TimoBoll

“МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ

Мне никогда не нравилась охота. Не то, чтобы я не любил убивать – когда слёту попадаешь в утку или чирка, и птица, секунду назад спешащая по своим делам падает в траву - в этом есть свой кайф, некое чувство победы. Я попал! Я крут! Пока спускаешься по берегу, хлюпаешь болотниками по илистому дну к месту падения и подбираешь ещё тёплый трупик, успеваешь заткнуть просыпающуюся совесть разными правдоподобными версиями типа: “А вдруг её убил сердечный приступ” или “Наверняка, у ней был рак в последней стадии и я даже помог избавиться от мучений”. В конце концов, стреляло-то ружьё, ты как бы и не причём.

Другое дело, когда птица барахтается в воде с перебитым крылом, хрипит и обречённо смотрит на тебя. Вот тут уже надо что-то быстро решать. Добивать, но как? Отрезать голову? Свернуть тонкую податливую шею? Может оставить умирать от потери крови? Своими руками добить живое существо – для меня это было страшней всего. Отец это понимал и каждый раз сам ходил собирать подранков. А потом на промысле случился этот выброс.

Нефтяное месторождение находилось на противоположном берегу залива. Со стороны зимовьев можно было даже рассмотреть качалки и высокую вышку, сияющую прожекторами как новогодняя ёлка. А по ночам горизонт светился от ревущего газового факела. В ту ночь, когда сорвало главный клапан на буровой, отец был на смене. Вся бригада погибла сразу. Задохнулись. Остальные рабочие, кто был на территории в ту ночь, умерли позже в больнице от отказа внутренних органов. Промысел спешно законсервировали, и по нему ещё долго ходили люди в оранжевых костюмах химической безопасности. С тех пор рыбу в заливе ловить перестали. Вся она покрылась странными пятнами, бывало, что у рыб отсутствовали глаза или даже половина тела. Кишки вываливались одним склизким комком, а мясо отдавало мазутом. Однако пролетавшие транзитом утки о выбросе не догадывались и каждую весну и осень по традиции останавливались подкопить сил. Охотиться в этих местах почти прекратили, но отчим от хобби не отказался.

В отличие от отца дядя Толя смотрел на мир угрюмо, постоянно ожидая от него какой-то подлянки. Моменты, когда он улыбался, можно пересчитать по пальцам: когда делал маме предложение или когда покупал очередную приблуду на свой внедорожник. Вот и в этот раз, глядя в бинокль на чёрную от птиц полосу на воде, он скривил губы и сказал.

- Да… патронов-то сколько уйдёт. Тима, иди манки расставляй, вечереет уже.

В отсутствие конкуренции мы встали на третьем номере, самом жирном утином месте. Зелёный мыс врезался в бухту острым клином, и при любом ветре утка в сумерках обязательно пролетала через него. Я сидел, затаившись, в траве, обхватив ружьё двумя руками и молился, чтобы в этот раз стрелять не пришлось. А над самой поверхностью воды, вытянув шеи, уже сновали птицы. Отчим закрякал свистулькой метрах в пяти от меня. И тут со стороны мыса на манки начала снижаться стая. Я поднял ружьё, закрыл глаза и выстрелил наугад. Дядя продолжал палить из Сайги. Потом, пригнувшись, зашелестел травой в мою сторону.

- Тимофей, ты из такой кучи всего двоих зацепил. Ты упреждение то делай, а то так голодным и останешься, - он протянул мне полипропиленовый мешок, - иди, собирай добычу.

Я приподнялся из травы, на воде среди чёрных манков плескались подранки. Я насчитал двенадцать подбитых уток – все были живы.

- Их же добить надо…

Дядя Толя кивнул на ружьё

- Да о приклад стукни пару раз и всё.

- Я так не могу.

- Не в отца ты пошёл, парень. Ладно, я сам.

Он спустился в воду. Был отлив, и вода еле доходила до колен. Я отлично видел, как он лупил уток головами о торец подобранной на берегу доски. Я считал глухие удары - выходило их больше, чем было птиц. Отчим матерился, потом достал нож и стыл пилить уткам шеи. Наконец он выбрался с мешком на берег.

- Вот суки живучие. Ну ничего, к утру сдохнут. Даже наоборот хорошо - мясо свежей будет. Шурпу варить умеешь?

- Ага

- Иди ужин готовь, я тут сам посижу. – Отчим протянул мне две безголовые тушки.

Я взял их в руки и чуть не выронил, когда они затрепыхались.

- Они живые ещё! Вон, слышно как сердце бьётся, как их ощипывать-то живых?

Дядя Толя покачал головой, угрюмое лицо сморщилось. Похоже, я делал его жизнь ещё безрадостней.

Пока он, матерясь, разделывал дичь, я растопил в зимовье буржуйку и приготовил кастрюлю.

Вода закипела, но когда я взял миску с порубленной уткой, в свете фонаря увидел, что куски мяса шевелятся. Крылья и ноги трепыхались, а сердце продолжало биться, гоняя через себя скопившуюся в миске сукровицу. Я быстро вывалил мясо в кипяток и закрыл крышку.

Отчиму я об том не сказал. Он сделал ещё три или четыре серии выстрелов и вернулся к зимовью злой на погоду. Ветер стих, и вся утка переместилась на середину залива. Добычу он сложил в мешок, закинул на крышу избушки подальше от лисиц и крепко запер дверь. После той катастрофы лисы потеряли страх - они объединились в стаю и по ночам нападали на охотников. Их не останавливали ни ружья, ни капканы, а люди после укусов умирали в течении суток – отказ внутренних органов.

Дядя Толя принял несколько рюмок снотворного и уже храпел на палатях, а я уснуть не мог. Я слышал, как на крыше шуршат недобитые утки. Прошёл час, может два, а они всё не хотели умирать. Я потихоньку вышел наружу, снял с крыши мешок - он был весь липким от крови. Я положил его на траву, развязал тесёмки и отошёл в сторону.

Ждать пришлось недолго. Первая утка нашла выход и, не глядя на меня, распустив одно крыло и припадая на лапу, направилась в сторону залива. За ней потянулись остальные пернатые калеки. Не знаю, что за дробь была в патронах, но они еле шевелились. Как разбитый партизанский отряд, утки медленно продвигались к своим. Замыкала строй утка с перебитыми обеими лапами. Она ползла по-пластунски, помогая себе крыльями. Выстрелом ей в прямом смысле снесло башню, остался только клюв, но каким-то внутренним чутьём птица двигалась за собратьями.

Я подошёл к мешку, чтобы убрать улики, но он вдруг шевельнулся. В мешке оставалась последняя птица. Селезень. Тот, которого отчим дубасил головой о доску. Видимо, он повредил ему позвоночник, потому что утка лежала и лишь беззвучно открывала клюв. В единственном уцелевшем глазу жёлтым бликом отражалась луна. Я набрал воды из канистры и подсунул под птичью голову так, чтобы она могла хотя бы попить. Вдруг из ближайших кустов раздалось звонкое тявканье. Быстро забежав в зимовьё, я запер дверь и залез под одеяло. Я очень надеялся, что обезумевшие лисы завершат то, что не смог сделать отчим.

- Тимофей, иди сюда.

Я очнулся от голоса дяди Толи. И по его тону понял, что меня будут бить. Не сильно. Как говорил дядя – в профилактических целях.

Раннее утро выдалось хмурым, как лицо отчима. Как только я вышел наружу, туман тут же забрался под тёплую куртку и вытеснил тепло избушки. Я поёжился и протёр глаза. Отчим стоял возле раскрытого мешка, в котором лежал селезень. Смерть не пришла за ним в эту ночь. Голова лежала в миске, наполовину погружённая в воду, но глаз всё также пристально следил за мной.

- Ты мешок развязал?

Отпираться было бессмысленно. Я кивнул и в тот же момент получил кулаком в левое ухо. Перед глазами замерцали искры. Я упал на спину, но вставать не собирался, по крайней мере сейчас. Отчим любил распускать руки, но вот лежачего меня никогда пока не бил. Сквозь калейдоскоп звёзд я видел, как дядя Толя что-то кричит, показывая то на мешок, то на меня, но вместо звука в голову наполнял противный тонкий свист, от которого слегка подташнивало. Наверняка, отчим сильно расстроился, потому что запнул утку обратно в мешок и пошёл к берегу.

Обратную дорогу я ехал на заднем сидении прыгающего на колдобинах джипа, придерживая на коленях мешок с тёплым покалеченным существом. Писк в голове затих и я различал бормотание отчима, который со злости топил по грунтовке, выжимая из двигателя максимум. Он твердил, что сварит утку собаке, а я буду месяц драить курятник от говна. Почти так и вышло, вот только селезня я не отдал.

Я отгородил в курятнике место, сделал из мелкой сетки клетушку, чтобы утку не погрызли снующие по ночам крысы. Селезень всё также лежал пластом. Периодически я подходил и трогал тёплое маленькое тело, чувствуя, как под перьями ещё бьётся сердце. Три дня прошло без видимых изменений. Смерть не брала его, но и не отпускала далеко от себя. Я стал сомневаться, может быть и правда, стоило отдать его на прокорм Шарику, но утром четвёртого дня селезень поднял голову.

К вечеру он уже самостоятельно подполз к миске с водой, а ещё через день он уже ел размоченный в воде хлеб. Разбитый с левой стороны череп набух и принял свою прежнюю форму, а в глазнице стал расти новый глаз. Это было невероятно, но каким-то образом птица возвращалась к жизни, восстанавливая перебитые кости. Через неделю селезень вышел из сарая, щурясь на яркий солнечный свет. Взмахнул крыльями и, разбежавшись, он кругами взлетел в небо. Пролетая надо мной, утка повернула шею, крякнула, и посмотрел мне прямо в глаза.

Ещё через неделю отчим вновь поехал на охоту на залив со своими друзьями и взял меня с собой. Теперь уже в качестве кухарки – ружьё не доверил. Дядя Толя сразу застолбил мыс и ушёл ставить манки, остальные тоже потихоньку разбредались по местам, рассуждая, что ехать надо было в другое место, но водитель тут главный.

Меня пока не трогали. Я сидел на бревне возле зимовья и играл в смартфон, когда со стороны мыса раздались первые выстрелы, а в след за ними крик отчима. До сих помню как он орал, будто с него живьём сдирали кожу. Остальные охотники уже бежали к мысу, когда крик резко прервался, а из под берега вынырнула утиная стая и понеслась низко над берегом в мою сторону. Они пронеслись совсем рядом, шумно хлопая крыльями. Птицы с ног до клюва были покрыты бурой липкой жидкостью, словно краской. В голове стаи летел тот самый селезень.

Когда я выбежал на берег, друзья отчима, яростно матерясь, вытаскивали из воды тело. Дядя Миша, увидев меня, крикнул не своим голосом,

- Тимоха, быстро тащи брезент и вали прогревать машину, тебе тут смотреть не на что!

Но я успел увидеть, что от лица отчима почти ничего не осталось. Оба глаза вытекли, а нижняя челюсть болталась на лоскуте…”

Валентина Олеговна шумно сглотнула и отложила тетрадь. В классе стояла гробовая тишина, лишь под партой украдкой блевала в портфель отличница Леночка. Русичка укоризненно посмотрела на меня. Я стоял, низко опустив голову.

- Большой, это ни в какие ворота уже не лезет. Я понимаю, у тебя погиб отец, а потом на глазах дикие звери загрызли отчима, но нельзя же из конца в конец выдумывать такие мерзкие сочинения. То к тебе старшеклассники пристали и их утки заклевали до смерти, то тебе девочка взаимностью не ответила и потом бегала по парку за уткой, догоняя откушенный нос. Ты понимаешь, что такие фантазии у ребёнка - это ненормально?!

- Да, - промямлил я.

- Не слышу.

- Да!

- Манда! – тут же раздалось эхом с задней парты.

- Гундосов, а ну закрыл рот! – Валентина Олеговна постучала указкой по столу и снова повернулась ко мне.

- Тимофей, вы с мамой к психологу ходите?

Чтобы не провоцировать хулигана я просто кивнул.

- Ну и как?

- Прогресс есть…

Учительница вздохнула, потом снова взяла тетрадь с сочинением, пробежалась красной ручкой по тексту.

- Ну ладно. За грамотность четыре. “Из-под” пишется через тире, и “в отсутствие” когда надо было “в отсутствии”. Запятые кое-где отсутствуют, но в целом нормально. А за содержание, извини, опять неуд. Ещё одна двойка, и придётся тебе остаться на второй год. С этим надо что-то делать, ты это понимаешь?

Я опять кивнул. Учительница отдала мне тетрадь.

- Иди, садись, и больше никаких уток.

Я поплёлся на своё место, ловя презрительные взгляды одноклассников. Для них я уже давно стал изгоем по кличке Дональд Дак. Да, Валентина Олеговна, я всё понимаю, с этим надо что-то делать. И кое-что будет сделано. Не хочется, чтобы так всё вышло, но мама не выдержит ещё одной двойки за четверть.

Проходя между рядами парт, я посмотрел в окно и легонько кивнул. Из листвы ближайшей берёзы выглянул мой лучший друг утка и кивнул головой в ответ.

(C) Тимофей Большой

Часть 3.

Павел с детства знал бессменного заведующего. В его время книги стоили прилично и, бывало, он засиживался в библиотеке до позднего вечера за “Приключением Тома Сойера” или “Таинственным островом”, пока мать не приходила и подзатыльниками не выгоняла домой. Тогда он был худым мечтательным очкариком. А потом всё как-то завертелось: ПТУ, секция бокса, армия, спецназ, боевые операции, и вот уже Паша-Окуляр командует группой захвата опасного, как было ему сказано, террориста.

