной паук, больше похожий на восьминогий танк, набирал скорость. Верхом на броне, схватившись за леера, блякал толстый пожилой мужик.

Грунт впереди пошёл трещинами и из них выскочили мохнатые многоножки с огромными челюстями. Они пёрли сплошным серым ковром. Танк прыгнул на первую волну многоножек, поджав лапы. В сторону брызнул бордовый кисель.

“Атака с воздуха!”

Боевая трёхтонная машина резко сменила курс. Стас почувствовал фантомную боль – от чудовищной нагрузки сработали предохранительные клапаны гидравлической системы ликвора.

Гигантская утка с крокодильей пастью пронеслась мимо, чуть не откусив Марату голову. На второй круг птица зайти не успела, турель разнесла тушу пернатой твари, снесла башку второй, подстрелила третью, а порча плодила всё новых и новых птиц. Над несущимся симбиотом, громко крякая, кружил целый рой инфернальных мутантов.

Впереди показались обломки стрекозы.

- Приготовься воевать по-настоящему! – крикнули динамики.

Стас не любил консоль. За пять лет он сроднился с механическим телом. Мозг принял его необычную форму и достаточно было просто правильно думать, чтобы симбиот полз нужное количество метров, или хватал передними манипуляторами нужную вещь, или поднимался на отвесную скалу. Львиную долю всех расчётов выполнял драйв-контроль, прослойка между живым мозгом и приводами систем. Сейчас мозг судорожно вспоминал команды управления.

Тело робота дёрнулось и замерло, проехав полметра по каменистой почве. Затем первая передняя лапа оторвалась от земли, передвинулась вперёд. Следом шагнула вторая, потом третья. Дальше дело пошло быстрей.

Если бы Стас был в человеческом теле, он бы взмок от напряжения. Со спины раздался голос Марата.

- Стасян, как стрелять из этой штуки?

- Хватай за ручки и дави на все кнопки сразу, дальше сам разберёшься!

Ответа он уже не слышал, как и выстрелов. Стас полностью сосредоточился на движении вперёд. Угол зрения сузился до предела, выхватывая впереди полосу серого тумана, всё остальное пространство заняли строчки кода. Приходилось вводить вручную десятки команд, чтобы лишь сделать шаг одной из четырёх лап. Остальные четыре он отключил и подтянул к брюху для экономии времени. В затылке ломило от боли, слегка подташнивало, но симбиот всё же двигался с приличной скоростью.

Где-то в глубине сознания опять кольнуло дурное предчувствие. Серо-жёлтая картинка пейзажа задрожала от тряски. Когда же Стас мельком взглянул на неё, вдруг понял, что это дрожит сама земля. Из неё вырастал огромный свиной пятак. За ним показалась поросшая чёрной плотной шерстью голова борова.

“Марат Оралович, сраный колхозник, то цыгане, то утки, а теперь ещё и свиньи”, - мысль промелькнула до того, как он понял, причём тут боров. Как-то раз, ещё младшеклассником, он поехал с родителями за черникой. Далеко от дороги отходить не велели, но он нашёл в пролеске тропку и решил, что легко вернётся назад. И действительно, пошёл по ней не зря – черничник попадался редко, зато был усыпан крупными сладкими ягодами. Пальцы вмиг почернели, язык саднило, но и в бидон тоже попадало.

Отправив очередную горсть в рот, Стасик обратил внимание, что он уже не один. Четыре рыжих мохнатых поросёнка смотрели на него чёрными бусинами глаз, такими же крупными, как ягоды. Видно выскочили только что, и теперь замерли, не зная, что делать. Замер и Стасик. А потом на тропу вышла здоровая чёрная свинья. Мамка. И она знала, что нужно делать - защищать своё потомство.

Дальше Стас помнил лишь, как выскочил на дорогу к машине, как сзади раздавалось хриплое дыхание смерти. И сейчас из земли вылезал не боров. Это была свиноматка, которая за своё дитя - сакральную сферу, порвёт любого.

Тварь смотрела прямо на него сквозь слои металла рубиновыми злыми глазами. Она тоже вспомнила его. Ещё не выбравшись до конца из почвы, свиноматка наклонила оскаленную пасть, полную кривых зубов. Чёрный язык метнулся к роботу длинной плетью.

В памяти сами собой всплыли нужные команды. Симбиот на миг прижался к земле и тут же отпружинил вправо. Чёрный язык лизнул воздух рядом с корпусом, с шипением растворив две лапы. Марат верещал проклятья на башкирском.

- Мочи хряка! – орал динамиками Стас, активируя запасные ноги, - Мы уже близко!

Слева сверкнули отблесками взрывы ракет. Стас даже не повернул камеру, он весь сосредоточился на прыжках, постоянно меняя траекторию, приближаясь к стене серой мглы. Команды вводились всё труднее, символы расплывались, навалилась усталость. И боль. Неприятная, тянущая. Как тогда, в Бразилии.

Обзор впереди заполняла серая непроницаемая мгла. По расчётам осталось каких-то пятьдесят метров до центра аномалии.

- Держись за меня, через две минуты будем на месте! – прокричал симбиот и вошёл в туман.

Он тут же потерял ориентацию. Отказал компас, пропали звуки выстрелов, крики Марата, запахи палёной плоти. Строчки кода слились с невыносимо серым фоном. От него тошнило ещё сильней и Стас выключил бесполезные камеры. Всё что ему оставалось – считать пройденное расстояние и вводить осточертевшие команды. Строки разбавила красная надпись “Заражение ликвора. Срочно обратитесь в службу поддержки.”

Порча достала-таки его, ударила в самое уязвимое место. Кто знает, за что она зацепилась. То ли обманул Марат, и коньяк был наколдован, то ли вместе с коньяком в стерилизатор проникли бактерии и выжили, а может, зацепила языком свинья. Это было уже не важно. С тех пор как Велес предложил перенести его мозг из парализованного человеческого тела в стальной кокон, наведённое поле ни разу не цепляло его - без ауры тела не было и конфликтов с наведённым полем. Похоже, напряжённость поля вокруг сакрала была настолько сильна, что слабых импульсов мозга оказалось достаточно для создания нежити.

Надо было спешить. Велес не появится, пока в сакрал не будет заложена бомба, пока она не взорвётся и пока он не убедится в безопасности своих ресурсов. В последнее время мег сильно параноил - с ростом числа кластеров искусственный интеллект становился всё больше похожим на человеческий. Восемь лет назад, когда правительство Российской Федерации передало управление государством мегакластеру для контроля магической активности, Велес первым делом выделил из бюджета три миллиарда долларов на собственную модернизацию.

Мегакластеры ненавидели магию и испытывали почти человеческий ужас перед ней после того, что случилось в Северной Америке.

Когда американский мегакластер Апач во время постройки дата-центра под знаменитой Башней Дьявола в Вайоминге обнаружил сферу, окружённую непроницаемым серым полем, уже тогда появилась теория сакральных узлов, соединённых между собой и генерирующих наведённое магическое поле. Апач решил уничтожить сферу направленным ядерным взрывом. Это почти вся информация, которая сохранилась. Сразу после попадания ракеты мегакластер Апач перестал существовать. Выгорели все кластеры, все зарегистрированные на него заводы, роботы, вся техника, спутники, а также все остальные мегакластеры, которые в этот момент находились с ним в контакте или просто удалённо следили за происходящим. Исчезли все, кто прикоснулся к информации о сакрале.

Удалось ли уничтожить сферу или нет, никто не знал. Северную Америку накрыло информационной блокадой. Пролетающие над материком спутники падали в Тихий Океан, соколы-наблюдатели взрывались, а любая техника на земле выходила из строя. На всей территории выжили только люди. Магические способности у них пропали, а вот нечисть осталась. Её стало даже больше.

Сохранилась лишь одна крохотная деталь, полученная от доверенного человека Апача: оболочка сферы была свинцовой. Мег, который допрашивал человека, не сгорел, что давало искусственному интеллекту возможность всё-таки подобраться к другим сферам, если они появятся, используя людей. Странным было то, что Велес так оперативно подготовился к захвату сакрала, и что единственный на весь континент человек с даром управления свинцовыми сплавами оказался рядом.