Павел выключил телефон и покачал головой. Он до сих пор не верил, что Андрей Сергеевич мог кого-то убить. Он всегда был добрым и честным, зачем было обманывать сейчас? В спец. подразделении Павлу починили глаза, заодно добавив кое-что из последних разработок. Поэтому в инфракрасном спектре он прекрасно видел на втором этаже библиотеки оранжевые силуэты двух взрослых и четверых детей. Один из взрослых, полная женщина, держала в руке какое-то оружие.

Внезапно инфракрасный сенсор заглючило. Читальный зал заволокло белым светом, как будто воздух в помещении моментально нагрелся до ста градусов. В видимом спектре из щели между штор вырывались белые пульсирующие лучи.

Паша нажал пальцами чёрную таблетку на вороте куртки.

- Альфа, начинайте спуск. Первый, посмотри, что там за дискотека, только аккуратно. Штурм по моей команде.

“Принял”

С крыши медленно сползли четыре тени. Достигнув уровня второго этажа, одна из теней зацепилась за карниз и заглянула в окно.

“Да тут целая армия. Твою мать, это же…”

Договорить он не успел. Из окна на огромной скорости вылетела кувалда, попав Первому по шлему. Спецназовец мгновенно обмяк и повис на тросе. В проёме разбитого окна появился силуэт низкорослого крепкого мужика. В ярком свете было не разобрать, то ли на нём такой шлем, то ли рога растут прямо из массивной головы. Он схватился за голову Первого и попытался её открутить.

- Огонь, - заорал Павел.

Треск автоматных очередей заглушил рёв карлика. Тот отпустил жертву и выпал из окна, увлекая за собой остатки деревянной рамы. Краем глаза командир отметил, как после выстрелов быстро рассосались толпы зевак. Самое время было заканчивать шоу. Он нажал кнопку.

- Альфа, приступайте, Браво – к центральному входу!

В этот момент разбитое окно опять потемнело. Павел не верил своим глазам - теперь из проёма торчала огромная драконья голова с налитыми кровью горящими глазами, из открытой пасти капала зелёная жидкость, которая, коснувшись земли, мгновенно вспыхивала. Ящер заревел и стал протискиваться наружу. Один из бойцов Альфы открыл огонь. Чудищё дёрнулось и выплюнуло в подвешенного на тросе бойца струю слизи. Спецназовца окутало огнём, он кричал и пытался сбить пламя, но очень быстро затих. Через пару секунд полыхал уже весь отряд Альфа. Дракона накрыло свинцовым ливнем, но пули рикошетили о чешую, не причиняя особого вреда.

Боец рядом с Павлов ткнул пальцем под здание.

- Смотри, гном ожил!

Неужели правда тепловизор вышел из строя? По данным сенсора температура низкорослого мужика была как у окружающей среды, поэтому в сумерках он не сразу заметил, как тот поднялся на ноги, подобрал свой молот и побежал в их сторону через палисадник.

Павел прицелился в голову. Он отлично видел, как разрывные пули выбивают из черепа фонтаны брызг, а гном всё пёр на них, размахивая молотом.

- Сдохни, тварь!!! – Орал командир, всаживая в мертвеца за пулей. От черепа уже ничего не осталось, но мужик всё равно бежал прямо на него, хотя было видно, что делает он это уже по инерции.

Невероятно быстрым движением безголовый метнул молот. Мгновения не хватило Павлу, чтобы уйти с траектории полёта. Чугунная болванка задела грудь по касательной и командира откинуло в сторону. В глазах замелькали разноцветные круги, дышать стало невыносимо. Он запустил руку под бронежилет и застонал от боли. Похоже, сломаны рёбра. Достав из нагрудного кармана шприц-тюбик, он вколол содержимое прямо себе в бок. Боль почти сразу прошла. Подбежал паренёк из его отряда, кажется Роман, он не видел лица из-за шлема.

- Командир, ты как?

- Супер!

Боец помог Павлу подняться. Безголовый труп валялся в метре от него, шевеля гнилыми конечностями – почти дополз, но кто-то из бойцов пригвоздил его к земле прутом арматуры.

Несмотря на то, что прошло меньше минуты, изменилось многое. Дракон вылез из окна и теперь полз на середину дороги под градом пуль. Вернее, вылезла половина дракона - задние лапы и хвост отсутствовали, по земле за тушей волочились дымящиеся кишки. За драконом из окна тянулся шлейф густого белого дыма. Он клубился, превращаясь в куски плоти, которые прилеплялись к монстру, наращивая недостающее тело, словно паззл.

Внезапно входная дверь библиотеки открылась. Из неё выбежала толпа высоких мужчин и женщин в белых одеждах. Инфракрасный датчик упорно отказывался подсвечивать их температуру. Да и выглядели они не как люди, а как восставшие из ада мертвецы. Вперёд вышел самый высокий из них. Вместо одной руки у него из плеча торчал обрубок кости. Он направил арбалет в сторону Павла и выстрелил не целясь. Серёга дёрнулся и упал с торчащей из шлема стрелой. Полководец из преисподней поднял арбалет вверх.

- Ар-ар-ар-ар! – зарычал он. Часть некроэльфов отделилась от основной толпы и скрылась за углом.

Паша закричал в микрофон.

- Дельта, к вам гости! Огонь на поражение!

Крики и вспышки выстрелов со стороны двора подсказали, что он чуть припоздал. Между тем эльфы время зря не теряли. Началась перестрелка. Мертвецы были медлительны, но навык стрельбы сохранился. За временными заграждениями корчилось в муках несколько бойцов с торчащими из тел стрелами.

- Все по машинам! Быстро!

Остатки отряда, подхватывая раненых, запрыгивали в броневики, когда дракон наконец-то самособрался.

Ящер утробно заревел, расправил дырявые перепончатые крылья и взмыл в воздух. Из дыр в брюхе капал зелёный напалм. Дракон открыл пасть и выплюнул струю желчи на ближайшую машину – броневик вспыхнул, обрекая пассажиров на ужасную смерть.

- Отступаем к базе! – Павел сам прыгнул за бронебойный пулемёт, установленный на крыше, и развернул в сторону врага. Пулемёт заухал. Нескольких некроэльфов разнесло на куски, пока Паша разворачивал орудие в сторону парящего дракона.

Внутри салона раздался крик. Эльфийская стрела попала точно в бронированное оконце, пробив многослойный триплекс и пригвоздив одного из уцелевших к стенке.

- Газуй! – заорал командир, не переставая фаршировать свинцом преследующую их нечисть.

В суматохе боя никто не заметил, как худой сутулый мужчина в спортивном костюме прокрался вдоль стеночки и вошёл в здание.

+++

Андрей с Эльвирой стояли у окна кабинета и смотрели на горящие автомобили. Андрей снял очки, чтобы не видеть этой вакханалии. Если бы он знал, что сериалы про зомби так повлияют на защитную систему кристалла, он бы просто отдал его манекенам, и не было бы всех этих трупов. Словно читая его мысли, Эльвира взяла Андрея за руку.

- Ты сделал то, что должен был. Осталось немного.

- Да, ты права, пошли, посмотрим, как там дети.

Они вышли в коридор. Свет из читального зала стал ещё ярче, он уже резал глаза. До разделения осталось недолго. Библиотека вздрагивала при каждом импульсе со страшным рокотом. И вдруг, в промежутке между вспышками Андрей услышал смешок.

- Хех, - тень поднялась по лестнице и теперь быстро шла к ним.

Андрей снова надел очки, и крикнул.

- Эльвира, запри детей! Я задержу его!

Сутулый приближался быстро. Заведующий услышал, как за его спиной хлопнули створки дверей читального зала, поднял пожарный топор и побежал на врага. Кукла пришла тоже не с пустыми руками. Поджарый атлет сжимал в руке кусок водопроводной трубы. Он улыбался и смотрел вдоль стены. Андрей замахнулся топором и в тот момент, когда он уже наносил удар, кукла повернула голову. Резануло по глазам, брызнули слёзы. Библиотекарь почувствовал, как топор рассёк воздух и воткнулся в паркет. Удар ноги выбил рукоять из рук. В живот ударил обрезок трубы. Андрей попятился, слепо шаря перед собой, и пропустил удар по голове. Тварь теснила его к читальному залу шаг за шагом довольно быстро, хохоча при каждом ударе. В голове промелькнула запоздалая мысль: "Надо было всё-таки купить травмат".

В глазах немного прояснилось. Андрей уже различал желтозубую улыбку на бледном восковом лице. Надо было задержать марионетку любой ценой, в кармане у него оставался последний козырь. Андрей кинулся на мужика, схватил одной рукой за шею, прижал к себе и поцеловал. Нет, конечно же, нет. Схватил одной рукой за шею и заглянул прямо в глаза. Вспышка боли была такой, будто ему выстрелили из дробовика в лицо, но он не оторвал взгляда. И там внутри пустых остекленевших глаз он увидел того, кто управляет биороботом. Мужик заморгал и на этот раз первым отвел взгляд. И очень зря. Потому что в этот момент заведующий библиотекой Андрей Сергеевич вытащил из кармана канцелярский нож и воткнул противнику в шею. Кровь забила фонтаном из порванной артерии. Сутулый ссутулился ещё сильнее, зажал шею рукой, отпихнул пенсионера и с размаху ударил его трубой в висок.

Мужик в Адидасе перешагнул через лежащего библиотекаря, но тот, каким то чудом вынырнул из комы и обвил руками его ногу. Тварь усмехнулась и принялась лупить трубой Андрея, который уже не шевелился, но лишь крепче сжимал руки. Мужик развернулся и, подтаскивая за собой грузное тело заведующего, продолжил движение. До конца коридора оставалось каких-то два метра.

Дверь слетела с петель от удара. Несмотря на то, что кровь сочилась между пальцами, манекен в присутствии кристалла, казалось, стал только сильнее.

- Нет! – Эльвира кинулась на монстра со шваброй наперевес, но получила ногой в живот и прилегла на полу. Ещё шаг, ещё один. Чёрный сверкающий кристалл висел в воздухе и тянул его к себе.

Четверо школьников зависли над столом. С каждой волной света их втягивало внутрь выросшего до гигантских размеров тетраэдра. Вдруг Ваня краешком сознания почувствовал опасность. Он повернул голову. К столу приближался незнакомец со злобным взглядом, волоча за собой тело Андрея Сергеевича. Мужчина был совсем близко, ещё шаг - и он нырнёт в бездну кристалла вместе с ребятами. Надо было что-то делать. Иван открыл рот и произнёс шёпотом: “хрю-хрю”.

Сутулый стоял уже у самого стола. Стоило протянуть руку, как его работа будет выполнена. И тогда хозяин его отпустит. Внезапно с боку раздался булькающий звук. Он повернул голову.

- ХХххррррр! – взявшаяся из воздуха мёртвая свинья выглядела ещё хуже, чем при первом появлении. Её всю трясло от голода, на паркет из длинной утыканной клыками пасти капала чёрная слюна. Пятачок завизжал в приступе ярости. Манекен среагировать не успел. Свин подпрыгнул, оскалив пасть, и сомкнул челюсти на голове мужчины. Череп хрустнул как грецкий орех.

“Нихрена себе”, успел подумать Ваня, прежде чем нырнуть в тёмную глубину.

Сперва была тьма, лишь четыре сияющих сферы вращались вокруг пятой, образуя правильный многоугольник.

Затем был свет. Яркая вспышка поглотила всё пространство. В пустоте зависли четверо детских силуэтов, держа руки на кристалле. Ещё одна вспышка, намного ярче, чем предыдущая ослепила их. Мир постепенно темнел, обретая форму и звук. Кто-то плакал навзрыд и звал какого-то человека.

- Андрюша, Андрюшенька! Я уже вызвала скорую, только не умирай, поговори со мной!

Ваня узнал голос, а потом зрение вернулось полностью. Эльвира Петровна сидела прямо на полу в луже крови и вытирала смоченным в воде платком лицо заведующего.

- Ой, меня сейчас вырвет, - Настя смотрела на труп с раздавленным черепом.

Эльвира подняла голову

- Настя, принеси аптечку!

В этот раз девочка молча сбегала в кабинет, закрывая рот ладошкой, принесла пластиковую коробку и стала помогать перевязывать Андрею разбитую голову. Его правая рука была сломана, тело покрывали гематомы, но самое главное - заведующий был жив. Он открыл глаза.

- Что с детьми?

- Андрей Сергеевич, мы здесь, всё хорошо, - ответил Денис.

- Где кристалл?

Тут Ваня вдруг понял, что он не видел его после последней вспышки. Денис пожал плечами.

- Исчез.

Андрей улыбнулся.

- Так и должно быть, теперь кристалл – это вы. Пока вы будете детьми, он будет охранять вас. А когда повзрослеете, вы будете оберегать его. А сейчас уходите.

- Нет, мы отвезём вас с больницу, - Настя шмыгала носом.

Вова принёс ещё воды

- Я точно останусь, помогу бабушке!

- Хорошо. Остальные: Денис, Настя, Ваня, возьмите в кармане пиджака ключ от пожарного выхода и немедленно уходите через двор, чем меньше вас будут видеть тут, тем лучше. Со мной всё будет хорошо. Да, ещё кое-что. Кристалл может превращать ваши мысли в реальность, не так мощно и не сразу - потребуется тренировка. Это маленькая награда за большую ответственность. От вас будет зависеть, каким эти мысли будут, особенно это касается тебя Ваня.

- Я уже понял.

- Вот и молодец. А теперь бегите по домам!