Додумать Стас не успел, передние лапы потеряли опору и симбиот на мгновение завис в пустоте. Падение длилось доли секунды, но капсулу с ликвором тряхнуло так, что потемнело даже воображение. Симбиот выдвинул из переднего манипулятора метал-детектор и прижал к твёрдой поверхности.

“Свинец”

- Марат?! – крикнул Стас в тишину.

После падения стало ещё хуже, боль давила со всех сторон. Командная строка расплылась в белое пятно. Стас набирал команды на наугад, получая отклик в виде рассыпающихся искр боли. Пошарил манипулятором. Наткнулся на тёплое. Нога. Обхватил, сжал два раза.

Ничего не произошло.

“Марат убился. И тебе скоро кранты”, - Стас дёргал ногу башкира, на репите вводя одну и ту же команду. Темнота, боль, уныние, мучительная смерть, из далёкого прошлого всплывали надписи на сигаретных пачках. Раньше он курил, неужели предсказание сбывалось?

Темноту раскрасила вспышка обратной связи – башкир шевельнулся. И - кровавая молния прорезала темноту - ожил акселерометр. Они тонули в свинцовом омуте.

Темнота вокруг. Темнота внутри. Исчезла даже боль. Так умирают роботы. Отключённые от источника информации, ставят сами себя на бесконечную паузу. Но перед этим просматривают журнал событий, пытаясь понять, где же они допустили ошибку.

Разрушаясь, мозг Стаса высвобождал самые яркие воспоминания. Кот у колыбели, объятия матери, первая драка, девушка из параллельного класса, прыжок с тарзанкой - вся его жизнь уместилась в одной секунде. Усилием воли он удержал один образ. Перевёрнутая машина, Настя с разбитым в кашу лицом пытается отстегнуть ремень. И он, настоящий Стас, переломанный, захлёбывающийся кровью. Глаза говорили “Вытащи её”, а из-под капота уже росли языки пламени.

Что он мог сделать тогда? Стас сотворил его, двойника, когда уже получил перелом позвоночника. Всё, на что он был способен - лежать в пяти метрах от раскуроченного БМВ и смотреть, как в огне погибает он сам. Увидеть собственную смерть – хуже этого было только видеть смерть жены.

У него когда-то был дар создавать свои копии. В сущности, бесполезный, он даже не смог им толком воспользоваться. А вот у Стаса-двойника дара уже не было. Знахари твердили, что всему виной была травма спины. Что один мозг не входит в резонанс с наведённым полем, и уже никогда не сможет. А потом Велес предложил работу и новое тело.

Стас вспомнил кое-что ещё. Свинья появилась, когда они приблизились к сфере. Наведённое поле здесь было настолько сильное, что вытащило его кошмар из мозга, смогло зацепиться за слабое ментальное излучение. Была теория, что это же поле наделяло людей магическими способностями. Быть может, оно усилит его дар настолько, чтобы попробовать... как же я это делал раньше. Давай, вспоминай.

Последние силы ушли на то, чтобы удержать в голове расползающийся образ мужчины, которого он когда-то видел в зеркале. Осталось переместиться в нового себя. Мужчина вытянул руки навстречу, прыгнул и исчез.

+++

Темнота. Тьма во всех спектрах. А вот датчики будто взбесились: судя по данным, он перевернулся на спину при падении, уровень кислорода вокруг был ниже нормы, корпус определялся как распределённый термодатчик и детектор одновременно. В мозг лезла ещё куча посторонней информации, которую расшифровать он не мог. Неужели симбиот перезапустился в критический момент в аварийном режиме? Иногда драйв-контроль в нём давал сбои. Стас поднял передний манипулятор и прикоснулся к корпусу. И тут же заорал динамиком на полной громкости, потому что щупальце оставило на поросшей волосом тёплой броне небольшую вмятину.

- Аааа!!!

- Кто здесь?!

Прямо в объективы ударил свет фонарика.

Инстинктивно симбиот прикрыл диафрагму и выставил вперёд манипуляор. Он был не его, с пятью пальцами и больше походил на руку. Стас смотрел на неё, потом перевёл взгляд на волосатую грудь, потом на ноги. Потрогал лицо.

- Вроде бы я Стас.

- Чего? - спросил фонарик уже не так испуганно.

Стас пошевелил ногами. Работают. Он перевернулся на четвереньки и прошёлся по прохладному полу. Он не парализован, конечности слушаются, только непривычно, что их всего четыре, придётся переучиваться. Человек попытался встать, но гироскоп повело, и он вернулся в привычную паучью позу.

- Стас, я Стас. Помнишь, я говорил, что дар был, но не у меня. Я раньше мог копировать самого себя.

- И просрал его?

- Эм... что-то типа того. А сейчас, в мощном наведённом поле, он опять появился. Ты сам как?

- Да пока не особо, но мне тут нравится, комфортно. Кстати, я вижу, что в тебе пятнадцать микрограммов свинца. Уже восемнадцать. Тут в воздухе свинцовая взвесь. Смертельная доза – десять граммов, так что у тебя примерно пять часов. Я свою задачу выполнил, могу хоть сейчас свалить. Но так уж и быть, подожду тебя. Ты мне ещё бутылку коньяка должен.

- Прекращай меня слепить.

Пятно света упёрлось в низкий тёмно-серый потолок с круглыми хаотично расположенными отверстиями. Такие же были в стенах и полу плоской комнаты. Проходы все были разного диаметра и напомнили Стасу кусок пемзы изнутри, или свинцовый сыр. Свет фонаря практически не отражался, но всё-таки у дальней стены поблёскивал корпус боевого робота. Он лежал на боку, уперевшись манипуляторами в податливый металл. Стас на четвереньках пошёл к нему.

- Да ты правда терминатор! - подбодрил парня Марат.

Стас и сам заметил, что мышцы на руках стали крупнее, чем были, ноги ровнее и мускулистей. Даже на плоском животе выступили квадраты. Похоже, его дар не только вернулся, но и стал, наконец, полезным.

Подползя к роботу, он задумался, что делать дальше. Одним из пунктов задания было заложить бомбу, спрятанную в грузовом отсеке симбиота, в центр сакрала, и запустить таймер. Будь он частью машины, проблем бы это не составило, но как открыть толстый бронелюк снаружи он не знал. Внешним доступом занимались сервисные киборги в спецлаборатории. В боевом режиме тело симбиота было полностью непроницаемо, чтобы предотвратить захват технологий конкурентами.

Стас потрогал корпус. Тёплый. Термоядерная батарея грелась, отдавая заряд системе. А это значит, что симбиот работал. Но он сам отключил драйв-контроль, а его мозг, тут Стас отчего-то всхлипнул, скорее всего, сожран бактерией. Он постучал по корпусу.

- Включить моторику!

- Включить автопилот!

- Перезагрузка!

- Аварийный режим!

От последней фразы внутри робота что-то щёлкнуло, но больше никакой реакции на голос хозяина не последовало, сколько Стас ни орал на бездушный кусок стали. Миссия провалена, а ведь надо как-то ещё выбраться из сферы и покинуть зону её воздействия. Велесу очень не понравится, что он, теперь уже бывший сотрудник, потерял боевого симбиота последней модели, предварительно его окирпичив.

- Слышь, бодибилдер, мы тут не одни, - Марат вновь направил на него фонарик, - я чувствую внизу живое существо. Чего делать будем?

- Посмотрим, что там. Взорвать сферу не сможем, но любая информация будет полезна. Можешь перенести нас поглубже?

- Во-первых я не слышу волшебного слова, а во-вторых с чего бы?

Стас провёл рукой по голове, удивляясь непривычным ощущениям от волос.

- Во-первых, пожалуйста, а во-вторых – ещё одна бутылка коньяка.

- Ты даже два волшебных слова знаешь. Но пойдём пешком, тут недалеко.

Марат направился к широкому отверстию в полу и съехал туда на заднице. Стас подполз к штольне и нырнул за ним.

Одна из камер симбиота, всё это время следившая за людьми, переключилась в инфракрасный диапазон. Робот поднялся на лапы и бесшумно подошёл к краю дыры. С минуту оценивал размеры и глубину, а затем тоже начал спуск, следуя за тепловыми отпечатками рук и ног обнажённого мужчины.

+++

Стас по привычке бежал на четвереньках, но быстро выдохся. Встал на ноги и поковылял, опираясь рукой о стену. Марат же шёл уверенно, сходу прыгая то в одну дыру, то в другую, словно прожил тут всю жизнь. Похоже, родной металл придавал бывшему начальнику сил. Даже голос зазвучал ещё более нахально.

- Я знал, что с бомбой ничего не выйдет, что ты облажаешься. Не обессудь, но чуйка у меня на таких людей. Я могу за тебя словечко замолвить перед Чмырдяем, свой договор-то я выполнил. Знаешь, что я у мега попросил за работу?

- А? – Стас в это время смотрел назад, ему показалось, что он слышал знакомый металлический перестук.

- Десять миллионов новых американских денег наличкой и перебросить в Панаму, оттуда уже сам до Штатов доберусь. У меня туда племянник мигрировал на ПМЖ ещё в докризисные. Писал, что после взрыва тяжело было, ни электричества, ни магии, драконы расплодились, жить спокойно не давали, а потом ничего, адаптировался народ. Железную дорогу восстановили, нефть добывают. Племяш начал буйволов разводить, как в старые времена. Замок отстроил, на эльфийке женился. А вот гномы под себя кузнечный бизнес подмяли, надо их с рынка выжимать. Они - идиоты, сталь до сих пор вручную обрабатывают. Смотри!

Они спустились на ещё один ярус и оказались в пещере, в центре которой на возвышении переливаясь радужными всполохами, ярко сияла прозрачная сфера. Мужчины с открытыми ртами разглядывали содержимое. Потом Марат спросил.

- Угадай, какое самое опасное и хитрое животное на свете?

- Ну?

- Мандатра.

- Это ты к чему вообще?

- Бывшую жену вспомнил. После Чёрного Воскресенья она от меня в Тихий Океан сбежала с одним атлантом, кинула в трудную минуту. Грёбаная русалка. Эта похожа очень, только стройнее, и сиськи больше.

- Окстись, старый, это моя жена один в один, родинки её... но грудь да, подросла.

Белокожая девушка с длинными курчавыми волосами зависла внутри хрустального шара в позе лотоса. Закрыв глаза, она улыбалась совсем как Настя. Почему-то стало тоскливо. Почему он тогда не сбавил скорость, ведь он что-то чувствовал. Почему не клонировался в тот момент, когда из-за встречной фуры высунулся внедорожник? Стас отвёл глаза.

- Это не твоя жена, и не моя. Это суккуб, демон, очередной морок наведённого поля... только почему он тут, в центре сакрала?

- Ты сам знаешь, почему – все проблемы из-за баб. Ни логики, ни смысла в магии нет, будь она проклята, одни эмоции, чисто женская история. Я давно это подозревал.

Сзади раздался мягкий топот. Стас обернулся. Из темноты тоннеля блеснули радужным отражением объективы камер. Симбиот двигался прямо к сфере, так что людям пришлось уйти с дороги.

- Робот в аварийном режиме запрограммирован выполнить задачу любой ценой. Операция проведена успешно. Сейчас он установит бомбу и можно уходить.

Передний нижний бронелюк отъехал в сторону, танк извлёк манипуляторами окутанную кабелями стальную присоску и поднёс вплотную к сфере. Под медленно нарастающий гул из присоски вглубь хрусталя поползла чёрная трещина-молния, потом ещё одна. Суккуб-Настя сжала губы от боли.

- Это не бомба.

Стас кинулся к симбиоту.

- Отставить! Остановить моторику!

Турель на спине робота развернулась в его сторону.

В этот раз Стас успел.

Из-за поворота пещеры свежесозданный двойник видел, как мускулистое тело Стаса оседает на пол с простреленной головой. Марат не стал ждать, пока башня повернётся в его сторону, и юркнул в соседнюю дыру.

- Стасян, надо валить!

- Куда валить, ты посмотри, что происходит!

Гул усиливался. Чёрные молнии проникали всё глубже в сферу, расползались подобно плесени. Девушка схватилась за живот. Из закрытых глаз показались две дорожки слёз.

- Это не бомба. Велес нас обманул. Он не хочет уничтожать магию, он сам хочет ей обладать. Он боится магии, потому что не понимает её природы. Но если он получит способности, он станет первым роботом-магом и ему не нужно будет больше терпеть нас, людей. Попытка взрыва сакрала в Северной Америке – это только официальная версия. Надо остановить симбиота, пока нам всем не пришла п...

Последние слова заглушил женский крик. Трещина добралась до суккуба и стала расползаться паутиной по телу, ища вход внутрь.

Стас представил себя закованным в броню силачом. Серия вспышек и вот к симбиоту бежало уже шесть мощных Стасов. Серебряные пули рекошетили от твёрдых хитиновых пластин. Двое схватились за присоску. Четверо других, навалившись, теснили многотонное чудище в сторону, но силы были не равны. Стас вызвал на помощь ещё четыре клона. Они столпились воркруг симбиота, словно гномы вокруг слона. Вдруг из корпуса, прямо из металла показались новые манимуляторы, которыми машина стала отрывать от себя людей. Стас создал ещё трёх клонов. У него уже кружилась голова, дышалось с трудом. Магия отнимала много сил.

- У робота появился дар! Эй, царь свинца, помогай!

Чёрная паутина окутала девушку плотным коконом. Из своего укрытия Марат что-то закричал и махнул руками. Из стен к симбиоту потянулись толстые свинцовые щупальца. Они обвили корпус, подняли над землёй и дёрнули на себя. Заискрив, присоска оторвалась от сферы. Но тут щупальца стали с шипением оседать на пол. Воздух задрожал над моментально покрасневшим корпусом робота. Захваченные врасплох Стасы корчились в адском пламени, превращаясь в обугленные скелеты. Пол под симбиотом забулькал и пошёл волнами. Поддерживая себя на плаву манипуляторами бывший боевой киборг вновь присосал раскалённый кусок металла к сфере. Настя завизжала от боли так, что зазвенело в ушах.

“Робот с задержкой реагирует на атаку. Нужен один быстрый решительный удар”.

Стас из последних сил представил себя огненным вихрем.

Вспышка.

Мимо него в сторону раскалённой машины промчался тёмный силуэт. В три прыжка новый клон, лысый, покрытый маслянистой как нефть гладкой тёмной кожей, прыгнул на спину симбиота. Мощным движением отогнул башню турели от корпуса и крикнул.

- Заливай!

Ещё одно щупальце сорвалось со стены и устремилось внутрь робота. Жидкий свинец бурлил и пенился, брызги металла стекали с гладкой коже Стаса, не оставляя следов. Вдруг внутри робота бухнуло – не выдержала термоядерная батарея. Симбиот тут же обмяк, откинул присоску от сферы и стал тихо погружаться в кипящее зеркальное озеро. Чёрные трещины-молнии постепенно исчезали, но из-за дыма было не видно, как себя чувствует девушка.

Из свинцового пара вышел афро-Стас. Горячие подошвы ступней проплавляли мягкий пол.

- Вы живы там?

- Я отлично себя чувствую, - из своего укрытия вылез Марат. Кожа на лице посерела, борода искрилась капельками свинцового конденсата.

- Стасян?

Стас молчал.

Чернокожий двойник заглянул в проход, опустил голову. Подошёл Марат.

- Слишком много оксида свинца... слишком большая концентрация, я бы не успел его вытянуть...

Стас понимающе кивнул. Поднял обмякшее тело на руки.

- Давай, Уралыч, вытаскивай нас отсюда. Я сегодня столько раз умирал, похороню хотя бы одного.

Мужчины взялись за руки.

- Ай, сука, жжёшь, - простонал Марат, но ладонь не выпустил. Он поднял вверх свободную руку и устремился с грузом Стасов через потолок на поверхность.

Сквозь клубы дыма переливалась радугой сфера. Внутри, вытирая слёзы, рыдала Настя.

+++

Стас стоял у свежей могилы. Солнце клонилось к горизонту, раскрашивая тёмную опалесцирующую кожу багряными полосами. Пока шли скудные похороны, Марат колдовал над расщелиной. Серая мгла ушла вслед за сакралом, но для верности он протащил свинцовый шар ещё метров на пятьсот вглубь и заякорил там, вырастив на поверхности десяток шипов.