На улице был глубокий вечер. Со стороны центральной улицы стены зданий желтели всполохами пожарищ. Окна домов были черны. Во дворе библиотеки лежало несколько распотрошённых трупов в чёрных защитных комбинезонах. Настю согнул пополам очередной приступ рвоты и парни поспешно отвели её в переулок. Пока девочку тошнило, Ваня держал её волосы и размышлял над словами библиотекаря. Превращать мысли в реальность… не, с мертвецами пора завязывать, лучше буду сериалы про роботов смотреть. Или фантастику читать.

Миновав несколько дворов, ребята вышли к перекрёстку и теперь стояли, не зная, что сказать. Вроде бы они теперь хранители кристалла, члены одного ордена, а с другой стороны, Ваня только сегодня с ними познакомился. Денис взял инициативу в свои руки.

- Ладно, мы в первый микрорайон, ты с нами?

- Нет, я у школы портфель оставил, там телефон с планшетом, надо найти, пока бомжи не растащили.

- Тогда диктуй номер, созвонимся. Завтра попробуем навестить Андрея Сергеевича.

Ваня назвал заветные цифры. Члены общества юных книголюбов пожали друг другу руки и разошлись.

Где-то в центре завыла сиреной машина скорой помощи. Ваня шёл по пустынной улице. Этот район был криминальный, но, похоже, сейчас все хулиганы сами прятались по домам. Единственное, что немного напрягало школьника – цоканье копыт и тихо хрюканье позади него.

Часть 2.

Взрослые ушли, но, удивляясь себе, Иван не припустил тут же по коридору к выходу. На самом деле он отлично помнил, как взял свою последнюю книгу в библиотеке. Это было как раз перед книжной реформой. В связи с полным переходом на электронные носители администрация объявила платный сбор макулатуры на вес. Практично рассудив, что бумага теперь годится только на растопку мангала, а гараж не резиновый, отец, собрал всё пыльное старьё и вместе с полным собранием сочинений Ленина отвёз книги в пункт приёма. Вырученных денег как раз хватило на новенький велик с дисковыми тормозами. Ваня был счастлив, а книжки можно и с планшета почитать. Однако “Винни Пуха” Алана Милна надо всё-таки вернуть. И он честно пошёл сдаваться, но у входа стояли полицейские машины, внутрь никого не пускали. Кто-то ночь влез в хранилище и вывез книг на несколько десятков тысяч. Ходили слухи, что книги всплыли на приёмном пункте соседнего района. С тех пор “Винни Пух” так и пылилась на полке, и сейчас Ивану было стыдно.

Трое детей за столом разглядывали его с минуту, потом блондин, сидевший ближе всех к входу указал на четвёртый стул, сиротливо прижатый спинкой к столешнице.

- Садись, в ногах правды нет.

- Это место Марка! – возмутилась девочка.

Иван помялся несколько секунд, а потом всё же сел за стол. Все четверо молчали довольно долго, рассматривая друг друга. Блондин и девчонка были похожи, наверное, брат с сестрой. В отличие от неё, блондин изучал его без неприязни. Третьим в компании детей был пухляш с румянцем на щеках и толстыми губами-варениками. Говорить никто из них явно не собирался и Иван не выдержал.

- А что это был за лучник?

- Какой лучник? - Отозвался блондин.

- Высокий, с острыми ушами. Он зашёл сюда и пропал.

- Тебе показалось, - спокойно сказал блондин. Ваню здесь не ждали.

- А что это за пирамида на столе?

- Это не пирамида! – ответила девочка сквозь зубы, недобро глядя на него.

- Да ну? А что же тогда?

- Это тетраэдр!

- Ааа, - понимающе сказал Иван, - можно посмотреть?

Не дожидаясь очередного крика злобной истерички, он протянулся и схватил кристалл.

Троица кинулась на перехват.

- Стой!

Сперва ладонь онемела, а потом Ваню обожгло так, будто он схватил раскалённый кусок железа. Боль быстро поднялась по руке. В затылке заныло, а на лицо будто накинули плотное чёрное полотнище, лишая зрения и перекрывая воздух. Иван отпрянул назад, и вдруг чёрное полотно оторвалось от лица, свернулось само в себя и прямо на столе превратилось в огромную полуразложившуюся свинью с необычно длинной пастью. Сквозь провалы гнилой плоти виднелись жёлтые рёбра. Вместо глаз у монстра белели два заплывших бельма. Тварь переступила копытами в сторону Ивана, роняя куски плоти на стол, раскрыла крокодилью пасть и завизжала так, что над конторкой лопнул плафон торшера.

- Отпусти кристалл! – вбежавший в зал заведующий изо всех сил ударил онемевшего от страха Ваню по руке.

Чёрная пирамидка выпала и покатилась по столу. Ваня, пытаясь перекричать свина, медленно сползал на пол. Монстр же внезапно заткнулся и начал рассыпаться чёрным пеплом, который исчезал, не долетая до пола. Остальные дети сидели широко раскрыв глаз от страха. Блондин побелел ещё сильнее, а у пухлого пропал румянец. Под столом всхлипывал Ваня.

Андрей вытащил школьника из-под стола. Тот испуганно озирался в поисках других зверей, ведь кроме Пятачка из преисподней, в той книжке был ещё Винни и ослик Иа. Парень был явно не в себе, заведующий схватил его за плечи.

- Ваня, успокойся, Ваня, всё хорошо!

Ваня очнулся, он испуганно уставился на Андрея Сергеевича, попытался что-то сказать, но только шевелил губами. Заведующий приблизил ладонь к лицу мальчика.

- Ваня, сколько пальцев ты видишь.

Тот посчитал их и испуганно ответил.

- Двадцать восемь.

- Эммм… это у тебя просто шок. Настя, принеси воды.

- А капучино ему не принести?

- Настя!

Девочка встала со стула и пошла к бойлеру, зло бормоча про себя. Андрей Сергеевич достал носовой платок, подошёл к кристаллу, аккуратно обернул его тканью и положил в карман пиджака.

После глотка воды Ивану полегчало. Он сел обратно на стул.

- Что это было?

- Это была проекция твоего подсознания, - уклончиво ответил толстяк.

- Володя, подожди, - Андрей Сергеевич начал расхаживать по залу туда сюда, - Ваня, я тебе сейчас кое-что расскажу и ты всё поймёшь.

- А может, я лучше пойду?

- Нет, от тебя зависит сохранность знаний всего человечества.

Ты же слышал выражение “Знание - сила”? Это не пустые слова. Тысячи лет наша организация, назовём её “Орден Книголюбов”, бережно сохраняет силу человеческих знаний, накапливает их. Библиотекарь достал кристалл из кармана и развернул платок. Чёрные грани были непроницаемы, однако стоило взглянуть на него внимательней, как можно было заметить внутри множество мерцающих маленьких искр.

Вот здесь содержится лишь малая часть всей информации, собранной за тысячи лет, с тех пор как месопотамский жрец клином вывел на сырой глине первый символ. И как мерцающие огни истинных знаний в этом куске чёрного кварца, кристаллы-аккумуляторы рассеяны по всей земле. Наша задача сохранить их, что бы ни случилось. После грядущей катастрофы ты и остальные члены нашего ордена будут возрождать человеческую цивилизацию. Но время на исходе.

“Ты и остальные члены ордена… вербует, как бог”, подумал Иван, он переставил ноги так, чтобы при первом же удобном случае рвануть на выход, но Эльвира Петровна, заметив это, встала у двери, заблокировав путь отступления. Сперва эльфы, потом мёртвые свиньи, а теперь ещё и какой-то орден. Ваня взглянул на сидящих детей – орден волшебников-педофилов. Чтобы выиграть время, он спросил.

- А что за катастрофа?

Андрей Сергеевич жестом показал на окно.

- Ты разве сам не замечаешь, что происходить в мире? Хотя да, ты слишком юный, чтобы увидеть всю ситуацию целиком. Человечество хочет поработить злая сила. Эту силу породили сами люди, она развивалась параллельно с нашей цивилизацией, питаясь нашими страхами, жестокостью, жадностью. Люди бережно вынашивали эту уродливую сущность, как мать в любви воспитывает злобного ребёнка, не в силах осознать жестокую правду. Ребёнок рос, развивался и в какой-то момент обрёл сознание. И вместе с ним обрёл способность влиять на нас, своих родителей. С каждым днём зло становится сильнее. Ему уже не нужны родители - ему нужны рабы. Ты знаешь, что по всей земле закрывают библиотеки, а книги перерабатывают на растворимые втулки для туалетной бумаги. Всю информацию переводят в электронный вид, мало того, людей приучают пользоваться облачными хранилищами. Ведь если информация хранится централизованно, её очень легко исказить. Зло хочет лишить нас наших знаний, нашего прошлого. Ведь тот, кто контролирует прошлое – контролирует будущее.

Искажение реальности - процесс медленный, пятьдесят, сто лет, и последние, кто знал правду уйдут. Вся надежда осталась на “Орден Книголюбов”, но злобная сущность почуяла угрозу слишком рано. Его бездушные прислужники нападают на библиотеки и похищают кристаллы знаний. Сегодня пришёл наш черёд. Нам необходимо успеть разделить кристалл до вторжения, и надёжно спрятать элементы внутри ваших тел.

- Может, в другой раз? Давайте на выходных? – с надеждой в голосе спросил Ваня, поскольку в своём теле он знал всего два способа что-то спрятать.

Андрей Сергеевич покачал головой.

- Другого раза не будет. Куклы зла уже здесь. Много лет книги были силой, не позволяющей злу проникать сюда, теперь враг стал сильнее и того, что есть, к сожалению, не достаточно.

Словно в подтверждение его слов на первом этаже раздался звон битого стекла. Заведующий резко вскочил на ноги.

- Эльвира, принеси мой арбалет, началось!

+++

Парни плелись за сутулым доходягой обратно к библиотеке. Миша тащил с собой полупустую бутылку. Странно, но страх перед мужчиной в спортивном костюме слабел с каждым шагом, а место страха занимала злость. По большей части злость на себя за то, что дал слабину и трусливо поджал яйца. Будто не было никогда противного невыносимого скрежета в голове. Виталий спросил себя, зачем они вообще идут за этим богодулом и понял, что хочет забить его до смерти.

“Кто испугался? Я? Этого дрища? Да не, просто что-то кольнуло в мозгу, вот и прозевал вспышку, надо было ему без разговоров втащить с ноги, сука, сейчас он получит!”.

Он посмотрел на приятелей и увидел в лицах отражение своих мыслей. Мишаня допил остатки и взглядом показал на тару, мол, действуем по стандартной схеме. Наказать, говоришь? Сейчас мы тебя накажем, вот только во двор зайдём.

Вопреки ожиданиям мужчина опять подошёл к библиотеке, встал около забранного крашеной толстой решёткой окна и повернулся к помощникам. Он снова смотрел куда-то в сторону и улыбался.

Виталя огляделся. Вечерело, центральная улица потихоньку заполнялась спешащими по домам горожанами. Пара мамаш с колясками важно шагали мимо них, обсуждая покакули своих чад. Среди людей он увидел второго мужчину в спортивном, поплотнее, он неспешно возвращался к библиотеке, засунув руки в карманы, и он тоже улыбался. Двое крупных мужиков против троих старшеклассников? Не в первой. Среди толпы он заметил несколько знакомых с секции. Виталю бросило в жар, он стиснул мигом вспотевшие кулаки. В воздухе отчётливо запахло свежей кровью. Блин, да откуда взялась эта злость?

Зайти с тыла мешала стена, поэтому Миха отошёл немного в бок, перехватив бутылку поудобней. Виталя произнёс сквозь зубы, глядя на мужика.

- Слышь, дружище, пошли отойдём за угол, обсудим твоё поведение.

- Поведение, - сутулый неожиданно резким движением ударил кулаком между прутьями решётки. Стекло лопнуло так громко, что парни растерялись.

Мужик хихикнул.

- Ты чё, больной?

- Это вы больны, стая дегенератов, скоро мы вас всех будем по одному душить! – он опустил руки и теперь уже смеялся в открытую, по прежнему избегая прямого взгляда. Смеялся над ними

- Ах ты сука!

Виталий на автомате шагнул вперёд и ударил двоечкой, как учил тренер, резко выбросив правую в точно нос утырку, но тот успел закрыть лицо локтем и пнул в ответ ногой по колену. В этот момент с фланга подоспел Миша - разбитая о череп сутулого бутылка разлетелась на осколки. Парни повалили мужика и стали пинать ногами. Виталя бил наугад, глаза заволокло красной плёнкой, сквозь которую был виден лишь катающийся в пыли силуэт. Мужчина всё хохотал, делая перерывы лишь когда ему попадало в живот. Виталий, кажется сам, что-то кричал, когда вдруг заметил, что они месят доходягу вдвоём. Он оглянулся. Толстый дядька в спортивном костюме, напарник весельчака, держал Санька за ворот куртки, а другой рукой методично бил его здоровенным окровавленным кулаком. Парень не шевелился – если бы не громила, он бы давно осел на землю, голова безвольно моталась при каждом ударе, разбрызгивая кровавые сгустки.

- Да ты охерел! – Виталя дёрнул Мишу за рукав и вот они уже вдвоём пытались оторвать от Саши обезумевшего урода, вбивающего в голову друга удар за ударом. Всё было бесполезно.

Вдруг раздался резкий чавкающий звук. Громила вздрогнул, отпустил парня и стал оседать сперва на колени, а потом просто упал вперёд. Стрела, торчащая изо лба, уперлась наконечником в асфальт, отчего он нелепо открыл рот и запрокинул голову назад. Саша неподвижно лежал рядом.

Миша подскочил к нему. С левой стороны вместо лица был сплошной кровоподтёк, глаз заплыл, но парень дышал.