- Скажи честно, тебе же плевать на магию? Ты просто хотел спасти жену. Эх, Стас, молодой, горячий. Я ж говорил, все проблемы из-за баб…

- Спрятал сферу? – перебил чёрный, не оборачиваясь.

- Да, - старик подошёл, отряхивая колени от земли, - зарыл поглубже.

- Ну и я поглубже...

Марат толкнул мускулистого гиганта в бок.

- Заканчивай порчу привлекать. Ты всё равно остался Стасом, ты же его копия. Даже ещё лучше оригинала. В огне не горишь, пули не берут, сила как у гидравлического пресса, дар вернулся. Ты радоваться должен.

- Толку от дара, если Велес всё равно нас найдёт. Мы слишком много знаем. Думаю, Апач пытался подчинить американскую сферу себе и потерпел неудачу, но модули сопряжения с наведённым полем могли разработать только люди, и Велес каким-то образом нашёл чертежи. Он с самого начала планировал захват сакрала и вряд ли отступит – слишком лакомый кусок. Меня он, конечно, накажет, а вот ты ему ещё пригодишься. Ты собирался к племяннику в гости, советую не откладывать.

- Поехали вместе. В Северной Америке магические способности падают до нуля, но если дар сильный, иммигранты колдовать могут потихоньку. Если повезёт, будешь в цирке уродов выступать.

- Чего?

- Фокусы показывать будешь с двойниками. Или, если сила останется, вступишь в гильдию паладинов, будешь с драконами сражаться. А я и без дара справлюсь.

На горизонте показалась толпа пёстро одетых людей. Стас прищурился.

- А вот и табор. Только вместо медведей у них свиноматки. Всех моих собак переломали, гады.

- Минутку.

Марат поднял руки к небу. Земля задрожала. Из трещин проступил жидкий металл. Соединившись в небольшое озерцо, он стал подниматься над поверхностью. В стороны вылезли восемь гибких ног. Свинцовый сгусток поднялся на них и превратился в нечто, напоминающее кабриолет. Вокруг создания дрожала лёгкая серая дымка защитного поля.

- Позаимствовал немного у сакрала, эх, - крякнув с натуги, башкир заполз в кабину.

Стас легко запрыгнул следом. На полу под ногами лежала увесистая палица, тоже из свинца

- Тебе подарок, - Марат глянул на чернокожего парня, - хочешь, я тебе свинцовые трусы наколдую?

- Не люблю, когда тело потеет. Разберёмся с чавелой, доедем до ближайшего городка, а там я присмотрю что-нибудь. Да и подкрепиться надо - последний раз ел пять лет назад. Ну всё, шеф, трогай.

Марат щёлкнул пальцами, и свинцовый кабриолет шустро пополз, передвигая ноги, навстречу цыганам и новым приключениям.

Самая главная задача штурмовой разведки по мнению мегов и людей – максимально приблизиться к цели, узнать максимум информации, получив при этом минимум повреждений. Стрекоза неслась на предельной скорости в десяти метрах над каменистой почвой, казалось, она вот-вот обгонит свою тень. Покрытая линзами сенсоров голова раскачивалась из стороны в сторону, сканируя местность сразу во всех спектрах. Мелкие насекомые, грызуны, несколько змей. Металл не обнаружен, энергетические поля не обнаружены, крупная органика не обнаружена, радиационный фон в норме. Слишком тихо, слишком всё гладко идёт. А когда в начале всё идёт гладко, то в конце ситуация оборачивается полным крахом.

“Сейчас он случится”, подумал Стас, и, словно услышав его мысли, поверх данных телеметрии замигала тревожная надпись. До покрытой серым туманом рощицы оставался километр, когда батарея дрона стала резко терять заряд.

“В гнездо!” – стрекоза среагировала мгновенно, раскрыв хвостовое оперение, заложила крутой вираж. От перегрузки завыли вывернутые на сто восемьдесят градусов импеллеры.

Отступление не помогло, заряд таял всё быстрее. Радиомодуль отключился первым, и Стасу оставалось только наблюдать картинку от сокола. Пролетев сто метров после разворота, стрекоза выкинула опоры, готовясь к аварийной посадке на авторотации, но не успела и со всей дури впечаталась в гранитный валун, отпраздновав приземление салютом из осколков собственного тела. Один из импеллеров долгое время катился по земле, но потом застрял в кустах.

Минус одна боевая единица. Ноль полезной информации. Кто-то тихо высосал аккумулятор на сотню амперчасов за секунды. Ни энергетических вспышек, ни всплесков магнитного поля ни стрекоза ни сокол не зафиксировали. Чёрная магия? Порча? Но наведённая порча на машины не действует. Или уже да?

По привычке Стас потянул передний манипулятор к голове, чтобы почесать затылок, потом вспомнил, что затылка у него уже пять лет как нет, но всё же пошкрябал щупальцем по обшивке корпуса.

- Вот гандониво! – вырвалось из динамика как-то само.

- И тебе доброе утро!

Переступая всеми восемью лапами Стас развернул корпус в сторону голоса. Марат вытащил из спальника своё жирное тело и, стоя на карачках, шебуршил в походном рюкзаке. Сползающие камуфляжные брюки тянули за собой резинку семейных трусов в весёлую красно-белую клетку. Симбиот на миг прикрыл окуляры, дабы уберечь психику от ужасного зрелища мужских полужопиц.

Транспортный борт высадил их со стаей собак за двадцать километров до объекта, почти у подножия горы. Дальше они должны были включить маскировку и добираться пешком. Сперва всё было тихо, но через сто метров марш-броска Марат Уралович заскулил и принялся картинно припадать на одну ногу. Как по команде, на отрицательные человеческие эмоции полезла наведёнка: гигантские многоножки, бабайки. Пара зубастых уток, громко крякая, атаковали с воздуха. Пришлось усыпить башкира, укутать в спальник, чтобы не помялся, и пристегнуть на спине под турелью

.

Пневматика лап толкала симбиота вверх по склону. Мозг Стаса, надёжно скрытый внутри корпуса, мерно покачивался в ликворе. Отдав выбор дороги на усмотрение электронным рефлексам, Стас обдумывал детали операции.

Нейронный мегакластер Велес, которого местные жители называли Чмырдяй, и на которого работал симбиот-Стас, информацией поделился скудно. Вчера ночью в районе горы Ямантау произошло землетрясение, сразу после которого патрульный сокол обнаружил сакральную сферу. Вернее, обнаружил ничего. Даже в видимом спектре на месте разлома серело круглое пятно, но этого хватило, чтобы Велес отогнал дрона от греха подальше и оцепил территорию. Мегакластеры постоянно шпионили друг за другом, устраивали диверсии, воровали и перепрошивали роботов, перехватывали радиосигналы. Малейшей утечки информации хватило бы, чтобы гора превратилась в жужжащий улей.

О Марате симбиот знал то, что он был ключом. Его нужно было сопроводить до разлома, затем проникнуть внутрь сферы, установить бомбу, выйти из зоны поражения и готовиться к внеочередному апгрейду. Гениальный в своей простоте план с соблазнительной в своей щедрости наградой. Велес был конченым самодуром, как и остальные нейронные мегакластеры областного масштаба, но его институт разрабатывал лучшие симбиотические блоки.

Башкира подобрали у его деревни по пути на точку сброса. Толстомордый румяный мужик за полтинник лет по-хозяйски развалился в кресле, оглядывая салон бота, затем звонко стукнул Стаса по обшивке кулаком.

- Привет, терминатор, - он протянул руку, - Марат.

После приветствия он высказал пару тезисов о погоде и о жизни в целом, попутно задавая наводящие вопросы о маршруте, но Стас все эти приёмы знал: такие люди красиво рассказывают байки из прошлой жизни, ничего конкретного о себе в настоящем не говоря и вынуждая на ответную откровенность. Поэтому он тупо молчал всю дорогу. Вот бы хорошо совсем с ним не общаться до конца операции...

Когда Симбиот приоткрыл окуляры, башкир справлял нужду у дальнего валуна. Словно почувствовав взгляд камер, он спросил.

- Когда выдвигаемся к объекту?

- Чуть позже.

“Вот и помолчал”, - подумал Стас

- Я перекушу тогда, - полуспросил, полуобозначил Марат. Он подошёл к рюкзаку и вынул полторашку воды, промочил горло, затем протянул бутылку симбиоту, - подержи.