- Ща, Саня, ща, держись - Миша дрожащими руками вытащил смартфон, - какой телефон скорой?!

- Сто двенадцать… - шум в голове постепенно проходил, - больница на краю города, пока приедут. Сейчас тачку зацеплю, отвезём быстро, не ссы.

Вокруг откуда-то взялась толпа зевак. Одна из мамаш визжала в истерике, перекрикивая своё чадо. Кто-то снимал на телефон. Кто-то уже набирал полицию. Кто-то просто старался запомнить как можно больше подробностей, чтобы было, что рассказать за ужином.

Парень посмотрел на труп громилы с торчащим из затылка древком, потом перевёл взгляд на разбитое окно. В полутьме комнаты стоял лысоватый седой мужчина. Толстые очки делали широко открытые от ужаса глаза ещё больше. Губы тряслись. Вроде бы это был заведующий библиотекой, как его там зовут, Андрей Сергеевич?

Их взгляды на мгновение встретились, и Виталий безо всякой телепатии прочёл короткую и единственную мысль: “Это конец”

Пенсионер с арбалетом в руке задёрнул плотную штору.

Виталя опустил глаза на асфальт - худой мужик в спортивном костюме исчез.

+++

Андрей Сергеевич быстро задёрнул штору. Всё, последний мост сожжён к чертям. Он повернулся к Эльвире, та стояла у входа в архив, прижав ладони к лицу. Она ничего не скажет, она знает, что так было надо, заведующий начал оправдываться больше для себя.

- А что мне было делать? – крикнул он, перезаряжая арбалет, - Скажи что? Он бы у бил пацана, втоптал бы его в асфальт. А после эти твари придумали бы другую провокацию. Пошли, нам надо торопиться.

Ребята стояли у окна, наблюдая за жестокой дракой. Ваня представил себя на месте худого мужика и теперь не мог определиться, где безопасней: здесь, с членами секты или на улице с разъярённым Виталей.

- Ох, нихрена себе, хэдшот! – пончик наблюдал за убийством с каким-то профессиональным интересом. Никак компьютерный задрот.

- Ребята, занимайте свои места! Сейчас будем делать всё как репетировали! – в комнату вбежали взрослые. Андрей передал арбалет Эльвире, сам же подошёл к пожарному стенду, открыл дверцу и снял пожарный топор. Пальцем проверил остро заточенную кромку.

- Андрей Сергеич, зачем вы его убили, вас теперь посадят! – от вида крови Настю мутило.

Заведующий взял запасной стул, подвинул его к столу и сел, облокотив рукоять топора на ногу.

- Так было надо, Настён. Этот человек – просто кукла, пушечное мясо. Они их не считают. Беда в том, что зло любит добиваться своего чужими руками и это её хорошо удаётся. Я выполнил свою миссию, сохранил кристалл знаний, подготовил вас, - он взглянул на Ваню, - почти всех. Не переживай за меня. Но вам надо спешить.

Трое детей сели на стулья, Ваня же продолжал вжиматься в стеллаж с книгами.

- А чё сразу я?

- Для завершения миссии нам нужно четверо детей. Только дети со своим незамутнённым пока разумом способны выдержать силу кристалла и выжить после обряда. Разум взрослых слишком закостенел, покрылся толстой коркой от ежедневной долбёжки рекламой, новостями, навязанной моралью и ценностями. Быть взрослым сейчас означает тратить время и силы на приобретение бесполезных вещей и знаний. К сожалению, наш четвёртый член клуба, Марк, не успел прийти сегодня, он позвонил мне перед… приходом Ивана, сообщил, что его преследуют, но сейчас не берёт трубку.

- О боже! – теперь Настя испугалась по-настоящему.

Ваня опустил голову. Растянувшийся по земле парень в голубой рубашке, выпавшие книги. Если бы не это столкновение, он бы уже честно получил люлей от старшеклассников, нашёл свой портфель в палисаднике школы и спокойно шёл домой. Может быть, поплакал втихаря от обиды, но, по крайней мере, его не мучила бы вдруг проснувшаяся совесть.

Щель между шторами замигала красно-синим, снаружи полицейские гудки разгоняли толпу. Теперь так просто не улизнёшь. И Ваня принял решение, в конце концов, он сам пришёл сюда.

- А это будет больно?

Андрей улыбнулся.

- По опыту могу сказать, что будет сложно. Придётся много думать. Первое время с непривычки будет болеть голова, но в целом, ты многое начнёшь понимать.

- Значит, я стану умнее?

- Ну… глупее точно нет, остальное зависит от тебя.

- Куда уж глупее, - фыркнула Настя

Ваня тут же вспыхнул.

- Слышь, ты чё такая злая?

- Слышь, а ты чё такой тупой?

Их взгляды встретились, и Ваня с ужасом понял, что девчонка догадывается, как он тут очутился. И что ей так сдался этот Марк?

- Настя, - Эльвира окликнула девочку, - мысли позитивно, ты же помнишь. Девочка согласно кивнула. Инцидент попритух, но Ваня интуитивно догадался своим мужским чутьём, что эта светловолосая бестия ещё попьёт его крови.

Из коридора раздались глухие удары. Полиция наконец-то догадалась постучать во входную дверь. Заведующий положил чёрный тетраэдр на середину стола.

- От вас требуется только расслабиться и довериться кристаллу. Процесс занимает от часа до двух, в зависимости от того, насколько вы будете спокойны и позитивны. Да, Настя?

- Да, - тихо сказала блондинка.

Ваня хотел срифмовать, но надо же быть позитивным. Он спросил.

- А эти эльфы, тётка с мечом, и дохлая свинья - это какая-то магия?

- Можно сказать и так. Поток знаний от кристалла есть материальная проекция человеческого сознания. В переводе на русский это означает, что с помощью кристалла ваш разум может превращать мечты в реальность. И от вас зависит, какой эта реальность будет.

В дверь долбили всё настойчивей. Зазвонил телефон. Андрей Сергеевич достал его и выключил громкость, затем продолжил.

- Вот ты о чём думал, перед тем, как появилась мёртвая свинья?

- Ну, о той книжке “Винни Пух и все все все”, вспомнил трусишку Пятачка.

- И появился Пятачок, только я не пойму, почему он вышел какой-то странный, ты в последнее время что читаешь?

- Да я уже неделю сериал про зомби смотрю.

- Вот тебе и ответ на твой вопрос. А мы в нашем клубе увлеклись Толкином. Читал Властелина Колец?

- Не, фильм смотрел в детстве.

- Хорошо, пусть будет фильм. Вспомни его так подробно, как сможешь. Старайтесь думать о чём-то одном вовремя сеанса, тогда проекции станут сильнее. Кажется, нам скоро понадобится их помощь.

+++

Пока спецназ окружал здание библиотеки, ребята наконец-то познакомились. Толстяк Вова был внуком Эльвиры Петровны, читал фэнтези, а когда не читал - играл в соответствующие игрушки на домашнем компе. Настя с Денисом, как догадался Ваня, были братом и сестрой. Родители владели сетью продуктовых магазинов и считались городскими олигархами, так что было странно, как Денис вырос таким простым и спокойным парнем без закидонов. Настя же в свои тринадцать проявляла повадки взрослой стервы, но, как ни странно, ей это шло.

Ваня позвонил родителям и узнал последние новости: библиотеку захватили террористы и убивают всех, кто проходит мимо. Он пообещал посидеть у друзей ещё немного и не выходить, пока всё не уляжется.

Заведующий открыл форточку и тут же зал наполнил искажённый звук мегафона.

- …здание окружено, немедленно откройте дверь и отпустите заложников! Повторяю…

Андрей крикнул в окно,

- Здесь нет заложников! Паша, дайте мне два часа и я сам выйду!

Тишина стола минуты две, потом мегафон ответил.

- Андрей Сергеевич, откройте дверь, пожалуйста, вы обвиняетесь в убийстве и захвате заложников. Давайте не будем создавать дополнительных проблем.

- Что кричать на всю улицу, позвони на сотовый.

Библиотекарь закрыл форточку и задвинул шторы. Ещё через три минуты завибрировал телефон.

- Добрый вечер, Паша, как дела? Как дочка? Я всё понимаю, а ты бы что сделал, если бы у тебя на глаза убивали ребёнка? Я не знаю, что тебе там наговорили, но тут нет заложников! Дай мне два часа, я сам выйду. Получишь чистосердечное и премию за обезвреживание особо-опасного террориста, Ангелинку на море свозишь. Два часа. Всё, мне пора, не могу больше говорить.

Он повернулся к сидящим вокруг стола детям, улыбнулся как смог и сказал нарочито бодрым голосом.

- Ну что, книголюбы, приступаем!

Ваня уставился на лежащий посередине стола чёрный тетраэдр. Постарался вспомнить, как выглядели эльфы, вроде бы в фильме ещё был дракон и бородатые гномы с большими молотками. Андрей Сергеевич загадочно сказал, что в момент сильнейшего импульса кристалл разделится на четыре маленьких тетраэда и будет всего несколько секунд, чтобы схватить свою часть. На вопрос, как узнать этот момент заведующий ответил не менее загадочно – ты сам поймёшь.

Пока что Ваня не понимал ничего. Он мысленно покрутил кристалл в голове, попытался отпилить все четыре вершины так, чтобы он разделился ровно на четыре тетраэдра, но в середине кристалла при любом раскладе оставался ещё здоровый кусок. Интересно, кто заберёт его?

Над потолком раздался тихий треск, будто кто-то осторожно двигался по шиферу крыши.

Вдруг Иван заметил, что блестящие стенки кристалла помутнели, да и цвет теперь был не чёрным, а тёмно-серым. Ещё через мгновение изнутри повалил плотный белый дым. Он медленно поднимался вверх, закручиваясь в причудливые спирали. Где-то в глубине тумана пульсировало яркое пламя, с каждым всполохом облако увеличивалось в размерах, выбрасывая в воздух длинные белые языки. В лицо ударила волна воздуха, и очередной импульс окутал детей. С каждой волной воздух разгонялся всё быстрее. Журнал на конторке зашелестел страницами, шторы колыхались в такт, закачалась люстра. Белый туман валил из кристалла плотным потоком, проходя через сидящих с широко открытыми глазами детей. Постепенно вихри начали обретать форму человеческих фигур.

Одно из тел возникло рядом с Эльвирой Петровной. Это был широкоплечий карлик в доспехах, с тёмными провалами вместо щёк. Через которые виднелся обрубок языка, Борода медленно сползала на паркет под собственной тяжестью вместе с ошмётками зелёной кожи. Стальной рогатый шлем сидел прямо на голом черепе. В трёхпалой лапе гость сжимал огромный покрытый рунами молот. мертвец посмотрел на Эльвиру единственным глазом и заревел. Женщина вжалась в стеллаж с книгами на сколько позволяла её пышная фигура.

- Боже, что это?!

- Наверное, это гном, Гимли или Торин - Андрей выставил впереди себя пожарный топор, - если мертвец сейчас на тебя не нападёт, значит, он за нас!

- Зашибись ты успокоил, Андрюша, сделай что-нибудь!

Но гном не двигался с места, лишь рычал и раскачивался на ногах. А в зале уже собрались его друзья – судя по высокому росту и белым плащам, когда-то это были эльфы. Жилистые, с трупными пятнами по всему телу, с остатками гниющей плоти на жёлтых костях они хаотично появлялись из белой мглы. Один некроэльф образовался вплотную к стеллажу. Он сделал шаг в сторону. Застрявшая между досок гнилая рука с зажатым тисовым луком, противно чмокнув, отделилась от плеча. Эльф то ли обиженно закудахтал, то ли засмеялся – Эльвира с Андреем не собирались разбираться в тонкостях эльфийского юмора. Они пробирались к выходу из этого склепа, но мёртвых воинов было так много, что часть из них вышла в коридор.

Внезапно гном предупреждающе рыкнул и швырнул молот в окно. Раздался звук битого стекла и человеческий крик. В льющемся свете прямо перед окном болтался на тросе спецназовец в лопнувшем шлеме. Гном подбежал к окну, свесился в него, чтобы добить противника и тут раздался треск автоматных очередей. Пули зачавкали в гниющей плоти гнома, но это лишь раззадорило посланца ада. Зарычав так, что со стен посыпалсь штукатурка, гном сделал ещё шаг и выпал из окна. Некроэльфы собрались было следом но белая мгла внезапно заполнила оконный проём. Однорукий трупень, который был выше остальных, с короной на покрытой клоками тонких как паутина волос голове, рыкнул и показал уцелевшей рукой на дверь. Остальные твари дружно поддержали командира и побежали к выходу.

Однорукий покидал зал последним. Проходя мимо Эльвиры, в страхе прижимающей арбалет к груди, мертвец остановился, схватился за оружие и дёрнул к себе.

- Ааррр!

- Нет, это моё! – женщина подалась вперёд всем телом, но арбалет не отпустила.

- Ааарррррррр! – Взревел эльф прямо испуганной библиотекарше в лицо и дёрнул изо всех сил. Эльвира разжала руки и оружие перешло новому владельцу.

- Ар-ар-ар! – прокудахтал зомбак и ринулся догонять свою гвардию.

Андрей выглянул в коридор - прямоугольники дверных проёмов со стороны улицы Ленина вспыхивали жёлтым, раздавались выстрелы и крики. Заведующий повернулся к Эльвире.

- Мне кажется, или что-то пошло не так?

Часть1.

Ваня оттолкнулся от земли и побежал по трубе теплотрассы, перескакивая бетонные рёбра. Сзади раздавался гулкий топот. Преследователи бежали молча. Где-то в глубине души Ваня чувствовал, что рано или поздно его поймают – Виталя с друзьями ходил в секцию бокса и были старше его на три класса, а он просто катался на велике и пинал балду.

Старшеклассники гнали его через весь город. Они ждали, что Иван рано или поздно выдохнется, его можно будет оттащить в закоулок и как следует проучить. Виталины дружки отстали, сам он задыхался, в боку кололо, ссадина на щеке распухла от удара и неприятно пульсировала, но мысль о том, что мелкий поганец уйдёт от возмездия, гнала вперёд. Он чуть не промазал ногой мимо бетонного ребра.

Через десять метров теплотрасса поворачивала в сторону и уходила под землю. Отсюда было два пути: либо по тропинке выйти в низину, а там рвануть дворами в городской парк и уйти в посёлок к бабуле. Либо свернуть налево, на центральную улицу, пробежать в гору до стройки и затаиться там, а потом вернуться к школе за портфелем. Вот только если его схватят в парке, или на стройке, то влепят без свидетелей. Домой бежать не вариант. Выследят, где живёшь, поймают и надают за углом. Он почти выдохся, перед глазами проплывали мутные круги. Выбирать надо было быстро. Иван свернул на центральную улицу. Ему всё равно не уйти, а там, может, кто-нибудь заступится.

Он выбежал из подворотни на улицу Ленина и обернулся, не сбавляя темпа. Бугай с разбитой скулой был ближе, чем он думал, здорово всё-таки он ему врезал. Ваня повернулся и со всей дури влетел в спину высокого паренька в голубой рубашке, послав его в короткий и красивый полёт. Грациозно подкинув ноги, парень распластался по земле. Сумка слетела с плеча и проехала чуть дальше, теряя содержимое: несколько книг раскрылось, и ветер с радостью принялся трепать пожелтевшие страницы.

Вместе с топотом Ваня слышал тяжёлое дыхание преследователя. Он поднялся с земли, буркнул что-то типа “извините”, и побежал дальше, в сторону центральной площади, в простонародье именуемой “Тупильником”. После столкновения дыхание сбилось, казалось, что он не бежит, а плетётся на вялых неподатливых ногах. “Не уйду”, обречённо подумал он. И вдруг вспомнил кое-что. Вспомнил именно потому, что впервые за несколько лет увидел настоящие бумажные книги. Последние книги в городе хранились в библиотеке, библиотека по будням работала, и он как раз подбегал к ней. В памяти тут же всплыла синяя крашеная миллион раз дверь на тугой пружине и самое главное - мощный железный засов. Вот она!

Библиотека стояла на углу центральной площади, чудесным образом уцелев среди торгово-развлекательных центров, и беглец надеялся, что внутри за пять лет тоже ничего не изменилось. Ваня ускорился из последних сил, подбежал ко входу и с силой потянул дверную ручку. Протиснуться внутрь мимо тяжёлой двери, дёрнуть ей на себя и задвинуть толстенный железный штырь щеколды – все действия уложились в один миг. А в следующий со стороны улицы начали неистово дёргать дверь.

- Открывай, говнюк! – раздался снаружи злой запыхавшийся голос.

Ваня для верности тянул дверь на себя. Он не собирался отвечать, но неожиданно произнёс.

- Говнюк твой папа!

На дверь посыпался град ударов. Она дрожала под натиском, но стояла намертво. Здание строили на века. В детстве ему казалось, что мощные кирпичные стены с толстыми прутьями решёток на окнах первого этажа были сделаны не с целью уберечь книги, а наоборот, не дать детям убежать от знаний.

Виталя ещё раз пнул дверь. “Сука”, прошептал он. Ссадина заныла сильнее. Он потрогал вздувшийся плотный валик на щеке, размазал пальцами выступившую кровь. “Вот сука”. Три года бокса и так глупо получить по роже. Мелкий говнюк выглядел таким испуганным, что когда Витале прилетело портфелем по лицу, он растерялся от неожиданности. А вот говнюк сразу пустился наутёк. Ну ничего, рано или поздно ссыкун выползет наружу, подождём.

К двери подтянулись остальные преследователи, Миша и Саня.

Парни стояли у двери библиотеки, решая, кто останется караулить дверь, а кто сбегает за пивком, как вдруг сзади них раздался голос.

- Извините, можно пройти.

Подельники обернулись. Сзади стоял высокий парень в голубой рубашке, со светлыми пятнами песка на чёрных брюках. Не дожидаясь разрешения, он прошёл между хулиганами и также безрезультатно подёргал дверь. Достал из сумки телефон и набрал номер. По виду дорогой флагман, за который знакомый барыга может отстегнуть десятку.

- Ээ…, ты чего такой дерзкий? – завёл стандартный диалог Саня.

Парень сделал вид, что не слышал. Вдруг он в замер, смотря в сторону площади, побледнел, и, быстро пошёл в противоположную сторону.

- Слыш, погоди, давай пообщаемся! – десятка срывалась, и Саня посмотрел на главаря.

Виталя же в это время смотрел в сторону площади – по дорожке к ним приближались двое мужчин, оба одетые в неброские спортивные костюмы. Триконы с полосками, запылённые чёрные туфли, спортивные ветровки поверх чёрных футболок. На первый взгляд казалось, что двое работяг возвращаются с обеда на родной завод. Вот только двигались они слишком плавно. Оба смотрели куда-то в сторону, однако же у Виталия появилось нехорошее чувство, что эти двое пристально его разглядывают. Когда мужики проходили мимо, тот, что пониже и поплотнее, с застывшим выражением лица, отклонился от траектории движения, взялся за дверную ручки и нехотя потянул на себя. Дверь застонала, но выдержала. Плотный отцепился от ручки и всё также молча вернулся к корефану.

На углу библиотеки они разделились. Громила ускорился и пошёл в след парню в рубашке, который что-то говорил в телефон и постоянно оглядывался на него. Второй – длинный сутулый доходяга, остановился, достал сигарету, но закуривать не спешил. Повертел её в пальцах, потом посмотрел на второй этаж библиотеки и улыбнулся, обнажив крупные жёлтые зубы.

- Пошли отсюда, - скомандовал Виталя.

Ребята перешли на другую сторону и устроились на скамейке возле булочной. Спешить было некуда, а находиться вблизи странного худыша было неприятно.

+++

За дверью глухо раздавались голоса хулиганов. Потом они стихли, но легче не стало. Ваня знал, что так просто они его не отпустят, особенно после того, что он ляпнул про Виталиного отца. Так бы ему просто наваляли пару пропущенных и отпустили с миром, но теперь его точно убьют. Я бы убил за такие слова.

- Ты кто такой? – за спиной раздался резкий голос.

Иван вздрогнул и обернулся. Из коридора на него сквозь очки в толстой оправе смотрел пожилой мужчина. Лицо было знакомым. Оно постарело, но, похоже, это был заведующий библиотекой. Ваня даже вспомнил имя, Андрей, какой-то там Андрей.

- Э… я почитать пришёл.

Мужчина блеснул очками и строго сказал.

- Библиотека закрыта на учёт, сегодня никого не принимаем.

Ваня опустил голову. Мама всегда говорила – врать не хорошо.

- Я телефон потерял, можно родителям от вас позвонить это срочно.

Пару мгновений очкастый пенсионер оценивал мальчика, потом всё же полез в карман за стареньким Самсунгом.

- Звони и потом сразу уходи. Нам некогда.

“Кому это нам?”, успел подумать Иван, как вдруг телефон зазвонил сам.

Библиотекарь поднял трубку.

- Марк, ты где? Кто сшиб? Дверь закрыта? Что? Ты уверен, что это они? – мужчина бледнел на глазах, а гладкая блестящая лысина в окружении редких седых волос, наоборот зарумянилась и вмиг покрылась испариной.

В этот момент дверь затрещала. Кто-то потяну её на себя, и, судя потому, как она выгнулась дугой, это был не Виталя.

Библиотекарь вздрогнул, взял парня за плечо и спешно потащил за собой. Закрыл дверь тамбура, такую же толстую как и входная, и повёл Ваню дальше на второй этаж, взволнованно бормоча в телефон: “Так рано. Они не должны быть здесь так рано! Тебя преследуют?”

Влетев в полутёмный кабинет, заведующий бросился к окну, отодвинул штору и выглянул наружу. На улице было малолюдно. На углу библиотеки стоял мужчина в спортивном костюме с сигаретой в руке. Он словно почувствовал на себе взгляд, повернул голову в сторону окна и улыбнулся. Он смотрел совсем рядом, на штору, однако заведующий отшатнулся, как от огня, и быстро зашептал в трубку “Домой не ходи, опасно! И сюда тоже не ходи! Оставайся на свету, иди в торговый центр, или сразу в полицию!”

Ваня стоял посередине кабинета, не зная, куда себя деть. Он тактично ждал, пока освободится заведующий, и просто рассматривал книги на полках, идущий по всему периметру кабинета. Полки размещались даже над входной дверью. Часть из них была пуста, но даже столько книг в одном месте он не видел с первого класса. После того, как страны Содружества начали внедрять проект перехода на электронные носители, сначала исчезли бумажные деньги, потом пресса, потом из продажи исчезли печатные книги, потом учебники. Он слышал, что в этом году библиотеку закроют, а на её месте будут строить очередной торговый центр.

Школьник как раз повернулся к двери, как вдруг в проёме показался высокий мужчина, ростом под два метра, одетый в белое, что-то наподобие мантии или плаща, расшитый по контуру золотым узором. Кожа незнакомца была настолько белой, что светилась в темноте, а большие голубые глаза наоборот, были глубокими, колдовскими. Копну длинных светлых волос украшала корона. Незнакомец посмотрел на школьника, кивнул головой в знак приветствия и плавно двинулся дальше по коридору. Сквозь густую гриву Иван успел рассмотреть белое острое ухо. Совсем как у эльфов из старого фильма про магические кольца.

Ваня выглянул в коридор. Высокий эльф бесшумно скользил по полу. Через спину был перекинут большой узорчатый лук и колчан, набитый стрелами. Дойдя до конца коридора, лучник повернул в детский читальный зал, откуда лилось белое пульсирующее сияние.

Походку эльфа ему повторить не удалось - старые половицы скрипели при каждом шаге. Он подошёл к раскрытым дверям зала и осторожно заглянул внутрь. Белокожего эльфа нигде не было, зато в воздухе, мерцая и переливаясь всеми цветами радуги, кружили белые полупрозрачные вихри. Они то сталкивались друг с другом, то сливались в большое плотное облако. Вот облако вдруг превратилось в стройную девушку с белой светящейся кожей и длинными острыми ушами, в боевой кирасе, с мечом в руке. Девушка грациозно приземлилась на большой круглый стол, и тут же рассыпалась ворохом разноцветных цветов, которые, кружась, опускались на пол, снова превращаясь в снежный вихрь.

За столом сидели трое детей. Несмотря на то, что девочка и двое мальчишек не мигая смотрели на лежащую в центре стола чёрную пирамиду, врядли они что-то видели: их глаза сияли ослепительно белым так, что сквозь кожу вокруг глазниц были видны ярко красные прожилки. Это было всё, что успел подумать школьник, потому что половица под ногой скрипнула особенно громко, и он обнаружил, что дети в зале не одни.

Над конторкой у входа поднялось полное лицо женщины в годах. Седые волосы были растрёпаны. Она походила на ведьму из старомодных ужастиков, только в отличие от русоволосой воительницы и эльфа-лучника, не превратилась в снежный вихрь, а подняла очки на лоб и грозно крикнула.

- Молодой человек, сейчас же покиньте помещение, у нас учёт!

Белоснежные вихри тут же исчезли, погрузив помещение в полумрак. Дети очнулись и, часто моргая с непривычки, смотрели на испуганного Ваню, который в состоянии шока сполз на пол. Команда ведьмы была такой бескомпромиссной, что мальчик молча развернулся и на четвереньках засеменил к выходу, справедливо полагая, что поединок с Виталием будет менее травмоопасным. И тут же уткнулся головой в тёмно-серые брюки заведующего.

- Молодой человек, а ведь я вас знаю. Вы, Иван Романович, когда “Винни Пуха” вернёте?

- Э… я что-то не помню, - Ваня попытался обползти заведующего справа, но тот схватил его подмышки и рывком поставил на ноги.

- Иди, посиди пока с ребятами, - он втолкнул школьника в зал и многозначительно посмотрел на ведьму, которая уже собрала волосы в бобышку на голове и превратилась в обычную библиотекаршу.

- Андрей Сергеевич, что-то случилось?

“Точно, Андрей Сергеевич, заведующий библиотекой”, подумал Ваня.

Заведующий показал на школьника.

- Кроме этого сюрприза случилось ещё кое-что. Эльвира Петровна, можно вас на два слова?

“Точно, Эльвира Петровна, она ещё к нам в школу приходила на открытый урок”.

- Андрей Сергеич, мне бы домой позвонить, да я уйду, - жалобно заскулил Иван. Почему-то вспомнился рассказ Стивена Кинга “Библиотечная полиция”, где за просроченный возврат библиотекарь-инопланетянин поедал маленьких нарушителей живьём. Но драпать было поздно.

- Я скоро вернусь. Расскажу тебе кое-что, а после ты позвонишь куда хочешь и решишь, остаться или нет.

“Буду я вас дожидаться, ага”, согласно кивнул Ваня.

+++

- Что случилось? – Эльвира Петровна была встревожена не на шутку. Заведующий облокотился на краешек своего рабочего стола и задумчиво протирал очки носовым платком. Эльвира закрыла дверь кабинета и вопросительно посмотрела на начальника. Тот покачал головой.