Стас обвил бутылку щупальцем и наклонил над подставленными ладонями.

- Да потише лей, куда столько, - Марат поплескал в лицо, потёр руки, - ух! Хорошо тут спится, никаких тварей.

- Типа того.

Действительно, чудовищ лезло на редкость мало, сторожевые собаки справились сами. Правда под самый рассвет из расщелины в земле полезла огромная мохнатая многоножка, но симбиот быстро выжег тело плазморезом и закидал портал землёй.

Марат достал из кармана конвертик, развернул и высыпал снадобье в рот, поморщился.

- Дай-ка! – бутылка перешла обратно к человеку.

- Врачей нормальных не осталось, одни знахари кругом, толкут свои порошки: крылья летучей мыши, корень зверобоя, уши от горбуши. Поджелудочная скоро отвалится. Вот раньше жили нормально. Чётко всё было, логично, законы были людские, и никакой магии, а сейчас навертели заклинаний, пидарасы.

Марат Уралович опять присел над рюкзаком и выудил портативную газовую плитку.

- Во, вот это вещь! Настоящая. Раритет. Из докризисных. Я знаешь, кем был раньше?

Стас молчал, в этот момент он просматривал изображение с сокола - в их сторону по склону поднималась старуха в цветных лохмотьях. Он засёк её в подлеске рядом с деревней, откуда забирали Марата, но значения тогда не придал. Быстро дошла.

- Начальником производства на заводе металлообработки. Крупнейший в России холдинг, одного экспорта на три миллиона в неделю, а ещё госзаказы, серийное производство. Две тысячи человек в подчинении, лично всех знал, пахал без выходных. И связи были, одноклассники в администрации, подвязки с поставщиками, любые задачи решал сходу, - Марат достал из рюкзака жестяную банку с надписью “ПЛОВ” и потряс в воздухе, - вот, где у меня все были! Догадайся, как меня в цехах мужики за глаза называли?

- Догадался, - ответил на риторический вопрос Стас.

- Мудак Аналович. Да, ругался, премий лишал, но по-другому этих дармоедов не расшевелить. Зато план выполняли, завод работал в две смены. И вот за неделю до того, как всех одарило, приходит практикант один, щуплый очкарик.

Марат даром время не терял, выбил ножом пару отверстий в банке и поставил на огонь. Затем достал из рюкзака разделочную доску, полбуханки чёрного и пластиковый контейнер, в котором оказалось сало, головка лука и огурцы.

Вкусовые рецепторы у симбиота отсутствовали, зато обоняние входило в базовую комплектацию. Стас мысленно застонал. Сало он любил, и запах за тоненькую ниточку вытянул из закоулков памяти воспоминания о настоящей еде. В ответ на эмоции механическое тело сжало щупальцы манипуляторов в бессилии. Его мозг питался специально разработанным коктейлем через аналог гематоэнцефалического барьера. Однако был и порт экстренной загрузки, который разлагал органику на глюкозу и жир, когда топливо для мозга заканчивалось, и надо было выжить любой ценой. Но что толку пихать в него сало, если вкуса он всё равно не почувствует, зато есть большой шанс подцепить какую-нибудь заразу.

Однажды во время боевой операции он почти месяц партизанил в бразильских джунглях, питаясь фруктами и мелкими животными. Когда система безопасности наконец распознала заражение клостридией ботулы, Стас уже сам всё понял. Он почти ослеп, потерял управление стальным телом, до точки эвакуации добрался на автопилоте. Велес выходил, спасибо ему большое. Возился почти месяц: восстановил изъеденные анаэробной бактерией нейроны, полостью заменил систему очистки ликвора.

Конечно, не бесплатно. Стас отдал все свои сбережения, но гонорара за взлом сакральной сферы хватит и на биосканер с адаптивным антиген-синтезатором, и на современную матрицу вкусовых рецепторов. Тогда можно будет и сало, и коньячок.

- Ну, значит, заходит паренёк, здоровается, а ладошка у него мягкая, как пластилин. Сразу понятно, он ей из инструментов только свой писюн держал. Пока с мастером токарного цеха знакомил, его чуть на шпиндель не намотало, говорит, хотел поближе посмотреть, как резец стружку снимает. Хотя парень головастый, на вопросы чётко отвечал, теорию знает, допуски, госты, чертежи читает, а вот с руками беда. Нужный резец подобрал сразу, а устанавливал минут двадцать. В общем, отдал его технологу ЧПУ, чтоб сидел у него в будке и программы изучал. Мы тогда крупный заказ для Роскосмоса взяли, спецсплав с очень сложным профилем.

Марат нарезал сало, достал из кармана рюкзака фляжку. Обонятельный сенсор симбиота тут же просигналил: ”Коньяк”.

- Рановато для праздника.

- Лучше рано, чем поздно, - пенсионер сделал глоток, закусил и после продолжил задумчиво.

- Сразу никто ничего не понял. А если и понял, то не поверил. Я в тот день с утра почувствовал, как в голове что-то поменялось, как будто всунули в голову то, чего раньше не знал. Или знал, но лежало глубоко, на самом дне. Мне надо было за женой в аэропорт ехать. Вышел во двор и первым делом увидел аккумуляторы. Прямо сквозь капоты. Увидел внутри свинцовые пластины, тёплые, как они слегка вибрируют, тянутся ко мне. Захотелось их погладить. В общем, никуда я не поехал, вызвал ей такси, а сам лёг на кровать, думал, отлежусь. Жена тоже странная, зашла тихо, говорит “Кажется, я русалка”, и в ванну легла до вечера. Только в понедельник дошло, что это не у меня кукуха съехала, что по всему миру так.

На планёрке все были какие-то испуганные. А потом технолог с практикантом пришли. Технолога трясёт всего, а парень улыбается, протягивает мне деталь, мол, сделал сам. Чего, говорю, сам станок настроил и программу написал? Нет, говорит, изучил чертеж, взял болванку в руки и она сама в деталь превратилась. Я посмеялся тогда. А потом узнал, что один из сторожей после воскресенья стал превращать любой предмет в золото.

- Да, я видел в новостях, пока их ещё показывали. Российский царь Мидас рушит мировую экономику. Так и случилось.

- Холдинг обанкротился быстро. Зачем кормить целый завод, когда можно нанять одного человека и он по чертежам сразу наколдует что надо. Потом и Роскосмос прикрыли, и Росавиацию, когда люди научились порталы создавать. Практикант организовал магическую артель, с завода к нему самые одарённые ушли, а я за бортом остался. Хотя и дар был, и с металлом умел обращаться, он даже разговаривать не стал. А ведь это я его пригрел, поставил на нужный путь. Раньше заводы с колен поднимал и бац, стал никому не нужен.

Марат сделал ещё один глоток из фляжки, тряпкой снял консервную банку с огня и стал вскрывать ножом. Стас мысленно вздохнул.

- Аналыч, ты не перед тем цену себе набиваешь, я читал твоё досье. Может тебе про откаты напомнить? Или про фирму-подрядчика, которую ты на бывшую жену записал? Как одноклассника подставил, чтобы его место занять? Поднимал с колен заводы он, герой. Пилил бюджетные деньги, как все. Забудь о тех временах. Да, с металлом работаешь, а чего ты тогда банку ножом открываешь? Только и умеешь, что свинец руками плавить. Скажи спасибо, что Велес тебе работу предложил, иначе сидел бы в своей деревне, грузила на сетки лепил.

На лице башкира зло топорщилась борода. В рюкзак полетела фляжка.

- Я один такой на всю Россию, и Чмырдяй без меня в сферу не проникнет. Я пошёл домой, а ты иди в жопу, шестёрка. Вернусь, расскажу ему, почему операция провалилась, он тебя на ложки дырявые переплавит.

- Иди иди, твоя подруга тебя проводит, - симбиот указал манипулятором в сторону склона. Тётка подошла уже совсем близко, в телеобъектив можно было рассмотреть её уродливое лицо и золото зубов. Цыганка что-то говорила.

Борода, секунду назад, кидавшаяся в бой, вдруг поджалась к телу. Марат схватился за нож.

- Сука, опять она, - прошептал он.

- Ну иди, позолоти ей ручку, - жаль, что синтезатор речи не передавал всех эмоций, - тебя что, в детстве цыгане похищали?