- Всё плохо. По данным наших коллег, после нападения на библиотеку в Иркутске ликвидаторы должны были двинуться на север, а в нашем городе объявиться только в следующем месяце. Мы бы успели подготовить носителей и разделить кристалл, но дело в том, что они уже здесь.

- Вот это пассаж! – очки Эльвиры поползли на лоб, - это же означает…

- Да, им нет смысла долго поддерживать манекенов в активном состоянии, поэтому штурм начнётся сегодня вечером.

- Надо срочно разделять кристалл! Где же Марк?

- Он не успел дойти до библиотеки. Этот мальчик, Ваня, нечайно толкнул его, забежал к нам и закрыл дверь, как раз перед носом у манекенов. Если бы не эта случайность, Марк с другими детьми уже готовился к процедуре инициации, но теперь его преследует одна из кукол, а другая охраняет вход, взгляни сама.

Эльвира Петровна подошла к окну. Сутулый тип прохаживался у входа, он продолжал вертеть сигарету в руках, то и дело поднося ко рту.

- Что же нам делать? Что говорит на это главный филиал?

- Нам не помогут. И если честно, похоже, что войну мы проиграем. Эти твари проникли в правительство и давят нас законным путём. Если бы не то ограбление, мы смогли бы отбиться, но мы потеряли две трети всех книг. Защитное поле не выдержит атаки сильной марионетки, а та, что стоит снаружи - очень сильна. Теперь вся надежда на детей.

- Но мы потеряли Марка.

- Зато у нас есть Иван.

Эльвира всплеснула руками.

- Ты с ума сошёл, он посторонний мальчик с улицы, он не готов. А если у него есть какие-то психические отклонения? Кристалл поджарит ему мозг до гипоталамуса! Ты представляешь, какой это риск?

Андрей вновь снял очки.

- Тогда лучше просто выкинуть кристалл из окна тому типу. Риск есть, я согласен, но парень мне показался нормальным. К тому же хорошие книги делают умных людей ещё умнее.

- Да, а глупых ещё глупее.

- Доверься мне, я уверен, всё обойдётся.

Как будто слыша тихий разговор на втором этаже, странный тип снова оскалился жёлтыми зубами.

- Миха, смотри, твой бойфренд тебе опять улыбнулся, - Виталя передал другу бутылку.

Парни сидели на лавочке на противоположной стороне улицы. Прошло минут 10, пятиклассник не думал выходить, и парни упражнялись в остроумии на прохожих. Издалека странный мужчина в спортивном костюме был не таким жутким. Он прошёлся взад-вперёд у входа в библиотеку. Потом внезапно остановился, убрал сигарету обратно в пачку и направился по тропинке через палисадник в их сторону. Хотя на них он не смотрел, все трое почувствовал нарастающий страх.

- Услышал… - заёрзал Саня на скамейке.

- Спокойно, если что, раскатаем его, - Виталя старался сохранять спокойствие лидера.

Тем временем мужчина пересёк улицу, подошёл к скамейке и остановился, глядя куда-то поверх голов сидящих парней.

Саня включил быка.

- Слышь, тебе чё нужно, дружище?

Мужчина перевёл взгляд в сторону площади и чуть наклонил голову, рассматривая лиственницы в сквере. Вороньё сорвалось с ветвей и, встревожено каркая, закружило над “Тупильником”.

- Нужно, нужно, дружище, нужно, - произнёс он словно через силу, слова вываливались изо рта, как жвачка. Гладкое белое лицо по-прежнему было бесстрастно

Парни переглянулись - мужик сам шёл на конфликт. Виталя начал вставать с лавки, как вдруг незнакомец снова повёл головой. При этом их взгляды на мгновение пересеклись. Старшеклассника вжало в скамью, а в голове раздался противный скрежет, будто кто-то провёл длинными ногтями по внутренней стороне черепной коробки.

- Эй, гандон, ты… А! – под взглядом мужика Миша скорчился рядом с другом.

Незваный гость перевёл взгляд на Виталю, но тот успел отвернуться в сторону

- Знаешь того мальчика?

- Какого мальчика? - Парень уже и не рад был, что они решили караулить Ваню.

- Того, того.

Незнакомец наклонился. Виталя физически почувствовал, как мужчина рассматривает его. Внутри головы неприятно пульсировало нечто, перемещаясь то вправо, то влево.

- Да не знаю я! – на всякий случай соврал боксёр.

- Не знаю, - эхом повторил мужик. Он сканировал друзей ещё минуту, а потом спросил.

- Хотите его наказать.

Стилистически фраза являлась вопросом, однако произнёс он его так, что все трое встали со скамьи.

В музыкальном магазине было настолько тихо, что Валера даже засомневался, стоит ли. Но отступать было глупо. Он надеялся на толпу безумных гитаристов, в которой он смешается и сойдёт за своего. Однако из посетителей были только высокая стройная блондинка в коротком платье, которая о чём-то спорила с сыном, показывая рукой то на один синтезатор, то на другой. Консультант за прилавком мельком взглянул на вошедшего студента, и, с ходу оценив платежеспособность парня ниже нуля, вернулся к диалогу с длинноволосым мужиком в косухе. Валера глубоко вздохнул и уверенной походкой бывалого гитариста направился к инструментам. В конце концов, он пришёл просто посмотреть.

Позавчера в семью его друга вернулся старший брат - однолетний морской волк. Но прибыл он не один, а с гитарой. Так как все выросли в одном дворе, Валеру пригласили на дембельскую тусу. Пьяный Паха сидел на кухне в триконах и тельняшке и ловко работал обеими руками над шестистрункой, исполняя грустную песню про погибших в пучине аквалангистов, а местные красавицы сочувственно гладили его по голове и подносили рюмки. Потом морской волк целовался на балконе с Олей, одногруппницей Валеры, живущей в доме напротив. Красавицей и умницей, на которую Валера пускал слюни ещё с первого курса.

В своих фантазиях он носил её на руках, делал массаж головы, а затем наматывал роскошные каштановые кудри на кулак, одним движением скидывал со стола толстые пачки баксов и, загибая девушку над столом, стягивал с томной горячей красотки мокрые трусики. Такие мечты бывают только у партизан френдзоны, куда Валерьян попал сходу после знакомства. Максимум, чего он мог добиться от Ольги, это благодарную улыбку за списанный конспект. А тут вон, пришёл, гитарист, три раза ударил по струнам, и неприступная Олечка сразу поплыла.

Девчонки дают гитаристам – закусив губу, Валера проглотил горькую правду. Ну а он чем хуже? Пьяный второкурсник посмотрел на свои руки, потом для верности понюхал их. Руки пахли колбасой и потом, но это было даже хорошо. Значит, они растут откуда надо. Пару недель тренировок и перебирать струны он будет лучше любого испанца, а пока надо сделать конкурента своим другом. Коварно упросив Пашу показать, как ставить пару аккордов и разучив простенький бой, он исполнил первую часть плана. Вторая же часть подвисла – гитары у него не было. Поэтому на следующий день, он побежал в крупнейший городской музторг на разведку.

Валера с задумчивым видом знатока медленно двигался вдоль гитарного стеллажа. На вид все гитары были великолепны, как бы узнать, какая для профессионалов? Может эта.

Он встал у красивой гитары с корпусом из тёмного дерева и витиеватой надписью на верхушке грифа.

- И-БА-НЕЦ, прочёл он вслух, - Ибанец! – повторил он и хмыкнул.

Консультант с собеседником презрительно глянули на него.

“Не, на ибанцах путь лохи играют”, - подумал юный менестрель, “тем более за тридцать штук! Да ну на!”

Он пошёл дальше вдоль ряда и увидел Её.

Во! вот это гитара. Узорчатая, красная, типа цыганской. И надпись солидная – Гибсон. Сколько же эта красота стоит?

Валера опустил глаза на ценник и они чуть не выпали на пол от удивления.

- Двести пятьдесят тысяч?! За кусок дерева? Да они рехнулись.

Консультант лишь молча покачал головой, мол, набежали дилетанты.

“Выглядит, конечно, потрясающе. Интересно, как звучит гитара за четверть ляма?”

С трудом понимая, что делает, студент перегнулся через стойку и легонько провёл пальцем по струнам. В тот же момент воздух вокруг неожиданно громко задрожал от обертонов, а кожа на вытянутой руке покрылась пупырышками. Валера испуганно убрал конечность и тут сзади него раздался женский голос.

- Извините, а вы музыкант?

Он повернулся – рядом с ним стояла высокая блондинка, и очень внимательно смотрела на него приоткрыв пухлые губы. Её шикарная грудь, выглядывающая из декольте, проникла в его личное пространство и упёрлась в глаза. Собрав тающую волю в кулак и предельно сконцентрировавшись, он оторвал взгляд от сисек, но в штанах уже заштормило. Поднимался девятый вал. Валере показалось, что он видел эту женщину в каком-то жёстком порнофильме.

- Эммм… нет, - зассал Валера.

Блондинка облизала губы.

- Очень жаль, бы хотела…

- Мама пошли. Я выбрал! – сзади подбежал десятилетний малец, схватил женщину за руку и потащил в сторону синтезаторов. Блондинка удалялась, не сводя со студента полного сожаления взгляда.

Валера очухался. Ещё немного побродил вдоль прилавка, поражаясь ценникам и вдруг вспомнил, что у его деда была гитара. Да, точно, он совсем маленьким любил колотить по струнам игрушечным молотком. И вроде бы дед называл её Гибсоном.

ОН нашёл её у бабушки в деревне. Гитара лежала в дальнем углу чердака в куче старых коробок с хрусталём и ящиков с пустыми банками. Матерчатый чехол был покрыт толстым слоем паутины. Видно было, что инструмент не трогали пятнадцать лет, со смерти деда.

Вскрытие чехла показало, что это был самый натуральный Гибсон. Но за свою долгую жизнь на чердаке гитара понесла потери: лак пошёл паутиной, задняя дека была наполовину выломана посередине, не хватало двух верхних струн, а гриф повело винтом. К тому же, прямо по центру накладки шла глубокая трещина. Американский инструмент не выдержал российских реалий. Валера ударил по струнам и они задребезжали о порожки.

“Херня”, подумал студент, “хороший музыкант и на лопате сыграет”.

Весна гнала молодые организмы из на волю из душных городских квартир - на скамье возле подъезда веселилась компания гопников. В наступивших сумерках играла мобила и слышался хриплый девичий смех. Валера закинул чехол за спину и ускорил шаг. Он был местными и за себя не боялся, но вот человек с гитарой всегда вызывает интерес. Так и вышло. Толпа на скамейке загудела!

- О, Валера, да ты музыкант!

- Сыграй “Ушаночку”!

- Слышь, погоди, дай пощупать инструмент!

- Пощупай вон, Ленку, - пожимая руки парням, Валера кивнул на единственную леди в компании, - дрова из деревни привёз, сам ещё толком не настроил, потом как-нибудь.

- Да пошёл ты, трубадур, - пухлая короткостриженая шатенка беззлобно сплюнула шелуху на асфальт.

Кое-как отвязавшись от соседей, Валера зашагал к подъезду, как вдруг зацепился чехлом за куст сирени. Гитара гулко завыла струнами.

- Браво! – загоготали парни, - а вот и первый концерт!

Он уже поднимался по лестнице, когда его схватила под локоть толстая девичья длань. Валера повернулся. Ленка тяжело дышала и внимательно смотрела ему в глаза. Зрачки были расширены. Даже в темноте было видно, как разрумянились её упитанные щёки.

- Валер, а ты, типа, правда музыкант? – не отпуская руки парня, девушка подошла почти в плотную. В нос ударил аромат семечек.

Валера поднялся ещё на ступеньку вверх, ему вдруг стало страшно.

- Э… типа да, а что такое?

Девушка шагнула следом. Увесистая грудь слегка качнулась и прижалась к животу парня.

- А пошли к тебе, покажешь пару аккордов? – судя по голосу девушки, это был совсем не вопрос.

Валера сделал ещё один шаг наверх. Он начинал подозревать что в квартиру заходить было совсем не обязательно. Лена, пользуясь своими габаритами, изнасилует его прямо на лестничной площадке. Конечно, секс есть секс, но он, выражаясь метафорой, предпочитал спортивное питание жирной свинине. К тому же в таких ситуациях надо всегда оставаться честным.

- Лена, я другую девушку люблю, сорян, ничего не выйдет.

Зрачки пухляша грустно сузились, и он поспешил её успокоить.

- Но если с ней расстанусь – ты следующая.

Валера закрыл дверь в квартиру, на всякий случай заперев все замки, поставил гитару на пол и выдохнул. Вот так вот, не успел заиметь инструмент, как уже от девок нет отбоя. Когда он заиграет как следует, Олечка сама приползёт к нему на коленях и будет целовать, ну, для начала руки. Самое главное сейчас было успеть взбодрить гитару к следующей субботе. Ольга пригласила всю группу на дачу праздновать свой день рождения, и Валера собирался устроить ей особый подарок.

Интернет подсказывал, что настоящие гитары делаются из дерева, поэтому Валера выпилил из фанеры заднюю деку, покрасил в коричневый и приклеил поверх дырявой, для верности пройдясь саморезами по периметру. Отполировал колки. Заменить струны проблем не составило, а вот с кривым грифом поделать он ничего не мог - как ни вращал он анкерный болт, струны касаясь седьмого порожка противно дребезжали. Но всё равно звук стал намного лучше, да и гитара стала выглядеть брутальней.

По вечерам будущий виртуоз усердно брякал по струнам, напевая про себя ”белый снег, серый лёд”. Конечно, на вечеринке будет и Паша, но мы посмотрим, кто кого.

+++

- О, Гибсона достал, поздравляю! – Пока девчонки нарезали закуски, а остальные ребята топили баньку, разогреваясь пивом сами, Паша рассматривал инструмент.

Подёргал ногтем трещину, по пробовал сыграть перебором, но лишь покачал головой.

- Хрен знает, гриф можно попробовать выправить, но стоить будет как половина гитары. Да ещё мало кто возьмётся. Теперь только в печку годится или можно как весло использовать.

Валера лишь шмыгнул носом, “Ничего, сейчас узнаешь, кто тут настоящий гитарист”. Он взял инструмент и пошёл на кухню к девчонкам.

Как и полагается в коллективе, из пяти девушек только одна, Олеся, стояла у плиты. Синеволосая худенькая неформалка Вика лежала на лавке, уткнувшись в смартфон. Оля - альфа-самка группы, с двумя симпатичными подругами ворковали о чём-то на веранде, развалившись на старом советском диване. Валера сел на стул, откашлялся и ударил по струнам.

- Белый снег, серый лёд, на растрескавшейся земле, - гитара звенела в такт, струны судорожно бились о седьмой порожек, - одеялом лоскутным на ней город в дорожной петле!

Завыла соседская собака. Олеся выронила тарелку и смотрела на минестреля, раскрыв рот, Вика оставила смартфон и даже вытащила один наушник, но Валере не было до них дела. Ольга с подружками повернулись в его сторону, переглянулись, а после одна из них крикнула.

- Валер, кончай насиловать инструмент, разве ты не слышишь, ему больно!

Девчонки засмеялись, а парень зажал струны. В наступившей тишине продолжала выть собака.

Реакции на гитару не было. Вернее была, но не у той – Олеся с Викой весь вечер о чём-то шептались, не сводя с него глаз. Он и не знал, что они подруги. Настроение было совсем не праздничным, а после того, как Ольга с Пашей под шумок закрылись в душевой, упало на самое дно. Пераень ушёл в дальнюю комнату, сел на кровать с гитарой в обнимку, провёл несколько раз по струнам. Почему не сработало?

- А нам понравилось, как ты играешь, - в комнату вошла Вика.

- И голос у тебя красивый, - следом зашла Олеся и закрыла за собой дверь на шпингалет, - что-то душно здесь.

Олеся расстегнула две верхние пуговицы на накинутой после бани на голое тело клетчатой рубашке, но парень, погружённый в тоску, не обратил внимания.

Девушки сели на кровать по бокам от Валеры.

- Ты, наверное, долго учился играть? – Вика прижалась к нему голым бедром.

Одногруппницы как-то странно смотрели на него, совсем как Лена неделю назад.

- Понимаешь, Вик, время тут значения не имеет, главное, что бы музыка играла в твоей душе, - ответил Валера, поставил пальцы на аккорд Am и запел под звук струн.

- Белый снег, серый лёд… - парень почувствовал, как Вика засунула руку под гитару. Голос его внезапно стал хриплым, - на растрескавшейся земле…

Олеся прижалась к нему всем телом и нежно прошептала на ухо.

- Продолжай.

И Валера продолжил. Выжал из своего инструмента максимум.

Через некоторое время Олеся встала, оделась и пошла праздновать дальше. Вика дремала рядом, повернувшись к стене. Валере не спалось. Он прикрыл девушку пледом и лежал, рассматривая потолок. После секса стало веселей, но тоска не ушла окончательно. Вика с Олесей, конечно милые, но до Ольги с её подругами-фитоняшами им далеко. Почему же не вышло? Валера протянул руку к лежащей с другого бока гитаре и провёл пальцем по струнам. Виктория во сне повернулась к нему, на автомате полезла рукой под плед и зачмокала губами. Нет, гитара работает. Тут должно быть что-то ещё.

Он вспомнил пухлую Леночку, вспомнил музыкальный магазин и роскошную зрелую тётеньку. Вспомнил гитару за четверть миллиона. Догадка вспыхнула в голове так ярко, что, казалось, осветила комнату. Всё оказалось просто. Хочешь средненькую девушку, берёшь среднюю потёртую гитару, а если хочешь заиметь настоящую неприступную красавицу – покупаешь профессиональный инструмент!

Валера вскочил и начал натягивать трусы, бормоча про себя: “Теперь ясно, почему гитары такие дорогие, за красоту надо платить, и платить много”

+++

Семья собралась за ужином. Самое время было озвучить просьбу.

- Пап, мне новая гитара нужна, дедушкина совсем разваливается.

Отец опустил вилку с недоеденным куском рыбы. Намёк он понял.

- Здорово, сынок. Мы с мамой выделим тебе… - он посмотрел на жену, - пять тысяч. Купишь себе нормальную.

- Нормальная дорого стоит.

- Сколько?

- Двести пятьдесят.

- Сколько?! – хором спросила родители. Отец вновь посмотрел на жену и в расширенных глазах прочитал чёткие инструкции.

- Валер, ты рехнулся, это же просто кусок дерева, самое главное – руки музыканта, а дерево это так, довесок. Тем более, денег нет. Мы через две недели в Анапу едем, путёвка куплена. Сам же знаешь.

Валера опустил голову.

- Я не поеду. Буду пахать, найду подработку на лето, пора уже начинать зарабатывать самостоятельно.

Родители опять переглянулись, краткий мысленный диалог был примерно таким: “Ну что я тебе говорил, пацан настоящим мужиком растёт, ответственным. А ты всё ноешь, что целыми днями у компа сидит. Взрослеет!”. Жена сказал вслух:

- Ну что ж, хорошо. Твой билет сдадим – деньги себе оставишь, как начальный капитал. А ты точно не наркоман?

- Нет мам, я музыкант, а в нашем деле без хорошей гитары никуда.

И Валера пахал. Пахал так, как ни один пахарь в старорусские имена. Устроился на две работы на полставки. По ночам через сутки работал охранником в супермаркете, а вечерами сутки таскал на стройках мешки со штукатуркой. В выходные раздавал листовки, не забывая по вечерам забегать в магазин, посмотреть, на месте ли его красавица. Гитара висела на своём месте и ждала только его.

Незаметно пролетело лето. Ольга рассталась с Пашей, и, насколько знал Валера, начала встречаться с каким-то задротом из музыкального училища. Ничего, через пару дней на руках будет вся сумма, и тогда Оля будет полировать уже его гриф.

Дверь музыкального магазина открылась. Продавец поднял голову и мысленно произнёс: “Мля, опять этот гитарный онанист”. Но в этот раз парень пошёл прямо к нему. За три месяца он заметно похудел, но в нём появилась какая-то внутренняя решимость. Глаза возбуждённо горели.

- Здравствуйте, а можно посмотреть вон ту гитару, Гибсон Хаминбёрд.

Продавец посмотрел на стойку, потом обратно на парня, похоже мальчик совсем спятил.

- Ты уверен? Это довольно дорогой инструмент.

Валера вытащил из кармана пачку пятитысячных купюр.

- Я возьму её.

- Хм, ладно, - мужчина снял гитару с держателя и протянул Валере, - инструмент отличный, я играл на таком. Корпус целиком из хорошо просушенного красного дерева, верхняя дека – ель, в комплекте струны - Эликсир, фирменный колки, чехол в комплекте…

Валера обнимал свою прелесть, в пол уха слушая от продавца советы про какую-то влажность и температурный диапазон. Всё это было неважно.

Выйдя из магазина он расстегнул чехол – надо было проверить магию инструмента. Он ударил по струнам. По улице разнёсся приятный мелодичный перезвон. Две идущие по другой стороне улицы длинноногие девушки повернулись в его сторону. Одна из них осела на асфальт, словив мощный оргазм. Двери массажного салона, расположенного рядом с музыкальным магазином, раскрылись и оттуда выскочили несколько смуглых полуголых таек. Из проезжавшего по дороге Лексуса выглянула молоденькая красотка с пухлыми губами. Она всё смотрела на Валеру, отпустив руль и поправляя причёску, пока автомобиль не припарковался в газетном киоске. Со стороны центральной улицы приближался быстрый стук каблуков по асфальту и гул возбуждённых женских голосов. Валера спрятал гитару и поспешно скрылся в подворотне. Гитара работала!

Утреннее солнце протянуло длинную тень от бегущей по скверу девушки. Розовая маечка взмокла на спине тёмным треугольником. Волосы развевались на ветру. В отличие от прочих спортсменок Ольга не любила наушники, предпочитая слушать музыку просыпающегося города.

Подбегая к своему дому, она перешла на шаг, восстанавливая дыхание. Валера сидел на скамейке, обняв гитару, не в силах отвести глаз. Он словно увидел ангела.

Ольга подошла к подъезду.

- Привет, трубадур, ты кому тут серенады петь собрался?

- Тебе, - Валера положил руку на гриф и гитарные переливы ворвались в сонный двор.

- Белый снег, серый лёд, на растрескавшейся земле.

Девушка стояла открыв рот, и Валера поддал жару.

- Одеялом лоскутным на ней город в дорожной петле!

И тут Ольга захохотала. Она согнулась от смеха, держась за бока. Валера остановился, не понимая, что происходит, он посмотрел на свою гитару. Чуда не происходило.

Отсмеявшись, Ольга серьёзно сказала.

- Иди домой, романтик, у меня вообще-то парень есть.

Тут со стороны дороги раздался нежный свист. Ольга мгновенно обернулась на звук, прижав руки к груди. На тротуаре стоял прыщавый паренёк в белой рубашке и очках с самыми толстыми линзами, которые когда-либо выпускала оптическая промышленность. В руке он держал флейту. Парень поднёс её к губам и снова сыграл гамму. Ольга тут же подбежала к нему, обняла и поцеловала в прыщавые губы.

- Малыш, я так соскучилась!

Валера молча сидел, уставившись на конкурента.

“А флейта-то у него серебряная, Мурамацу, такая не меньше трёх тысяч баксов стоит”, подумал с горечью гитарист. С недавних пор он стал хорошо разбираться в музыке.

Прыщавый задрот обнял подругу за талию.

- Ну пойдём, сыграешь на моей флейте, - с этими словами он небрежно шлёпнул девушку по упругой попе. Ольга глупо хихикнула.

Парочка, обнявшись скрылась в подъезде. Напоследок флейтист презрительно сверкнул на Валеру очками, но тот словно завис, уставившись в одну точку. Жизнь только что дала ему ещё один важный урок – к каждой девушке надо подбирать свой инструмент.

Во дворе раздался крик, полный боли и звонкий треск хорошо просушенного красного дерева.

Попрошайка сидел на самом козырном месте, как раз через дорогу от входа в торговый центр. Предусмотрительно подложив под колени кусок термостойкого коврика, молодой мужчина низко склонился над раскрытой курткой, в которой валялась мелочь и несколько купюр. На глаза была низко надвинута кожаная потёртая фуражка. Рядом стояла картонная табличка с неразборчивой надписью: то ли собирает на операцию дочке, то ли на билет до дома. В отличие от своих коллег он открыто демонстрировал увечья. Из рукавов засаленной футболки торчали обрубленные у самых плеч культи. Торопливо спешащие граждане стремились обогнуть его как можно дальше, из-за этого в плотном человеческом потоке образовался островок спокойствия. Несмотря на отвратное зрелище, время от времени в куртку летели сторублёвки, которые попрошайка периодически доставал ртом и прятал куда-то в недра лежащего рядом тряпья.

Андрей наблюдал за калекой уже двадцать минут из окна кафе, расположенного на втором этаже торгового центра. За двадцать минут калека “заработал” около двух тысяч. Больше, чем Андрей зарабатывал за день, сидя в духоте офисного загона. Вообще было странно, что нищий сидит тут, а не атакует ворота ближайшей церкви, как остальные убогие. Да и не только убогие. С раннего утра улицы заполняли толпы спешащих куда-то людей, всё больше со скорбными лицами и иконками в руках. Ничего удивительного, что попрошайка собирал такую богатую дань с верящих в искупление грехов деньгами. Мама права, надо валить к бабуле во Владимир, подальше от этого безумия. Хотя, кажется, безумие охватило всю Россию.

Из раздумий парня вывел Ромин голос:

- Андрюх, ну так что, ты завагинился с Ленкой?

- Рома! – стройная брюнетка, сидящая рядом, возмущённо толкнула его в плечо кулачком, - что за выражения при дамах!

- Пардон, я забыл, что Никита с нами. – Рома взглядом указал на высокого худого паренька, сидящего с другой стороны стола.

Никита, за пять лет института научившийся фильтровать подобные шутки, даже не отвёл глаз от смартфона.

- Ну так что, Андрюх?

- А? – Андрей, наконец, сообразил, что от него хотят, – Да ничего не было, просто целовались, а вчера она с родителями в Киев улетела к родственникам. Напоследок сказала, что грешить теперь не модно.

- Вот молодёжь пошла. Не то, что мы, консерваторы, правда, Настя? – Рома приобнял за талию брюнетку. Та рассмеялась.

- Ха, я тебе не дала, когда ты был перспективным отличником. С чего ты решил, что сейчас тебе, фрилансеру-нищеброду, что-то перепадёт? – ответила она, однако мужскую руку с талии не убрала.

Андрей отхлебнул пива из запотевшей кружки и задумчиво сказал.

- Мне кажется, Лена права. Я сегодня вечером еду во Владимир. Бабуля говорит, молиться надо в той церкви, в которой крестился, тогда случится чудо.

- Мда, ты тоже поддался всеобщей панике…

Никита оторвал взгляд от смартфона.

- Вот, кстати, свеженькое. Слышали, вчера в уральских горах Боинг разбился? Попал в бурю. Сегодня спасатели нашли обломки. Все люди живы. Полторы сотни человек, включая экипаж и на всех ни царапинки, а самолёт просто раскромсало в труху. Один пострадавший пишет. Поняли, что падаем, вспомнили “Отче наш” и стали молиться хором. Потом темнота. Очнулся среди горящих обломков, встал, отряхнулся и пошёл чемодан свой искать. Но, говорит, всё сгорело. Как вам?