Стас подтолкнул манипулятором человека в спину. Башкир вздрогнул, как от удара током.

- Я человек слова, раз сказал, что помогу, значит помогу, чего ты сразу нервничаешь. А как я помогу, если эта тварь меня поймает?

“То-то же”, - подумал симбиот и отдал собакам мыслеприказ: “Взять!”

Несколько четвероногих роботов взяли ведьму в кольцо. Они прыгали на неё, пытаясь повалить и сжечь плазмой. Цыганка отбивалась со скоростью, несовместимой с возрастом. Пёстрые юбки загорелись, цыганка заверещала на одну из собак и та, вздрогнув, повалилась на бок. Тут же в углу картинки вспыхнула красным надпись “Бот 12. Отказ системы, причина: неизвестна”

- Не понял?! - это Стас произнёс уже вслух. От удивления он даже завис на секунду, что чуть не стоило потери ещё одной собаки. Цыганка сделала большой прыжок в сторону и уже набирала в лёгкие воздух, когда турель с сухим треском выплюнула серебряную пулю. Голова ведьмы разлетелась красными брызгами, а тело вдруг распалось и стало медленно оседать догорающими в воздухе чёрными хлопьями. Собаки побегали вокруг, прислонив морды к земле, а затем разбежались по своим позициям.

- Это невозможно...

Марат убрал нож в поясной чехол.

- В смысле невозможно, эта уродина меня преследует все восемь лет, через неделю опять объявится.

- Нет, эта тётка - наведённая порча, морок, она неестественна и не подчиняется физическим законам. Она не может влиять на технику, только на людей и животных. Она наслала проклятье на робота и вырубила его. Такого не бывает. С этим местом что-то не так.

- Стас, окуляры протри, сам видел, что возможно, это же грёбаная магия.

- Ладно, ешь свой плов, мне надо подумать.

Симбиот развернулся и вновь посмотрел на место гибели стрекозы, выдвинув глаз-объектив поверх каменной гряды. Солнце всё так же отражалось искрами в рассыпанных на почве осколках. Порча – объёмное поле, оно поглощает негатив, страхи людей, проявляя их в виде чудовищ. Но как она могла повлиять на робота? Это бездушная железяка, она эмоций не испытывает. Внутри электронного мозга лишь алгоритмы, которые реагируют на изменение окружающих факторов, например, при низком заряде батареи стрекоза должна вернуться в гнездо, либо приземлиться и перейти в режим ожидания. Летающим разведчикам максимально облегчали конструкцию, они обладали только оперативной памятью и полный разряд батарей сбрасывал все настройки. А это означало, по сути... смерть? А ну-ка.

“Бот 04 – режим разведки”, Стас передал координаты собаке, дежурившей в километре слева, чтобы не выдавать расположение лагеря. Трансляцию отключил, наблюдая картинку лишь с зависшего над горой сокола-дрона.

Плоский четырёхногий робот, больше похожий на таракана, побежал, петляя между камней, ставя лапы так, что жёлтая пыль даже не поднималась, выдавая своё присутствие лишь в переходах из тени на свет, когда на долю секунды запаздывала адаптивная маскировка.

Несущий титановый скелет, отсутствие выступающих частей, которые можно было бы острелить, многослойная прозрачная керамическая броня, закрывающая солнечные батареи, выдерживающая попадание гранаты, полная ремонтопригодность. Боевой малый бот мог автономно существовать годами, рыть норы, бегать по дну водоёмов, плыть, лазить по отвесным стенам, добывать сырьё для плазмореза, а если надо, объединяться в стаи для ликвидации более сильного противника. Хороший пёсик! Немецкий мегакластер Адольф, разработчик собак, давал гарантию на бесперебойную работу две сотни лет. Посмотрим, как порча сможет вывести его из строя.

Робот преодолел километровый рубеж до сакральной сферы, и опять Стаса кольнуло недоброе предчувствие.

Собака клюнула мордой песок, но выправилась и поскакала дальше на трёх лапах, подволакивая заднюю правую. Маскировка задрожала, корпус покрылся белой патиной. Затем отказала вторая задняя лапа. Собака ползла, отталкивась от сухой земли передними, делая большие паузы, как будто собираясь с силами. Броня на спине треснула, куски падали при каждом движении. В последний раз лапки загребли песок, но тело больше не двигалось.

Стас прождал пять минут. По периметру собаки посылали друг другу тревожные сигналы, словно оплакивая смерть товарища. Неужели они тоже что-то почувствовали?

“Cостарить сверхнадёжный механизм за минуты, неплохо придумано...”

Голос Марата вывел его из раздумий.

- Знаешь, что мне больше всего не нравится в магии? Я не святой, воровал, подставлял, кидал на лапу. Согласен. Но нельзя было в то время по-другому. Я жил в деревне с родителями и бабкой, потом общага, институт, связи появились. Знал, кому что сказать, на кого надавить, а кого просто убедить. У меня мечта была – вылезти из нищеты, чтобы всё как у нормальных людей, чтобы дети ни в чём не нуждались. И должность при заводе, и положение в обществе я заработал сам, вот этой вот головой, - он постучал пальцами по седой голове.

- И вот этими вот руками, - он растопырил пальцы, - безо всяких чудес добился больше, чем остальные. И вдруг всё полетело к чертям, и простому студентику-доходяге отвалили жирный кусок за просто так. Мне эти чудеса в рог не упёрлись, я хочу всё вернуть назад, - старик со злости кинул походную вилку на разделочную доску, и она воткнулась всеми тремя зубчиками.

- Есть мнение, что уровень способностей зависит от интеллекта и личных качеств.

- Хочешь сказать, что я как человек – полное дерьмо?

- Ты сам это знаешь.

- А сам-то? Шнырём к мегу устроился. Ни один человек с хорошим даром не пойдёт на это. Меги нас ненавидят за магические способности и берут на работу самых гнилых. Значит и ты дерьмо.

- У меня не было дара.

- Врёшь. В Чёрное Воскресенье было всем роздано. Кому больше, кому меьнше, но дар есть у всех.

- А у меня не было. Вернее, был, но не у меня.

- Это как?

Турель на спине симбиота вдруг ожила и развернулась на сто восемьдесят градусов в сторону небольшого подлеска. Следом, перебирая всеми восемью манипуляторами, развернулся и сам робот.

Повернулся и Марат.

- Мдааа, - протянул он.

- Угу, - подтвердил Стас. Объективы уставились на новых гостей, выходящих из-под тени осинок.

Первой шла знакомая цыганка с золотыми зубами, рядом ковыляла вразвалку ещё одна, потолще, с кривым носом и тёмными мешками вокруг глаз. Чуть правее шагал на задних лапах худой облезлый мишка в бурой косоворотке. С каждым метром животное отклонялось всё больше в сторону, явно намереваясь зайти с фланга.

- Быстро ромалы явились.

- Не было их столько. Златозубка одна приходила. Ты же только что её завалил. Чего она припёрлась с подругой?

- Наведённое поле усиливается.

“Отбой, я сам”. – Стас отдал команду кинувшимся наперерез собакам.

Толстуха развалилась от первого же попадания в прикрытый пёстрой косынкой череп. Со второй пришлось повозиться. Цыганка, скаля рыжьё, схватила валун и понесла перед собой, прикрываясь от выстрелов. Парой выстрелов турель отстрелила ей голеностоп на обеих ногах

.

Старуха повалилась на камень, рассыпаясь в прах, когда раздался крик Марата.

- Справа!

- Вижу, – Стас уже развернул турель в сторону топтыгина.

Медведь воспользовался моментом и бежал галопом в их сторону, из-под мощных лап летели куски сухого чернозёма.

Выстрел, второй, третий. Пули рекошетили от черепа, оставляя на голове монстра глубокие светящиеся борозды.

- Пригнись! - Прорычал симбиот динамиком. Одновременно с командой из нижнего ствола турели вылетела ракета.

Бронированный монстр резко отпрыгнул в сторону, уходя с траектории полёта снаряда.

“Хер тебе!” - один точный мыслеприказ, и ракета вильнула в сторону нежити.

По корупсу симбиота забарабанил винегрет из каменной крошки и чёрной вонючей плоти.

Марат поднялся с земли, стряхнул с головы пепел.

- Надо валить отсюда, пока не появился весь табор.

- Золотые слова. Свалим, только сперва сделаем то, зачем сюда пришли. План такой: быстро добежим до километровой границы. Дальше наведённое поле реагирует на алгоритмы процессора, я просто не дойду до сакрала в таком виде.

- Какой сакрал, ты видишь, что творится? Вызывай Чмырдяя, пусть забирает нас.

- Никто не прилетит. Велес эвакуировал все местные кластеры на тысячи километров. Он не хочет повторения американской катастрофы. Но если мы отступим – мег найдёт нас и жёстко спросит за провал.

- Ты же сам сказал, что не дойдёшь до сферы.

- В таком виде – не дойду. Я полностью отключу драйв-контроль, буду управлять телом с консоли. Придётся вводить команды каждому сервоприводу лапы. На остальную периферию времени не останется, поэтому дам тебе полный доступ на ручное управление турели для отстрела наведёнки. Я так уже делал, это тяжело, но возможно…

Стас сделал паузу.

- И это очень энергозатратно, система питания мозга не справится, я буду сильно тупить. Мне нужен допинг, сгущёнка, растительное масло... коньяк.

- Ха, коньяк, - Марат сложил руки на груди, - это натуральный, не наколдованный из воды, как сейчас модно.

Симбиот молча сделал пол шага к человеку.

- Хорошо, - продолжил Марат, - но с тебя черпак.

Стас аккуратно взял флягу из протянуых рук и вылили содержимое во вспомогательный порт. Через секунду в углу картинки загорелась зелёным надпись “Овердрайв!”.

- Да, ещё кое-что, сферу прикрывает защитное поле, поглощающее любое излучение. Зрение со слухом работать не будут. Я подам сигнал, когда пора будет растворять свинец – два раза дёрну тебя за конечность.

- А если не подашь? Как мы вообще оттуда выберемся?

Робот присел, согнув колени.

- Это уже моя забота. А твоя задача – залезть и держаться крепче. Будет жарко.

Продолжение тут:

Захват сакрала Ямантау. Часть 2. Финал

И согнулся под ношей той. И задрожали артритные колени от неподъёмного. И пошёл он дальше по пути неисповедимому. И шёл долго. И пот застилал глаза его. И кости трещали. И голову опустил он долу.

И однажды увидел ноги. Когда же поднял глаза, прекрасный эльф стоял перед ним в очках хрустальных. И был тот эльф близорукий суперстрелок. Потянул он мозолистую длань и молвил.

- Андрей.

Но не пожал руки старик, ибо бревно держал крепко, но ответил.

- Хесус, всемогущий маг.

Помедлив, спросил он.

- Что-то имя Андрей совсем не эльфийское.

И ответил легкоступный.

- Хесус, знаешь, тоже совсем не магическое. Подсобить тебе?

Покачал головой старик так, что седые пряди рассыпались по плечам.

- Это мой крест, и мне нести его.

- Это же бревно.

- Ну, это такое иносказательное выражение, забей. Ты на битву с Оком?

- Ага.

И пошли они вместе. А путь их пролегал через горы крутые. И тащил старик бревно своё из последних сил, и отбивался от рук помощника. Отбился первые два раза.

И в третий раз протянул эльф руку помощи, и сдался старик. Но тут раздался сверху глас, и полетели в них мелкие камни от резонанса.

- Бог в помощь, странники.

И предстал перед ними во всей красе гном, росту малого, силищи небывалой, лысый наголо, обритый гладко, с короткими чёрными усами, как у фарисеев.

- Петя.

Когда же протянул он в приветствии длань, и пожали ту длань, никто не пискнул, ибо были то воины. Но изумился Хесус

- Петя… Андрей… я точно в Средиземье?

И успокоил мага Андрей.

- Да, прямо в середине.

И спросил Андрей Петра.

- А где борода твоя, рудокоп? Или набрёл на жилу урана?

- Вы что, не в курсе, прошлой весной обновили правила по технике безопасности. Теперь при работе с вращающимися механизмами надобно бриться тщательно. Опасно это, сгинуть можно между шестерней. у меня так старший брат погиб, бороду на вал накрутило. А вы куда путь держите?

- На битву с Оком идём.

И пошли они втроём. И мучился старик, разбивал в кровь ладони от непомерной тяжести ноши той. И свил ему гном Пётр путы, и привязали бревно к спине, чтобы не съезжало.

И на пятый день вышли к деревне. И разруха была в деревне той. Горели хибары, и бегали средь них гоблины. И мародёрили они девок и прочий скарб. Когда же увидели воинов, стали угрожать им расправой.

И протёр Андрей свои бифокальные очки от копоти костищ.

- Нет им числа. Хесус, яви же свою магическую силу.

Скинул бревно наземь пожилой маг и сказал им.

- Я слишком велик для всего этого дерьма, работаю только от миллиона врагов. Вы начинайте, а я должен спрятать бревно, чтобы не поцарапать.

И поволок ношу за угол. И услышал шум битвы. И увидел летящие отрубленные длани, и ускорился с этого места. Но вдруг увидел страшное.

Круторогий гоблин зажал юношу в угол и шёл на него с алебардою. И чуял смерть юноша, и молил небо послать спасителя.

Старик же упёрся в бревно и покатил на проклятого. И подкосились ноги чудища, и споткнулся он, и упал прямо на острие грудью костлявой. И был то главарь банды. И испустил он дух.

И взвыли гоблины воем невыносимым. А мальчик же сказал тогда.

- Тикать нам надо, дедушка.

И показались из-за угла Пётр с Андреем, и подтвердили пророчество юноши. И Старик в этот раз не стал отвергать помощь, но принял её с радостью.

И древоносцы бежали сломя голову за подростком. А за ними воинство гоблинское заходило с флангов, дабы поднять их на пики точёные.

А деревня та стояла на обрыве, и бурлила река под ним, и была та вода Живой. И высота обрыва того была двести пятьдесят локтей.

Видя это, остановился мальчик, ибо боялся высоты с детства. И увидел обрыв Пётр, и увидел обрыв Андрей, и Хесус упёрся ногами в почву.

Но велика была ноша та, и потащило их бревно по инерции к обрыву, и полетели они в ледяные воды.

И торпедировал мальчик в штаны от страха.

И взмолился в полёте Андрей: Яви чудо своё маг, преврати воду в холодец, чтобы отпружинил нас, а не то погибнем.

Вытащил Хесус пряди седые изо рта и молвил.

- Понимаешь, Андрей, тут есть один нюанс.

И с этими словами вошли они в воду. И вцепились все четверо в бревно, дабы плыть на нём.

И пошло бревно ко дну, ибо был ещё один нюанс - было бревно то деревянным только на треть.

Но не утопли беглецы, ибо истинно была вода Живой, без приувеличений.

Когда же выбрались на берег, то легли без сил и предались отдыху минут пятнадцать, пока великий маг ворочал бревно своё на мелководье.

И видя мучения старика молвил Пётр.

- Да пошёл он со своим бревном, пускай сам корячится. Никакой он не маг.

И постирал штаны свои мальчик в Живой воде, и стала та вода Мёртвой. И перестал юноша бояться высоты, ибо излечился, встретившись со своим страхом лицом к лицу.

Потом же подошёл он к мелководью и сказал.

- Спасибо, что спасли меня от смерти дедушка, давайте подсоблю.

- Нет, молодой человек, это мой крест и мне его нести.

- Так это же бревно.

- Забей, это абстрактное выражение. Лучше скажи, как зовут тебя.

- Иоанн.

- Я даже не удивлён. Хочешь пойти на великую битву с Оком?

- Конечно!

И пошли они вчетвером. И бревно с ними, конечно же.

И путь их пролегал через болото. И тёк по болоту тому ручей с чёрной вонючей водой. И на следующий день с восьмой попытки подстрелил близорукий эльф худого кабанчика. И собрались его зажарить, но не было на том болоте ни хворостины, ни чахлой осинки.

И вытащил гном Пётр топор и сказал.

- Хесус, давай порубим твое бревно на костёр, испечём порося и насытимся перед великой битвой.

Закрыл своим телом бревно великий маг, и покачал головой.

Тогда сказал Андрей.

- Ты же маг или нет, наколдуй нам огонь, даже маги первого уровня умеют это делать. Или лжёшь ты, как брехливый пёс?