- Такими чудесами весь интернет забит. Сейчас Тима придёт, он нам всё объяснит. Всё таки парень это заслужил, - сказал Андрей

Все согласно закивали. Несмотря на то, что Тимоха потерял отца и сестру, он не сломался, продолжал учиться, работал по вечерам. После института хорошо устроился безо всяких связей.

- Привет, ребята! - К компашке подошёл их бывший одногруппник. За все пять лет он улыбался, может быть, раза три, но теперь прямо светился от счастья.

- Тимка, привет! Садись, ну что, мама пошла? – Настя убрала сумочку с дивана.

- Пошла – Тимофей сел, всё улыбаясь.

- Правда?

- Правда.

- Ну давай не томи, рассказывай! Пиво будешь?

- Нет, что-то не хочется, но вас угощу.

Тимофей заказал ещё по пиву ребятам, себе взял бутылку минеральной воды. Отвернул пробку и сделал глоток, выжидая театральную паузу. Всё это время друзья нетерпеливо смотрели на него. ОН обвёл их взглядом и потёр подбородок.

Первой не выдержала Настя.

- Ты заколебал! Чего тянешь?

- Я просто собираюсь с мыслями. Столько всего произошло за два дня… Помните, когда мы только познакомились в универе на первом курсе, я с семьёй попал в автокатастрофу? Отец и сестра погибли сразу. Мама получила компрессионный перелом позвоночника и навсегда осталась прикованной к инвалидному креслу. Я тоже выжил. Месяц провалялся переломанный в травматологии. Мама иногда приезжала проведать меня, и когда я видел, как она вкатывает на кресле, неумело толкая руками поручни колёс, во мне всё сжималось. После таких визитов я плакал по ночам. Тогда я думал, что лучше бы умер. Я бы даже совершил самоубийство, спасло только, что не мог пошевелить загипсованным телом. Спустя какое-то время я было благодарен этому. За месяц я смирился.

Когда вышел из больницы, мы разменяли квартиру. Вторую однушку сдали. Я забил на учёбу, но мать заставляла ходить на пары через ругань и слёзы. Потом устроился на подработку и постепенно как-то приспособился. Я вам не говорил, но за эти пять лет мама три раза пыталась покончить с собой. Я сейчас только понял, что таким образом она хотела избавить меня от обузы. Парень-то молодой, ни свободного времени, ни личной жизни, а тут она постоянно маячит рядом беспомощным балластом.

Каждое воскресенье я возил маму в церковь. Она ставила свечки и подолгу молилась, а я стоял позади инвалидного кресла и просто молчал, закрыв глаза. Не мог смотреть на всю эту позолоченную мишуру. Когда на твоих глазах безо всякого повода гибнут близкие, это прямое доказательство того, что бога нет.

В это воскресенье мы как обычно приехали в церковь. Был какой-то молебен или крещение, не важно. Пел хор, Мама молилась, а я стоял с закрытыми глазами, размышлял о жизни и в очередной раз подумал, вот бы мама могла снова ходить. И тут коляска дрогнула. Открываю глаза, а мама стоит и смотрит на меня, и плачет. Местные старушки сразу заохали, пять лет к ним катаемся, и тут такое чудо. А потом эти пригнутые старостью к земле бабули одна за другой начали распрямляться. Вот тут оханье переросло в крики, и мы быстрее вышли на улицу. Мама плачет, я тоже. Коляску оставили у входа. Тогда я ещё не знал, что это началось по всей земле. Сейчас к той церкви не пробиться, а вдоль дороги костыли с каталками навалены уже кучами. И вот тогда я сделал одну глупость.

- Постригся в монахи? – Настя вдруг поняла, что крепко держит Тимофея за руку. Остальные одногруппники смотрели на него широко раскрытыми глазами. Одно дело читать о чудесах в интернете, а другое – слышать всё от очевидца.

- Нет, и пожалуйста, Настя, отпусти мою кисть, пальцы уже посинели. Я был в шоке от того, что случилось на моих глазах, увидел связь между моим желанием и исцелением. Сейчас я не могу объяснить, зачем я это сделал, но я полез на крышу нашей девятиэтажки. Наверное, ещё раз убедиться, что бог есть.

- Только не говори, что ты хотел прыгнуть вниз?

- Я прыгнул, Настя, ослабь всё-таки хватку.

Рома в этот момент решил смочить пересохшее горло. От этих слов он поперхнулся и закашлялся.

- Кхе-кхе, хорош заливать.

- Я говорю правду. Стоя на бордюре, я мысленно сказал себе “Бог, если ты есть, ты меня остановишь” и сделал шаг.

- Ну ты придурок.

- Я знаю, говорю же, был не в себе. Никто меня не остановил и знаете что? Всё, что показывают в фильмах про падение, как перед глазами проносится вся жизнь – это ложь. В голове пустота и страх, я даже закричать не смог, зато успел рассмотреть каждую трещинку на асфальте перед подъездом, куда приземлился.

Никита заглянул под стол, потом вновь посмотрел на Тимофея.

- Погоди, если это правда, то где травмы? У тебя должно быть всё лицо разбито, переломаны рёбра. Может быть, тебе это всё приснилось, ну там, шоковое состояние?

- Я вам рассказываю, как всё было. Помню, как упал на асфальт лифом вниз. Вот лежу я минуту, вторую. Вокруг начал собираться народ. Соседка стала звонить моей маме, и тут я как-то глупо себя почувствовал. Встал на ноги. Осмотрелся, а на мне из повреждений только дырки на джинсах в районе коленей. И домой пошёл. Думаю, прыгать было вовсе не обязательно. Думаю, я всегда в бога верил и ждал чего-то. Наверное, каждый верующий надеется увидеть то, во что верит.

Друзья молчали. Никита хотел ещё что-то спросить, но тут друзей привлёк шум у барной стойки. Телевизор на стене показывал новости: политика, выборы, террористы, официальные визиты – устарели. Вторые сутки подряд по всем каналам крутили прямые трансляции с различными чудесами. Дикторы выдвигали самые нелепые версии происходящего. Видимо СМИ, или те, кто за ними стоит, до сих пор не знали, как на это реагировать.

Вот и сейчас экран показывал картинку с квадрокоптера, парящего над Иерусалимом.

Дрон снимал широкий проспект, по обеим сторонам которого толпились люди. Они лезли друг на друга, как муравьи, тянули руки сквозь заград-отряды полиции, растянувшейся вдоль дороги. На тротуарах сидели или лежали на земле калеки. Были среди них женщины в чёрных накидках. Диктор из телевизора, перекрикивая шум толпы, вдохновенно вещал, что это матери и жёны умерших недавно людей. Что свежие трупы специально везли сюда из окрестностей. И что свертки в руках некоторых женщин – это умершие младенцы.

Больные, здоровые, убитые горем люди – все тянулись к мужчине, идущему по центру проспекта с расправленными в стороны руками, и там где он проходил калеки вдруг вставали с каменной мостовой, отбрасывали костыли и на коленях шли во след своему спасителю. Диктор, захлёбываясь от восторга, говорил, что по всей стране идёт исцеление тяжело больных. Невероятно, но из могил встают недавно умершие люди!

Никита повернулся обратно к столу.

- Ну вот, и в Израиле началось. По мне, это все больше похоже на массовую истерию, чем на правду. Предположим, что бог есть, а ты с ним разговаривал?

- Нет, но я слышал его голос.

- Тогда откуда ты знаешь, что это он, а не, скажем инопланетяне, или какое-то новое психотропное оружие?

Тимофей улыбнулся.

- Это вопрос веры.

- Где-то я это уже слышал, - Рома смотрел в упор на друга, - Рассказы, телевизор, это конечно хорошо, но где реальные доказательства чуда? Никто из нас пока что их не видел собственными глазами.

- Хорошо, смотри.

Тимофей вылил остатки воды в кружку и взял жестяную пробку из пепельницы, зажал её в пальцах и сразхмаху ударил по бутылке. Звякнуло стекло, проникнув сквозь стенку, пробка запрыгала внутри.

Настя взяла бутылку, потрясла, перевернула её для верности, наружу пробка вылезать не желала. Бутылка пошла по рукам. Никита на всякий случай сделал снимок. Рома пытался подцепить ногтем наклейку.

- Я видел такой фокус на Ютубе, там под этикеткой отверстие есть.

Но стекло было целым.

- Давай колись, как ты это провернул?

- Это чудо, ты же сам просил.

- Это всё какой-то розыгрыш, так? – Настя опять вертела в бутылку в руках.

Тимофей вздохнул.

- Не убедительно, понимаю, тогда предлагайте свои варианты.

Практичный Рома вызвался первым.

- Сделай так, чтобы вот тут, на столе, появилась пачка баксов.

- Рома, - Андрей остановил его, - все знают, что ты великий жмот, и Тима мог это предусмотреть. Там на улице сидит бомж, сделай так, чтобы у него вновь выросли руки. Я думаю, с бомжом ты врядли успел договориться

Тима улыбнулся и показал жестом на окно.

- Смотрите.

Ребята выглянули вниз на улицу. Никита привстал и облокотился на стол, а Настя легла на Рому, положив голову ему на плечо. Внизу, в толпе всё также сидел попрошайка, собирая щедрый урожай купюр.

Вначале ничего не происходило. Вдруг калека заёрзал на месте, а потом упал на землю и закричал, колотя по асфальту обрубками рук. На крики к раскрытым настежь окнам прижались остальные посетители кафе.

Пустое пространство вокруг инвалида мгновенно расширилось. Часть сознательных граждан быстрым шагом перешла на другую сторону улицы, а остальные вдруг остановились, потому что было на что посмотреть. Калека перевернулся на спину, истошно визжа от боли, а его культи с кривыми шрамами вдруг стали удлиняться. Вот они набухли, обозначив локтевые суставы, и ползли дальше, словно белесые толстые корни. Какая-то бабушка упала в обморок. Люди наконец опомнились и достали смартфоны, когда концы обрубков разделились, превращаясь в пальцы. Бомж заплакал, прижимая новые конечности к груди. Он рассматривал их, как младенец, который вдруг осознал свои руки, но пока не может понять, зачем они нужны. Предплечья, ладони, пальцы – всё было на своём месте. На правом плече даже темнело что-то, похожее на татуировку.

Постепенно ажиотаж стих. Бывший инвалид встал, грустно оглядываясь, не зная, что ему делать теперь. Он, казалось, немного стесняется своих рук, всё время пытался спрятать их за спину. Мужчина помялся ещё немного. Затем переложил остатки мелочи в фуражку и поставил её перед собой. Накинул куртку на плечи и сел в ту же самую позу, что и десять минут назад, низко наклонив голову. А ещё через пару минут от прохожих вновь полетели деньги.

Настя повернулась, похоже, её это потрясло больше всех. Тимофей подумал, что она, возможно, начинает что-то понимать.

- Как ты это сделал?

- Я ничего не делал, Настя, я просто попросил бога.

Посетители кафе возвращались к своим столикам, бурно обсуждая увиденное.

Ребята выжидающе смотрели на Тимофея. Он заглянул каждому в глаза и покачал головой.

- Всё ещё не убедительно? Я рассказал вам, что видел своими глазами, как я выжил, падая с крыши. Пробка, нарушив законы физики, оказалась в бутылке, а у инвалида отросли руки, и вы всё ещё не верите в него? А знаете почему? Потому что вера работает наоборот. Нельзя показать человеку чудо, и он сразу поверит в бога. Только если человек верит в него, вот тогда чудеса происходят. Настя, Никита, Рома, Андрей, я же вижу, вы и сейчас ищете оправдания увиденному. Потому что если это вдруг окажется правдой, это будет крахом всей вашей жизни, а правы окажутся те, кто усердно молился и соблюдал заповеди. Даже тот попрошайка на улице, даже он не захотел ничего менять… ладно, я, по крайней мере, попытался вас убедить.

Андрей, вытер внезапно взмокший лоб.

- Нет, почему же. Если все чудеса правда, они всё равно не доказывают существование бога. Вот если он сам спустится с неба и пожмёт мне руку, я поверю!

- Скоро он спустится, его увидят все, но будет поздно.

Настя опять вцепилась Тиме в руку.

- Так все эти слухи про конец света, он правда наступит через неделю?

- Осталось чуть меньше месяца, но да, это правда.

- Какой конец, полный? – сострил Рома

- Самый полный из возможных концов. Всё материальное прекратит существовать. Грешники исчезнут, а божье царство унаследуют истинно верующие.

- А что будет в божьем царстве?

Тимофей пожал плечами.

- Не знаю. Я же сам бога не видел, всё узнаем через четыре недели.

Затем он ещё внимательно посмотрел на каждого.

- Блин, ребят, вы даже в это не верите. Ладно, я, пожалуй, вас покину. Да, кстати, - он вытащил бумажник и положил на стол, - тут наличка и мои пластиковые карты, пин-код написан на обратной стороне. Пользуйтесь. Мне они уже не нужны.

Тима пожал парням руки, поцеловал Настю в щёку, встал.

- Куда ты сейчас?

Он улыбнулся.

- Пути господни неисповедимы. Надеюсь увидеть вас всех через месяц.

С этими словами он слегка оттолкнулся от пола и вылетел в раскрытое окно.

Друзья с открытыми ртами смотрели на исчезающего в голубом небе одногруппника. Рома очнулся первым. Он протянул руку к оставленному бумажнику.

- Ну что, ещё по пиву?