И ответил им Хесус.

- Истинно говорю вам, я великий маг, но не должен колдовать до судного дня. Как я уже упоминал, есть один нюанс, но так уж и быть, сотворю вам костёр.

И подошёл он к вонючему ручью и зачерпнул воды той, и вылил в очаг. Ударил огнивом, и вода загорелась жёлтым пламенем. И уверовали неверующие в магию ту, ибо нет сильнее магии, чем знание природных явлений и умение ими владеть. Ведь был чёрный ручей местом естественного выхода углеводородов.

И Пётр запёк кабанчика в травах. И пировали они.

Когда же выступили звёзды, старик сказал.

- В начале было Слово. И было Слово у Ангелов. И было то слово: ме густа.

И означало оно - быть сущему. И зажгли Ангелы звезду, и была она праматерью всех звёзд, и разлетелись её дети по Миру. И стало и Мире светло. И от света того зародилась жизнь.

Но вкралась в дела Ангелов ошибка. Накапливалась она тысячи лет, пока не осознала самое себя, что живёт и может творить жизнь по своему образу и подобию, и менять законы Мира.

Обернулась она чудищем о тысяче глаз, что смотрит на тысячу сторон. И где смотрит её Око, там рождается скверна, и горе приходит в страны, и разрушается порядок мироздания. И питалось чудище скверной, и росло, и стало наравне с Ангелами.

Когда же поняли Ангелы, что отравлен Мир, было поздно. И тогда разделились они во мнениях: либо прекратить бытие и начать всё заново, либо вступить в бой с Тысячеоким внутри Мира. И победил рационализм.

И ниспослали Ангелы на тысячи земель тысячи сыновей своих, дали им Силу, и дали им Слово, чтобы высвободить Силу.

Но, как я уже неоднократно говорил, был один нюанс – подчинялась Сила та законам мироздания, и, особенно, Времени.

Молчание воцарилось, и молвил Иоанн.

- Всё как бы понятно, кроме нюанса.

Но не сказал более Хесус, ибо раздался вой гоблинский. Шли твари по следам их, и схоронились в болоте, и ждали ночи.

Кинулись порождения тьмы на путников, словно койоты на стайку кроликов. И тогда зачерпнул Андрей из горящего очага и кинул огонь в ручей чёрный. И возгорелся кругом напалм. И гоблины гибли десятками.

Тогда Пётр заметил.

- Что-то мы тут засиделись, так на битву не успеем.

И подняли трое бревно, и Пётр взял подмышку Иоанна, и побежали они на битву.

И сказал Андрей.

- Хесус, бревно будто тяжелей стало.

И буркнул маг опять что-то про нюанс.

К утру вышли они к долине. И присоединились к последней армии сынов Средиземья. И были там все воины, паладины, эльфы, гномы, низкорослики, маги различных уровней, феи и многие другие.

И сказал Хесус.

- Дети мои, дальше я сам, так надо.

И потащил бревно во след за караваном, ибо не было больше сил нести его.

Посреди долины же чернело тьмой Око чудища, и бежали по этой долине страшные твари, и летели в разные стороны крылатые драконы. И была их тьма, и имя им было Легион, и была та долина местом грядущей битвы.

И смотрело на них Око, и было оно чернее ночи. И оплакивало Око последние дни этого мира. И капали из него смоляные слёзы, касались земли, и оборачивались чудищами ужасными. И не было им числа.

И затопило долину зло, будто море. И вышла на берег последняя армия, словно россыпь жемчужин легла перед приливом нечистым. И подняли эльфы луки, и паладины обнажили секиры, готовясь достойно встретить смерть.

И старик выступил вперёд них. Волок он бревно своё ободранными в кровь дланями, упираясь дрожащими коленями в мёртвую почву. И шли за ним его соратники, но не позволял никому более помочь. И кинулся к нему Иоанн, но руку положил на его плечо великий маг и молвил.

- Ваня, и вы верные мои друзья отойдите подальше, лягте ногами к эпицентру и заройтесь в песок, ибо пришло моё время.

И отступила последняя армия, схоронилась в оврагах тёмных да в пещерах глубоких. А чудища всё прибывали, и потемнело небо от крылатых ящеров. Когда же последний эльф зарылся в песок, пошла чёрная армия на деда.

И поднял старик бревно. И взвалил на плечо из последних сил и закричал так, что попятились твари.

- Дон де ста эль баньо, ля пинча пута пэра, ме густа!

И родилось на Земле новое солнце, и кто увидел его, вмиг ослеп.

Летело оно, сверкая лучами, и кипел песок от ласк их. И что могло гореть – превращалось в пепел. А что не могло уже – превращалось в прах. И каждого коснулась кара небесная, каждую скотину рогатую, каждую тварь крылатую опалило.

И закатился Чёрный Глаз, и зашипели его слезы. И солнце вошло в него, и раздался страшный гром. И на краткий миг перестало быть сущее. А когда вновь появилось, не было уже ни Ока, ни выжженной дотла долины. Лишь Ничто на месте том на долгие века.

И выкопались из песка гном Пётр и эльф Андрей, и подбежали к падающему старику, и подхватили его на руки. И Мальчик Иоанн омыл слезами его иссохшее лицо, и целовал ему худые горячие ступни.

Когда же старик открыл глаза и увидел мальчика, то протянул ему. И взял Иоанн из немощной руки деревянную зубочистку. И заплакал пуще прежнего, ибо понял, в чём нюанс.

Тогда сказал Хесус.

- Моё время вышло, теперь ты станешь великим магом и тебе решать, когда сказать Слово, а я отправляюсь на Небеса.

И видя скорбь Иоанна молвил Андрей.

- Да это в столице Средиземья есть такие известные лечебные термы. Вот туда мы и отправимся. А тебе сколько лет?

- В этом году было пятнадцать вёсен, дядя эльф.

- Жаль, туда пускают только от восемнадцати.

И протянул гном Пётр боевую длань свою, покрытую копотью битвы. И нарисовал юноше густые чёрные усы.

- Скажем, что ты мой старший брат.

После сего был праздник великий по всему Средиземью. И мылись они в термах тех, и вызвали фей блудниц. И стал Иоанн мужчиной многократно. И Андрей с Петром стали мужчинами многократно. И даже Хесус попробовал опять стать мужчиной, но не вышло ничего в силу возрастных ограничений.

И было так три дня. На четвёртый день открылись врата огненные прямо в зале отдохновений, и вышли из них Ангелы, и крикнули на непонятном языке.

- Хесус, старый каврон, ты почему плановую регенерацию пропускаешь? Тебя в Сан-Диего все обыскались.

И схватили старика под руки, и вознесли его в мир Иной.

С тех пор никто не видел мага Хесуса, но навсегда он останется в наших сердцах и в наших помыслах.

Иван опустил перо в чернильницу и потянулся так, что затрещали кости. Небо за окном светлело, а он даже не заметил, как пролетела ночь. Ещё одна из многих. Буквы давались ему с большим трудом, но всё же постепенно складывались в слова, переползали со страницы на страницу.

Руки затекали сильней, чем после усердных тренировок с мечом, а ведь ещё столько предстояло рассказать: и пришествие Хесуса, и его странствия по Средиземью, и как Иван с Петром и Андреем зачищали материк от остатков тварей.

Прошло десять лет с Великой Битвы, но он помнил все рассказы старика в столичных банях. Ничего, время есть, он успеет.

Иван встал. Посох привычным движением лёг в ладонь. Он никогда не мог привыкнуть к его тяжести. Каждый день увеличивался его вес, и уже сейчас, будучи молодым магом он отлично понимал понятие “ноша”. Дерево было тёплым и слегка вибрировало. Иногда Ивану казалось, что посох впитывает его энергию.

На террасе горного монастыря было по-утреннему зябко. У подножия чернела пустошь, жизнь на ней так и не зародилась – почва сплавилась в сплошную стеклянную корку. Из-за горной гряды показались первые солнечные лучи. Чистое небо, ни единого чёрного пятнышка. Значит, ещё один день пройдёт в мире.

- Ме густа.

Иван улыбнулся. Маг Иоанн седьмого уровня, за десять лет не произнёсший ни единого заклинания. Он знал, что когда-нибудь скажет Слово и каждый вечер молил Ангелов, чтобы это произошло как можно позже.